Текст книги "Агрессивность человека. Том 1. Агрессивность и психическая самозащита личности"

§ 9.Конфликт, фрустрация и агрессия

А. Конфликт и стратегия поведения

Агрессивное поведение людей очень часто обусловлено конфликтными отношениями с другими людьми и группами. Индивиды А и Б находятся в конфликтных отношениях, если: 1) стремятся к одной и той же цели, которая может принадлежать только одному из них. Это случай соперничества; 2) когда выполняют совместную деятельность, но стремятся к разным, несовместимым целям и ценностям. Во всех подобных случаях между ними существует конфликт интересов. Здесь мы не рассматриваем вопрос о многочисленных внутренних конфликтах людей, которые тоже являются для них стресс-фрустраторами[72]72
  См.: Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности. Ереван, Изд-во АН Арм., 1988.


[Закрыть].

Как ведут себя люди в подобных межличностных конфликтах? Ясно, что они выбирают различные линии поведения, различные стратегии преодоления конфликта и адаптации. Вкратце рассмотрим главные из них: 1) очень часто среди этих стратегий можно видеть агрессивную стратегию адаптации. Она не обязательно выражается в физических агрессивных действиях. Если, например, индивиды А и Б соперничают за благосклонность С, то они могут попытаться дискредитировать друг друга перед С и другими значимыми людьми. С психологической точки зрения всякая попытка дискредитации является агрессией; 2) вторая возможная стратегия адаптации – конформистская. Например, если А является начальником Б, то Б может внешне согласиться с А относительно целей или способов совместной деятельности. Б будет подыгрывать А до поры до времени, пока находится под его властью; 3) А и Б, оказываясь в конфликтных отношениях, могут принять решение прекратить совместную деятельность и больше не иметь дела друг с другом. Фактически перед нами один из вариантов ухода из неприятной ситуации: после ухода или «бегства» А и Б могут уже пренебрегать друг другом, поскольку их интересы больше не пересекаются; 4) наконец, возможна компромиссная стратегия. Если, например, вначале А и Б имели разные цели, они могут найти третий вариант цели – С, который, пусть не полностью, но все же в определенной мере удовлетворяет обе стороны.

Если конфликт острый, все названные варианты могут в какой-то мере носить «налет» агрессивности. Но подлинно агрессивной является лишь одна из этих стратегий. Выбор агрессивной стратегии фактически означает, что человек идет на обострение конфликта (пусть временное), надеясь, что в результате соперник станет недееспособным и победа останется за ним. Например, когда между государствами возникает конфликт интересов, который выражается в дипломатической борьбе и в агрессивной пропаганде, одна из сторон может решиться на еще большее обострение конфликта и начинать военные действия, нападая на противника. Война, таким образом, является не просто средством разрешения конфликта, достигшего уровня кризиса, но и средством еще большего обострения и углубления этого состояния. Кризис же – такой уровень обострения конфликта, когда для компромисса уже нет места. Если уход сторон из ситуации невозможен, остается лишь один путь – силовое решение конфликта.

Люди могут использовать агрессивную стратегию не только в ответ на уже возникшее противоречие или конфликт с целью его обострения, то есть реактивно. Есть люди, которые для решения стоящих перед ними задач и используя проактивную агрессию, специально, намеренно создают конфликты. Когда, например, члены преступных банд специально провоцируют мирного пешехода, оскорбляют его, их целью является создание конфликта и драки. Целью может быть также оскорбление или садистическое наслаждение от вида страдающего человека, или же просто желание показать свое физическое превосходство и смелость.

Б. Эмпирические исследования агрессивной стратегии в конфликте

Итак, когда перед людьми возникают проблемы, некоторые из них стремятся разрешить их с помощью агрессии. С этой целью они идут по пути создания конфликта и еще большего его обострения. Исследования показали, что люди, выбирающие такой путь разрешения своих проблем, отличаются от других более высоким уровнем общей агрессивности. Другие выбирают более миролюбивые средства и стратегии, например уход или компромисс. Считается также, что те, кто избегает конфликтов, не заботятся ни о себе, ни о других. Те же индивиды, которые выбирают компромисс, одинаково озабочены как своими интересами, так и целями другой стороны. Оказалось, что индивиды, ищущие на компромисс, в своих взаимоотношениях с людьми отличаются более низким уровнем агрессивности, чем те, кто часто пользуется агрессивной стратегией. Для раскрытия этих индивидуальных различий используются специально изобретенные тесты[73]73
  См.: Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия, с. 281–282.


