Текст книги "Стальное поколение"

И поцеловала его. По детски в щеку. А потом – подняла сумку и пошла к отелю. А он – остался стоять, как последний дурак…

Как последний дурак…

* * *

Здание аппарата Главного военного советника в Сирии находилось в большой белой вилле, расположенной в конце улицы Аль-Джаля, он стоит ближе к горе Касьюн на возвышенности и окружен забором. Вилла такая большая, что это едва ли не дворец – и здесь расположены далеко не все службы. В стране находилось до десяти тысяч советских военных советников и технических специалистов обеспечивающих эксплуатацию, обучение экипажей и расчетов, ремонт советской военной техники, покупателем которой Сирия была. Война восемьдесят второго года, закончившаяся поражением Израиля в Ливане[26]26
  Про это не любят говорить, ни один израильтянин это не признает – но Израиль в Ливане потерпел поражение. Взять Бейрут не удалось, зачистить террористические лагеря на севере страны – тоже, на большей части ливанской территории осталась сирийская армия. Командовавший западным направлением генерал Иекутиэль Адам – погиб у крепости Бофор


[Закрыть] убедила сирийских военных в превосходстве советской военной техники и теперь – Сирия была едва ли не самым надежным советским оплотом на Ближнем Востоке…

От гостиницы – Николай взял такси. Первый же таксист – довольно сносно владел русским языком. Как потом оказалось – русский здесь учили в школах.

Просто так – пройти в здание ГВС не удалось. На воротах стоял проверяющий, в нелепом здесь черном костюме – двойке, но с автоматом АКМС, он долго проверял документы Николая, но отказывался пустить его внутрь, подозревая в чем-то нехорошем. Потом Николай узнал, в чем проблема. Советских специалистов, отправляя за границу, обряжали в одинаковые гэдеэровские костюмы, купленные оптом, иногда даже одинакового цвета – чем облегчали работу сотрудникам ЦРУ. На этом фоне Николай с его «фирменной джинсой», купленной у спекулянтов еще до армии – и впрямь выглядел иностранным шпионом, который зачем то пытается проникнуть в здание аппарата ГВС. Потеряв терпение, Николай нецензурно обложил бдительного стража ворот – и это послужило последним доказательством – свой. В языковых школах в США – мату не учат.

Страж ворот позвонил куда-то, пришлось прождать еще десять минут. Потом – вниз, к воротам спустился невысокий, худощавый человек лет сорока в штатском, довольно приличном костюме. Он взял синий паспорт Николая, пролистал, присвистнул.

– Ты откуда, парень?

– На такси приехал! – зло огрызнулся Николай. Он был зол, голоден, он устал и еще ему казалось, что он только что что-то упустил. Поэтому – настроение у него было премерзким…

– Вот ё-мое…

– Ты давай, пусти меня, дядя… пока сам не зашел.

– Да ты не выступай… – устало сказал охранник – сейчас позвоню, пришлют за тобой, кого надо, там и разбирайтесь. Мне оно больно надо, на себя ответственность брать. Может ты террорист какой, либо там кто…

И тут – я вас туда не посылал. Гады…

Охранник пошел звонить, а Николай так и остался переминаться у забора. Через минут пятнадцать – спустившийся низенький полковник[27]27
  Офицеров в загранке было полно, иногда майорские должности генералы занимали. Все дело в том, что платили чеками, для военных это было что-то вроде официального калыма. Курсы чека были очень разными, обычный в Москве 5-7 рублей за чек.


[Закрыть] пригласил его следовать за ним.

Вещи у него так и не досмотрели. Они поднялись на второй этаж, было чисто, работали кондиционеры, хотя обстановка была бедненькой. Как потом узнал Николай – чисто было оттого, что мыли жены офицеров, за места уборщиц, подавальщиц, поварих шла настоящая драка, потому что за них тоже полагались чеки, а работать на сирийцев было нельзя.

Кабинет был небольшой, какой-то странной формы, угловой. Стол, стулья, сейф, портрет Соломенцева, вся такая парафеналия. Кондиционер громогласно жаловался на свою судьбу, но все же наполнял помещение какой-никакой прохладой…

– Ты откуда, друг мой любезный? – спросил полковник – документы давай…

Сдерживая гнев, Николай протянул документы.

