Текст книги "Миры и истории. Книга третья. Академия. Магия воздуха"

– На уроке это не страшно, – продолжил Эилиль. – Но реальная война не видеоигра, которую можно, перезагрузив, запустить заново. Она необратима.

Мы снова помолчали, а потом Эилиль спросил:

– Как ты думаешь, чему мы здесь тебя, кроме магии, учим? – я не знал, в чём подвох этого вопроса, но чувствовал, что он есть.

– Быть сильнее других?

Эилиль молчал и иронично улыбался.

– Быть умнее всех? Драться как следует?

Он продолжал молчать.

– Ладно. Сами скажите.

– Мы тебя учим предусматривать абсолютно всё.

Неожиданно. Настолько, что я, несмотря на его явное мной недовольство, решил возразить:

– Всё предусмотреть невозможно.

– Ошибаешься.

– Ошибаетесь Вы!

Он вздёрнул брови.

– Смотрите. Давайте представим, что Вы вор, – его брови взлетели ещё выше, а из горла раздался хриплый звук. – Не хмыкайте. Представьте. И то, что Вам срочно нужно украсть, находится в доме, в котором живут люди и который охраняет огромный злой волкодав. Что Вы будете делать?

– Ночью усыплю волкодава и проберусь в дом.

– Отлично! Сказать Вам, на чём Вы попадётесь?

– А я попадусь?

– Без сомнений! Вы наступите на хвост кошке!

Озадаченный взгляд Эилиля в этот момент был для меня бесценен.

Но триумф длился недолго.

Когда наставник после паузы сказал: «Давай сейчас по каждой из твоих битв пройдёмся, этап за этапом – тогда ты лучше поймёшь все свои ошибки», я погрустнел, прекрасно понимая, что Эилиль хоть и «срезался» на моём тесте с кошкой, но это именно я буду сейчас себя чувствовать тупым неповоротливым слоном, который до руин разнёс посудную лавку и теперь краснеет от стыда, глядя на осколки…

Когда Эилиль сказал: «Ну всё на сегодня! Тебе уже пора на артефакты» и поднялся, собираясь, как обычно, раствориться в воздухе, я успел сообразить, что ещё не спросил его, как мне искать нужные факультеты, если вдруг Митро не окажется рядом. И не придумал ничего лучше, как схватить наставника за рукав.

Хотите прикол?

Он всё равно исчез. А у меня остался только рукав.

С минуту я смотрел на него, чувствуя себя полным дураком, пока рукав не рассыпался на пылинки прямо у меня в руке, а в голове не зазвучал весёлый смех Эилиля и затем его слова: «Всё просто. В мыслях обозначь место, где хочешь оказаться, и вызови свою силу. Магические пути работают именно так».

Я обошёлся без магии на этот раз и прошёл пешком до своей комнаты, решив, что надо размяться и, возможно, чего-нибудь попить: сока или молока.

Кстати, Митро в тот день, удрав в самом начале урока по истории, больше не объявлялся, хотя я его звал.

Сок я попросил, объявив потолку: «Хочу сок манго». Выпил его залпом и решил проложить свой собственный магический путь на урок артефактов. Закрыл глаза и выдавил внутри себя: «Факультет артефактов», не особо веря, что это может сработать.

Но когда открыл глаза, оказался в большом светлом зале с огромными окнами, а передо мной стояла высокая, очень худая женщина в серых брюках и сандалиях, с печальным лицом, бледной кожей и длиннющими волосами.

Её медного оттенка косы доставали почти до пяток.

– Меня зовут Дейлин. Кто ты, я знаю.

Я успел подумать, что её приветствие прозвучало не очень-то приветливо. По тому, как она вскинула на меня глаза, будто гипнотизируя, я понял, что Дейлин тоже может копаться в моей голове и слышать мои мысли, что мне очень не понравилось. Обязательно надо поговорить об этом с Эилилем. А то у меня не башка, а вокзал какой-то!

– Сядь! – хлёстко сказала женщина.

И я тут же, где стоял, шлёпнулся на пол и скрестил ноги.

– Пусть так, – она усмехнулась. – Хотя здесь три дивана и шестнадцать кресел, но свобода выбора иногда важнее комфорта. Да, Денис? Ну, так что, давай начнём?

