Текст книги "Монпансье"

* * *

После окончания карантина, где-то в конце июля, Катя забрала детей в Москву, и наконец-то они остались вдвоём. В доме стало тихо и спокойно, в будни Лев уезжал на работу, а в выходные они гуляли в парке, катались на яхте с его знакомыми и просто мило проводили время. Но у Оли было тяжело на душе, она давно не видела сына и маму.

Оля поговорила со Львом, и они договорились, что на неделю она слетает домой.

В понедельник Лев проводил Олю до аэропорта и сказал, что будет ждать её в воскресенье, машина будет стоять на привычном месте.

Счастливая, она полетела к родне. Оля пообщалась с мамой и сыном, рассказала, как она счастлива с человеком, которого ждала всю свою жизнь. Мама с сомнением посмотрела на Олю и сказала: «Как-то всё очень быстро. Оля, когда мягко стелет, жёстко спать», – но Оля не придала значения словам мамы.

Пары дней Оле хватило, чтобы повстречаться со своими друзьями с телевидения и рассказать им, какой она стала знатной дамой, и кто у неё теперь муж.

– А ведь пока не муж, – подумала Оля, – но паспорт же проверять не будут. Ну и конечно, красивым Олям можно всё!

Оля решила устроить Льву сюрприз, поменяла билеты на пятницу и, счастливая, побежала на местный рынок покупать подарки. В Питере такого омуля и нельмы не найдёшь!

Вернувшись в Питер, Оля не стала звонить Льву, а побыстрее поехала домой, чтобы приготовить что-то вкусненькое и создать романтическую атмосферу.

По дороге домой она всё время поторапливала таксиста. Оля очень соскучилась по Льву и уже представляла в уме детали их вечера и следующей за ним ночи.

Оля открыла дверь ключом и услышала нежную мелодию гитары, которой подпевали двое, мужчина и женщина. Мужской голос она узнала сразу, это пел Лев, а вот женский голос был знаком, но она не сразу его узнала. Женщина пела о любви, которая, как звезда, вела влюблённых по жизни.

Оля аккуратно вошла в коридор, прошла в холл и у камина увидела лежащей на ковре полуобнажённую женщину. На вид ей было лет 45, у неё были темные волосы и губы, накрашенные алой помадой. Оля никогда не видела её раньше. Лев сидел напротив женщины, он был одет только в холщовые брюки, на обнажённом торсе в свете камина поблёскивали его седые волоски. Лев подпевал женщине и смотрел на неё с любовью и вожделением.

– О, как давно он не смотрел на меня так! – подумала Оля.

В груди защемило, к горлу подкатил предательский ком. Лев увидел Ольгу, и нежная мелодия, которую он только что играл, резко оборвалась, впрочем, как и что-то внутри у Оли. Она побежала на второй этаж, в их спальню.

В спальне царил беспорядок, который обычно остаётся после любовных утех. Постель была всклокочена, вещи разбросаны, и в гардеробе висели вещи другой женщины.

Оля застыла, она не понимала, что пошло не так? Почему Лев, её великолепный «мопедик», сломался? У них же всё было так хорошо!

Она не могла больше здесь оставаться и, достав большой чемодан, стала сбрасывать в него свои вещи. В тумбочке трюмо у зеркала Оля нашла ключи от своей квартиры и, застегнув чемодан, направилась с ним на первый этаж.

Лев ничего ей не сказал. Ни слова!

В этот момент он успокаивал даму в холле, он что-то говорил ей об ошибке, и что он не хотел, чтобы так получилось.

Дама отвесила ему пощёчину и бросилась на второй этаж, также собирать свои вещи.

К тому времени Оля уже спустилась на кухню, она бросила на обеденный стол рыбу, которую привезла ему, и набрала номер такси:

– Такси в Пулково, как можно быстрее – всё, что она смогла сказать.

Лев подошёл к Оле и попытался её обнять, но она отшатнулась, и тогда он заговорил:

– Что ты надумала? Зачем уезжать? В жизни так иногда случается. Я понимаю, ты хотела быть единственной, но ты же понимаешь, мне уже скоро 50 лет, и ты у меня не одна в этой жизни…

Лев замолчал, на его лице ходили желваки, он не понимал, как он мог так проколоться. Ведь всё было хорошо!

