Текст книги "Меч Господа нашего. Книга 2. Арабская весна"

Сектор Газа, центральная часть города Газа. Район мечети Кука. 24 июля 2014 года

Последние дни ефрейтор Миша Солодкин – новое звание дожидалось его в Тель-Авиве, ему никто не сообщил, что его повысили в звании и наградили медалью «За отвагу», второй по значимости военной наградой Израиля – очень хотел спать. Их бросали то туда, то сюда, затыкали все дыры, сопротивление в городах было намного выше расчетного. Они наводили точечные авиационные удары, спасали попавших в беду бронетехнику и солдат, подавляли укрепленные огневые точки противника. За два года – Газа превратилась в сильно укрепленный район как минимум с тремя рубежами обороны, насыщенный снайперами. Один из них – вчера поймал капитана, и командование принял Шамир. Однако, покомандовать он почти не успел: их вывели на пределы города, они выпили немного водки, которую Миша раздобыл у одного резервиста, тоже русского – и, забившись в какую-то нору, как звери – провалились в сон. Сил не было даже на то, чтобы поесть.

Миша видел сон про Иран. Дрожащее мелкой дрожью чрево десантного вертолета Сикорского, крики солдат, ревущее пламя Минигана. Во сне – он не спрыгнул с вертолета, испугался – и теперь видел, как вдруг по левому борту полыхнуло пламя попавшей в борт ракеты, сожрало сразу двоих солдат – и вертолет ощутимо стал падать. Огонь подбирался все ближе к нему, вертолет трясло и…

Он открыл глаза. Перед ним на коленях стоял Шамир – их нора в полуразрушенном здании была такой, что там можно было находиться либо согнувшись в три погибели, либо стоя на коленях. Он тряс Мишу за плечо.

– Поднимайся, русский. Мы уходим…

* * *

Их теперь было четверо – из семи человек: Шамир, Цви, Арон и Миша. Или «русский» – все его называли так, «русский». Гилада ранило случайной пулей, глупо и обидно. Иосиф погиб, когда рухнуло здание, подорванное фугасом. Их капитана звали Джон, точнее Йонатан. Он проявил секундную неосторожность – и получил две снайперские пули, это было в районе Сабра. Одна из пуль – явно русская, с вольфрамовым сердечником, здесь таких полно – пробила каску, и они не знали, жив ли еще капитан. Когда медики вытаскивали его – был жив…

Ползя за Шамиром на четвереньках, Миша выбрался наружу, встал в полный рост. Было темно… точнее, почти уже стемнело – но слева, со стороны города – тлело зловещее зарево и то и дело взлетали красные очереди трассеров – бой продолжался и ночью. Машинально охлопал себя – рюкзак, оружие. Цви – протянул ему запаянный в пластик паек, бутылку с водой и дружески хлопнул по плечу. Никто уже не вспоминал, что он – просто их проводник, знающий эту местность. Каждый был здесь – не тем, кем он хотел быть, а тем, кем он мог быть. С того момента, когда его так глупо подловили на дороге к аэропорту Газы – прошло, казалось, миллион лет.

– Слушайте… – сказал Шамир, и голос его был слышен через шум бьющих по целям минометов – у нас большие проблемы. Танк второго батальона попал в засаду в районе мечети Кука, подорван смертником.

Цви скептически присвистнул.

– И как он там оказался? Это же осиное гнездо, там лагерь гранатометчиков мучеников[20]20
  Имеются в виду Бригады мучеников аль-Аксы, террористическая организация из Сектора Газа.


[Закрыть].

– Неважно, как он туда попал, важно, что там творится сейчас. Там сущий ад – смертники, ракетчики, снайперы. Рядом командный центр отрядов аз-Адин эль-Касам, по данным разведки там больше ста ублюдков поклялись стать шахидами, но не пропустить нас. Дальше по улице – несколько школ, разведка имеет данные, что один из учеников этих школ бросился под танк и подорвался, с чего все и началось. Два танка этого же батальона и отряд саперов попытались прийти на помощь попавшим в беду танкистам – на сей час подорваны все три машины, экипажи были вынуждены отступить в один из домов, отбиваются в полном окружении. Атака тринадцатого отряда захлебнулась[21]21
  Флотилия 13, спецназ ВМФ.


