Текст книги "Молодой Александр"

История македонской армии до Филиппа темна и бесславна. В античных источниках есть лишь несколько кратких упоминаний о ней: отдельные рейды конных отрядов в ответ на натиск превосходящего фракийского войска, позорное бегство перед битвой против жителей Линкестиды и иллирийцев. Архелай предпринял кое-какие реформы, реорганизовав кавалерию и вооружив пехоту, но армия оставалась малочисленной и довольно неэффективной, а затем произошло сокрушительное поражение Пердикки III от армии Бардилы, в результате чего погибли и сам царь, и более 4000 македонян[166]166
  Thucydides, Peloponnesian War 2.100 (про конные рейды Пердикки II и реформы Архелая), 4.124–8 (бегство от объединенной армии Линкестиды и Иллирии); Diodorus Siculus, Library of History 16.2.5 (поражение Пердикки III). См. также: Xenophon, Hellenica 5.2.40–42.


[Закрыть]. Эта цифра требует пояснения. Вероятно, погибшие составляли основную часть армии, а значит, потери македонского войска превышают потери во всех крупных сражениях Александра, вместе взятых.

Когда Филипп пришел к власти, восстановление и улучшение армии было жизненно необходимым делом. Диодор Сицилийский в шестнадцатой книге «Исторической библиотеки», одного из главных источников о царствовании Филиппа, сообщает, что царь созывал македонян на различные собрания. Подняв их пошатнувшийся боевой дух вдохновенными речами, он заручился поддержкой и начал воплощать смелые планы военной реформы. Слишком долго Македония была раздробленным краем, неспособным сдерживать окружающих врагов. Пришло время перемен, время перейти в наступление. Вероятно, Филипп опирался на опыт, полученный во время своего пребывания в Фивах. Он изменил боевые единицы, перевооружил пехоту, проводил постоянные маневры и учения, по существу создавая новую македонскую фалангу, или боевое построение[167]167
  Diodorus Siculus, Library of History 16.3.1–2.


[Закрыть]. Другие источники содержат более подробные сведения: тяжелая пехота была разделена на подразделения, состоящие из рот численностью около 500 человек каждая (лохой), и ряды, состоявшие из 10, а позднее 16 человек в глубину (декадес)[168]168
  Такие перемены, помимо других реформ, приписывает Александру фрагмент из сочинения Анаксимена из Лампсака (frag. 4: Harpokration, s. v. / Suda, s. v. pezai/teroi). Ученые давно спорят о том, какого Александра имел в виду автор, но наиболее вероятным кандидатом считается Александр Великий, так как он единственный из царей с таким именем, не требующий определений. Однако Анаксимен совершил ошибку, приписав Александру реформы, проведенные ранее, просто потому, что это был самый знаменитый македонский царь. Гораздо достовернее, что первоначально такая структура армии была создана при Филиппе. См.: N. G. L. Hammond and G. T. Griffith, A History of Macedonia, Vol. II 550–336 BC (Oxford, 1979), pp. 406–449, 705–713, esp. pp. 419–420.


[Закрыть]. Первоначально Филипп запретил использовать вспомогательный транспорт и брать в походы больше одного слуги на низовое подразделение пехотинцев[169]169
  Frontinus, Stratagems 4.1.6.


[Закрыть]. Форсированные дневные переходы на 300 стадий (около 50 километров) по пересеченной местности увеличили выносливость воинов, которые сами несли военное снаряжение, кухонную утварь и продовольствие[170]170
  Polynaeus, Stratagems 4.2.10.


[Закрыть]. Филипп также отказался от обычая вести войну в течение полугода. Ему было все равно – зима сейчас или лето[171]171
  Demosthenes, Third Philippic (9)50–1.


[Закрыть].

Основным наступательным оружием македонской фаланги была сариса – гигантская деревянная пика длиной 15–18 футов (4,5–5,5 метра)[172]172
  Длина сарисы менялась с течением времени, в работе Theophrastus, Enquiry into Plants 3.12.2 говорится о 12 кубитах (18 футов), а в Asclepiodotus, Tactics 5.1 названы 10 кубитов (15 футов). См.: N. Sekunda, ‘The Sarissa’ in Acta Universitatis Lodziensis: Folia archaeologica 23 (2001), pp. 13–41.


