Текст книги "Неизвестный тайцзицюань. Книга 1. Алхимия"

Способы для глаз
(янь фа)

Водном из фильмов Брюс Ли (Ли Сяолун) требовал от ученика эмоционального содержания в ударе. Поскольку сердце связано с глазами, то между эмоциями и взглядом существует и прямая, и обратная связь. Что это значит? Само собой разумеется, что изменение душевного состояния влияет на взгляд. По взгляду легко можно определить, в каком душевном состоянии человек пребывает. Возможно, поэтому в старых школах ушу практиковались разные виды взгляда (гневный, испуганный, кроткий и т. д.), чтобы ввести в заблуждение противника. Но справедливо и обратное: намеренно меняя качество взгляда, мы управляем своим эмоциональным состоянием, которое в Китае обозначали иероглифом «Синь» («сердце»). «Посредством синь веди ци», – говорили мастера. Примеров, иллюстрирующих влияние эмоций на мобилизацию жизненной энергии и, как следствие, многократное увеличение силы, можно привести множество. Это и бабушка, вытягивающая из горящего дома сундук с нажитым добром, который потом обратно с трудом заносят несколько пожарных; это и человек, спасающийся от разъяренной собаки и раздвигающий руками металлические прутья ограды, чтобы пролезть в образовавшееся пространство, а в других обстоятельствах – просто перемахивающий через ограду выше своего роста, и т. д. Очевидно, что наше «сердце», или то, что мы называем «эмоциональным содержанием», имеет доступ к источнику силы, не задействованному нами в обычной жизни.

Как же все-таки управлять своим эмоциональным состоянием? Существуют трудный и легкий способы управления. Для иллюстрации возьмем следующий пример. В старых радиоприемниках переменные конденсаторы имели внушительные размеры, и если нам нужно было поменять станцию (произвести настройку), мы не использовали «трудный» способ – мы не открывали заднюю стенку и не вращали вручную конденсатор (к тому же это и небезопасно). Мы использовали «легкий» способ – просто вращали ручку настройки, находящуюся на лицевой панели. Это и проще, и безопаснее. Аналогично и мы используем «дух глаз» (янь шэнь) – это тоже и проще, и безопаснее. Почему именно глаза? Зрение соотносится с триграммой ли («смычка»). Эта «смычка» представляет собой ревностно оберегаемую многими духовными традициями от Египта до Тибета дверь в «сокровищницу», и, конечно же, на высоком уровне изучения тайцзицюань снова возвращаются к этому.

Для начала нужно скоординировать «дух глаз» (янь шэнь) и движения рук. Имеется также представление об особой роли глаз в даосской алхимии. Вернемся к той же первой форме тайцзицюань стиля Чэнь. После поднятия рук с движением пэн, вслед за тем как я направил взгляд к источнику силы партнера, а потом, выпуская, сквозь него, допустим, что противник, обладая молниеносной реакцией и выдающейся чуткостью (ее можно развить в парных упражнениях – туй шоу), тут же направил свою силу в меня. Мой взгляд возвращается, и, поскольку мои руки действуют синхронно, останавливается на середине линии, соединяющей точки шан ян, на моих указательных пальцах (см. рис. 22).

рис. 22

Пальцы вытянуты.

После этого йи приходит в движение. Она движется от своего «временного пристанища» в точке хуэй инь к новому – в точке инь тан между бровями.

Тут же меняется и син – конфигурация ци. В итоге получается усилие люй. При движении пэн конфигурация ци имела такой вид (см. рис. 23) и моя сила шла вдоль поверхности сферы в партнера (рис. 23 а).

На стадии выпуска, когда его пятки оторвались от земли, я уже устремлял силу сквозь него (см. рис. 24 б). Это был переходный момент. Если же на начальной стадии движения пэн противник отреагировал очень быстро и направил силу в меня, то я все равно встречаю его сначала «переходной стадией», а затем меняю положение йи и конфигурацию ци – син, переходя на усилие люй (см. рис. 25). Мое усилие идет теперь по направлению ко мне по нижнему краю воображаемой сферы. Но теперь моя «сфера» оказывается выше его усилия! И противник падает вперед так, словно он толкал бы в основание катящегося на него шара (см. рис. 26).

