Текст книги "Опасные союзники"

34

После Рони пришла очередь Ламтака – ему на лоб налепили тряпку, пропитанную клейким соком «огненной травы». Гном сморщился от боли, однако не проронил ни звука и, поклонившись хозяйке, отошел в сторону, смаргивая слезы.

Со двора послышались возбужденные голоса и стук палок – прибыл отряд деревенских ополченцев. Они были вооружены топорами и рогатинами, однако, по мнению Мартина, устоять против бандитов, которые сидели здесь в засаде, едва ли смогли бы.

Хозяин вышел к мужикам, объяснил ситуацию, и вскоре они стали выносить наружу убитых и раненых бандитов.

Рита приступила к бинтованию левой руки Мартина, где его, чуть выше локтя, достали топором. Было больно, Рита действовала очень решительно, и тут очень кстати подошел Бурраш, отвлекая внимание Мартина.

– Посмотри, чем тебя угостить хотели! – и он показал лежавший на его большой ладони стальной дротик. Мартин взял его свободной рукой – четырехгранное жало и вес в пределах трех фунтов.

– И как им стреляют?

– А вот…

Бурраш показал трубу, которую Мартин уже видел. Она был длиной в два локтя и шириной в три пальца.

– Там внутри витое железо – синяя сталь.

– Я слышал про синюю сталь.

– А вот тут сзади рукоятка…

Бурраш показал рукоятку, которую стал вертеть.

– Так я завожу витое железо, и оно собирает силу, как в арбалете.

– А где же у него лук? – спросил выглянувший из-за плеча Мартина Рони.

– В том и штука, что лука нет. Оттого эту «горгону» можно как дубинку таскать, а когда надо – выхватить, и трах – сбить противника, или даже всадника, простым камнем.

– Всадника? – не поверил Рони.

– Всадника! – подтвердил присоединившийся Ламтак. – У нас был один капитан, так у него этих «горгон» четыре штуки было. И к нему в бою ни один конный приблизиться не мог, он его с пяти шагов бил камнем точно в голову.

– И убивал? – удивился Рони.

– Нет, они же в шлемах были, но вмятину оставлял и с коня сбрасывал. Удобная штука.

– Уй-уй-уй!.. – запричитал Мартин, когда его рану полили жгучим лекарством.

– Ну вот, теперь никакой заразы не подцепите, – заверила Рита, убирая склянки.

– Спасибо, хозяйка, – баюкая руку, поблагодарил Мартин.

– Вам спасибо, что пришли вовремя, – сказала Рита и пошла наверх, а к Буррашу подошел хозяин и сказал, что один из бандитов пришел в себя.

– Это тот, в моем фартуке, – показал он на злодея, которого держали трое мужиков.

Бурраш и остальные направились к пленному, и это так его напугало, что у него подкосились ноги.

– Не убивайте! Я все расскажу! – завопил он в ужасе.

– Кто вас в засаду поставил? – спросил Бурраш.

– Господин один в хорошем платье. Должно, королевский писарь!..

– С чего ты так решил?

– Волосы длинные, манишка, и пальцы в чернилах!

– И где он сейчас?

– Я не знаю! Он еще днем нас поставил и ушел! Дал по серебряной терции и сказал, что добавит еще по одной, когда предъявим… Ну, вас предъявим.

– Это понятно, а как же он днем знал, что мы здесь окажемся?

– Мне про то неизвестно. Он описал, кто будет, и это были в точности вы.

– Да, они пришли – еще светло было, – подтвердил хозяин харчевни. – Это он мне глаз подбил, а потом нас связали и заперли наверху. Хорошо хоть детишек успели на чердаке спрятать.

– «Горгону» он тебе дал?

– Чего?

– Вот эту трубу писарь тебе дал? – уточнил Бурраш, показывая диковинное оружие.

– Так точно, ваша милость. Он дал и показал, как пользоваться, я раньше подобной штуки и не видывал, честное слово. Я ему говорю: может, я лучше ножичком, как привык, или дубиной? А он – бери, дурак, с таким неожиданным оружием тебя ждет успех непременный. Так и сказал. Ну, я попробовал, штука действительно занятная и стреляет нежданно.