[Закрыть]. Ряды пехоты, одновременно выставлявшие вперед эти мощные копья, сбивались в практически несокрушимую массу, выглядевшую со стороны врага как спина дикобраза, причем через передний ряд торчали пять или шесть наконечников копий нескольких линий пехотинцев[173]173
  Polybius, Histories 18.29–30 (пять копий в линии); Aelian, Tactics 14.41 (пять или шесть).


[Закрыть]. Длина сарисы намного превышала длину стандартного греческого копья, и македонские тяжелые пики наносили ужасные повреждения еще до того, как противник оказывался на расстоянии, позволявшем дать отпор. Чтобы удержать сарису, требовались обе руки, поэтому щиты были уменьшены в размерах и перекинуты через плечо с помощью ремня[174]174
  Единственное упоминание о размерах македонского щита см.: Asclepiodotus, Tactics 5.1 – там говорится о 8 ладонях (24 дюйма или чуть больше 50 см) в диаметре.


[Закрыть].

Сарисой можно было действовать только при условии невероятной силы и мастерства, поэтому дисциплина стала необходимым условием успеха фаланги. Филипп разместил самых опытных бойцов впереди и сзади отдельных рядов, образуя прочный панцирь, который поддерживал и направлял остальных бойцов. На тренировочных площадках македоняне отрабатывали различные построения, меняя расстановку в соответствии с предполагаемыми сценариями боя, иногда удваивая или утраивая глубину шеренги или смыкая ее, чтобы создать стену из щитов – построение, которое Филипп, по-видимому, заимствовал из эпоса Гомера[175]175
  Diodorus Siculus, Library of History 16.3, Arrian, Anabasis of Alexander 1.6.1. Об использовании сарисы см.: N. G. L. Hammond, ‘Training in the Use of the Sarissa and its Effect in Battle, 359–333 BC’ in Antichthon, Vol. 14 (1980), pp. 53–63.


[Закрыть]. Команды подавались сигналами труб: «Сарисы вверх! Сарисы вниз!» Воины двигались в относительной тишине, единственными звуками, которые они издавали, были топот ног и странное мычание. Вступая в бой, они выкрикивали мощный боевой клич во славу бога войны Эниалия: «Алалалалай!»[176]176
  Arrian, Anabasis of Alexander 1.14.7.


[Закрыть] Для врага это было предвестьем надвигающейся гибели. Один римский полководец позже описывал наступление македонской фаланги как самое ужасающее зрелище, которое он когда-либо видел[177]177
  Plutarch, Life of Aemilius Paulus, 19.3–4.


[Закрыть]. Тяжелая пехота настолько овладела своим новым оружием, что могла использовать его и для расчистки зарослей во время марша, раскачивая пики взад-вперед рубящим движением, сносящим любое препятствие между македонянами и их врагами. Но решающее значение для эффективности этого оружия имел рельеф местности. Если македоняне продвигались по пересеченной или холмистой территории, в линии фаланги могли появиться просветы, куда потенциально мог прорваться враг. Филипп должен был выбирать правильную топографию для предстоящего сражения[178]178
  Polybius, The Histories 18.31.2–6; Plutarch, Life of Aemilius Paulus 16; Livy, History of Rome 44.37.11.


[Закрыть].

С присоединением территорий Верхней Македонии к своему царству Филипп смог создать новые батальоны (таксис), состоявшие из 1500 человек, в которых совместно сражались родственники, а возглавляли их зачастую люди, хорошо знакомые воинам. Иерархия власти оставалась прежней, за единственным исключением: царь из династии Аргеадов теперь занимал главенствующее положение. Филипп отобрал из армии самых сильных и высоких, чтобы сформировать новый элитный корпус численностью 3000 человек, так называемых «пеших Спутников» или «пеших гетайров» (педзетайров). Этот корпус делился на меньшие группы по 500 человек, среди которых была и постоянная царская дружина (эгма), окружавшая царя в бою. Этим воинам поручали самые сложные задания, и они могли менять доспехи в зависимости от ситуации. В стандартных боях они располагались справа от линии, образуя ключевое связующее звено между фалангой и конницей. В отличие от других частей, которые набирались по мере необходимости, служба педзетайров, судя по всему, была круглогодичной, и они быстро превратились в высококвалифицированный профессиональный отряд сильнейших античных воинов. Помимо них, царя защищал элитный отряд телохранителей из семи человек, занимавших привилегированное положение. Впервые их существование засвидетельствовано при Филиппе, хотя не исключено, что подобный отряд сопровождал и прежних царей[179]179
  Понятие «телохранитель» используется для описания разных подразделений македонской армии / двора. См.: W. Heckel, The Marshals of Alexander’s Empire (London and New York, 1993) and ‘Somatophylakia: A Macedonian cursus honorum’ in Phoenix 40 (1986), pp. 279–294. Во времена Александра двое из семи телохранителей находились по ночам в царской спальне (Quintus Curtius, History of Alexander 8.6.22).


