Текст книги "Кавказский узел"

О, Аллах… – отвлеченно подумал Дибиров – как так может быть? Как это вообще возможно? Ну ладно эти… пошумят и разойдутся. Но как академик Казиев, которому за семьдесят, один из самых авторитетных людей в республике, депутат Госсовета, может говорить такое? Неужели он не понимает, что запускает своими словами процесс национального дробления республики, и что хуже – они не успели получить независимость, как уже посягают на земли соседнего Азербайджана. Сильного государства, с мощной армией, с современным, закупленным у России оружием. Ради чего все это? Неужели это все… весь этот… неджес копился годами, чтобы выплеснуться здесь и сейчас, именно сейчас, на начальном этапе становления независимого, суверенного, демократического Дагестана, именно сейчас, когда им, как никогда, нужен гражданский мир и нормальные отношения с соседями, когда надо засучить рукава и приступить к строительству нормального, цивилизованного государства.

Неужели не понимает даже академик Казиев? А если понимает – то что, ради Аллаха, он делает? Неужели ему проплатили это выступление? И если так – то что они все за народ, который можно купить и продать, и зачем тогда демократия?!

– Бей азеров! Бей азеров! – начали орать у палатки, где записывали в самооборону.

Рядом собравшиеся мужчины постарше вели другой диалог, обстоятельный и конкретный, почти не слушая ораторов. Говорили по-русски, а не на каркающем лезгинском, что никого не смущало и не вызывало вопросов…

– Нет… – говорил один, довольно молодой, с бородой и усами, – Ильяс-хаджи тут не прав, обвиняя русских. Это мы сами виноваты. Мы и наша власть, аварско-даргинская. Они все давно азерами купленные, воруют. Лезгинского народа во власти нет. Даже у кумыков больше депутатов, чем у нас, хотя мы тут первые жили. На Золотом мосту[18]18
  Мост через пограничную реку.


[Закрыть] сколько разворовали, а? А на дорогах? Им наплевать на лезгин, им бы только взятки брать да воровать, шайтаны. Надо народную власть делать, да…

– Вай, какая народная власть, гада[19]19
  Парень (лезг.).


[Закрыть], – проговорил другой, намного старше его, за пятьдесят, – власть должна быть крепкой, иначе страна развалится. Путина опять надо! Путина! Там хоть менты беспредельничали и чиновники воровали, а все же народ лучше жил…

Упоминание Путина и ментовского беспредела, от которого он пострадал и с которым боролся, хлестнуло Аслана Дибирова подобно пощечине наотмашь, и он начал, пихаясь локтями, пробиваться к трибуне…

Каким-то чудом ему удалось пробиться к трибуне и перехватить микрофон. Сказалась заминка организаторов, предыдущий оратор выступил, а с новым были какие-то проблемы. Аслан Дибиров забрался в кузов «КамАЗа» и перехватил микрофон.

– Люди! – громко крикнул он по-русски, потому что лезгинского не знал. – Лезгины!

Толпа, кажется, даже притихла, голос с «КамАЗа» разносился по площади…

– Я Аслан Дибиров, правозащитник! Кто-то из вас меня знает, а кто-то нет! Но когда я спасал людей из тюрем, вырывал их из застенков, я защищал тех, кого замешивали менты, помогал обжаловать несправедливые приговоры – мне было наплевать, какой человек национальности, аварец он, даргинец или лезгин. Я помогал всем! Лезгинский народ – мне такой же родной, как и все остальные, потому что я теперь гражданин суверенного, демократического Дагестана.

Из толпы послышались недовольные выкрики, но он не обращал внимания.

– Граждане Дагестана! Впервые за многие сотни лет мы получили независимость! Впервые мы стали хозяевами на собственной земле, впервые у нас есть выбор! И как мы используем этот исторический шанс – зависит только от нас! Посмотрите вокруг! Мы видим разбитые дороги, грязь и нищету! Мы видим виллы и машины наших чиновников, которые они нажили воровством и взятками! Что важнее – остановить коррупцию и начать строительство нормального государства – или портить отношения с соседями, посягая на их территорию?! Только что я слышал упоминание Путина! Неужели мы получили свободу не для того, чтобы быть свободными, а чтобы мечтать о сильной руке? Неужели мы, кавказцы, такие рабы, что все еще мечтаем об ошейнике и похлебке? Давайте же забудем…

Отключился микрофон, какие-то люди, взобравшиеся в кузов, сильно ударили его по почкам и стащили с машины. Миг – и он оказался за машиной, в окружении решительных молодых людей в борцовках и камуфляжах. Он стоял, прижавшись спиной к грязному старому грузовику, а они были возле него, сомкнув жаркий, тяжело дышащий строй.

