Текст книги "Свадебное путешествие Лелика"

Начало путешествия

Правда, начало путешествия оказалось несколько смазанным. Лелика все эти приключения с арендой машины привели в настолько нервическое состояние, что он слишком резко нажал на газ, и шустрая «ауди» вылетела со своего места парковки со скоростью ракеты. При этом Лелик едва не впечатался в здоровенный столб, в последнюю минуту успев резко крутануть руль влево. Однако пережитые волнения настолько затронули его моторные реакции, что руль-то он крутанул, а на тормоз не нажал, в результате чего «ауди» чуть не протаранила бок какого-то шикарного «мерседеса». Лелика прошиб холодный пот, потому что даже за эти доли секунды он успел представить размер неприятностей, ждущих его у разбитого «мерседеса», и он изо всех сил ударил ногой по тормозу, крутанув руль вправо. Однако стресс, вызванный бардаком в прокатных конторах, настолько повлиял на команды, которые мозг отдавал ногам, что вместо тормоза Лелик надавил на газ, и «ауди» стремглав ринулась в узкий коридор, обвивающий здание парковки. Коридор был не только узкий, но и кривой (собственно, он представлял собой спираль, восходящую от нижнего этажа к верхнему), поэтому Лелик еле-еле успел повернуть руль под правильным углом, чтобы вписаться в поворот и не размазать машину по стенке. Спустившись бешеным аллюром на следующий этаж, Лелик сконцентрировался, нашел наконец педаль тормоза и вдарил по ней ногой изо всей силы. «Ауди», визжа шинами на всю парковку, затормозила и остановилась, уронив два железных столба с цепочкой, загораживающих одно из парковочных мест.

– Супер, – сказал Макс. – Вот что значит практика. Я бы даже на «жигуле» не рискнул бы здесь так кататься. Лелик, мои восхищения.

Славик недоуменно посмотрел на Лелика. В его глазах читался немой вопрос.

– Ну перенервничал я, и что? – сварливо спросил Лелик. – Скажи спасибо, что ни во что не вклепались. Я вместо тормоза на газ нажал. Все эти бундесы чертовы. Довели человека.

Славик, ничего не говоря, полез во внутренний карман, достал оттуда маленькую «самолетную» бутылочку виски и протянул ее Лелику.

– Что это? – недоуменно спросил Лелик.

– Выпей, – сказал Славик. – Выпей, и тебя сразу отпустит. А то будет какое-нибудь смертоубийство. А мы нам нужны живые. Нам так больше нравится.

Лелик выхватил у Славика «мерзавчик», свернул ему шею и закапал пятьдесят граммов виски в горло.

– Вот и славненько, – сказал Славик. – Тем более что здесь полис все равно просто так тебя останавливать не будет. Сначала надо что-нибудь нарушить.

– Точно, – подал голос Макс. – Опять же у нас документы не на «Ауди», а на «Фольксваген», причем документы с исправлениями, а такие бумажки обычно недействительны.

– Очень приятно путешествовать по Европе, – сказал Лелик, – с такими добрыми и верными друзьями, на которых всегда можно положиться и у которых в любой момент найдется ободряющее слово.

– Не стоит благодарности, – радушно сказал Славик.

– Обращайтесь в любое время, – пискнул с заднего сиденья Макс.

Лелик вместо ответа снова нажал на газ, и машина покатилась к выезду с парковки…

Славик, как ни странно, оказался прав: виски привело Лелика в чувство, и он даже по Франкфурту ехал довольно спокойно, несмотря на то, что первый раз сам вел машину по другой стране и ему все здесь было очень непривычно – начиная от узких полос движения и отдельного светофора для каждой полосы.

– Ты не первый раз здесь рулишь, что ли? – поинтересовался Славик, которого поразило спокойствие Лелика.

– Здесь – в первый, – сказал Лелик. – Я за границей только в Египте на джипе катался. Но там, как ты понимаешь, дорог и знаков не было совсем. Ну и в Финляндии еще зимой. Но там совсем другое дело: все в снегу, кроме дорог, машин мало…

– Тогда завидую твоему спокойствию, – сказал Славик. – Я как-то за руль во Франции сел. Сохранил просто жуткие впечатления. Без памперса и базуки там ездить вообще нельзя.