Рис. 23 а, рис. 23 б

Рис. 25 и 26

Вот так «абстрактные» понятия «йи», «ци», «син» делают вполне реальную работу.

Откуда же берутся эти йи и ци, образующие форму-син? Совершим небольшой экскурс в даосские представления о биоэнергетике. Мы уже знаем о двух порядках триграмм – «ранненебесном» (сянь тянь) и «поздненебесном» (хоу тянь), или, как их еще называют, «предродовом» (пренатальном) и «послеродовом» (постнатальном). Находясь в утробе матери, ребенок бездеятелен, подобно даосскому мудрецу, целиком полагаясь на естественность. Его природа-син[4]4
  ^{Другой иероглиф, омоним «формы» – «син».}


[Закрыть], источник духа-шэнь, пребывающая в сердце, находится под жизненностью-мин, источником «произвольных устремлений»-чжи (см. рис. 27). Объединяясь, поскольку син обладает тенденцией к подъему, а мин к нисхождению, они порождают ци – внутреннее состояние, проявляющееся в движении энергии, охватывающем все тело – от пяток до макушки. Благодаря этой циркуляции ребенок, находящийся в утробе матери, не нуждается во внешнем воздухе и внешнем дыхании. Не нуждается он и в работе разума – мать его надежно оберегает, а все необходимые вещества он получает через плаценту. Находясь в утробе матери, или в «ранненебесном» состоянии, ребенок движется к жизни – к рождению. Из пяти чувств доминирует слух.

И вот однажды это рождение происходит. Первый шлепок повитухи или акушерки зарождает крик ребенка – начало дыхания легкими, а впоследствии и включение разума в работу. В «послерожденном» состоянии нормальным положением человека является вертикальность. Природа (син) оказывается над судьбой-жизненностью (мин) (см. рис. 28), и отныне они приобретают тенденции к рассеиванию, так как устремлены в противоположные стороны. Родившись, т. е. перейдя в «послеродовое» состояние (хоу тянь), человек теперь движется к смерти. Вот вам «потерянный рай» на индивидуальном уровне.

рис. 27

рис. 28

За «произвольные устремления» начиная с младенчества ребенка наказывают родители. Поэтому он вынужден включать в работу разум-сердце (синь) и полагаться на него. Работа разума во многом опирается на зрение, которое отныне начинает доминировать. Чтобы соотноситься с другими людьми, он вынужден считаться с общепринятыми нормами и поэтому иногда «притеснять» естественность.

Таковы два противоположных по сути состояния, обозначаемых символически графиком триграмм по Фуси (сянь тянь) и графиком-порядком Вэнь-вана (Хоу тянь).

Один из самых важных трактатов в традиции тайцзицюань – «Рассуждения о тайцзицюань» – «Тайцзицюань лунь» Ван Цзунюэ начинается словами «Великий Предел рождается из Беспредельного и является матерью инь и ян». Эти понятия (Великий Предел и Беспредельное) являются ключевыми в неоконфуцианстве, окончательно оформившемся при династии Сун благодаря таким личностям, как Чжу Си, Чжоу Дунъи, Тан Хао, Шао Юн и др. Изучающему тайцзицюань неизбежно придется хотя бы вкратце вникнуть в эти понятия, так как на следующей стадии он должен будет не просто оперировать этими понятиями, а реализовывать их в своем уме и теле.

Первое понятие – Беспредельное – У Цзи.

У Цзи
(Беспредельное)

Очень трудно говорить о том, что не имеет атрибутов по определению. И тем не менее это – краеугольный камень всей традиции древнекитайской мудрости. Ведь, по меткому выражению китайских буддистов школы Чань, «неизъяснимое в словах – неистощимо в действии». Иероглиф «У» (см. рис. 29) в древнем своем написании содержит идею бесполезности человеческих потуг достичь того, что лежит за пределом его досягаемости. Невозможность достичь порождает смирение и … расслабление! Пустота и простота. Но однажды пустота, само-опустошаясь, вдруг оказывается животворящей. Из Ничто рождается Нечто. Это то, что тяжело принять западной философии. Ведь вакуум не рождает. Но загадка человеческой природы как раз и состоит в том, что там, где ум заканчивается, есть нечто Неуничтожимое. И ум деятелен и всемогущ лишь благодаря этому Нечто. Ум устроен так, что, получив полномочия охранника и управителя, он склонен забывать о том, кто этими полномочиями его наделил. И только лишь обессилев или даже отчаявшись (см. иероглиф «У»), он может уступить бразды правления. Буддийские школы традиции «непостепенного» (дун) Пути, а также китайской и тибетской традиции подводят своих последователей к этой точке.

