Текст книги "Теория ценностей и цинизма (Психологические аспекты аксиологии)"

Личность состоит из центра, Я, его Я-концепции, и целого ряда других психологических систем – темперамента, характера, способностей и др. Каждая личность способна на самооценивание и создание самооценки, а это означает, что для человека его тело и психика, а также отдельные психические черты и способности, становятся ценностями. Если так, то в психологической аксиологии следует подробно исследовать и эту группу ценностей людей.

Интересно, например, узнать, как оценивают люди такие черты характера, как доброта или жестокость, ум или глупость, справедливость или несправедливость (как комплексы, блоки характера), трудолюбие и леность и многие другие.

В какой степени при оценке психических черт получает воплощение древнее дихотомическое мышление? Ведь при оценке своих и чужих психических черт мы, по существу, осуществляем акты социального познания. А в социальном познании дихотомичность выражается наиболее выпукло.

Каким образом дихотомичность мышления человека оказывает влияние на формирование его системы психологических ценностей, в данном случае – подсистемы психических черт как ценностей? Как можно предположить, у непсихологов данное качество мышления выражается более четко и последовательно.

Возьмем другую проблему: одинакова ли оценка одного психического признака в двух случаях: когда этот признак принадлежит собственной личности и когда это признак личности другого человека? Например, моя доброта для меня и доброта другого человека для меня – получают ли они одинаковую оценку, то есть имеют ли одну и ту же ценность? Вполне возможно, что эти оценки будут разными. Например, мой талант мне дороже, чем талант другого человека. Свою справедливость я могу оценивать выше, чем справедливость других людей.

Итак, личностные черты являются ценностями. Однако мы полагаем, что они являются вторичными по отношению к базовым ценностям, которые приняты в этнической культуре и в процессе социализации в какой-то степени передаются каждой новой личности.

Наша идея следующая: 1) личность, интернализируя определенные ценности и осознавая их, пытаясь последовательно реализовать их в своем жизненном процессе, приобретает определенные черты характера. Иначе говоря, ценности и ценностные ориентации порождают характер; 2) каждой ценности соответствует свой блок характера личности. Эта проблема обсуждается отдельно. Но здесь приведу примеры.

Время как ценность и «временная ориентация» личности порождают соответствующие черты характера. Поспешность, нетерпеливость или терпеливость, пунктуальность при назначении встреч либо, наоборот, непунктуальность в том случае, когда время не является для человека важной ценностью и т. п. – эти черты характера возникают под влиянием соответствующей («временно́й») ориентации личности. Эти черты можно заметить и у всего этноса, хотя групповые и индивидуальные различия велики.

Второй пример – труд как ценность, ориентация на труд и те черты характера, которые формируются при последовательном осуществлении этой ценностной ориентации. Эти черты известны: трудолюбие, терпеливость, трудоспособность, сила воли и др. При осуществлении данной ориентации человек приобретает целый ряд трудовых навыков.

Итак, самооценивание и формирование самооценки – это процессы, в результате которых личность становится ценностью для самой себя. Но в нашей жизни аксиологические вопросы возникают и в том случае, когда нас оценивают другие. Возникают такие явления, как боязнь перед оцениванием других, застенчивость, страх оказаться «не на высоте», быть осмеянным и отвергнутым.

Ниже предлагаются некоторые новые идеи, которые, как мы надеемся, составляют ядро новой концепции об определенном аспекте динамики ценностных ориентаций.

Личностная или этническая система ценностей является не только динамичной, но и генеративной. Это означает, что из уже существующих и принятых ценностей могут создаваться новые ценности. Причем нередко эти генеративные процессы происходят на уровне целей и целеобразования.

