Текст книги "Схватка без правил"

28

Фришер еще не дошел до помещений, где располагался десант, когда по всему кораблю начали включаться вентиляционные системы и вязкий воздух пошел к теплообменным трубкам.

Своих солдат майор нашел в большом оживлении. Эти люди снова становились боевыми единицами, хотя еще несколько минут назад выглядели не опаснее дождевых червей.

– Кажется, душегубка отменяется, – с улыбкой сказал майору капрал Берг.

– Точно, парень, примары ушли, решили, что нас здесь действительно нет! – громко объявил майор, и все рассмеялись.

– Должен ли я спрашивать о наличии больных? – спросил Фришер.

– Нет, сэр. Теперь даже полумертвые встанут в строй, – пообещал Берг.

Из коридора в жилое помещение вошел рядовой Вэнс.

– В гальюне снова пахнет гвоздикой! – радостно сообщил он, и все его поняли. Во время режима молчания из нужника исходил тяжкий запах, однако теперь все налаживалось.

Фришер отошел к стене и расслабленно замер, с удовольствием наблюдая за своим детищем – одной из самых лучших во флоте Урайи абордажных команд. Почти все вооружение и методики захвата судов были скопированы с примарских аналогов, в частности, с «корсаров». Ведь противник, чего нельзя было не признать, в абордажных битвах был законодателем моды, и урайцам оставалось лишь от этой моды не отставать.

Фришер и не отставал. У него было два штурмовых робота и сто двадцать натренированных бойцов, которые не боялись никого и ничего. К огорчению майора, им пока не доводилось сшибиться с настоящими «корсарами», однако на счету команды, помимо немалого числа штабных и связных кораблей, был штурм интендантской базы отряда «Барракуда». Тогда удалось перебить двадцать восемь примарских спецназовцев, не потеряв ни одного из своих людей.

Правда, «барракуды» были не столь мощны, как «корсары», и их броня оказалась неприспособленной к штурмовым пулям урайских абордажиров. Тем не менее эта победа прибавила уверенности его солдатам, они поняли, что могут бить элиту примарских войск.

– Майор Фришер, вас вызывают в капитанскую рубку, – объявили по громкой связи.

– Я пошел, – сказал майор капралу Бергу. – Проследи, чтобы ребята приняли таблетки.

– Хорошо, сэр. Обязательно прослежу, – пообещал капрал, который полностью разделял беспокойство Фришера за здоровье личного состава. В абордажной группе были одни только янычары, однако и им требовались витамины и всякие полезные микроэлементы. Берг не очень в этом разбирался, но распоряжение майора Фришера было для него выше всех законов.

Когда майор снова оказался в рубке, капитан «Маньеса» не дал ему сказать и слова.

– Скорее идите сюда и посмотрите на этот подарок, – торопливо проговорил он.

Командир штурмовиков подошел к работавшим уже на полную мощность локаторным панелям и сразу же понял, о каком подарке говорил капитан. Подсвеченный активной аппаратурой обнаружения, к планете Приндизи полным ходом шел штабной корабль примаров.

– Обратите внимание, майор, никакого даже мало-мальски боеспособного сопровождения, – проговорил капитан Крушер и улыбнулся.

– Они находятся у себя дома, в глубоком тылу, – ответил Фришер. – Отсюда и такая беспечность… Сколько у нас времени на подход?

– Сближение начнем немедленно, а бросок произойдет через… Штурман, через сколько мы можем сделать бросок?

– Двадцать три минуты, сэр, – ответил штурман.

– Двадцать три минуты, – повторил Фришер. И с усмешкой добавил: – У нас еще куча времени…

29

Уже через пять минут все сто двадцать человек были построены в длинном коридоре, а майор Фришер, снаряженный, как и все они, в полный комплект штурмовой брони, давал последние указания.

– В общем, ничего нового, ребята. Обычное штабное судно «Б-23». В нем двенадцать стоек, значит, будем резать проходы возле четвертой и девятой. Поскольку судно небольшое, пойдет только сорок человек. А именно – третий взвод. Робота тоже задействуем только одного. Второй пусть будет в резерве. Маловат кораблик, маловат. Зато, надеюсь, набит секретной информацией. Взводный капрал Плиннер!

