Текст книги "Сезон королевской охоты"

30

Отряд продолжал движение, и спустя час все холмы остались позади. Снова потянулся лес, пока еще не настолько густой, чтобы выглядеть опасным. Тем не менее напряжение становилось все более ощутимым, перестали летать птицы, белки попрятались в дупла.

«Неужели не проскочили?» – спросил себя Каспар, осматриваясь. Редкий лес был прозрачен, солнце отражалось на снежной поверхности, оставляя ослепительную Дорожку.

Углук вытащил меч и пробурчал:

– Терпеть не могу ждать, скорее бы они вылезали…

Фундинул развязал тесемки на кожаном чехле и достал свой знаменитый топор. Его лезвие кровожадно блеснуло на солнце.

После очередного поворота дорога пошла между двумя небольшими, стиснувшими ее холмами. Со склонов нависали ветки деревьев и кустарник, побить здесь проезжавших можно было даже камнями.

– Стой! – скомандовал Каспар, и обоз остановился ярдах в пятидесяти от опасного места.

– Что будем делать? – спросил Бертран.

– Ждать.

– Здесь опасно ждать, нас достанут из арбалетов.

– Разбойники не носят арбалетов, это для них слишком сложное оружие. Луки – другое дело, но я еще не встречал среди них приличного стрелка. Ярдов на двадцать они еще будут стрелять, но на пятьдесят…

Каспар посмотрел по сторонам.

– Будем ждать, когда покажутся, долго смотреть на нас у них не хватит терпения.

Чтобы не терять время даром, он стал рассовывать стрелы за голенища сапог – так ему было удобнее доставать их в бою.

Фрай оказался прав, через минуту разбойники с криками повыскакивали из укрытий и побежали вниз по склону.

– Фундинул, направо!

– Понял!

Гном резко дернул вожжи, вынуждая ломовую лошадку выбираться на обочину и выгибать обоз дугой.

– Один… два… пять… девять… одиннадцать… – начал считать Каспар, но после трех десятков бросил. Сбегая со склонов, разбойники поднимали снежные тучи и потому казалось, что их очень много.

Пятьдесят ярдов для стрельбы – дистанция подходящая, но цели двигались неровно, да еще в снежной пелене. Едва первый из них оказался на дороге, Аркуэнон поразил его точным выстрелом. Каспар достал второго, а затем на дорогу спустилась снежная лавина, принесенная основными силами разбойников.

Щелкнул арбалет, тяжелый болт, прошибив одного разбойника, засел во втором. Снова выстрелил Аркуэнон, затем снова Каспар и опять эльф.

Бертрану не повезло, очередной болт угодил в крепкий щит, а времени на перезарядку арбалетов уже не было. Орущая толпа стремительно надвигалась – над распахнутыми в хриплом вопле ртами раскачивались острые крючья, пики и алебарды. Кто-то размахивал дубиной, кто-то мечом. Каспар и эльф сбили еще нескольких, но затем разбойники догадались выставить впереди тех, кто имел щиты. Эльф стал бить по ногам, однако враг был уже в нескольких ярдах.

Каспар заметил, что у многих из-за спин торчали колчаны с луками, однако пока разбойничья шайка делала ставку на лобовую атаку.

– Углук, вперед! – скомандовал Каспар, вешая на пояс Железный дождь, сам прыгнул из седла на телегу и скинул мешавшие войлочную шляпу и тяжелый шерстяной плащ. Сдвинув секретное оружие назад, чтобы не мешало, он достал кривой кинжал с клином, которым захватывал лезвия.

Орущие рожи были уже в несколькие шагах. Первым попытались взять на пики гнома, он выглядел самым беззащитным, однако Фундинул ловко увернулся и, взмахнув топором, снес голову самому здоровому разбойнику.

