Текст книги "Силовой вариант"

Тяжелый штурмовик «Скорпион-5»

– Товарищ майор, соединение установлено. Коробочка обозначена как Урал – десять, статус дружественный.

– Есть объект Урал – десять, статус дружественный, соединение установлено. Урал десять, это Скорпион, подтвердите контакт!

– Скорпион, это Урал – десять. Контакт подтверждаем. Выдвигаемся направлением на юго-запад, идем без огней.

– Урал десять, корректировка – прими вправо, градусов на пять. До цели восемнадцать километров.

– Скорпион, вправо пять дистанция восемнадцать, подтверждаем.

– Урал десять, в адресе подтверждено наличие семи боевиков, повторяю – в адресе семь боевиков.

– Скорпион, в адресе семь духов, принял.

– Скорпион, это Экран, доложите.

– Экран, это Скорпион. Установлен контакт с группой Урал десять, дано направление на цель и первичные данные.

– Скорпион, вас понял, что в адресе?

– Экран, в адресе тихо. Нива обходит адрес по целине, справа. Засек наблюдательную точку, установить наличие оружия не могу.

– Скорпион, вас понял, продолжайте наблюдение. Урал десять, слушай мою команду. Занять позицию севернее, примерно в двух километрах. Не обнаруживая себя.

– Экран, я Урал – десять, приказ понял.

Населенный пункт, севернее Кабула

– Теперь, когда ты сыт, американец, скажи – с какими словами ты пришел в мой дом? Твои ли это слова – или это слова тех, кто предал меня?

Джекоб Шифт решил больше не спорить. Ему не платили за споры с людьми, которые могут зарезать так же просто и обыденно, как зарезать курицу. Никакие деньги – не искупят в полной мере такого риска.

– Америка по-прежнему видит в вас сильного политического лидера, способного объединить страну.

Президент кивнул, на его усах были капельки жира. Он должен был сбрить усы, это сильно изменило бы его лицо, но тогда он потерял бы намус[45]45
  Авторитет.


[Закрыть]. Тот, кто уродует свое лицо, чтобы враг не мог его узнать – достоин лишь презрения.

– А кем Америка видит Масуда?

– Масуд предатель. Он снюхался с русскими и предал народ.

– Этого предателя взрастили вы.

– Никто не застрахован от ошибок.

Шифт решил пошутить на тему, мол, с каждой президентской администрацией Америке дается своеобразное отпущение грехов – но понял, что здесь этой шутки не поймут.

– И какую же ошибку вы намереваетесь совершить на сей раз?

Шифт разозлился. В конце концов – он был представителем великой страны, разговаривающим сейчас с дикарем. С вождем – но вождем дикарей.

– Поддержать вас, мистер Наджиб. Или Наджибулла[46]46
  Это оскорбление. Мужчина, переменивший свое имя не может быть уважаемым другими мужчинами.


[Закрыть]… как вас называть. Вы ошибаетесь, когда думаете, что решающее сражение состоится на вашей земле, вы – всего лишь небольшое, нищее государство, не более того. Удобно расположенное – но пока вы не конвертировали это в деньги, за вами – лишь кровь. Рано или поздно русские будут вынуждены уйти отсюда – и только от вас зависит, кого мы поддержим. Мы, мистер Наджибулла, просто потому, что у нас больше денег, чем у Советов. Мы и будем решать.

– И как вы будете решать?

– По степени полезности, мистер Наджибулла. По степени полезности и ни по чему больше. Предыдущая администрация совершила в регионе массу ошибок, она давала деньги и оружие всем, кто только заявлял на словах, что готов сражаться с коммунистами и сторонник Соединенных штатов Америки. Сторонник демократии и прогресса. Мы ошиблись, мистер Наджибулла. Здесь живут жестокие и коварные люди, лукавые, хитрые и лицемерные. Мы, американцы, привыкли полагаться на слово – но с удивлением обнаружили, что слово здесь ничего не значит. Теперь мы будем смотреть только – и исключительно на дела.