Примером может служить следующий: человек проповедует ценности ц₁ и ц₂ (например, успех и богатство) и начинает целенаправленную деятельность для их приобретения. Со временем его деятельность или карьера приобретает для него самостоятельную ценность, превращаясь в важную личную ценность. «Моя карьера для меня – важнее всего», – может сказать такой человек как приватно, так и публично. Такая психологика показывает, что у него, действительно, возникла новая ценность – своя деятельность, своя карьера. Вполне понятно, что с самого начала ее у него не было.

Предложенную гипотезу можно обобщить и в итоге утверждать следующее: когда человек неохотно или по принуждению начинает выполнять определенную деятельность (игровую, учебную или трудовую), но постепенно вовлекается в нее и она становится для него привлекательной, такая перемена является несомненным признаком того, что данная деятельность стала для него ценностью. Мы как бы стали свидетелями порождения новой ценности на уровне индивида.

Немецкий философ Макс Шелер (1874–1928), представитель феноменологической школы аксиологов, выдвинул типологию человеческих личностей, взяв в качестве критерия индивидуальные ценности.

По нисходящей линии Шелером были выдвинуты следующие типы:

1) святой;

2) гений;

3) герой;

4) духовный вождь;

5) художник.

Это психологически интересная типология, поскольку выдвинута по внутреннему критерию, затрагивающему саму суть личности. Причем возникает вопрос о соотношении типологии Шелера и выдвинутой позже типологии социальных типов Эриха Фромма.

И еще одна проблема требует исследования: нельзя ли свести концепцию о иерархии мотивов людей А. Маслоу к иерархии ценностей, к той иерархии, которая у каждой личности формируется в процессе онтогенеза, по направлению, так сказать, снизу вверх? Предварительно можно утверждать, что концепция мотивации, предложенная Маслоу, является преимущественно аксиологической (см.: Маслоу, 2008).

Хотя теория ценностей Макса Шелера носит объективно атрибутивный характер (он атрибутирует Богу обладание «аксиологической серией»), у него имеется весьма плодотворная для психологической аксиологии идея: тип личности определяется свойственной ей иерархией ценностей. Именно эта иерархия и составляет аксиологическую основу личности (см.: Философский энциклопедический словарь, с. 764).

Однако необходимо сделать одно важное уточнение: ядром личности являются ее Я вместе со своей Я-концепцией, к которым присоединяется блок ее ценностей. Однако в системе ценностей каждой личности имеются ведущие и второстепенные ценности.

Многие годы назад немецкий философ Э. Шпрангер выдвинул типологию, основанную на идее ценностей личности. Он выделил шесть типов людей с учетом тех характеристик поведения, которые определяются ценностями личности (см.: Spranger, 1928).

1. Теоретическая личность (теоретик). Основная ценность для такой личности – открытие истины через рациональное мышление и с помощью научных методов. Такие личности становятся интеллигентами – учеными и философами.

2. Экономическая личность. Для этого типа главной ценностью является польза, полезность. Такая личность ориентирована на деловую карьеру в сферах производства, торговли, услуг и т. п. Для него ценность человека определяется тем, что имеет человек в качестве своей собственности.

3. Эстетическая личность. Основными ценностями для этого типа людей являются форма и гармония. Главными занятиями – артистические и эстетические переживания.

4. Социальная личность. Основными для такой личности являются аффилиация и любовь. Такой человек связывает свою деятельность с деятельностью других людей, отличается чувствительностью к нуждам других.

5. Политическая личность. Основные ценности – власть и высокие статусы в обществе. Речь идет не о политике в узком смысле слова, а о способности и желании взять под свой контроль поведение и мысли других людей, внешние события. Такой человек в личных взаимоотношениях добивается доминирующего положения.

6. Религиозная личность. Основная ценность этого типа людей может быть охарактеризована как поиск единства, у них имеется мистический аспект, который заставляет их искать смысл в высших и таинственных силах, и склонность заниматься вопросами религиозной философии.

Создана также шкала, с помощью которой пытаются измерять эти шесть категорий и показать, какое значение придает каждый индивид каждой из названных основных ценностей.