– Снимай фартук! – потребовал хозяин.

– Чего?

– Фартук мой снимай, морда!..

– Ах, извините, это я сейчас… – засуетился пленный. – Это я мигом, не извольте беспокоиться.

35

Пленного вывели во двор, а из кухни появились работник и его жена. Они принесли тряпки и бадьи с водой, чтобы отмывать кровь, ведь уже на другой день харчевня должна снова работать. А кровь что? Она здесь и раньше бывала.

Спустилась Рита и принесла мешок, набитый сухими колбасами и хлебом.

– Воды не даю, воды найдете, – сказала она, передавая мешок Буррашу.

Группа вышла во двор, где при свете факелов мужики сортировали захваченных пленных. Ополченцы продолжали прибывать, некоторые были верхом.

– Может, останетесь до утра? – спросил хозяин. – Вон у нас какая силища. Сейчас еще шериф приедет, он тоже в деревне живет, а как рассветет, мы этих ворогов в город потянем. Ваше присутствие было бы кстати для описания картины.

– Нет, Паргин, нам в это ввязываться недосуг, – сказал Ламтак. – Извини, что так получилось, может, в следующий раз все пройдет лучше.

– Как знаете, господин Турториус, как знаете, – согласился хозяин. Потом поочередно пожал руки гостям, и те, забрав своих мулов, вышли с подворья на улицу разбуженной деревни.

– Забирайся в седло, Рони, – сказал Мартин и помог напарнику, потому что тот еще плохо себя чувствовал.

– И куда мы теперь? – спросил Рони.

– На дорогу, а там где-нибудь на обочине заночуем в кустах, – сказал Бурраш.

– Нельзя нам в кустах, – возразил Мартин. – Они ведь про нас заранее узнали, когда мы еще и не думали в деревню сворачивать.

– Я думал, – признался гном. – Я с самого начала думал, что мы сюда свернем, когда от города отошли. И я надеялся, что колдовство позже начнется, как вы меня и предупреждали, а оно вон – прямо здесь началось.

– Вот и я говорю, – продолжил Мартин. – Под теми кустами, куда мы только намыливаемся, теперь уже враги с ножами прячутся, тоже небось писарем отправлены.

– И чего ты нового придумал? – спросил Рони.

– Я придумал в лес идти.

– Почему в лес? – спросил Бурраш. – Там как раз запросто можно на этих наткнуться, они же в лес и рванули, я прав, Рони?

– Да, в лес. То есть я точно не видел, но они попрыгали в овраг, а овраг прямо к лесу и выходит.

– И ты все равно хочешь идти в лес, Мартин? – спросил Ламтак.

– Да. Но не просто в лес – нам нужно встать ближе к реке, да и мулов пора напоить, они вон едва ноги таскают.

Некоторое время отряд двигался молча – все обдумывали предложение Мартина. Наконец, когда уже вышли за пределы деревни, Бурраш сказал:

– Я понял, на что намекает Мартин, и он прав, возле реки нас должны прикрыть.

– Вот так новость, а кто же нас там прикроет? – удивился Ламтак.

– Ты не поверишь – морлинги.

– Морлинги?! Ты сказал, морлинги?! – переспросил Ламтак, отказываясь верить услышанному.

– Да, морлинги, – подтвердил Мартин. – Когда мы сюда направлялись, один из них мне из ямы в ставу показывался, предупреждал, чтобы мы были осторожнее, и передавал привет из Змеебада.

Ламтак надолго замолчал, размышляя об услышанном. Тем временем Бурраш тронул Рони, давая понять, чтобы тот забирал влево – вокруг деревни, туда, где за оврагом начинался лес, тянувшийся вдоль реки через всю долину.

– Ох, и накуролесили вы, братцы, – выдал, наконец, Ламтак, но против движения к лесу не возразил.

– Так ты теперь господин Турториус? – нашел новую тему Бурраш.

– А ты хотел, чтобы меня здесь Ламтаком прозывали?