– Слушаю, сэр!

– Разводите своих людей по местам.

– Есть, сэр!

Чтобы не мешать, майор отошел в сторону, посмотрев на остающихся в резерве солдат, улыбнулся. На их лицах было написано разочарование – всем хотелось поучаствовать в бою.

«Ничего, пусть немножко отдохнут. Теперь, когда все нормализовалось с воздухом, вздремнуть часок будет вовсе не лишним», – подумал заботливый майор.

Между тем третий взвод уже вышел грузиться в переходные камеры, а остальные солдаты расселись прямо на полу в коридоре, доставая сигареты. Они приготовились отбывать свое время в резерве.

– Капрал Берг! Посматривайте тут и будьте на связи.

– Есть, сэр!

– А я пойду к третьему взводу.

Майор всегда лично контролировал процесс высадки на чужие суда, хотя был уверен, что его солдаты смогут проделать всю работу и без него. Опыта у них хватало, и руководство флота ценило эту команду.

Правда, была раньше еще одна хорошая группа, собранная целиком из урайцев, но она нарвалась на «корсаров» где-то в Стране Варваров и полностью погибла. Впрочем, Фришер считал, что его ребята лучше, поскольку являлись настоящими янычарами, прямыми родственниками примаров. Урайцы же были в движениях несколько тяжеловаты. А там, где нет хорошей реакции, особых достижений не жди. Майор слышал, что коммандос из натуральных урайцев принимали специальные стимуляторы, однако такие способы казались Фришеру малоэффективными.

Когда он заглянул в первую из переходных камер, его штурмовики уже стояли вдоль стен и упирались ногами в опорные рамы, которые защищали солдат при жестком контакте с атакуемым судном.

Этот способ «корсаров» также был взят на вооружение майором Фришером, поскольку давал явные преимущества. При таком ударе на судне-жертве срывались с креплений панели наблюдения, валилась аппаратура, да и личный состав получал множество травм.

Пока все приходили в себя, к ним уже поспевали люди майора Фришера, и все быстро заканчивалось.

– Как чувствует себя «альберти»? – спросил майор у солдата, ответственного за боевого робота. Пока что машина находилась в специальных захватах, которые открывались только после работы режущего штампа.

– Чувствует себя отлично, сэр! – радостно произнес ответственный.

«Альберти», словно поняв, что говорят именно о нем, тускло блеснул сеткой рубиновых глаз и поиграл роторным пулеметом.

– Хорош красавчик, – улыбнулся майор.

– Внимание! – разнеслось по кораблю. – До встречи с объектом четыре минуты.

– Очень хорошо. – Фришер проверил автомат и опустил забрало. Затем нашел подходящий уступ недалеко от ниши, где крепился «альберти», и занял удобное положение.

– Три минуты до встречи с объектом.

«Еще слишком долго. Неужели я все еще волнуюсь?»

– Две минуты до встречи с объектом. – Майор ощупал приготовленные фаеркопы. Они едва ли понадобятся, но на всякий случай Фришер держал эту тяжелую артиллерию поближе. С ней было спокойнее.

– Одна минута до встречи с объектом. «Ну, сейчас они нас уже видят. О чем будут их последние мысли?»

Наконец последовал сильный удар, и четыре коленчатых щупальца, за которые корабль и прозвали «спрутом», сомкнулись на теле жертвы.

30

Когда наблюдатели на правом борту увидели проявившегося из темноты «спрута», они заорали так, что их услышали без всякого радио.

Кажется, сержант Поджерс отдал какую-то команду, но Ник его уже не слышал, поскольку несся по неудобному переходу на правую сторону. На его плече болтались два «спайдера», с грохотом ударяясь о каждый угол, который он огибал.

Когда Ник выскочил к положенному месту возле четвертой стойки, то увидел, что вторая группа уже занимает позиции возле стены, готовясь к жесткому столкновению.