– Ага… по десятой линии…

– Да.

– А что… без назначения?

Николай пожал плечами.

– Что дали.

– Ты кто по ВУС у нас?

– Сто семь восемьсот сорок семь[28]28
  Старший разведчик частей спецназ.


[Закрыть].

Полковник моментально посерьезнел.

– Ого! Оттуда что ли?

– Это откуда?

Полковник вздохнул.

– Ты мне характер свой тут не показывай, рэмбо. Я два года в Кандагаре отпахал, повозил вашего брата.

Вертолетчик, видать. Николай потеплел душой: братишка. Категория «братишка» появилась совсем недавно, это были те, кто отслужил в Афганистане. Озлобленные, опаленные войной, часто брошенные женщинами, отвергнутые обществом, они не доверяли никому и ничему. Только своим, тем, кто был рядом, когда они умирали. А вертолетчик – для спецназа категория особая, зачастую от вертолетчиков зависело – обойдутся малой кровью или погибнет вся группа.

– Извините, товарищ полковник…

– Да чего там… – полковник достал какой-то гроссбух – приехал, так приехал. Добро пожаловать. Видимо, направление на тебя спецсвязью придет.

– Может быть…

– Гэвеэса нет сейчас… и завтра не будет, поэтому, представлять тебя пока некому. И начфин уже уехал. Давай так, я тебя приму, с чем надо ознакомлю, завтра аттестат в финчасть сдашь. И смотри, чтобы не нагрели – а то желающие за день твои чеки в карман положить тут найдутся! Ты уже заселился?

– Никак нет, тащ полковник.

– Поедешь со мной. Места есть, заселим, а потом уже порешаем, честь по чести. Хоп?

– Хоп,[29]29
  Слово из Ташкента, типично местный слэнг. Обозначает – договорились. Из Афгана летели через Ташкент, там и подхватывали.


[Закрыть] – повеселел Николай – тащ, полковник, а гэвээс где? На израильской границе?

Полковник скривился.

– На какой израильской?.. На какой к чертям собачьим израильской? На иракской он границе, вот где. И сдается – не просто так тебя прислали. Скорее всего – в Дамаске ты жить не будешь. Хотя кто знает. Ладно… на, читай. Вот это и вот это…

Пока полковник писал, Николай начал читать. Первый приказ – произвел на него неизгладимое впечатление, назывался он «О нормах и правилах поведения советских военных специалистов и членов их семей в Сирийской Арабской Республике». По-видимому, это было какой-то нездоровой традицией… любое начальство считало необходимым что-либо запретить… начальство менялось, список запретов рос – и в конечном итоге превратился в три листа убористого шрифта. Все было очень просто… в СССР начальство отвечало за каждого подчиненного… вышел, например, после двадцати двух нуль-нуль из дома – куда, спрашивается. Наверняка, либо бухнуть либо догнаться. Нарвался на бандитов, которых тут полно, поскольку Ливан рядом со всеми его эксцессами, зарезали, или просто подрался с местными, в полицию попал. Дальше – комиссия из Москвы, оргвыводы – не обеспечил…. допустил… в результате чего… И – прощай, чековая командировка, здравствуй, Москва. Поэтому – начальство яростно стремилось прикрыть свою задницу на любой возможный случай, рождая такие вот приказы…

Интересно… а где в Дамаске… да и вообще в Сирии можно купаться? На голанских высотах, что ли… там кажется озеро какое-то есть или водохранилище. Еще речка через город течет, как он успел заметить… грязная.

– Тащ полковник… а что тут купаться где-то можно?

Полковник отложил ручку.

– Ты напрасно шутишь с этим, рэмбо. Влетишь в историю – охнуть не успеешь, как в самолете на Москву окажешься… Тебе как своему говорю – на такие места как твои, по пять тридцати пяти – сорокалетних майоров – подполковников претендуют. У всех друзья… что тут, что в десятке… я вижу, ты тут не из-за чеков, но им на это плевать. Так что топить тебя будут по черному, понял? И с этим не шути. Если бухаешь – завязывай. Иностранную музыку любишь – завязывай. Если по ночам любишь гулять – завязывай. Баб любишь – завязывай… узлом, тут моссадовки могут быть, провокацию сделают, потом вовек от говна не отмоешься. И уже никуда не поедешь. Ушки на макушке, а все что шевелится – на мушку. Хоп?