[Закрыть].

Македония славилась превосходными всадниками, которые учились ездить верхом раньше, чем ходить, и наслаждались общением с лошадьми, как их мифический предок, бог Македон. Среди первых серебряных монет аргеадских царей, чеканившихся при Александре I, была монета с изображением конного воина на одной стороне и передней половины козла на другой[180]180
  King, Ancient Macedonia, pp. 15, 32.


[Закрыть]. Спутники царя составляли ядро тяжелой кавалерии и дополнялись другими элитными воинами. Их вооружение включало копье из прочной древесины кизила (ксистон), а для более близких столкновений предназначался саблевидный рубящий меч (копис) с острым как бритва лезвием. Интенсивность их обучения под руководством Филиппа была схожа с подготовкой пехоты, а координацию действий и дисциплину они оттачивали при личном участии царя. Спутники разделялись на эскадроны численностью около 200 человек с царским эскадроном (агемой), отборной конной «гвардией» (300–400 человек), набранной из уроженцев Верхней Македонии, которые составляли внутри армии еще один эскадрон[181]181
  W. Heckel, J. Heinrichs, S. Müller and F. Pownall, Lexicon of Argead Macedonia (Berlin, 2020), pp. 109–114.


[Закрыть]. На неком этапе была заимствована система организации войска, существовавшая у фракийцев и скифов, и это превратило конницу в главную атакующую силу армии[182]182
  Aelian, Tactics 18.51.


[Закрыть]. Несмотря на отсутствие седел и стремян, вооруженные всадники отлично умели управлять конями, их мастерство было исключительным, они могли наносить противнику сокрушительные удары.

Командиры, возглавлявшие различные формирования, направляли атаки на бреши в обороне вражеской армии, а навыки всадников позволяли вступать в рукопашный бой. Это была тактика, ранее редко применявшаяся древней кавалерией[183]183
  R. E. Gaebel, Cavalry Operations in the Ancient World (Oklahoma, 2002), p. 31.


[Закрыть]. Однако этим нововведения Филиппа не ограничились. Он продолжал совершенствовать армию на протяжении всего своего правления, добавляя новые специализированные бригады, например отряды легкой кавалерии, в которую входили копейщики и разведчики, стрелки, вооруженные дротиками и пращами, лучники, набранные на Крите и в Македонии, наемные и союзные отряды, а также небольшой флот и инженерный корпус, архитекторы и саперы которого могли обрушить стены любого города. Такое разнообразие и сбалансированность армии сделали македонцев грозными и одинаково эффективными в обычных сражениях, партизанской войне и длительных осадах. Во время своего первого крупного сражения с иллирийцами Филипп смог собрать только 10 тысяч пехотинцев и 600 кавалеристов. К 338 году до н. э. его войско увеличилось до 30 тысяч пехотинцев и 2000 всадников (включая силы союзников)[184]184
  Diodorus Siculus, Library of History 16.4.4 (против Бардилы, 359 год до н. э.), 16.85.5 (битва при Херонее, 338 год до н. э.).


