Текст книги "Агрессивность человека. Том 1. Агрессивность и психическая самозащита личности"

Альберт Налчаджян
Агрессивность человека. Том первый. Агрессия и психическая самозащита личности

© Налчаджян А. А., 2005

© Издательство «Огебан», 2005

Предисловие

Агрессия, садизм, вандализм, убийства и самоубийства – явления, сопутствующие историю человечества с незапамятных времен. Крайним выражением человеческой агрессивности является этноцид (геноцид) – позор человечества и, в частности, истории 20-го века. Различные уровни и разновидности агрессии неотделимы от жизни людей, и если мы хотим знать природу человека, его возможные действия в различных ситуациях жизни, истоки его поступков, которые оцениваются как иррациональные и деструктивные, мы должны исследовать человеческую агрессивность и ее взаимосвязи с другими психическими явлениями.

В настоящей книге предпринята попытка представить читателю современное состояние исследования человеческой агрессии и ее последствий. Общий подход автора сводится к следующим утверждениям: а) агрессия по основной своей функции является адаптивным, т. е. приспособительным механизмом как у животных, так и в жизнедеятельности людей; б) как и другие адаптивные механизмы, которыми спонтанно пользуются люди в ситуациях стресса и фрустрации, агрессия может стать чрезмерной и патологической, а потому и разрушительной; в) агрессия нередко тесно переплетается с другими психическими механизмами, составляя адаптивные или дезадаптивные комплексы и стратегии.

Об агрессии говорили уже авторы первых работ по социальной психологии. Но началом систематических научных исследований психологии агрессии следует считать публикацию книги Дж. Долларда и его соавторов «Фрустрация и агрессия» (1939 г.). Почти два десятилетия идеи этих авторов были преобладающими в области исследования психологии человеческой агрессии. И мы тоже обсудим их идеи в различных разделах настоящей книги. Следующим этапом можно считать начало 60-х годов, когда Арнольд Басс (1961) и Леонард Берковиц (1962) изобрели технику измерения агрессии в лабораторных условиях. Эти работы, а также этологические труды К. Лоренца. Н. Тинбергена и многих других стали катализаторами, стимулировавшими сотни новых исследований. Безусловен вклад психоаналитиков в исследование человеческой агрессивности и ее мотивации. Мы стремились учесть все эти достижения и делать один из первых шагов к их синтезу с целью развития общей теории агрессивности и агрессивного поведения человека.

В настоящей книге, наряду с достижениями различных научных школ и индивидуальных исследователей, представлены также скромные результаты собственных исследований автора. В некоторых главах нами предлагаются новые идеи и гипотезы. Формулируются новые проблемы, которые могли бы стимулировать эмпирические и теоретические исследования агрессии и взаимосвязанных с ней психических явлений. Хотя книга написана строго научно, она, как мы надеемся, доступна самому широкому кругу читателей. Многие явления иллюстрируются примерами из повседневной жизни и из истории разных народов. Исследование агрессии – это исследование важных и чрезвычайно интересных аспектов жизни людей, социальных и этнических групп.

В первом томе рассматриваются психологическая природа, биологические (эволюционные и физиологические) корни и механизмы агрессии[1]1
  Слово «агрессия» – от латинского корня aggredi – ad gredi, где grades означает шаг, а ad – К. Таким образом, первичное значение слова «агрессия» – двигаться вперед, к определенной цели, причем без колебаний, без сомнений и страха. Соответственно regression (регрессия) – от re – назад и grades – шаг, означает двигаться назад, отступать.


[Закрыть], ее мотивация и разновидности, связь с другими механизмами психологической самозащиты личности.

Агрессия исследуется нами как на индивидуальном, так и на групповом, т. е. социально-психологическом уровнях. В этой части книги по существу представлена общая теория агрессии, которая является необходимой предпосылкой для обсуждения в последующих главах более специальных вопросов психологии человеческой агрессивности. Высказана точка зрения, согласно которой агрессию можно исследовать на трех уровнях, причем только раскрытие причин на этих трех уровнях позволяет понять истинные мотивы агрессивных действий людей. В качестве таковых выделяются следующие: 1) биологический и культурологический уровень (генетические механизмы, культурные традиции); 2) личностный и ситуационный уровни; 3) аффективный и когнитивный уровни[2]2
  См.: Krebs D.L. Altruisme and Aggression. In Lindzey, G. and Aronson, E. (Eds.) The Handbook of Social Psychology. Vol.2, New York, 1985, p. 3.