– Хоп…

Подлежит возврату в течение трех дней

ЦК КПСС (Общий отдел, Первый сектор)

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Коммунистическая партия Советского союза

Центральный Комитет

Совершенно секретно

Особая папка

№ П129

Выписка из решения Политбюро ЦК КПСС от 29 июня 1988 года

О дальнейших мерах по укреплению позиций СССР на Ближнем Востоке

1. Согласиться с мерами, предложенными в записке за подписью т.т. Громыко А.А., Соколова С.М., Багирова К.М.

2. КГБ СССР (Багиров К.М.) обеспечить неофициальный канал связи с правительством Израиля, используя оперативные возможности КГБ СССР

Секретарь ЦК

Кипр, Лимассол. 04 августа 1988 года

Огромный, больше похожий на круизный лайнер паром – ошвартовывался в порту Лимассол, второму по величине города Кипра, маленького островного государства со сложной судьбой. Занимающий стратегическое положение в Средиземном море, он получил независимость от англичан в шестидесятом году и сразу же стал ареной для столкновений христианской и мусульманской общин, живущих на острове. В семьдесят четвертом году – войну удалось прекратить, но остров оказался разделен на две половины, греческую и турецкую. Турецкую часть Кипра не признало ни одно государство мира, кроме самой Турции. Греческий Кипр был признан всеми и являлся одним из лучших курортов на Средиземноморье. Одним из первым – молодую республику признал и оказал ей помощь Советский Союз, киприоты помнили это и были благодарны…

Кипр был заповедником шпионов. Расположенный на перекрестке путей, ведущих в Африку, в Европу, на Ближний Восток, в мятежный Ливан, связанный паромным маршрутом с израильской Хайфой, он давно был местом встреч, а так же нейтральной территорией, на которой запрещались действия разведок друг против друга. Нейтральная территория использовалась всеми, так недавно на ней проходила тайная встреча между сирийцами и израильтянами…

Когда паром пришвартовался и на берег подали сходни – из чрева парома один за другим выкатились две новейших Пежо-605. Машины проседали подвеской под тяжестью брони, стекла были тонированы до черноты.

Прокатившись по набережной – машины обменялись сигналами со стоящей на одной из стоянок машиной – это был внедорожник ЛэндРовер, используемый британскими военными, у него были британские военные номера. Рядом находилась база королевских ВВС Акротири, активно используемая НАТО, одна из пяти баз по всему миру, с которых возможны полеты самолетов U2, шпионских самолетов, один из которых был сбит над Свердловском. Солдат НАТО и их транспорта в окрестностях было полно – хотя конкретно этот ЛэндРовер не принадлежал британской армии, по крайней мере сейчас. Если бы кто-то заинтересовался его происхождением, то узнал бы, что данная машина была выпущена на заводе в Солихалле в семьдесят первом году и поступила в распоряжение БАОР – Британской армии на Рейне, где служила до восемьдесят шестого, а потом была разобрана на запчасти. Как она оказалась на Кипре во вполне целом виде – по документам установить не смог бы никто. Впрочем, для технического отдела МОССАДа это не задача – так, разминка. Машина была переправлена сюда еще год назад с наказом менять номера на британские военные только на самый крайний случай. Сейчас – был именно такой случай.

От ЛэндРовера – перебежал и сел в Пежо сухой, с военной выправкой, средних лет человек – после чего машины снова тронулись…

– Привет, Йоси…

Йоси – так звали пассажира Лэндровера – глянул назад. Машина пристраивалась им в хвост, и в машине лежал пулемет и гранатомет, незаконно ввезенные из Ливана. Хватало оружия и в обоих Пежо – хотя все понимали, что это – случись недоброе – не поможет.

