Текст книги "Танцы на стеклах"

Я выхожу из душа, заворачиваясь в полотенце, когда звонит внутренний телефон.

– Да, – отвечаю, нажимая кнопку громкой связи.

– Тридцать минут, Адам, – строго напоминает Беа об оставшемся времени. Иногда она меня очень сильно раздражает. Кто из нас босс, вообще?

– Я помню, Беатрис.

Подхожу к гардеробному шкафу, распахивая его. Три варианта костюмов для одного делового ужина. Рубашки и галстуки в ассортименте. Беру темно-синий и черную рубашку. Галстук грифельно-серый.

– Помочь с галстуком? – читая мои мысли, спрашивает голос Беатрис, которая все еще на связи.

– Разумеется.

Она заходит через двадцать секунд.

– Ты стояла под дверью? – приподнимая брови, с ироничной улыбкой спрашиваю я. Беа склоняет голову набок, критически рассматривая меня с головы до ног. Костюм я не надел, если что. А полотенце уже снял. В ее глазах прыгают смешинки вперемешку с горячими всполохами.

– Я бы смотрела на это вечно, – с протяжным вздохом, полным сожаления, произносит она. – Но тебе лучше одеться. Что у тебя на вечер?

– На вечер? – уточняю я. – А что у меня на вечер? Это ты должна знать.

Беа смеется, наблюдая, как я воюю с рубашкой, пока застегиваю бесконечный ряд пуговиц. Я скольжу оценивающим взглядом по ее строгому серебристому платью до колена, обтягивающему ее стройное, выдающееся в определенных местах, тело. Мне нравится такой тип фигуры. Песочные часы. Большая грудь. Аппетитная задница на фоне очень тонкой талии и стройные, длинные ноги. Беа в любом платье выглядела бы сексуально. Я обожаю ее юбки с завышенной талией и разрезами сзади почти до самой задницы. Это невероятно эффектно смотрится, когда я иду следом, а она впереди на шпильках, виляя свой сочной… Нет, стоп. Нужно отвлечься.

– Ты будешь отдыхать или как обычно? – уточняет свой предыдущий вопрос Беатрис, выразительно поднимая брови, заметив, что я пялюсь на ее грудь. С усмешкой, нарочито медленно застёгиваю ширинку и ремень. Она закатывает глаза, отводя взгляд.

– Я так понимаю, что как обычно, – улыбается Беатрис. – На барной стойке каталог элитного агентства. Вип уровень, как ты любишь. Выберешь любую. Скажешь мне ее номер и время.

– Выбери сама. Ты примерно знаешь мой вкус, – чувственно улыбаюсь я, протягивая галстук.

– Слушай, может мне и трахнуть ее за тебя? – немного резко дергая на мне галстук, с сарказмом спрашивает Беатрис.

– Нет. Это я сам, – невозмутимо отвечаю я.

– Готово. Пошли, Ромео, – вздыхает она, и, как мне кажется, снова с сожалением.

– Мне показалось, или ты злишься? Не ревнуй, Беа. Ты главная женщина в моей жизни. Как, кстати, там моя девочка? – спрашиваю я небрежным тоном.

– Ты про двух новеньких стажерок, которых поручил мне в разработку? – уточняет Беатрис. Мы выходим в коридор и направляемся к лифтам. Каблучки мисс Мур монотонно стучат.

– Меня интересует только одна, – сухо отвечаю я.

– Личное? – поворачиваясь, Беатрис бросает на меня внимательный взгляд, вопросительно приподнимая брови. У нее очень милое лицо. Кукольное с губками бантиком.

– Это важно? – резко интересуюсь я. Тон моего голоса обрастает металлическими нотками.

– Нет, сэр, – коротко и уверенно отвечает Беа. Умная девочка. Далее меня ждет подробный отчет по озвученному ранее вопросу.