– Что вам нужно, говорите яснее.

– Нам нужна ваша агентурная сеть.

– В Афганистане?

– Зачем же – в Афганистане. Афганская сеть пусть останется у вас, она вам нужнее. Нам нужна ваша разведывательная сеть в Советском союзе. Только и всего.

– Мы не имели права вести разведку в СССР. Советские советники стояли за нашими спинами в каждом кабинете.

Шифт улыбнулся.

– Бросьте, саид Раис. Сеть существует. И создали ее вы, когда заняли пост директора ХАД. А для того, чтобы ее не отследили по выделению средств – вы ведь кое-что предприняли так? В смысле самофинансирования?

Тяжелый штурмовик Скорпион – 5

– Экран, внимание. Автомобиль марки Нива остановился примерно в пятистах метрах от населенного пункта, из него высадился человек. Вооруженный человек, повторяю – наблюдаю вооруженного человека.

– Скорпион, чем он вооружен? Чем вооружен человек, докладывайте.

– Экран, мы на максимальном увеличении. Что-то длинное, возможно – снайперская винтовка.

– Скорпион, сообщите Уралу десять о новой угрозе.

– Принято. Урал десять, это Скорпион. Противник – справа, примерно пять километров от вас, снайпер. Одиночный снайпер в пяти километрах от вас, справа.

– Скорпион, принято.

Слава Аллаху – решили что-то со связью. По сравнению даже с восемьдесят пятым – восемьдесят шестым – небо и земля…

– Экран, это Скорпион. Нива движется, Нива начала движение, движется по направлению к селению. Движется на низкой скорости, не включая фар.

– Скорпион вас понял. Отслеживайте ситуацию. Будьте готовы открыть огонь.

– Экран, вас понял. Внимание по самолету – объявляю готовность один. Проверить системы, доложить по постам. Подать питание к орудиям!

Нива

Невысокий, худенький Абдалла, отличный снайпер-разведчик родом из кишлака Сорбух – сноровисто и юрко как змейка выпрыгнул с заднего сидении машины: Ниву переделали так, что второй ряд сидений стоял повернутый на сто восемьдесят градусов, а садиться в него – надо было через багажник. При нем как всегда была винтовка – отличная русская Оц-48, винтовка Мосина только в новой ложе и с инфракрасным прицелом, такие совсем недавно передали афганским специальным силам.

– Хода хафез[47]47
  Доброго пути, брат…


[Закрыть], Абдалла – сказал Чинай, командир ударной группы – Иншалла, сегодня ты уничтожишь этого тирана.

– Если на то будет воля Аллаха, брат. Если на то будет воля Аллаха…

– Аллах тебе в помощь. Иди.

Абдалла с винтовкой за спиной – нырнул в ночь.

Сидевший за рулем человек – с короткой, ухоженной бородкой поежился.

– Что с тобой, Ахмед?

Водитель пожал плечами.

– Что-то не так, амер. Все слишком просто. Что-то не так.

Амер – он же командир группы особого назначения ХАД днем – протянул руку назад. Там между передним и задним сидением оставалось место – и сейчас там стояли поставленные на попа короткие, толстые, зеленые спаренные трубы, мощь каждой из которых была равна пятидюймовому гаубичному снаряду.

– С этим, Ахмед – все становится просто. Как нельзя – проще.

– А если нет?

– Тогда мы все – скоро увидим Аллаха. И никто не скажет про нас – что мы прожили жизнь зря.