Он ещё раз попытался её обнять: «Олечка, ну всяко в жизни бывает, я постараюсь, чтобы ничего подобного ты больше не увидела…»

Но Оля его не слушала. Зазвонил мобильный, и голос в трубке сообщил, что такси подано. В этот же момент со второго этажа сбежала другая, она отвечала по мобильному, что уже выходит.

Лев ходил по кухне кругами и не знал, что ему сейчас делать. Ему останавливать Олю или Анастасию? Кто для него важнее?

Пока он раздумывал, обе женщины выбежали из дома, и одна за другой сели в такси.

По иронии судьбы их машины ехали в одном направлении, и в какой-то момент они оказались параллельны, так, что обе дамы смогли рассмотреть друг друга. За время езды в такси Оля успела купить себе билет на самолёт до Краснодара. Каково же было её удивление и возмущение, когда она увидела, что другая тоже приехала в аэропорт и входит в здание.

Не было сил переносить её вид и думать о том, что же они делали в их со Львом постели.

На какое-то время Оля потеряла даму из поля зрения:

– Ну и хорошо, иначе я наброшусь на неё, и тогда меня не остановить, – хорохорилась Оля.

В ожидании посадки она зашла в магазин, её взгляд привлекла коробка монпансье с изображением Царского Села. Она так мечтала там жить, любить и быть любимой. Оля подошла к кассе и увидела, что другая тоже покупает монпансье, но с изображением Эрмитажа.

Они вместе летели в одном самолёте, и хорошо, что их не посадили рядом, Оля не смогла бы это пережить. Она размышляла: «Как так, значит, она тоже из Краснодара, поет хорошо, но как-то странно, это не эстрадное исполнение, а какое-то специфическое, народное».

И в этот момент Олю осенило – это же «пожилая» учительница по вокалу, которая очень ругалась, когда Лев отвечал на звонки во время урока.

Чёрная конфета оправдала свою суть. Теперь Оля сидит у себя в квартире в Усть-Лабинске и нервно ест монпансье, как будто в них можно найти записку с ответом на вопросы: «Почему он так с ней поступил?», «Почему эта „пожилая“ учительница оказалась у него дома?» и «Что, мать твою, ей теперь делать?» Работы нет, «мопедика» опять нет, а ей уже даже не 40 лет!

Оля вспомнила про Виктора, нашла в мобильном его номер, нажала зелёную кнопку вызова, встряхнула белобрысой головой и игриво сказала:

– Привет!

Часть II. Эрмитаж, или жизнь слишком коротка

Анастасия негодовала: второй раз он её обманул, и второй раз в жизни она попадает в любовный четырёхугольник! Да-да, именно четырёхугольник, ведь, помимо этой белобрысой, есть ещё и Катя, его жена.

– Как говорится, «будь проще, и люди на тебе оттянутся», вот и оттянулись, – грустно улыбнулась Настя.

Она ехала в такси и рыдала. В момент, когда машины двигались параллельно друг другу, Настя успела рассмотреть белобрысую: моложе лет на пять, крашеная блондинка, пышнотелая, всё так, как любит он, и, ну да, с наращенными веером ресницами.

Таксист Насти проскочил на светофоре, а Олин притормозил, и машины разъехались. Приехав в аэропорт, Настя пошла в кассу и купила билет на ближайший рейс в Краснодар. Быстро пройдя все проверки, надела на подбородок маску и прошла в зону ожидания. Пока она шла от зоны проверки до зоны ожидания, мысленно считала шаги: «Девяносто девять, сто, сто один…» – это её успокаивало. В зоне ожидания делать было нечего, работал всего один магазин. Увидев его, Настя вспомнила, что обещала сыну привезти подарок из Питера, если он будет хорошо себя вести и не спалит дом.

