Текст книги "Другой мир. Хроники исхода"

Рассказ ее был таким. В этом овраге живет кикимора, давно. Раньше это место было глухим, но со временем люди протоптали сюда дорогу и решили построить мост через ручей. Они нарушали покой обитательницы оврага, и в ответ она начала пакостить. Сама кикимора была существом довольно мирным, но вредным. Очень не любила изделий из металла, а особенно из стали (на них она влиять не могла), а вот на дерево ее магия действовала прекрасно. И мост стал постоянно разрушаться.

Среди строителей моста был человек с задатками природного мага, и он договорился с кикиморой о плате за беспокойство. Раз в два дня под мостом должна была стоять корзина с продуктами. Не сказать, что кикимора голодала, однако любила полакомиться вкусной и свежей едой. И люди стали пользоваться мостом без проблем. Прошло время, и человек, заключивший этот договор, пропал из этих мест, а после люди забыли и сам договор. Кикимора подождала, а потом обиделась. Мост снова развалился.

– Сейчас у нее ребенок, и его надо кормить, а тут снова пришли люди и беспокоят их, – добавила Клер.

Поинтересовался, чего же хочет сия вредная дама за моральный ущерб? Оказалось, что для начала нужен горшок хорошего меда (мелкий у кикиморы требовал сладкого), а потом достаточно будет, как и прежде, корзины с продуктами раз в два дня. Всего-то? Я уж думал, на крови клясться придется! Ответственной за новый договор теперь стала Клер.

Сообщили нашим о прошедших переговорах. Бойцы недоверчиво озирались – трудно сразу привыкнуть к сказочным существам, попав сюда из эпохи исторического материализма. Василич хмыкнул, а Шура заржал и поехал в деревню за медом. Мы же с Клер отправились в Цитадель. Сообщив туда по рации заранее о нашем приходе. Решили прогуляться пешком, хотя просека была готова и теперь можно было не только ходить, но и ездить по ней. По дороге я расспрашивал мою волшебницу о ее даре, о том, как она его развивала и училась применять свои способности.

Способности были у нее с рождения, основным учителем для нее стала мать – тоже потомственный природный маг. Она была родом из этих мест. Отец Клер магической силой не обладал, он был воином, служил в королевской армии и слыл отличным мечником. Именно отец построил дом в лесу для своей жены, в котором Клер с детства проводила много времени вместе с мамой. Получается, фамильная «дача» у них. Так она счастливо росла до совершеннолетия под крылом любящих родителей. В восемнадцать лет поступила в магическую академию, отделение которой находилось в столице королевства. Проучилась она там два года. Ровно до того момента, как пришла страшная новость о гибели родителей. Официальная версия – нападение дорожных разбойников. А реально – темная история со множеством вопросов. Нападение на мага и королевского мечника, а также их убийство – дело очень непростое!

Лицо волшебницы омрачилось, ей трудно было говорить об этом. Не стал развивать эту тему дальше. Академию ей пришлось оставить. Обучение было платным и стоило немало, а большим наследством она не обладала. Пришлось идти и зарабатывать на жизнь самой – способности мага, пусть и недоучившегося, позволяли. В родовом доме жила ее тетушка, сестра матери, которая старалась заменить ей родителей. Жили они неплохо. Несколько раз к ней сватались и звали замуж. Отказывала. Не лежала душа. Затем у нее появился кот и те сны, в которых она видела меня…

Ворота Цитадели медленно открывались перед нами. Клер смотрела завороженно. Она знала, куда мы идем. Драконья гора была местом известным, но редко посещаемым людьми. Драконам на людей было «побоку». На посту стояла Варя в своем ладном камуфляже и с АК в руках. Улыбается, но недоверие в глазах. Местные в цитадель еще не заходили. Принимаю короткий доклад. Закрываем ворота. Наших надо ждать только к вечеру. Вид БРДМ в гараже вызвал изумление у волшебницы – неужели это машина? Открыл боковую дверь и пригласил внутрь. Удивил!

Повел экскурсию дальше. Клер интересовало все! Особенно понравилась морозильная камера на кухне: холод тут был либо в погребе, на леднике, либо добывался с помощью магии. Вид же электрической лампочки сразу вызвал вопрос:

– А вчера ты мне говорил, что не умеешь?