– Вполне может быть, – согласился Лелик, куда-то сворачивая.

– Кстати, – сказал Славик. – А куда ты рулишь?

Лелик задумался. Он не знал, куда он рулил. Он просто ехал по городу, выполняя требования знаков.

– Я рулю, – сказал он Славику, – повинуясь инстинкту родового гнезда. А вот почему ты, штурман фигов, сидишь, ни черта не роясь в карте, я не понимаю. Где мы вообще ночевать будем? Где вообще все эти Бельгии и Голландии? И куда мы вообще собираемся ехать?

– А мне почем знать? – обиделся Славик. – Ты у нас командарм – ты и командуй.

Лелик задумался… Но одновременно думать и рулить было трудновато, поэтому он стал думать левым полушарием, а правым полушарием продолжал следить за дорогой. В результате этого он два раза наехал на довольно здоровый бордюр, а в голове вместо предполагаемого маршрута возник почему-то образ Киркорова, одетого летучей мышью. Лелик испугался и остановился совсем, включив аварийный сигнал, после чего стал держать военный совет.

– Значит, так, – сказал он приятелям. – В Германии мы сейчас болтаться не будем. Я предлагаю отправиться в Голландию и сразу решить там все проблемы: обкуриться, пожениться и посетить Музей Ван Гога. После этого можем скататься в Бельгию, Францию и, наконец, Германию, откуда вылетаем на родину.

– Что-то ты для Голландии мало проблем поднял, – встрял Макс. – Еще мы должны посетить знаменитый на всю Европу Музей секса и квартал красных фонарей.

– Как скажешь, фотограф, – добродушно сказал Лелик, которого виски настроило на миролюбивый лад. – Будут тебе и красные фонари, и музей. Только веди себя хорошо.

– Я кушать хочу, – неожиданно объявил Макс.

– Ты всегда хочешь кушать, – сказал Лелик. – Не бывает промежутков времени, когда ты бы не хотел кушать. Поэтому на будущее я тебя прошу не ставить нас в известность о позывах твоего организма. Кушать мы будем тогда, когда я дам команду.

Макс ничего не ответил на эту оскорбительную тираду, а только завозился на заднем сиденье «ауди».

– Вот возится, – сказал Лелик. – Все сиденья сейчас протрет своей задницей.

Макс затих.

– Ну ты его прям запинал совсем, – укоризненно сказал Славик. – Нельзя так.

– Эх, Славик, – вздохнул Лелик. – Где теперь те глубоко наивные люди, которые думали, что Макса кто-то может запинать? Царствие им небесное, – и Лелик неумело перекрестился.

– Короче, – сказал Славик, – куда штурманить-то?

– В Голландию, – твердо сказал Лелик. – Едем в Голландию, не останавливаясь. Ночевать будем в каком-нибудь голландском городке на границе. Утром выспимся, спокойно позавтракаем и отправимся в Амстердам, чтобы начать оттягиваться прямо с обеда.

– План выглядит привлекательно, – согласился Славик. – А ужинать где будем?

– Где-нибудь по пути, – отмахнулся Лелик. – Это же не Россия. На каждой заправке есть классный кабачок с самообслуживанием.

Славик достал карту и начал ее внимательно изучать. Лелик снова завел машину и поехал, высматривая указатели на Бельгию и Голландию. С указателями в Европе было все в порядке, поэтому уже где-то через двадцать минут они выезжали из Франкфурта в нужном направлении…

Первые полчаса Лелик ехал очень нервно и в разговоры не вступал. В России он привык быстро ездить по левой полосе на своей хотя и старенькой, но все еще весьма шустрой «Хонде», но здесь таких джигитов было – пруд пруди. В Москве Лелик постоянно матерился на недотепистых водителей, загораживающих ему путь, но здесь, в Европе, Лелик казался чужим на этом празднике жизни, потому что скорость движения по самой левой полосе автобана составляла примерно 180 километров в час и Лелику приходилось довольно сильно напрягаться, чтобы не выпадать из общего потока и никому не мешать.