– А чем тебе Ламтак плох? Для гнома подходящее имя.

– Про Ламтака много кто слышал, и не все они мои друзья. Вот я и назвался так, как положено в городе. И звучит хорошо, и клиентам нравилось.

Скоро стало настолько темно, что видеть могли только орк и оба мула, остальные полагались на них.

Рони спешился и двигался, держась за веревочное стремя. Ламтак вцепился в другое, а Мартин брел следом за Буррашом, интуитивно чувствуя, когда тот замедлялся перед канавкой или камнем.

Скоро деревня осталась позади, и запахло сыростью. Легкий ветерок доносил то отдаленный лай собак, а то гугуканье филина и плеск крупной рыбы на реке.

Наконец они вышли к оврагу и стали спускаться по поросшему травой склону. Мартин ожидал, что на дне будет вода, но к этому времени года овраг совсем высох.

Вдруг Бурраш остановился. Встали как вкопанные и оба мула. Их никто не учил замирать, словно разведчиков, но животные каким-то образом понимали, что сейчас нельзя не только орать, но даже и дышать громко.

Постояв, снова тронулись. Теперь Бурраш шел самым первым, остальные за ним. Неподалеку треснула ветка, потом еще одна и вдруг упала на землю, переполошив соек. Они немного покричали, хлопая крыльями, а потом успокоились, и в лесу снова стало тихо.

Вот и река. Сначала Мартин ощутил прохладный ветерок, потом услышал негромкое журчание и шелест воды о песчаный берег.

– Пришли, – полушепотом сообщил Бурраш.

– Нужно мулов напоить, – так же шепотом напомнил Мартин.

– Идите с Рони, а мы отсюда прикроем.

И Мартин скорее догадался, чем разглядел, как Бурраш взял на изготовку заряженную «горгону».

«Хорошее оружие», – подумал он.

36

Мулы с готовностью ткнулись мордами в воду и стали жадно пить, Рони присел на песок, а Мартин прислушивался к звукам. Он уже начал привыкать к темноте и тут, возле воды, стал неплохо различать детали.

Вон островок, до него ярдов двадцать, а чуть в стороне – коряга. Течение раскачивало высокий камыш на отмелях, и он, вздрагивая, тревожно шелестел, словно хотел о чем-то предупредить.

Вот у берега плеснулась рыба. Или не рыба?

Оба мула испуганно отпрянули и громко засопели, пятясь и топоча по песку копытами.

– Тихо, тш-ш-ш… – прошипел Мартин, поглаживая мула по морде, и животное стало успокаиваться. Второго держал Рони, то и дело хмыкая и втягивая воздух.

– Ты чего? – шепотом просил Мартин.

– Плечо болит – сил нет… Должно, жилы задело…

По воде что-то проплыло, будто змея. А может, морлинги? Жутко было стоять на берегу, зная, что совсем рядом, в черной воде, плели свои неводы эти страшные существа. Разумеется, на открытом месте было бы спокойнее, там хоть и ночь, а все же простор. Может, прятаться в лесу было не такой уж хорошей задумкой?

Попив воды и успокоившись, мулы стали дремать на пустое брюхо. Впрочем, мулы не лошади, они могли поесть и перед дорогой.

Мартин подошел к воде и сел на песок, Рони опустился рядом. У него был жар, и Мартин, достав тряпицу, смочил ее в воде и приложил Рони на ребра под больное плечо.

– Так легче?

– Да, легче, – вдохнул Рони, и Мартин тоже вздохнул. Рони был ему как родной, но ничем, кроме мокрой тряпки, он ему сейчас помочь не мог.

Спасть совсем не хотелось, и Мартин просто смотрел в воду. Сколько он так просидел – неизвестно, но какое-то движение слева заставило его скосить глаза. Там будто блеснуло железо. Или показалось?

Слева росла высокая осока, а за ней кустарник. Мартин подумал встать и посмотреть, что там – на авось такие дела спускать нельзя, но только он это подумал, как рядом кто-то произнес:

– Сид-ди…

«Показалось», – подумал Мартин, слишком уж неожиданно это прозвучало.