Пришлось объяснять, что это и не магия вовсе и не мое изобретение, а просто выключатель – щелк-щелк. На кухне очень вкусно пахло. Выяснилось, что Ильдар неплохо готовил, чем и занимался сейчас. Познакомились. Взаимно удивились профессиям друг друга. «Здравствуйте, я маг, пришла познакомиться». «Здравствуйте, а я лекарь, но сейчас готовлю». Рассмеялись. Прихватил из оружейки цифровой бинокль и винтовку с оптикой. Дальше мы с Клер поднялись наверх. Волшебница очень заинтересовалась нашим пепелацем. И когда узнала, что на этом можно летать, недоверчиво покачала головой.

А вид со скалы был замечательный! Я показал, как смотреть в оптику, и протянул Клер винтовку. Несколько минут она обозревала окрестности, а потом, когда поняла, что это тоже оружие, слегка побледнела. Но решилась на выстрел. Выбрали цель на другом берегу реки. Сухая ветка дерева была приметной. Дальномер в бинокле показывал триста пятнадцать метров. Залегли (я постелил брезент), укрепили винтовку на краю площадки. Показал, как и куда надо целиться.

Попала она не с первого раза, все же навыка стрельбы, а тем более снайперской, у нее не было совсем, но, когда от ветки полетели щепки, отняла винтовку от плеча и сказала странную фразу:

– Вы как гномы – строите машины. Как драконы – живете в пещере и умеете летать. Как маги – можете видеть и убивать на очень большом расстоянии. Вас будут бояться и, возможно, даже ненавидеть. Алеша! Не приводи сюда никого из тех, кому ты не доверяешь полностью, а лучше вообще никого больше…

Вниз мы спускались молча.

К ужину вернулись наши. Это были Василич, Коля, Татьяна и Артем. Полотно моста было переложено заново. Горшок меда оставлен на берегу ручья. Надеюсь, все будет в порядке. Прокормим мы кикимору с ее детенышем.

Ильдар постарался, и ужин получился отменным. Открыли бутылку коньяка. Кроме того, привезли пару кувшинов местного сидра. Клер попробовала коньяк и сказала, что ее отец изредка употреблял похожий напиток (девичье любопытство, однако), но его привозили издалека и стоил он недешево.

Звучали тосты, шутки и смех, атмосфера была приятной. Делились планами. Ильдар и Клер увлеченно обсуждали тему лечения. Возможности волшебницы и опыт нашего врача могли дать весьма неплохой результат. Рентгена и томографа у нас не было, а Клер, по сути, была природным диагностом болезней. Татьяна ревновала, слегка. Артем и Коля активно боролись за внимание Вари. Василич улыбался молча. В общем, вечер удался.

Дальше наступило время сеанса связи с деревней. Шура был на проводе. День прошел без происшествий. Личный состав здоров, накормлен и смотрит очередную серию вместе с немцем. Планирует завтра съездить в замок для дополнительных переговоров. Ага, знаю я, какие «переговоры» тебе нужны! Попросил не уезжать без меня. Были у меня свои мысли по данному поводу. До завтра. Отключился.

Народ к этому времени уже разошелся по «палатам». Рядом сидела Клер и влюбленно смотрела на меня. Какие глаза!

– Это ваш амулет связи? – томно спросила она, указывая на рацию.

Ну да, а что, тут есть похожие? Оказалось, да, были тут подобные магические устройства. Ну и фиг с ними! Не желаю больше говорить об амулетах! В душ хочу и тебя хочу! Решили совместить. Нам понравилось. Очень…

Глава 10
Эхо войны

Клер разбудила меня поцелуем.

– Милый, ты сказал, что нужно проснуться в семь тридцать, – проворковала она мне на ухо.

Сладко. Не хочу, не пойду никуда! Пусть все подождет. Не вышло. Зазвонил телефон. Старый аппарат с трубкой и циферблатом набора номера судорожно дребезжал. Это откуда? Я вообще где? Снял трубку, на проводе был Коля, он докладывал, что сеанс связи с деревней через десять минут и я приказал разбудить себя вчера.

Приоткрыв глаза, я увидел голое плечо моей волшебницы, на нем красовался здоровенный синяк. Мозг принял эту информацию и отреагировал соответственно. Стреляли! Ну да, винтовка Мосина обладает нехилой отдачей, а Клер вчера из нее стреляла. Затем наконец я включился в реальность. Осторожно поцеловал «раненое» плечико и спросил о самочувствии?

