Текст книги "Открывая СССР"

Юбилей Октября и падение Троцкого

7 июня 1927 года на железнодорожном вокзале Варшавы русский эмигрант Борис Коверда застрелил советского полпреда в Польше Петра Войкова, одного из организаторов и участников расстрела свергнутого императора Николая II и его семьи. Сам Коверда, еще находясь в России, в Самаре, стал свидетелем «красного террора» и гибели родных и знакомых.

Петр Войков

Борис Коверда на допросе в полицейском участке после убийства Войкова. 1927

В Советском Союзе убийство Войкова послужило для Сталина поводом потребовать от ОГПУ начала массовых репрессий. Советский вождь отдыхал в Сочи и прямо с курорта послал в столицу распоряжение: «Надо теперь же расстрелять пять или десять монархистов. Надо отдать ОГПУ директиву о полной ликвидации (монархистов и белогвардейцев) всеми мерами. Убийство Войкова дает основание…»

Сразу были расстреляны двадцать человек, а в течение июня на «бывших» по всей стране начались гонения. Арестовывали не только дворян, но и священников, представителей старой интеллигенции.

1927 год в целом выдался очень сложным для Советского Союза. Провалилась советская политика в Китае. Как рассказано выше, разорвала дипломатические отношения с СССР Англия, прошли антисоветские акции в ряде европейских стран. В воздухе запахло новой войной, а троцкисты стали обвинять Сталина в том, что из-за организованного им отхода от «мировой революции» СССР будет обречен на гибель, так как коварный империализм все равно построения в одной стране социализма не допустит. Троцкий заявил, что партия «переродилась» и поэтому защищать сталинское руководство нельзя.

Но воспользовавшись, в том числе, и убийством Войкова, Сталин также добился исключения из ЦК Троцкого и Зиновьева. 23 октября завершился пленум ЦК ВКП(б), на котором обсуждался так называемый вопрос об оппозиции. За полтора месяца до того Троцкий и его единомышленники отправили в ЦК свою «Платформу 13», а точнее – «Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду ВКП(б)» с подзаголовком «Кризис партии, пути его преодоления». Главной целью Троцкого было отстранение от власти Сталина. Ради этого он требовал публикации указанного «Проекта», а после отказа текст был размножен нелегально.

Лев Троцкий, Лев Каменев и Григорий Зиновьев. 1920-е

На пленуме Троцкий и Зиновьев категорично выступали против Сталина, который ответил, что считает для себя честью, «что оппозиция направляет всю свою ненависть» против него.

На ноябрьском пленуме ЦК 1927 года, на котором Сталин предложил в конце концов исключить Троцкого из партии, Троцкий взял слово и, между прочим, сказал, обращаясь к группе Сталина (передаю смысл): «Вы – группа бездарных бюрократов. Если станет вопрос о судьбе советской страны, если произойдет война, вы будете совершенно бессильны организовать оборону страны и добиться победы. Тогда когда враг будет в 100 километрах от Москвы, мы сделаем то, что сделал в свое время Клемансо, – мы свергнем бездарное правительство; но с той разницей, что Клемансо удовлетворился взятием власти, а мы, кроме того, расстреляем эту тупую банду ничтожных бюрократов, предавших революцию. Да, мы это сделаем. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но вы не смеете. А мы посмеем, так как это будет совершенно необходимым условием победы».

Борис Бажанов, помощник Сталина

В результате Пленум принял решение вывести Троцкого и Зиновьева из состава ЦК за подпольную фракционную деятельность. «Троцкого и Зиновьева вывели из ЦК. Но они только озлобились и 7 ноября, в 10-ю годовщину революции, наметили устроить альтернативные демонстрации, – пишут Валерий Шамбаров и Елена Чавчавадзе в книге “Лев Троцкий. Тайны мировой революции”. – Троцкист И. Павлов писал, что в этот день “оппозиционные лозунги вывешивались на стенах домов, где жили оппозиционеры. На углу Воздвиженки и Моховой красовались портреты Троцкого, Каменева и Зиновьева. С крыши сталинисты пытались сорвать их баграми. Активную оборону своих портретов вели оригиналы. Вооружившись половой щеткой с длинным черенком, Троцкий энергично отбивал атаки”. Да, это выглядело символично. Еще недавно всемогущий Троцкий со шваброй в руках – и защищал он собственный портрет!».