[Закрыть]. Высокий уровень агрессивности сочетается со стремлением к доминированию над другими людьми.

Не только уровень агрессивности, как черта характера, влияет на выбор агрессивной или компромиссной реакции на возникший конфликт интересов. Играет роль целый ряд других черт личности, о которых речь пойдет в последующих главах. Например, целеустремленные люди типа «А», в отличие от противоположного типа «Б», чаще прибегают к помощи агрессивной стратегии[74]74
  Указ. Соч., с. 282.


[Закрыть]. Получены данные о том, что люди со слабым самоконтролем чаще используют агрессию, чем те, у кого самоконтроль развит в более высокой степени[75]75
  Указ. соч., с. 282.


[Закрыть].

В. Влияние ситуационных факторов на поведение в конфликтной ситуации

Из ситуационных факторов на поведение людей в конфликтных ситуациях наибольшее влияние оказывают следующие факторы: 1) кто присутствует и какие социальные статусы занимают эти люди; 2) как они относятся к действующим лицам, критикуют их или поощряют и т. п. Р. Бэрон, подтвердив то, что уже известно из повседневных наблюдений, показал, что агрессивная критика присутствующих вызывает ответную агрессию участвующих в конфликте людей; 3) критика вызывает тем более сильную агрессию, чем ниже статус критикующего; 4) деструктивная критика будет встречена тем более агрессивно, чем несправедливее она представляется тому, кого критикуют. Когда критика конструктивная, она вызывает у критикуемого менее интенсивную ответную агрессию[76]76
  Указ. соч., с. 283–284.


[Закрыть].

Эти очень ценные замечания нетрудно дополнить результатами исследований М. Шерифа, Г. Тэджфела и других социальных психологов. Но поскольку они общеизвестны, здесь подробное их изложение мы считаем излишним.

§ 10. Фрустрация и ослабление агрессии

А. Парадокс или реальность?

Если у нас вызывают сомнения эксперименты, во время которых, как утверждают исследователи, под воздействием фрустратора не наблюдается повышение уровня агрессивности испытуемого, то должны удивлять те исследования, которые показали, что фрустрация может вызвать ослабление агрессивности человека. Действительно, такие эксперименты проводились. Так, У. Джентри в 1970 году показал, что когда испытуемые мужчины решали задачи по проверке их интеллектуальных способностей, а экспериментатор постоянно мешал им и не давал дорешать эти задачи (вследствие чего они получали невысокую оценку и фрустрировались от этого), на последнем этапе эксперимента наносили помощнику психолога меньшее количество электрических ударов, чем испытуемые контрольной группы[77]77
  См.:,указ. соч., с. 130.


[Закрыть].

Наконец, когда А. Басс на основе своих исследований пришел к выводу, что фрустрация не является ни основной, ни существенной предпосылкой агрессии, он не заметил, что имел в виду лишь физическую агрессию. Он действительно считал, что «… фрустрация в своем первозданном виде является сравнительно малозначительной предпосылкой физической агрессии»[78]78
  Указ. соч., с.130; Buss A.H. The Psychology of Aggressionю. New York, Wiley; 1961; Buss A.H. Phisical aggression in relation to different frustrations. “Journal of Abnormal and Social Psychology”, 1963, 67, Pp. 1–7.


[Закрыть]. Именно физическую агрессию имел в виду А. Басс, но ведь известно, что фрустрация, во-первых, ведет к различным формам агрессии, а физическая агрессия в социальных ситуациях очень часто сдерживается; во-вторых, даже если уровень агрессивности человека под влиянием фрустратора повышается, он во многих случаях может откладывать как физические, так и символические агрессивные действия. Не говоря уже о том, что существует внутренняя речь, через которую также человек очень часто для себя «выражает» агрессию и даже моделирует свое будущее агрессивное поведение по отношению к другим людям.