Клер заверила, что ее мазь сведет синяк за пару дней. Хорошо. Мысли о текущих делах наконец полностью наполнили мою голову. Связался с Шурой. Он сообщил, что через полчаса к нам выезжают Михалыч и Соколов на мотоцикле. Сам будет ждать меня в деревне, там все обсудим. Ладно, сначала в душ. Потом завтрак, за которым Клер заявила, что ей нужно к себе. Доберется сама, ибо никого не хочет беспокоить. Этого я себе позволить не мог. И спросил ее, не боится ли она летать. Ответ был, что еще не пробовала. Странно, однако, для женщины и практически ведьмы. Шучу. Спросил Николая о готовности пепелаца. В порядке.

Тогда пошли наверх. Аккуратно усадил и пристегнул мою волшебницу. Хотел отдать ей рацию, но она отрицательно покачала головой и повесила мне на шею небольшой металлический амулет, сказав, что его нужно носить на голое тело, и по изменению его температуры мне будет понятно, нужно ли мне срочно к ней. Горячий – «приходи, милый, жду тебя», холодный – «опасность, нужна помощь». Точно такой же был и у нее. Наказал Коле, чтобы обязательно дождался, пока Клер войдет в свой дом и скажет, что все в порядке. Кобура с ПМ висела на поясе волшебницы. В глазах – легкий испуг и интерес! Не бойся, машина надежная! Прощальные чмоки.

Лететь тут было недалеко, ориентир – деревня, а потом на юго-восток. Остался наверху, на связи. Вскоре Коля радировал мне о доставке и лег на обратный курс. Амулет на груди стал заметно теплее. Мысленно послал любимой поцелуй. До встречи!

Дождался возвращения Николая. Полет прошел нормально. Возле дома Клер тоже все было тихо. У двери настойчиво трещал телефон и требовал спуститься вниз. Оказалось, прибыли наши. Пошли здороваться. Михалыч приехал не просто так. Решено было ставить новую кузницу, и все более или менее сведущие в этом вопросе люди собрались вместе. Михалыч – как главный специалист по местным технологиям, Коля – как специалист по механизмам вообще. И Максим Соколов, отец которого работал на Харьковском тракторном заводе в кузнечном цеху, а сам парень планировал поступать в институт на металлургический факультет. Василич тоже присутствовал – он был хорошим печником, а печь в кузнице – самое главное.

Решить им предстояло многое, посему не стал мешать профессионалам и не мешкая собрался обратно в деревню. Рядом со мной в коляске мотоцикла длинной жердью болтался Артем. Опыт управления мотоциклом у меня небольшой, поэтому ехали мы не быстро, разговаривали о насущном.

– Что там у нас с порталом происходит? – задал я вопрос.

Сам портал пока молчал. Было несколько срабатываний датчика движения, но это либо лесные животные лазили, либо несколько деревенских ребятишек шли мимо. Ну и ладно, молчит – и хорошо, так спокойнее. Добрались до моста, перед въездом тщательно осмотрели настил. Бревна были свежие. Ага, значит, мед в дело пошел, теперь и корзинка с едой за нами. К вечеру доставим.

Дальше остановились у портала. Ничего необычного не усмотрели. Прибыли в деревню. Артем сразу занялся зарядкой и настройкой имеющегося оборудования. Шура уже приготовился к выезду в замок и бил копытом. Ехать решили на машине. Курта взяли с собой. Посмотрим, как он будет себя вести в иной обстановке. Ехали быстро, Шура за рулем. Мы с немцем сзади. Разговаривали об истории. Земной, конечно. Провел небольшой экскурс по Второй мировой и послевоенному устройству мира. Курт слушал внимательно. Радовался, что Германия возродилась в двадцатом веке после очередной проигранной войны, и никак не мог поверить, что в двадцатые годы двадцать первого века немцы практически перестали быть титульной нацией на своей земле. Обещал подобрать что-нибудь из видео и документов современной поры. Курт признался, что его очень тронули фильмы о войне. А военные преступления соотечественников считает просто варварством. Ну-ну, посмотрим…

Ворота замка отворились быстро. На сей раз баронесса встречала нас во дворе лично. Она была действительно рада нас видеть. Ну как «нас» – все основное внимание досталось Шуре! Чему мой друг был несказанно рад. И автомобиль вызвал неподдельный интерес. Воспользовавшись моментом, он тут же пригласил баронессу на автомобильную прогулку.