Настя посмотрела по сторонам: плюшевые игрушки, чай, мёд, шоколад и монпансье с видами Питера. Сыну 14 лет, какие, к чёрту, игрушки, мёд и чай для пенсионеров, а на шоколад у него аллергия. Подумав, Настя подошла к полке с металлическими коробочками и выбрала ту, на которой был изображён Эрмитаж. Почему именно эту? Что их связывает? Потому, что они планировали в субботу днём пойти в Эрмитаж, а вечером в Мариинку.

Она так мечтала попасть в Мариинку…

И снова её мечтам не суждено было исполниться.

* * *

В октябре 2014 года Анастасии Валериановне позвонила её бывшая студентка Маша Петрова и очень просила помочь. Она рассказала, что у неё новый шеф и что очень переживает, так как он её может уволить, – кому нужна секретарша предшественника? Но тут в разговоре выяснилось, что он хочет научиться петь, а если она найдёт ему суперучителя, он же не будет её увольнять из чувства благодарности.

– Ладно, приводи своего начальника, посмотрим, – ответила Настя и положила трубку.

В субботу Маша привела к Анастасии на прослушивание Льва. Он был статным, улыбчивым и всё время подшучивал, на вид ему было года 43–45, стройный, седина уже коснулась его волос, но это его не портило. Как и многие варяги из столицы, он приехал строить олимпийские объекты и остался – работа ответственная! Лев любил петь в караоке, особенно «Рюмку водки на столе» и «Аэропорты», а также другую попсу.

Анастасия Валериановна посмотрела строгим взглядом и сказала: «Ну что же, подходите к инструменту. Маша, ты можешь идти», – привычным тоном учителя она всем выдала задание.

Лев улыбнулся, но послушался. Стоя у пианино, он выполнял всё, что она говорила: мычал, странно фыркал губами, но подчинялся, ведь все эти задания ему давал педагог, он не придумывал их сам.

Класс в региональном институте культуры выглядел стандартно убого: голубые стены, зеркало с проступающей патиной, мебель из разных комплектов, металлическая вешалка, приколоченная к стене, а гардина без занавески как бы завершала всю картину, ставя жирную точку. Плюсом этого помещения была шикарная акустика, обеспеченная высокими потолками, и большое окно с широким подоконником.

Во время занятий Лев не понимал, что от него хочет Анастасия Валериановна. Он не пел, в большинстве случаев он кричал. В первую очередь надо было научить его правильно дышать и не форсировать звук, нужно было делать упражнения, но он хотел побыстрее начать петь. Через месяц занятий Лев пришёл и сообщил, что им надо выучить песни: «Милая», «Зеркала» и «Они знакомы давно», так как с одной своей знакомой он запланировал их записывать в конце ноября.

Анастасия поинтересовалась, что за знакомая, профессионально ли она поёт, и где они будут записывать песню. Лев рассказал, что знакомую зовут Ася, она тоже учится вокалу, и что записываться они будут в профессиональной студии.

– Ну что же, не знаю, как вы их споёте, но учить начнём, – ответила Настя.

Занятия шли тяжело, Лев, будучи большим начальником, часто опаздывал, и Настя пригрозила, что не будет с ним заниматься. Понимая свою вину, Лев решил подвезти учительницу после занятий домой. Так в один из вечеров он предложил ей помочь и донести сумки до квартиры. Она поблагодарила и уже хотела уйти, но в эту минуту он её поцеловал жарко, страстно, крепко прижав к входной двери.

У Насти закружилась голова. Прошёл почти год, как она рассталась со своим последним любовником и партнёром по группе «Кубанский стиль».