[Закрыть], там открытое пространство, простреливаемое со всех сторон. Командование решило поручить это дело нам и отряду Яэль, он уже прибыл. Нам выделено два танка и у саперов есть свои две гусеничные бронемашины. Мы должны прорваться к мечети, деблокировать окруженные и ведущие бой экипажи и закрепиться там. Пехота пойдет за нами, она обеспечит коридор и, в случае нашего успеха – вторую волну атаки. Если мы сможем пробиться к первому подорванному танку – будет хорошо, если нет – это сделают те, кто пойдет за нами. Всем все понятно?

Угрюмое молчание было лучшим ответом.

– Приказываю всем взять максимальное количество патронов, какое только возможно, рассчитывайте, что нам придется вести бой в окружении. У саперов возьмите по одному саперному заряду, пусть они тоже у вас будут. Пайки на один день и по две аптечки. Сбор – через двадцать минут, вон там, где горят файеры. Все, разошлись!

* * *

– Какой сегодня день? – спросил Миша у набивающего ленту Ави.

– Пятница… – ответил Ави, – только вот аллашники совсем забыли про то, что сегодня день молитвы.

– Мы сами к ним пришли…

– Эй, ты что, их оправдываешь?

– Нет… – Миша патрон за патроном набивал кривой, с ребрами жесткости магазин к АК-47 – я их убиваю. Просто не надо думать, что мы лучше, чем мы есть.

– Ты говоришь как один из этих… чертовых либералов. Если бы я не знал, что ты сделал в последние два дня – набил бы тебе морду…

– Лучше бить морду, чем врать, брат…

Израильтянин, сабра – посмотрел на сына русского эмигранта и ничего не ответил. Он не знал, к чему приводит ложь. Но чувствовал…

* * *

Танки и бронемашины, приданные им, прятались за большим, наполовину разрушенным зданием. Две Меркавы и два новейших Намера – тяжелых бронетранспортера на базе той же самой Меркавы. В развалинах – никто просто так не стоял здесь на открытой местности ни одной лишней секунды – прятались спецназовцы из отряда Яэль[22]22
  Яэль (козерог) – спецназ инженерных войск, выполняет ударные и антитеррористические задачи. Состоит из бойцов с саперным образованием, поэтому – прекрасно подходит для городских боев, взятия и уничтожения сильно укрепленных районов.


[Закрыть], которые должны были пробить путь для танков и для эвакуации подбитых машин. Один из пулеметов тотчас же развернулся в их сторону – заметили…

Ави поспешно отсигналил фонариком – свои…

Хрустящий кирпич и изломанный, с торчащими из стен пиками железобетон. Запах гари и невыносимая вонь от разлагающихся который уже день на жаре трупов. Мелькающие под ногами, наглые серые крысы – этих обнаглевших до предела животных здесь полно. У них была пища даже в дни блокады – а сейчас просто настоящий пир…

Перебежали – несколько метров проулка. Несколько фонарей с разных точек осветили их и тут же погасли – опознали своих.

Яэль – отряд, аналогов которых не было ни в одной армии мира. Точнее были… во вторую мировую войну и СССР и Германия создавали отряды саперов специального назначения для боев в городах, прорывов долговременных оборонительных точек. У СССР были специальные отряды блокировщиков – они должны были подавлять и уничтожать вражеские ДОТы и ДЗОТы. К числу блокировщиков относился и Александр Матросов – он, кстати, скорее всего не закрыл грудью амбразуру, а сорвался на нее, пытаясь подобраться сверху, чтобы швырнуть связку гранат в ДОТ. После войны – этот опыт был везде незаслуженно забыт, последние саперные танки американцы сняли с вооружения в шестидесятых, а советские танки – понесли потери в городских боях и в Венгрии и в Чехословакии – просто об этом не говорили. Опыт вьетнамцев, у которых отряды Дак Конг, саперов были спецназом – не воспринимали всерьез, считали террористическим. Таким образом, опыт использования саперов с подготовкой высококлассных пехотинцев, способных действовать на острие наступления, уничтожая сильно укрепленные позиции противника инженерными боеприпасами, при сильном огневом противодействии противника был забыт. Везде, кроме Израиля.