Приглашение было принято с энтузиазмом, но с оговоркой, что нужно «собраться в дорогу», и она оставила нас на некоторое время. Курт покамест занялся техосмотром «своей» машины. Впрочем, баронесса отсутствовало недолго и вскоре появилась в изящном брючном костюме. Вот уж не думал, что дамы тут брюки носят! Ее усадили на переднее сиденье, на заднем расположилась корзинка с продуктами, из которой торчала бутылка вина. Эвона как! На пикник собралась! Быстро проверили рации и оружие. На связи. Баронесса просила нас чувствовать себя как дома.

Ворота распахнулись, и машина увезла Шуру с его дамой на прогулку. Слуги были в недоумении. Провожатых не взяли. Подумалось, а как они вообще общаться-то будут? Я-я, зер гуд, даз ист фантастиш?.. Ладно, люди взрослые, разберутся сами. Старый слуга баронессы лично проверил, как закрывают ворота. Затем, удивленно глядя на меня, спросил, какие, мол, будут распоряжения. Задумался. Распорядился, чтобы в замке все шло по установленному распорядку.

– Доброе утро, Алекс, – неожиданно приветствовал меня Ольгерд.

Он стоял на ступеньках лестницы, ведущей на балкон. Только появился? Или давно наблюдал? Поприветствовал его в ответ. Было видно, что маг желает поговорить. Пожалуй, можно. А только куда мне Курта девать? Пришлось отправить его на кухню для возможной помощи и кормления.

Разговор наш проходил в комнате мага. У открытого окна с видом в основном на небо стоял небольшой столик, на котором был кувшин вина и легкие закуски. Маг выглядел неплохо. Да и сам он говорил, что практически восстановил силы и скоро уедет отсюда. Расспрашивал о наших планах, но без настойчивости. Рассказал, что баронесса очень интересуется нами и особенно моим лучшим другом. Заметно было сегодня! Также подтвердил, что она готова отдать нам кусочек своих владений под усадьбу (этим я хотел непременно воспользоваться).

Дальше я попытался снова завести разговор о порталах, но маг его не поддержал. «В голове, что ль, твоей покопаться?» – мелькнула в этот момент мысль у меня. Ладно, не буду пробовать, нам здесь нужны союзники. Узнал, что постоянно Ольгерд проживает в соседнем графстве (там, где жила тетушка Клер). Ну что ж, будем захаживать в гости. Напоследок маг подарил мне амулет. По его словам, он защищал от атак стихии воздуха, создавая защитную сферу в радиусе двух метров от его носителя. И показал, как он активируется. Принял я его с опаской и со словами, что у меня нет равноценного подарка для него. В ответ Ольгерд приложил руку к сердцу и сказал, что это его благодарность за спасение из плена. Мне показалось, что подарок был искренним.

До обеда я подробно осматривал замок, прихватив Курта с собой. Немец быстро привыкал к новым реалиям и местное Средневековье его уже не сильно удивляло. Опять же часть слуг говорила по-немецки. Во время разговора постоянно продвигал ему ту мысль, что нам, людям из технически развитого мира, необходимо держаться вместе, с чем он вполне соглашался. Незаметно пытался щупать его мысли, полноценного контакта пока не происходило, видимо тут нужно более сильное сосредоточение, а на ходу у меня это не получалось. Однако эмоции его я видел хорошо, фальши и откровенной лжи в них не было.

Обед нам накрыли в большом зале. На стенах – щиты и оружие, звериные головы (муж баронессы был страстным охотником), старинные гобелены. Курт чувствовал легкое смущение, происхождение у него было почти пролетарское: отец был рабочим, мать – домохозяйкой. И за дворянским столом в рыцарском замке он сиживал нечасто (строго говоря, никогда). Поэтому сначала попросил разрешения обедать на кухне. Не разрешил. Сказал, что нужно привыкать к местным традициям и обычаям и учиться вести себя с достоинством, как члену команды уважаемых людей. Проникся, встал, поблагодарил и даже каблуками щелкнул. Орднунг, однако!