Андрей был студентом Насти, после окончания института он поступил на работу в народный ансамбль, но ему быстро наскучил их однообразный материал, поэтому он решил создать свою группу. Основной идеей было объединение в песне народных традиций с современными хитами. Своих песен они решили не писать, а пойти более простым путем – делать каверы на мировые хиты. И вот представьте себе песню группы ABBA «Money, money, money», исполненную на народных инструментах: балалайки, баян, бубенцы. Андрею нужна была помощь профессионала, чтобы собрать группу и написать аранжировку, и он вспомнил об Анастасии Валериановне. Начиналось всё многообещающе, весело, создавать всегда интересно: ночные обсуждения, творческий экстаз, весёлые посиделки с группой – Настя расцветала в окружении мужчин. Вскоре Андрей перестал робеть и стал оказывать ей знаки внимания, провожать домой. Он был молод, моложе на 15 лет, симпатичный, харизматичный, и у них был общий проект. Рано или поздно, но это должно было произойти: они оказались в одной постели. Отношения внесли необходимую искру в их дуэт, воодушевлённые, после работы они бежали на репетиции группы, чтобы поскорее увидеться и побыть вместе. Было лишь одно но: Андрей расценивал их отношения как дружбу, не собираясь жениться на Насте, которая хотя и принимала это, но не понимала: червяк сомнения грыз её душу. Вскоре группа стала изюминкой Краснодара, и их начали приглашать выступать на корпоративах и концертах. В 2013 году они достигли популярности, и Настя начала мечтать о том, что они могли бы выступать в Москве – а почему бы и нет?

В один из зимних дней 2014 года Андрей пришёл на репетицию группы в сопровождении юной и хрупкой брюнетки, представил её всем:

– Знакомьтесь, это Вика! Она будет с нами выступать.

– Андрей, можно тебя на минутку? – повелительным голосом позвала Анастасия Валериановна. – Что это за девица?

– Настя, нам нужна свежая кровь в коллективе, плюс у Вики чистейший английский, и будет очень хорошо, если она будет петь партии на английском языке, а ты на русском. Твой русский-английский очень режет слух, – ответил Андрей и смущённо улыбнулся.

Репетиция прошла напряжённо, Вика не могла встроиться в музыку, путала слова, а Настя с издёвкой смотрела на Андрея, как бы говоря: «Эта мне и в подмётки не годится».

Андрей расстроился, и, чтобы доказать Насте свою правоту, начал заниматься с Викой. Они разбирали репертуар, он показывал ей фишки, чтобы голос звучал более «фирмово», а не плоско, как обычно пела Настя. На репетициях Вика стала чувствовать себя уверенно, начала парировать Насте, и в один из дней Андрей даже сказал: «Настя, я бы на твоём месте поучился бы у Виктории манере эстрадного вокала, твоя чрезмерная народность упрощает песни». Творчество сблизило двух молодых людей, и в один из холодных вечеров 2014 года Андрей пошёл провожать после репетиции Вику, а не Настю, которая не смогла перенести такого унижения и, хлопнув дверью, ушла из коллектива и от своего бывшего ученика-любовника.

* * *

«Лев остановился и посмотрел ей в глаза; они словно шептали ему: „Продолжай“…». Ей нужна была сатисфакция – она красива, желанна, и у неё настоящий мужчина, а не сосунок. К счастью, сын был на каникулах у бабушки, поэтому квартира была в их полном распоряжении.

Всё случилось быстро, он сорвал с неё одежду, прижал к стене и… был просто оргазм. Больше Настя ничего не хотела помнить. Когда всё закончилось, он оделся и уехал домой – утром он улетал в Москву.

Настя не знала, что ей делать. Всю жизнь она обжигалась на мужиках и каждый раз себе говорила: «Больше никаких женатых, только серьёзные отношения». Но в голове крутилась народная мудрость «Когда дует ветер перемен, ставь не стены, а паруса».

Вот и она расправила паруса своей души навстречу новому счастью!

Родилась Анастасия в Архангельской области, в глубинке, в небольшом городке – Северодвинске. Настя была видная, высокая, стройная, голосистая, в школе пела в хоре народные песни и как-то решила, что быть ей артисткой! Родители отговаривали Настю, но она была слишком упёртой и поэтому поступила в Государственную консерваторию по классу «народный вокал».

После окончания вуза Настя вернулась домой, но ей не хватало размаха. Поэтому она сколотила из своих коллег коллектив, и всем составом они поехали на конкурс народного творчества в Белоруссию. Спели девчонки хорошо, а вот их периферийный максимализм в костюмах сыграл против них. Значимых наград они не получили, став только лауреатами II премии, но… Как раз эти дурацкие костюмы-подсолнухи привлекли внимание руководителя Кубанского хора. Он подошёл к Насте и предложил поехать на прослушивание в Краснодар. Так Настя поступила в Кубанский хор и переехала жить в Краснодар.