Это были Бадали. Бадал – один из принципов священного для любого пуштуна закона – пуштун валай. Полное название этого – Бадал Хастыль. Ахмад Шах Масуд был хитрым и опасным человеком – и он хорошо знало, что делает – пуская с горы камень кровной мести. Основными целями в этом случае – считались как деятели прежних властей – так и моджахеды, потому что мало в каком селении не было людей, у кого не было бы счетов с моджахедами. Когда в Кабуле правили коммунисты и шурави – они были против мести, работали комиссии по примирению. Сейчас те, кто шел вырезать селения и травить колодцы с водой знали, что за их дела могут расплатиться их родные, жены, дети, расплата может настигнуть их в лагере беженцев, в другой стране – потому что тот, кто не смог отомстить за себя – теряет свой намус. Кровная месть – внешне жестокий и варварский обычай – на самом деле стабилизирует примитивное и не уважающее законы общество, потому что любой, даже самый отмороженный человек десять раз подумает над тем, что он делает – если за содеянное может расплатиться вся семья. К тому же – Масуд поощрял традиционализм и агрессивный национализм – как серьезный противовес агрессивному, но интернациональному исламу. В конце концов – агрессивный ислам пришел сюда несколько лет назад – а кодексу Пуштун Валлай насчитывалось не меньше тысячелетия.

Страшная, запущенная болезнь требовала не менее страшных методов лечения. Гражданская война, продолжающая уже десять лет необратимо искалечила афганское общество, лишило его всяческой возможности прийти к какому-либо общественному согласию, война шла не на жизнь, а на смерть. Многое стояло на карте. После пешаварской катастрофы к Афганистану автоматически переходило господство в субрегионе, его никак не могли допустить ни США, ни Китай. Стояло на кону создание пуштунского государства – Пуштунистана, и возврат значительной территории, отторгнутой по договору англичанами. Стоял на кону выбор и самого Пакистана: страна, как в шестидесятые левела, в Пакистане появились коммунисты, выступающие за конфискацию всех армейских земель и собственности[48]48
  В Пакистане осталась уникальная, сложившаяся со времен британского владычества система. Во времена британской Индии – к каждому полку прикрепляли землю с крестьянами, чтобы полк получал оттуда деньги и продукты на прокорм. Сейчас, в Пакистане эта система укрепилась и развилась – значительная доля пакистанской экономики прямо или косвенно принадлежит армии, огромные земельные наделы принадлежат армии, пакистанская армия – это как государство в государстве.


[Закрыть]. Стоял на кону выбор всего региона, прорыв русских напрямую в Индийский океан. Наконец – стоял вопрос о дальнейшей судьбе самого Афганистана – в преддверие девяносто четвертого года он должен был быть сильным и единым. Масуд, счастливчик, бывший генерал армии сопротивления и нынешний временный председатель правительства страны – отлично понимал что ни о каком национальном примирении не может идти речи. Крови пролито столь много, что речь может идти только о принципиальном выборе – мы или они. Кто останется жив – тот получит Афганистан. Целиком. Кто проиграет – того похоронят и забудут.

Так появились Бадали. Они почти один в один походили на организации аргентинских офицеров, действовавшие в стране и убивавшие коммунистов и троцкистов. Маленькие, автономно действующие ячейки, никому ничего не докладывающие, не требующие никакого содержания. Ни одна из ячеек не знает состав других ячеек. Ячейки убивающие, пытающие, похищающие – только на сей раз тех, кто противник новой власти, кто взял в руки автомат и встал на джихад. Основной враг – мусульмане. Исламские экстремисты[49]49
  Трудно в это поверить – но еще в семидесятых в Кабуле редко можно было встретить женщину в чадре. Зато полно было иностранной молодежи – съезжавшейся на дешевую марихуану.


[Закрыть]. Проповедовал джихад – смерть. Нашли кассету с записью проповеди муллы – экстремиста из Хаккании – смерть. Нашли фугас – смерть. Состоишь в исламском комитете – смерть. Совершил теракт – смерть, даже если ты погиб – все равно отомстят, вырежут всю семью. Политика Масуда похожа была на политику времен Хафизуллы Амина – вот только некому сейчас было его остановить. Русские знали, что происходит – но теперь и они старались закрывать глаза. Добро стало злом. Не осталось больше добра на этой земле.