Я почувствовал себя довольно глупо, увидев, что мебели в зале действительно много, но предпочёл остаться на полу, решив, что метаться будет ещё глупее.

– Сегодня у нас урок знакомства с предметом. Ты знаешь, что такое артефакт?

– Какой-то предмет искусства, имеющий историческую ценность, – промямлил я. – Археологи их в экспедициях откапывают.

– Неплохо. Но нет! – Дейлин начала ходить вокруг меня, так что мне пришлось постоянно вертеться, чтобы видеть её. – Артефакт в нашем случае – это предмет с определёнными магическими свойствами. Сила у них очень разная. В зависимости от того, кто их создал и наделил особыми свойствами. Звезда, фигурка тотемного животного, руна, нить от мастера-самоучки могут быть неплохими оберегами, особенно если те, кто их носят, верят в их силу. Но настоящие – сверхсильные – артефакты сродни оружию. Создать их могут только очень сильные и опытные маги. Обычно такой создатель наделяет свой артефакт свойством для выполнения конкретной задачи.

– Подождите! – я не удержался, и Дейлин нахмурилась, явно недовольная тем, что я её перебил.

Но замолчала, выжидающе глядя на меня.

– То есть если сильный маг создаёт сильный артефакт на победу в войне, он может просто так решить её исход? Я правильно понимаю?

– Не совсем, – как ни странно, голос наставницы смягчился, хотя лицо оставалось строгим, и она продолжила ходить туда-сюда. – Артефактная магия не обеспечивает необходимой гибкости в ходе исполнения плана. Теоретически можно создать такой артефакт, который, как ты говоришь, решит исход войны, но нет никаких гарантий, что победа не окажется слишком дорогой. Допустим, какой толк, что ты избавишься от всех своих врагов, если уничтожишь их в своём доме вместе со всей своей семьёй? Нужна тебе такая победа?

Я понял, что она хочет сказать, и покачал головой.

– Умница! Так я продолжу. Самые опытные и грамотные маги, имея и собирая ценные артефакты, как правило, не делают на них ставку, стараясь действовать так, чтобы артефакты не решали исход операции, а лишь облегчали её исполнение. И речь тут не только о войне. Артефакты, кроме боевых, могут быть коммуникационными, исцеляющими, скрывающими… Очень большой класс артефактов предназначен для накопления, хранения, перенаправления магической энергии или фокусирования её потоков. Есть также негаторы магии, способные гасить чужое волшебство… Но самые сложные – высшие артефакты. Сгустки заклятий, хотя внешне они обычно выглядят, как очень красивые кристаллы. Так что будь осторожнее именно с кристаллами. При неумелом обращении заключённые в них силы могут вырваться и уничтожить самого мага… Что?

Этим рубящим вопросом Дейлин, остановившись, среагировала на задранную мной руку. Перебить её снова я не решился, поэтому поступил, как первоклашка на уроке.

– Зачем нужно заталкивать столько сил в один артефакт, если он может убить самого создателя?

Дейлин усмехнулась:

– Ну, не только его, если он ошибётся. Такая сила артефакта – это ещё и защита его от взлома, от того, чтобы враги или неучи не разнесли полмира, если он им когда-нибудь попадёт в руки. Как у вас на Терии говорят: «Обезьяна с гранатой»? Так вот, сильному магу, создающему сильный артефакт, нужно постараться сделать так, чтобы условная обезьяна не могла ничего оторвать от условной гранаты. Хотя большинством артефактов могут спокойно пользоваться даже те, кто никогда не учился магии, им достаточно иметь минимальные зачатки дара. Но сила творимых заклятий зависит и от силы артефакта, и от способностей пользователя. Так что артефакты во все времена были удобным, продаваемым самими магами товаром и ценным трофеем в войне.

– Вы научите меня создавать артефакты? – я не мог не спросить.

– Созданию, обращению и взлому. Пока это всё, – коротко ответила Дейлин и отвернулась от меня, давая понять, что урок окончен.

Сказав ей: «Спасибо!», на которое она не ответила, я ногами, без магии, вышел из светлого зала и обнаружил новый – такой же, но сплошь заставленный огромными шкафами из тёмного дерева и стекла, внутри которых, как я успел рассмотреть, лежали сотни, а может, и тысячи разнообразных предметов: от игрушек, украшений и каких-то тряпочек до чучел маленьких животных, камней, холодного оружия и… переливающихся всеми цветами кристаллов!