– Ле, ты кто такой? – спросил один из них. – Задорого азерам продался? Может быть, ты сам азер, а?

– Я аварец, но я хорошо знаю ваш народ…

– Задорого продался? – упрямо спросил тот же самый парень, бритый наголо. – Сколько тебе азеры заплатили, говори…

– Сабур, сабур, пацаны… – к машине пробился кто-то, расталкивая собравшихся руками, – суету не надо наводить. Я за него волоку, мы вместе учились. Не надо его ломать.

– Не, а че он тут мутит?

– Он не будет, отвечаю…

Дибиров узнал Шамиля, своего одногруппника.

– Короче, если еще раз этого оленя увижу, сломаю… – пообещал бритый

– Пара късан я[20]20
  Очень хорошо (лезг.).


[Закрыть], – Шамиль пробился к нему окончательно, схватил Дибирова за руку, – пошли…

Они шли через толпу, провожаемые недобрыми, жгущими спину взглядами.

– Что происходит? – спросил Дибиров, едва они выбрались из самой теснины.

– А сам не видишь?

– Ты-то зачем здесь?

– А где я должен быть? Я со своим народом…

Они вышли к стоящим посреди улицы машинам, Дибиров дернул его за руку.

– Стой, поговорим.

– О чем тут говорить? Не приходи сюда больше. Здесь все для себя всё решили.

– А ты?

– А что – я? Я как все.

– Шамиль!

Они стояли друг против друга – но они не слышали друг друга.

– Ты понимаешь, что это шанс! – горячо заговорил Дибиров. – Шанс все построить нормально! Для нормальных людей, как мы с тобой! К чему вы призываете – к аннексии, к территориальным захватам, к грабежу соседей? Ты помнишь, как мировое сообщество отреагировало на аннексию Крыма? Россия стала изгоем! Ты хочешь, чтобы и мы стали изгоями, да? С первых дней независимости?

– Я слышал, что тебя министром юстиции назначили, да?

– Да.

Шамиль вырвал руку из руки Дибирова.

– Не поздравляю. Я бы отказался. Иди отсюда. А то тебя убьют.

Шамиль повернулся и пошел обратно на площадь

Тем временем на трибуну митинга влез другой оратор, в черной кожаной куртке и камуфляжных штанах. Схватил микрофон.

– Люди! – заорал он истерично. – Лезгияр![21]21
  Лезгины (лезг.).


[Закрыть] Все вы знаете о положении лезгинского народа в Азербайджане! Я сам оттуда, из Баку! Нас бьют, арестовывают, убивают! Запрещают говорить по-лезгински! Запрещают открывать свой бизнес, даже кафе нельзя открыть, можно только работать на азербайджанского хозяина за копейки! Во всех учреждениях – одни только азербайджанцы! Ни в один университет лезгину не поступить! В Карабахе лезгинских солдат гнали вперед азербайджанские офицеры и говорили: хорошо, пусть армяне лезгин убивают! Стреляли нашим в спину! Угрожают отправить в тюрьму, говорят: будете требовать автономии, мы вас всех вырежем!

Толпа охнула, заволновалась, в нескольких местах раздались злобные выкрики:

– Бей азеров!

– Самые лучшие люди Азербайджана, самые лучшие спортсмены, писатели, военные – это лезгины, которые выучили язык и назвались азербайджанцами, чтобы пробиться! Азербайджанцы записывают лезгинских детей азербайджанцами, все садики, все школы только на азербайджанском, лезгинского нет! Скоро Азербайджан станет частью Турции, и тогда они нападут на нас, чтобы уничтожить весь лезгинский народ по обе стороны границы, уничтожить даже память о нем! Они двести лет нас уничтожают!