Джекоба Шифта приняли еще на дороге на Кандагар – один из сотрудников ХАД, ведущих слежку оказался бадали, членом подпольной ячейки мстителей. Второй раз – его обнаружили уже в Кабуле, это сделала другая ячейка, получившая информацию из ХАД. Используя предателей, проникших в подпольную офицерскую организацию «Спедадаг[50]50
  Рассвет (пушту)


[Закрыть]» они получили достаточно информации, чтобы идентифицировать похитителей американского агента. С помощью маяка, подложенного в РАФ одним из предателей – они отследили путь машины – и он их привел в небольшое селение. Теперь – им оставалось только идентифицировать дом, где скрывается бывший генеральный секретарь ЦК НДПА и уничтожить его.

Ахмад Шах Масуд и Мохаммед Наджибулла не просто не любили друг друга – они были злейшими врагами. В свое время – Наджибулла и на посту директора ХАД и на посту Генерального секретаря ЦК НДПА сделал все, чтобы убить Масуда – а Масуд этого не забыл, он ничего не забывал. И один из них – должен был умереть.

Абдалла, ловко карабкаясь по склону, добрался до того места, откуда был виден весь поселок. В Афганистане сложно найти поселок, который не будет виден сверху – все поселки обычно строятся в горах или в низинах, на маленьких клочках пригодной для жизни земли. Выбрав для наблюдения большой валун, он начал распаковывать винтовку…

Дистанция была почти предельной, изображение плыло – но для крестьянина-пуштуна, увидевшего первый раз сложную технику – это было все равно, что волшебством, видеть сквозь ночь. Медленно, как учили его инструкторы шурави, осматривая сектор, он нашел, наконец-то, что его интересовало. С валуна была видна загнанная во двор машина.

РАФ.

Абдалла достал Алинко, трофейную рацию, хотел связаться с ожидающими в машине товарищами – но передумал. Инструкторы шурави учили его не пользоваться рацией без необходимости, потому что волну может слушать противник. Ему все равно возвращаться к машине – так пусть ашрары остаются в неведении, что они тут.

Абдалла упаковал винтовку и сноровисто припустил к машине.

Тяжелый штурмовик Скорпион – 5

– Экран, внимание. Наблюдаю снайпера, он возвращается, повторяю – он возвращается к машине. Он некоторое время наблюдал за поселком, а теперь возвращается…

В ППД Экран – 1 один из офицеров войск специального назначения – хлопнул в ладоши.

– Это ликвидаторы. Они определили цель и теперь попытаются нанести удар. Это ликвидаторы.

Все посмотрели на москвича

– Этого нельзя допустить – сказал Москвич

– Скорпион, это Экран, вы слышите меня?

– Экран, это Скорпион, слышу вас хорошо.

– Экран, боевой приказ – при проявлении враждебных действий – автомашину Нива и ее пассажиров уничтожить. Передать приказ Уралу десять – максимальный темп движения, атаковать с ходу. Докладывать по ситуации.

– Экран, вас понял. Автомашину Нива при проявлении враждебных действий уничтожить, Урал – десять максимальный темп движения, атаковать с ходу.

Тревожная группа

– Твою мать!

Старший прапорщик, сидевший ближе всего к кабине – не удержался за ручку и хряснулся головой об броню. Когда делали эти машины – солдаты контингента называли их «головастики» – из-за повышенного веса бронированного кузова поставили более жесткие рессоры. Езда на большой скорости по ухабистой местности превращалась в настоящую пытку. Хорошо, что на голове был шлем – не солдатский, спецназовский, похожий на мотоциклетный…

Прапорщик дотянулся до трубки внутреннего телефона.

– Пескарь! Ты куда гонишь, мать твою!

– Тащ старший прапорщик, с самолета только что кинули – готовность десять. Мы на подходе к цели.

– Понял.

Со второго раза прапор повесил трубку на рычаг, хлопнул рукой по кнопке, включавшей зловещее, красное, мигающее освещение.