Израильская армия, в то время, когда не велись большие войны – почти всегда действовала в городах, в районах плотной застройки. Нужно было расчищать проходы для бронетехники, снимать и уничтожать фугасы, уничтожать дома террористов-самоубийц и лидеров сопротивления (джихада). Все это – была работа саперов. И в то же время – эти саперы должны были действовать под огнем противника, возможно при обстреле из РПГ и минометов, иногда автономно, без поддержки пехоты, а иногда – и в полном окружении. Значит – они должны иметь полный пехотный комплект вооружения и уметь применять его. Так же такие саперы должны быть достаточно подготовлены физически – потому что часто им придется нести всю необходимую взрывчатку к месту подрыва на себе, иногда по двадцать – тридцати килограммов на человека в виде мин и саперных зарядов. В случае большой войны – спецназ саперных войск должен был уничтожать крупные вражеские объекты в тылу противника – а значит, они должны пройти и полный курс диверсантов – разведчиков.

А в последнее время – спецназу инженерных войск вменили в обязанность еще и использование саперных и боевых роботов…

Таким образом, отбор кандидатов в саперный спецназ Яэль, чьим символом был ограненный алмаз – был одним из самых жестких, требовались люди с хорошей физической подготовкой – но одновременно и с хорошей теоретической подготовкой, способные к обучению использования сложных механизмов, имеющих познания в физике, химии, архитектуре, строительстве – любой строитель и архитектор, способный построить объект – знает, и как его разрушить минимальными средствами. Саперы проходили длительный курс обучения с выездом в разные части – они учились выживанию и разведке у Саарет Маткаль, заброске с воды у Флотилии 13, часто выезжали в командировки перенимать опыт. Среди боевых саперов было много русских, точнее – советских, с советской школой. Она давала развернутые теоретические знания как раз по нужным дисциплинам – физике, химии, математике и русским проще было сдать вступительные тесты…

Командир саперного спецназа оказался невысоким, плотным, с огромным рюкзаком за спиной. Сами саперы – были вооружены в основном винтовками Галиль – они были хороши тем, что позволяли запускать со ствола гранаты, в том числе противотанковые и специальные, для выбивания дверей. У каждого бойца саперного спецназа из рюкзаков торчали длинных хвостовики различных гранат – для саперов это было основное оружие, гранаты были у всех. У некоторых – РПГ-7, трофейные, иранские, болгарские и купленные на свои деньги американские – без счета проклятые русские реактивные гранатометы…

– Вас что, всего четверо? – удивился командир саперов.

– Этого хватит. Что у вас есть?

– Есть боевой робот, но не думаю, что он проживет долго… – командир саперов почти кричал, профессиональная глухота – есть легкий БПЛА, мы будем использовать его, чтобы разведать путь. Главное – прикрыть танки, они пополнили боезапас, у них полно осколочно-фугасных и они готовы к работе. Все улицы простреливаются ракетчиками, передовые посты всего в нескольких десятках метров отсюда и они под обстрелом. Нам надо пробиться напрямую к танку, через дома.

– Я слышал, экипажи отступили в какое-то здание и там заняли круговую оборону.

– Да… Десять минут назад оборона еще не была подавлена!

– Давайте карту! Наметим путь и надо выдвигаться!