Я не удержался и попытался открыть ближайший ко мне шкаф, но тут же позади услышал резкое:

– Пошёл вон!

Не оглядываясь, я захлопнул дверцу и помчался к выходу. Ещё не хватало, чтобы Дейлин нажаловалась на меня Эилилю…

Не помню, как добежал до своей комнаты, а уже там, отдышавшись, «заказал» и съел обед из тыквенного супа и пары котлет. А потом решил, что «до шпаги» могу успеть зайти на факультет магии воздуха. Если, конечно, меня и оттуда не выгонят.

«Факультет магии воздуха», – пробубнил я в своей голове, закрыв глаза и напрягая все мышцы. И в следующую же секунду оказался в аккуратном садике с плетёными беседками, маленькими фонтанчиками и деревьями, похожими на разросшиеся ивы.

Что это вообще?

Факультет же не может быть на улице?!

Я промахнулся? Что теперь? И тут же едва не подпрыгнул, услышав задиристое:

– Чего надо?

– Кто здесь?

Я смотрел во все глаза, крутясь, как юла, в этом садике, чтобы найти источник голоса, но не видел ничего, кроме беседок и деревьев.

– Тебя заело, что ли? Чего надо, говорю?

Опять!

– Ты кто? И главное, ты где?

– Сюда смотри!

Я, крутанувшись снова, увидел, как листва на самой большой иве раздвинулась и оттуда показалось странное, будто детское, голубое личико с кудряшками на лбу, с круглыми щёчками, большими ушками и огромными глазами.

Я решил подойти поближе.

Существо внимательно за мной наблюдало, не проявляя никакого беспокойства. Но когда до него оставалось метров десять, оно вдруг резко надуло щёки и… дунуло в меня. Вернее, я сначала даже не понял, что оно дунуло, пока от внезапного порыва ветра не отлетел назад метра на три, приземлившись прямо на пятую точку.

Пока я приходил в себя, синий человечек, заливисто хохоча, скатился по ветвям ивы на землю. Только теперь я смог рассмотреть его как следует. Пухлый и мелкий, как младенец, в атласных шортиках и… с крыльями, похожими на стрекозиные.

– Ты кто такой? – я не знал, что думать.

Меня сдул с ног какой-то карапуз весом в десять килограммов в мокром виде!

– А ты кто такой? – карапуз сделал вид, что снова надувает щёки. – Я ведь могу повторить.

– Стой-стой-стой! – я примиряюще поднял руки ладонями вперёд. – Я Денис. С Зе… То есть с Терии. Кто ты?

– Кто я? – существо хихикнуло и помахало крылышками. – Я просто люблю воздух!

– Подожди… Ты… Ты маг воздуха?

– Фыр-фыр-фыр! – снова смех и потряхивание крылышками.

Я решил, что позже выясню, кто это. У Эилиля.

– Ладно… Как тебя зовут хотя бы?

Смех и потряхивание крылышками внезапно прекратились. Карапуз пожал плечами и, совсем как Митро в мой первый день на Атласе, грустно сказал:

– А меня никак не зовут…

Кажется, снова сбивать меня с ног он не собирается. Я решил подняться с земли и, отряхиваясь, попробовал наладить с ним контакт, так, как это получилось с Митро.

Странно, конечно, почему местные маги и наставники не утруждаются давать имена своим помощникам?..

– Хочешь, я придумаю для тебя имя?

Карапуз несколько раз потоптался на месте, расправляя и заправляя крылышки и почёсывая лобик, а потом поднял на меня глаза и кивнул на одну из беседок:

– Пошли туда!

– Дуть не будешь? – я сделал вид, что вопрос шуточный.

Но он, кажется, так и понял, потому что пошутил в ответ:

– А как получится!

Следующие полчаса, сидя с ним бок о бок на скамейке, я перебирал всевозможные, на мой взгляд, красивые имена, безуспешно пытаясь понять, что может ему понравиться. Но карапуз каждый раз делал вид, что надувает щёчки, и качал головой.

Наконец мне это стало надоедать. Сорвался я, когда он завернул даже Моцарта, Торнадо и Зевса. Заорал на него во всё горло:

– Достал! Тогда будешь Егоркой!

