Текст книги "Отец и сын. Святые благоверные князья Александр Невский и Даниил Московский"

СНОВА В ОРДЕ

В 1261 году Бог обрадовал князя Александра рождением четвертого сына. Младенца нарекли Даниилом – в честь преподобного Даниила Столпника[16]16
  Преподобный Даниил Столпник († 489), чье поминовение Святая Церковь отмечает 11 декабря, с двенадцати лет посвятил себя подвигам монашеской жизни, проведя на голом камне (столпе) в непрестанной молитве вдали от людей долгих тридцать три года.


[Закрыть].

– Даниил – значит судия Божий. Пусть сын мой для подданных своих станет не только отцом, но и судией праведным, – ликовал Великий князь Александр, прижимая к груди сына, еще не обсохшего после погружения в купель Крещения. – Правде трудно служить на земле, непросто от раздора и распри приводить людей к миру. Но если земной судия Богу предстоит, как столпник, то и суд его будет праведен.

Летописцы отмечают, что рождению князя Даниила предшествовало редкое время мира и покоя. «В лето 6768 (1260). Мирно бысть. В лето 6769 (1261) родился князю Александру Ярославичу сын Даниил». Да, время тишины и безмятежного покоя казалось тогда настоящим чудом. Быть может, совсем не случайно, что время короткого мира предшествовало рождению князя Даниила, который, возмужав, прославит себя именем миротворца.

Рождение младенца светло отпраздновали. В Успенском соборе города Владимира отслужили благодарственный молебен. А затем Великий князь Александр, по древнему обычаю, одарил столичных жителей богатой милостью – щедрыми подарками и сладким угощением.

Однако мир и тишина ненадолго водворились на Русской земле…

Татарские ханы отправляли в поверженные русские города и села своих надзирателей – баскаков, чтобы те следили за сбором богатой дани для своих властителей. Но монгольские сборщики дани, при всей жестокости их нравов, показались бы кроткими овечками в сравнении с хозарскими купцами – бесерменами, взявшими на откуп дань, собираемую с русского народа. Это были настоящие волки, готовые ради наживы растерзать свою жертву. Хитрые торговцы назначали плательщикам под видом послабления различные сроки для погашения долга – но с огромными процентами. В случае несвоевременной уплаты дани и процентов, что случалось нередко, долг возрастал до немыслимых размеров. Безнадежных должников бесермены били палками на улицах и площадях. А в качестве расплаты забирали у бедняков сыновей и дочерей, которых продавали в пожизненное рабство.

Снова застонала Русская земля. Опускались руки у трудового люда – хлебопашцев, плотников, камнетесов. Стоило ли заводить хозяйство, трудиться в поте лица, ежели достаток твой и изобилие будет отнято жадным бесерменом!

Бесерменов сопровождали татарские всадники, ожидавшие и своей доли добычи.

Терпение народное оборвалось. Забушевала грозная буря. Сначала в Ярославле, затем в Ростове, Чернигове, Суздале народ, будто по команде, обрушился с негодованием на алчных бесерменов. Впрочем, убитых было немного – из числа наиболее ненавистных и наглых откупщиков. Татарские же надзиратели не пострадали.

В Золотой Орде приготовились к немедленному отмщению, грозившему Руси новым опустошением и, может быть, вечным рабством.

Князь Александр собирался в это время в поход против ливонских немцев, но теперь ему было не до похода: отдав свои полки сыну Димитрию, он решился немедленно ехать в Сарай, «дабы отмолить люди от беды».

Ехал князь в далекую степь почти на верную смерть. Положение его было весьма затруднительно. Пяти лет не миновало с тех пор, как он уверял хана, что русские будут самыми покорными данниками, лишь бы он не предавал народ полному порабощению. Хан согласился и наделил Русь правами государства почти самостоятельного. Как же теперь предстанет князь пред татарским властелином? Да и будет ли он допущен до хана, не ждет ли его участь князя Михаила Черниговского[17]17
  Святой князь-мученик Михаил Черниговский был убит в Орде в 1246 году, отказавшись поклониться языческим идолам.


[Закрыть] и других князей, сложивших голову в Орде?..

Горячо молился перед отправлением Александр Ярославич, трогательно прощался с родными, точно предчувствуя, что ему уже не суждено свидеться с ними. Около года пробыл он в Орде, и Господь благословил усилия самоотверженного героя. Снова, будто Ангел Хранитель, заслонил он Русь от новой пагубы. А между тем триста тысяч свирепых варваров уже готовы были по одному слову хана ворваться в пределы Русской земли.