Хотя этих доводов уже вполне достаточно, чтобы поставить под сомнение корректность вывода о том, что в некоторых случаях фрустрация ослабляет агрессию, мы приведем еще несколько аргументов в пользу противоположной точки зрения: 1) в приведенных экспериментах, на последнем этапе, объектом агрессии становился не сам фрустратор (экспериментатор), а его помощник. Очевидно, что это не одно и то же. 2) Следовательно, вопрос сводится к следующему: во время упомянутых экспериментов У. Джентри необходимо было выяснить, почему не имел место перенос агрессии испытуемых от подлинного фрустратора на заменяющее его лицо? Этот аспект эксперимента, насколько нам известно, не раскрывается ни самим экспериментатором, ни теми, кто считает его исследование доказательством верности утверждения, будто фрустрация ведет к ослаблению агрессивности. 3) При этом упомянутые авторы то и дело путают агрессию с агрессивностью. Но ведь должно было быть очевидно, что ослабление агрессивности (враждебности, эмоционального аспекта психического состояния фрустрированной личности) и ослабление агрессии (публичного, социального поведения) – не одно и то же. Совсем не обязательно, чтобы во всех социальных ситуациях, после усиления своей агрессивности, человек переходил к более интенсивным агрессивным действиям. 4) Наконец, агрессия может направляться на самого себя, стать самоагрессией, вследствие чего может наступить временное депрессивное состояние. В таком случае, как известно, человек внешне, с точки зрения других, становится менее агрессивным и даже беспощадным.

В свете всех этих аргументов мы считаем возможным утверждать, что упомянутые эксперименты не доказывают, что фрустрация может вести к ослаблению агрессивности. После фрустрации психически нормальный человек становится более агрессивным (то есть более враждебным к фрустратору и к тем, кто с ним связан положительными отношениями), хотя его агрессия (как совокупность агрессивных, враждебных и разрушительных действий) может или оставаться на прежнем уровне, или усиливаться, или даже стать менее выраженным. В таких случаях возможно ослабление агрессии (но не агрессивности!) – мы это уже объяснили. Но данный вопрос связан также с так называемыми «опосредующими факторами», которые уже становились предметом психологических исследований. Исследованию когнитивных посредников агрессивного поведения человека мы посвящаем отдельную главу настоящей книги.

Б. В каких условиях фрустрация не вызывает агрессии?

Нередко утверждается, что во многих экспериментах не удалось доказать, что фрустрация вызывает повышение уровня агрессивности испытуемых. Приводятся, например, примеры совершенно искусственных экспериментов, почти не напоминающих реальные ситуации жизни; таких экспериментов, в ходе которых используется известный нам метод («парадигма») А. Басса типа «учитель-ученик»: во время подобных экспериментов испытуемые («учителя») и без того применяют электрические удары при каждой новой «ошибке» учителя. Критики теории фрустрации-агрессии удивляются, что, когда число ошибочных ответов «ученика» превышает предполагаемые 30, они не увеличивают силу электрических ударов по сравнению с членами контрольной группы. Они должны были быть уязвлены тем, что являются «плохими учителями» и должны были стать более агрессивными. Мы считаем, что искусственность и малозначимость ситуации, осознаваясь испытуемыми, могли предотвратить повышение уровня их агрессивности, нейтрализуя влияние дополнительных фрустраторов.

И еще один важный момент следует учесть при оценке таких исследований: если уровень агрессивности испытуемого под воздействием фрустраторов повышается, то это вовсе не значит, что он обязательно должен публично выразить свою повышенную агрессивность. Ведь фрустраторы вызывают внутреннюю готовность к агрессивным действиям (агрессивную установку и эмоции злобы и гнева), которая может реализоваться, а может и нет. Лучше было бы обратить внимание на то, какие ингибиторы агрессии существовали в экспериментальной ситуации. Возможно, что под влиянием каких-то тормозящих агрессию механизмов испытуемые находили другие способы психологической самозащиты, например регрессию, как это показано еще К. Левиным и его сотрудниками много лет назад.