* * *

Объявили посадку на рейс. Подходя к очереди на посадку, Анастасия увидела белобрысую.

– Как? И она летит в Краснодар? Она из наших?

Настя не верила своим глазам… Только она подумала: «Сколько женщин у Льва?» – как к горлу подкатила тошнота, и она открыла коробочку монпансье, вспомнив, что в самолёте тоже предлагают конфеты для предотвращения тошноты.

Настя на ощупь схватила горсть леденцов и кинула их в рот, какофония вкусов заполнила рецепторы, от сладкого до остро-кислого, её мысли переключились от белобрысой на острую кислоту. Настя хотела, чтобы они с белобрысой сидели как можно дальше друг от друга в самолёте, и чтобы её никто не трогал. Настя посмотрела на телефон, он предательски молчал, ни одного СМС, Лев даже не извинился.

Настя нашла своё место в салоне, села и закрыла глаза. Виски пульсировали, губы дрожали, на глаза наворачивались слёзы, она как можно выше натянула медицинскую маску. «Как хорошо, что сейчас надо их носить, – подумала она, – так не видно, что у меня красный нос». Подошёл пассажир, низким, красивым голосом поздоровался, сказав какую-то банальность, и сел рядом.

Самолёт пошёл на взлёт, а у Насти в голове возникали всё новые и новые воспоминания – всё, что у них было со Львом. В самолёт пустили кислород, и Настя, вдохнув поглубже, начала успокаиваться.

Стюардесса предложила воду и леденец «Взлёт». Настя взяла его с благодарностью. В первый раз «Взлёт» казался ей кисло-сладким и не сильно отличался по вкусу от съеденной горсти монпансье. Их отношения со Львом на вкус были такими же кисло-сладкими, от любви к обиде, от ненависти к страсти.

Настя вспомнила, что однажды после записи песен в Москве Лев вернулся окрылённым и счастливым, он рассказывал, как они с Асей писали песню, какой крутой саунд-продюсер с ними работал и что у него получалось петь легко, без напряжения.

У Насти заскребли кошки на душе.

– Кто эта Ася? Она что, лучше меня поёт? Он и с ней крутит?

Она гнала от себя мысли о том, что у него может быть ещё кто-то.

Как-то после урока она попросила Льва подвезти её домой, пригласила на чай, и всё опять произошло как в первый раз, напористо и страстно. «Нет, – подумала Настя, – Ася – просто знакомая, а хочет он меня».

* * *

Лев потянулся, довольный собой, он смотрел на Настю и неожиданно спросил:

– Как тебя в детстве называла мама?

– Ася, – не задумываясь, ответила Настя.

– Ну что же, Ася, напои меня чаем, только воду не доводи до кипения, не люблю горячий чай.

Лев обворожительно улыбнулся и, выходя из комнаты, взял в руки мобильный. Настя увидела, что он кому-то отправляет сообщение и ставит в конце поцелуйчик.

* * *

Самолёт набирал высоту, стюардесса предложила перекус. Настя взяла чёрный чай и вытащила из сумки коробочку монпансье. Открыв её своими длинными пальцами, она взяла ярко-красную конфетку, положила в рот и прикрыла глаза. Конфета имела вишнёвый вкус, была сладкой и даже казалась приторной.

Мысли затуманились, она вспоминала вечера, когда после уроков они оставались в её классе допоздна, сидели на широком подоконнике, смотрели на цветущую вишню и пили горькую, закусывая салом с чёрным хлебом. Настя рассказала Льву о своей тяжёлой женской доле, что сама воспитывает сына, денег на жизнь не хватает, поэтому она, помимо преподавания, ещё поёт в ресторане. С одной стороны, для самореализации, так как она очень любит выступать, а с другой стороны, это деньги.

Льву стало жалко Настю, он обнял её и поцеловал, но поцелуем всё не закончилось. Так Настин класс стал для них вторым домом. Она даже купила ему тапочки, чтобы, приходя на уроки, он снимал туфли и чувствовал себя как дома.