Каким же был мой шок, когда это странное существо радостно вскинуло вверх обе ручки и проорало:

– Да-а-а!

Я смотрел на него и не знал, как реагировать.

– Егор? Тебе, правда, нравится это имя?

Вместо ответа карапуз расплылся в улыбке до ушей и спросил:

– А остальным ты тоже придумаешь имена?

– Остальным? – этого я совсем не ожидал.

– Ну да, нас много, – Егорка начал весело болтать жирненькими ножками. – Мы летаем вместе с ветром и танцуем в бурях. Но сейчас полный штиль! Давно уже! Он нам надоел! Нам скучно! Нам грустно! Мы устали валяться и ждать вдохновения. Мы хотим летать и танцевать, играя на ветвях и листьях! Мы хотим… Подожди! А давай ты наколдуешь нам бурю!

– Я? – я вытаращил на него глаза. – Почему ты думаешь, что я это могу?

– Потому что ты маг! – он перестал болтать ножками и уставился на меня в упор.

– С чего ты взял? – почему-то мне очень не хотелось признаваться ему, что я всего лишь заготовка мага, и не факт, что сумею им стать.

– Ты меня видишь! – уверенно заявил карапуз. – А нас видят только маги.

– Прости. Но я пока никто. Я учусь, но…

Егор поджал губки и насупился, продолжая смотреть на меня внимательно, не мигая.

– Слушай, я тебе обещаю, что как только стану настоящим магом, буду колдовать для тебя бури, когда ты этого только захочешь! – я протянул ему кулак для дружеского стука. – Мир?

– Посмотрим! – карапуз треснул по моему кулаку своим и спрыгнул со скамьи, шутливо надув щёчки.

А потом повернулся к ближайшим деревьям и весело крикнул:

– Все слышали? Он обещал приносить нам бури!

Глава 7. Танцы с мечами

«Не нравится мне эта киска, она читает мои мысли».

(М/ф «Ледниковый период», 2002 год)

«Ты уже опоздал!»

Голос Эилиля в голове заставил меня буквально бежать в мою отличную, несмотря на то, что студенческую, квартирку.

По пути я успел подумать лишь о том, что даже не спросил, как выглядит мой учитель фехтования. И кто он вообще.

Но ответ на свой первый вопрос я получил сразу, как влетел в комнату.

Он стоял лицом к окну, держа руки скрещенными за спиной. Очень высокий и невероятно худой. В белом балахоне, подвязанном кожаным поясом на манер кимоно, и собранными в хвост рыжими волосами.

– Второй раз ждать тебя я не стану!

Я аж вздрогнул: слова прозвучали как удар наотмашь.

– Принято! – я почему-то решил, что в таких обстоятельствах это слово будет уместнее, чем «здравствуйте» или «извините».

Он, похоже, решил так же, потому что резко обернулся и осмотрел меня, не мигая, с головы до ног. Я тоже пялился на него во все глаза, тут же решив, что он выглядит ещё чуднее, чем Тоут.

Во-первых, у него были слегка вытянутые, как у книжных эльфов, уши и крючковатый нос, будто украденный у сказочной Бабы-яги. Да ещё со шрамом! А во-вторых, он был весь усыпан веснушками – даже зрачки и губы сплошь в разномерных рыжих пятнышках. Смешная внешность, но, тем не менее, он явно был тем человеком (человеком ли?), над которым совсем не хотелось смеяться.

– Арэйс.

Я не сразу понял, что это его имя, пока он не повторил его, ткнув большим пальцем себе в грудь. Когда же я это понял, то выдал «ага» и почему-то чуть реверанс не сделал…

Молодец, Денис!

– Я думал… – я боялся сказать что-то не то и добавить это «не то» к моим «успехам». – Я думал, мы встретимся в учебном классе.

– Для тебя это было бы очень неприятно.

Я с недоумением уставился на него. Там он бы мне сразу врезал, что ли? Может, всё-таки надо извиниться?

– Я имею в виду, что любой незваный гость в твоём ментальном мире – это очень больно для тебя как его обладателя. Поэтому будет лучше, если я войду туда вместе с тобой.