[Закрыть].

Но сразу видно, что каждый из этих «уровней» состоит по крайней мере из двух подуровней. Так, биологический и культурный уровни вряд ли следует объединить в один уровень, ведь это весьма различные, хотя и взаимосвязанные сферы мотивации агрессивного поведения. В биологический уровень входят тесно взаимосвязанные генетический и физиологический подуровни и т. п. Детерминации всех этих уровней в определенной степени представлены в настоящей книге. Большое место уделяется взаимным связям агрессии с такими защитными механизмами, как вытеснение, подавление, атрибуция, проекция, формирование обратной реакции и другие.

Второй том посвящен в основном социально психологическим аспектам индивидуальной и групповой агрессии. В третьем томе исследуются психологические особенности особо агрессивных людей. Автор надеется, что несмотря на трудности, в скором времени сможет найти возможность для публикации этих книг.

Альберт Налчаджян

18.08.2005 г.

Глава 1. Природа агрессии и агрессивности

§ 1. Агрессия: внутрипсихический и поведенческий аспекты

А. О природе агрессии

Агрессия – специальная форма поведения человека и животных, направленная на другие объекты и имеющая цель причинить им вред. Человек может, пройдя мимо другого, случайно, ненароком столкнуться с ним, ударить рукой, не заметив, что тот стоит рядом или проходит мимо. Человек, получивший удар, может ощущать боль, переживать чувство оскорбления, иметь другие неприятные переживания. Ему может показаться, будто ударивший его человек – агрессор, злоумышленник. Однако если у этого незадачливого «злоумышленника» не было внутренней мотивации, попросту говоря, желания совершить агрессивные действия, то его поведение в психологическом смысле нельзя считать агрессивным. В дальнейшем мы увидим, что внутренняя мотивация агрессивного поведения не сводится только к осознанным намерениям, она может быть подсознательной и сложной.

Агрессия в подлинном смысле слова имеет место лишь тогда, когда человек имел сознательное намерение или какой – либо другой внутренний мотив совершения этих вредных действий. О подлинной агрессии можно говорить тогда, когда человек хочет уничтожить какие-либо ценности[3]3
  См.: Buss A.H. Aggression pays. In: “The control of aggression and violence”, Ed. By J. L. Singer. New York, Academic Press, 1971; Bandura A. Aggression: A social learning analysis. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice – Hall, 1973.


[Закрыть]. Он должен понимать предмет своей агрессии как ценность, существование которой для него нежелательно.

Человечество из длительного своего опыта межличностных отношений училось различать эти два вида вредоносных действий.

Внешне агрессивными представляются многие действия людей, истинный мотив которых – желание помочь другим. Например, хирург оперирует больного, стоматолог удаляет зуб и т. п., и все они причиняют своим пациентам боль, но агрессоры ли они? Правда, о хирургах существует мнение, что они – люди агрессивные и именно поэтому выбрали такую специальность. Они, по-видимому, получают садистическое удовольствие от того, что режут людей.

Если определенные действия не завершились нанесением вреда, то это еще не значит, что они не были агрессивными. Таковы, например, неудавшиеся покушения на убийство или самоубийство.

Как мы видим, агрессия имеет два аспекта: а) внутренний, мотивационный аспект, куда, кроме мотива (например, желания) и цели агрессивных действий входят также те чувства и эмоции, например, ненависть и гнев, которые приводят к агрессивным действиям, определяют их длительность, интенсивность и разрушительную силу. Этот аспект мы еще рассмотрим несколько подробнее; б) внешний или поведенческий аспект: здесь имеются в виду различные агрессивные действия, в том числе речевые: недаром говорят о речевой деятельности человека. В последующих главах мы подробно рассмотрим также основные разновидности агрессивного поведения человека в их связи с внутренними, мотивационными и эмоциональными факторами, порождающими агрессивные действия.