Ник прыгнул на пол, и не успел он упереться ногами в борт, как последовал удар. Бежавшие следом за ним Чивас и Бах влепились в борт с таким треском, что разбились бы в лепешку, не будь на них армированной брони. Отлетев назад словно бильярдные шары, они попадали на пол, но Ник тут же помог им подняться и подтащил к себе, лихорадочно соображая, не ошибся ли он в подсчете стоек.

– Внимание! – прокричал по радио Поджерс, который уже был неподалеку, и в следующее мгновение слева от Ника с треском вылетел срезанный овал и на мгновение показавшийся штамп сверкнул безупречно острой кромкой.

– Пошли! – скомандовал себе Ник и полез на вражескую территорию.

В переходной камере оказалось темновато. Это делалось для того, чтобы был лучше виден освещенный изнутри пролом. Из-за резкого перехода в сумерки Ник на мгновение запаниковал, однако стоило ему нажать на спусковой крючок, как он явственно увидел солдат, стоявших по обе стороны камеры.

Два «спайдера» в руках Ника извергли длинные факелы и стали сечь врага бронебойными пулями, а следом за ним, не оставляя урайцам ни единого шанса, уже стреляли Чивас и Бах.

Ник быстро пробежал через переходную камеру, но выскочить в коридор не удалось – прямо перед ним, шагнув из ниши, встал боевой робот «альберти». Он мгновенно опознал чужого и вскинул клешню с роторным пулеметом. Ник нырнул вниз и крикнул: «Ложись!» Бах услышал его предупреждение, но Чивасу не повезло. Очередь отшвырнула его обратно к пробоине, и он повалил нескольких пробравшихся в камеру курсантов.

Понимая, что счет идет на доли секунды, Ник сорвал с пояса фаеркоп и почти в упор разрядил его в коленное сочленение робота. Грузная машина качнулась и завалилась на бок, выпустив несколько пуль в потолок.

– Пригнись, Ник! – предупредил кто-то из своих, и тут же сзади ударил «МС». Пули прошли над самой головой Ламберта и сшибли двух появившихся урайцев. Между тем робот, сориентировавшись в новом положении, врезал по Нику роторным пулеметом, отбросив его к стене. Однако Ник сумел пустить в ход еще один фаеркоп, выстрел которого сорвал роботу грудную пластину. Не теряя ни секунды, Ник выхватил нож и со всей силы всадил его в механические внутренности «альберти».

Робот резко дернулся, потом выгнулся дугой и забился в конвульсиях, бешено вращая роторный пулемет и искря управляющими схемами.

– Ламберт!!! Ударь по второй камере с тыла!!! У нас здесь жарко!!! – кричал по радио Поджерс, и до Ника только сейчас дошло, что другой группе проскочить камеру не удалось.

Он тотчас перепрыгнул через поверженную машину и оказался в коридоре с одним только «спайдером».

Его тотчас встретили огнем из-за угла боковой галереи. Пришлось прижаться к стене и ждать, пока свои не поддержали его залпами из «МС». Кажется, это был Дино Фронтер. Он мастерски подрезал воздухоочистительные колонны, и они завалили скрывавшихся за ними урайцев.

– Туда! – указал Ник выбравшимся следом за ним товарищам и первым пошел вперед.

Из ниши выскочил ураец, Ник выстрелил.

– Ламберт! Во вторую камеру не суйся! – снова прокричал по радио Поджерс. – Мы через твою пройдем!

– Понял! – ответил Ник и, подождав, пока за ним встали Бах и Дино Фронтер, начал осторожно спускаться на технологический этаж.

31

Спустя полчаса на корабле урайцев уже не было ни одной живой души. Курсанты при каждом удобном случае применяли грозные «МС» и сносили противника вместе с перегородками, технологическими узлами и трансформаторами, за которыми те укрывались.

В нескольких местах пришлось схватиться врукопашную, и, как ни странно, курсанты оказались значительно сильнее противника.

Сказывалась и робость урайских солдат, которые были уверены, что имеют дело с настоящими «корсарами». Они отступали шаг за шагом, а подопечные сержанта Поджерса атаковали их шквальным огнем и при случае сразу обнажали свои ножи.