Боже, как же было хорошо! Настя продолжала смаковать вишнёвую конфету, и память подкинула ей ещё одно воспоминание. Оказалось, что у них со Львом даже даты дней рождения были рядом. У него 27-го, а у неё – 28-го. В преддверии их дней рождения она как-то предложила:

– Давай отметим их вместе? Я знаю укромную базу отдыха, где нас никто не побеспокоит, там даже связь плохо ловит!

– Давай, – ответил Лев. – Я надеюсь, без твоего сына?

– Конечно, – ответила Настя, расстроившись.

Лев не хотел принимать её сына, нет, он не плохо к нему относился, просто – никак.

– Я заеду за тобой после работы и поедем, будь готова, – сказал Лев.

Лев заехал за ней в 18:00, позвонил и велел спускаться. Когда Настя подошла к машине, то услышала, что он мило общается с какой-то женщиной. Увидев, что она подошла, Лев поторопился попрощаться и разблокировал замки машины.

– Привет, – сказала Настя, – поехали.

Машина быстро набирала скорость, Настя решилась спросить:

– С кем ты говорил, когда я подошла к машине?

– Да так, – ответил Лев, – одна знакомая.

В машине повисла тишина. Лев подключил телефон к магнитоле, и из колонок зазвучала песня в его исполнении «Они знакомы давно», песня, в которой Льву подпевала Ася. У Насти что-то кольнуло в груди, но она не подала виду.

Два дня пролетели незаметно, они были вдвоём, пили, пели, занимались сексом, и им никто не мешал. Даже телефон Льва, который в обычные дни постоянно звонил и напоминал о присланных сообщениях, в эти дни был лишен интернета. Лишь изредка Лев поднимался на вершину холма, чтобы поймать связь и поговорить.

Настя думала, как же ей хорошо со Львом и как сильно она хочет выйти за него замуж. Находясь с ним, она хотела чувствовать себя слабой, ведь сильной она может быть и без него.

Лев вернулся с очередного восхождения на холм радостный и счастливый.

– Смотри, Ася прислала мне подарок – клип на нашу с ней песню «Они знакомы давно», классно получилось!

Настя смотрела и уже отчетливо понимала, что это не просто дуэт, а любовный треугольник. Она из последних сил выдавила из себя «красиво…» и пошла накрывать на стол.

Вернувшись после маленького отпуска, они разъехались по своим домам, и жизнь потекла своим чередом. В один из летних дней Лев пришёл на занятия и предупредил, что его не будет ближайшие две недели – он улетает в отпуск.

– Замечательно, – ответила Настя. – Где планируешь отдыхать?

– На Мальдивы полетим.

– Полетим? – уточнила Настя.

В её голове мелькнула мысль: «Неужели он приглашает меня на Мальдивы? Я ещё никогда не отдыхала на островах, для меня это всегда было слишком дорого».

– Ну да, полетим. Я со своей семьёй.

– Семьёй? – уточнила Настя.

Лев не носил кольцо и никогда не говорил о семье, жене, детях.

– Ты женат? – тихо спросила Настя.

– Настя, да, у меня есть жена. Она с детьми живёт в Москве, но у каждого из нас своя жизнь. Два-три раза в год мы отдыхаем все вместе.

Её как будто пригвоздили к стулу. Сказать, что она была в шоке, – значит ничего не сказать. Настя подозревала, что у Льва роман с Асей, но понимание того, что у него есть жена, разрушало всю картину её будущего, на которое она так надеялась!

Настя вспомнила фразу: «Любое из состояний – это мысль. Не нравится состояние? Поменяй мысль».

Вечером у Насти было выступление в ресторане, они с группой пели народные песни, но лучше всего в этот день пела Настя песни о тяжёлой женской доле. Затянула Настя «Широка река», гости замерли и перестали есть, слёзы наворачивались на её глаза, горло сдавливало, пение порой переходило на крик:

 
Постучалась в дом боль незваная,
Вот она, любовь окаянная!
Коротаем мы ночи длинные,
Нелюбимые с нелюбимыми…
 

Когда Настя завершила песню, в ресторане стояла тишина, все были в шоке от переданных чувств, каждый слушатель физически почувствовал её боль.