Учет поведенческого аспекта агрессии позволяет дать операциональное ее определение, т. е. выразить данное явление в терминах некоторых измеряемых объектов и действий. Таковыми могут быть: а) количество попыток нанести ущерб другому, например, сослуживцу, соседу и т. п.; б) количество преступлений за определенный отрезок времени в определенной стране или в ее отдельном регионе; в) в межэтнических отношениях операциональный подход должен учесть случаи конфликтов и межэтнических агрессивных действий, например, убийств.

О важнейшей роли внутрипсихических аспектов агрессии свидетельствует то, что один и тот же внешний объект не всегда вызывает агрессивное поведение человека. По отношению к объекту живой организм, тем более человек, поведение которого отличается избирательностью, в одной ситуации проявляет агрессию, в другой ведет себя мирно. Это может быть результатом изменения внутреннего, психического состояния индивида, которое, в свою очередь, в значительной мере определяется физиологическим состоянием организма. Правда, агрессивные действия в значительной мере зависят также от внешних, ситуативных факторов, в том числе от поведения объекта, который очень часто является человеком или группой людей. Важное значение социальной ситуации ясно видно из такого, например, обычного события: мы с ребенком находимся среди людей и он совершает недопустимые, с нашей точки зрения, действия. За это, убеждены мы, он заслуживает наказания. Но мы его в данной ситуации не наказываем, откладываем наказание исходя из педагогических, эстетических и иных соображений.

Б. Природа объекта и агрессия

Мы уже сказали, что агрессивные действия человека могут направляться как на окружающих людей и социальные группы, так и на неодушевленные предметы. Но по этому вопросу высказана еще одна точка зрения, о которой здесь необходимо сказать.

Роберт Бэрон и Дон Бирн, известные социальные психологи США, считают, что вредные действия являются агрессивными только тогда, когда направлены на людей. Направленные же на животных и особенно на неодушевленные предметы вредоносные действия считаются агрессивными только тогда, когда косвенно направлены на их владельцев. Например, повреждение автомашины следует считать косвенной агрессией, направленной против ее владельца. Если же этого нет, то вредные действия, разрушающие неодушевленные предметы, эти психологи предлагают считать лишь экспрессивными.

Эту точку зрения мы считаем весьма спорной. Принимая ее, мы не можем понять, каким образом перенесение агрессивных действий с человека на нейтральные объекты может привести к разрядке и ослаблению интенсивных агрессивных намерений, т. е. к катарсису. Добавим, что агрессия, направленная против людей, может сочетаться с экспрессивными движениями.

Мы думаем, что точка зрения упомянутых авторов, определяющих агрессию как действие, направленное на другое живое существо (организм), искусственно ограничивает сферу исследований и оставляет за ее пределами множество явлений, тоже относящиеся к категории агрессии (например, вандализм).

Но это еще не все. Такое определение приводит к серьезным ошибкам и недоразумениям. Например, А. Бандура и другие психологи экспериментально исследуют, каким образом агрессивное поведение взрослого подражается ребенком и последний так же агрессивно ведет себя с игрушкой Бобо, как и взрослый[4]4
  Bandura A., Ross D. and Ross S . Transmissions of aggression through imitation of aggressive models.”Journal of Abnormal and Social Psychology”, 1963, Pp.575–582.


[Закрыть]. Затем нам говорят, что поскольку Бобо – не живое существо, то поведение ребенка нельзя считать агрессией[5]5
  См.: Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия СПб, М., 1997; Deaux K.,Dane F.C. and Wrightsman L.S. Social Psychology in the 90s, Brooks/Cole;Pacific Grove (Calif.), 1993, p.258.


[Закрыть]. Но тут же приводятся новые данные о том, что те дети, которые агрессивны к Бобо, показывают более высокий уровень агрессии и в других отношениях, проявляют другие формы агрессии[6]6
  Johnston A., DeLuca D., Murtaugh K. and Diener E.., Validation of a laboratory play measure of child aggression. “Child development”, 1977, 48, Pp. 324–327.


[Закрыть]. Учителя и родители свидетельствуют, что они в общем более агрессивны, чем другие дети.

Но если тут налицо идея переноса агрессии от Бобо к людям и другим игрушкам, тогда возникает вопрос: что же они переносят? Или можно подойти к проблеме с другой стороны: если ребенок имеет общий высокий уровень агрессивности и конкретизирует ее на игрушках, что же он конкретизирует? Неужели агрессия, направляясь на людей или на другие живые существа, остается агрессией, а когда направляется на неживые объекты, превращается в нечто иное? Ясно, что такой вывод – бессмыслица!