По другой версии, портрет Троцкого, вывешенный действительно на углу вышеназванных улиц, защищал с помощью швабры не сам Лев Давидович, а его верный сторонник и один из тех, кто подписал упомянутую «Платформу 13», – Николай Муралов. Тот самый, про которого в 1917 году пели частушку: «Нам не надо генералов, есть у нас солдат Муралов». Он был солдатом 215-го пехотного полка царской армии, а потом стал командующим Московским военным округом. Упомянут в поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин» в эпизоде похорон вождя:

Николай Муралов

 
Но вот
издалека,
оттуда,
из алого,
в мороз,
в караул умолкнувший наш,
чей-то голос – как будто
Муралова —
«Шагом марш».
 

Муралов командовал и самым первым парадом Красной Армии 1 мая 1918 года на Ходынском поле. «Муралов был одним из тех, кто предлагал сместить Сталина со своих постов. И даже расстрелять его», – пишет Сергей Коломнин в статье «Солдат революции, так и не ставший маршалом» (Журнал для спецназа «Братишка», № 3, 2009). Но Троцкий отказался…

Седьмого ноября, в день десятилетия Октябрьской революции, московские и ленинградские троцкисты вышли на улицы. Оружием служили им листовки, швабры и луженые глотки. В Москве с балкона гостиницы выступали Смилга и Преображенский. Муралов из окна Дома Советов шваброй отбивал попытку какого-то поборника «генеральной линии партии» поддеть крючком на проволоке и втащить в окно первого этажа полотнище с наклеенными на нем портретами Троцкого и Зиновьева. Раздавались крики: «Да здравствуют мировые вожди – Зиновьев и Троцкий!», «Ура Троцкому!»

Наталья Громова. Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы. Из литературного быта конца 20—30-х годов

Лев Троцкий и Иосиф Сталин в Кремле. 1925

4-й Дом Советов на углу Моховой улицы и Воздвиженки до революции был гостиницей «Петергоф», построенной архитектором Василием Шаубом на месте, где когда-то располагался Опричный двор царя Ивана Грозного. В советское время на первом этаже разместилась приемная Михаила Калинина. А в бывших меблированных комнатах стали жить партийные деятели и государственные служащие достаточно высокого ранга. Во флигеле со стороны двора была квартира знаменитого ученого Климента Тимирязева.

В год 10-летия революции новости внутрипартийной борьбы не были внутрипартийным делом. Недаром в книге Натальи Громовой «Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы», посвященной в основном литераторам, их стихам, романам во всех смыслах и прочим приключениям, эта тема всплывает регулярно: «В этом же году Троцкий на заседании исполкома Коминтерна заявил: “…опаснейшей из всех опасностей является партийный режим!”. Зиновьев закончил речь обращением к Сталину и к тем, кто за него распинался: “Если сказать в двух словах, то весь ’текущий момент’ нашей внутрипартийной борьбы сводится к следующему: вам придется либо дать нам говорить в партии, либо арестовать нас всех. Другого выбора нет”. Известно, что Сталин выбрал последнее».

И вот уже вся Москва взбудоражена слухами об аресте Троцкого. Громова пишет: «Девятого января 1928 года Петр Никанорович Зайцев заносит в дневник последнюю политическую новость, встревожившую Москву: В субботу 7-го арестован у себя на квартире Л. Д. Троцкий. К нему пришли Янсон с группой сотрудников ГПУ. Троцкому предложили одеться в доху и увезли… Четырнадцатого января он снова фиксирует: «Троцкий ссылается в Верный (Алма-Ату). Высылают Радека; Смилга в Нарым”».

18 января 1928 года Троцкого выслали из Москвы в Алма-Ату. К поезду на Ярославский вокзал его доставили силой – а еще точнее, донесли на руках сотрудники ГПУ, предварительно выломав дверь комнаты, где заперлось семейство оппозиционера. Из Кремля Троцкого выселили еще до этого, поэтому он жил у одного из своих соратников – Александра Белобородова, впоследствии тоже сосланного, а потом и расстрелянного.