[Закрыть]. Такая армия могла завоевать не только Грецию, но и самые отдаленные уголки известного тогда мира[185]185
  Подробнее о македонской армии см.: W. Heckel and R. Jones, Macedonian Warrior: Alexander’s Elite Infantrymen (Oxford and New York, 2006); N. Sekunda, The Army of Alexander the Great (Oxford and New York, 1984) and ‘The Macedonian Army’ in Roisman and Worthington (eds), A Companion to Ancient Macedonia, pp. 446–471; D. Karunanithy, The Macedonian War Machine: Neglected aspects of the armies of Philip, Alexander and the Successors (359–281 BC); C. A. Matthew, An Invincible Beast: Understanding the Hellenistic Pike-Phalanx at War (Barnsley, 2015).


[Закрыть].

Военная реформа оказала глубокое влияние на македонское общество. Служба в армии для многих стала основным ремеслом, поскольку само войско превратилось в профессиональную организацию, где доход обеспечивался и жалованьем, и грабежами. Земли, приобретенные в результате завоеваний, сдавались в аренду или дарились Спутникам, чтобы прочнее привязать аристократию к царю. Ее поместья попадали под защиту армии и приносили дополнительные доходы, которые облагались налогом в пользу царя[186]186
  Целый ряд крупных поместий с хозяйскими домами был обнаружен вдоль Эгнатиевой дороги, от Пиерии до Стримона. См.: P. Adam-Veleni, E. Poulaki and K. Tzanavari (eds), Ancient Country Houses on Modern Roads (Athens, 2003).


[Закрыть]. Но не только богатые извлекли выгоду из государственной политики Филиппа. Он основал множество поселений на новых границах, позволив обычным гражданам разорвать связи с прежними землевладельцами и получить свою землю, так что простой люд тоже был обязан своим благополучием царю. Позднеантичный автор Юстин, написавший в III веке н. э. краткое изложение ныне утраченной «Истории Филиппа» Помпея Трога, сообщает, что македонскому правителю удалось создать «одно царство и один народ из большого числа различных кланов и племен»[187]187
  Justin, Epitome 8.6.2 (trans. J. C. Yardley, American Philological Association).


[Закрыть].

Особенности управления македонским царством становятся понятнее для нас благодаря развитию эпиграфики. В новаторском исследовании «Македонские учреждения при царях» (1996) греческий ученый Мильтиадес Хацопулос опровергает старые представления о том, что Македония оставалась племенным царством, управляемым исключительно царями и кланами. Он показал, что многие города и общины имели органы гражданского управления, такие как собрания, советы и магистраты, и что Македония могла быть разделена на отдельные гражданские территории задолго до прихода римлян, которым обычно приписывают это достижение. Хацопулос предполагает, что Филипп уважал традиции присоединяемых земель и стремился интегрировать существующие структуры власти в свое царство[188]188
  M. B. Hatzopoulos, Macedonian Institutions under the Kings. A Historical and Epigraphic Study, Meletemata 22 (Athens, 1996), p. 482.


[Закрыть]. Неукрепленные деревни верхних македонян сохранили свою территориальную организацию, которая была ориентирована на городские центры и имела такой же гражданский аппарат, как в городах, расположенных в долинах. Царь мог обращаться к различным группам своих подданных через Спутников и эпистатаев, избранных в местных общинах на роль представителей Филиппа. Аттический греческий язык стал для них лингва франка, и царские декларации (диаграмматы) распространялись по всем регионам, сообщая их населению о политических изменениях. Организация разрозненных элементов в единое царство также значительно упрощала набор в армию.

Спутники оставались глазами и ушами царя: они были его послами, полководцами, наместниками и представителями. Их статус подчеркивался на ежегодном празднике Зевса Покровителя Дружбы (Зевс Гетайрейос), на котором, возможно, принимались в число Спутников новые люди[189]189
  Athenaeus, Learned Banqueters 13.572d – e.


[Закрыть]. За время своего правления Филипп расширил круг сподвижников. Принятая на сегодня учеными цифра 800 человек упоминается Феопомпом, который написал историю Филиппа и какое-то время находился при македонском царском дворе в середине IV века до н. э. Личная свита царя, ядро знати, вероятно, насчитывала от 80 до 100 человек[190]190
  Theopompus, frag. 225b and 225a (Athenaeus, Learned Banqueters 6.260d-261a, Polybius, Histories 8.11.5–13). Некоторые специалисты полагают, что эта цифра является ошибкой переписчика, то есть надо читать 80 или 1800, и что эти цифры могут включать, соответственно, Спутников Филиппа или всю конницу, связанную со Спутниками. См.: Hammond and Griffith, A History of Macedonia, Vol. II 550–336 BC, pp. 395–397; J. Rzepka, ‘How many Companions did Philip II have?’ in Electrum, Vol. 19 (2012), pp. 131–135; Lane Fox, Alexander the Great, pp. 107–108 and ‘Philip’s and Alexander’s Macedon’ in Lane Fox (ed.), Brill’s Companion to Ancient Macedon, p. 373.