Снова выкрики. Где-то уже дрались.

– Вставай, лезгинский народ! Хватит подчиняться русским, аварцам, даргинцам – над нами только Аллах! Никакие границы не вечны! Должен быть Северный и Южный Лезгистан, автономные республики! Иначе никак! Все, кто призывают нас к гражданскому миру, – это агенты, купленные азерами, чтобы мутить воду! Прямо сейчас в Госсовете сидят азеры и дают взятки, чтобы опять власть забыла про лезгинский народ! Давайте пойдем к Госсовету и устроим там бессрочный митинг, потребуем от властей помочь нашим лезгинским братьям! Не допустим, чтобы нас покупали и продавали! А если Азербайджан откажется признать права лезгин, то надо выселить отсюда всех азербайджанцев и конфисковать имущество! За Лезгистан! За лезгинскую нацию! Слава нации!

Моментально начали организовывать колонны. Впереди ехали машины. Толпа, скандируя «Садвал! Садвал! Садвал!»[22]22
  Объединение (лезг.).


[Закрыть], направилась на бывшую площадь Ленина, к зданию дагестанского Госсовета. Небольшие группки крепких, решительного вида борцух, пополам в спортивках и в камуфляже, записавшихся на митинге в самооборону, – садились в машины, в реквизированные для такого дела маршрутки, в джипы – «решать конкретно» азербайджанский вопрос в новом государстве…

На следующий день азербайджанские лезгины так же попытались провести митинги. Их разогнала полиция. Митинг на площади удалось ввести в некое приемлемое русло благодаря депутатам-лезгинам. Часть протестующих с наступлением темноты отправилась по домам, но части – той, которая приехала с районов – деваться было некуда, и они остались на просторной площади Ленина, поставив палатки, начали резать баранов. Так начинался лезгинский Майдан в Махачкале…

Баку, Азербайджан. 14 мая 2018 года

Полиция Баку – сразу после начала событий на Кавказе – была переведена на усиленный вариант несения службы.

Усиленный вариант несения службы предусматривал усиление дежурства на улицах, взятие под охрану стратегических объектов жизнеобеспечения, личному составу выдали оружие и отправили на патрулирование всех, кого только смогли. Были подняты беспилотники – Азербайджан плодотворно сотрудничал с Израилем и закупил значительное количество современных израильских беспилотников, способных контролировать всю территорию Баку. Однако были допущены две ошибки. Первая – наиболее опытных оперативников отправили на север, в места компактного проживания лезгин и аварцев, создав там толчею, суматоху и неразбериху – полиции там нагнали слишком много и опера просто мешали друг другу, а режим безопасности на остальной части территории страны был существенно ослаблен. Вторая – ни бакинская полиция, ни МВД Азербайджана не имели серьезного опыта борьбы с терроризмом. К проведению Евровидения был обновлен план антитеррористического прикрытия Баку, но наработки, положенные в его основу, были устаревшими…

Первым террориста заметил сержант полиции Мурад Бакиров. Он и не подозревал, что это террорист – просто ему сначала не понравилась майка, на которой было написано «Садвал!» (а такие майки уже появились), а потом он увидел глаза этого пацана – совершенно мертвые, со зрачками с булавочную головку, уставленные в одну точку. Наркоман…

Поправив автомат, из которого сержант стрелял больше года назад, он направился наперерез наркоману, явно желающему зайти в метро. Сержант вообще-то был дорожным полицейским и больше чем с автошами[23]23
  Автоши – большая проблема Азербайджана, это люди, которые покупают дешевую машину (обычно «ВАЗ») и хамят на дороге, провоцируя столкновения, – не лихачат, а именно хамят и бьют машины друг друга.


[Закрыть] дел не имел…

Наркоман вдруг ускорился.

– Эй! – крикнул сержант.