– Готовность десять! – заорал он во всю луженую глотку – оружие в боевое!

Тяжелый штурмовик «Скорпион-5»

– Разведка – норма.

– Боевой отсек – норма, питание к орудия подано. Индикаторы на зеленом.

– Наведение – норма, цель в захвата. Вижу коробочки, идут с северо-востока, на скорости.

– Принято.

Офицер управления огнем пощелкал клавишами стандартной компьютерной клавиатуры, заменившей приборную панель – выводя на экран прицельную сетку.

На экране – Нива уже была в селении.

– Внимание… Они останавливаются… они выводят. Они выходят.

На экране – маленькая с человеческий мизинец фигурка – что-то приняла из остановившейся машины. Офицер управления огнем вгляделся…

– РПГ! У них РПГ! Принял решение открыть огонь. Кабина, прошу вираж.

– Управление – на вираже. Контрольные индикаторы – норма.

Из машины выбрался еще один человечек – и тоже с такой же толстой, черной трубой на плече, на экране она казалась чуть толще спички.

– Есть цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение…

Прицельная марка замерла на Ниве, внизу экрана мигал значок, обозначающий выбранную систему оружия. Большой палец оттолкнул предохранительный колпачок от кнопки.

– Огонь!

Ослепительно-белая линия на мгновение прочертила экран – и лопнула на земле раскаленными белыми брызгами, как раз в том месте, где только что была Нива. Все это длилось две секунды, не больше – но когда все это закончилось – Нивы не было и стрелков не было, а вместо них было только бурое облако…

– Попадание. Прямое попадание.

– Разведке, смотреть по сектору. Сколько до подхода головастиков?

– Пять минут товарищ майор.

– Доложить по целям. Экран, Экран, я Скорпион.

– Скорпион, Экран на связи. Доложите.

– Объект Нива уничтожен. В объекте два духа с оружием, опознал как гранатометы.

– Управление огнем – движение в секторе. Активное движение в секторе. В секторе духи.

– Понял. Экран, я Скорпион, в секторе духи. Активное движение.

– Скорпион, сколько до подхода Урала – десять.

– Экран, до подхода Урала десять примерно четыре с половиной минуты, мы их отслеживаем.

– Управление огнем, в секторе наблюдаю до десятка духов, один крупняк, один РПГ. Ведут огонь в воздух, прикрытие.

– Экран, я Скорпион. Наблюдаем до десятка духов, один ДШК, один РПГ, ведут огонь на прикрытие.

– Скорпион, я Экран. Подавлять огневые точки запрещаю, вести огонь только при прямой угрозе вашему борту. Блокировать район, открывать огонь по любым целям, пытающимся проникнуть в него за исключением дружественных.

– Экран, Прошу подтвердить – никакого огня по целям внутри муравейника? Только блокирование района?

– Скорпион, подтверждаю, огонь только для самозащиты. Мы не можем так рисковать, Урал десять войдет в адрес и зачистит его. Ваша задача – блокировать район, не допустить боевиков в зону операции.

– Экран, вас понял.

Населенный пункт, севернее Кабула

– Самофинансирования?

Шифт улыбнулся – и него было что-то вроде универсального ключа – отмычки, его сообщил ему генерал Уильям Одом, курировавший эту операцию. Замазались все – русские, восточные немцы, кубинцы. Это неправда, что русские выигрывают, они сделали ход, тактически – очень сильный ход – но стратегическим они проигрывают. То, что должно случиться – случится, и это – не остановить.

– Я имею в виду транзит. Наркотранзит. Неужели вы думали, что сможете заниматься этим без нашего ведома.

Бывший генеральный секретарь ЦК НДПА откинулся назад на стуле, обдумывая ответ

– Что было, то прошло – наконец выдал он – какое это сейчас имеет значение?