Шура с баронессой вернулись после обеда. На лицах обоих играли улыбки и легкое смущение. Баронесса сразу же поднялась к себе. А он подошел ко мне и стал говорить, что Ингерн просит его задержаться в замке, мол, к вечеру прибудет отряд новой стражи и она хочет, чтобы он проследил за порядком и их выучкой. Интересно, как они друг друга понимали? Оказалось, Шура уже два дня активно учил имперский. Эвона как! И уже «Ингерн»! Тут я присмотрелся повнимательнее и понял, что взгляд моего друга был гордым и довольным, как у удовлетворенного кота. Мое выражение лица, видимо, тоже говорило само за себя. И Шура только смущенно кивнул. Красавец, завалил-таки баронессу! Ну-ну, что дальше-то будет?

Обратно мы возвращались вдвоем с Куртом. Я посадил его за руль, в очередной раз подчеркнув доверительное отношение. Сам сел сзади и поглядывал по сторонам. Добрались без происшествий. Послеполуденное солнце припекало, панель солнечной батареи весело посверкивала во дворе под его лучами. Нас встретил Омельянчук, который сразу поднялся с лавки и доложил, что все в порядке, хозяйственные работы выполнены, а наши будут только к вечеру.

В доме сидел Артем и что-то увлеченно паял за столом. Оказалось, что он творил новый дрон. Не стал мешать. Вышел во двор умыться. Снял камуфляжную куртку, с удовольствием поплескал на себя водой из бочки. Затем скинул обувь и с наслаждением растянулся на лавке в тенечке. Курт снова копался в машине. Омельянчук стоял рядом и тоже присматривался к механизмам. Было хорошо, и я задремал. Из нирваны меня вывел Артем. Что?! Сработал датчик движения у портала, и оттуда вышли люди! Трое с оружием, в немецкой форме. Это случилось пятнадцать минут назад. Артем, увлеченный сборкой дрона, проморгал сигнал. Вскочил и побежал смотреть запись.

Картинка была хорошей. Но вид был только сбоку. Да, трое, с винтовками, в фельдграу. Внимание привлек шеврон, нашитый на рукаве одного из них, под орлом со свастикой красовался вставший на задние лапы лев. Галиция! Дивизия СС «Галичина» – это их знак! Это не немцы – это националисты и каратели! Мать твою! Где они сейчас?! Артем виновато молчал. В это время на пороге появился знакомый пацан и сообщил, что в деревню вошли чужие. Решение пришло сразу. Скидываю штаны и достаю трофейную офицерскую форму. Одновременно приказываю Артему звать Курта и Омельянчука. Торопливо переодеваюсь и объясняю ситуацию, в первую очередь для немца. В деревне эсэсовцы, каратели, ждать от них можно чего угодно. Надо попробовать взять их по-тихому, для этого играем в немецкий патруль.

Китель застегнут, кобура с «люгером» на поясе. Достаю из прежних трофеев две немецких каски и МП-38. Приказываю Омеляньчуку надеть мою камуфляжную куртку и каску, калаш в руки. Немец в родной форме, вытянувшись, стоит напротив. Глядя прямо ему в глаза, протягиваю пистолет-пулемет. Благодарно кивает и, помедлив, принимает оружие, сразу вешая его за плечо.

– Мы на мотоцикле, ты двигаешься за нами, осторожно! – бросаю я Артему.

Все, фуражку на голову, одергиваю китель. Грузимся в мотоцикл. Курт за рулем, Омельянчук в коляске у пулемета, его задача – прикрыть нам тыл. Едем, мальчишка бежит впереди. Деревня будто вымерла. Подъехали, третий дом от околицы. Во дворе у сарая человек в форме с винтовкой в руках. У Омеляньчука приказ – во двор не заходить, смотреть пока снаружи, входить, только если начнем стрелять. На плече у меня мой «коротыш», надеюсь, приглядываться к оружию им будет некогда, снимаю автомат с предохранителя.

Курт идет впереди, с МП наперевес. Заходим во двор.

– Хальт!

Человек сначала дергается, но, увидев знакомую форму и манеры, успокаивающе опускает свой карабин. На пилотке череп с костями, правая петлица – со знакомым львом, стоящим на задних лапах, левая пустая – рядовой. Смотрит без страха, даже с вызовом.

– Оружие на землю, руки на голову! – обращаюсь я к нему на немецком.

Опешил.

– Герр офицер… – мямлит что-то в ответ.