Гур два – один. За несколько часов до этого…

Железный марш – до первых предместий крупных палестинских городов прошел относительно нормально – беспокоили только подрывы фугасов. Они заходили с севера, наступая параллельно побережью, чтобы максимально быстро выйти к лагерям и укрепленным позициям ХАМАС, обойдя Бейт-Ханун и Бейт-Лахия. Группа отсечения занимала позиции много южнее, у Аль-Зейтун, чтобы не допустить подхода к боевикам подкреплений и эвакуации сил боевиков из Газы. Беспилотники постоянно контролировали местность на пути продвижения танковых колонн и палестинцы не могли применить излюбленную тактику последнего времени – маневрирующие на машинах мелкие группы с одни ПТРК или двумя тремя РПГ. От них нахватались американцы – Саддам оставил в наследство отличные дороги, позволяющие быстро сматываться после нанесения удара, на юге и в центре страны – у дороги была зеленка, были населенные пункты, по которым нельзя было просто так стрелять, потому что американцы пришли как миротворцы, а не как захватчики. Иракцы быстро научились действовать: два –три выстрела РПГ по колонне и быстрый отход вне зависимости от того, попали или нет. Даже с учетом того, что устаревшие гранаты часто не взрывались – все равно получалось отлично. Израильтяне – противопоставляли этой тактике постоянное дежурство всех видов БПЛА над колоннами и огромное количество пулеметов на самих танках и на любых бронемашинах. Еще со времен войны 73 и 82 годов – израильтяне усвоили, что пренебрегать пулеметным вооружением на танках нельзя, чем больше пулеметов, тем лучше. Американцы усвоили это только в Ираке[23]23
  У израильтян на новых танках обычно три – четыре пулемета. Спаренный с орудием, крупнокалиберный или спаренный ротный у командира и такой же – у заряжающего. Иногда еще ставят второй, открыто стоящий крупнокалиберный пулемет, спаренный с пушкой – для поражения целей, на которые жалко снаряда. Американцы пришли к этому только на последних модернизациях Абрамса – а у нас не пришли до сих пор, несмотря на уроки Чечни. Хотя у нас есть более радикальное решение – отдельная машина защиты танков, так называемый Терминатор.


[Закрыть].

Менее чем через час марша – перед семьдесят первым танковым батальоном, посвеченные только появляющимся из-за холмов солнцем, появились предместья Газы. Нищего, страшного, больного города, нарыва на земле Ближнего Востока. Города, где каждый – убийца и террорист, где всем плевать на то, что у них есть, и никто ничего не ценит. Города, где по данным израильской разведки – находятся, по меньшей мере, три центра подготовки смертников и несколько оружейных производств, клепающих оружие разной степени сложности. Стрелкового и так было достаточно – а вот все виды ракет, легкие пусковые установки и гранатометы, похожие на русский РПГ-1 – здесь производились…

Уже сейчас можно было представить, какой кошмар их ждет в городе. Ничего не было видно из-за дыма, он висел над городом плотной, тяжелой, черной пеленой. Палестинцы, наученные опытом семидесятилетнего противостояния – жгли покрышки и еще какую-то дрянь, чтобы сделать невозможными удары ВВС и контроль поля боя с помощью беспилотников. Израильтянам предложили сойтись один на один на уровне восьмидесятых, примерно как в Бейруте…

– Гур один – один всем позывным Гур – стоп, стоп, стоп…

Танк чуть качнулся и остановился, стальная громадина семидесяти тонн весом. Но просто удивительно – что может сделать с танком 15-килограммовая стальная труба с ручками и примитивным прицелом, которая делается в России и которую может переносить один человек.

Что-то ударило по накладной броне, с искрами, с грохотом…

– Гур два один, меня обстреливают … – дисциплинированно доложил лейтенант Шарец, остающийся в прикрытой бронелистами пулеметной башенкой за крупнокалиберным пулеметом…

– Меня тоже… – послышался голос одного из танкистов – чуть не попали сукины лети…

– Гур один – один всем позывным Гур – не покидать броню, повторяю – не покидать броню. Минометчикам, прикрывающий огонь по урезу городской черты, выполнять…

Лейтенант Шарец покинул башенку, спустился в танк. В танке, как и всегда бывает после марша – было жарко, пахло совершенно по-особенному – смесь запахом пота, дизельного выхлопа и теплого железа. Денек обещает быть жарким…

– Похоже, палестинцы не встречают нас цветами, а?

– Весь город задымлен – подтвердил лейтенант – ублюдки жгут покрышки и наверняка перекрыли все улицы.

– Моя девчонка работает в разведке – сказал Лев – она по секрету шепнула мне, что они пропустили какой-то корабль и теперь – в Газе полно русского противотанкового оружия. Целый корабль, мать твою, набитый тандемками к РПГ[24]24
  Тандемная граната к РПГ – граната с двумя последовательно установленными зарядами. Менее мощный вызывает детонацию реактивной брони, потом более мощный – пробивает саму броню.