рис. 29

рис. 30

Поэтому нет ничего удивительного, что традиция тайцзицюань также начинает с этого. Но справедливости ради надо сказать, что она и заканчивает этим. Символически это состояние обозначается пустым кругом (см. рис. 30). Что содержится в этом круге? Полнота, Завершенность, Безатрибутность и Бесконечность. Отсутствие каких-либо методов и ограничений. И приступающему к выполнению фигур тайцзицюань прежде всего нужно воплотить это. Легко ли? Как сказать… Есть такая шутка: «Вот сказали быть естественным. А как, не сказали!» Получается, что это проще простого и сложнее сложного одновременно.

Это состояние неродившегося ребенка. Стало быть, нам точно известно, «как это». Но проблема в том, что на протяжении своей жизни мы забывали это состояние. Поэтому воспроизведение данного состояния, «вспоминание» его китайская традиция считает очень важным моментом.

Выражение китайских мудрецов «покажи мне себя таким, каким ты был до появления тебя на свет», указывающее на это состояние, уже не покажется таким странным и бессмысленным.

Неудивительно, что нет и точных способов достижения этого состояния. Конечно, с помощью определенных приемов можно создать «режим наибольшего благоприятствования» для его проявления, однако всегда найдется кто-то, кто сможет проявить его, не полагаясь ни на какие приемы, только на том основании, что оно присуще каждому человеку.

Что же касается способов для «узнавания» этого состояния, то принято считать, что это легче сделать в покое, когда деятельность ума сведена к минимуму.

На обоих полюсах духовных традиций Востока – и в Индии, и в Китае, когда говорят о троичном устройстве человека (разум, энергия, тело), всегда обращаются к аналогии: 1) возница, 2) лошадь, 3) телега. А когда речь идет о промежуточном состоянии (тиб. бардо) – состоянии, в котором человек пребывает после смерти и до «приобретения» им нового тела, либо о состоянии глубокого транса, когда «отключаются» органы чувств, то речь идет лишь о всаднике (разум) и лошади (энергии).

В бодрствующем состоянии мы очень сильно обусловлены нашим телом. И если оно грубо, косно, плотно, то эти качества тела будут передаваться и уму. В таком случае можно говорить, что «битая», «несмазанная» телега влияет на лошадь, а через нее и на возницу. Необузданная, норовистая лошадь, с другой стороны, также влияет и на возницу, и на телегу. Ну а если уж с возницей что-то не так, то, как говорится, комментарии излишни…

Чтобы эта «триада» обрела покой, регулируют тело, так, чтобы оно успокаивало энергию и приводило ум в ровное состояние. Это и есть сущность формы Беспредельного (у цзи) в тайцзицюань.

Когда практикуют форму Беспредельного (см. рис. 31), стоят ровно. Носки разводят немного в стороны, так, чтобы точки ци ху проецировались на точки юн цюань. Тогда выравниваются каналы. «Ровные каналы – ровная ци; ровная ци – ровное сердце-синь (ум)» – говорит устная традиция.

Рис. 31, 32, 33

Руки свободно опущены, плечи расслаблены. Между руками и туловищем нет зазора. Средние пальцы на руках касаются точек в середине бедра – фэн ши. Глаза не закрываются. Точка бай хуэй не вздернута вверх – подбородок не подобран.

Дышат естественно. Дыхание специально не регулируют.

Ум не находится ни внутри, ни снаружи. Всему дают быть как оно есть. Даосы говорят о «двойном забывании». Сначала нужно забыть все, затем и это забыть.

И все же для многих нелегко попасть в состояние «У Цзи». Для этого есть один сокровенный метод. Нужно поменять местами зрение и слух. Как уже говорилось, в «постнатальном» (послеродовом) состоянии доминирует зрение, а в «пренатальном» (дородовом) – слух. Меняя их местами («втягивая зрение и распространяя слух за восемь пределов»), мы как бы совершаем переворот, и это тут же сказывается на нашем состоянии и восприятии мира.