Я зачем-то сказал неловкое «спасибо», вытер вспотевшие ладони о брюки и, оглядевшись вокруг, прошёл в спальню. Там взял из вазы одну из свечек и поставил её на стол. Арэйс, не мигая, смотрел на мои действия и оставался на месте. Приказать ему подойти ко мне? Это будет как-то чересчур… Поэтому подошёл к нему сам и протянул руки. Он взял их в свои.

Его пальцы оказались очень холодными… Я сжал их, зажмурился и проорал: «Зажгись!», пытаясь представить себе мой ментальный учебный класс с шалашом и пеньками.

Как оказалось, в попытке достать в себе силу я так сжал пальцы наставника, что они побелели ещё сильнее. Но он даже не вздрогнул.

А главное, у меня получилось!

Осмотрев поляну и задержавшись взглядом на шалаше, Арэйс сложил руки вместе и прошептал что-то, что я расслышал как «айтосэйэнт», а затем развёл руки в стороны. В ту же секунду рядом со столиком и пеньками будто материализовались около десятка чемоданов с окованными металлом углами и, судя по их форме, предназначенных для переноса чего-то гораздо более интересного, чем одежда.

– Сними обувь. И начнём! – скомандовал Арэйс.

Кроссовки я стягивал долго и неуклюже. Зато когда закончил, обнаружил, что все чемоданы каким-то чудесным образом уже открыты, и в каждом из них в специальных отсеках сияют под солнечными лучами от пяти до десяти разнообразных клинков. Короткие и длинные, прямые и изогнутые, как серпы, широкие и узкие, матовые и полированные…

Они что, хотят, чтобы я всё это выучил? Они спятили?

Я поднял глаза на Арэйса.

– Сядь, будь добр! – наставник выдержал паузу, пока я не примостился на ближайший ко мне пенёк, думая о том, что пятки и пальцы без обуви у меня уже подмерзают: несмотря на тёплую погоду, земля была очень холодной.

Постойте! Какая холодная земля? Это же мой ментальный мир, и земля здесь имеет ту температуру, которую я захочу. Я ещё раз посмотрел на свои ноги. Это нервы. Нужно как-то успокоиться.

– Что ты знаешь о фехтовальном оружии? – продолжил Арэйс.

– В книгах шпагами сражались мушкетёры, мечами – рыцари, саблями – аристократы на дуэлях… О, а в южных странах люди любят мачете! Они им тростник рубят! – он молчал, и я решил, что надо ещё что-то добавить, но не придумал ничего умного. – Такое оружие слишком жестокое. А я боюсь крови. Поэтому не представляю, что буду на кого-то нападать с мечом, чтобы покромсать на кучу мелких кусочков. А Вы знаете, что Ваше имя похоже на имя бога войны?

Этим вопросом я надеялся хоть как-то растопить холод, который шёл от него, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Он молча смотрел на меня и, видимо, ждал, что я ещё скажу.

И я сказал:

– У нас на Терии фехтование – спорт. Но он какой-то тупой. Двое пляшут на помосте с прямыми спинами и ногами враскорячку, пытаясь ткнуть друг друга электрошпагами, больше похожими на зубочистки, и увернуться от зубочистки соперника. Удачно ткнул в костюмчик на проводе – звучит сигнал. Не бой, а фигня какая-то! Хотя лучше так, чем кромсать кого-то.

Арэйс вздохнул и тихо спросил:

– Кто сказал, что нужно будет кого-то кромсать?

– Ну… – я махнул рукой в сторону раскрытых чемоданов. – А это всё для красоты, что ли? Мне сказали, фехтование нужно для битв с другими магами. Драка магов – это пляски на помосте до сигнала?

Арэйс подошёл к своему арсеналу, наклонился и достал одну из… Сабель? Шпаг? Секир? Ну, я хотя бы понял, что это точно не мачете, пытаясь вспомнить все названия, какие мог слышать…

– Это кода. У вас на Терии её называют дао меч, – Арэйс поднял оружие клинком вверх и провёл по лезвию пальцем. – Очень эффективно как рубит, так и блокирует удары. А это, – он аккуратно уложил меч на место и взял следующий, – саби. У вас его называют вакидзаси. Хорош для ближнего боя.