В реальном бою никто из них уже не совершал своих прежних ошибок, и даже стрельба из спеллера давалась им легко. Нику тоже пришлось пригвоздить стрелами двух урайцев, когда его «спайдер» заклинило от попавшего осколка.

И все же, хотя почти все получалось, учебная рота несла ощутимые потери. Солдаты майора Фришера прилично стреляли и не давали противнику спуску. А в самый разгар сражения в спины курсантам ударил «альберти-2», и прежде чем его повалили фаеркопами, он успел выкосить половину взвода.

Ник слышал по радио их крики, когда пробивался в глубь технических этажей, и это лишь подстегивало его идти все дальше и дальше, стреляя налево и направо, подбирая трофейное оружие и сменяя спутников, когда те гибли под вражеским огнем.

Сначала Дино Фронтеру снесло голову выстрелом из фаеркопа. А потом прострелили из бронебойного ружья Баха.

Весельчаку Линсдею в рукопашной схватке у машинного отделения вогнали нож в лицо, прямо сквозь забрало. Было много других, кто просто вскрикивал и валился, сраженный из-за угла точным выстрелом. Везло пока только Нику, но и то лишь потому, что он умудрялся все время опережать врага.

А еще ему помогали команды Поджерса, который пробивался где-то в другом месте. Сержант не обращался конкретно к Нику, но ему было достаточно просто слышать голос инструктора.

Потом сержант куда-то исчез, и вместо него стал отдавать приказания Энрике Мальцев.

Когда урайцев вытеснили из капитанской рубки, исчез и он, однако враг уже был разбит, сломлен и отдельных уцелевших урайцев курсанты преследовали в самых отдаленных кормовых отделениях.

После отключения генераторов радиопомех штабной корабль сумел наконец связаться со своими, и вскоре пришла помощь. Зная о штатном количестве солдат на подобных «спрутах», к месту происшествия были подтянуты пятнадцать рейдеров с десантом морской пехоты.

Перебравшись на «спрут» через швартовый узел штабного судна, пехотинцы тотчас принялись сортировать своих и чужих, оказывая помощь раненым курсантам.

– Кто у вас старший? – спросил руководивший пехотинцами полковник.

Ламберта вытолкнули вперед, и он представился:

– Курсант Ламберт, сэр. Учебная рота Форт-Дикса.

– Так вы что же, курсанты?! – поразился полковник.

– Так точно, сэр. Там на носилках вынесли нашего сержанта-инструктора.

– Да вы просто молодцы… ребята… – Полковник пожал Нику руку, затем перешел к другому курсанту и тоже пожал ему руку. И всем, кто еще стоял на ногах. Всем двадцати трем из шестидесяти.

– Мы этот «спрут» уже два месяца ловим. Они нам тут такого наделали – за последнюю неделю два раза штабные суда чистили…

Когда морские пехотинцы эвакуировали всех раненых, пришло время опознавать убитых товарищей.

Подчас это было не так просто, поскольку выстрелы из фаеркопов в упор разрывали тела пополам.

Когда принесли останки второй тройки – Байля, Эльроссе и Розовски, которые должны были проскочить через другую переходную камеру, Нику стало ясно, почему там произошла заминка. Видимо, оператор вовремя заметил угрозу и пустил штамп второй раз, в тот самый момент, когда трое курсантов ворвались в камеру. Их просто перерезало пополам, быстро и аккуратно. Не помогла даже броня.

Теперь пехотинцы разложили их тела на полу и тщательно подогнали части. Если бы не почерневшие потеки крови, места разрезов были бы почти незаметны.

Вскоре закончили перепись погибших.

– Тридцать один человек, – подвел итог полковник и захлопнул блокнот. – Вас я попрошу остаться, рядовой Ламберт, а остальные пусть возвращаются к себе на судно. Если в этом есть необходимость, я могу дать вам психолога.

– Нам психолог не нужен, сэр, – за всех ответил Ник. И, посмотрев на уцелевших товарищей, сказал: – Идите в жилое помещение и наведите там порядок. Вещи тех, кто… погиб, сложите отдельно. Вещи раненых – тоже.