[Закрыть]. Распространив власть на немакедонские народы, Филипп смог ослабить господство традиционной аристократии. Чтобы укрепить преданность влиятельных членов македонского двора, Филипп реформировал или, возможно, даже изобрел институт базиликой пейес, то есть «царских юношей», или своего рода пажей[191]191
  Arrian, Anabasis of Alexander 4.12.14, Quintus Curtius, History of Alexander 5.1.42, 8.6.6.


[Закрыть]. Избранные мальчики вступали в этот круг примерно в возрасте от 14 до 18 лет. Их набирали из аристократических семей по всему царству и привозили в Пеллу, где они фактически были заложниками и страховкой от восстания. В их официальные обязанности входило обслуживание царя на званых обедах, посещение жертвоприношений, сопровождение царя на охоте, подготовка лошадей перед битвой и охрана царской опочивальни. Это была жесткая и иногда унизительная система, но ее политические преимущества перевешивали все недостатки.

За время своего пребывания при дворе юноши приобретали навыки лидерства и получали доступ к управлению государством. По окончании учебы они могли попасть в отборную царскую пехоту и в ряды Спутников. Одно из самых впечатляющих недавних открытий в Северной Греции дает представление об их жизни и внешности. В 1994 году археологи обнаружили македонскую гробницу высокого ранга в Агиос Афанасиос, к западу от Салоник. Ее фасад был богато украшен настенными росписями. Притолоку венчала сцена пиршества, среди участников которой можно было заметить несколько юношей, предположительно царских пажей, но самые запоминающиеся картины располагались по сторонам от дверного проема: двое молодых людей, почти в натуральную величину, вероятно из группы почетных заложников, охраняют место захоронения, которое, несомненно, принадлежит важной персоне. На юношах македонская одежда, они держат сарисы, застыв в безмолвной печали. Посетить гробницу, спуститься под защитный навес и посмотреть на них – значит столкнуться лицом к лицу с прошлым и увидеть представителей древней македонской знати, молодого поколения, сыгравшего серьезную роль в общем успехе царства[192]192
  Наиболее обстоятельная публикация находок: M. Tsimbidou-Avoliniti, The Macedonian Tombs of Phoinikas and Aghios Athanasios Thessaloniki (in Greek but with English and Italian summaries (Athens, 2005)).


[Закрыть].

Македонские стражи из гробницы в Агиос Афанасиос. Alto Vintage Images/ Alamy Stock Photo

На реформирование Македонии Филиппу нужны были деньги. И если запад поставлял ему свежие человеческие ресурсы, то восток сулил несметные богатства.

С захватом Амфиполиса в 357 году до н. э. в распоряжении Филиппа оказались богатые внутренние районы в окрестностях горы Пангеон. Македонский царь сохранил свою монополию на древесину и полезные ископаемые – и того и другого в регионе было в изобилии. Его предок Александр I контролировал прибыльные рудники в горах Дисорон, вероятно, на горе Менойкон к западу от Стримона, и, как сообщается, эти рудники давали царской казне талант серебра в день[193]193
  Herodotus, Histories 5.17.


[Закрыть]. Филипп нуждался в таком источнике драгоценного металла, а потому нанял нескольких горняков для осмотра старых выработок и поиска новых. Археологические исследования вокруг горы Пангеон к настоящему времени выявили более 50 древних галерей, прорытых в ее склонах[194]194
  A. G. Zannis, Le pays entre le Strymon et le Nestos: géographie et histoire (VIIe – IVe siècle avant J.-C.), Meletemata 71 (Athens, 2014), pp. 194–202.