Курт угрожающе качает своим стволом. Эсэсовец подчиняется – прислоняет карабин к стене и поднимает руки. Приказываю Курту держать его под прицелом и стрелять сразу, если дернется. Из сарая слышны возня и крики. Пинком открываю дверь. Картина маслом: двое рвут одежду на молодой девушке, она отбивается из последних сил. Один уже стоит на коленях между ее ног, другой держит руки. Ударом каблука в голову отправляю первого в нокаут. Второй дергается за ножом и сразу получает пулю в плечо. Падает на пол, кричит от боли.

Девчонка лежит и с ужасом смотрит на меня. Выглядываю за дверь. Зову Омельянчука. Приказываю им с Куртом положить своего подопечного лицом в землю и связать. Подбегает боец. Сам пока контролирую подранка. Затем вместе мы вяжем остальных. Теперь они лежат в ряд: один без сознания, один корчится от боли, еще один удивленно повторяет:

– Герр офицер, за шо, за шо?!

Подтягивается Артем. Девчонка приходит в себя и бежит в дом, через минуту оттуда раздается жалобный вой. На полу в сенях лежит пожилая женщина, у нее разбита голова. Трогаю пульс. Пусто, женщина уже мертва. Девушка в разорванном платье причитает над ней. Это ее бабушка, она пыталась помешать насилию над внучкой, и от нее просто отмахнулись прикладом по голове. Твари. Они просто пришли развлечься. Выхожу во двор и ставлю самого разговорчивого на колени. Он по-прежнему смотрит с непониманием и повторяет свое «герр офицер…». Ну что ж, сейчас я тебя обрадую!

– Я майор Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, со мной группа Осназ НКВД, специализируемся на поиске и уничтожении карателей в нацистской форме, – выплевываю ему в ответ в лицо на чистом русском.

Бандеровец удивленно смотрит, переводя взгляд то на меня, то на Курта, но тут замечает Омельянчука, который успел снять немецкую каску и стоял в своей пилотке с красной звездочкой. Лицо передо мной начинает меняться, и непонимание переходит в страх… нет, в ужас! Проняло. А еще он прекрасно знал, что таких, как они, красноармейцы в плен не берут, ибо конец один – расстрел на месте. Что уж говорить о жуткой «кровавой гэбне». А еще их действительно было только трое. Они ушли из расположения своей части в ближайшую деревню, за самогоном и просто развеяться.

Того, что они прошли через портал, никто из них даже и не понял. Шли в деревню, ну и пришли в нее. Затем пришлось посмотреть картинки об их предыдущих «подвигах». Честно говоря, меня в определенный момент просто затошнило, и я разорвал контакт. А тем временем существо в немецкой форме со львами ползало около меня на коленях и, мешая русские и украинские слова, молило о пощаде.

Огляделся вокруг. Курт стоял и четко контролировал лежащих на земле, раненый пытался дернуться, видимо тоже услышал знакомые слова, но, получив пинок под ребра, тихо скулил на земле, третий был еще в отключке.

– Кто это такие? – спросил меня Омельянчук.

– А это, Петро, твои земляки, борцы за свободную Украину, по совместительству эсэсовцы и каратели, ходят по деревням, убивают, насилуют, жгут, вот и к нам заглянули теперь, – зло пояснил я.

Парень вскинулся и ответил в том смысле, что такая сволочь ему не земляк. Артем тихо стоял сзади, держа в руках винтовку Мосина, лицо его было виноватым. Хотя на мне вина была тоже – наш маскарад отнял время, и мы не успели спасти женщину от смерти. Отпихнул ногой ползающего в пыли бандеровца. Приказал собрать оружие. Три карабина Маузера, патроны, ножи. Карабины сложили в мотоцикл, и я оставил рядом Петра для охраны. Начали подтягиваться местные. Появился Сван. Подошел, поклонился. Прошел в дом, вернулся оттуда мрачный.

– Они ваши, делайте с ними что хотите, но учтите – эти люди хуже диких зверей, – ответил я на его вопросительный взгляд, кивнув на бандеровцев, а затем протянул ему трофейные ножи.