Небольшая опасность здесь все же имеется. Потерю сознания (кратковременную и неопасную) при практике этого состояния автору приходилось видеть неоднократно. Поэтому на первых порах практиковать это состояние лучше под присмотром наставника. К тому же навык практики этого состояния лучше передается ученику, если он присутствует рядом.

Возможно, что присутствие наставника – самое главное для того, чтобы сразу войти в это состояние.

Для тех, кто все еще озабочен тем, что они реализуют Ничто, а значит, как они думают, впадают в нигилизм, даосские наставники проводят четкое разграничение между относительной пустотой и абсолютной Пустотой. Первая – это просто вакуум, безжизненное отсутствие. Вторая – животворящая, имеющая светоносную природу. Вот эту вторую Пустоту мы и пытаемся реализовать. Где? Прежде всего в своем сознании-сердце (синь).

Эта пустота присутствует символически во всех традиционных китайских искусствах. В каллиграфии – это чистый лист бумаги. В чайной церемонии – это закипающая вода. Неудивительно, что и традиция тайцзицюань также начинает с формы Беспредельного – символа Пустоты.

Форма Беспредельного соответствует паузе между намерением приступить к делу и самим делом и уважаема всеми мастерами гун фу. И не только ими одними. Чаньские наставники Дхармы в Китае, видимо, также ее ценили. Вот отрывок из «Лю Цзу Тан Цзин» – «Сутры Помоста Шестого Патриарха»:

«Великий учитель – наставник Хуэйнэн сказал: „Благомудрые друзья! Очистите свое сознание-сердце и сосредоточьтесь на Учении о Махапраджняпарамите“».

Затем великий наставник погрузился в молчание, очищая свой дух – сознание. После длительного [5]5
  Выделено мной. – А. Г.


[Закрыть] молчания он сказал: «Благомудрые друзья! Слушайте внимательно!»

Представьте себе жаркий летний вечер. Вы сидите у водоема. Тишина. Ни души. Гладкую как зеркало поверхность водоема, казалось бы, ничего не потревожит. Но вдруг… всплеск воды, и гладь озера нарушил прыжок мелкой рыбешки. Как только круги на воде разойдутся, водоем снова вернется в состояние зеркала… А всплеск, прозвучавший очень четко и ясно в этой тишине, как будто бы продолжается в послезвучии. Если бы водоем был рукотворным и в нем не было бы живности – не было бы и всплеска. Возьмем другую ситуацию. Если бы водоем кишел живностью, кроме того, купались люди, шумели, рядом на берегу в машине играла музыка и т. д., услышали бы мы тогда всплеск одной маленькой рыбешки? О каком тогда «послезвучии» можно было бы говорить?

Этот пример иллюстрирует взаимосвязь покоя и движения, которые присущи нашей природе-син, имеющей обителью наше сердце-сознание (синь). В придуманной, «очеловеченной» пустоте нет жизни. В пустоте нашего сердца – есть. Поэтому, хотя мы и начинаем с пустоты и тишины, следствием всегда будет проявление какого-то движения. Между тем и другим всегда есть исходный момент равновесия, это мгновение зыбкого баланса, когда ничего еще не проявилось, «но уже что-то есть». Именуется он

Тай Цзи (Великий Предел)

Самое великое высказывание, которое мне доводилось читать в книгах о тайцзицюань, – это «Великий Предел рождается из Беспредельного и является матерью Инь и Ян». Это – самое чудесное в тайцзицюань! Это чудо из чудес. Это то, почему тайцзицюань никогда нельзя будет обучить машину, робота. Вся изощренная техника тайцзицюань полагается на это чудо из чудес и представляет собой развертывание этого Великого Предела во времени и пространстве.

Но гун фу – это свертывание всей этой «картины» снова к Великому Пределу и применение этого чуда. Ведь в нем находится исток креативности (см. «Дао Дэ цзин», 48 чжан).

Мы уже знаем, что триграммы работают на многих уровнях. А есть ли у них, так сказать, самое что ни на есть важное, сокровенное применение? Видимо, да. Это – «алхимия» (дань). Имеются в виду не утилитарные навыки превращения одного вещества в другое, а знание о сокровенном устройстве мироздания от материального мира до тончайших жизненных и психических процессов. Обычно, говоря об алхимии-дань, китайцы используют прилагательное «цзинь» – «золотая», получается цзинь дань.