[Закрыть]. Во время одной такой экспедиции, упомянутой в источниках, рабочие спустились в подземный мир пещер с реками и озерами неподвижной воды – почти сцена из романа Жюля Верна[195]195
  Отсылка к описанию подземного моря в романе Ж. Верна «Путешествие к центру Земли» (1864). Прим. ред.


[Закрыть], которая подозрительно напоминает речную пещеру истоков реки Ангитис возле Драмы, где сталагмиты, похожие на расплавленный воск, свисают с влажных сводов, а их призрачные образы отражаются в речном потоке, который на километры тянется внутри скалы[196]196
  Seneca, Natural Questions 5.15.


[Закрыть]. Неизвестно, нашли ли посланцы Филиппа то, что искали, но старые выработки дальше к востоку оказались более богатыми серебряной рудой.

Вскоре после рождения Александра в 356 году до н. э. Филипп откликнулся на призыв о помощи жителей города Крениды, колонии острова Тасос, основанной несколькими годами ранее у подножия горы Лекани. Горожане страдали от набегов фракийцев, и потому Филипп взял город, переименовав его в Филиппы, – он стал первым из городов, названных в честь царя. Пополнив бывшую Крениду новыми поселенцами, он вложил средства в ее развитие. Среди построек, относящихся ко времени его правления, можно выделить крепкие городские стены и театр[197]197
  Hatzopoulos, Macedonian Institutions under the Kings, pp. 188–189, fn. 1; M. B. Hatzopoulos and J. Fournier (eds), Philippes de la préhistoire à Byzance, Bulletin de correspondance hellénique. Supplément 55 (Athens, 2016), p. 104, and C. Koukouli-Chrysanthaki ‘Philippi’ in Lane-Fox (ed.) Brill’s Companion to Ancient Macedon, pp. 437–452.


[Закрыть]. Царь также помог осушить заболоченную равнину Филипп (Драмы), превратив ее в сельскую идиллию[198]198
  Theophrastus, On the Causes of Plants 5.14.5–6.


[Закрыть]. В горе Лекани к тому времени уже обнаружили золото, но добыча велась неэффективно. Горняки Филиппа помогли наладить работу в руднике, рабочая сила заметно возросла за счет пленников, взятых на поле боя. Метко прозванный «холмом Диониса», прииск открывал несметные богатства. До сих пор неизвестно, где именно он находился, хотя считается, что в нескольких километрах к северу от Филипп, но античные источники единодушны в том, какую пользу этот рудник приносил Филиппу[199]199
  Zannis, Le pays entre le Strymon et le Nestos, pp. 213–214.


[Закрыть]. Диодор утверждает, что царь получал оттуда ежегодный доход в тысячу талантов[200]200
  Diodorus Siculus, Library of History 16.8.6.


[Закрыть]. Приобретение пангейских золотых рудников сделало Филиппа одним из богатейших людей на Эгейском море и поддержало его честолюбивые планы по вступлению Македонии в новую эпоху. В период своего правления Филипп чеканил монеты в беспрецедентных масштабах и стал первым царем, выпускавшим золотые статеры[201]201
  О датировке золотых монет Филиппа см.: Lane Fox, ‘Philip’s and Alexander’s Macedon’, p. 368. Общее обсуждение чеканки этих монет: K. Dahmen, ‘The Numismatic Evidence’ in Roisman and Worthington (eds), A Companion to Ancient Macedonia, pp. 41–62; S. Kremydi, ‘Coinage and Finance’ in Lane Fox (ed.), Brill’s Companion to Ancient Macedon, pp. 159–167; G. Le Rider, Le monnayage d’argent et d’or de Philippe II frappé en Macédoine de 359 à 294 (Paris, 1977) and Monnayage et finances de Philippe II, un état de la question, Meletemata 23 (Athens, 1996).


[Закрыть]. Они известны под его именем как одна из основных валют Древнего мира. Их распространение в континентальной Европе даже повлияло на иконографию доримских монет, которые чеканились племенами железного века, в том числе в далекой Британии. Помимо финансирования инфраструктуры царства, статеры Филиппа шли на жалованье большому количеству наемников, которых царь использовал в основном для укомплектования гарнизонов и аванпостов. Золотые монеты также составляли фонд для подкупа нужных людей[202]202
  Hammond and Griffth, A History of Macedonia, Vol. II 550–336 BC, pp. 438–444.