Настя выдохнула, смахнула слезу и сказала:

– А налейте-ка мне чарку горькой, господа хорошие!

Настя выпила чарку водки залпом и не поморщилась, как будто это была вода, улыбнулась и сказала: «Ну что, хватит киснуть! Эй, ребята, поём „Распрягайте, хлопцы, коней“».

* * *

Самолёт подкинуло в воздухе, капитан корабля попросил пассажиров пристегнуться, Настя испугалась и посмотрела на соседа. Сосед спал, что-то зацепило в нём её взгляд, и она начала рассматривать его. На вид 45–50 лет, волосы с небольшими прожилками седины, подтянутый, статный. «Ничего так, – подумала Настя, – а Лев уже почти лысый, с проплешинами и „ермолкой“ на затылке, в последние годы он даже брил голову, а не стриг, чтобы не акцентировать внимание на своей лысине».

Самолёт ещё раз подкинуло в воздухе, и конфеты призывно брякнули в металлической коробке. Настя открыла коробку и, подумав «Что день грядущий нам готовит?», наугад вытащила конфету. Она оказалась светло-жёлтой – цвета полуденного солнца. Настя положила её в рот и почувствовала абрикосовый вкус, нежный, сладкий и при этом не приторный.

Вернувшись из отпуска, Лев пришёл на урок. Он вёл себя так, как будто ничего не произошло: зайдя в класс широко улыбаясь, он обнял её и, прижав игриво к себе, спросил:

– Позанимаемся?

– И это всё? – опешила Настя.

– Ну что ты! Я привёз тебе подарок! – весело произнёс он и достал из кармана небольшой сверточек.

Настя развернула бумагу и увидела магнитик, на котором был изображён голубой океан с рыбками и большими буквами надпись «Maldives».

У неё просто не было слов. «Ладно, – подумала она, – я с ним просто занимаюсь и зарабатываю себе на жизнь». Вслух произнесла:

– Спасибо за подарок. Начнём с распевки.

Пока Лев отдыхал на Мальдивах, о чём она только не думала и пришла к решению, что даст ему второй шанс, а если честно, то второй шанс она даёт себе, так как себе сложно признаться: «Да, я ошиблась в этом человеке».

Понимая, что Лев тянется к творчеству, а общие цели сближают, она находила повод позаниматься творчеством вместе.

Как-то Настю с ансамблем пригласили выступить в казино, и она предложила Льву поехать с ними, мол, «попрактикуешься в составе нашего ансамбля – будешь подпевать».

Затем её пригласили стать членом жюри в песенном конкурсе. «Отлично, почему бы и Льву в нём не поучаствовать – себя покажет и опыт получит». Настя начала Льва готовить к конкурсу, выбрали казацкую песню, купили костюм, всё как у настоящих артистов. Они много времени проводили вместе, и он слушал её, ловил каждое слово, он был рядом. Выступление Льва завершало конкурсный день, выступил он неплохо, даже получил Первую премию, что очень потешило его самолюбие. Настя говорила ему, что он уже фактически профессионал и может петь даже в Кубанском хоре, надо же было как-то поддерживать в нем интерес к творчеству, при этом постоянно находясь с ним рядом.

Лев всё больше привязывался к Насте, он доверял ей, рассказывал о семье, о детях, о жене и периодически об Асе. Про жену и детей понятно, почему рассказывал, но зачем об Асе, чтобы она ревновала? И надо признаться, да, ревновала.

– Что за ирония судьбы? – подумала Настя. – Две женщины у одного мужчины, и обе Аси, одного возраста, обе поют.

Рука пошарила в коробочке и достала чернично-чёрную конфету. Настя прикусила конфету, решив сразу её разжевать, но тут же почувствовала, что хрустнула отнюдь не конфета. Она аккуратно достала леденец вместе с отколовшимся кусочком зуба изо рта, завернула в салфетку и положила в карман, потому что мусорки поблизости не было.

* * *

Лев часто ездил в командировки, иногда брал её с собой, например, когда летал в Сочи, но в этот раз он сказал, что будет плотная программа и у него не будет времени.