В. Справедлива ли критика в адрес теории фрустрации – агрессии?

Отметим сразу, что такая критика, достаточно широко распространенная в настоящее время, справедлива лишь отчасти. Она справедлива, поскольку обращает внимание на такие случаи, когда фрустрация не вызывает агрессивного ответа: фрустрируясь, люди, во всяком случае внешне, могут вести себя неагрессивно и использовать стратегии ухода или другие неагрессивные психологические защитные механизмы.

Но отчасти эта критика несправедлива и является следствием слишком узкого понимания фрустратора и фрустрации. Так, Р. Бэрон и Д. Ричардсон критикуют известный эксперимент Малика и Маккендлеса, показывая, что когда сообщник психологов не дает детям закончить выполнение серии простых заданий, испытуемые становятся более агрессивными, чем те, кто имел возможность закончить работу. Описав эту часть эксперимента, авторы затем обнаруживают, что во время эксперимента сообщник психолога не просто мешал испытуемым, «…но и отпускал в их адрес ряд саркастических замечаний, которые вполне могли вызывать ярость. Итак, необходимо определить, что послужило причиной более высокого уровня агрессивности испытуемых из первой группы – то, что им мешали, едкие замечания или же оба этих фактора?»[79]79
  Бэрон Р., Ричардсон Д. , указ. соч., с. 127.


[Закрыть]. Авторы не считают едкие замечания фрустраторами, убеждены, что эти дополнительные факторы сделали эксперимент некорректным и недоказательным. Но с данным выводом трудно согласиться. Дело в том, что экспериментатор использовал сложный стресс-фрустратор, состоящий из физических и вербальных действий. Более того, даже только саркастические замечания в адрес тех, кто выполняет целенаправленную деятельность, являются фрустраторами, поскольку, отвлекая их внимание и вызывая в них отрицательные чувства, препятствуют выполнению деятельности. Более того, они вполне могут дезорганизовать ее. Они, кроме того, фрустрируют я-концепцию исполнителей, вследствие чего у последних должны возникать чувство оскорбления, мотив самозащиты и агрессия. Правда, было бы интересно отдельно исследовать роль только таких словесных стресс-фрустраторов. Мы считаем, что словесные оскорбления – это не просто «предпосылки» агрессии, как считают Бэрон и Ричардсон, а самые настоящие и мощные фрустраторы. Исследования А. Бандуры, Л. Берковица, Р. Джина и ряда других экспериментаторов доказывают, что во многих случаях (если не всегда) фрустрация вызывает агрессивное поведение.

§ 11. Воображение и агрессия

Воображение – внутренний психический процесс, осуществляемый с помощью различных психических образов – зрительных, слуховых, тактильных и т. п. Работа воображения приводит к образованию новых комбинаций образов. Когда эти ассоциации представляют собой решения значимых задач, то можно уже говорить не столько о воспроизводящем, сколько о творческом воображении. Это два основных вида воображения, причем воспроизводящее воображение, представляя собой возвращение в сферу сознания уже готовых ассоциаций образов из памяти, лежит в основе творческого воображения. В нашей повседневной жизни воображение выступает в форме дневных грез, которые частично осознаются человеком, сновидений, различных типов галлюцинаций и других психических процессов.

Для чего природа создала воображение? Не является ли оно излишеством? Почему звучит оскорбительно, когда мы говорим о человеке, что он лишен воображения?

Оказывается, велика роль воображения в жизни людей. Оно выполняет целый ряд функций. Когда человек оказывается в проблемной, то есть трудной и неопределенной ситуации, то, пытаясь сформулировать гипотезы, предвидеть будущее, составлять планы своих действий – во всех этих и других случаях – он, кроме своей памяти, восприятия и мышления, в значительной степени опирается на воображение. Мощное развитие воображения оказывает разностороннее и глубокое влияние на все стороны личности, способствует ее созреванию и творческой активности.