– Обе девушки проходят обучение. Им выделили квартиру в «Вертикали» недалеко от офиса, как и другим иногородним сотрудникам. Роберт не в курсе твоего специального распоряжения относительно новеньких, и говорил мне, что не очень доволен. Девушки без опыта, и им сложно сразу влиться в корпоративный сегмент компании нашего масштаба. Понятно, что Роберт придирается.

– Соедини меня с ним, – отдаю четкий приказ. Беа вскидывает голову, нажимая кнопку лифта.

– Сейчас?

– Сейчас, – твердо подтверждаю я. Двери закрываются, оставляя нас наедине в зеркальной кабинке лифта. Она переворачивает айфон, вызывая Роберта Блэка по громкой связи.

– Да. Слушаю, – отвечает он почти сразу.

– Роберт, с тобой хочет поговорить Адам. Он рядом.

– Доброе утро, сэр, – интонация мгновенно меняется. Подчёркнуто-официальный тон.

– Доброе, Роб. Я буду краток, – произношу строго и быстро, – девушки из Йеля по протекции Беатрис должны пройти испытательный срок и быть приняты в штат.

– Сэр, они еще совсем не…

– Роб. Я сказал свое решение.

– Хорошо, сэр. Да. Конечно. Разумеется.

– Спасибо. Удачного тебе дня.

– И вам, сэр. До свидания, мистер Бин Рашид аль…

– До свидания, Роберт, – разбавляет напряжение доброжелательным тоном Беатрис, не дав ему договорить мою длинную фамилию. Я криво усмехаюсь, когда Беа прерывает разговор.

Мы выходим из лифта, и двигаемся в сторону ресторана через громадный, утопающий в огнях и роскоши, холл.

– Ты не прислала мне медицинскую карту по Йонсен. Забыла? – сухо интересуюсь я, немного замедляясь. Беа недоуменно хмурит брови, но держит свои вопросы при себе, замечая все оттенки моего настроения.

– Я помню о твоей просьбе, но возникли некоторые сложности.

– Почему? Сложности какого рода? – останавливаясь, я требовательно смотрю в глаза своей ассистентки.

– Ты запрашиваешь слишком конфиденциальную информацию, – поспешно сообщает Беатрис. – Сейчас проблема почти решена, и принципиальный врач скоро изменит свое решение и перешлет мне выписку из карты мисс Йонсен.

Она немного смущенно смотрит на меня, не решаясь спросить.

– Не твоё дело, Беа, – отвечаю я на вопрос, который вижу в ее глазах, – Мне нужна данная информация. Как можно скорее.

– Я потороплю людей, которые занимаются этим вопросом.

– Сэр, рады видеть Вас в нашем отеле…, – начинает свою приветственную речь подоспевший администратор. Я даже не пытаюсь ответить что-либо, проходя мимо. Неловкий момент сглаживает Беатрис, извиняясь перед любезным администратором, и спешит за мной к столику, где нас ожидают потенциальные немецкие партнеры.

Мне не приходится много говорить на подобного рода сделках. На самом деле, решение о сотрудничестве заочно уже принято. Моя компания запускает сеть ювелирных магазинов в Мюнхене, и новые партнеры предоставляют содействие в этом вопросе. Нужно отметить, что за последний год «L. Corp.» превзошла по прибыли предыдущие годы в несколько раз. У меня есть весомые причины для гордости, особенно после всей этой грязи, которую лил на меня Али, пока я работал с ним бок о бок. Змеиное гнездо, где каждая гадюка норовит ужалить побольнее, но я уже давно принял свою сыворотку с противоядием. Меня сложно, невозможно уязвить, напугать или запутать. Бесценный опыт, который я получил в резиденции первой жены отца стал для меня уроком на всю жизнь.

Встреча с партнёрами заканчивается быстро. Документы подписаны, договорённости достигнуты, прощальное рукопожатие, и все расходятся по своим делам. Беатрис выглядит довольной проделанной работой. И я не могу отрицать тот факт, что она здорово облегчает мою жизнь.