Можно было, конечно, спокойно перестроиться правее и ехать с меньшей скоростью, однако в Лелике взыграло самолюбие, и он решил, что ни под каким видом никому не уступит дорогу, чего бы это ему ни стоило. Однако где-то через полчаса он уже привык к здешним скоростям и перестал напрягаться. Дело в том, что автобан был прекрасно рассчитан на быстрое передвижение и там, в отличие от российских дорог, по пути не попадались ямы, колдобины, забытые дорожные заграждения и открытые люки колодцев. А если же где-то что-то было не так, то водителей начинали предупреждать специальными знаками и световыми указателями чуть ли не за несколько километров.

Так что Лелик, видя, что движение с такой высокой скоростью не несет никаких неожиданностей, перестал напрягаться и расслабился настолько, что даже закурил. Славик и Макс, увидев эту умиротворяющую картину, шумно вздохнули и тоже закурили. Но через две минуты Лелик понял, что курение в три горла внутри машины изрядно затрудняет навигацию, потому что из-за пелены дыма дорога становится еле различимой.

– Внимание, – сказал Лелик друзьям. – Отныне курить будем по очереди. Я уже и так еду, как в подбитом танке: сквозь дым ни черта не видно. Приоритет, разумеется, у водителя. То есть сначала я курю, а когда мне не хочется, тогда Славик.

– А я? – пискнул Макс с заднего сиденья.

– А ты – когда не хочется Славику, – объяснил Лелик. – Если, конечно, в этот момент мне не хочется. Но если мне хочется, тогда ты ждешь следующего круга.

– Очень мило, – сказал Макс. – Кстати, Лелик, ты знаешь, говорят, что в некоторых западных машинах бывает такая штука, которая называется кондиционер. Ты слышал о таких?

– Когда-то слышал, – язвительно ответил Лелик, – но я всегда считал, что это просто красивые легенды.

– Напрасно, – холодно сказал Макс. – Говорят, что когда эти штуки работают, то внутри машины может курить хоть полк солдат – все прекрасно выдувается.

– Макс, хватит гнать! – решительно сказал Лелик. – Разумеется, я сразу же включил кондиционер. Только его сил не хватает, чтобы успевать выдуть весь наш дымовон.

– У тебя включен только вентилятор, а не кондиционер, – сказал Макс. – Видишь, кнопочка с надписью «АС» не горит? Надо ее включить. А вентилятор наш дым точно не разгребет.

Лелик внимательно посмотрел на приборную доску, и точно – кнопка «АС» не была включена. Лелику обидно было признать, что Макс его так запросто уел – безработный Макс, у которого в жизни не было никакой машины, – однако у Лелика в «Хонде» не было кондиционера, и он не знал некоторых тонкостей. Лелик нажал кнопку кондиционера, добавил напора воздуха и действительно – буквально через пару минут весь дым из машины был вытянут.

– А ты откуда знаешь про кондиционер? – спросил он Макса.

– Серега рассказал, – ответил тот, не став злорадствовать по поводу Леликовой некомпетентности. – Помнишь, он несколько лет назад «Субару» новую покупал летом?

– Помню, – сказал Лелик. – Он еще тогда на ней все боялся ездить и на ночь красавицу запирал машинами с четырех сторон.

– Ну да, – сказал Макс. – Еще он все страдал, что хваленый кондиционер от жары не спасает. Тогда же было страшно жаркое лето, а этот кондиц холодил еле-еле. Точнее сказать, вообще почти не холодил. Серега два месяца промучился, а потом повез его в гарантийный ремонт. Там машину полдня тестировали и все никак не могли понять, в чем проблема. Пока наконец один из техников не догадался спросить, как Серега его включал. Оказалось, что он использовал только печку и варианты обдува. А сам кондиционер не включал, потому что думал, что «АС» – это постоянный ток. Так что я этот кондиционер на всю жизнь запомнил.

– Маладца, – сказал Лелик, радуясь тому, что в машине теперь стало очень свежо и прохладно. – Проси, что хочешь.

– Ужинать, – сказал Макс.

Лелик вопросительно посмотрел на Славика.

– Я тоже кушать хочу, – признался тот.

– Хорошо, – согласился Лелик. – На первой же заправке ужинаем.