Хан не только простил русских, но, по ходатайству князя Александра, дал им и новую милость – освободил русских людей от обязанности воевать за монголов.

ЗАКАТИЛОСЬ СОЛНЦЕ ЗЕМЛИ РУССКОЙ!..

Силы князя Александра на обратном пути стали таять. Приехав в Нижний Новгород, князь Александр так ослабел, что вынужден был остановиться на некоторое время. Немного оправившись, он снова продолжал путешествие, но, доехав до Городца, занемог так сильно, что не в состоянии был ехать далее. Всем сопровождающим князя стало ясно – не доедет. Последняя воля князя – перед смертью быть постриженным в великую схиму.

«Отче, се болен есмь вельми… Не чаю себе живота и прошу у тебе пострижения» – это было изволение его святого сердца, всю жизнь преуспевавшего в стремлении к Богу… Тяжелая скорбь легла на сердца приближенных, окружавших умирающего князя Александра, во иноцех Алексия.

Незадолго до кончины Александр Ярославич подозвал к себе князей, бояр, простолюдинов, сопровождавших его в Орду, благословил их и просилу всех прощения за нечаянные обиды. 14 ноября 1263 года осиротела Русь.

Начались поминальные плачи. Тело почившего князя везли во Владимир. Мужики придорожных деревень стояли с непокрытыми головами, осеняя себя крестным знамением. Бабы рыдали навзрыд. Ближе к Владимиру гроб понесли на руках.

Печальная весть о кончине Великого князя пришла во Владимир в тот час, когда в соборном храме народ молился о благополучном возвращении князя Александра. Богослужение совершал митрополит Кирилл.

– Закатилось солнце земли Русской! Осиротела земля православная. Дети мои, знайте, что ныне преставился Великий князь Александр Ярославич! – горестно воскликнул митрополит.

– Уже погибаем! – тысячеустно воскликнуло в ответ все собрание: иереи, и диаконы, и черноризцы, нищие, богатые и все «людие мнозии».

Вместе с гробом князя Александра пришла на Русь весть о мире. Татарского погрома, мщения, коего с великим ужасом ожидали русские люди, не будет! По всей земле погребальный, густой, скорбный, гулкий звон… Тихо и печально в соборной церкви Рождественского монастыря. Лежит в гробу, облаченный в иноческую схиму, победитель шведов и грозных рыцарей-крестоносцев. Православные не могут сдержать слез. Ох, как нужен князь Александр разоренной Руси! Кто заступится нынче за Отечество, терзаемое ордами кочевников с востока и юга и беспощадными крестоносцами с запада и севера?

Тихо читает молитвы покрытый сединами митрополит Кирилл. В храме такая тишина, что слышно, как потрескивают свечи, роняя восковые слезы. Великая княгиня Александра белоснежной рукою крепко держится за гроб, будто не желая отпускать от себя ненаглядного мужа.

Пригорюнились сыновья Александровы.

Кормилица взяла на руки двухлетнего Даниила и поднесла ко гробу. Предполагал ли кто тогда, глядя на притихшее дитя, что у гроба великого Александра Невского – будущий князь Московский и родоначальник Великих князей – собирателей Русской земли?

Торжественно совершается погребальный чин.

В утешение оплакивавшим кончину благоверного князя Господь ниспослал следующее чудо.

Когда митрополит Кирилл вместе с экономом Севастияном подошли ко гробу, чтобы вложить в руку князя напутственную духовную грамоту, князь вдруг, как бы живой, сам протянул руку и принял грамоту из руки митрополита. «И объял их ужас, и едва отступили от гробницы его», – сообщает древний описатель жития князя Александра.

Все удивлялись и прославляли Господа, показавшего такое чудесное знамение. О происшедшем при погребении чуде по распоряжению митрополита Кирилла было сообщено всем. По всей Руси распространилась утешительная весть, что в лице благоверного князя Александра Русь обрела молитвенника и заступника пред Престолом Всевышнего.

Так прославил Бог своего угодника – князя-воина Александра Невского.

Даниил Московский

РОДИНА ДЕТСТВА

Сыновья Александра Невского разделили отцовское наследство согласно старинному правилу старшинства. Первенец Василий получил Суздаль, Димитрий – Переяславль, Андрей – Городец на Волге. Даниилу досталась Москва – малый и незначительный по тем временам городок с окрестными землями. Единственная дочь Александра Невского Евдокия вышла замуж за Константина Ростиславича из рода Смоленских князей[18]18
  Похоронена Евдокия в Успенском соборе Владимирского Княгинина монастыря.