А это…

– Подождите! – наставник посмотрел на меня, так и застыв с рукой на клинке в чемодане. – Мне жизни не хватит, чтобы научиться пользоваться хотя бы половиной ваших ножичков! Вы хотите рассказать мне о каждом?

То, что он достал после этого, напугало меня до мурашек. Представьте себе здоровую двойную саблю с серединной рукояткой, у которой один клинок изогнутый, почти как крюк, а второй с длинным острым шипом.

Он подошёл ко мне вплотную: так, что оружие оказалось буквально у меня перед носом.

– Это солта. У вас её называют глефа. Очень жестокое оружие. Хотя… Оружие не бывает не жестоким.

Тут Арэйс поднял руку прямо у меня над головой, и я даже не успел ничего увидеть, только услышал: сначала звук, похожий на свист, а потом глухой стук топора о дерево. Он что, метнул эту солту в мою рощу и покалечил одну из берёз?

– Можно было и так объяснить… Зачем деревья ломать? – проворчал я, сжавшись на своём пеньке.

Внезапно он шагнул ко второму пеньку и сел на него, что выглядело – с учётом его роста и худобы – очень комично.

– Это не ножички, – Арэйс оглянулся на чемоданы и посмотрел на их содержимое с…

Нежностью?! Жесть какая!

– В каждом образце, что ты видишь, – продолжил он, – заложены великие идеи и непревзойдённое мастерство придумавших и создавших их гениев. Важна каждая деталь: сплав, форма, острота – до доли миллиметра… При этом не бывает абсолютно одинаковых мечей!

– Да на конвейере их можно наштамповать хоть триллион!

– Для бутафории, безусловно. Но меч для боя должен быть создан руками одного мастера. Из сплава, секрет которого знает только этот мастер. Только так меч будет иметь силу, которую маг может усилить. В настоящем оружии всегда есть особенность, красота, индивидуальность и… интеллект.

Он подпёр руками подбородок, уткнувшись локтями в свои костлявые колени, и стал похож на корягу в балахоне посреди болота. Но его лицо в такой позе почему-то подобрело.

– Дерево в порядке, – после этих его слов я посмотрел на берёзы, но не увидел ни одной с воткнутым в неё клинком.

Оглянулся на чемоданы. Солта лежала на своём месте! Как? Он же не ходил за ней в рощу!

– Убедился? Тогда послушай. Тебе не надо будет учиться владеть каждым видом такого оружия. Ты сам почувствуешь, какое из них твоё. С ним мы и будем работать. Но познакомиться в итоге придётся с каждым, потому что никто не может знать, с каким противником придётся сражаться. Поэтому ты должен знать, как они могут действовать и, соответственно, навредить тебе. У каждого мага есть свой главный клинок. И, что не менее важно, своё уязвимое место.

– Чего? – я аж вздрогнул. – Уязвимое место?!

– Да. А что, боишься? – Арэйс слегка прикрыл глаза и усмехнулся – Не переживай. Все боятся. Просто тех, кто не подаёт виду, называют мужественными. Вот, кстати, о «кромсать». Конечно, есть оружие, предназначенное для таранной атаки. Копья, например. Но маги не бешеные носороги, чтобы нестись в лобовую атаку, поэтому они такой формат поединков и такое оружие не используют в принципе. Оружие мага – это клинок для искусного боя, которым нужно поразить то самое место. И да, у каждого мага оно своё. Чтобы уничтожить мага, достаточно ударить один раз. Но именно туда.

Уже лучше, но…

– А как узнать, у кого какое?

Арэйс открыл глаза, усмехнулся и пожал плечами, выдав «оптимистичное»:

– Никак. Если он сам себя не выдаст. Или кто-то из ближнего круга

не выдаст его… На самом деле никто из магов не любит сражаться таким образом. Слишком большие риски, потому что уязвимые места есть абсолютно у всех.

Но можно считать уязвимость обратной стороной дара.

– А какая уязвимость у меня? – даже мысль об этом меня пугала.

– Не знаю. Ты сам это выяснишь рано или поздно. Но, когда это произойдёт, не советую кому-нибудь говорить о ней. Никогда. Даже тем, кому ты очень дорог, – тут он кивнул на чемоданы. – Не хочешь попробовать подержать их в руках?

– Хочу, но… Они же острые!

– В этом весь смысл, – он улыбнулся.