Бертран, освободившись от лишней одежды, лихо прыгал по тюкам с товаром, отбивая удары пик и алебард. Он пользовался все тем же фамильным мечом – слишком длинным, по мнению Каспара, однако сейчас эта длина оказалась очень кстати. Дворянский меч уже обагрился кровью, в то время как сам фон Марингер успешно избегал наконечников пик и крючьев с заусенцами.

Фундинула сбросили с телеги, но как только разбойники стали на нее забираться, хитрый гном принялся сечь им ноги. Раненые с воем повалились на своих коллег, которые в азарте рубили все подряд.

«Товару сколько пропадет», – успел подумать Каспар. Он вовремя увидел замах алебарды, отскочил в сторону и сделал выпад, достав алебардиста.

– Руби дворянчика! – орал кто-то, пытаясь добраться до Бертрана, в котором сразу можно было узнать носителя голубой крови.

Слева от Каспара ухал двуручником Углук, на его лице играла сумасшедшая улыбка, он был единственным из отряда, кому эта драка нравилась. Пока что орк справлялся и не позволял врагу зайти Каспару за спину.

На правом фланге дела шли хуже, согнав с передней телеги Фундинула, разбойники стали гоняться за ним и Аркуэноном.

– Углук, прибавь, я прикрою эльфа!

– Слушаюсь, ваша милость! – рявкнул орк, и его двуручник замелькал как молния. Полетели щепки от древков разбойничьих пик, покатились по снегу косматые головы. Пораженные такой мощью и еще большей, чем у них самих, злостью, разбойники попятились.

Тем временим Каспар вскинул Железный дождь и всадил по стальному дротику в двух преследователей Аркуэнона. Эльф тотчас вложил в лук стрелу и сбил нападавшего на гнома алебардиста, потом снял еще двоих, а Фундинул свалил очередного коронным ударом рукояткой топора в висок.

Разбойники захватили две первые телеги, однако на левом фланге бушевал Углук. Сложилось шаткое равновесие, еще одной, последней атакой разбойники могли покончить с отрядом.

– Давай, братишки! – заорал косматый детина в ржавых латах. – Вперед, пустим им кровь!

Стрела Аркуэнона щелкнула по его шлему, но сломалась. Каспар прицелился из Железного дождя и сделал точный выстрел, вогнав дротик под правый наплечник. Предводитель взвыл от боли, и ему стало не до атаки.

– Всех перережем! – заорал вдруг Углук, Каспар поддержал его криком и атаковал тех, кто уже распоряжался на захваченных телегах. В этот момент лошадь дернула и разбойники повалились, к бурной радости кровожадного Фундинула. Он вскочил на переднюю телегу, неистово рубя топором направо и налево.

Враг не выдержал и начал отступать, сначала медленно пятясь, стараясь держать подобие строя и прикрываясь щитами, однако точные выстрелы Аркуэнона и взявшегося за лук Каспара заставили их броситься в лес.

За теми, кто убежал, обливаясь кровью, ковыляли раненые, их никто не преследовал – силы и стрелы требовалось экономить.

31

Каспар перевел дух и огляделся. Повсюду валялись тела, лежащих на земле разбойников было не меньше тридцати. Свои все оказались живы.

– Раненые есть? – спросил Каспар.

– Нет, – потирая ушибленную ногу, ответил Бертран.

– Тогда уходим. Фундинул, лошади не ранены?

– У передней ободран бок, – сказал Аркуэнон.

– Углук, собери пока мардиганцев…

Орк почистил меч о снег и побежал собирать лошадей, они стояли поодаль и испуганно водили зрачками, но в лес не убежали.

Пока Углук собирал мардиганцев, гном с эльфом сбросили с телег оставшихся на них убитых и раненых разбойников.

– Своего ничего не оставлять! Одежду подберите, мы все еще миролюбивые негоцианты! – напомнил Каспар.

Переднюю ломовую взяли под уздцы, чтобы вывести обоз на дорогу. Лошадь храпела и избегала наступать на раненых. Фундинулу приходилось оттаскивать их в сторону.

– Может, их добить, ваша милость? – спросил Углук, в котором заговорила жалость.