– Нельзя ли найти для ужина более подходящее место? – заволновался Макс. – Мне было обещано пиво, а на заправке кроме бензина вряд ли что-нибудь нальют.

– Во-первых, – сказал Лелик, – пиво тебе никто не обещал.

– Обещал, – заспорил Макс. – За кондиционер ты мне должен минимум два пива. Вслух ты не обещал, но подумал.

– Во-вторых, – продолжил Лелик, – тебе же объясняли. Это Европа. Здесь на каждой заправке – полный комплекс услуг, включая уютное кафе и магазин. Будет тебе там и поесть, и попить, и даже пиво.

– Пива ему не дадим, – сказал Славик.

– Почему? – возмутился Макс.

– Потом придется на каждом шагу остановки делать, – объяснил Славик. – А нам время дорого.

– Логично, – согласился Лелик. – Время дорого. Да и останавливаться на хайвее напряжно. Кроме того, тут просто так на дороге писать нельзя. Нарушение общественного порядка. Могут оштрафовать за эксгибиционизм в публичном месте.

– Блин, куда мы заехали? – застонал Макс. – Пива не выпить, на дороге не пописать, машину брали четыре часа… Я уже скучаю по березкам.

– Скучаешь? Наслаждайся! – сказал Славик, сунув Максу какой-то буклет, на обложке которого красиво развевались березки.

– Боже, – застонал Макс. – Родина! Милая Родина! Как я по ней тоскую!

С этими словами он схватил буклет и стал жадно его разглядывать.

– Эк разобрало парня, – сказал Лелик. – Только сегодня из Москвы улетели, а Макса уже колбасит.

– Ага, – согласился Славик. – Хорошо еще, что его быстро успокаивает буклет с видами Канады. А то я бы вообще не знал, что и делать.

Лелик захохотал и быстро свернул к заправке, которая показалась справа…

Там они действительно нашли полный комплекс услуг: магазин со всем необходимым, уютную кафешку и туалет. Правда, оказалось, что если в магазине и кафешке можно было расплатиться кредиткой, то в туалете кредитку не принимали. Там надо было дать «живых» немецких денег, которых у Лелика не было. Хорошо еще, что туалетный работник – седовласый представительный мужчина, похожий на офицера вермахта – был настолько мил, что обменял им двадцать долларов на немецкие деньги…

В магазинчике Максу была куплена маленькая бутылочка виски, чтобы он не ныл, друзья быстро и сытно поели в кафешке, после чего отправились дальше.

– Кстати, – спросил Славик Лелика, когда они тронулись. – А какой нынче курс?

– Курс у нас один – на Голландию, – рассеянно сказал Лелик, высматривая выезд на шоссе. – А что?

– Меня интересует курс марки, – объяснил Славик. – Тебе же бундес доллары на марки обменял?

– Не знаю, – сказал Лелик, – сам считай. Я машину веду. – С этими словами он достал из бокового кармана все оставшиеся там марки и отдал Славику.

Тот пошелестел бумажками и заявил:

– Какой милый мужичок.

– Что такое? – поинтересовался Макс.

– Если предположить, что за туалет мы заплатили не больше пары марок, то двадцать баксов он нам обменял по курсу один к одному: двадцать долларов на двадцать марок, – объяснил Славик.

– Мне сразу его рожа не понравилась, – торжествующе сказал Макс. – Вылитый фриц. Надо было его гранатами закидать.

– А Лелик-то, Лелик, – подхватил Славик. – Так и расплылся – дескать, какой милый человек, какие здесь все милые и приятные, прям не Германия, а чистая малина. И деньги обменял, и пописать пустили…

– В следующий раз сами меняйте, – сказал Лелик. – Еще я буду тут всякие наезды выслушивать.

– Мы не можем, – сказал Макс. – У нас денег нет. Так что ты, отец, как-нибудь сам. Только больше не доверяй милым офицерам гестапо. Они тебе еще и не так поменяют.

– Макс, – сказал Лелик. – Тебе мерзавчик с виски купили?

– Купили, – с достоинством ответил Макс. – Но это не подачка, а плата за кондиционер.