Я поднялся с пенька и шагнул к чемоданам. Оглядел их содержимое и остановился на одном из мечей. Среднего размера, обоюдоострый клинок, наверняка удобная рукоятка… Крепко взялся за неё, в уверенности, что даже поднять меч для меня будет проблемой. И чуть не грохнулся, слишком резко выдернув его из футляра.

– Он такой лёгкий! – я помахал мечом в воздухе.

Здорово!

– Примерно полтора килограмма, – сказал Арэйс. – Посмотри ещё. Есть и легче.

– Не!.. Мне нравится этот! – я продолжал рисовать в воздухе кресты и зигзаги, получая от этого всё больше удовольствия.

– Ну тогда начинай спарринг!

Это прозвучало так неожиданно, что я остановился в замахе. Начинать? Спарринг? Как? Если он всё сидит на пеньке, даже не делая попытки встать!

Внезапно я что-то почувствовал. Сзади. Обернулся и увидел… белую куклу ростом с меня, похожую на пластиковый магазинный манекен, без лица и с точно таким же мечом, явно в боевой стойке.

Серьёзно? Я буду делать вид, что бьюсь с куклой? Мне что, надо лупить по ней, как по боксёрской груше?

И тут кукла, выгнувшись, как для прыжка, резко шагнула и ткнула клинком прямо мне в лицо, не достав до кожи лишь пару миллиметров (я даже запах металла почувствовал!), и тут же, будто танцуя, отскочила назад, снова изобразив стойку.

Что это вообще?

Я понимал, что, если бы кукла хотела, она бы располосовала мне всю физиономию, но всё равно меня трясло от неожиданности… Как я должен реагировать на такие выпады?

Ну и от злости я не придумал ничего лучше, как задрать руку с мечом и броситься на куклу. Она изящно и очень быстро увернулась, подставив мне подножку, в результате чего я полетел носом прямо в траву.

– Что это было? – возмутился Арэйс. – Я, кажется, говорил, что маги не используют тактику носорога!

– А что я должен делать? – я обернулся на его голос, привстав на локте. Арэйс так и сидел на пеньке.

– Следи за движениями спарринг-партнёра и просто старайся повторять за ним. Большего от тебя пока не требуется.

Кукла вдруг вышла из стойки, опустила меч и, плавно переступая, подошла ко мне. А затем протянула руку, как будто предложила помочь встать. Секунду подумав, я вложил свою руку в её ладонь. Ощущения: как будто очень тёплая кожа. Робот это, что ли, такой? С биооболочкой?

Ну, робот или не робот, это нечто изменило тактику. Когда я встал, кукла отошла от меня на несколько шагов сбоку и снова встала в стойку, повернув ко мне ту часть головы, где, по логике, должно быть лицо. Видимо, я должен встать так же?

Я отставил левую ногу назад, правую чуть согнул и выставил вперёд, меч поднял на двести восемьдесят градусов и посмотрел на куклу. И она… кивнула!

Она меня видит? Чем?

Но думать об этом было некогда. Не знаю, сколько часов я повторял за куклой её тычки в воздух, рубящие и колющие удары, отскакивание назад, что, как я понял, является элементом обороны… Казалось, это длится бесконечно.

«Стоп!» от Арэйса я услышал лишь тогда, когда из-за резкой боли в плече уронил меч, чуть не заехав им себе по ноге.

– Я думаю, суть ты уловил. Сейчас отдохни, а потом продолжишь, – Арэйс кивнул кукле, которая тут же вышла из боевой стойки, замерев с вытянутыми по бокам руками, будто машинку отключили.

– Продолжу?

– Конечно. Тебе понадобится очень много тренировок. Как только сможешь работать снова, просто скажи спарринг-партнёру: «Я готов!»

– А Вы?

– А я потом посмотрю, чему ты научился, – он усмехнулся. – В целом всё неплохо, для первого раза. В награду я покажу тебе удар, который может увеличить твои шансы на победу, даже если ты не будешь знать, где уязвимость твоего врага.

Он поднял выроненный мной меч, кивнул кукле, и они тут же сошлись, звеня клинками. Но всё закончилось очень быстро. Арэйс внезапно и резко ударил по туловищу спарринг-партнёра сверху вниз, а потом так же резко направил меч вверх, фактически разрезав полкуклы: от живота до подбородка.