[Закрыть], новыми тяжелыми гранатометами и еще черт знает чем…

– Прошлый раз, когда ты упоминал свою девчонку – она работала в штабе ВВС – лениво ответил мехвод.

– Брат, а кто сказал тебе, что у меня есть только одна девчонка?

– Хорош трепаться – раздраженно ответил лейтенант. Про противотанковое оружие в Газе – как раз самое время трепаться…

Лейтенант подумал про их запас. У него у единственного из всех – в танке лежали четыре автомата с подствольными гранатометами, тройной боекомплект и укороченный MAG, новенький, переделанный англичанами из Manroy в легкий штурмовой – к нему подходили патроны от имеющегося в танке MAG. Вся эта дрянь занимала место, обычно танкисты обходились коротким Car-15 с четырьмя магазинами, а то и вовсе – Узи – но лейтенант считал, что нужно быть готовым ко всему, в том числе и к боевым действиям вне танка. У Меркавы – сзади, в корме было приличного размера десантное отделение, туда можно было положить дополнительное снаряжение, там мог спать сменный экипаж или там могли передвигаться четверо или даже пятеро солдат из группы прикрытия танка. Обычно, туда клади некоторое количество противотанковых снарядов – при боях в Секторе Газа они не были нужны под рукой, танков тут не было, и еще всякую всячину типа палаток, спальных мешков или рационов. Но у лейтенанта там было немало оружия…

На то, что палестинцы сдадутся – надежды практически никакой, они семьдесят лет воевали и какого хрена им сдаваться просто так сейчас? Чем более – когда в Египте провозглашен Исламский халифат Египет и там у власти – Братья – мусульмане. Им просто нужно добиться того, чтобы израильская армия завязла здесь, использовала резервы, ослабила прикрытие границы. В исламском мире поднимется крик, вой и хай, всякие правоверные шейхи начнут выпускать фетвы с призывами напасть на Израиль. И через дня три – четыре, спешно отмобилизованная армия Халифата Египет – начнет наступление на Израиль с Юга. А террористы из Ливана, которым там сейчас до хрена, проклятые хезбаллаховцы – начнут массированные обстрелы израильских городов и нанесут отвлекающий удар с севера. И не факт, что им удастся справиться со всем этим дерьмом…

Мрачные мысли лейтенанта – прервал сильный удар в корму. Механик-водитель ударился головой и начал ругаться.

– Подбили? Подбили?!

– Пожара нет!

– Двигатель?!

– Исправен!

– Запускай самотестирование!

Лейтенант Шарец показался в люке, развернул пулеметную башню назад и вправо. Грубо выругался – какой-то козел, скорее всего из резервистов – маневрируя на старом, обвешанном со всех сторон блоками дополнительной брони Накпадоне – ударил его танк…

Сбоку в пулеметной башенке было что-то вроде люка для экстренного покидания машины, лейтенант откинул его…

– Эй, вы, ишаки!? Вы что там…

Дальнейшее пересказывать просто невозможно… нецензурно.

Из люка показался водила, что-то крикнул – лейтенант не разобрал что из-за шума двигателя.

– Что с гусеницей?! Посмотри, что с гусеницей!

Парень вылез, встал во весь рост на броне – и в этот момент что-то хлестануло его по спине, как кнутом. По крайней мере – звук был именно такой. На нем был бронежилет, но это не помогло. Он перегнулся – выгнулся, как от удара током – и во все стороны хлынула кровь. Потом – он упал на броню и свалился с бронемашины на землю…

– Снайпер! Два один, здесь снайпер! В районе застройки!

Так и не закрывая люк, лейтенант развернул башню и начал бить из крупнокалиберного по зданиям Газы, грохот крупнокалиберного Браунинга заглушал самые отборные ругательства, какие он посылал по адресу палестинцев, исламистов и всех прочих. Он так и стрелял – до того, как кончилась лента, и Лев стащил его в танк, обхватив за ноги.

