Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 3"

Глава 11

Амиран

– Докладывай, – сходу бросаю генералу, занимая свое кресло за круглым столом. На закрытом совещании в кабинете здания правительства, помимо меня и Джамаля Каттана, присутствует аналитический мозг расследования – Колман Мердер.

– Положительный момент: тело рабочего, столкнувшего Алисию, удалось обнаружить, – рапортует Каттан.

– Кто он?

– Тридцатисемилетний Кирам Наджи, в штате подрядчика числится больше десяти лет. Связей с аль-Бассамом не обнаружено. При всем этом, случайность покушения исключена, как и политическая мотивация погибшего.

– Что мы о нем знаем?

– Приехал в Анмар на заработки из Ливии. Есть семья, жена, трое детей; младший сын болен, нуждается в сложном лечении. Не отличался социальной активностью; образования, помимо строительной специальности, нет. Увлечений, помимо работы и дома, не имел.

– Хочешь сказать, что попытка убийства моей жены не имеет отношения к преступному замыслу аль-Бассама подобраться поближе к трону? – подвожу сомнительный промежуточный итог, исходя из услышанного.

– Я бы не спешил с выводами, Амиран, – подает голос Мердер. – Попробуем мыслить логично. Досье Кирама Наджи показывает, что у него не было мотива угрожать жизни Алисии. Если задаться вопросом: что заставило положительно характеризуемого руководством работника и порядочного семьянина столкнуть жену наследника с обрыва именно в день смерти короля? И еще одно совпадение, которое наводит на мысль, что мы имеем дело с одним преступным организационным центром – Кирам Наджи, как и ранее Фаиль Хассан, причастный к теракту на платформе, покончил с собой. Вероятно, таков был замысел и приказ заказчика. Больше, чем уверен, что имел место шантаж. То же самое я подозревал в случае с Зарифом Захимом. Звонок Хамдану был своего рода криком о помощи.

– Рахат аль-Бассам начал давать показания? – выслушав Колмана, перевожу фокус внимания на генерала.

– Изучив совместно с адвокатом доказательную базу, Рахат написал признание в организации теракта на озере, – докладывает Джамаль. – Его сын арестован, как соучастник, а дальнейшая судьба остальных членов семьи решится в ближайшее время.

– Что с другими обвинениями?

Генерал отрицательно качает головой.

– Этого и следовало ожидать, – бросает реплику Мердер.

– Зарина? – сухо спрашиваю я, не вдаваясь в пояснения. Генерал понимает без лишних слов.

– Она сильно напугана, находится в стрессовом состоянии, но причастность к отравлению короля категорично отрицает.

– Продолжайте допросы. Она должна заговорить, хотя бы ради будущего детей и внуков. Или политические амбиции отца ей дороже?

– Показания Зарины не повлияют на будущее детей и внуков, Амиран. Фактов, указывающих на ее вину, достаточно для обвинения, суда и казни, – сухо отвечает генерал. – На момент, когда король потерял сознание, Зарина присутствовала во дворце, на ее одежде и руках найдены следы токсического вещества, идентичного тому, которым был отравлен правитель, – озвучивает Джамаль Каттан уже известные мне факты.

После тщательных исследований было установлено, что яд попал в организм отца через дыхательные пути. Эксперты выявили, что источником отравления являлась одна из любимых кубинских сигар отца, которыми он любил баловаться перед сном. Оставшиеся девять сигар в коробке оказались абсолютно безвредны. Данный факт указывает на то, что Арьян мог выкурить отравленную сигару в любой другой вечер. Ему не повезло. Рулетка сработала с первого выстрела. Не без помощи его жены. Зарина не отрицает, что по требованию короля подала ему сигару, но упорно настаивает, будто не знала, что та была отравлена.

– Искандер аль-Мактум накануне вечером наносил визит брату, – произносит Мердер, привлекая мое внимание.

– Тоже думал об этом, и считаю, что это подозрительное совпадение, – задумчиво отзываюсь я. – Что у тебя по Искандеру, Каттан? – перевожу взгляд на генерала.

– Его проверили, – быстро отвечает Джамаль. – Против Искандера ни одной улики. Доступ к телу и личным вещам Арьяна имелся только у жены.

– Поставщика сигар проверили?

– Все товары, прежде чем попасть во дворец, проходят досмотр и экспертизу. То, что заражение ядом произошло на территории резиденции, не подлежит сомнению.