Превращение металлов в золото также интересовало алхимиков, но лишь постольку, поскольку оно указывало на более тонкие, невидимые превращения человеческого духа.

Согласно теории алхимии, металлы эволюционируют. Конечным продуктом эволюции является золото. По аналогии с этим конечным продуктом духовной алхимии (заметьте, я не говорю «ее целью») является нерушимое тело «золотого бессмертного» (цзинь сянь), не подверженное, подобно золоту, влияниям и изменениям.

Таким образом, «Книга Перемен», несмотря на ее непонятный язык, отсутствие единых методологических построений, является ни много ни мало вратами в этот чудесный мир. Тем языком, «синтаксисом», который вы должны принять и освоить, прежде чем получите на этом языке глубочайшие откровения об устройстве мироздания.

Мастер Чэнь Синь, автор одного из величайших откровений в истории ушу – «Чэньши тайцзицюань тушо» – «Схемы и иллюстрации к тайцзицюань семьи Чэнь», не случайно начинает объяснение секретов тайцзицюань с объяснения главных понятий «Книги Перемен». Язык этой книги труден для понимания, но вряд ли его можно адаптировать под наше понимание без того, чтобы что-то потерять. Поэтому есть только один приемлемый путь – сделать усилие над собой и разобраться самому во всем. И это справедливо для всей традиции целиком – мы не можем ее стянуть с небесного уровня и адаптировать под свое понимание и состояние, а можем лишь сделать усилие к пониманию и изменению себя, чтобы шагнуть на ступеньку вверх – на уровень традиции, на небесный уровень.

Как мы уже знаем, символизм «Книги Перемен» – вездесущ. Он находит применение как на микро-, так и на макроуровне (т. е. в нашем контексте – и на уровне личности практикующего, и на уровне реальности мира). В даосской алхимии есть действа, которые символизируют Беспредельное и Великий Предел. И они имеют непосредственное отношение к тайцзицюань (то же справедливо и для багуачжан и для синъицюаня).

В форме Великого Предела наш ум должен установиться на нижнем «киноварном поле» (ся дань тянь). Это главный момент. И он имеет своим следствием проявление множества других факторов, сопутствующих форме Великого Предела.

Вот здесь и выясняется первый смысл приведенного выше высказывания Ван Цзунюэ: ум, не будучи отпущен, раскрыт, распространен в форме Беспредельного, не способен должным образом сгуститься на уровне нижнего киноварного поля в форме Великого Предела. Ведь одно преемствует другому, одно полагается на другое.

После того как ум сгущается на уровне нижнего киноварного поля, вступает в действие, так сказать, «цигунский» закон: «куда пришел ум, пришла кровь; куда пришла кровь, пришла ци». Сопутствующее крови тепло и ощущения ци (а они могут быть самыми разными) точно укажут местоположение дань тянь, так что вам не придется отмерять цуни от пупка для того, чтобы выяснить это самое место.

То, что мы здесь назвали умом, – это то самое йи, про которое мы говорили ранее. Мы помещаем йи в область, находящуюся на уровне акупунктурной точки ци хай – «море ци», но внутри туловища. Здесь находится и физический центр тяжести человека, стоящего вертикально на двух ногах, и метафизический центр, известный всем древним эзотерическим учениям. У женщин на этом уровне находится матка.

Если сравнивать это действо с военной наукой, то оно соответствует мобилизации армии. Форма Беспредельного соответствует мирному времени, когда каждый предоставлен самому себе, кони тучнеют на полях, налоги регулярно пополняют казну, будущие солдаты еще не покинули своих семей. И вот перед лицом некой угрозы объявляется набор в армию – мобилизация, организуется генеральный штаб, который пока еще находится в столице – главном городе страны, туда же стягиваются людские, технические и продовольственные ресурсы для того, чтобы потом быть направленными в зону боевых действий. Это все соответствует форме Великого Предела.

Что дальше? Организуется ставка командующего и над ней взмывает стяг. Это очень интересный момент. Почему во все века, во всех регулярных армиях особую роль отводили флагу, знамени, штандарту? Полотнище на древке. Но если его теряли, войсковое соединение расформировывали, а виновных и командиров очень серьезно наказывали. Задумайтесь.