Одной из важнейших является психозащитная функция воображения. Когда мы говорим о защитных функциях воображения, скорее всего имеем в виду такую его разновидность, как фантазия. В отличие от обычных процессов воображения, которые бывают, как мы видели, воспроизводящим и творческим, фантазия имеет следующие особенности: а) она значительно больше оторвана и удалена от повседневных впечатлений и забот человека; б) человек, фантазируя, создает больше новых и необычных сцен и выдумок; в) внутренняя мотивация фантазий более глубокая, она выражает более интимные, сокровенные желания и мечты личности; г) фантастические образы насыщены более глубокой эмоциональностью, чем обычные результаты работы воображения. Фантазия играла большую роль в истории культуры человечества, она способствовала созданию легенд, сказок и мифов, систем представлений об идеальном устройстве общества, творчеству в области науки и искусства.

Имея такие особенности и возможности, фантазия играет значительную роль в процессах психической самозащиты и компенсаторной активности личности. В частности, сновидения, во всяком случае значительная их часть, являются разновидностью фантазии и играют психозащитную роль: они охраняют психику от вредного воздействия фрустраторов[80]80
  См.: Налчаджян А. А. Ночная жизнь. Ереван, “Огебан”, 2000.


[Закрыть].

Когда в реальной жизни цели и желания человека, его притязания наталкиваются на непреодолимые преграды, тогда их «реализация» переносится в сферу воображения и фантазии. Обычно защитные процессы воображения начинаются спонтанно, как только человек предвидит фрустрацию или реально переживает ее. «Решение» трудных проблем жизни в фантазиях приносит некоторое облегчение, поэтому люди так часто пользуются ими, долго и с наслаждением предаваясь их потоку.

В образах воображения нередко мы видим агрессивные действия и сцены: человек в своих фантазиях борется против врагов и обычно побеждает. Воображаемые агрессивные действия личности чаще всего направляются против самого фрустратора, хотя и здесь наблюдаются случаи перемещения агрессии на другие, замещающие объекты. Воображаемые агрессивные действия могут несколько ослабить реальную агрессию, направленную против фрустраторов, но могут быть также подготовительным этапом, психологической репетицией перед реальным действием.

Воображаемая агрессия играет защитно-компенсаторную роль в жизни тех людей, которые имеют, например, физические недостатки. Мальчик, получивший увечья в результате несчастного случая, не может участвовать в спортивных состязаниях и поэтому в своем воображении «участвует» в них и побеждает. Немощный старик видит себя в роли полководца и в фантастических образах, во главе огромной армии, добивается блестящих побед. Взрослый человек, потерявший в результате автоаварии обе ноги, видит во сне, что совершенно здоров и не только быстро ходит, но и играет в футбол. Все эти люди компенсируют свои недостатки с помощью фантазии.

Агрессия чаще всего выражается в фантазиях и по той причине, что в современном обществе многие открытые формы агрессии запрещены как законами, так и моральными представлениями и нормами. Мы не можем в каждой ситуации, когда нас фрустрируют, сразу же применить агрессию: или мы откладываем нападение, или же вообще отказываемся от агрессивных действий, а в более серьезных случаях обращаемся за помощью к представителям закона, к тем органам, которые специально созданы для защиты прав и личности граждан. Во всех этих случаях агрессия перемещается в сферу воображения.

В своих фантазиях человек большей частью эгоцентричен. У него сильно выражен нарциссизм, который, кстати, является одной из предпосылок агрессивности человека. Нарцисстическая личность – главный герой своих фантазий и его агрессия побеждает всех. В фантазиях для человека, особенно для молодых людей, нет преград.

§ 12. Непосредственные эмоциональные ответы на воздействие фрустраторов

А. Непосредственный комплексный ответ

Существуют непосредственные и отсроченные ответы на фрустрацию. Есть также защитно-адаптивные процессы, которые требуют времени для своего развертывания. Например, сублимация агрессивных или сексуальных желаний вряд ли может начинаться сразу же под воздействием фрустраторов, в самой ситуации лишения человека возможности удовлетворения этих потребностей. Требует времени, например, и такой мощный защитный процесс, как рационализация, которая в первую очередь выступает в виде самооправдания. Чтобы оправдать свою неудачу, человек должен найти или сочинить аргументы, а это требует некоторого времени и активных мыслительных процессов.