– Сид-ди… Спуг-нешь… – прозвучало снова, и только сейчас Мартин заметил, что на расстоянии вытянутой руки перед ним из воды торчит кочка. А была ли она здесь раньше?

В кустарнике слева снова блеснула сталь, уже значительно ближе. Должно быть, для броска было все готово, однако паники Мартин не чувствовал, он понимал, что они с Рони здесь не одни.

Воздух колыхнулся, и слева, из кустов, последовала атака, но в то же мгновение из воды словно вылетела мокрая плеть. Она звонко щелкнула над головой Мартина и утащила в воду свою жертву.

Несостоявшийся охотник отчаянно бил ногами, пытаясь вырваться и всплыть, но его тащили дальше на глубину, и скоро водная гладь выровнялась. Однако яростный шум сзади заставил Мартина вскочить и схватиться за дубинку, но там все быстро закончилось, и на берег вышли Бурраш и Ламтак.

– Управились? – спросил Мартин.

– Управились. Двое за деревом караулили. А вы как?

– Тут был один, но его морлинг перехватил.

Над поверхностью воды снова появилась кочка, на которой блеснули глаза:

– Морлинг… перехвантил… – произнесла «кочка».

– Это ты? – задал Мартин глуповатый вопрос.

– Узнал, зна-ачит?

– Вроде.

– При-вет из Змеебада…

– Помочь нам решил?

– Исполняю приказание.

– Чье?

Морлинг на мгновение скрылся под водой и вынырнул снова.

– Ува-ажаемые господа орк и гном, если вам не нада те двое… Принесите их в воду…

– А на кой они вам? – спросил Рони, до этого пораженно взирая на едва различимое в воде чудовище. Морлинг не ответил, а остальные переспрашивать не стали. Ламтак остался, а Бурраш ушел и скоро вернулся, волоча за ноги тела двух разбойников. Оставив их у воды, он отошел, и тотчас длинные гибкие руки выползли из воды и утащили тела в реку.

– Вот так хорошо… – проквакал морлинг. – Мы слышали десять пар ног, но другие убежали далеко, сильно испугались. А трое прятались здесь, хотели вас зарезать.

– Они опять знали, где мы? – удивился Мартин.

– Они опять знали, – подтвердил морлинг.

– Но как они узнали?

– Они говорили с каким-то прицепом…

– С кем? – не понял Мартин.

– С кем с кем? – переспросил Рони, которому тоже показалось знакомым это слово.

– С прицепом. Я их хар-рошо различаю, от них пахнет серой глиной… А от этого еще и чернилами – он мыл руки там, выше по течению…

– А я надеялся, что обманул их, – вздохнул Мартин.

– А ты не обманул, – словно передразнил морлинг и снова вздохнул.

– Кто приказывает тебе помогать нам?

– Я не знаю… Мне говорят, и я иду… Плыву… Ох, как страдает ваш ребенок, давайте я помогу ему…

– Я не ребенок! – возразил Рони.

– Хар-рошо. Прислонись плечом к моей руке.

Морлинг протянул свою тонкую и длинную руку и почти дотянулся до Рони. Тот мгновение помедлил и прислонился.

– О! Отпускает! – произнес Рони.

– Да, глубокая рана… Орк, ты тоже подходи… Твою боль снимет другой морлинг…

Возле берега появилась еще одна голова, а потом протянулась темная узловатая длань. Бурраш с опаской присел рядом и протянул свою забинтованную руку.

– Ух, холодная, – сказал он и нервно хохотнул. – Но отпускает, это правда.

– Рони, проснись! – толкнул Мартин своего напарника, и тот выпрямился.

– Все, ему достаточно, – сказал морлинг. – А то совсем ослабнет. Иди теперь ты, гном… Твоя голова не каменная, что бы ты ни думал…

– Я знаю, что не каменная, – пробурчал Ламтак, меняясь с Рони и касаясь лбом влажной ладони морлинга.

– Зачем вы нас лечите? Вам так приказали? – спросил Мартин.

– Нет. Нам это приятно.