Эти шесть типов выражают основные здоровые ценности западной цивилизации, наследницы древнегреческой и древнеримский. Названные ценности характерны для многих других цивилизаций и отражают заботу о здоровой и зрелой личности.

В греческой цивилизации идеалом был рационально мыслящий человек, который с помощью подобного мышления способен познать природу, себя и даже божественные замысли и дела. Он может подняться на уровень бога. Человек периода Ренессанса тоже опирался на разум, приобретая навыки и мастерство во всех областях человеческой деятельности – в науках, искусстве, политике, военном деле и т. д.

Многие ценности в европейской культуре взяты из мировых религий, в первую очередь – из христианства. Это главным образом моральные ценности о чистой жизни. Определенные изменения в западную систему ценностей внес протестантизм. Его адепты утверждали, что, подавляя свои импульсы и стремление к получению удовольствий, используя свое рациональное мышление и способность к планированию, в соответствии с божьей волей человек может жить достойной жизнью. Современная протестантская этика требует труда, бережливости и жертв. Она защищает также экономические ценности.

При психологическом подходе к шутке можно спросить: что является самым важным в процессе создания шутки? Можно выдвинуть следующую концепцию: шутить – значит субъективно изменить ценность того предмета, о котором говорит субъект. Эта идея нуждается в более детальном рассмотрении.

1. Ценность объекта можно изменить двумя способами: а) путем повышения его ценности (переоценка) или б) путем снижения его ценности, то есть путем недооценивания.

2. Попытку снижения ценности объекта можно считать сердцевиной ценностного отношения к этому предмету. Шутки, которые построены на данном механизме, назовем циничными.

Какие шутки создаются с помощью противоположного механизма, то есть более высокой оценки (атрибуции такой оценки) предмета? Здесь возможны два варианта: а) индивид Р₁, говоря об объекте О, искренне пытается дать ему более высокую оценку, чем давал ему до сих пор, он может заявить, что данный предмет имеет более важное значение, чем он до сих пор думал; б) он может намеренно и неискренне атрибутировать объекту более высокую ценность со специальной целью вызвать ироническое отношение других людей к этому предмету. Это один из способов дискредитации объекта. Это случай использования иронии, которая тем сильнее, чем более говорящий преувеличивает положительные качества и добродетели объекта (если это человек).

На основе иронии создается целый класс шуток. Об этом каждый знает из собственного опыта, например, когда лишенного творческих способностей человека называют «талантом» или даже «гением».

Но можно ли построить шутку на основе механизма первого варианта, то есть когда человек действительно стремится более высоко оценить объект, повышает его ценность? Вряд ли. Когда индивид Р₁ искренне высказывается в том духе, что Р₂ имеет больше заслуг и достоин более высокой оценки, чем получил до сих пор, то это вполне серьезная мысль. Таких шуток не бывает.

Другое дело, если присутствуют такие собеседники (социальные наблюдатели), которые, не зная реального положения вещей, воспринимают высказывание Р₁ в качестве шутки, построенной на основе иронии. Они по-своему (психо-логически) интерпретируют высказывание говорящего. Ведь нередко случается так: мы даем определенные оценки предметам и людям, но, замечая сомнения присутствующих, добавляем: «Я это говорю вполне серьезно».

Идея обсуждения вопроса о влиянии ценностей (ценностных ориентаций) на познавательные процессы человека к автору настоящих строк пришла под влиянием одного социального эпизода, о котором сообщил знакомый инженер: Г., женщина средних лет, отличается заметной забывчивостью. В гостях или дома она нередко забывает, куда положила свои мелкие вещи. Однажды она взяла с собой на работу драгоценную вещь. «Ты не боишься потерять ее?», – спросил ее муж. «Нет, не потеряю», – заверила она. «Но ты нередко забываешь свои вещи на работе или в гостях», – напомнил муж. «Дорогие вещи я не забуду», – твердо ответила она.