– Прислуга, охрана, приходящий персонал? – перечисляю я.

– Причастность не доказана, – отрицательно качает головой Каттан.

– Я уверен, что на тебя тоже готовится покушение, Амиран, – делает внезапное заявление Мердер. – Склоняюсь к версии, что нападение на Алисию имеет прямое отношение к плану Рахата аль-Бассама.

– Что им дает гибель Алисии? – задаю логичный и самый волнующий меня вопрос.

– Исключает малейшую возможность продолжения рода. Уничтожив короля, приемника, его жену, аль-Бассам открывает себе прямой путь к власти. Если бы его замысел удался, то претендентами на престол остались только сыновья старшей дочери Зарины.

– Наблюдение за аль-Бассамом велось круглосуточно, – внедряется в разговор генерал, ища оправдание случившемуся. Но я пока не выдвигал никаких обвинений. Расследование велось с моим участием. Я точно так же несу ответственность, как и глава АРС. – Мы отслеживали все его контакты, телефонные звонки. Не было ни малейших подозрений в том, что шейх планирует убить короля руками его жены.

– Вероятно потому, что подготовкой и организацией убийства занимался не аль-Бассам лично, – быстро выдвигает очередную версию Мердер.

– Ястреб? – произношу единственный имеющийся вариант.

– Да, – кивает Колман. – Наш неуловимый ключевой свидетель и координатор преступлений – Якуб Салах.

– Иными словами, опасность для меня и моей жены остается?

– Всё зависит от указаний, которые получил Ястреб от аль-Бассама, – сдержанно сообщает генерал.

– Так заставьте его заговорить.

– Мы все для этого делаем, эмир.

– Значит недостаточно! – рявкаю я.

– Есть кое-что еще, Ран, что ты должен знать, – выдержав паузу и дав мне успокоиться, произносит Мердер. – Во рту выловленного из реки трупа Кирана Наджи, в личных вещах Зарифа Захима, которые он сдал при задержании и в зажатом в кулаке обнаруженного повешенным Фаиля Хассана были обнаружены три абсолютно одинаковые пули. На каждой гравировка птицы. Я полагаю это и есть подпись нашего Ястреба.

– Так он хакер или киллер? – повышая тон, резко спрашиваю я. – Каким образом Ястреб мог передать свою визитную карточку погибшим, если находится сейчас в Штатах под защитой ЦРУ?

– Этого я не могу пока объяснить, Ран, – с досадой качает головой Мердер. – Но при обыске покоев Зарины аль-Мактум и личном досмотре – именной пули Якуба Салаха обнаружено не было. Конечно, она могла успеть избавиться от улики, но остальные даже не пытались.

– Какие варианты? – обращаюсь к обоим одновременно, окинув собеседников требовательным взглядом.

– Предавать публичности факт убийства короля нельзя. Это может спугнуть Ястреба и посеять панику в массы, – первым отвечает Джамаль Каттан. – Я продолжу переговоры с американской разведкой, а Мердер попробует выйти на Якуба Салаха по своим каналам.

– Не уверен в успехе, так как считаю, что Ястреб в ближайшие месяцы затаится или совсем исчезнет, – с сомнением произносит Мердер.

– Есть еще информация, которую мне не сообщили? – уточняю, прежде чем закончить совещание.

– Просьба, – помолчав, отвечает генерал. – Хамдан ходатайствует о личной аудиенции.

– Со мной? – удивленно вскидываю взгляд на Джамаля. – Он ежедневно находится в составе моей службы безопасности. И сейчас находится на посту прямо за дверями кабинета. Почему не обратился лично?

– Я задал ему тот же вопрос и не получил ответа, – помрачнев, сообщает Джамаль.

– Надо выслушать парня, – встревает Мердер.

Я затыкаю его тяжелым взглядом, несмотря на то, что полностью поддерживаю сказанное. Если наши прошлые предположения все-таки оказались верны, и кто-то из наших врагов связался с младшим Каттаном, то у нас может появиться весомая зацепка. Вопрос в том, когда они с ним связались, и почему он решил заговорить только сейчас. Ответ напрашивается сам собой – парень испугался за жизнь Алисии, узнав о покушении.

– Разблокируй двери. Пусть войдет, – киваю Колману, одновременно озвучивая принятое решение.