Курсанты ушли, обессиленно волоча тяжелые «МС» и прихрамывая.

– Да-а… – протянул полковник, глядя вслед уходящим. – Такими мальчишками я всегда буду гордиться… Гвардия…

32

Планета Саймарк находилась чуть в стороне от главного торгового пути, начинавшегося у миров Союза Двадцати Семи и заканчивающегося среди теряющих силу образований Оранжевой Республики. Впрочем, Саймарк не был обделен вниманием заезжих гостей, ведь именно на нем размещалась одна из самых известных корабельных ярмарок.

В основном это были уиндеры, яхты, небольшие танкеры, погрузчики и буксиры. Иногда появлялись устаревшие военные корабли вроде рейдеров или ближних разведчиков. Пушки с них были сняты, и оттого эти ветераны напоминали отслуживших свое беззубых псов.

Одна из торговых площадок располагалась на безжизненном пустынном плато возле города Окантамы. Когда-то это был всего лишь грязный поселок рудокопов, добывавших в горах наркотический камень бурмус, но, когда появилась ярмарка судов, его дела резко пошли в гору. Рядом с городом пробурили артезианские скважины, построили несколько гостиниц, открыли магазины и питейные заведения. По вечерам на улицах стали появляться проститутки, а за пост мэра города, впервые за его долгую историю, развернулась самая настоящая война. При этом мэра выбрать не удалось, и на его место был назначен военный комендант.

– Да-а, – произнес Абу Сайд, спрыгивая на пыльную и твердую как гранит землю. – Жарко здесь…

– Жарко, – согласился Найджел Вершин, прыгая следом за своим матросом. Переход из вентилируемого пространства «Саратоги» в пекло раскаленного плато был настолько резок, что первым побуждением Вершина было тут же убраться обратно на корабль. Однако ждать, когда спадет жара, было нельзя, поскольку «Саратогу» следовало продать как можно быстрее. Продать и купить другой корабль.

– Эй-эй! – закричал вдруг Сайд, призывно махая кому-то рукой.

– Кто это? – спросил Найджел.

– Я думаю, такси, сэр. Не могут же люди ходить по такому пеклу пешком, ведь до города километров пятнадцать, не меньше.

Видимо, призыв Сайда не остался без внимания, потому что нелепый автомобильчик, больше похожий на механизм для стрижки газонов, вскоре оказался рядом с «Саратогой» и оттуда выбрался невысокий человечек в широкополой соломенной шляпе.

– Круз Торчилло! – представился он, приподняв шляпу. – Муниципальный советник второго класса. Собираю плату за торговые площадки. Вы выставляете свой пунж на продажу?

– Это не пунж, это скоростной уиндер, – поправил Вершин.

– Все правильно, – кивнул Торчилло. – Уиндер это «пунж», танкер – «чаки», яхта – «пистальоне ди торсо». Ну и так далее…

– А по-нормальному называть нельзя? – поинтересовался Сайд, прикрываясь от солнца снятой курткой.

– Для профессионалов эти термины вполне приемлемы, – пожал плечами советник второго класса. – Ну так что, продаете свое судно?

– Да, продаем, – кивнул Вершин.

– Тогда с вас пятьсот кредитов за каждый день или полпроцента от цены продажи.

– Мы заплатим пятьсот, но только с карточки.

– С карточки? А что у вас за карточка? – поинтересовался муниципальный советник.

– Вот, пожалуйста. – Вершин вздохнул, вытирая со лба пот.

– О-о… – разочарованно протянул Торчилло. – Такие карточки мы не принимаем.

– Почему это не принимаете? – вмешался Сайд. От сильной жары он закипал буквально за секунду.

– Потому что они не входят в перечень кредитных карт, которые мы принимаем, – с улыбочкой пояснил советник и посмотрел по сторонам, словно раздумывая, не уехать ли ему по своим делам.

– Хорошо, друг. – Вершин приветливо улыбнулся и, взяв Торчилло за плечо, отвел его в сторону. – Послушай, а если мы сделаем так – уплатим с этой карточки, но не пятьсот в день, а тысячу? Причем переведем деньги на счет какого-нибудь благотворительного фонда. Ведь у вас такие наверняка есть?