– Хорошо, – сказал Лелик. – Вот пей свою плату и не выступай.

– Неостроумно, – заметил Макс.

– Я и не старался, – объяснил Лелик.

– Нет, не один к одному, – вдруг прорезался Славик, который все продолжал что-то считать. – Один к нулю целых и девяносто восьми сотым.

– Слышь, Ковалевская, – сказал ему Лелик. – Ты штурманить будешь или нет? Нам еще ехать и ехать, а ты тут занимательную арифметику разводишь. Какой у нас пункт назначения?

Славик зашелестел картами.

– Ну, – сказал он, – мы же едем в Голландию?

– Вполне вероятно, – подтвердил Лелик, – особенно если ты ничего не перепутаешь.

– Ну тогда давай остановимся на ночевку в Антверпене. Насколько я помню, это где-то на краю Голландии. Там переночуем, а утром – в Амстердам.

– Хорошо, – согласился Лелик. – Куда ехать-то?

– Да прямо наобум, – объяснил Славик. – Не доходя до конца – упремся.

– Какие все остроумные стали, – скривился Лелик, – прям скоро машину разорвет от концентрации дурацких шуток.

– Езжай, езжай, – сказал Славик. – Я слежу за дорогой, не волнуйся.

– Здоровье присутствующих здесь дам, – вдруг заявил с заднего сиденья Макс и шумно зачмокал вискарем из бутылочки.

– Не машина, – вздохнул Лелик, – а какой-то бордель на колесах. Один острит, другой пьет…

– Третий брюзжит, – поддакнул Макс.

– Короче говоря, – подытожил Славик, – жизнь идет.

Антверпен

Дальнейший путь прошел без особых приключений. Макс, выпив вискаря, заснул на заднем сиденье. Лелик, пользуясь тем, что машин стало намного меньше, врубил круиз-контроль, удерживающий «ауди» на заданной скорости в 160 километров в час, и они со Славиком трепались о том о сем. Ехать было легко, потому что стиль вождения по Европе не напрягал. Если в России всегда приходилось быть начеку, чтобы вовремя увернуться от какого-нибудь больного на всю голову мажора или бандита, рассекающего на джипе или спортивной тачке, а также приходилось, в свою очередь, методично сгонять с левого ряда владельцев сгнивших «москвичей», которые были совершенно уверены в том, что на свете не бывает машин, ездящих быстрее, чем их раздолбанная и дымящая как паровоз колымага, то в Европе все ездили на приличных машинах и старались друг друга лишний раз не напрягать. Главный закон – держись того ряда, в котором едут с твоей крейсерской скоростью. Можешь держать 160–180 – шуруй по самому левому. Не можешь – перебирайся правее, где едут 120–140. Тяжко и на таких скоростях – отправляйся еще правее, где едут 80-100. Не мешай другим, и другие не будут мешать тебе. А учитывая тот факт, что скоростей под 180–200 вполне хватает любым джигитам, никто тебе не светит фарами, требуя, чтобы ты убрался с дороги.

Поначалу Лелик боялся, что они прямо на хайвее вляпаются в какую-нибудь пробку (что было вполне вероятно для субботнего вечера), однако две или три пробки, которые ему попадались на пути, как загадочно возникали вроде бы на ровном месте, так и рассасывались без видимых причин через пять-десять минут медленной езды. Во время передвижения Лелик заметил интересный факт: когда впереди идущие машины видели пробку, они начинали мигать аварийными сигналами, показывая водителям сзади, что сейчас придется резко сбросить скорость, поэтому даже при торможении с весьма высоких скоростей никто друг в друга не впечатывался.

Попадались, конечно, джигиты, носившиеся на спортивных тачках со скоростями свыше 200 километров в час, однако они сами лавировали между машинами и с дороги, за редкими исключениями, никого не сгоняли.

Ехать было довольно долго, поэтому Лелик еще раз остановился, чтобы перекусить. Они со Славиком разбудили Макса, вытащили его из машины, посадили за стол в кафешке и скормили приятелю два здоровенных французских бутерброда. При этом Славик намекнул Лелику, что спящее состояние, в которое впадает Макс после маленькой бутылочки вискаря, весьма способствует приятному времяпрепровождению, с чем Лелик согласился и быстро скормил Максу очередную бутылочку. Еще одна была куплена про запас, чтобы напоить дитятко в дороге, если оно внезапно проснется.