– Генерал…

Генерал Амнон Липкин – Шахак, начальник разведывательного управления АОИ, Армии обороны Израиля был направлен на Кипр для налаживания контактов с высокопоставленной советской делегацией, которая должна была появиться на Кипре с целью перед правительству Израиля некие предложения относительно ситуации на Западном берегу и в Секторе Газа. Не исключалась и провокация – однако аналитики МОССАДа отводили на вариант «провокация» не более двадцати пяти процентов. Поскольку предложение о встрече поступило от КГБ – гражданской спецслужбы СССР – было бы разумно послать на встречу директора МОССАД. Но директором МОССАДа на тот момент был Нахум Адмони, и это был совсем не тот человек, которому стоило доверять такую встречу. Поэтому – премьер-министр Израиля Ицхак Шамир лично попросил генерала Липкина взять эту встречу на себя…

– Время… – сказал генерал. Йоси глянул на часы.

– Полчаса еще есть. Опережение графика.

– Остановимся где-нибудь по дороге. Здесь есть хорошие ресторанчики у дороги?

– Есть совсем рядом, я там постоянно бываю…

– Поехали…

* * *

Ресторанчик был совсем рядом с портом. Небольшой, как и все подобные заведения, семейный, со столами, выставленными на тротуар и чуть ли не на проезжую часть.

Генерал заказал фетаки – греческий соленый сыр, и лепешки. К ним принесли свежевыжатый апельсиновый сок, даже не дожидаясь заказа. Все запивали свои заказы соком, а сок был из плодов, которые еще утром росли на деревьях…

За соседними столами – сдвинув вместе два стола, веселилась какая-то компания, мужчины и женщины, молодые. Генерал прислушался, опознал русский язык. Русских в Израиле было много, так что любой израильтянин мог разобрать, когда говорят по-русски.

– Русские? – тихо спросил генерал.

– Да, отдыхающие… Как разрешили – их тут пруд пруди[30]30
  Считалось, что при СССР нельзя было никуда выехать. На самом деле это было не так, по Европе, в Болгарию, в ГДР ездили почти свободно. Нельзя было выехать только невыездным. Еще была проблема накупить шмоток – вот это действительно была проблема, без подвязок в ВЭБ меняли только сорок долларов.


[Закрыть]…

Кипр – включили в список заграничных курортов, куда разрешен выезд всем отдыхающим только в прошлом году. Но зато – советские отдыхающие уже в первый год наехали такими толпами, что возникла проблема нехватки номерного фонда. Даже в пиковый сезон – советские брали туры, что уж говорить о сезоне, считающемся «мертвым» – советские отдыхали и в него, когда туры стоили сущие копейки. Из Брюсселя смотрели на это с тревогой – слишком плохой пример. Включи в правительство представителей компартии – и получишь толпы непритязательных советских отдыхающих. Кто дальше? Италия, которая балансирует на грани коммунизма уже сорок лет, где до сих пор действуют Красные бригады? Турция, где полевение удалось предотвратить государственным переворотом. Может быть, Франция, которая уже давно нарушает условия КОКОМ и строит в СССР заводы по производству товаров народного потребления?

Принесли сыр. Сыр был домашним, вкусным, почти кибуцным. Как то некстати пришло в голову, что кибуц – почти тот же колхоз, как и в СССР. И Израилю тоже не помешают туристы, тем более что Израиль – единственная страна в средиземноморском бассейне, в которой пятая часть населения разговаривает по-русски.

Генерал с любопытством прислушивался к разговорам советских. Как сложно – увидеть врага в таких вот обычных людях. Которые просто сидят, отдыхают, радуются солнцу. И тем не менее – они враги. Они – граждане государства, которое хочет уничтожить Израиль – и об этом надо всегда помнить…

* * *

Полчаса под палящим солнцем – пролетели незаметно, израильтяне расселись по машинам, двинулись на восток, в сторону точки встречи, обозначенной советскими. Встреча в Лимассоле, как предлагали израильтяне – русских не устроила, потому что рядом, буквально на окраине города – начиналась британская база ВВС Акротири. Поразмыслив – израильтяне пришли к выводу, что у русских есть резон опасаться. Израильтяне хорошо помнили, кто такие англичане, и на что они способны. В конце концов – Израиль рождался на палестинской земле именно в сражениях с британскими колониальными войсками, и именно британцы – расстреливали и вешали бойцов Хаганы и Иргуна.