Но целый ряд защитных механизмов возникает или актуализируется (воспроизводится из памяти) сразу же под воздействием фрустраторов. Таковы простые формы непосредственной агрессии, которая сразу же возникает в психике человека в виде эмоций вражды и гнева, направленные на те факторы, которые мешают человека работать или оскорбляют его достоинство. Этому враждебному состоянию могут сразу же последовать вербальные и физические агрессивные действия.

Непосредственно возникает ряд эмоциональных реакций личности на фрустратор. Сама агрессия всегда сопровождается сильными эмоциями, составляющими «враждебный комплекс». В него входят враждебность, гнев, презрение, страх и тревога, разочарование и т. п. Именно эти эмоции возникают непосредственно под воздействием фрустраторов и без них, как предполагают такие исследователи, как Л. Берковиц и Р. Бэрон, последующие агрессивные действия не совершались бы. Сама по себе невозможность добиваться поставленной перед собой цели еще не создает достаточной предпосылки для совершения агрессивных действий. Воздействие фрустраторов необходимо, но недостаточно. Только возмущение, гнев и другие негативные эмоции, возникшие из-за несовпадения ожиданий человека с его реальным достижением, создают необходимую мотивацию для применения насилия. При этом, конечно, играют роль предвосхищение будущих желательных ситуаций, воображение и другие познавательные процессы. Предпосылки агрессии составляют в психике фрустрированного человека познавательно-эмоциональный комплекс. Играют роль также ожидания референтных групп и значимых для личности персон, которые тоже, возможно, предвидели ее успех, а получилась неудача. Кстати, эти социально-психологические аспекты в экспериментальной психологии агрессии весьма слабо исследованы. Вкратце рассмотрим некоторые из названных эмоций.

Б. Гнев, страх и агрессия

Тревога и страх человека часто способствуют усилению агрессивности. В тревожном состоянии человек нередко теряет четкость восприятия и не различает реальное от воображаемого, что и способствует совершению агрессивных действий. Эти явления можно проиллюстрировать множеством примеров. При страхе, однако, чаще всего люди выбирают не нападение на фрустратор, а бегство, уход из ситуации.

Так, во время Второй мировой войны американское общество было охвачено беспокойством по поводу подрывной деятельности иностранцев и групп этнических меньшинств. Нужны были «козлы отпущения», и в качестве таковых выбрали в первую очередь японцев. Практическим следствием этого выбора было то, что проживавших на побережье Тихого океана японцев интернировали. Распространилось мнение, что все американцы японского происхождения подозрительны, являются агентами японской разведки, пятой колонной, ответственной за поражение американского флота при Пирл-Харборе. Между тем не было, насколько нам известно, никаких фактов, свидетельствующих об их подрывной деятельности.

Еще более впечатляющий пример дает нам сталинская эпоха СССР. Мысль об «империалистическом окружении», о шпионской деятельности враждебных агентов привели к компаниям массовой ловли «шпионов» не только в больших городах, но даже в самых захолустных уголках страны. От этого психоза пострадали сотни тысяч невинных людей[81]81
  См.: Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Кн.1. М., 1989; Ципко А. С. Насилие лжи или Как заблудился призрак. М., 1990.


[Закрыть]. У страха глаза, как известно, велики.

Гнев, как признак фрустрированности, является ответом на фрустрацию целенаправленной деятельности, на личностную фрустрацию и оскорбление достоинства[82]82
  Geen R. Effects of Frustration, Attack and prior Training in Aggressiveness upon Aggressive Behavior. “Journal of Pers. and Social Psychology”, 9, 1968, Pp.316–321.


[Закрыть]. Самый сильный гнев вызывается оскорблением. Когда в экспериментальной ситуации подвергают агрессии двух индивидов за одинаково плохое выполнение задания, то из них более интенсивную агрессию проявляет тот, поведение которого раньше было подкреплено, а не тот, у которого просто вызвали гнев. Здесь к фрустрации целенаправленной деятельности присоединяется личностная фрустрация[83]83
  Mackal P.K. Psychological Theories of Aggression, Pp. 14–15.