Идти Троцкий не пожелал, а потом саркастически вспоминал, что тащившим его чекистам «было тяжело, все время невероятно пыхтели и часто останавливались отдыхать». Младший сын Троцкого, Сергей, при этом подрался с чекистами. Старший сын, Лев, тщетно старался призвать на помощь сначала соседей, а потом железнодорожников, восклицая: «Товарищи рабочие, смотрите, как несут товарища Троцкого!..».

Вскоре Сталину стало очевидно, что и в Алма-Ате Троцкий успокаиваться не намерен. 18 января 1929 года Особое совещание при коллегии ОГПУ постановило выслать Троцкого за пределы СССР по обвинению в «организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против Советской власти». 20 января Троцкий получил это постановление и написал на нем: «Вот прохвосты!» – присовокупив к этому расписку такого содержания: «Преступное по существу и беззаконное по форме постановление ОС при коллегии ГПУ от 18 января 1929 г. мне было объявлено 20 января 1929 г. Л. Троцкий».

Лев Троцкий с женой Натальей, сыном Львом и собакой в ссылке. Алма-Ата. 1928

Троцкий был уверен, что вывезти архив ему не позволят, однако прибывшие за ним чекисты никаких указаний насчет бумаг не имели и поэтому не препятствовали.

В книге Юрия Фельштинского и Георгия Чернявского «Лев Троцкий. Оппозиционер» описан драматичный отъезд Троцкого с близкими навстречу эмиграции: «На рассвете 22 января Троцкий, его супруга и сын Лев были усажены в конвоируемый автобус, который отправился по накатанной снежной дороге по направлению к Курдайскому перевалу. Через сам перевал удалось проехать с огромным трудом. Бушевали снежные заносы, мощный трактор, который взял автобус и несколько попутных автомобилей на буксир, сам застрял в снегу. Несколько человек сопровождения скончалось от переохлаждения. Семью Троцкого перегрузили в сани. Расстояние в 30 километров было преодолено более чем за семь часов. За перевалом состоялась новая пересадка в автомобиль, который благополучно довез всех троих до Фрунзе, где они были погружены в железнодорожный состав. В Актюбинске Троцкий получил правительственную телеграмму (это была последняя правительственная телеграмма, которая оказалась в его руках), сообщающую, что местом его назначения является город Константинополь в Турции».

Гражданства Троцкого и его семью не лишили. На первые расходы в Турции им было выдано полторы тысячи долларов.

Новая советская неделя

30 июля 1928 года СНК РСФСР установил новые официальные праздники: Новый год – 1 января, День низвержения самодержавия – 12 марта, День Парижской коммуны – 18 марта, День Интернационала – 1–2 мая, годовщину Октябрьской революции – 7–8 ноября. А два советских праздника соединили в один, ставший днем двойного траура, – 22 января, ставшее днем траура по Ленину, и День 9 января (по старому стилю) 1905 года – «Кровавое воскресенье».

Со 2 января 1929 года по 1 октября 1933 года происходил постепенный переход на семичасовой рабочий день, при этом длительность рабочей недели составляла 42 часа.

В данный момент прибавилась еще «перерывка», как в просторечии называют непрерывку. Действительно, работа прерывается. Якобы каждый, имеющий выходной день, должен быть заменен. Какая утопия, особенно в НКИД, где людей так мало, каждый исключительно знает свою область и не может быть другого человека, знающего ее, ибо все поглощены, перегружены, вздохнуть не могут.

Народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин

Табель-календарь. 1930

26 августа 1929 года СНК СССР принял постановление «О переходе на непрерывное производство в предприятиях и учреждениях Союза ССР». В стране была введена пятидневная рабочая неделя («непрерывка») с одним выходным днем (четыре рабочих дня подряд, пятый – выходной). Таким образом, прежние субботы и воскресенья – как дни недели – исчезали, теряли свой смысл, а выходной день становился блуждающим.

В СССР был введен единый производственный табель-календарь. Советский календарный год насчитывал 360 дней, включенных в 72 пятидневки. Оставшиеся 5 дней в году считались праздничными.

Для организации непрерывного производства всех советских рабочих разделили на пять групп, названных по цветам, соответствующих дню недели: желтый, розовый, красный, фиолетовый, зеленый.

Рабочие каждого цвета получили свой собственный выходной (нерабочий) день в неделю. Дней отдыха стало больше, но поскольку чаще всего эти дни в семьях не совпадали, то возникали личные проблемы, и «непрерывку» трудящиеся невзлюбили.