– Нет, я протестую! – вмешался Бертран. – Эти люди преступники, они не заслуживают даже такого снисхождения. Пусть умирают на дороге, авось их друзья вернутся и прикончат их, чтобы поживиться медяками.

– Может, мы лучше сами поживимся? – предложил Углук, который не признавал мародерства, зато любил слово «трофей».

– А что это за штука, ваша милость, из которой вы так лихо стреляли? – спросил мимоходом гном.

– Это называется Железный дождь, он заменил мне Трехглавого дракона.

– Он как будто больше стал, – заметил Углук.

– Да, немного подлиннее, – ответил Каспар и начал прямо в седле заводить рукоятью пружины.

– Ух ты! – поразился гном.

– Смотри лучше по сторонам и погоняй лошадку! Надо уйти с этого места как можно дальше!

Гном дернул вожжи, обоз двинулся быстрее.

Каспар зарядил Железный дождь и не выпускал его из рук, пока обоз не миновал опасное место. Но и за холмами Каспар чувствовал беспокойство, незнакомый лес был полон странных звуков – то ли здесь перекликались разбойники, то ли духи тех, кого они подстерегли раньше.

Каспар вспомнил виденную утром тень и скрип снега под ногами призрака. Кто он и что ему было нужно?

– А мы будем вставать на обед? – спросил Фундинул, когда обоз двигался по краю заснеженного болота.

– Нет, объединим обед с ужином, – ответил Каспар и услышал тяжелый вздох Углука.

– А тебе, Углук, так и быть, дадим хлеба.

– Не нужно, ваша милость, раз все без хлеба, и я обойдусь.

Каспар перебрался из седла на телегу, приподняв запачканный кровью полог, нашел мешок с хлебом и отломил кусок для орка.

Во второй раз тот отказываться не стал.

Проскочив полдень, солнце быстро двигалось к западу – зимние дни были коротки. Каспар уже подумывал, разбить ли лагерь у дороги или безопаснее углубиться в лес, как вдруг Бертран сказал:

– Дымом пахнет.

Все стали принюхиваться и, проехав еще немного, закивали головами – и в самом деле, пахло не застарелой гарью с пожарища, а именно костром.

Фундинул поднялся на телеге во весь рост и, держась за вожжи, стал смотреть вперед, стараясь между деревьев разглядеть источник дыма.

– Вон, смотрите!

И действительно, между запорошенных снегом крон вился синеватый дымок.

– Стойте! – скомандовал Каспар. – Углук, поедешь со мной.

– Слушаюсь, ваша милость.

Орк пришпорил мардиганца и последовал за Каспаром. Они съехали с дороги и углубились в лес, Углук держал наготове меч, Каспар – лук.

Отягощенные снегом еловые лапы они объезжали с особой осторожностью, чтобы ничем себя не обнаружить.

Проехав еще немного, разведчики заметили небольшую проплешину, где на поваленном дереве у костра сидел человек.

Он не показался Каспару опасным. Сгорбленная фигура шевельнулась, человек обернулся:

– Мессир Маноло! – первым закричал Углук.

– Мессир Маноло? – удивился Каспар. – Как вы здесь оказались?

– Кромб вернулся.

– Откуда?

– Оттуда, куда я его отправлял.

32

На этом месте и было решено встать на ночлег. Всеобщей радости не было предела, оживился даже Аркуэнон. Мессира Маноло засыпали вопросами, где он был и как здесь очутился, но о причинах своего возвращения он ничего не сказал, ссылаясь на удачное стечение обстоятельств, и больше ни разу не упомянул о Кромбе.

На рассвете обоз двинулся дальше. Отряд Каспара был здоров и бодр. Накануне вечером мессир Маноло вылечил всех легкораненых – и бойцов, и лошадей. Как оказалось, у многих было множество ушибов и ссадин, которые никто не замечал в пылу драки и во время спешной езды.