Также Лелик послушался советов Славика и остановился у банка в каком-то городишке по пути, чтобы обменять доллары на гульдены. Славик не без оснований предполагал, что по приезде на место нужно будет сразу заплатить за стоянку, иначе их ждет солидный штраф…

Уже глубокой ночью они добрались до Антверпена. Штурман из Славика оказался так себе, потому что он больше трепался, чем смотрел в карту, однако Лелик прекрасно доехал по указателям и даже нигде не заблудился. Границ как таковых (по всем расчетам они должны были пересечь их как минимум две – границу с Бельгией и границу с Голландией) они по пути не встретили, но Лелика это и не удивило, ведь после Шенгенского соглашения Европа объединилась и границы, которые и раньше-то были весьма условными, практически исчезли как класс.

Антверпен встретил их ярко освещенными, но практически пустыми улицами.

– И это Европа? – недовольно спросил проснувшийся под конец путешествия Макс. – И это Голландия? Страна, которая никогда не спит?

– Кто тебе сказал, что Голландия никогда не спит? – поинтересовался Славик. – Это Амстердам никогда не спит. Точнее, определенная его часть. Но Антверпен – обычный тихий город вроде Тулы. Зачем ему ночью веселиться-то? Ночью жители спят. А днем работают.

– Ну да, ну да, – сказал Макс. – Пальцами дырки в плотинах затыкают и выращивают тюльпаны. Я где-то читал.

– Исторические экскурсы предлагаю оставить на завтра, – решительно заявил Лелик, который от многочасовой дороги за рулем жутко устал. – Сейчас надо быстро найти приличную гостиницу и завалиться спать.

– Я только за, – сказал Славик. – Спать хочу – умираю.

– Да ну, какие вы неромантичные, – всполошился Макс, который прекрасно выспался и теперь был полон желания покуролесить. – Как можно спать в такую ночь? Мы же первый раз в Европе!

– В такую ночь можно спать без задних ног, – холодно сказал Лелик, продолжая медленно колесить по городу. – Расслабься, Муся, ты еще не в Амстердаме. Ты лучше гостиницу ищи, а то я после этой дороги уже ни черта не вижу.

– Вон гостиница, – вскрикнул Макс, указывая пальцем куда-то вперед.

И действительно, неподалеку виднелось небольшое и довольно скромное здание с надписью Hotel.

– А по-голландски гостиница тоже «hotel» называется? – осторожно спросил Славик.

– Наверняка, – решительно сказал Лелик. – Уж во всяком случае это не может быть ничем, кроме гостиницы. Вот только я не вижу количество звезд…

Они подъехали ко входу в здание, и Лелик стал напряженно всматриваться. Никаких звезд нигде не было видно.

– Я так и знал, – наконец произнес Лелик. – Только Макс мог найти совершенно беззвездную гостиницу. Тут звезд нет как класса. Нас наверняка ограбят и убьют.

– Не городи ты ерунды, – сказал Славик, который за время работы в туристическом бизнесе объездил кучу стран. – Далеко не все гостиницы имеют какие-то звезды, но это вовсе не значит, что там твоей драгоценной жизни что-нибудь угрожает. Отель на вид вполне приличный. Пошли, посмотрим цены. Если будет совсем дешево, тогда лучше не селиться, а если цены нормальные, тогда какая тебе разница, сколько здесь звезд? В конце концов, нам тут только одну ночку надо переночевать.

Лелик нашел эти доводы убедительными, и они всей компанией направились в гостиницу. Там было почти пусто, и только за стойкой дремала какая-то осоловевшая девушка.

– Как по-голландски поздороваться? – спросил Лелик Славика.

– Да хрен его знает, – беззаботно ответил Славик. – Скажи ей «хай». Это все понимают.

– Хай, – сказал Лелик девушке. Та посмотрела на него сонным взглядом и ответила нечто вроде «бонжур, мсье».

– Видал? – сказал Макс Лелику. – Она меня за француза приняла.