[Закрыть].

Старшие братья разъехались в свои уделы. Даниилу же едва исполнилось два года…

Летописи мало говорят о детских годах Даниила. Мы не знаем, как долго прожила после кончины мужа его мать, Великая княгиня Александра[19]19
  Во Владимирском Княгинином монастыре, в Христорождественском приделе Успенского собора, у южной стены перед иконостасом, доныне сохраняется ее гробница. Возможно, перед кончиной Великая княгиня приняла монашеский постриг.


[Закрыть]. Известно, что Даниил возрастал в доме младшего брата отца, Ярослава Ярославича Тверского, который после смерти Александра Невского стал Великим князем Владимирским[20]20
  Когда отроку Даниилу шел одиннадцатый год, родился младший сын Ярослава – будущий князь-мученик Михаил Тверской.


[Закрыть].

Не сладка сиротская доля даже для отпрыска княжеского рода… Даниил рано испытал все тяготы жизни и смирению учился опытно. Однако с детства он был отмечен печатью избранничества Божия. Как замечает автор Степенной книги Царского родословия, Сам Господь, подобно библейскому пророку Давиду, меньшему среди братии своей, и сего блаженного Даниила, сохраняя от матерних пелен, избрал и возрастил…

В княжьем тереме пред старинными и намоленными образами трепещет огненный лепесток Божией лампадки. Даниил любил подолгу стоять в красном углу светлицы, всматриваться в строгие лики угодников Божиих…

Особенно близок был отроку Даниилу его небесный покровитель преподобный Даниил Столпник, житие которого он знал наизусть. Подвигу великого святого дивился весь мир: тридцать три года он не сходил со своего столпа, предстоя Богу в молитве. Не оставлял преподобный без попечения и мирских людей, живших в своих заботах рядом, в шумном граде Константинополе. К нему обращались не только люди духовного звания, радеющие о защите христианства от сомнительных учений, но и обыкновенные миряне со своими житейскими недоумениями. К нему приходил за советом даже сам император Византии Лев Великий.

О своем же отце, Великом князе Александре, Даниил слышал от самовидцев его славных подвигов…

– Господи, помоги мне стать таким же мудрым и сильным, как мой отец. Сделай так, чтобы мои старшие братья не обижали друг друга, жили в мире, и чтобы не знал никто в любимом Отечестве горя и страданий…

Даниил любил посты церковные, долгую молитву в храме, сладковатый запах ладана. Идя в храм, он обычно брал монеты и щедро одарял ими калек и нищих на паперти.

Не раз встречался Даниил с духовным наставником и сподвижником отца митрополитом Кириллом. В то время уже почтенный старец, святитель производил несказанное впечатление на детскую душу. Как забыть его мудрое слово, его тихую, излучающую свет, улыбку, кроткий взгляд, в котором все чаще поблескивали искорки слез.

Маялась Русь. Оттого и катились слезы по морщинистым щекам седовласого старца.

– Откуда, отче, такая ненависть в мире? – вопрошал владыку юный князь.

– Диавол, враг рода человеческого, лютует, ищет, кого поглотить, – отвечал митрополит. —

Вот был бы жив твой отец, Великий князь Александр Ярославич! Он умел противостоять его козням.

– Зачем Господь попускает такие искушения? И как бороться с этой злой силой? – не унимался Даниил.

– Представь, что Господь связал диавола.

Тогда б и наших побед над ним не было. А начинать войну нужно с себя. Не подпускай к душе своей гордость, зависть, злобу, мстительность, неискренность, ложь – этих страшных врагов рода человеческого, тогда мир и в тебе, и вокруг тебя воцарится. И помни слова родителя: «Не в силе Бог, а в правде». Это значит, что сила меча – не единственная и не самая главная. Ничего не добьешься, если только на нее полагаться будешь.

Запомнил Даниил эти слова отца на всю жизнь.

В Переяславле Даниил по праздникам посещал монастырскую церковь и пел на клиросе вместе со своими друзьями, детьми священников, местных бояр и купцов, простых ратников и прочих разномастных переяславских горожан.

Петь по Псалтири начал сразу: наслушался в церкви и голос имел ровный.

Московский княжич – так звали Даниила мальчишки – рано выучился читать. С иными боярчатами изучал он в просторной монашеской трапезной «Мерило праведное», «Правду Русскую» и «Номоканон» – книги законов и правил; читал летописи, постигая историю родной земли.