[Закрыть]. Диодор сообщает, что, по словам самого Филиппа, расширение Македонии было обязано больше золоту, чем силе оружия[203]203
  Diodorus Siculus, Library of History 16.53.3.


[Закрыть]. Столкнувшись с необходимостью взять казавшийся неприступным город, он часто спрашивал, не может ли золото успешнее перебраться через эти стены[204]204
  Diodorus Siculus, Library of History 16.54.3–4; Cicero, Letters to Atticus 1.16.12.


[Закрыть]. Александр спал с экземпляром «Илиады» под подушкой, а Филипп, по всей видимости, видел свой талисман в увесистой золотой чаше[205]205
  Athenaeus, Learned Banqueters 4.155b – f, 6.231b – c.


[Закрыть].

В отношениях с коренными фракийцами Филипп следовал примеру прежних греческих колоний, которые ранее были основаны в этом регионе. По мере того как его влияние распространялось на восток, он установил взаимовыгодные отношения, в которых торговля и безопасность перевесили опасения по поводу захвата территорий чужеземцами. Филипп сохранял свое господство с помощью силы, но также стремился обеспечить стабильность с помощью союзов, которые помогли сформировать буферную зону на краю Македонского царства, между реками Стримон и Нестос. Он подстраховал регион, построив сеть крепостей, частично вдоль нижнего течения Нестоса. Как орлиные гнезда, они располагались высоко в горах и находились в прямой видимости друг от друга. Усилия, затраченные на их постройку, были огромными, и это свидетельствует о значительных инвестициях Филиппа в новые земли[206]206
  I. D. Loukopoulou, ‘Macedonia in Thrace’ in Lane Fox (ed.), Brill’s Companion to Ancient Macedon, p. 470; D. Triantaphyllos, ‘Excavations at the fort of Kalyva’ (in Greek) in Archaeological Work in Macedonia and Thrace, Vol. 2 (1988), pp. 443–458.


[Закрыть].

Пополнение рабочей силы, рост добычи полезных ископаемых и расширение владений помогли Филиппу совершить настоящую революцию. Изменения были колоссальными, и позже Александр подвел им итог в речи, произнесенной перед македонской армией в Описе, к северу от Вавилона, в 324 году до н. э.:

Филипп принял вас, когда вы были беспомощными бродягами, одетыми по большей части в шкуры, кормившими немногочисленных животных в горах и защищавшими их в безуспешных битвах с иллирийцами, трибалами и соседними фракийцами. Он дал вам плащи вместо шкур, спустил вас с гор на равнины; он сделал вас равными в битвах с варварами на ваших границах, так что вы стали полагаться в своей безопасности не столько на силу своих укреплений, сколько на свою природную храбрость. Он сделал вас горожанами и установил порядок, основанный на добрых законах и обычаях. Благодаря ему вы стали господами, а не рабами и покорили тех варваров, которые раньше грабили ваше имущество и угоняли вас в плен[207]207
  Arrian, Anabasis of Alexander 7.9.2–3 (trans. P. A. Brunt, Loeb 269).


[Закрыть].

Эта речь содержится в «Анабасисе Александра» Арриана, одном из основных рассказов о его царствовании. Спорный вопрос, является ли эта речь литературным творением Арриана, отражением реальных слов Александра или, что более вероятно, представляет собой общую суть его рассуждений. Некоторые элементы, такие как изображение первобытного образа жизни высокогорья, противоречат археологическим находкам, но тем не менее отражают позднейшие представления об основополагающей роли Филиппа в построении Македонского царства. Достижения Филиппа заложили основу для будущей славы и завоеваний Александра. Во многих отношениях, если бы не было Филиппа, не было бы и Александра Великого.

Происходящее на севере не осталось незамеченным в других краях. К концу 350-х годов до н. э. Филипп уже был известен как человек незаурядного таланта, и его действия вызывали беспокойство у соседних народов. В Афинах среди тех, кто выступал против растущей мощи Македонии, был молодой и амбициозный политик. Он станет величайшим противником Филиппа и одним из самых известных ораторов Древнего мира. Звали его Демосфен.