Бертран ехал на телеге, перед отправлением мессир Маноло поменял ему на ноге сухой компресс и велел посидеть на тюках, а сам взобрался на его мардиганца. Они с Каспаром ехали рядом и вели неторопливую беседу.

– Все же вы решили нам помочь, мессир?

– Как только я узнал, что Кромб вернулся, решил, что должен непременно присоединиться к вам.

– Кромб так опасен?

– Опасен. Уже не так силен, но опасен.

– Что же он может предпринять и зачем ему это?

– Прежде он мог вызывать демонов, как это и сделал в прошлый раз – в халифате. Тогда нам повезло, что Кромб столкнулся с Дюраном…

– Кромб столкнулся с Дюраном, а их подручные демоны столкнулись между собой.

– Вот именно, но Кромб уже не тот, прежде духи холода и разложения давали ему достаточно силы, однако теперь они враги.

– Почему?

– Чтобы выбраться из бездонной ямы, куда я его отправил, ему пришлось обворовать своих покровителей.

– Что же он украл, важный артефакт?

– Почти что. Это были глаза известного вам мага Дюрана, того самого, что подстерегал нас возле холма…

– Как же можно потерять глаза?

– Будучи начинающим магом, Дюран совершил ошибку, произнеся заклинание, значение которого было ему известно не до конца. Фактически он получил тогда смертельное увечье, однако сумел удержаться в этом мире благодаря своим магическим способностям.

– Но зачем духам глаза мага?

– Они хотят знать об этом мире как можно больше, чтобы определять лучшие места, где можно поживиться.

– Как-то… все это странно…

– Я понимаю вас, Каспар, всю жизнь вы больше надеялись на собственную руку и меч, а тут – нижние миры, глаза мага. Однако это касается нас напрямую, ведь нижние миры существуют за счет нашего, только отсюда они могут черпать силы.

– Как же они их черпают?

– Демоны поселяются в нас и начинают пить нашу жизнь.

– Пить жизнь?

– Да. – Мессир Маноло грустно улыбнулся. – Как воду.

– И чем больше они ее выпивают, тем меньше мы живем?

– Правильно. Меньше, хуже, несчастливее.

– А вы, мессир, вы можете изгнать собственных демонов или в вас их нет?

– Каких-то могу, других не могу.

– Почему?

– Для этого нужно обладать особыми зрением.

– Но демоны, они же огромные! – воскликнул Каспар. Ему несколько раз приходилось видеть этих тварей, когда они приходили убить его.

– Те, что ты видел здесь, – иные существа. Эти демоны – хищники – экзадоры, дефтироны, калхинуды. Они нападают на любое животное или человека, но не могут стать паразитами и затаиться в ничего не подозревающей жертве.

– В людях?

– В людях, в животных.

Каспар замолчал, внутренне передернувшись. Да уж, осознавать, что в тебе живут какие-то твари, разве это не ужасно?

– А что еще они делают с нами, эти паразиты?

– Кому-то сокращают жизнь, а кого-то подавляют совсем, превращая в раба. Например, заставляют его убивать всех подряд, пресыщаясь кровью.

– Мне приходилось встречать таких, – заметил Каспар.

Они какое-то время ехали молча, Каспар посматривал по сторонам, обдумывая то, что узнал от мессира. Ему снова вспомнился Кромб.

– А чем этот Кромб может быть опасен: он вызовет демонов или донесет королю о прибытии слуг герцога?

– Сейчас он слаб и еще не скоро вернет себе даже половину той силы, что у него была, однако к королю он тоже не пойдет.

– Почему?

– Важнее всего для него сейчас сила, а получить ее он может, только убив нас.

– Всех?

– Ему бы хотелось всех, – мессир Маноло улыбнулся, – но это едва ли возможно.

– Зачем ему убивать нас? Если он желает получить артефакты, самое время действовать против герцога, пока нас нет в Ливене.

– Я же говорю, у него пока руки коротки захватить артефакты, нет силы. Если же он убьет меня, может получить мою силу, а, уничтожив весь отряд, – нашу общую удачу.