[Закрыть]. Вообще, важнее не столько количество фрустрации, сколько ее качество, то есть личностное значение. Не всегда повторные фрустрации приводят к постепенному усилению агрессивности. Многое зависит от качества фрустраторов, их значения для человека.

Чтобы удостовериться в том, что качество фрустратора важнее его количества, Р. Джин провел ряд опытов, в числе которых следующий: в течение двух лет он посылал критические письма одной актрисе, но не получал никаких ответов. Затем, уже в течение трех лет, посылал подарки и объяснялся в любви (в письмах). Это вызвало анонимные телефонные звонки. Он получил также несколько почтовых карточек, но не было разговоров и сердечных ответов, как следовало ожидать согласно теории фрустрации-агрессии. За все время этого естественного эксперимента женщина оставалась недовольной и несчастливой.

Когда фрустрируется какая-либо первичная потребность человека, он переживает гнев, иногда порождающий агрессивные действия. Но что же происходит, когда этот гнев, в свою очередь, подавляется внешними или внутренними фрустраторами и личность подвергается вторичной фрустрации? Это, по нашему мнению, одна из важнейших проблем психологии личности и социальной психологии, поскольку данное явление распространено очень широко.

В подобных случаях фрустрации подвергается уже агрессивная тенденция человека, которая имеет сильную внутреннюю мотивацию. Это вторичная фрустрация, которая может быть интенсивнее первичной, поскольку имеет двойную мотивацию. Возможны, конечно, и фрустрации более высоких ступеней, и многократные новые фрустрации агрессивных мотивов. В результате вторичных и последующих фрустраций происходит накопление фрустрированности и агрессивности личности, которые, начиная с определенного уровня, становятся невыносимыми. Человеку в таком состоянии уже не удается подавить свою агрессию и она прорывается в виде разрушительных действий. Хотя, как мы показали в предыдущем разделе, не всегда новые фрустрации усиливают агрессивность. Но эти исключения, по-видимому, подтверждают общее правило.

Интересным примером постепенного накопления фрустрации и внезапной и интенсивной агрессивной реакции может служить следующий эпизод, рассказанный в одной из книг А. И. Китова:

«К уголовной ответственности был привлечен гражданин Н. за нанесение тяжких телесных повреждений своему давнишнему знакомому. Рассмотрение дела показало, что потерпевший длительное время наносил подсудимому оскорбления словом, на что последний видимым образом остро не реагировал. И на этот раз, когда потерпевший получил тяжкие телесные повреждения, говорил подсудимому те же слова, которые ранее никогда не приводили к эксцессам.

На основании имеющихся материалов суд пришел к выводу, что побои нанесены потерпевшему умышленно, а не под влиянием оскорблений. К ним, как полагал суд, подсудимый должен был привыкнуть, о чем свидетельствует якобы его прежнее поведение в сходных ситуациях. Кассационная инстанция, рассматривая дело, пригласила в качестве эксперта видного советского психолога. Психологический анализ показал, что каждое новое оскорбление остро переживалось подсудимым, но он себя сдерживал силой воли. Постепенно психологический агрессивно-оборонительный импульс, вызванный к жизни оскорблениями, усиливался, а сдерживать себя становилось все труднее. Тяжкие телесные повреждения, нанесенные потерпевшему, были результатом качественного скачка в соотношениях мощности этого психологического импульса и силы воли подсудимого. Кассационная инстанция приняла во внимание заключение эксперта и смягчила меру наказания»[84]84
  Китов А. И. Психология управления. Академия МВД. М., 1979, с. 55–56.


[Закрыть].

Данный пример А. И. Китов приводит в качестве иллюстрации того, что все психические явления детерминированы. Но для нас в настоящем контексте интересно то, что имела место специфическая детерминация агрессивного поведения повторными фрустрациями и в результате накопления огромного заряда гнева.

Эмоциональными реакциями сопровождаются также стереотипные двигательные реакции и беспокойные движения, которыми нередко отвечают на фрустрацию. В других случаях наступает апатия, нередко – психическая регрессия, то есть возврат к пройденным этапам психического развития личности. Но регрессия может стать также длительно действующим защитным механизмом.