Он улетел в Сочи, на её СМС отвечал редко, она решила позлить его и написала: «А мы с ребятами пьём пиво», а с какими ребятами уточнять не стала – пусть думает. Лев молчал. Настя уже начала психовать, достала бутылку водки и, накатив пару рюмочек горькой, легла спать. Ночью зазвонил мобильный, она, не открывая глаз, взяла телефон и ответила «алло», но в ответ – молчание. Настя посмотрела на экран – звонил Лев.

– Лев, что случилось? – сквозь сон спросила она. – Ты видел, сколько сейчас времени?

Лев молчал, она не понимала, зачем он её набрал, если не хочет говорить.

– Лев, ты пьян? – спросила Настя и игриво продолжила: – Или ты решил проверить, не изменяю ли я тебе с Серёгой?

– Нет, – ответил тихий, но уверенный женский голос.

– Ты кто? – удивилась Настя.

– Кто я? Я Ася.

Повисла тишина, обе женщины молчали, они не находили слов, чтобы продолжить разговор. Немного помолчав, Ася ещё что-то сказала и положила трубку.

Утром, набрав его номер, Настя спросила:

– Привет, как дела?

– Приве-е-ет, – он, как всегда, сказал немного растягивая «е», придавая слову особенно радостную эмоцию, – всё отлично!

– Как вчера провел вечер? – уточнила Настя.

– Слушай, было скучно, партнёры напились, горланили в караоке, с тобой было бы веселее, – ответил Лев.

– А у меня другая информация, – ответила Настя. – С кем ты вчера пил пиво? С Асей?

Лев замолчал, Настя кинула трубку. Что творилось у неё в голове…

– За кого он меня принимает? Я, народная артистка, его педагог, я… – слёзы сжали её горло, и она разрыдалась. Настя понимала: он женат, а она – любовница, которая надеялась, что он полюбит её и разведётся с Катей, чтобы жениться на ней! Слёзы не прекращали катиться по щекам, а вместе с ними стекала и тушь, оставляя чёрные разводы под глазами. Красные губы искривились в жалостном крике, причёска растрепалась: каре превратилось в коричневое облако. Настя повернулась к зеркалу и разрыдалась ещё громче. Она представила себя Медузой Горгоной, которую вначале предал Посейдон, а затем ей отомстила Афина, превратив её волосы в змей, и в довершение всего голову Горгоны отрубил Персей.

Лев прилетел в Краснодар на следующий день и, как ни в чём не бывало, пришёл на репетицию. Настя сказала, что плохо себя чувствует, и на занятие не пришла.

Полгода они не общались, Лев записывался к Насте на уроки по вокалу, которые она отменяла. Ей было больно, она не могла пережить очередное предательство.

На одном из концертов Кубанского хора они встретились в фойе, он подошёл, поздоровался и предложил выпить кофе. Настя согласилась, куда денешься из закрытого помещения, да и не может же она всю жизнь от него бегать.

Лев рассказал, что ему не хватало их уроков, общения и бесед по душам, что он написал песню и очень хотел бы, чтобы она помогла ему с аранжировкой и записью. Настя подумала и согласилась, почему бы и нет? Деньги нужны, вот и заработает. Как говорится, «с паршивой овцы хоть шерсти клок».

Он приезжал на репетиции днём, по вечерам был занят, как оказалось, Лев забрал у Кати детей и стал «кормящим папой». Надежды Насти на то, что он будет её снова провожать домой и, возможно, что-то изменится в их отношениях, были напрасны.

Репетиции вошли в прежний режим, только настроение было другим, все были натянуто веселы и «открыты». В день записи песни Лев попросил Настю спеть ему бэки, она согласилась, он приобнял её в знак благодарности и нежно поцеловал в щёку. Что она почувствовала в этот момент? Что-то заныло внизу живота и просто закричало: «Я хочу тебя!»

После записи они пошли в кафе выпить по чашечке чая. После чая выпили по бокалу вина, потом ещё, и Лев предложил проводить её домой. Чем всё закончилось? Ответ очевиден…

После бурного примирения, лёжа в постели, Лев закурил и сказал: «Я скучал. Жалко, что мы так поздно помирились».