– Как это? Приятно лечить?

– Приятно забирать то, что мешает вам.

– А в прошлую встречу с вами вы нас чуть не скушали.

– Я знаю. Но это была другая семья – рогоры. Они мелкие и слабые.

– Да, вы вроде покрупнее, – согласился Бурраш, которого уже подлечили, и поднялся.

– Мы самые крупные морлинги Змеебада и приморской линии.

– Ты стал говорить совсем как человек, – заметил морлингу Мартин.

– Мы быстро учимся. Готово, гном, поднимайся. Теперь ты, Мартин.

Мартин шагнул вперед и, сев на песок, приподнял локоть, который до сих пор сильно саднил, ведь, кроме открытой раны, рука была еще крепко ушиблена.

Холодная длань морлинга едва касалась повязки, но странный холод от нее начал распространяться по всему телу Мартина тонкими ручейками, и каждый ручеек дотягивался до многочисленных ссадин и ушибов, которых на теле Мартина после такой драки оказалось предостаточно.

Стало сильно клонить в сон, и Мартин усилием воли старался держаться, чувствуя, что лечение еще не завершено.

В конце ему привиделась какая-то женщина, она утвердительно кивала Мартину, когда он произносил какие-то слова. Она говорила «да», говорила «ты это понимаешь», но о чем был этот разговор, Мартин не понял. Он очнулся, когда морлинг отпустил его и уже начало светать.

– Вы уходите? – спросил Мартин, видя перед собой множество голов вынырнувших морлингов. Их было больше десятка. Тот, с которым они общались, кивнул, и морлинги исчезли под водой. Наступила тишина.

37

Шум ветра, запах пыльной дороги и яркий солнечный свет ворвались в сознание Мартина как-то неожиданно. Он даже споткнулся и был вынужден схватиться за седло мула, рядом с которым шел, чтобы не упасть.

– Что с тобой, на ходу заснул? – спросил Бурраш.

– Похоже, – ответил Мартин и огляделся. Они шли по пустынной местности. Простор тянулся до горизонта, и где-то там над далекими горами поднимался столб света – так диковинно выглядело солнце, встававшее за пеленой пыльной бури.

– Красота какая! – сказал Бурраш.

– Лучше бы дождь прошел, – отозвался Ламтак.

– А зачем тебе дождь? Сейчас не жарко.

– Я люблю, когда дождь.

Бурраш пожал плечами. Разговор в дороге не складывался.

– Сколько нам еще идти? – спросил Мартин, чтобы как-то сориентироваться – в его голове было на удивление пусто.

Он не помнил, как они вышли на дорогу, он не представлял, где они сейчас, хотя впереди были горы. Но, может, и не горы? Кто там разберет, что за этой бурей?

– Там точно горы? – спросил Мартин.

– Там точно горы, – ответил Рони.

– А мы давно идем?

– Мы давно идем.

– Ну, сколько? С утра примерно?

– Примерно с утра.

– А по лесу шли долго?

– По какому лесу? – ворчливо переспросил Рони, которому, видимо, надоели эти странные расспросы.

– По обыкновенному лесу.

– Мартин, ты устал, просто иди, – посоветовал орк.

Мартин повернулся к Буррашу, потому что голос был похож на его, но это был не голос Бурраша.

– Эй, Бурраш, а где перевязка с твоей руки?

– Мартин, ты устал! Просто – иди! – прозвучало в голове Мартина так громко, что его пробило испариной.

Ни у Бурраша, ни у Рони не было грязных бинтов с потеками крови, а у Ламтака был чистый лоб, хотя в бою он был весь в крови.

– Я вспомнил! Мы дрались в харчевне!.. – воскликнул Мартин, но его товарищи, похоже, не услышали. – Эй, где ваши бинты? Где бинты на моей руке и почему наша одежда совсем новая?!

Страшная догадка полыхнула в его мозгу, и Мартин закричал первое, что пришло ему в голову:

– Засада!.. За-са-да!!!

Его крик расколол эту вязкую реальность, и яркий свет уступил место предутренним сумеркам. Увидев, что путники очнулись, кравшиеся к ним наемники заорали, что было мочи, и бросились вперед.