И она права. Чем выше ценность предмета для личности, тем лучше работает память в связи с этим предметом. Необходимость беречь большую ценность улучшает работу внимания и памяти. Но мы полагаем, что можно сделать следующий шаг и утверждать: ценностные ориентации человека оказывают влияние на все его познавательные процессы.

Следовательно, в теории ценностей (аксиологии) предстоит исследовать данный важный аспект: взаимосвязь ценностей личности и ее познавательных процессов. Выскажем еще несколько соображений на это счет.

Можно предположить, что две линии развития, одна из которых ведет к формированию интеллекта и умственных способностей человека, а другая – системы его ценностей, лишь относительно независимы. Полная их взаимная независимость невозможна. Ведь Ж. Пиаже и Л. Колберг доказали, что развитие морали и интеллекта личности идут параллельно. В связи с этим вряд ли верно утверждение тех авторов, которые полагают, будто может быть человек с развитым интеллектом, но с ценностями двухлетнего ребенка. Интеллект такого человека также будет иметь свои изъяны (такого, например, как дефективность способности обобщения).

Общество без системы ценностей не может существовать. Люди должны знать, что правильно и что неправильно, что ценно и что не имеет особой ценности, и должны действовать согласно этим представлениям. Чем больше людей имеют одинаковые ценности, тем более сплочено данное общество.

С этой точки зрения предстоит исследовать каждое современное общество. Для этнопсихологии важно знать ценности и уровень сплоченности этносов. Одним из важнейших является следующий вопрос: может ли у этноса тоже, как это бывает у индивидов, наблюдаться подобное неравномерное, десинхронизированное развитие различных блоков этнического психического склада?

В психике личности разные интериоризированные ценности могут находиться в конфликтных отношениях. Итог такого конфликта зависит от соотношения значимостей этих ценностей для личности. Возможно возникновение конфликта, например, между такими ценностями, как жизнь человека и деньги.

Об этом свидетельствует тот факт, что во всех странах есть немало людей, которые за определенную сумму могут совершить преступления против других личностей, даже убийство. Например, опрос, проведенный в Англии, показал, что 11 % мужчин и 3 % женщин совершили бы убийство за миллион долларов (см.: Кун, 2005, с. 168).

Определенная сумма денег, как ценность, оказалась желательнее, чем сохранение жизни другого человека. Для таких людей допустимо стать убийцами за миллион долларов. В реальной жизни встречаются преступники, которые совершают убийства и за значительно меньшие суммы денег (например, профессиональные киллеры).

Такие люди действуют на первом уровне моральной регуляции поведения (и морального развития по шкале Л. Колберга). На этом уровне Колберг выделил две стадии, которые характерны для детей и преступников. На этом уровне поведение регулируется главным образом чувством страха перед наказанием.

Какие изменения претерпевают ценности личности в течение ее жизни? Психиатр Дж. Колман, который специально интересовался этим вопросом, отмечает следующие три пути таких изменений (см.: Coleman, 1964).

1. Когда человек совершает такие поступки, которые не соответствуют его наличной системе ценностей. Хотя Колман не развивает эту мысль, тем не менее нетрудно догадаться, что в таких случаях у человека возникает когнитивный диссонанс между его ценностными ориентациями и знанием о совершенном поступке. Это создает мотивацию изменения ценностей, поскольку совершенный поступок, как правило, необратим.

2. Когда человек получает новую информацию, которая несовместима с уже имеющейся в его распоряжении информации. Эта информация может относиться именно к тем ценностям, которыми ориентируется личность. Оказывается, что человек имел неправильное представление, например, о том, какие ценности являются главными, а какие – второстепенными.

3. Когда мы чувствуем и осознаем, что в нашей системе ценностей имеется непоследовательность, неконгруэнтность. Существование подобных несоответствий создает внутренний мотив изменения этой системы. И действительно, переживая подобное состояние неконгруэнтности (внутренней несогласованности), мы вносим изменения в свою систему ценностей, создавая более цельную и гармоничную систему.