– Дани! Дани, приди в себя, это я! Дани, это я, Лев!

А лейтенант неуклюже дергался, вырываясь из медвежьих объятий заряжающего – он еще не со всеми разобрался…

* * *

– Дани, с тобой все в порядке? Может…

Лейтенант хлебнул из фляги. Вытер рукавом комбинезона лицо… комбинезон был сшит из негорючей ткани, не очень приятной на ощупь – но ему было все равно…

– Все в норме…

– Точно?

– Точно, точно…

В это время объявили начало движения – заряжающий крикнул, что пора по местам, потому что всем было совсем не до этого…

По сигналу «вперед-общий» танки батальона пошли вперед, разворачиваясь для наступления. Командование ЦАХАЛ извлекло уроки из многих танковых компаний, которые были до этого – ведь танк и тяжелая бронемашина до сих пор были основой военной мощи Израиля на земле. Каждому танку – была придана еще как минимум одна бронемашина – Накпадон, Нагмачон или новый Намер и как минимум одно отделение пехоты. В некоторых группах – была еще одна боевая машина, чаще всего саперная или бронированный бульдозер. Задача – общее наступление по всему фронту. Палестинские бойцы превосходили их в маневренности, они не были привязаны к тяжелому вооружению. Нужно было наступать относительно монолитным фронтом, одновременно по всем направлениям, по всем основным, проходимым для танков улицам, не давая боевикам Хезбаллы и ХАМАСа ни сконцентрировать усилия по отражению атаки в каком-то одном месте, ни воспользоваться дырами во фронте для того, чтобы выйти из окружения и ударить израильтянам в спину, а то и окружить отдельные части. Второй волной наступления – должны были наступать части на более легкой технике, обычно это были старые М113, переделанные израильскими инженерами с тем, чтобы противостоять ударам РПГ.

Но и палестинцы – приготовили своим старым врагам кое-что новое.

Ни разу за всю свою историю – Израиль не вел боев в городах с численно и качественно превосходящим противником. Ближе всего к этому они были в восемьдесят втором, в Бейруте – тогда они не выдержали и отступили, фактически проиграв войну Сирии. В две тысячи пятом – в Ливане прозвенел первый тревожный звонок – Армия обороны Израиля не смогла достичь поставленных целей, наткнулась на сопротивление намного выше расчетного и в отведенное для операции время превосходства над противником достичь не смогла. Уроки не были извлечены – и сейчас ЦАХАЛ ждала первая расплата за самоуверенность на длинном и скорбном пути, которым пойдет Израиль…

Как только первые танки – вышли на прямую наводку – из городской застройки к наступающей стальной лавине метнулись несколько комков огня. Израильские танкисты не опасались удара ПТРК система активной защиты танков и тяжелая накладная броня должны были помочь отразить удар. Танки окутались дымом, вспышками разрывов зарядов систем активной защиты. Но ничего из этого – не помогло…

Потому что палестинцы и в самом деле за последний год получили несколько десятков новых ракет к ПТРК Корнет – предназначенных для нанесения ударов по танкам, прикрытых системами динамической защиты. В отличие от обычных ракет – эти были сделаны с усиленным корпусом, использовалось примерно то же решение, что с девяностых годов используется в морских ракетных комплексах. Система активной защиты парирует угрозу танку, выбрасывая дистанционно подрываемый осколочный элемент, обычная ракета взрывается, но эти – нет. Эти достигли целей…

Танк с позывным два – один не попал под раздачу первого залпа потому, что механик – водитель немного замешкался и основные танки линии вырвались вперед. Один из танков, развивший немалую скорость в последнем рывке к застройке – с тем, чтобы их не могли расстреливать как в тире, и они могли высадить пехоту – перегородил им дорогу и тут же окутался дымом…

– Вот… черт…

Было видно, что танк поврежден. Он встал намертво, люки были открыты – значит, взрыв внутри танка…

– Цель!

Наводчик выстрелил осколочным по цели, обозначенной командиром. Там, куда попал снаряд – встало бурое облако разрыва…

– Флашет!

Излюбленное оружие израильских танкистов – снаряд, в котором головная часть начинена специальными стрелками.