– Ну-у… – Торчилло снял шляпу и почесал взмокший затылок. – Думаю, мы сможем пойти вам навстречу, тем более что совершенно случайно мне известна пара счетов сиротских фондов. Подъезжайте к администрации торговой площадки, там и поговорим.

– А где это?

– А вон – полчаса ходьбы, и вы на месте.

– Может, здесь есть такси?

– Такси есть, но они карточки точно не принимают. – Торчилло хитро улыбнулся Вершину.

– Ничего, на такси мы наскребем наличных, – пообещал тот.

– Тогда подождите здесь. Я сейчас вам кого-нибудь пришлю.

С этими словами Торчилло уселся в свой автомобильчик и, лихо развернувшись на месте, покатил в сторону здания администрации.

– Ну и чего, хозяин, вопрос решили? – поинтересовался Сайд.

– Решили, – утвердительно кивнул Вершин. – Только давай встанем в тень уиндера, а то я сейчас в обморок упаду.

– Так, может, обратно на корабль? – предложил Сайд.

– Нет, – замотал головой Вершин. – Тогда я уже ни за что на это пекло не выйду. Адаптироваться надо.

– Ладно, – согласился Сайд. – Будем адаптироваться.

33

Через десять минут к стоянке «Саратоги» подъехал темно-зеленый внедорожник. Несколько дырок на его старом кузове были заляпаны корабельной пеной.

– До города сотня! До администрации – семьдесят! – прокричал высунувшийся в окно водитель. Вершин кивнул.

Сайд тотчас постучал по обшивке судна найденным булыжником, и двери открылись.

– Все, уезжаем? – поинтересовался Ральф Хильке. Он посмотрел, сощурившись, на солнце и покачал головой. – Сваримся мы здесь. Сваримся вкрутую.

После чего спрыгнул на твердую поверхность и пошел к машине. С собой у него был только маленький узелок. Остальные личные вещи команды были разграблены на «Революшн-И».

Последним покинул судно рулевой Бунзен. Он спокойно, словно не замечая испепеляющей жары, подошел к машине и, не проронив ни слова, уселся рядом с Хильке.

– Поехали, – скомандовал Вершин, но таксист замотал головой и с улыбкой пояснил: – У нас платят вперед.

Вершин не стал спорить и отсчитал деньги. Водитель тотчас сунул их под майку и тронул машину с места. Она покатилась по ровной поверхности плато, лишь изредка подпрыгивая на соляных кочках. Кроме «Саратоги», на торговой площади находилось не менее сотни судов, однако из-за обширности территории ярмарки никакой тесноты не наблюдалось.

– Сколько просите за пунж? – неожиданно спросил таксист.

– Пока не знаю, – пожал плечами Вершин. – Нужно узнать, какие здесь цены.

– Больше ста двадцати тысяч вам не дадут. И то если движки в порядке.

– Откуда ты знаешь?

– Работаю здесь. Каждый день вижу, каждый день слышу… – загадочно произнес водитель. – Но за сто двадцать тысяч сразу возьмут.

– Что, уже есть покупатель? – недоверчиво спросил Вершин.

– Есть.

– И кто же он?

– Я, – просто ответил таксист.

– Ты покупатель на мой корабль?

– А что тебя так удивляет? – в свою очередь изумился таксист.

– Да ничего меня не удивляет. Просто хочу заглянуть в листпрайсы.

– Хорошо, – таксист едва заметно улыбнулся. – Загляни в прайсы. Только завтра я дам за твой пунж лишь сотню тысяч.

За разговором они подъехали к зданию администрации, и машина остановилась.

– Мы будем иметь тебя в виду, – сказал Вершин и вышел из машины. Его экипаж последовал за ним. Когда такси отъехало, Сайд сплюнул на землю и сказал:

– Я бы дал ему в морду.

– Я бы тоже, – поддержал его Хильке.

– А за что? – поинтересовался Вершин, однако на этот вопрос ему никто не сумел ответить.