– Большое! Хоть сейчас сеть не работает – люди остались. Это – актив, и за этот актив…

На улице – что-то треснуло, так, что это было слышно даже здесь, в доме – было похоже на рвущуюся ткань, только намного громче.

Топот ног, президент вскочил, опрокидывая табурет, на котором сидел и выхватывая пистолет Стечкина.

Кто-то сунулся, с автоматом. Джекоб Шифт вскочил и прижался к стене.

– Что происходит?!

– Русские! Русские идут! Машину на улице взорвали!

Бывший генеральный секретарь – бросился к двери, Шифт кинулся за ним.

– Рафик президент…

Президент обернулся – и засветил агенту ЦРУ с разворота. Президент был боксером и ударом мог свалить быка.

– Важэл[51]51
  Убить? (дари)


[Закрыть]? – коротко спросил офицер

– На, на. Дмха![52]52
  Нет. Уходим.


[Закрыть]

Тревожная группа

– Одна минута!

– Одна минута, мужики! На товсь!

– Твою ма-а-а-ть!

– Пескарь, что там?

– Кажись эти уроды… тащ капитан, с самолета – не стали ждать. Они нанесли удар, нанесли удар по цели. Там что-то горит.

– Свяжись с ними! Противодействие, входим по горячему!

– Скорпион, я Урал десять, мы на подходе, прошу данные.

– Урал десять, уничтожил огневую точку, гранатометчики с РПГ. В адресе до пятнадцати духов, активны. Один ДШК, сконцентрированы на северном краю деревни. Я наведу вас.

– Скорпион, вас понял, спасибо!

Две бронированные машины уже почти прошли – когда с минарета по ним упорол крупнокалиберный. Просто вмочил – случайно такой точности не бывает, тем более ночью, и из ДШК такого не дождешься. Огненная струя хлестанула по бронированному носу первой машины, броня пульт калибра 12,7 не выдержала. Три пули вдребезги расколотили бронированное лобовое стекло, провалившееся внутрь осколками, только чудом никого не задело. Лишь вскрикнул водитель, которому осколками хлестануло в лицо и лишь чудом не повредило глаза.

– Горим!

– Урал десять, мы остановлены!

Из-под капота рванулось пламя – и почти сразу же погасло, сбитое автоматической системой пожаротушения.

– Покинуть машину!

– Дым! Дым!

– Рассредоточиться! Подавить огневую точку!

– Огневая точка по фронту!

Один из спецназовцев вскинул на плечо толстую трубу огнемета. Не обращая внимания на свистящие пули – он выстрелил. Гранатомет рявкнул, там, где только что пульсировали пулеметные вспышки – полыхнуло ослепительно яркое пламя.

– Огневая точка подавлена!

– Перебежками – вперед!

Спецназовцы вынуждены были броситься на землю, не пробежав и нескольких метров – из-за дувала открыл огонь еще один ДШК.

– Слева! Слева!

– Подствольниками, огонь!

– Бес, со своими под прикрытием – вперед!

К пулемету – присоединялись автоматы, бесплодная земля предгорий вскипала разрывами.

– Экран, Экран, я Урал – десять! Бьем в металл, повторяю – бьем в металл!

Бьем в металл – было одной из кодовых фраз, обозначающих ситуацию в бою. Бьем в металл – означало, что вместо того, чтобы вбивать гвоздь в дерево, они пытаются вбить его в металл. Сопротивление намного выше расчетного – вот что это означало.

– Урал десять, вас понял. При невозможности продвижения вперед, удерживать позиции, перекрыть банде пути отхода в горы. Десантная группа будет через двадцать минут, повторяю – через двадцать минут.

– Экран, над нами Громовержец! Коего черта он молчит?!

– Урал десять, Громовержец работать не будет, в муравейнике – особо важный груз, повторяю – особо важный груз. Брать только живым…

Новая трасса распорола воздух, алый луч ткнулся в кого-то из залегших прямо на земле спецназовцев – и он покатился по земле, пятная ее кровью…