Глава 12

Алисия

Четыре месяца спустя

– Не понимаю, зачем надевать платье за сто тысяч долларов, если его все равно никто не увидит! – с досадой восклицаю я, обращаясь к маме. Придирчиво разглядываю себя в отражении. За последнюю неделю я снова потеряла пару килограмм, которые с таким трудом добывала на тренировках, догоняясь белком и протеином. Боюсь, что, если «лишнее» начнет уходить не с талии, а с бедер, то у мужа ко мне будет серьезный разговор.

– Платье довольно провокационное. Твой супруг умеет удивлять, милая. Не вздумай возвращать. Это же подарок, – Мелания встает позади меня и бережно раскрывает молочного цвета абайю, сверкающую мелкой алмазной пудрой, когда на ткань попадают прямые лучи солнца или света.

Я с тоской вспоминаю недавнюю поездку с Амираном в Штаты, где он позволил мне на время распрощаться паранджой и никабом, поменять их на закрытые красивые платья и лаконичные головные уборы.

Мы вернулись из США пару недель назад. Удивительно, но после внезапной смерти короля западная сторона международного конфликта стала намного сговорчивее. Я не вдавалась в подробности переговоров, но Амиран заверил меня, что все необходимые договоренности с Америкой заключены, и ближайшее время сотрудничеству и союзу Асада и Вашингтона ничего не угрожает. Услышав это, я вздохнула с облегчением – одной проблемой у Мира меньше, а значит больше времени на семью.

Время, что мы провели в США, пролетело молниеносно и продуктивно. Я была бесконечно благодарна мужу за, что он взял меня с собой в деловую поездку, хотя когда-то в категоричной и резкой форме заявлял об обратном. Но, как показало время, Амиран аль-Мактум способен проявлять гибкость в ответ на «особые бонусы» с моей стороны. Нью-Йорк – особое для меня место, я много лет провела в этом штате и была рада снова оказаться на знакомых многолюдных улицах, но не отказалась бы от совместного полноценного отпуска или второго медового месяца. Тем не менее, мы успели посмотреть на Ниагарский водопад и даже провели целых две ночи в палатке, укрывшись от внешнего мира в сказочно красивом лесу на границе с Канадой.

Этот прекрасный уикенд напомнил мне наше путешествие в Германию. Как и тогда, я всем сердцем и душой ощущала, насколько Ран не хочет держать меня далеко от себя, даже когда действующему королю приходится решать проблемы мирового масштаба. Это волшебное чувство – быть настолько наполненной, делиться поддержкой, заботой, дарить любовь своему мужчине, быть его маленькой слабостью, в которой заключена сила атомной бомбы. И это его слова, а не мои выводы. Амиран круглосуточно находится в состоянии войны – такова реальность новоиспеченного короля, и я счастлива быть для него тем самым источником, возле которого он может расслабиться и скинуть стальные латы.

Черт возьми, разве это мысли феминистки? Определенно. Ведь, несмотря на мое упоение Амираном, я никогда не перестану бороться за права невинных и беззащитных женщин.

– Обязательно верну его в магазин. Оно все равно мне не по размеру, – продолжаю сетовать на платье, поправляя ткань, собравшуюся на талии. Хитрый взгляд матери опускается на мои дрожащие руки. Конечно, она чувствует, что я жутко нервничаю.

– Боишься публичных выступлений?

– Я не готова к речи. Сколько бы ни репетировала ее перед зеркалом, – жалуюсь я, вспоминая о том, что мне нужно будет выступать на благотворительном приеме, призывать собравшихся знатных гостей поддержать пострадавших в Зулейре и выложить круглые суммы из своих кошельков.

– Все пройдет замечательно, Алиса. Волнение связано с твоим новым статусом, но никак не с отсутствием у тебя ораторского таланта. В детстве, ты часто читала стихи на днях рождениях у отца, – теплая улыбка раздвигает губы Мелании. В аквамариновых глазах блестят слезы, переполненные материнской любовью и ностальгией.

– Все будет хорошо, дорогая. Не волнуйся.

– Я занималась организацией приема. Надеюсь, Амирану понравится. Хочу, чтобы все было идеально – от вкуса блюд для гостей до музыкального сопровождения, – щебечу я, нервно закутываясь в абайю. Делаю глубокий выдох, заставляя все тело немного расслабиться и почувствовать твердую опору под ногами.