Отправил мотоцикл с Артемом и Петром к дому Михалыча с указанием бдеть! Мы с Куртом остались контролировать ситуацию. Местные подошли к делу практично, они раздели пленников до белья. Мундиры из добротной ткани, сапоги, ремни, ножи, зажигалки – все это считалось тут очень ценными вещами. Единственное, о чем попросил я, – это спороть и принести мне все нашивки и эмблемы с мундиров. Ибо не фиг плодить здесь эсэсовскую фурнитуру.

Поднял валявшуюся на земле пилотку и показал старосте эмблему в виде черепа с костями, объяснив при этом, что не дай бог ему увидеть этот знак еще раз на ком-либо! Тот стал еще мрачнее и понятливо кивнул. Затем бандеровцев построили в колонну и босиком повели за околицу, по бокам шли злые мужики с ножами, копьями и взведенными арбалетами. Мы с Куртом контролировали процессию сзади. По дороге имело место несколько попыток просить пощады, бежать они не могли, двое были «не в форме» (и в прямом, и в переносном смысле), а самый разговорчивый что-то бормотал. Но его никто не слушал. Несколько пинков, а также тычков копьями ускоряли их продвижение.

Вышли за околицу и остановились на краю леса. Честно говоря, думал, что местные заставят копать яму самих пленных, но оказалось, что такого тут не знали вовсе. Человеческую жизнь и смерть здесь старались уважать. Казнь совершил сын убитой женщины. Кровная месть была традицией. На похороны и поминки бывших бандеровцев мы не остались. Когда шли обратно, поймал себя на мысли, что смотримся мы наверняка очень органично – немецкий офицер и ефрейтор с оружием патрулируют вверенную им деревню. Ха-ха.

По дороге Курт попросил разрешения заглянуть к Ханне. Похоже, не только на работу он стремится! Разрешил, до ужина. В ответ он снял с плеча и протянул мне МП. Немного подумав, оставил оружие ему со словами, что сегодня жертвой карателей могла стать и сама Ханна, и ее ребенок, поэтому пусть оружие останется пока у него, на всякий случай. После чего повернулся к нему спиной и неторопливо направился по дороге к дому. Офицерский мундир был мне впору…

Во дворе уже привычно дежурил Омельянчук. Артем был в комнате у ноутбука. Сказал ему сразу, что вины за ним нет, – невозможно одному постоянно пялиться в экран, даже в туалет не отойти без риска что-либо пропустить. Надо придумывать что-то еще с наблюдением за порталом. И вообще, уж больно он активен стал. За неделю, считай, второй приход. Разговорились, и Артем выдвинул свою теорию, состояла она в следующем. На открытие портала требуется очень много энергии. И открывается он при достижении определенного количества этой энергии. А откуда она берется? Либо накапливается постепенно для очередного открытия, либо подкачивается из какого-то источника.

Так вот, он утверждал, что спусковым крючком для незапланированных открытий портала послужил именно наш перенос сюда. И образовался энергетический канал, который стал постоянным и подпитывается от энергии ядерных взрывов, ударивших рядом. Там, на Земле. Интересная теория, спорить трудно, проверить – еще сложнее. Особенно мне запомнилось его сравнение с камнем, упавшим в воду, от которого расходятся круги. Так вот, камнем этим была наша Цитадель, а круги – это срабатывания порталов вокруг. Ладно, поживем – посмотрим.

Ближе к вечеру радировали из Цитадели. Оттуда возвращались Михалыч и Соколов. Поехали встречать их к мосту. Настроение у них было деловое, обсуждали будущее строительство кузницы. Оставили под мостом корзину с продуктами и отправились обратно. О сегодняшнем инциденте в деревне мы уже сообщили ранее, так что обсудили его по дороге. Подробности радости не доставили никому. Михалыч сказал, что пора привлекать пацанов для круглосуточного наблюдения. Пожалуй!

По приезде он быстро организовал слет юных помощников, и на ночь подходы к деревне, главным образом со стороны портала, стали под живым присмотром. Дальше был ужин и просмотр очередного военного фильма. Курт вернулся вовремя. Сдал оружие и с интересом смотрел кино, прислушиваясь к моим негромким комментариям на немецком. Я обратил внимание, что в его разговоре стали появляться русские слова и фразы. Интересно! Взаимопроникновение культур, однако, во всех смыслах.

Вышел во двор подышать, ночь уже вступала в свои права. Амулет на груди сделался горячим, но не обжигал. Милая моя, как ты? Хочу к тебе! Завтра, обязательно завтра!