Я предлагаю Беа немного выпить по случаю успешной сделки, и она, конечно, с радостью соглашается. Мы с ней не раз весело проводили время за бутылочкой вина, переходя на дружественный тон, который мне, как человеку арабского мира, сначала казался немного неуместным. В моей жизни женщины исполняли одну единственную роль – лежа на спине. Это если утрировать. Я за разнообразие.

Я редко встречал женщин, с которыми хотелось бы разговаривать. Отец, вообще, считал западных женщин – главной опасностью для арабского мужчины, считая всех поголовно продажными и развратными. Отчасти так и есть.

– Американки и европейки очень красивы, Адам. Их лица открыты, смех заразителен, а глаза сверкают, подобно изумрудам и аметистам. А волосы словно шелк на ощупь, – любил говаривать он вечерами, когда я сидел перед ним с каменным лицом, превозмогая боль, после побоев слуг Норы, наказывающих меня за непослушание. – Они дурманят кровь, их тела источают сладострастие, которому невозможно сопротивляться. Эти женщины, словно сирены, прекрасные и доступные, фальшивые и алчные. Пираньи, мой мальчик. Твоя мать была такой. Ты не должен грустить о ней, потому что она давно уже о тебе забыла. Я дал ей все. Дом. Драгоценности. Слуг. Она жила лучше, чем все мои жены, и я любил ее. Самое ужасное, что может случится с арабским мужчиной – это любовь к распутной женщине, которая не понимает и не принимает той жизни, которую мы ведем здесь. Она не верила в моего Бога, не приняла наших традиций. Как мы могли понимать друг друга? Амели было мало того, что я дал ей, обделяя своих законных жен. И даже собственный сын не удержал ее. Какая женщина способна оставить сына, чтобы вернуться к распутной жизни, где можно не закрывать лицо и отдаваться разным мужчинам? Почему я говорю с тобой об этом сейчас? Тебе двенадцать лет, и совсем скоро ты станешь мужчиной, Адам. В тебе течет кровь твоей матери. Заглуши ее зов. Ты мой сын. Сын шейха. Принц и наследник. Твоя родина Анмар. Твой бог Аллах. Помни, кто ты. Всегда помни, кто ты.

Такие разговоры происходили с завидной регулярностью. Его жена заставляла своих слуг избивать меня палками, а вечером я выслушивал наставления отца, который ничего не знал о том, какая змея спит в его постели, рассуждая о коварстве западных женщин. Однажды он заметил, что я едва могу идти, и когда после резкого приказа, все-таки показал ему следы от палок на спине и ребрах, Норе здорово влетело за чрезмерную заботу о пасынке. Она поклялась, что больше ни одного синяка не останется на моем теле. И не солгала. Теперь ее слуги били меня по ступням. Очень долго, розгами, оставляя кровавые следы и шрамы. Мучительная тупая боль, которую невозможно терпеть без криков, но за стоны меня тоже наказывали. Пока могли. Пока я не научился давать сдачи.

Сейчас они все меня боятся, не раз столкнувшись с монстром, которого сами породили за годы садистского, жестокого воспитания. Даже Али не вступает со мной в открытый конфликт. В глубине души он знает, что меня ничто и никто не остановит. Если мой любимый братец перегнет палку, я разорву его глотку зубами, не боясь ни людского суда, ни высшего.

Возвращаясь к Беа Мур, я могу сказать, что меня в ней привлекает. Нет, не красивое лицо. Красивыми лицами я наелся вдоволь. Она играет по моим правилам, беспрекословно выполняя приказы, и не обсуждая их. Принимает мою волю как высшую инстанцию. Беатрис несомненно умна, образована, обладает собственным мнением, но выражает его настолько тактично и ненавязчиво, что я крайне редко, но все-таки прислушиваюсь к ней. Однако, не смотря на мое расположение, один промах с ее стороны, и Беатрис перестанет для меня существовать, как и другие ее предшественницы. Никакие заслуги в прошлом не изменят моего решения, если оно будет принято. Никакой благодарности, жалости и сантиментов. Я умею только брать, ничего не отдавая взамен. Люди для меня – не более чем инструмент для выполнения моих желаний и требований. И если они сопротивляются, я роняю их на самое дно, а потом вычёркиваю из своей жизни. Не запоминая даже лиц и имен.