А дело в следующем: а) агрессия остается агрессией независимо от своего объекта; б) подвергая агрессии Бобо, ребенок может воспринимать его как живое существо, поскольку его мышление в значительной мере является анимистической; в) наконец, еще одно важное обстоятельство: ребенок может идентифицировать Бобо с его хозяином. В таком случае агрессия, направленная на игрушку, является косвенным выражением агрессии к взрослому, ее переносом от опасного объекта на безопасный, т. е. на неспособный дать отпор предмет.

Очевидно, что ограниченное определение агрессии как вредоносного действия, направленного только на живые существа, себя не оправдывает и препятствует исследованию агрессии в полном объеме.

С рассмотренной спорной точкой зрения Р. Бэрона и Д. Бирна связана другая: они считают, что действия человека можно считать агрессивными, если есть объект (жертва или реципиент), который желает уйти от этих действий. Отсюда они приходят к весьма спорному выводу о том, будто если объект хочет быть жертвой агрессивных действий другого (например, мазохист, любовница, жаждущая внимания своего возлюбленного), то эти действия не являются агрессивными[7]7
  Baron R. and Byrn D. Social Psychology,Understanding Human Interaction. 2nd ed., Allyn and Bacon, Boston etc., 1977, p.408.


[Закрыть]. С этим, конечно же, нельзя согласиться, так как человек, совершающий подобные действия, имеет мотив, намерение нанесения вреда реципиенту своих агрессивных действий. Мы считаем, что принятие весьма распространенной точки зрения упомянутых авторов необоснованно упростило бы проблему мотивации и разновидностей агрессии.

Поскольку психологов, тем не менее, главным образом интересует агрессия, направленная на людей, здесь мы предлагаем ряд вопросов, ответы на которые могли бы расширить наши представления о социально-психологических механизмах выбора объектов агрессии.

Кто чаще всего становится объектом агрессии для человека? Тот ли индивид, к которому он безразличен, т. е. с которым не имеет никакой идентификации? Или же тот, с кем у человека имеется отрицательная идентификация? (Возможный объект агрессии в этом случае считается таким человеком, каким нельзя, нежелательно быть). Наконец, может быть, тот, с кем у человека имеется амбивалентная идентификация? (В этом случае наш субъект А и хотел бы в определенных аспектах быть таким человеком, как Б, и не хотел бы – вследствие наличия у Б неприятных для себя черт). Этот третий случай представляет значительный интерес как наиболее сложный.

Мы полагаем, что индивид Б, вызывающий амбивалентную идентификацию и установку А, чаще всего становится объектом агрессии для А, поскольку: а) А стремится иметь контакты с Б; б) А часто разочаровывается в Б; в) у А часто возникает внутренний конфликт между его противоположными установкам и идентификациями; г) А чаще всего разочаровывается в Б (т. е. фрустрируется с его стороны), что вызывает его агрессию: ведь А ждет от Б симпатии и даже любви, выражения положительных черт личности, сотрудничества и т. п., тогда как Б часто фрустрирует и разочаровывает его. Правда, следует иметь в виду, что при таких фрустрациях А может пользоваться не только агрессией, но и неагрессивными защитными механизмами. Он может, например, проецировать, рационализировать, обижаться на Б и т. д.

В. Эмоции, страсти и агрессия

Итак, в психологическом смысле подлинная агрессия имеет место тогда, когда личность ставит перед собой цель нанесения вреда другому человеку или другому объекту. Человек должен иметь соответствующий мотив. Если мотив осознанный, подлинность агрессии более убедительна для человека. Наносимый вред или травма могут быть как физическими, так и психологическими. Причем исследователи человеческой агрессии очень верно отмечают, что она является поведенческим выражением враждебности и гнева личности, направленных против фрустраторов[8]8
  См.: Berkowitz L. Aggression. A Social Psychological Analysis. New York, 1962, p.9; Berkowitz L. Aversively stimulated aggression. “American Psychologist”, 1983, 38, Pp. 1135–1144; Berkowitz L.The experience of anger as a parallel process in the display of impulsive, “angry” aggression. In R.Green and E.Donnerstein (Eds.), Aggression: Theoretical and empirical review. New York: Academic Press, 1983.