Не было ничего – ни крови, ни внутренностей. Просто белая мягкая масса, будто кусок глины развалился. Но мне всё равно было не по себе от того, что я увидел, каким страшным может быть удар мечом!

А затем я удивился ещё больше: когда Арэйс что-то прошептал себе под нос, глядя на куклу, и её рана прямо на глазах стала срастаться! Через минуту мой спарринг-партнёр снова был целым и невредимым!

Интересно, когда я научусь работать с мечом, эти навыки останутся у меня в реальном мире? Или биться с другими магами мы тоже будем ментально? И тут я не удержался от давно мучившего меня вопроса:

– Арэйс, а есть среди магов те, с кем лучше вообще никогда не сражаться? И, если есть, эти маги злые или добрые?

Я смотрел прямо на него, поэтому, клянусь, хихикнул не он. Но кто-то хихикнул!

Он молчал.

Кроме меня и куклы там больше никого не было! Но если кукла, то… чем она смеётся? Рта-то нет! И главное, почему? Что смешного в моих вопросах?

– Добро всегда побеждает зло. Так у вас говорят? Поэтому кто победил, тот и добрый, – усмехнулся Арэйс и кивнул на шалаш. – Поспи.

Я послушно потопал к моему еловому домику. А засыпая на мягком сене и вдыхая чудесный запах хвои, вдруг подумал, что, видимо, это он – тот, с кем лучше никогда не сражаться. Тогда это объясняло бы, что рассмешило куклу…

Добрый… Надо же…

Когда я проснулся и выбрался из шалаша, то спросить оказалось некого. Арэйса уже не было, как и его чемоданов. Были только моя поляна, шалаш, стол, пеньки и кукла, стоящая неподвижным столбиком с двумя одинаковыми мечами в обеих руках. Один она тут же протянула мне, виртуозно перевернув его в руке так, чтобы подать мне рукоятью.

Интересно, сколько я проспал? Много, наверное. Настолько хорошо я себя чувствовал! Абсолютно ничего не болело! И, что удивительно, есть совсем не хотелось.

Я взял протянутый мне меч, отошёл на несколько шагов, помахал им в воздухе, а потом сделал стойку и сказал:

– Я готов!

Кукла сразу же начала резко нападать, вынуждая меня отбивать её удары. И, что меня очень обрадовало, у меня это почему-то стало получаться гораздо лучше, чем в прошлый раз.

Так, махая мечами, мы носились по всей поляне часами.

Потом снова. Снова. И снова…

Иногда я уставал и падал, засыпая прямо на траве. Иногда у меня всё-таки хватало сил дойти до шалаша…

Я не чувствовал ни голода, ни жажды, не осознавал смену дня и ночи…

Все эти дни я только спал и сражался с куклой. При этом мне снились сны, в которых я снова учил приёмы с мечом.

Мечи, мечи, мечи… Они сейчас пожирали все мои мысли!

Каждый раз, как я просыпался, я видел одну и ту же картину. Кукла, стоявшая столбиком, как сурикат в пустыне, и державшая в каждой руке по мечу. Один из них она протягивала мне, а дальше учила нападать, виртуозно уворачиваясь от любого моего удара, и защищаться. Показывала, как работать левой рукой и как использовать меч в обычной драке.

Она ни разу меня не ранила, всегда успевая остановить лезвие в считанных долях миллиметра от моей кожи.

Мне же удалось достать её лишь однажды. Лезвие будто вошло в пластилин. А я так испугался этого ощущения, что тут же остановился и… сразу почувствовал холод клинка на своей шее.

– Стоп! Никогда! – проскрипело откуда-то изнутри куклы, после чего она аккуратно убрала меч от моей шеи и выпрямилась, разведя руки по швам.

Мой меч так и торчал в её груди, пока я, поколебавшись от страха, не решился всё же его достать.

– Я понял! Ты специально поддалась! Чтобы научить… – я дотронулся до оставленного мечом отверстия в её груди. – Мне жаль…

Ответа куклы, если он и был, я не услышал – внезапно всё вокруг затряслось. Я уже знал, что это значит.

Через считанные секунды я был в своей комнате. Ну, как в своей? На диване валялись три жёлтых мячика, похожих друг на друга как две капли воды.