Мы полагаем, что описанные процессы изменения личностных систем ценностей в значительной мере подсознательны, хотя нередко указанные противоречия и конфликты поднимаются на уровень сознания.

Эти внутренние противоречия и несогласованности чаще всего принимают характер когнитивного диссонанса, поэтому должны рассматриваться в свете соответствующей теории Л. Фестингера (см.: Налчаджян, 2006; Фестингер, 2000).

Вполне понятно, что процессы изменения личных, групповых и этнических систем ценностей требуют более подробного исследования. Это одна из важнейших проблем психологической аксиологии.

Динамика ценностей, то есть изменения уровня ценности различных объектов и явлений для человека – одна из важных проблем психологической аксиологии. Ценности и ценностные ориентации человека не являются фиксированными раз и навсегда психическими явлениями. Как отдельные ценности, так и вся их система – явления динамичные, они претерпевают изменения в течение всей жизни человека. Но под влиянием каких факторов происходят изменения ценностей? Мы полагаем, что успехи и неудачи, вообще фрустрации в динамике ценностей играют существенную роль.

Для доказательства этого утверждения приведем данные одного исследования, которое было проведено в других целях, но имело полезные результаты и для психологической аксиологии.

Мотивированность животного (например, крысят) к принятию пищи возникает тогда, когда в крови падает уровень содержания сахара. (Дефицит сахара в крови является первым стимулом, порождающим пищевой мотив также у человека.)

Для психологии мотивации и ценностей представляет важность следующий результат исследований: «Если новорожденных крысят часто и при различных обстоятельствах лишать пищи, то, став взрослыми, эти крысы будут демонстрировать необычайно сильную склонность к добыванию пищи и необычайную прожорливость… Это происходит потому, что ранняя пищевая депривация повышает частоту и интенсивность негативного эмоционального возбуждения, возникающего тогда, когда нуждающееся в пище животное не может ее поглощать… Если в младенческом возрасте индивидуум переживает пищевую депривацию, то предвосхищаемое им целевое состояние (равновесие, достигнутое с помощью принятия пищи, редукции напряжения) несет значительно большую эмоциональную нагрузку, нежели при отсутствии опыта такой депривации» (Макклелланд, 2007, с. 164).

То, что далее пишет Д. Макклелланд, уже относится к сфере аксиологии и является предметом для специального психологического исследования: «В результате пищевой депривации доступные продукты питания приобретают дополнительную ценность вознаграждения (ослабления дистресса). Такое положение вещей сохраняется и во взрослом возрасте, даже если индивидуум уже не испытывает недостатка а пище. Животное ищет пищу потому, что в ранние периоды жизни она ассоциировалась с редукцией страдания. Предполагается, что „страсть“ к поглощению пищи, характеризующая некоторых людей, формируется во многом аналогичным образом (в детстве эти люди были лишены необходимого им количества пищи и в результате всю жизнь пытаются облегчить „засевшее“ внутри страдание)» (Макклелланд, 2007, с. 164).

Можно обобщить: всякая фрустрация – в виде привации и депривации – повышает ценность тех объектов, дефицит которых пережил человек, причем не только в детстве. Депривации в период взрослой жизни также повышают ценность соответствующих вещей в глазах фрустрированного человека, однако, может быть, не в такой степени, как в тех случаях, когда сильные фрустрации имеют место в годы раннего детства. В каждом из этих случаев соответствующий мотив усиливается (мотив усиления голода, мотив приобретения денег, любви).

Не меньший интерес представляют реальные случаи из жизни разных людей. Известный французский певец армянского происхождения Шарль Азнавур как-то признался, что имеет более 100 пар обуви. Оказывается, он осознает, что эта его страсть имеет компенсаторный характер: в детстве он жил очень бедно и постоянно нуждался в обуви.