Плакат. 1929

Когда методологическо-педагогический сектор перешел на непрерывную неделю и вместо чистого воскресенья днями отдыха Хворобьева стали какие-то фиолетовые пятые числа, он с отвращением исхлопотал себе пенсию и поселился далеко за городом.

Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой теленок

Помимо введения пятидневной недели были еще более глобальные попытки реформы календаря, некоторые из которых были предложены еще в революционном 1918 году.

Революционный календарь

(Из писем читателей). Ha днях в «Красной газете» появилась заметка о предполагаемой замене существующего летоисчисления новым, начинающимся днем великой Октябрьской революции. Став на путь реформ календаря, не следует ограничиваться одним только изменением летоисчисления, надо также изменить и название дней недели и месяцев. Практическая разработка реформы, разумеется, вызовет немало разнообразных мнений и предложений. Во всяком случае, бесспорно, что было бы современнее заменить ничего не говорящие сердцу пролетариата Марты и Августы славными именами вождей социализма. Хотя бы, например, так: Январь-Энгельс, Февраль-Лассаль, Март-Маркс и т. д. А дни – понедельник – день революции, вторник – борьбы, среда – победы, четверг – труда, пятница – социализма, суббота – красного знамени и воскресенье – день свободы.

Ю. Локшин.

«Деревенская коммуна» (Петроград), 1 ноября 1918

До наших дней дошло сделанное в 1939 году предложение Союза воинствующих безбожников (добровольной общественной организацией, идейно боровшейся с религией в СССР) во главе с Емельяном Ярославским по советскому переименованию месяцев:

январь – месяц Ленина

февраль – месяц Маркса

март – месяц революции

апрель – месяц Свердлова

май – месяц май

июнь – месяц Советской конституции

июль – месяц жатвы

август – месяц мира

сентябрь – месяц Коминтерна

октябрь – месяц Энгельса

ноябрь – месяц великой революции

декабрь – месяц Сталина

Советское руководство не поддержало эту инициативу.

26 июня 1940 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». В СССР вернулась семидневная неделя. Но в 1940-е годы советская неделя начиналась с воскресенья, и лишь спустя годы – с понедельника.

Становление красной империи

Индустриализация, коллективизация, пятилетка досрочно, работа как подвиг и всегда на страже. В 1930-е годы Советский Союз становился настоящей империей, в которой «жить стало лучше, жить стало веселей». Но одновременно шли репрессии и границы были на замке.

Сталин – гигант, а все западные деятели – пигмеи.

Бернард Шоу, в интервью после поездки по СССР в 1931 г.

Борьба за подлинного Шекспира – дело всей советской культуры.

Н. А. Шифрин, театральный художник, участник многих зарубежных выставок, в статье за 1939 г.

Нужна валюта!

С одной стороны, капиталистический Запад по-прежнему рассматривался как оплот враждебного мира. А с другой – в СССР был объявлен курс на ускоренную индустриализацию. Произвести своими силами все необходимые станки и детали к ним возможности не было. Для закупки за рубежом различных промышленных машин и технологий требовалась валюта. Одним из важных ее источников становился туризм. К тому же требовалось создавать на Западе положительный образ советской державы, привлекать на свою сторону сочувствующих. В результате годы «великого перелома» (1928–1931) сопровождались расширением контактов с западными странами.

И даже интересы большевистских спецслужб уступали приоритет успешному развитию западного туризма на советской земле.

Берия – Сталину

7 декабря 1938 года

…Факт перехода «ИНТУРИСТА» в ведение НКВД безусловно станет известен за границей. Капиталистические туристские фирмы и враждебная нам печать этот факт постараются использовать для развертывания травли вокруг представительств «ИНТУРИСТА», будут называть их филиалами НКВД и тем самым затруднят их нормальную работу, а также своей провокацией будут отпугивать лиц из мелкой буржуазии и интеллигенции от поездок в СССР.

Исходя из указанных соображений, считаю целесообразным «ИНТУРИСТ» изъять из ведения НКВД.

Резолюция: Кажется, т. Берия прав, можно бы передать «Интурист» Наркомвнешторгу. И. Сталин. 10.1.39 г.