– Ага, ага, – ответил Лелик. – За француза, убегающего из Москвы. Очень похож. Просто один в один.

Макс помолчал, но обижаться не стал, а принялся строить девушке за стойкой глазки. Девушка не реагировала ни одним мускулом лица, так что Макс с тем же успехом мог строить глазки входной двери.

Лелик со Славиком начали исследовать цены на номера.

– Ни фига себе! – сказал Лелик через минуту. – Это в беззвездной гостинице такие цены? Мы что, в Швейцарию случайно заехали? Или в этот… как его… в Бруней? Что за кошмар?

– Действительно, – согласился Славик. – Бред какой-то. Один гульден – это примерно 40 центов. А тут цена на обычный двухместный номер – порядка 4200 гульденов. Две тыщи баксов за сутки проживания? Может, это на неделю или месяц? Мы же не президентский номер заказываем.

– Тут что-то не так, – сказал Лелик. – Надо выяснить.

С этими словами он подошел к сонной девушке и спросил:

– Do you speak English?

Девушка неопределенно пожала плечами.

– Это как понимать? – спросил Лелик Славика.

– Фиг знает, – ответил Славик. – Никогда еще не был голландской девушкой и не знаю, что они чувствуют.

Тогда Лелик указал пальцем на дощечку с ценами, достал из кармана гульдены, протянул девушке и спросил:

– Гульдены?

Та внимательно посмотрела на деньги в руках Лелика и утвердительно закивала головой – мол, гульдены, парень, все четко.

– Какой-то бред, – сказал Лелик Славику. – Не может быть таких цен. Даже в Crowne Plaza таких цен не бывает.

– Подожди, – сказал Славик. – Может, она тебя как-то не так поняла?

Он взял у Лелика бумажку в 10 гульденов, приложил ее к дощечке с ценами и показал девушке.

– В них? – спросил он по-русски.

Девушка внимательно посмотрела на эту скульптурную композицию и вдруг замотала головой.

– Видал, – обрадованно сказал Славик. – Я же говорю – ошибка. Они, вероятно, цены в каких-то «у.е.» пишут.

– Много таинственного в этом мире, – прокомментировал Макс.

В этот момент девушка полезла в кассу, достала оттуда одну купюру, показала ее Славику и приложила к доске с ценами в знак того, что именно такими купюрами нужно расплачиваться. Славик внимательно посмотрел на купюру.

– Слушай, – сказал он Лелику, – фигня какая-то. Она мне показывает бельгийские франки. Значит, цены указаны в бельгийских франках. Тогда все ясно, потому что один доллар – это порядка сорока бельгийских франков. Но какого черта в Голландии расплачиваются бельгийскими франками?

– Так, может, – подал голос Макс, – мы не в Голландии? Или не в Антверпене?

Лелик был вынужден признать, что в словах Макса есть резон.

– Антверпен? – спросил он девушку.

Та утвердительно покачала головой.

– Холланд? – спросил он ее для ясности.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Бельджиум, – сказала она.

– Вот те, бабушка, и Юрьев день, – сказал Славик растерянно. – Антверпен, оказывается, в Бельгии, а не в Голландии. Слышь, Лелик, мы в Бельгии. Тут не плотины с тюльпанами, а Ватерлоо и штаб-квартира НАТО.

– Ну, мужики, с вашим знанием географии хорошо еще, что мы все-таки в Европе, а не в Азии, – подколол их Макс.

– Лишу ужина, – предупреждающе сказал Лелик.

– Да наплевать, – ответил Макс. – Ужин нам не нужен. Тем более что скоро уже пора завтракать.

Лелик махнул на Макса рукой и занялся проблемой съема номера. Это было не очень просто, потому что он в целях экономии решил взять двухместный с дополнительной кроватью для ребенка (дитя должен был изображать Макс), а девушка упорно пыталась предоставить им три одноместных. При этом девушка по-английски практически не говорила, а Лелик не владел теми языками, которым отдавала предпочтение девушка. И вообще у него сложилось смутное впечатление, что девушка хорошо говорит только по-фламандски, а по-французски она тоже сама ни бум-бум, так как французская речь в ее устах была вообще ни на что не похожа.