Помещая ум (йи) в нижний дань тянь, через некоторое время (в зависимости от тренированности) мы чувствуем стабильность, уравновешенность, спокойствие и некую уверенность, и, как следствие, дух-шэнь взлетает вверх и меняет качество нашего взгляда.

Так наша ци Беспредельного, доселе пребывавшая в единстве, после принятия формы Великого Предела устремляется к разделению. Ее тяжелая, «земная», инертная фракция, атрибутом которой, кстати сказать, является тепло, теперь пребывает в нижнем дань тянь на уровне точки ци хай. Ее небесно-легкая, подвижная, «сообразительная» фракция всплывает вверх к макушке, проявляясь во взгляде (взгляд становится суровый, но не лютый). В сосредоточении на дань тянь, как, впрочем, и во многих других вещах, очень важно соблюсти меру. Реализация формы Беспредельного в сердце и вертикальное положение тела со ступнями, расставленными на ширину плеч, естественно ведут к собиранию ци на уровне нижнего киноварного поля. Поэтому ци и йи туда также помещаются естественно. Сосредоточение, в котором будет присутствовать внутренняя напряженность, будет заставлять ци всплывать выше нижнего киноварного поля, вызывая стеснение в груди и чувство дискомфорта в сердце. Если же человек впадает в состояние «отупения» и в расслаблении теряет внимание к «ци» (так бывает, когда «проваливаешься» в сон), то, возможно, она опустится ниже киноварного поля, заставляя подгибаться колени. Требуемое «сосредоточение» – сродни памятованию. Учителя здесь приводят в пример курицу-наседку. Хотя та и вынуждена периодически отвлекаться от насиживания яиц, но, как считают даосы, она в это время оставляет свою йи на яйцах, не давая им, таким образом, остывать.

Возьмем также в качестве примера молоко. Если цельное свежее молоко, так сказать, «оставить в покое», то оно само собой, естественно, разделится на фракции – вверху окажутся сливки и сметана. Сливки – это, можно сказать, «дух-шэнь» молока. «Дух-шэнь» браги, например, – спиртовые пары. (Spirit (англ.) – и «дух», и «спирт»). Чтобы эти пары проявились, брагу кутают, и спустя время она сама собой нагревается. Ничего вам не напоминает? Далее спиртовые пары дистиллируют и получают так называемый первак – неочищенную водку. Для древних алхимиков дистилляция означала получение тончайшей сущности вещества, его «духа-шэнь».

Таким образом, в форме Великого Предела происходит «дистилляция» нашей ци. Распределение ци в теле теперь напоминает японскую игрушку-неваляшку «Дарума» (кит. Дамо), имеющую отношение к легенде, связанной с именем основателя Чань-буддизма Бодхидхармы, или русского ваньку-встаньку: низ тяжел и стабилен, верх – легок и подвижен.

Великий Предел – это то место, где встречаются триграммы цянь и кунь, верх и низ, Небо и Земля. Коль скоро это так, то к вертикальному разделению нашей ци, которое представляет аспект Неба (а вертикальность как раз и является его атрибутом), следует добавить «горизонтальное» разделение нашей ци, или, вернее сказать, распространение ее вширь (как мы уже знаем – это аспект Земли). Примером такого разделения является требование «втянуть грудь, растянуть спину» – «хань сюн, бо бэй» – одно из десяти требований тайцзицюань стиля Ян.

Наконец, сами вертикальные и горизонтальные силы должны, разделившись, уравновесить друг друга, соотносясь между собой, как инь и ян в схеме Великого Предела. Однако состояние Великого Предела представляет собой точку, которая в дальнейшем становится шаром. Об этом следует помнить, помещая йи в область нижнего дань тянь. «То, что имеет начало, имеет и конец», – говорит герой «Матрицы». Завершая комплекс упражнений тайцзицюань, мы снова должны будем вернуться к этой точке. Точке, в которой сходится всё. Все пары противоположностей, в том числе и важная в ушу пара я – оппонент. Сколько ни описывай, это все равно остается загадкой и тайной. Здесь проживает Дао (рис. 32 на стр. 92).