Дорога шла в горы – но горы невысокие. Террасами – высились поля с апельсинами, лимонами, то тут то там можно было видеть маленькие, смешные трактора на высоких шинах. Машин было немного, дорога была узкая, но чистая, то и дело попадались деревеньки и придорожные заведения у дороги, которых в самом Израиле давно не было из-за постоянной опасности террористического нападения. То тут то там – через зелень рощ мелькал белый лед мрамора или желтый похожи на топленое масло песчаник – история здесь была на каждом шагу. Наверное, так мог бы выглядеть Израиль, если бы не война, не прекращающаяся с одна тысяча девятьсот сорок седьмого года…

На одном из поворотов – машины свернули направо…

– Долго еще? – спросил генерал.

– Почти приехали…

Теперь дорога шла в гору. Бронированные, перетяжеленные машины едва двигались – а потом вообще встали…

Израильтяне вышли из машин. Телохранители – окружили начальника военной разведки Израиля живым щитом. Телохранитель в Израиле – одна из самых популярных профессий, многие подрабатывают телохранителями после армии, чтобы оплатить учебу в университете – точно так же, как в Нью-Йорке подрабатывают в МакДональдсе. Израильские телохранители – высоченные, голенастые, постоянно оглядывающиеся, смешно выглядящие из-за того, что они покупают мешковатые куртки и укорачивают рукава, так чтобы руки торчали из них, чтобы рукава не мешали быстро выхватить оружие – эти телохранители вероятно были лучшими в мире. Израиль – это Дикий Запад сегодня, израильский солдат может участвовать в реальной перестрелке сегодня, завтра, послезавтра… для этого вовсе не надо дожидаться войны. Опыт реальных боев, тщательно изучаемый, передаваемый – и является причиной того, что Израиль не проиграл ни одной войны, которую вел…

Водитель осмотрел дорогу, виновато встал перед генералом.

– Дальше не проехать. Двигатель не потащит.

– Йоси!

Йоси служил под началом генерала – и сейчас ему было стыдно. Конечно же, он провел положенную рекогносцировку – но использовал свой армейский внедорожник, чтобы забраться на гору. Он просто не рассчитал.

– Ну ты и поц… – упрекнул генерал.

– Оружие брать? – поинтересовался один из телохранителей…

Генерал коротко кивнул. Советским – он не доверял ни на йоту…

* * *

Советская делегация – пробралась по этой дороге ненамного дальше их – хотя она арендовала две белые Нивы, как нельзя лучше подходящие для местных дорог из-за легкости, неприхотливости и короткой колесной базы. Третьей машиной был большой Опель, отдыхающий сейчас в чахлой тени деревьев. Около него стояли двое – а выше по дороге еще двое, и явно телохранители. У них на вид не было оружия, совсем никакого – но в руках были атташе – кейсы и наверное, оружие было там. Остальных советских видно не было – но это не значит, что их не было вовсе. Теперь, когда сюда ходят целые паромы. Набитые туристами – русские могли ввести на остров целый парашютно-десантный полк и никто бы этого не заметил…

Генерал сделал знак оставаться на месте и медленно направился навстречу советским. Советских было двое, и один, тот кто пониже – был из КГБ, а другой – неизвестно откуда, может быть – военный или комиссар. Генерал понял это, потому что только идиот, ни разу не выезжавший в свободный мир мог одеть черный костюм и дешевый галстук в такую жару. Второй советский казался оловянным солдатиком, одушевленной функцией. Как и все советские – пока не пообвыкнут.

– Здравствуйте… – сказал генерал, вставая на середине дороги. Это слово он заучил специально, очень трудное.

– Можно по-английски – сказал тот, кто пониже и в белом тропическом костюме – я Леонов, а это Куприянов.

Леонов!

Генерал Амнон Липкин – Шахак как и все действующие разведчики старался быть в курсе новостей разведсообщества, пусть они и не касались его впрямую. Конечно же, он слышал о русском генерале Леонове, бывшем резиденте в Нью-Йорке.

Да, это он…

– Я представляю израильское правительство – сказал по-английски генерал Амнон Липкин – Шахак – и готов выслушать предложение советского правительства.