– Эмир тебе полностью доверяет, – обнадеживающе шепчет мама. – Алиса, скажи мне, ты больше не чувствуешь себя несчастной? – Мелания находит мой взгляд в отражении. В нем я читаю одно: она давно хотела задать мне этот вопрос, но не решалась. – Я до сих пор виню себя…, – опускает ресницы мама. – Мы должны были тебе сказать. Всех этих страданий, которые ты заплатила за свое счастье, можно было бы избежать. Прости меня, – с болью в голосе кается Мэл.

– Мама, ты меня знаешь! Не хочу даже обсуждать это. Ты не могла поступить иначе, потому то «от» и «до» знаешь мой характер. Я бы также не приняла навязанного жениха, если бы вы сказали, что мое будущее предрешено. Я не дала бы Амирану ни единого шанса, и все могло закончиться еще хуже. Например, мы бы все-таки сбежали с Хамданом и тайно поженились. Представь, какие последствия ждали бы нас всех? Я была юна, эгоистична, не осознавала, что риск не всегда оправдан влюбленностью. Ваша тактика с отцом была идеальна, просто не учла моих чувств к Нейтану. Все это неважно сейчас, мама. Я сделала свой выбор – осознанно и самостоятельно, окончательно и бесповоротно. Амиран единственный мужчина, которому может принадлежать мое сердце. Сейчас мне хочется поменьше оглядываться назад, и наслаждаться моментами счастья. Даже не верится, что все наши проблемы с Миром позади.

Звучит невероятно, но это действительно так. После того, как я чуть было не полетела с обрыва на скалы и внезапной гибели короля (истинные обстоятельства которой так и не были преданы публичности), события в нашей с Амираном жизни менялись со скоростью света.

Главным событием последних месяцев стала закрытая коронация моего мужа, проведенная втайне от прессы и посторонних глаз. На строго конфиденциальную церемонию не попала даже я – из соображений безопасности. Обидно немного, но ничего страшного. Амиран для меня куда выше и весомее, чем король Анмара, а официальные регалии и звания имеют куда большее значение для всего внешнего мира.

К настоящему моменту, грозовые тучи, некогда скопившиеся над нашей семьей, уже расступились. Именно из-за возможной угрозы сегодняшний прием был отложен на несколько месяцев. Я не вдавалась в подробности расследования, связанного с тем безумцем, что толкнул меня в бездну, но точно знаю, что все виновники были найдены и заключены под стражу.

Служба охраны трудилась в усиленном режиме, чтобы обеспечивать мою полную безопасность. Единственное, что пришлось принять, как вынужденную необходимость – временный перевод управления редакцией на удаленный режим, но, вопреки моим опасениям, это решение не помешало ее функционированию и процветанию.

Первый реабилитационный центр близится к финальному этапу строительства, еще три находятся в начальной стадии и два – в проекте. Так же Амиран полностью отменил ограничение на трудоустройство по гендерному признаку и разработал ряд распоряжений, направленных на обязательное обустройство рабочих мест для женщин и создание определённого ряда условий, сохраняющих религиозные основы и традиционные ценности королевства. Не так давно совет министров одобрил предложенный правителем законопроект об ужесточении наказаний за насильственные действия и самосуд над женщинами, а впереди целый ряд законов, которые мы, а точнее Амиран, планирует реализовать в ближайшее время.

Перемены происходят незаметно, постепенно, поправки вносятся максимально осторожно и взвешенно, учитывая традиционные нерушимые ценности королевства, но я чувствую, как становится легче дышать… Возможно пройдут годы, даже десятилетия прежде, чем мы придем к глобальным изменениям, но ожидание того стоит.

И…неужели это все? Долгожданное счастье и мирное небо над головой? Любящий и любимый муж рядом, готовый расстрелять на месте любого, повинного в падении волоска с моей головы. Жесткий, но не жестокий, а хладнокровно сосредоточенный правитель. Глубокий, чувственный, наделенный потрясающим интеллектом. Поддерживающий во всех моих довольно опасных для востока феминистических начинаниях. О чем еще можно мечтать?

Вирджиния Аль-Мактум также осталась в далеком прошлом, и после того случая на строительном объекте, была отправлена во владения своего отца Искандера. Единственной, кого мне действительно не хватает, это Дайан. Сестра мужа осталась в Штатах, и я безумно рада видеть ее фотографии с любимым мужчиной в социальной сети, с которым их связывают считанные недели знакомства, но большие планы.

Надеюсь, она обретет в его лице опору и семейное счастье. После тщательно проверки досье избранника Дайан, Амиран дал мне понять, что надежда на перспективное будущее у Ди имеется, как и предварительное одобрение брата.