«А что, у нас есть удача?» – хотел спросить Каспар, но тут же вспомнил, как в прежние времена неоднократно возвращался из походов в одиночестве, навлекая на себя обвинения в колдовстве. Даже Генриетта и та полагала, что ее муж знает заговор от смерти и расплачивается за свои дукаты чужими жизнями.

С остальными то же самое. Углук после нескольких лет наемничества едва ли не единственный уцелел из целого полка орков.

На Аркуэнона охотились все его сородичи, обвиняя в грехах, которые он не совершал. Трудно представить себе, чтобы какому-то человеку объявили войну эльфы и он остался жив. А Аркуэнону хоть бы что. Как-то его ударили по спине мечом, перерубив все до одной стрелы в колчане, но он отделался только ушибом.

Всякого повидали и не расстающийся с топором Фундинул, и Бертран, выходивший из боев едва живым. А сколько раз он чудом оставался жив во время рыцарских турниров, об этом знает только он сам.

Сопоставив все эти факты, Каспар был вынужден согласиться с мессиром Маноло: да, если знать, как из их удачи сделать силу, этой силы получится много.

– Мессир, вы обмолвились как-то, что сбросили Кремба в какую-то яму. Как это понимать?

– Помните, когда мы переходили реку по подвесному мосту?

– Да разве такое забудешь? – Каспар усмехнулся.

– Вот там на мосту и возник Кромб.

– Возник на мосту?! Я ничего не видел!

– Ни вы и никто другой из отряда, конечно, не видели, однако вы могли почувствовать некую остановку сознания, что-то вроде внезапного, короткого сна…

– Я помню, мессир! – подпрыгнул в седле Каспар. – Я помню это ощущение! Сначала будто воздух сгустился, а потом я вдруг проснулся на мосту!

– Так все и было.

– Я тоже помню этот момент! – вмешался Бертран, который старался не пропустить ни одного слова. – Но я думал, это у меня после падения с лошади… Такое и прежде случалось.

– И пока мы «отсутствовали», вы разобрались с этим Кромбом?

– Да, он совершил ошибку, и я ею воспользовался. Теперь ценой больших потерь он вернулся и может сразу перейти в наступление.

– Но ведь вы сами говорили, что он слаб. Где он найдет союзников?

– Он может обратиться за помощью к местному магическому ордену, который поддерживает король Ордос Четвертый.

– А что он пообещает им?

– Соврет что-нибудь.

– Неужели маги настолько доверчивы? Я полагал, обмануть магический орден невозможно.

– Магический орден в Харнлоне открытый, то есть в него могут принять любого сколько-нибудь преуспевшего в магии или лесном, земельном или водном колдовстве. От вступающего в орден не требуют отчета о его прежней жизни, кем он был, не запятнал ли себя дурными поступками. Разумеется, уровень мастерства в таких орденах невысок, а потому и распознать ложь члены ордена не всегда сумеют, тем более ложь, состряпанную таким мастером вранья, как Кромб.

– Зачем же нужны подобные ордена?

– Как я уже говорил, они нужны не преуспевшим в магии, однако жаждущим власти, которую дает сила. Чтобы добиться своего, эти неумелые маги идут другим путем – создают открытый орден, который, безусловно, дает им эту силу, однако силу неумелую и неповоротливую, как дубина, которой можно сокрушить врага, только если он рядом и ты его видишь.

– А выстрелить силой, как стрелой, они не могут, – догадался Каспар.

– Вот именно.

33

День закончился без приключений, и отряд благополучно встал лагерем на ночлег.

Ночь была морозная, небо – ясное. Откуда-то с запада доносился мелодичный звон, о нем докладывали все, кто стоял на карауле до Каспара, он сам тоже слышал. Когда утром Каспар спросил о странном явлении у мессира Маноло, тот ответил:

– Зима для природы – время воспоминаний. Вот и слышатся подчас голоса людей, которых давно нет, вздохи огров или вот – звон.