* * *

Настоящая встреча состоялась в нескольких десятках миль от того места, где держали раут директор израильской военной разведки и заместитель председателя КГБ СССР. Она состоялась на арендованной яхте, принадлежащей неизвестному анштальту, зарегистрированному в Лихтенштейне, самая яхта имела порт приписки Монако и сдавалась в чартер. Удивительно, но анштальт, а следовательно и яхта – принадлежала КПФ, коммунистической партии Франции, которая получала от Советского союза миллионы долларов помощи на революцию. Верней, когда-то получала – теперь отношения строились на гораздо более прагматичной основе. Хята – приняла на борт с десяток пассажиров в Монако и вышла в Средиземное море. В назначенном квадрате, она вышла на связь, встав ровно посередине между израильским ракетным катером типа Эйлат, вышедшим из порта Хайфы с отрядом Шаетет-13 на борту и советским эсминцем, вышедшим примерно в это же самое время из сирийского порта Тартус. И от советского и от израильского корабля – с точностью минута в минуту отошли по две шлюпки, и с точностью минута в минуту они пришвартовались к роскошной яхте. Пассажиры одной из них высадились на яхту, две вторые шлюпки – отошли от яхты, сбросили боевых пловцов и принялись нести караульную службу. И там и там – на лодках были снайперы…

Израильскую сторону на этой встрече представлял легендарный Иссер Харель (Гальперин), второй директор МОССАДа и последующий советник всех премьер-министров по вопросам терроризма и разведки. Его называли «израильский Берия». Сейчас это был пожилой, неприметный, лысоватый старичок с пронзительным взглядом совсем не еврейских голубых глаз. Он не занимал официально никаких постов – но его звали «мемунех», то есть «ответственный за всё». Прибытие на встречу Иссера Гальперина означало, что Израиль придает встрече чрезвычайно важное значение. Вне всякого сомнения – санкцию на отправку Гальперина должен был дать лично премьер-министр страны.

Со стороны Советского союза – на встрече присутствовал тоже пожилой человек, выше Гальперина на голову, с мудрым и проницательным взглядом и длинными пальцами практикующего пианиста. Он сейчас «держал имидж» богатого дедушки, арендовавшего яхту, чтобы покататься по Средиземному морю – то есть надел белый костюм, соломенную шляпу и сейчас балагурил на хорошем английском, наливая гостю кофе на верхней палубе. Но Гальперин, хорошо чувствовавший людей – ощущал исходящую от этого человека угрозу, точно так же, как метеочувствительные люди – чувствуют собирающуюся грозу. Гальперин был в курсе дел на своей бывшей родине и знал, что представляет из себя советская мафия. А этот человек – был представителем ее высшего эшелона, долларовым миллионером, держащим многочисленные подпольные цеха по всему югу страны, промышляющим контрабандой. Хуже того – он был судьей до того, как стать начальником ПГУ КГБ СССР, советской внешней разведки. Гальперин – несмотря на свое искусство разведчика, все-таки оставался чиновником в глубине своей души. И от того, что он узнал о своем визави перед тем, как отправляться на встречу – ему реально стало не по себе. Так, человек, с которым он должен был встретиться – еще много лет назад, присутствуя на сходке уголовных авторитетов со всего Советского союза – а он тогда уже был уголовным судьей! – презрительно бросил: это вы что ли воры в законе? Нет, вы просто воры. А вот я – вор в законе. Потому что я здесь и вор, я здесь – и закон. Люди, которые рассказывали про это Гальперину, говорили, что после таких слов любой из уголовников – должен был убить. Но ни один не осмелился. Знал он и то, что точно так же, как его корни уходят в богатое витебское еврейство – точно так же корни этого человека уходят в роды древних правителей Азербайджана, шейхов. Именно поэтому никто не осмелился его убить тогда, на сходке у Нефтяных Камней. Разорвали бы местные…

Не нравилось Гальперину и то, что он узнал о действиях ПГУ за последнее время. Советская разведка во всем мире считалась эффективной – но бюрократизированной и малоопасной, потому что играла по правилам. Но вот в последнее время – мнение начало меняться. И кого в этом винить, если не бывшего судью, подписывающего смертные приговоры за то, в чем был виновен он сам?