Все настолько хорошо, что даже сглазить страшно.

– Я надеюсь, что тебе больше никогда не придется бежать по пеплу ни от него, ни ради него, – возвращает меня к разговору мама, заставляя отключиться от потока воспоминаний и мыслей.

Ответ срывается с губ легко и естественно:

– Амиран подарил мне крылья. И мне больше не придется бежать. Он научил меня летать, – сияние моего взгляда конкурирует с изысканным оформлением паранджи, и этот свет, невозможно прятать. Мама благосклонно кивает, замечая счастливый блеск в глазах дочери.

– Понимаю, о чем ты говоришь, – заговорщицким тоном усмехается Мелания.

– Понимаешь? – отличный повод, чтобы поговорить с ней о ее истории любви с шейхом, до сих пор окутанной тайнами и легендами. – Не хочешь рассказать, какими такими секретными путями добивался тебя отец?

– Невыносимыми, Алисия. Я бежала от него, танцуя на стеклах. Но он всегда догонял, зализывал мои раны, не оставляя выбора. Мы были такими безумными. Ты такая же сумасшедшая. Я боюсь, за всех вас – характеры у вас хоть и разные, но импульсивные и эмоциональные, жаждущие ярких эмоций – не всегда приятных. Что же ждет Анджелину?

– За Камилу ты уже не волнуешься?

– Даже не знаю. Нейтан очень изменился после возвращения из Зулейра. Повзрослел, – замечает мама.

Неопределенно пожимаю плечами. Я заметила, что взгляд Нейтана изменился, хотя давно не ищу его в толпе охраны или военнослужащих, с которыми иногда сталкиваюсь на территории дворца. Мои теплые чувства к Хамдану никуда не делись, я всегда буду помнить его, он – большая часть моей жизни. Но это уже настолько другая история, что мне нет необходимости общаться с ним, чтобы ощущать, что он занимает особое место в моем сердце.

– Мы оба повзрослели.

– Да. И я очень горжусь тобой, – с этими словами мама достает из своей сумочки блокнот, что я узнаю с первого взгляда. Бирюзового цвета тетрадь на замочке, которую я с такой скрупулёзностью и рвением вела в подростковом возрасте.

– Мой старый дневник. Ты подарила его мне, когда мы переехали в Анмар, – вспоминаю я.

– Да. Чтобы ты могла оставлять на его страницах грустные мысли и всегда улыбаться.

– Спасибо, мам, – Мелания бережно передает мне осколок моего прошлого, который я обязательно полистаю, когда будет время. – Я люблю тебя.

Заключив друг друга в крепкие объятия, мы покидаем резиденцию Саадатов. Джаред встречает Меланию и Анджелину, Камила прибудет на прием из дома Каттанов, а я спешу к кортежу мужа. Он выходит из Мерседеса, чтобы лично открыть мне дверь.

Наши взгляды с Амираном встречаются. Ощущаю легкое напряжение и сосредоточенность в его настроении, в очередной раз убедившись в том, что без труда начала чувствовать своего мужа. Как и он меня. Ран успокаивает меня взглядом, также считывая мою внутреннюю нервозность и чрезмерное волнение.

– Ран, – рвано выдыхаю я, как только дверь машины закрывается. Прижимаюсь к нему всем телом, чувствуя, как сильные ладони мгновенно опускаются с моей талии на ягодицы. – Такой красивый. Мой, – произношу с нежностью, пленительно касаясь его теплых губ. Мятное дыхание и его парфюм кружат голову, и, набрав в легкие воздуха, я пробую их на вкус с особой жадностью. Когда волнуюсь, наши поцелуи почти всегда ощущаются, как первые. Дух захватывает, земля уходит из-под ног, те самые крылья расправляются за моей спиной, и мне хочется кричать Рану о своих чувствах.

– Ты чего, сладкая? Волнуешься? – низким и обволакивающим голосом уточняет Мир, крепче прижимая меня к себе.

– Да. Первый официальный прием в качестве жены короля. Это звучит чертовски волнительно, – нервно усмехаюсь я, любуясь своим мужественным, сильным, невероятно мощным мужем, качаясь на волнах его бешеной энергетики.

– Ты не жена короля, Алисия. Ты моя единственная жена и королева. И всегда будешь ею.

– Всегда? – Ран коротко кивает, не позволяя мне сомневаться в его словах.