Но одно лицо и одно имя из моего прошлого я забыть не в силах.

Мелания Йонсен. Девушка с платиновыми волосами и аметистовым взглядом, полным ненависти и презрения. Ее долг все еще не уплачен.

А я не прощаю долгов. Никому и никогда.

Тем более, что история с этой сучкой, чуть не пустила под откос все мои амбициозные планы, испортив отношения с отцом. Шейх был крайне недоволен и разочарован историей с обвинением в изнасиловании, которую Джадир смог замять, пустив в ход связи и деньги. Отец всерьез подумывал о том, чтобы лишить меня доли в компании и управляющей должности в американском филиале. Я целый год изображал из себя пай мальчика, идеального сына, который сделал все возможное, чтобы отец заметил мои успехи и сменил гнев на милость. Мне пришлось наступить на горло своей гордости, самолюбию, своим принципам, и все из-за какой-то девки, которая решила, что я не достоин трахать ее. А теперь она будет умолять меня об этом.

Но сначала мне нужно знать, какие методы применить к этой несговорчивой сучке. Я дождусь информацию, которую запросил у Беатрис, а потом приму решение.

Мы допили бутылку вина, и я решил закончить вечер. Тем более, что Беатрис явно приглянулась высокому блондину за соседним столиком, который не сводил с нее недвусмысленного взгляда. Я встал из-за столика, пожелав Беа весёлого вечера, но она внезапно остановила меня, мягко обхватив запястье.

– В номере тебя ждет сюрприз. Но ты всегда можешь выбрать меня, – произнесла Беатрис низким глубоким голосом, ее зеленые глаза влажно блестели, и я прекрасно понимал, что с ней происходит.

Обхватив ее лицо за скулы, я мягко, и в то же время властно, сжал пальцы.

– Я могу и хочу трахнуть тебя прямо здесь на этом столе, но спроси себя, стоит ли один качественный трах головокружительной карьеры, которую ты способна построить? – жестко спрашиваю я, и вижу, как краска отливает от щек Беатрис. Она отрицательно качает головой, глядя на меня со страхом и смущением.

– Всегда важно, мисс Мур, вовремя делать правильный выбор. Я в тебе не ошибся, – улыбаюсь уголками губ, отпускаю ее скулы, слегка шлепая пальцами по бледной щеке, – трахни лучше того блондина, он всерьез запал на тебя, а я пойду распакую подарок.

Мой «подарок» сидит на кровати в кромешной темноте. Я щелкаю выключателем, девушка вздрагивает и хлопает ресницами, пытаясь привыкнуть к яркому свету и рассмотреть клиента. Вскакивает на ноги, покачиваясь на высоких каблуках.

Шлюха. Очередная дорогая, красивая, идеальная шлюха.

У нее длинные светлые волосы того самого оттенка, который является основным критерием выбора. Платина и серебро. Голубые глаза.

Как странно, все то же самое, и глаза, и волосы, и тело еще более роскошное, чем у нее, но эта даже близко не она. Я медленно скольжу изучающим оценивающим взглядом по девушке в обтягивающем темно-синем платье и ощущаю мерзкое чувство. Фальшивка, пародия, подделка, просто кукла, которая позволит мне делать все, что я пожелаю. А я буду трахать ее, представляя другое лицо и тело, как миллион раз проделывал это с другими, наматывая на кулак белокурые пряди и заставляя ее кричать. Я одержим одной и той же сексуальной фантазией на протяжении последних двух лет. Ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что иначе уже и не могу. Но я точно знаю, когда закончится это наваждение, когда в каждой шлюхе под собой я перестану видеть ее лицо. Совсем скоро… Я близко, так близко, что мое болезненное возбуждение мешает связно мыслить. Иногда я сам боюсь того, что могу сделать с крошкой Йонсен, получив ее в свое полное распоряжение.