Тем не менее путем сложных визуальных манипуляций Лелик все-таки объяснил девушке, что они со Славиком хотят двухместный номер. Та вдруг заулыбалась и начала задавать какие-то дополнительные вопросы, на которые Лелик на всякий случай отвечал утвердительно. После этого он вывел вперед Макса и объяснил, что для их бейби тоже требуется кроватка. Небольшая. Какая угодно. Можно даже кресло. Ребеночек шустрый, объяснил Лелик, и готов спать хоть в аквариуме. Но в одном с ними номере, потому что он боится темноты.

Максом девушка как-то не прониклась. Сначала она растерянно пыталась всучить Лелику ключи от еще одного номера, однако Лелик настаивал на том, что Макс не должен находиться отдельно. Он боится темноты, объяснял Лелик, закрывая глаза и всем телом изображая ужас. При этом Макс из-за его плеча подавал оскорбительные реплики по-русски на тему того, что именно он боится делать в темноте.

Наконец девушка вроде все поняла и сказала, что господа могут прогуляться двадцать минут, пока она подготовит номер на троих. Господа послушно кивнули головами и отправились на вечерний променад…

– Кстати, – сказал Лелик, – я бы все-таки выяснил, где мы находимся. Девушка, похоже, то ли пережила сексуал херасмент, то ли просто на всю голову ушибленная. Вполне возможно, что мы все-таки в Голландии, а эта гостиница просто немного долбанутая.

– Что пережила девушка? – заинтересовался Макс.

– Сексуальное домогательство, – объяснил Лелик. – У них сейчас это модно. Ты можешь игриво ущипнуть девочку за попку, а она на тебя тут же в суд подаст.

– Не понял, – сказал Макс. – За что в суд? За отказ жениться?

– Да нет, – сказал Лелик. – За сексуальное домогательство.

– Так радоваться же должна! – возмутился Макс.

– А они не радуются, – объяснил Лелик. – Они в суды подают.

– Совсем офонарели, – загрустил Макс. – Что у них тут творится? Как они тут живут-то вообще?

– О, – сказал Славик. – Какой-то мужик с собачкой идет. Давайте у него спросим, где мы.

Лелик посмотрел вперед – и точно: в конце улицы виднелся какой-то мужик, невозмутимо прогуливающий собачку. Лелик направился к нему, а Славик с Максом засеменили вслед.

Мужик остановился и стал смотреть в сторону приближающейся к нему троицы. Никаких эмоций он не выказывал. Однако в глазах его читалась напряженная работа мысли. Когда ребята приблизились на расстояние, пригодное для беседы, мужик коснулся руками своей шляпы в знак приветствия.

– Бонжур, мсье, – сказал Лелик, который этой фразой полностью исчерпал весь свой запас французских слов.

Мужик молча поклонился.

– Или это Голландия? – вежливо осведомился Лелик по-английски.

Мужик задумался.

– Или, может быть, Бельгия? – подсказал Лелик.

Мужик задумался еще больше. Затем шумно вздохнул. Макс тут же оживился.

– Эге, – сказал он. – А мужик явно не дурак выпить. В нем шнапса болтается – литра два.

– Не болтай, – строго сказал Лелик. – Все тебе шнапс мерещится.

– Откуда вы? – вдруг спросил мужик по-английски. Говорил он с очень сильным акцентом. Но каким – сразу не было понятно. Лелик не настолько владел английским, чтобы с ходу понимать, с каким акцентом на нем говорят.

– Мы из России, – с достоинством объявил Лелик.

– И как там? – икнув, поинтересовался мужик.

Лелик задумался.

– Ослепительно, – встрял в разговор Славик.

Мужик уважительно посмотрел на него и снова коснулся шляпы в знак приветствия.

– Какая это страна? – в лоб спросил Лелик, которого этот вопрос продолжал занимать.

Мужик снова глубоко задумался. В этот момент собачка дернула за поводок, и мужик покорно побрел за ней, точно так же продолжая думать.

Лелик слегка опешил.

– Э-э… Пардон муа, – вдруг всплыли у него в подсознании еще два французских слова. – Правда ли, что это Бельгия, сэр? – продолжил он по-английски.