Фундинула такой ответ озадачил. Он задумчиво скормил мулу корку и со вздохом сказал:

– Зима – время воспоминаний, Шустрик, так и знай.

После завтрака отряд тронулся в путь и часа через четыре пересек границу королевства Рембургов. Об этом сообщал прибитый к дереву указатель.

– Фундинул, тебе случалось бывать здесь? – спросил Каспар.

– Конечно, только обоз, с которым я ехал, двигался по другой дороге, она проходит миль на двадцать западнее.

– Чего же ты говоришь, что был здесь, если это в двадцати милях? – сурово спросил Углук, который горевал о том, что подошел к концу запас пирожков. На дне мешка, который подарил ему Каспар в начале похода, оставались всего два, а ведь была целая сотня.

Фундинул отвечать на колкость не стал, все внимание уделяя дороге. Теперь он управлял другой лошадью, ту, что шла впереди раньше, запрягли во второй воз, поскольку после трех дней движения по снегу она умаялась и все чаще останавливалась, чтобы передохнуть.

– А большим ли был ваш обоз? – снова спросил Каспар.

– Большим, сотня возов и человек триста купцов и охраны.

– На такую силу, конечно, напасть не рискнут, – согласился Каспар и стал осматриваться. Лес пошел редкий и прозрачный, коварные холмы не попадались, поэтому спрятаться большой группе разбойников было негде. Впрочем, едва ли разбойники забирались в такую глушь, где чаще ходили волки и лисы, свежие следы которых то и дело пересекали дорогу, заставляя лошадей фыркать и трясти головами.

Неожиданно из леса на дорогу вышел олень и остановился ярдах в тридцати от передней телеги. Фундинул натянул вожжи, обоз встал. Гнома можно было понять, олень был большой и не мигая смотрел на людей. На его ветвистых рогах уместился бы целый воз – такие они были огромные.

– Бертран, арбалет… – негромко сказал Каспар.

Эльф, у которого в руках уже появился лук, молча покосился на Каспара и мессира Маноло.

Олень дожидаться не стал, сорвавшись с места, он исчез между деревьев. Где-то обрушился с ветки снег, крикнула птица, и все стихло – зверя как не бывало.

– Что это? – спросил Бертран.

– Кто-то следит за нами, – пояснил мессир Маноло. – Нужно убираться отсюда.

34

Обоз двинулся дальше, однако что-то было не так. Каспар то и дело оборачивался, мардиганцы норовили пойти боком, а принадлежавший гному мул, вспомнив предков, истошно заорал по-ослиному.

– Да что же это такое? Фундинул, прикажи ему заткнуться! – потребовал Бертран.

– Какой хозяин, такой и мул! – радостно ввернул Углук, гном обернулся, он не собирался спускать орку колкость, однако лошадь, которой он правил, внезапно остановилась.

– Беда, – тихо обронил мессир Маноло и, придавив бока мардиганца каблуками, поехал вперед. Там от дерева к дереву быстро перемещались какие-то тени.

– Бертран! – напомнил Каспар.

– Уже готово! – ответил тот, показывая оба заряженных арбалета.

Фундинул схватился за топор, Аркуэнон поднял лук.

– Что там, ваша милость? – забеспокоился Углук.

– Волки… – ответил Каспар.

На неглубоком снегу эти хозяева леса были особенно опасны, Каспару уже приходилось испытывать на себе остроту их зубов.

– Сколько их? – спросил он, вкладывая в лук стрелу.

– Двадцать или тридцать! – ответил Бертран, поднимаясь на возу.

– Около пятидесяти волков и несколько оборотней, – сообщил мессир Маноло.

– Откуда здесь оборотни? – вырвалось у Каспара, и он обругал себя за глупый вопрос. А откуда здесь олень-гигант, откуда звон по ночам, откуда призраки огров?