Ствол пушки нацелился вдоль улицы, затянутой дымом.

– Огонь!

Пушка бухнула, выметая улицу стальным градом. Механик – водитель правил без подсказок – сначала укрыть танк за каким-нибудь строением, потом разбираться.

– Осколочный!

Подбитый танк остался позади, комбат уцелел и сейчас пытался выяснить в эфире. Сколько танков еще боеспособны. Кто-то кричал о погибших, называли позывные… три танка, не меньше – вывели из строя одним залпом…

Их заметили – нанесли удар из РПГ. На этот раз – система активной защиты сработала как надо, отразив удар. Танк пошел вперед…

– Огонь!

Снаряд ударил много выше – примерно туда, откуда в них выстрелили из РПГ…

– Стоп! Стоп!

Они укрылись за каким-то полуразрушенным строением. В дыму промелькнули вспышки – автоматчики обстреляли их, но рисковать не стали.

– Осколочный!

Разница между флашетом и осколочным в том, что флашет хорош на открытом пространстве, это как дробь из дробовика – примерно прицелился и огонь. Но против целей, скрывающихся в строениях – он не подойдет, поражающие элементы бетон не пробьют…

Несмотря на опасность – лейтенант снова полез наверх, к пулемету. Из танка – невозможно увидеть то, что можно увидеть даже из закрытой со всех сторон, с толстым бронестеклом пулеметной башенки…

Надо было наступать, подошли бронетранспортеры, израильские солдаты пытались зацепиться за первую линию домов. Среди бронемашин второго эшелона тоже были потери – три или четыре машины стояли в поле, одна из них – взорвалась с огромным факелом пламени. Видимо, саперная машина.

Везде был дым… дым от покрышек и дым от систем защиты. Перед скошенным носом танка мелькнули и пропали в развалинах тени солдат – их можно было опознать по характерным израильским шлемам, с бесформенным маскировочным мешком, мешающим точно прицелиться. Лейтенант перезарядил пулемет, открыл прикрывающий огонь – надо было хоть как то прикрыть пехоту, не давая ублюдкам перемещаться по улицам…

Как это обычно и получалось, план операции начал разваливаться почти сразу. Подключив полевой телефон к внешнему разъему, с ними на связь вышел командир пехотинцев. Кратко объяснил, что он собирается делать. Управление еще не было утрачено, но комбат уже ничего не решал: уцелевшие превратились в загнанных зверей с одной мыслью – выжить…

* * *

Даже выстрел из РПГ – страшен сам по себе. Еще страшнее – когда ты не видишь стрелка, не видишь, откуда по тебе стреляют. В дыму – он выглядит как комета… как метеор… как комок огня, стремительно несущийся в полутора метрах над землей. Он несется на тебя из дымной темноты – и ты начинаешь жалеть, что ты находишься в танке. Потому что в обычного, двигающегося перебежками от укрытия к укрытию пехотинца он вряд ли попадет – а вот в стальную, грохочущую и плюющую огнем кастрюлю под названием танк – попадет несомненно.

Пехотинцы открыли прикрывающий огонь и танк – их танк, второй-первый, выкатившись в проход, послал заряженный флашет вдоль улицы, надеясь зацепить как можно больше ублюдков. Выстрелив, танк двинулся вперед, поливая огнем из спаренного с пушечным стволом пулемета и одновременно – из крупнокалиберного, на командирской башне. Следом – шел второй танк и боевая машина саперов…

Пуля крупнокалиберной снайперской винтовки, пущенная, видимо, с баррикады, с багажника пикапа или даже с заднего сидения мотоцикла впереди – ударила прямиком в бронестекло. Закаленная прозрачная броня не была пробита – но в мгновение ока она превратилась в мешанину трещин, расходящихся от кратера, оставленного пулей почти в центре прозрачного щита. Лейтенант не испугался – сначала, он просто не понял, что это, что произошло. Лишь когда стало нужно перезарядить пулемет – пришло осознание того, что он был на волоске от смерти…

Пушка бухнула еще раз. Впереди – на земле бесновалось мутное, дымное пламя, они шли прямо на него.