Ясно одно – она никогда не забудет того, что ждет нас обоих.

А я, воплотив в жизнь свою фантазию, причислю ее к безликому списку таких же приключений на ночь, и пойду дальше, избавившись от наваждения по имени Мелания Йонсен.

Такой старый закон, но действует безотказно раз за разом. Мужчина всегда хочет ту единственную, которая не хочет его. Если бы тогда Мелания раздвинула ноги, я бы уже забыл и ее имя, и лицо, но дурочка сделала роковую ошибку – заставила меня запомнить ее. Уверен, что и она помнит меня… И очень скоро я стану единственным, о ком она будет думать.

– Скажи, к чему ты готова? – спрашиваю я бесстрастным голосом, глядя на бьющуюся венку на длинной шее шлюхи, которую выбрала для меня Беатрис. Должен отдать ей должное – у нее безупречный вкус. Девушка поднимает напряженный взгляд на мое лицо, губы ее изгибаются в искусственной улыбке.

– Ко всему, сэр, – томно произносит она хрипловатым голосом. Прищурившись, я замечаю каждый оттенок фальши на смазливом личике. Удовлетворенно киваю.

– Отлично. Сними свою одежду, прими душ и возвращайся, – равнодушно произношу я.

– Но я уже принима…

– Прими еще раз. Я хочу, чтобы ты была очень чистой, крошка. Трусики оставь. Больше ничего, – равнодушно бросаю я. Прохожу к окну, глядя на свое отражение в стекле. Внизу загорается ночными огнями город. Я бесстрастно смотрю на вид, который других заставил бы восхищённо вздыхать. Я видел слишком много красивых мест. Меня сложно удивить. Сложно заставить чувствовать что-то, кроме скуки. Даже секс, которого слишком много, постепенно приедается своей доступностью.

Когда девушка возвращается, я все еще стою возле окна в расстёгнутой рубашке и без пиджака. Оборачиваюсь, чтобы еще раз полюбоваться выбором Беа. Светлые локоны влажными кольцами лежат на обнаженных плечах. Тело идеальное, подтянутое, стройное. Грудь высокая с твёрдыми небольшими сосками, тонкая талия, сильные длинные ноги. Приоткрываю в предвкушении губы, шумно втягивая воздух. Некоторые инстинкты действуют безотказно.

– Забирайся на кровать, к самому изголовью, – приказываю я нарочито равнодушным тоном. Снимаю часы, перстень, ремень и кладу на столик. Делаю несколько уверенных шагов в сторону кровати. Девушка неуклюже забирается и садится между подушек, вопросительно глядя на меня. Ее взгляд скользит с моего лица вниз и снова возвращается к глазам. Я ей нравлюсь внешне, и это неудивительно. Однажды одна девица из эскорта призналась мне, что редкая удача получить в качестве клиента молодого и привлекательного самца. Это почти как мечта, которой грезят все продажные красавицы, но в реальности получают старых, жирных, извращенных толстосумов. Я тоже извращённый, но молодой…

– Спустись немного, скрести запястья и подними вверх, – произношу ровным голосом, подходя к краю кровати. Не моргая смотрю, как бледнеют ее щеки, а венка на горле начинает трепыхаться еще сильнее. Уверен, что девушка новичок. Иначе бы так не дрожала.

Мне нравится ее неуверенность. Так моя фантазия будет максимально реалистичной. Забираюсь на кровать и встаю коленями между ее ног, которые она сразу разводит. Какая быстрая и послушная девочка. Протягивая руку провожу большим пальцем по влажным губам, чуть надавливая на них, заставляя открыться. Она улавливает сигнал, обхватывая палец губами. Сосет его слишком энергично, вызывая снисходительную усмешку. Вытаскиваю палец из горячего рта, хлопая ладошкой по губам. Девушка опускает руки мне на плечи, пытаясь снять с меня рубашку.