Щелкнула тетива, эльфийская стрела сбила несшегося первым волка. Зверь взвизгнул и покатился по снегу.

– Погоди, не крутись… – попросил Каспар своего мардиганца, подстрелил второго волка и быстро заменил стрелу.

– Которые из них оборотни?! – крикнул Бертран.

– Те, которых не берут стрелы! – сказал мессир Маноло, заставляя свою лошадь пятиться к телегам.

Каспар подстрелил двух волков, Аркуэнон – четырех. Почуяв эльфа, звери разъярились и стали окружать его, смещаясь на правый фланг. Каспару показалось, что он определил вожака – наиболее активного зверя с огромными клыками. Однако выстрел оказался неверным – только что зверь стоял на пути стрелы, и вот он уже в двух ярдах правее, а стрела вонзилась в дерево.

– Аркуэнон, отступайте! – прокричал мессир Маноло.

Эльф послушался, однако успел выстрелить еще раз, сократив стаю волков на одного. Потом неожиданно сделал промах – и опять по крупному волку.

– Эти крупные – оборотни! – крикнул Каспар.

– Правильно! – с радостью подтвердил мессир Маноло. – Теперь я могу сказать вам – бейте им в переднюю левую лапу!

Услышав это, оборотни рванулись к мессиру Маноло, однако первый же взывал от боли, когда эльфийская стрела перешибла ему кость.

Один из волков запрыгнул на спину ломовой лошадки, та завизжала по-заячьи.

– Не тронь! – завопил Фундинул и подсек волка топором.

Орк соскочил на землю и двинулся на зверей, размахивая мечом, один из них подпрыгнул и впился зубами в его локоть, однако он, не останавливаясь, отшвырнул его.

Каспар и эльф стреляли без передышки, пока Фундинул, Бертран и Углук бились врукопашную. Летела шерсть и клочья одежды, снег обагрялся кровью, волки несли потери, но не сдавались, удивляя своей настойчивостью. Они пытались во что бы то ни стало добраться до мессира Маноло.

Три… четыре… а потом и пять огромных хищников вышли из боя на трех лапах. Эльф подбил лапу шестому, а Каспар – седьмому. После этого стая как по команде повернулась и помчалась прочь, оставив с десяток раненых соплеменников умирать на снегу.

– Вот и все, – сказал мессир Маноло, когда последний волк скрылся с глаз.

В этот момент раненые, истекающие кровью волки завыли, и от их ран начал подниматься пар, а вокруг распространилось жуткое зловоние. Прямо на глазах бойцов отряда тела волков сгнили и распались, оставив на потемневшем снегу скелеты с оскаленными черепами.

– Что же это такое? – спросил Каспар, слезая с коня.

– К нам наведывались духи холода и разложения, судя по всему, они ищут Кромба, у них еще достаточно сил, чтобы ориентироваться в нашем мире и обращаться в животных, однако, не имея глаз мага, они нападают на всех без разбору.

– Поехали отсюда… Фундинул, поехали!

Гном забрался на телегу, но лошадь не двигалась лишь мелко дрожала, не обращая внимания на понукания.

– Углук, успокой ее, – приказал Каспар. Все знали, что Углук умеет находить с лошадьми общий язык.

Орк подошел к ломовой лошадке, погладил ее по морде и, взяв под уздцы, повел. Лошадь пошла за ним, легко переступив через кости истлевших волков.

Когда весь обоз тронулся, мессир Маноло осмотрел Углука. На его руках были укусы, однако мессир определил, что это укусы «правильных» волков. В случае если бы укусил оборотень, орка пришлось бы серьезно лечить, чтобы его не утащили духи нижних миров.

– Жаль, олень попался ненастоящий, – заметил Углук, взбираясь на лошадь, – а то бы мы сегодня хорошо поужинали.

– У нас еще баранина осталась, – сказал Каспар. – Так и быть, от себя выставлю половину бараньей туши.

– Вот так славно! Ваша милость, вы читаете мои мысли!

– Это несложно, приятель.