В роду Рюриковичей книжное знание всегда в почете было. Еще князь Владимир Мономах наставлял своих сыновей: «Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете – тому учитесь, как отец мой, дома сидя, знал пять языков». Грамоте княжича учили монахи, как было заведено в те времена, – по Часослову и Псалтири. Читали поучение Владимира Мономаха, которое князь оставил своим потомкам: «Дети мои, или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться». Многих русских правителей научила эта «грамотка» любить Бога и всякое дело совершать во славу Божию, с молитвой, иметь страх Божий и быть милостивым к людям: «Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра».

Даниил в окружении сверстников не величался, был как и все. Его не влекли пышность, богатство и слава, больше по душе была тишина монастырская, суровая простота храмов и благолепие. Он рано осознал непрочность жизни, рано проникся мыслью о том, что жизнь сама по себе не имеет ценности, что, прежде всего, нужно созидать богатство духовное… Тут уж в самом деле все равны – князья и бояре, купцы и хлебопашцы.

Как и подобает будущему правителю, Даниил осваивал военное дело – ведь ему, как и отцу, предстоит защищать свою Отчизну. Он учился стрелять из лука, владеть копьем и мечом. Вникал и в дела хозяйственные.

С кончиной князя Ярослава завершилось отрочество Даниила. Ему было лишь десять лет, когда князь умер, возвращаясь из очередной поездки в Орду… Пришло время княжичу стать князем…

ГРАД МОСКВА

И вот наконец настал день, когда Даниил Александрович, юный князь Московский, в сопровождении священников, дружины, верных бояр и слуг, отправился в свой град… Уделом он был доволен, не обижался и никогда не домогался большего. Как добрый раб, получивший пять талантов, он усердно трудился, думая лишь о том, как приумножить достояние Господина своего…

Дорога побежала мимо слобод и монастырей, медоносных лугов, сквозь черные дремучие леса. В княжеском возке – особый каменный ларец, в нем все: серебряные кубки, кольца, пояса, да золотая иконка, да крест… В короб уложены дорогие одежды: бобровая шуба, немного шелковых рубах, парчовый кафтан для знатных приемов да шапка с собольей опушкой, каменьями, вышитая серебром…

Вот уж и своя земля – белки, что прыгают с ветки на ветку, лоси, нехотя уступающие дорогу конной дружине, солнце, серебристая роса на утренних травах, молчаливые дерева вдоль дороги.

На переправе через Клязьму князя Даниила ждали московские бояре со слугами. Встреча была прохладной. Бояре смотрели на князя-отрока скорее с любопытством, нежели с почтением.

– Торжество назначено на утро, – оправдываясь, заговорили москвичи. – А теперича мы проводить до ночлега вас желаем.

На другое утро торжественный чин был полностью соблюден, и князь Даниил, не вспоминая вчерашней обиды, принял от бояр московских почтительные дары и хлеб-соль.

К Москве подъезжали засветло. Ехали вдоль речки Неглинной. Расступился березняк под самым городом, и открылась взору княжескому темная бревенчатая крепость на холме – Кремник.

Москва вкупе с окрестными поселениями никогда прежде не была самостоятельным княжеством. Князья там подолгу не останавливались, правили уделом через своих наместников. В подмосковные дебри-чащи князей разве что охотой можно было завлечь. Но сколько же в диковинных лесах птиц и зверья разного – глаза разбегаются! Только стрелы из колчана успевай доставать и в тугой лук закладывать.

Вот и Юрий Долгорукий, отец князя-мученика Андрея Боголюбского, в далеком 1147 году пригласил в Москву верного союзника, князя Святослава Ольговича Черниговского. Здесь князь Юрий «обед учини» и одарил Святослава многими дарами, чтобы дружба еще крепче стала. Встречу двух князей описали русские летописцы, впервые тогда упомянув крошечное поселение – Москву.

В стародавние времена земли у слияния Москвы-реки и Яузы принадлежали боярину Стефану Ивановичу Кучко. По преданию, он был очень горд и не оказал Великому князю Юрию Долгорукому подобающей чести, за что навлек на себя княжий гнев…

Незадачливый боярин уже именовал Москву Москвою. На вопрос Долгорукого, откуда взялось такое название, Кучко отвечал, будто река, по берегам которой расположилось поселение, с давних времен так прозывалась.

– Что означает – Москва? – спросил, подъезжая к бревенчатой крепости, Даниил сопровождающего боярина-московита.