– Хороший вид, не правда ли? – судья обвел рукой горизонт. Вода была настолько голубой, что это казалось невероятным…

– Бросьте, товарищ… – Гальперин с большим удовольствием выговорил это слово – если вы скажете, что позвали меня просто покататься на яхте – я вам не поверю. И если вы скажете, что намерены дружить с Израилем – я вам тоже не поверю. Давайте к делу…

Не зная, как подойти к делу – Гальперин намеренно обострял.

– У Израиля нет друзей – сказал судья – есть враги и те, кого вы используете.

Гальперин недовольно покачал головой.

– Ну, зачем же так. У нас есть друзья. Просто… если вы хотите быть другом Израиля, вы должны прийти и сами объявить себя нашим другом.

– Крестный отец?

Гальперин не смог скрыть своего удивления.

– Вы его смотрели?

– Конечно, смотрел – сказал судья – у нас даже есть специальный просмотровый зал для этого, прямо в Ясенево.

Бывший директор МОССАДа отпил глоток из своего бокала с ледяным чаем. Интересно, это намеренная подстава или просто его визави проговорился? Конечно, все знают про Ясенево, смысла нет скрывать. Но вот про просмотры западных фильмов… Слухи, конечно, доходили… кое-чем поделились американцы, им в свою очередь данные дали англичане, а англичанам – Олег Гордиевский. В Советском союзе нельзя смотреть западные фильмы, это называется моральное разложение. Но смотрят. И что хотел сказать ему этим его советский визави?

– Хороший фильм – нейтрально сказал Гальперин.

– Хороший – согласился судья – и знаете, он многому учит. Например если задействовать определенную сумму – люди которые ненавидят друг друга, расцелуются как братья…

– Ради Бога, не собираетесь ли вы купить меня? – воскликнул Гальперин и тут же понял, что переигрывает. Так можно усыпить бдительность кого угодно – но только не того, кто перед ним. Он будет бдительным всегда, он старый и мудрый человек с огромным опытом.

– Вовсе нет. Но полагаю, возможно купить Израиль.

Гальперин не поверил своим ушам.

– И чем же?

– В отношениях между государствами важны не деньги. Такая валюта как мир и дружба – вас устроит?

Гальперин не понял.

– Вы хотите признать нас?

– Ради Бога, это можно сделать прямо сейчас – тут Судья покривил душой, это не так просто было сделать – но что это изменит. Я говорю о стремлении к миру на Ближнем Востоке.

– Стремление. Стремиться можно до бесконечности – нажал Гальперин.

– А если я говорю про подписанный мирный договор с палестинцами?

Гальперин снова не понял.

– Вы – говорите?

– Конечно, нет. Советское правительство.

– Советское правительство готово подтвердить это официально?

– Нет.

Гальперин задумался. Если бы ответ был «да» – он заподозрил бы неладное. Но ответ был «нет» – точно такое же ответ дал бы и он, случись ему поменяться местами со своим визави.

– Тогда как будет организован… процесс.

– Очень просто. Кто-то из лидеров террористических групп согласится на наши условия. Кто-то – будет уничтожен. С вашей помощью, без вашей помощи – неважно. Лучше даже, если это будет без вашей…

– Что потребуется от Израиля? – решил перейти в плоскость конкретики Гальперин.

– В секторе Газа – автономия для палестинцев и эвакуация израильских поселений в течение разумного срока. Скажем… пятнадцать лет.

– Это невозможно – ответил Гальперин, немного подумав.

– Но почему? Вы ушли с Синая, эвакуировали поселения, которые начали создавать, и ничего с Израилем не случилось.

– Это была ошибка.

– Разве? А у вас был выбор?

Гальперин погрузился в тяжелые размышления. Выбора и в самом деле не было – надавили Соединенные штаты Америки. Все мирные договоры – это результат давления. Хуже было вот что – этот проклятый советский судья – КГБшник мог знать, или по крайней мере догадываться о главной тайне войны семьдесят третьего года. Эта тайна[31]31
  Не исключено, что речь идет о сговоре президента Египта Анвара Садата с руководством Израиля о войне, которую Египет должен был проиграть. Израилю это было нужно потому, что преждевременным и проигрышным выступлением Египет нарушал планы арабской коалиции государств по одновременному массированному удару по Израилю – удару, отразить который можно было только ядерным оружием, и после которого Израиль все равно перестал б существовать. Многие военные догадывались о том, что Садат сдал их – и потому Садат был убит.