Он схватил наркомана за плечо – но тот с неожиданной силой извернулся, и тут сержант почувствовал, как обожгло бок… потом еще раз. Начали подкашиваться ноги… сержант начал падать, и последнее, что он слышал, это крик напарника и выстрелы…

Напарник, сержант Везиров, также не имел навыка обращения с оружием, не имел он и навыка работы в паре, иначе того, что произошло, не случилось бы. Увидев, что напарник падает, Везиров выхватил пистолет и открыл по преступнику огонь. Убил наркомана с ножом и тяжело ранил мужчину, проходившего мимо. Стрелять в толпе Везиров тоже не умел, эти навыки нарабатываются тяжелейшими тренировками, когда приходится стрелять, а напарники машут перед тобой силуэтами «заложников» на длинных палках. Просто удивительно, что все обошлось так легко…

Бакиров был также тяжело ранен, рядом был выход из метро, тут же собралась толпа – как и в любой восточной стране, она собирается быстро. Принесли из магазина одеяла, подложили под раненых, стали перевязывать. Кто-то кричал, что надо прямо сейчас везти пострадавших в больницу, кто-то – что нельзя их трогать до приезда «Скорой». И никто не заметил в этой суете, толкотне и шуме человека, который случайно оставил рядом с толпой тяжелую черную сумку и пошел дальше…

Прибыла «Скорая», наполняя надсадным воем воздух, и в этот момент другой человек, сидевший в белом «Вольво» на противоположной стороне дороги, набрал номер телефона и нажал на кнопку «дозвон». На противоположной стороне улицы глухо грохнуло, все моментально заволокло дымом… потом из дымной тьмы стали появляться люди… грязные, окровавленные. Кто-то бежал, кто-то падал. К месту подрыва бежали люди, вой сигналок припаркованных машин, сработавших одновременно, бил по нервам.

Человек удовлетворенно улыбнулся и тронул машину с места. Телефон он уничтожит потом… впрочем, его следы и так никуда не ведут.

На «Вольво» были дипломатические номера…

Чуть позже произошло еще два взрыва. На Зыхском шоссе взорвался бензовоз, и еще один взрыв был в самом центре, у Баксовета.

Аслан Дибиров узнал о взрывах, когда находился в Госсовете на чрезвычайной сессии. Узнав об этом, часть депутатов встала и устроила овацию…

На площади, узнав о взрывах в Баку, долго стреляли в воздух. Потом расчистили место и устроили большой зикр. Все это снимали на камеры, на мобильники, ликование лезгин по поводу гибели азербайджанцев тут же выкладывали в Сеть, полня счет…

Только через час ему удалось пересечься с академиком Казиевым.

– Авиз дади[24]24
  Один из вариантов уважительного обращения к старшему.


[Закрыть]…

Академик остановился.

– Авиз дади, вы меня знаете?

Академик кивнул.

– Знаю, Аслан, знаю. Про тебя говорили как про дурака, который не берет… что само по себе удивительно в наши времена… в наши времена все умные…

Аслан подошел ближе.

– Авиз дади, вы знаете, что сейчас произошло в Азербайджане?

Академик кивнул, но словами не ответил.

– Авиз дади, вы видели, что произошло в зале. Люди на площади делают зикр и кричат – хорошо, надо еще. К чему мы идем, авиз дади? Мы превращаемся в зверей.

– Чего ты от меня хочешь?

– Авиз дади, выступите перед людьми. Скажите им, что смерть – это повод для скорби, а не для радости.

– Они меня не послушают. Они все для себя решили.

– Они послушают. В любом случае – вы должны выступить.

– Мальчик мой, люди озлоблены. Оскорблены невниманием и пренебрежением…

– Авиз дади, – перебил его Аслан, – когда мы, немногие, говорили, что Россия должна уйти, нас тоже никто не слушал. Но вот России больше нет, и мы свободны. Я не хочу говорить о том, что Россия должна вернуться. Но боюсь, это становится неизбежным…

Академик помрачнел.

– Авиз дади, я слышал ваше выступление. Мы все знаем о проблемах вашего народа. Ваша боль отдается эхом во всех наших сердцах. Но неужели надо умножать ее злом.

– Хорошо, – сказал академик, – я подумаю…

Академик Казиев выступил на лезгинском Майдане вечером с короткой речью, в которой он напомнил собравшимся об Аллахе и о том, каково наказание за убийство. Он сказал также, что стремление лезгинского народа к свободе не имеет ничего общего с бандитами и убийцами, что рыскают подобно хищным волкам.