[Закрыть].

Когда на пути достижения цели возникает какое – либо препятствие, человек переживает гнев и ярость Эту эмоцию вызывают также оскорбление, обман и другие неприятные действия других людей, которые, как мы увидим, объединяются под названиями «фрустраторов» или «стресс-фрустраторов». Гнев может постепенно накапливаться и, в конце концов, привести к взрыву агрессивных действий. Человек, переживающий гнев, находится в очень активном физиологическом состоянии. Существуют врожденные компоненты мимики, возникающие при гневе, хотя обучение, социализация и самообладание тоже играют роль. Есть люди, которые неплохо скрывают свой гнев.

Разгневанный человек желает напасть на препятствие и уничтожить его, т. е. он желает совершить агрессивные действия. В состоянии гнева люди чувствуют себя сильными и смелыми. Гнев обычно возникает вместе с отвращением и презрением. Эти эмоции составляют триаду или комплекс враждебности, в котором ведущей и сильнейшей эмоцией является гнев. Иногда к этому комплексу присоединяется страдание, которое, однако, играет второстепенную роль. Уровень страха при этом очень низкий, поскольку гнев подавляет страх. Гнев играет существенную роль при самозащите животных и человека. Эта эмоция в процессе эволюции способствовала сохранению вида «человек разумный», так как мобилизует силы и направляет их против врагов. Но в современном обществе сильный гнев, порождая агрессивные и разрушительные действия, нередко приводит к нарушению социальных, этических и юридических норм. Цивилизация привела к подавлению мимики, пантомимики и главных и поведенческих выражений гнева[9]9
  Изард К. Эмоции человека. М., Изд-во МГУ, 1980, С. 290–295.


[Закрыть].

От гнева к агрессии. Считается (Л. Берковиц и другие), что гнев вызывает агрессию не непосредственно, а через мысли об агрессии. В свою очередь, мысли об агрессии могут вызвать к жизни гнев. Например, во время одного эксперимента испытуемых просили написать эссе в защиту наказания, при этом они переживали такой же сильный гнев, как и при воздействии на них неприятного стимула (например, холодной воды). У этих людей исследователи наблюдали более интенсивные агрессивные действия, чем у тех, кто написал эссе о холодной погоде и снеге. Когда человеку удается сосредоточить внимание на свой гнев, в его сознании успевают появляться нормы, контролирующие и сдерживающие агрессию: учет этих норм подавляет агрессию.

Мы считаем, что здесь играет роль еще один механизм: известно, что напряженная интроспекция психического содержания уничтожает это содержание. Возможно, что процесс разрушения гнева сочетается с процессом осознания норм социального поведения и с предвосхищением негативных последствий агрессивных действий. Эту гипотезу еще предстоит проверить.

Г. Зависть и агрессия

Зависть является одним из тех чувств, которые связаны с переживанием относительной или абсолютной депривации личности, т. е. с фрустрацией. Есть люди, для которых успех другого человека является собственной неудачей. Причем для таких фрустраций специфично именно появление того особого чувства, которое традиционно называют завистью.

Какова структура зависти? Не будет ли правильнее считать ее особой социальной установкой? Если зависть – установка, тогда нетрудно применить к ее анализу существующие представления о структуре социальной установки. Поразмыслив немного, мы приходим к выводу, что в состав зависти входят: а) чувство враждебности, желание уничтожить фрустратора или хотя бы нанести ему ощутимый вред, совершить агрессивные действия; б) когнитивные (познавательные) элементы: знание об успехах другого, сравнение со своими достижениями, оценка уровня «справедливости» и т. п.; в) готовность к агрессивным действиям по отношению к объекту зависти и даже воображаемые схемы таких действий. «Почему он, а не я?» – вот один из наиболее часто возникающих в голове завистника вопросов. Когда ситуация для завистника благоприятна, его когнитивные схемы агрессивных действий порождают реальные агрессивные действия.