[Закрыть] – была взрывоопасна и сейчас, потому что она срывала покров с самой главной военной тайны Израиля – с той тайны, что Израиль тоже может проиграть…

– Вы предлагаете нам отдать наши реальные преимущества – территории, населенные нашими поселенцами, укрепленные нашими военными базами – в обмен на иллюзорное обещание мира. Не пойдет.

– Может пойти, потому что мир будет первым. Что вам мешает разорвать соглашение, если вы убедитесь в нашей нечестной игре?

Гальперин прикинул – да в общем то ничего.

– Статус Иерусалима?

– Израильский.

Гальперин не смог скрыть своего изумления.

– Израильский?

– Да, израильский. Город вы оставляете за собой.

Гальперин лихорадочно просчитывал варианты – оставление за собой Иерусалима заткнет много глоток критиканов. Хотя если разобраться – это более имиджевая уступка, чем реальная – никакой военной ценности город не имеет.

– Остальные территории на Западном берегу?

– По плану размежевания. Долгосрочному. Мы полагаем, что мир установить проще, чем вы думаете – и лет через двадцать нужда в размежевании и полностью отпадет.

– Голанские высоты?

– Израильские.

А вот это было уже серьезно. Это стратегический укрепленный район. Кто им владеет – тот и в безопасности, другой же – всегда будет в опасности. Дамаск – от высот совсем рядом, его даже можно достать американскими дальнобойным орудиями. Если районом будет владеть Сирия – Израиль будет в постоянной опасности. Если Израиль – в постоянной опасности будет Сирия. В этой ситуации – ни одна сторона не могла уступить.

– Асад никогда не пойдет на это.

– Асад пойдет на это. При определенных условиях. Прописанный вопрос пользования водой и наличие гарантий безопасности.

– Каких именно гарантий безопасности?

– Две дивизии, расквартированные в районе Дамаска. Советская дивизия ВДВ и дивизия войск ООН, состоящая преимущественно из войск стран третьего мира, движения неприсоединения и стран Восточной Европы. Эти дивизии будут служить гарантом и вам и нам.

Гальперину на какое-то мгновение стало легче. Он даже погрозил советскому представителю пальцем.

– Решили усилить ваших клиентов, которые ни черта не могут?

Советский представитель холодно посмотрел на бывшего витебчанина.

– Полагаю, вы переоцениваете силы и возможности вашей страны, товарищ Гальперин. Вы можете мне не верить, но Израиль на нашей карте – всего лишь небольшая страна на Востоке, и не более того. Ранее – мы уделяли вам намного больше внимания, чем требовалось и причины этого – были ложно понимаемые максимы нашей идеологии. Советский Союз не имеет никакого интереса в Израиле, равно как и в уничтожении Израиля. Дивизии – должны будут гарантировать выполнение соглашения в равной степени, как для вас, так и для нас…

* * *

– Что, прямо так и сказал?

– Слово в слово… «Дивизии – должны будут гарантировать выполнение соглашения в равной степени, как для вас, так и для нас…»

Премьер-министр Израиля Шимон Перес, он же Шимон Езерницкий – вскочил со своего стула, установленного в небольшом бункере под канцелярией премьер-министра. Бункер был выкопан на случай войны – но им пользовались и в мирное время, для заседаний кабинета в узком составе.

– Это невозможно. Это провокация.

– Мне так не показалось – отрицательно качнул головой Иссер Харрель.

– Тогда что они хотят? Во имя всего святого, что они хотят?

– Они оставляют нам Иерусалим и Голанские высоты.

– Это вилами на воде писано!

– Мне так не показалось – снова возразил Харрель.

– Но почему они занимают другую позицию по Сектору Газа?

Харрель пожал плечами.

– Причины могут был разными. Напри мер – вопрос Иерусалима и Голанских высот больше частью зависит от Сирии и, это государство и с ним можно договориться. Вопрос сектора Газа – зависит от палестинских боевиков, а с ними договориться невозможно. Даже если договориться с кем-то – его убьют и процесс придется начинать заново.