– Вряд ли, князь, даст тебе кто-нибудь точный ответ, – неторопливо ответствовал боярин. – Говорят, Москва значит по-сарматски «речные излучины». А может быть, это славянское имя и указывает на то, что река эта топкая и болотистая…

Внутри крепости стояли десятка четыре хором, торговый двор, ордынские усадьбы, рубленая церковка…

Первая деревянная церковка взметнулась над рекою Москвою еще лет за сто до приезда в город князя Даниила на месте бывшего языческого капища. Освятили храм в честь Рождества Иоанна Предтечи. Почему? Да потому, что Пророк и Предтеча Господень, проповедник покаяния, был особенно любим на Руси. Знали князья и мужи духовные, что без покаяния не обретешь Царствия Небесного[21]21
  Храм Рождества Иоанна Предтечи воссоздан в камне в 1461 году. Разобран из-за ветхости в середине XIX века.


[Закрыть]…

Наутро поспешил юный князь оглядеть округу, поближе с вотчиной своей познакомиться.

Едва дождавшись рассвета, князь Даниил и верный его боярин Протасий Вельяминов оседлали добрых коней и, миновав посад, переехали легкий мост над речкой Неглинной, выбрались в заливные луга. За Москвою-рекою, величаво и неторопливо несущей свои воды, темнел крутояр, у обрыва которого возвышались крупные и ровные сосны.

– Воробьево! – сказал Протасий, указывая на большое село, что виднелось выше по течению.

Когда возвращались к крепости, у самых городских ворот князь Даниил снова остановился:

– Вон там мельницу поставим! А здесь будет площадь для народных собраний и торга!

В другой раз юный князь осмотрел берега Москвы выше по течению, вплоть до Рузы и границ княжества с Можайской землей. Поднимался по Истре, был на Воре и на Уче…

– Богатая земля, чего уж говорить! – рассуждал князь Даниил. – Жаль, что не ухожена.

До князя Даниила не было на Москве постоянного правителя, если и жили тут князья, то недолго. Небольшим пограничным городком Суздальской земли управляли великокняжеские наместники, окрестными селениями владели бояре. Миновало уже больше тридцати лет после Батыева нашествия, а Москва еще помнила страшные события 1238 года. Тогда горожане вместе со своим воеводой Филиппом Нянкой отважно встретили врага и пятеро суток оборонялись за деревянными стенами Кремника от жестоких кочевников. Ворвавшись в крепость, татары «люди избиша, – как пишет древний летописец, – от старца до сущаго младенца, а град и церкви святыя огневи предаша, и монастыри вси и села пожгоша и, много именья вземше, отыдоша».

Нескоро отстраивался заново город. Москва как будто ждала себе защитника и устроителя, и Господь даровал ей князя Даниила.

В те времена в южных Киевских землях, жестоко пострадавших от набегов кочевников, жить с каждым годом становилось все опаснее. Люди снимались с насиженных мест и уходили целыми семьями на север, в далекие северные леса. Через Московские земли пролегали пути во Владимир и Суздаль, Новгород и Тверь, Переяславль и древний Ростов. Многие переселенцы задерживались на этом перекрестке земных и водных путей.

Ну а когда пошел слух, что князь Московский благочестивый и милосердный, потянулись в Москву на жительство рязанцы, черниговцы, смоленцы, муромцы… Князь радушно встречал гостей. Все больше верных людей появлялось у Даниила Александровича.

В древних сказаниях говорится о необычных знамениях над Москвой, бывших в те годы. «Бысть в лето 6783 (1275), Князю Даниилу Александровичу, господствующу на Москве… и тогда явися знамение на небеси Честнаго Креста Господня, месяца апреля 18: солнце оградися дугами, и бяху сини и зелены и желты и червлены и багряны, посреди же их – Честный Крест… Паки же в лето 6785 (1277) бысть предивно знамение Честнаго и Животворящего Креста Господня (месяца) февраля: солнце оградися дугами, а среди дуг – Честный Крест, а вне дуг – 4 солнца, а верх солнца – дуга велика на север горы. И та времена Гусская земля нератуема от безбожных татар, но тишина бысть и ослаба христианству».

– Избранник Божий наш князь Даниил, коли Господь крестную защиту ему дарует, – говорили москвичи, скоро полюбившие своего юного князя за его добродетели и отеческое попечение о них.

Постепенно город благоустраивался. Гядом с княжеским двором поднялись к небу купола храма во имя Преображения Господня. В заново отстроенной деревянной Михайловской церкви москвичи и пришлые люди стали возносить соборные молитвы, праздновать светлые христианские праздники.