– Нет, – жестко говорю я. – Руки на исходную позицию.

Она робко кивает, снова скрещивая запястья и поднимая их вверх. Я стягиваю с нее трусики одним резким движением и обматываю их вокруг ее запястий. Она с любопытством, и небольшим опасением, следит за моими действиями. Когда я снимаю с шеи галстук, скручивая его в кляп и засовываю его в ее рот, опасение в голубых глазах становится испугом. Она дергается, пытаясь освободить руки, но я властно удерживаю их, одновременно ласково гладя по щеке тыльной стороной ладони.

– Не бойся, я не сделаю ничего плохого. Мне нужно, чтобы ты молчала, – с кривой усмешкой произношу я. Очерчиваю кончиками пальцев одной руки ореолы ее сосков, с удовлетворением замечая, как нагое девичье тело покрывается мурашками. Больно щипаю маленькие соски, и она снова дергается, что-то мыча в мой галстук. Я смеюсь, растирая большими пальцами обиженные горошинки. Ее тело напрягается, розовеет, и когда я глажу ее едва ощутимыми прикосновениям между ног, она уже достаточно мокрая для того чтобы принять меня полностью. Прижимая клитор, проникаю в нее двумя пальцами, чувствуя, как стенки ее лона мягко обволакивают их своим влажным жаром. И когда ее бедра начинают двигаться навстречу моей руки, я резко вынимаю пальцы. Снимаю рубашку, бросая в сторону, расстегиваю брюки, опуская вниз. Ее взгляд с туманным вожделением скользит по мне, задерживаясь на рельефном прессе и татуировках. На член она не смотрит, что снова наводит меня на мысль о неопытности девушки в выбранной профессии. Я надеваю презерватив, глядя на изогнутое в страстном призыве стройное тело. Сколько мужчин до меня вот так же смотрели на нее, прежде чем взять в полной мере то, за что заплатили денег? На самом деле я презираю их, этих доступных, похотливых продажных распутниц, но все равно цинично пользуюсь их услугами. Хватаю девушку за лодыжки, подтягивая к себе. Сгибаю ее ноги в коленях и надавливаю ими на грудь с торчащими сосками, которая некрасиво расплющивается. В такой позе мне максимально доступно все, что я сегодня использую. То, как неумело и бездарно она сосала мой палец, подсказало, что минетом я не воспользуюсь. Когда я делаю резкий выпад, со звонким шлепком проникая в женскую горячую плоть, она снова мычит в мой галстук, прогибаясь в спине. Берусь обоими руками за изголовье кровати, мощно и резко имея несчастную любительницу легких денег. Она мотает головой, мыча и вздрагивая, не в силах противостоять моему напору. Я держу ее запястья одной рукой, продолжая вколачиваться в хрупкое тело. Что, не нравится, сучка? Больно тебе?

– Теперь ты понимаешь, зачем я заткнул твой грязный ротик, шлюха? – Хрипло шиплю я, наклоняясь к ее лицу. В ее глазах загнанное выражение, которое сменяют вспышки боли, когда я беру ее в другое отверстие. Грязно и безжалостно. Она больше не сопротивляется. Ее тело максимально расслабленно, и я знаю, что ее этому обучали. Сопротивление только усиливает болезненные ощущения. Самое время вытащить кляп. Она уже смирилась и кричать не будет. Засовываю пальцы в пересохшие губы.