Государственное акционерское общество по иностранному туризму («Интурист») начало работать с 1 апреля 1929 года. На плакате «Интуриста» (около 1930 г.) «Посетите СССР» были изображены образы советской мощи (Кремль с красным флагом), экзотическая оленья упряжка с сидящим в нартах погонщиком, а также минарет и два верблюда.

Будущий переводчик Сталина – Валентин Бережков – попал в систему «Интуриста» потому, что, по его собственным словам, на курсах переводчиков обещали хороший паек, а время было голодное. На курсах учили, как создавать у гостей благоприятное представление о «советском образе жизни». А кроме того, конечно, параллельно шла подготовка материальной базы: «Проводился капитальный ремонт лучших гостиниц и ресторанов, уцелевших с царских времен. Запасали высококачественное столовое и постельное белье, посуду…».

В сталинское время обычный человек в ресторан не ходил. Там сидели челюскинцы, генералы, народные артисты и дипломаты. Официальный образ ресторана – злачное место, где собирается преступный элемент, а иностранцы вербуют шпионов…

Лев Лурье, Софья Лурье. Ленинград Довлатова

Реклама ГАО Интурист. 1930

Рекламный плакат охотничьих туров в СССР. 1930-е

Поначалу Бережков, по собственному признанию, не видел ничего особенного в том, чтобы выдавать желаемое за действительное: «Пресса ежедневно сообщала о “сказочных мичуринских яблоках”, о выведенной советскими селекционерами “чудо-пшенице”, о фантастических надоях молока от “коров-рекордсменок”. И мы верили, что пройдет пятилетка, вторая – и наша страна превратится в богатейшую в мире державу, а ее граждане станут счастливейшим народом. Пока же лучше показать интуристам не плачевное настоящее, а лучезарное будущее».

Для показа гостям были организованы и образцовые колхозы, целых три. Там были чистые помещения для скота, а сами животные впечатляли ухоженностью и упитанностью. Однажды Бережков сопровождал в такой колхоз американского банкира, который вдобавок был владельцем большой молочной фермы. Тот восхитился, осмотрев элитный колхоз, но все же начал уточнять, так ли хорошо идут дела и на других фермах? «Конечно, конечно, – заверил американца заведующий, хотя отлично знал, что в большинстве других хозяйств коров, неспособных из-за нехватки кормов и истощения стоять на ногах, подвязывают веревками».

Но задержавшись в показательном хозяйстве, сопровождающие туристов приняли роковое решение объехать раскисшую от начавшегося дождя дорогу прямо по полю. Машина застряла. Пришлось отправлять жену банкира и советскую девушку-гида в город на попутке. Сам банкир, Бережков и водитель скоротали ночь в машине, а утром лимузин вытаскивали из грязи упряжкой колхозных волов. Причем ближайший колхоз был уже не показательный, и будущий переводчик Сталина сильно волновался, что вся работа по убеждению банкира – получившего теперь на завтрак вместо деликатесов простую вареную картошку – пойдет насмарку.

Многие иностранцы (в том числе делегаты проходившего в 1927 году Конгресса друзей СССР) хотели познакомиться с изнанкой советской действительности и желали посетить и советские тюрьмы, причем – не значившиеся в заранее заготовленных и утвержденных маршрутах. Примером является стенограмма беседы 2-й бельгийской рабочей делегации с председателем ГПУ Грузии тов. Берией 1 ноября 1927 года. Делегаты Конгресса встречались с Берией после того, как посетили исправительное учреждение в Тбилиси, и поэтому заданные ими вопросы не были ни наивными, ни подобрано парадными.

Так, Берии задавали вопросы о том, почему заключенные жаловались делегатам на то, что их после ареста длительное время держат в заключении безо всякого предъявления обвинений. В ответ Берия категорически отрицал даже такую возможность, но после того, как ему делегаты назвали конкретные фамилии тех, кто им на это пожаловался, то Берия обещал проверить. Помимо этого, у него спрашивали, почему заключенные содержатся в «плохих гигиенических условиях». Под этим подразумевалось, что трое (а порой и пятеро) арестантов содержались в небольшой камере, имевшей площадь 10 кв. метров. Берия, внимательно выслушав, объяснил плохие условия содержания узников «наследием» царского режима.