Лейтенант перезарядил пулемет – и в этот момент они врезались в составленную из машин, автомобильных покрышек и всякой дряни баррикаду. Нос танка начал задираться вверх, непонятно было, что это за баррикада, в сколько слоев стоят машины. Потом – баррикада не выдержала, танк шатнуло вперед – и они проломили горящую баррикаду.

По ним выстрелили – сразу из двух гранатометов и система защиты не смогла среагировать. Но ни тот, ни другой выстрел не смог причинить повреждения танку.

Пока…

– Полный вперед!

Лейтенант понимал, что их выживание – в движении и огне, движении и огне. Только их огневое превосходство – сможет пробить оборону и проторить путь остальным.

Танк пошел вперед, проламывая защиту палестинцев. Впереди, в сотне метров была видна еще одна баррикада, около нее, почти что на виду – суетились ее защитники. Еще две ракеты – рванулись к израильскому танку.

– Осколочный!

Спаренный с пушкой пулемет бил не переставая – и очередь во что—то попало. Лейтенант видел в свой командирский прибор наблюдения – внизу, за защитой брони – как очередь смахнула гранатометчика, а потом – что-то сильно рвануло.

– Стоп!

Взорвалось что-то в самой баррикаде – сначала это было похоже на вспышку, а потом взорвался весь центр баррикады, мощная вспышка, дым, летящая сталь – материал, из которого была сложена баррикада, послужил готовыми осколками – и сейчас эти осколки, некоторые – с короткий меч римских легионеров и столь же опасный – летели во все стороны, убивая палестинцев, защитников баррикады.

– Вторичный!

Ударная волна качнула танк, по нему барабанили осколки, железо – настоящий град. Впереди ничего не было видно из-за пыли и черного дыма, перекрывающего улицу…

– Доложить о повреждениях!

– Связи нет! Наблюдение частично вышло из строя – только оптический канал!

– Ходовая исправна! Двигатель исправен!

– Орудие исправно!

– Дани, с кормы у нас еще один танк!

– Наш!?

Более идиотского вопроса трудно было выдумать.

– Медленно вперед! Ари, осторожно вперед!

Впереди, у самой баррикады было здание, для пригородов Газы высокое, пять этажей. Сейчас оно частично разрушилось, частично – вот-вот готово было рухнуть.

– Осторожнее! Осколочный!

Танк начал крениться набок – под траками были развалины…

– Сейчас…

– Давай, вперед!

Они проскочили опасное место – с одной стороны были развалины, с другой – воронка от фугаса. Идти вперед было опасно, но еще опаснее было оставаться на месте – неподвижный танк отличная мишень. Они прорвались через две линии обороны – впереди был Кэмп-Джабалия, укрепленный лагерь боевиков, в котором проходили подготовку джихадисты со всего Востока и были иракские, пуштунские, чеченские инструкторы и была полуразрушенная Аль-Туффа, густонаселенное бандитское гнездо.

– Вперед! Осколочный!

Танк пошел вперед, они даже не посмотрели, что позади, прошел ли завалы второй танк. Где-то вверху были вертолеты, наносившие удары по позициям боевиков впереди. Террористы знали свое дело – легкие патрули на мотоциклах, на легких машинах наносили удары и быстро исчезали в тропинках посреди развалинах и переулках, дома вокруг которых в развалины еще не превратились.

Они успели сделать шесть или семь выстрелов – лейтенант стрелял из пулемета, сам не видя, куда стреляет, он уже понял, что это была чертовски плохая идея – ломиться напролом, без поддержки – лучше бы он сдал назад. Потом – броня не выдержала очередного попадания ракеты – заглох двигатель…

У Меркавы двигатель расположен впереди. Если бы сзади, как у советских танков – у экипажа уже были бы серьезные неприятности…

Сработала система пожаротушения. Они включились во внешние источники дыхательной смеси – у танкистов они были, как и у летчиков.

– Танк остановлен! Два один остановлен!

– Орудие?

– Исправно! Оно исправно!

– Продолжаем! Два один, продолжает бой!

– Два – один, это Гур один – один, вы оторвались от основных сил! Доложить о повреждениях, немедленно возвращаться!