– Соси, – отдаю четкий приказ, опускаю ее ноги, и прижимая сверху своим телом. Она неумело давится моими пальцами, пока я ритмично трахаю ее, закрыв глаза, и снова встречаясь со своей одержимой фантазией. Каждый гребаный раз, когда я приближаюсь к оргазму, когда первые спазмы в районе позвоночника начинают горячей волной спускаться вниз, концентрируясь области паха, я вижу перед мысленным взором заплаканное перепуганное лицо Мелании, этой упрямой маленькой сучки, чьи слезы возбуждали меня сильнее, чем стоны всех шлюх, с которыми я трахался. Девушка подо мной начинает течь, издавая приглушенные стоны. Я затыкаю ладонью ее рот, чтобы она не разрушила моего придуманного образа. Моей болезненной фантазии, от которой пульсация внизу живота нарастает, делая меня еще больше и тверже. Снова начинаю резко и рвано проникать в распластанное подо мной тело, сминая рот ладонью. Но шлюха все равно умудряется похотливо мычать, отвлекая меня. Пот струится по спине, пока я пытаюсь вспомнить голос Мелании. Совсем скоро я услышу его наяву. И она будет стонать подо мной так же… Нет, еще сильнее. О боже, она будет узкой и тугой, не такой, как эта пользованная шлюха. Да, б…дь. Волна дрожи судорогой проходит чрез все мое тело, когда я кончаю внутри сокращающегося лона девушки. Развратная сучка тоже успела словить свой кайф.

Ни слова не говоря, я слезаю с влажного обмякшего тела шлюхи, подхожу к столу, где лежат оставленные вещи, включая портмоне с карточками и наличкой. Я не знаю расценок, всегда оставляя столько, на сколько, по моему мнению, отработала девушка. Никто ни разу не жаловался. Я достаю две тысячи. Если бы она умело поработала ртом, я бы прибавил еще одну. А так только две.

– Спасибо, крошка, – говорю я, проходя мимо и кидаю деньги на кровать. Не задерживаясь, направляюсь в душ, чтобы смыть с себя приторный запах женских духов и грязного купленного секса.

Утром мы с Беатрис вылетаем в Нью-Йорк первым же рейсом. Сидя в комфортном и просторном кожаном кресле, мисс Мур выглядит немного рассеянной и сонной. Над воротничком блузки я вижу небольшое красное пятно от засоса. Улыбаюсь уголками губ, когда она механическим жестом подает мне кофе в стаканчике. Наши взгляд встречаются, но она быстро отводит глаза.

– Мне понравилась девушка, – говорю я. Беатрис молчаливо кивает, глядя в иллюминатор. – А как твой блондин? Смотрю, ночка была жаркой?

– Мне не понравилось. Я хочу тебя, Адам. Наверное, еще больше из-за того, что не могу получить, – произносит Беатрис, глядя мне в глаза. Прямо и пристально.

– Ты можешь, – хрипло говорю я, чувствуя прилив возбуждения в области паха. Стандартная реакция на женское внимание. – Но ты знаешь цену за мимолетное удовольствие.

– Когда-нибудь, в минуту слабости, не дай мне сделать неверный выбор, Адам, – с абсолютной искренностью говорит Беатрис. – Вчера я готова была послать к черту свою карьеру, чтобы почувствовать в себе тебя, а не очередного безликого парня. Не дай мне этого сделать. Если действительно ценишь меня.

– Я постараюсь, Беа, – киваю я, делая большой глоток остывшего кофе. – Но у меня тоже бывают минуты слабости.

Мы больше не разговариваем. Закрыв глаза, я пытаюсь задремать, но нервное состояние не позволяет мне этого сделать. Ненавижу долгие перелеты, бесконечные часы наедине с собой, когда ничто не отвлекает меня от мрачных мыслей, воспоминаний или фантазий. Сейчас я могу думать только о предстающей встрече с, попавшейся в мою ловушку, птичкой Йонсен. Я буду долго играть с ней, прежде чем съем. Изматывающе долго, доводя нас обоих до болезненного пика, когда уже больше не останется сил терпеть. Я позволю ей полетать, совсем немного, прежде чем опущу на самое дно, познакомив с настоящим Джаредом Саадатом. Мне уже нравится наша игра.