Познавательные элементы и чувство враждебности, входящие в комплекс зависти, фактически составляют особый мотив, выражающийся как внутренняя готовность к агрессии. Следует иметь в виду следующее: приведет ли зависть к агрессивным актам, зависит от ряда факторов, в том числе от ситуации. В связи с завистью, которую, как мы сказали, следует считать социальной установкой, специального изучения требует парадокс Р. Лапьера[10]10
  См.: Трусов В. П. Социально-психологическое и исследование когнитивных процессов. Изд-во ЛГУ. Лен., 1970.


[Закрыть]. Этот общеизвестный парадокс состоит в том, что установка очень часто не приводит к соответствующим действиям, а иногда люди совершают даже противоположные действия.

Следует также изучить связь зависти с когнитивным диссонансом, т. е. с состоянием, когда между различными мыслями об одном и том же объекте существуют разногласия или когда эти мысли противоположны. Теория когнитивного диссонанса может иметь важные применения в науке о человеческой агрессивности. Можно предположить, что во многих случаях зависть возникает как следствие когнитивного диссонанса и как сильный фрустратор личности. Такой диссонанс появляется вследствие несовместимости для сознания личности различных пар когнитивных элементов психики: а) первый элемент: «А добился успеха», второй элемент: «Я потерпел поражение»; б) «А добился успеха» – первый элемент. «Но он не заслужил его» – второй элемент. Такую разновидность мы бы назвали диссонансом, возникшим вследствие нарушения субъективного истолкования чувства справедливости или, в краткой форме, “диссонансом несправедливости”. На основе анализа конкретных случаев зависти можно обосновать и расширить данную концепцию зависти, которая, как мы видели, опирается на теории социальных установок (аттитюдов) и когнитивного диссонанса.

Следует иметь в виду, что во многих случаях свою ненависть и агрессивные действия человек осознает, но лежащую в их основе социальную установку – зависть – не осознает, поскольку она подавляется и(или) вытесняется. Подсознательная зависть требует особенно тщательного изучения. Она, по нашему мнению, внешне преодолевается с помощью защитных механизмов, в первую очередь – вытеснения, подавления и рационализации, так как является мощным фрустратором для собственной я-концепции личности. Осознать свою зависть к другому – это означает признать свое отставание, неполноценность, недееспособность и т. п. Это приводит к образованию комплекса неполноценности, который, в свою очередь, усиливает зависть, порождает постоянную готовность к переживанию чувства зависти. Против осознания таких знаний выступают мощные защитные силы личности.

Для тех, кто хотел бы заниматься дальнейшей разработкой психологической теории зависти, мы бы предложили исследовать разновидности зависти, взаимосвязи зависть-вытеснение, зависть-рационализация, зависть-проекция, зависть-ревность, а также патологические последствия зависти в жизни тех, кто очень часто завидует. Зависть связана с самоуважением, с уровнем притязаний, с соотношением успехов и неудач и с их субъективными оценками. Враждебность является компонентом зависти (как сложного чувства), а агрессия – одним из ее последствий. Важна проблема рационализации (оправдания, обоснования, мотивировки) и сублимации зависти, особенно ее враждебных компонентов.

Д. Тревога, страх и агрессия

У тревожных людей порог толерантности к фрустраторам ниже, чем у нетревожных и малотревожных индивидов. Тревожные личности приходят в гневливое состояние под влиянием более слабых фрустраторов[11]11
  См.:Bowlby John. Separation. Anxiety and Anger. Basic Books.New York, 1979.


[Закрыть]. Поскольку тревожность имеет наследственные основы, следует предположить, что существуют связи между наследственностью и агрессивностью. Это, впрочем, доказывается, как мы увидим, и другими путями. Обнаружено также, что у интровертных более высокий уровень тревожности. Это означает, что они должны испытывать интенсивные чувства враждебности и ненависти, психологической готовности к агрессивным действиям. Но поскольку представители этого типа подавляют свою активную агрессивность, они должны переживать острые и длительные внутренние конфликты.

Страх возникает в условиях опасности или ее угрозы в будущем. Эта эмоция возникает и тогда, когда отсутствует какое-либо условие, необходимое для безопасности человека. Например, ребенок переживает страх при отсутствии матери, гаранта его безопасности. Есть и целый ряд других условий возникновения страха, которые подробно описываются в литературе[12]12
  Обзор этой литературы см. в упомянутой книге К. Изарда (гл.14).