И снова закрутилась, завертелась сеча, как будто и не прекращалась схватка в харчевне. Однако на опушке было больше простора, и Бурраш с его мечом чувствовал себя в своей стихии, а Ламтаку не приходилось прыгать по столам, чтобы показать всю свою силу.

Мартин с Рони встали спина к спине и дрались дубинками и кинжалами. Здесь не нужно было побеждать, они лишь отвлекали врагов, пока их не настигал меч Бурраша.

Внезапно Рони был сметен ударом неведомого происхождения и, отлетев шагов на десять, упал в кустарник. Наемники радостно заорали и стали наседать на Мартина – их было четверо против одного.

И снова был удар, на этот раз сбивший с ног Бурраша. Он упал на спину, и у огромного дерева – в десятке шагов впереди – Мартин увидел длинноволосого человека, который стоял, вытянув руки, и своими пассами удерживал орка на земле, чтобы его добили. Однако Ламтак вовремя заметил угрозу и метнул свой щит в голову длинноволосому.

Попадание было точным, и Мартин полагал, что с Писарем покончено, однако щит прошел сквозь него и остался торчать в стволе дерева, а Писарь направил новый пасс в сторону гнома.

Очнувшийся Рони вернулся в схватку и метнул кинжал в одного из наемников, а Мартин снес ногой другого, намеревавшегося добить Бурраша топором. Тем временем орк, едва приподнявшись, разрядил «горгону» в длинноволосого. И хотя дротик прошел насквозь без видимой пользы, колдун исчез, а следом побежали и те из банды, кто еще уцелел.

– Посмотрите, мы видели их в харчевне, – сказал Бурраш, обходя поверженных врагов. – И среди них несколько новеньких.

– Они успели получить подкрепление, – согласился Ламтак и, встав на носочки, выдернул из дерева щит. Потом, немного повозившись, извлек дротик и вернул Буррашу.

– А кто закричал «засада»? – спросил Рони.

– Я не кричал, – сказал Ламтак, – я как будто спал.

– И я не кричал, мне снилось что-то хорошее, – признался Бурраш.

– Это был я, – сказал Мартин. – Мы тонули в наваждении, колдун завел нас в ловушку, и мы спали на ходу.

– А как же ты проснулся? – спросил Рони.

– Я проснулся, потому что не обнаружил во сне наших бинтов – вот этих.

Мартин пошевелил рукой и выдернул конец окровавленной тряпицы, а когда размотал ее, то не обнаружил никакой раны.

Гном снял со лба компресс, а Рони осторожно размотал раненое плечо. И Бурраш снял свою повязку – ни у кого не осталось ни царапины, ни шрама.

– Подвяжи мулам торбы, Рони, – сказал Мартин. – Мы должны были покормить их еще вчера вечером.

Рони достал торбы, насыпал овса и подвесил мулам, чтобы они могли жевать на ходу – животные не возражали.

– Давно я не попадал в наваждение, – заметил Бурраш, на ходу вытирая меч пучком прошлогодней травы. – Последний раз это было в бою у Желтой реки. На нас тогда пошли големы, и мы побежали, а потом оказалось, что это был только отравленный дым.

– Я тоже видел наваждения только на войне, – сказал Ламтак, пристраивая меч в ножны. – Но только нас не пугали, а, наоборот, сделали могучими и смелыми, ведь мы видели перед собой только ополчение, вооруженное корягами. Мы смело их атаковали и, как нам казалось, обратили в бегство.

– А на самом деле?

– На самом деле потеряли половину полка, потому что атаковали колонну «железных грифферов»…

– Вот как? Не особенно-то вас жалели ваши командиры!

– Бывало, что совсем не жалели.

– Я слышал, у них было по четыре руки…

– Да. И в каждой руке по секире. Но сам я не помню, это рассказывали те, кто остался на нашем берегу реки.

– Так вы еще и через реку атаковали?

– Да, у нас было наваждение, что там есть брод.

– А на самом деле?

– На самом деле не было.