Его выслушали. Но не послушали.

Аслан Дибиров сам от себя направил соболезнования в Азербайджан, главе правительства Азербайджана, ни с кем это не согласовывая…

Дагестан, Махачкала. 18 мая 2018 года

С чего начинается Родина…

Вопрос отнюдь не праздный. Потому что когда какая-то территория волей-неволей становится независимой – этот вопрос встает сразу. А за последние полвека на постсоветском пространстве этот вопрос вставал часто – слишком часто.

Так с чего начинается Родина?

Свободный и независимый Дагестан нашел ответ: Родина начинается с армии.

Ну а как? А если Россия передумает и пойдет обратно отбирать выстраданную независимость?

Одним из тех, кто был категорически против создания армии, был министр юстиции Аслан Дибиров. Как и почти всегда – он оказался в меньшинстве.

Что такое армия? Армия – это совокупность вооруженных людей. Они не производят никакого добавочного общественного продукта, зато требуют себе каждый месяц зарплату, и более того – требуют расходов на обучение, снаряжение и боевую технику. Последняя – очень дорогая, даже если брать и подержанную.

А теперь вопрос. Из каких средств это все оплачивать, если экономика не работает, если Россия больше не платит пенсии и зарплаты бюджетникам, если сбежало большинство бизнесменов, если никто не платит налоги.

По этому вопросу были жаркие дискуссии в Госсовете. Сторонники создания армии утверждали, что найдутся богатые люди, которые возьмут финансирование армии на себя. Аслан не понимал – они дураки или сознательно это делают?

Ведь если богатые люди финансируют армию – то это получается их армия, а не армия государства. А в Дагестане будет все еще круче, потому что в Дагестане более тридцати местных наций и народностей и каждый будет содержать собственное ополчение. Как только ополчение создадут, скажем, аварцы, так тут же начнут создавать даргинцы, лезгины, лакцы и все остальные – чтобы не оставаться с голой задницей. И будут вкладывать в ополчение все свободные средства, чтобы оно было сильнее, чем у других, а как иначе? Потом – при любой драке, при любом коммерческом конфликте – эти ополчения будут задействованы, а русских, чтобы разнять, рядом не будет. И начнется такая буча…

Нельзя сказать, что другие это не понимали – понимали, не дети. Потому и дискутировали, спорили – начинать раскручивать маховик взаимного вооружения никто не хотел. Но с другой стороны – опять поминали Россию (как будто Дагестан мог создать армию, которая остановит Россию) и поминали то, что много молодых людей шляются по городу туда-сюда, и если их не привлечь в армию – они уйдут в криминал. При этом Аслан отметил, что такая простая тема, как создание для них настоящих рабочих мест, почему-то не приходила никому в голову.

Аслан считал, что армия пока не нужна вообще, он сомневался даже в необходимости полиции. Пока у них нет денег на содержание армии, и если положить руку на сердце – то и государства у них пока тоже нет. Они ни сейчас, ни в будущем не смогут создать армию, которая остановит Россию, и даже если они получат деньги от каспийских месторождений нефти и газа, то лучше потратить их не на армию, а на повышение жизненного уровня людей. Лучше им объявить нейтралитет и отказаться от армии вообще. Как Швейцария и некоторые скандинавские страны. Тогда если Россия и решит прийти, за нарушение суверенитета нейтральной, суверенной страны без армии санкции будут даже более суровыми, чем за Крым.

Решило все обращение эмира Кувейта, который пообещал выделить на армию Дагестана сто миллионов долларов в обмен на разрешение легальной работы аль-Васатыйи[25]25
  Исламский фонд, созданный в Кувейте для мирной проповеди ислама.


[Закрыть] и некоторых других исламских партий и фондов. Таким образом, можно было создать настоящую государственную армию.

Снова разразилась дискуссия. Аслан был резко против, он пытался доказать остальным членам правительства, что никто просто так, за красивые глаза, не даст сто миллионов долларов, и если дают – то это неспроста. И следом за аль-Васатыйей, которая тоже непонятно, насколько она умеренная, придет Хизб-ут-Тахрир, а следом – «Исламское государство» и «Аль-Каида».