[Закрыть]. Встречаются также случаи беспредметного страха. Мы предполагаем, что все переживали страх и интуитивно понимают, о чем идет речь.

Здесь же нас интересует одна проблема: каким образом взаимосвязаны страх и агрессия? Отметим, во-первых, что страх, как и агрессия, наряду с другими функциями, имеет и следующую: он является важным психозащитным механизмом личности. Эта особенность объединяет страх и агрессию. А поскольку функционально они сходны, можно предположить существование между ними более глубоких взаимосвязей. К сожалению, эта проблема никогда серьезно не рассматривалась. Так, в обширной книге К. Изарда “Эмоции человека”, где вся 14-я глава посвящена страху и тревоге, рассматриваются связи страха со многими другими эмоциями и познавательными процессами, а вот связи с агрессией и враждебностью не обсуждаются.

Мы считаем, что страх может вызвать гнев и враждебность, а это уже такие эмоции, которые мотивируют агрессивные действия. Дело в том, что страх вызывается при наличии реальной угрозы для жизни и других важных ценностей человека, или в результате предвосхищения такой угрозы. Это значит, что переживающий страх человек фрустрирован. Но если есть фрустрация, одним из обычных ответов на нее будет агрессия. Причем человек в состоянии страха и ужаса (сильнейшего страха) может предпринимать превентивные действия против реальных или воображаемых агрессоров. В таких случаях часто происходит замещение объекта агрессии и поиск козлов отпущения. Поэтому страх является социально вредной эмоцией: вызывая агрессию, он может привести к несправедливым действиям, например, к наказанию невиновных и беззащитных людей, к разрушительным действиям. По-видимому, среди агрессоров-садистов много трусливых людей.

Е. Агрессия и личная дружба

Здесь мы ограничимся обсуждением еще одного вопроса, касающегося связей агрессии с другими чувствами. Вопрос этот в психологии поднял К. Лоренц, известный этолог, но его исследование, насколько нам известно, не имело серьезного продолжения. Отметив, что большое стадо, образованное из многих безымянных индивидов, и личная дружба, несовместимы, К. Лоренц затем утверждает: личная дружба всегда сочетается с агрессией. «Нам неизвестно хотя бы одно животное, – писал он, – который был бы способен на личную дружбу и был бы лишен агрессии»[13]13
  Lorenz K. On aggression,New York,Harcourt, Brace and World, 1966, p. 142.


[Закрыть].

Есть животные, которые агрессивны только в фазе воспроизводства (сезонно), а в остальное время лишены агрессивности и составляют стада или стаи. Когда такие существа образуют индивидуальные связи, то последние быстро разрушаются, по мнению К. Лоренца, из-за отсутствия или слабости агрессивности индивидов. По этой причине брачные пары аистов, целого ряда видов рыб и птиц не сохраняются, они распадаются, как только формируются анонимные стада (стаи) для миграции.

Но здесь существует проблема: а почему неагрессивные индивиды одного вида не могут дружить? Не является ли дружба способом или возможностью выражения, разрядки агрессивности? Не является ли дружба, а может быть и любовь, возможностью преобразования и сублимации агрессивных импульсов? Здесь есть что исследовать.

Ж. Напористость и агрессия

Считать поведение человека агрессивным, или нет – не всегда легко лишь по его внешним признакам. Существует еще одна форма поведения, которую легко путать с агрессивным поведением. Речь идет о напористости человека.

Так, если человек действует самоуверенно, энергично и без устали стремится к достижению своей цели, т. е. проявляет напористость, не боится соперничества, то легко придти к выводу, будто он действует агрессивно. Но это не всегда так. Может существовать и действительно встречается агрессивная напористость: это тот случай, когда человек неуклонно идет к своей цели не гнушаясь нарушения прав других, сметая со своего пути противников и других людей, воспринимаемых в качестве преград, фрустраторов и угроз.

Но, по-видимому, не все случаи самоуверенной, энергичной и целенаправленной деятельности являются агрессивными. Например, был ли Альберт Эйнштейн напористым человеком? Безусловно! Однако считать его агрессивным человеком, а его деятельность – агрессивной, вряд ли правомерно.

Но встречается немало случаев, например, в среде бизнесменов, когда люди специально наносят друг другу вред для достижения собственных целей. Это уже агрессивное поведение.