«Исламского государства» все боялись. Но приняли решение попросить двести миллионов долларов…

Двести миллионов долларов дали. На эти деньги быстро подсуетились и закупили машины, снаряжение, технику, набрали людей. Решили провести военный парад – и ради такого дела удалось даже убрать митинг с главной площади Махачкалы, которую переименовали в площадь Имама Шамиля. Там теперь митинговали то одни, то другие – но ради первого в истории государства военного парада площадь освободили. Всем хотелось зрелищ – даже с учетом того, что уже не хватает хлеба…

Утром Аслан прибыл к площади одним из первых. Ему просто не спалось… он в последнее время мало и плохо спал…

Магомед уже был там. Он щеголял в новой форме «жаба степовая» украинского производства и с новеньким автоматом. Форму и бронежилеты закупили в Украине, недостающее вооружение – в Сербии, в том числе «АГСы» и пулеметы «НСВ». И только у сербов имелись автоматические пушки «2А42» в тумбовом варианте, которые можно было поставить на «КамАЗ» и использовать в войне в горах. Минометы и немного артиллерии закупили в Боснии и Герцеговине, там был завод, а дешевые пикапы – в Таиланде. «Форд Рейнджер», как у афганской полиции.

– О, Аслан, – обрадовался Магомед. Он явно гордился формой и своими нашивками. Гордым названием «Первый исламский полк особого назначения (спецназ) имени Имама Шамиля». Кстати, Аслан считал, что можно и нужно искать в истории Дагестана другие примеры, примеры из жизни вольных обществ, примеры горской демократии. Но и тут он был в меньшинстве.

– Салам.

– Салам, салам…

Аслан машинально пощупал форму.

– Как форма? Хорошая?

– Рисунок хороший, – серьезно сказал Магомед, – а ткань не особо саульская.

Они отошли чуть в сторону. У Магомеда была разгрузка, и он гордо держал на сгибах локтей новенький «АК-103» с подствольником и длинным пулеметным магазином…

– А автомат хороший?

– Чего же ему хорошим не быть, он русский. Калашников.

Аслан насторожился.

– Новый?

– Ага, – ответил Магомед, – на базар в Буйнакске съезди, там торгуют. Совсем дешево, да, мы думали – граница, граница. Вся эта граница ч’анда одна.

– Магомед?

…

– Ты понимаешь, что вас могут использовать в разборках?

Магомед усмехнулся, похлопал своего друга по плечу.

– Ле, Аслан, я же нормальный, не в горах вырос. Ко мне уже подкатывали… кружить пытались, я сказал им потеряться. Если армия будет в разборках участвовать, тут такой ай-уй будет. Я так думаю, если у нас государство – то и должно быть государство, как положено. А если какие хайваны тут мутить будут – то это их проблемы, да?

– Саул тебе.

– Не за что, брат. Ты это, как сам?

Аслан улыбнулся через силу.

– Нормально…

– Вай… какой нормально, тебе в горы надо, воздухом подышать. Весь бледный такой.

– Как Аминка? – Аслан решил сменить тему. Магомед потемнел лицом.

– Ай, не напоминай больше эту вонючку, говорить про нее не могу.

…

– С родаками сначала в Москву с…алась, затем в Испанию уехала, лешка стремная[26]26
  Необразованная, стремная девушка из глубинки.


[Закрыть]. Там щас моделью. Полуголой ходит. Я ей по скайпу звонил, она нас зверьем обозвала, весь народ оскорбила, да. Я ей сказал, потеряйся навсегда, увижу – порву, без лопаты закопаю.

Магомед сплюнул.

– Ничо. Красиво все будет, ту машалла…[27]27
  Чтобы не сглазить.


[Закрыть]

Аслан отнюдь не был в этом уверен.

Первый в истории независимого Дагестана военный парад прошел нормально – показали даже подразделение боевых беспилотников, вооруженное китайскими операторскими дронами, с которых можно было скинуть на врага боевую гранату. Выступили авторитетные люди, говорили о независимости, о том, какое великолепное будущее ждет Дагестан – страну гор. Аслан не был в этом уверен.

И еще он хотел бы знать, кто и зачем поставляет в республику русское боевое оружие в таком количестве и по такой цене, что его может купить любой.