Текст книги "Вокруг Петербурга"

Спустя два года, 24 марта газетчики начали продавать первый номер «Гатчина», а чуть позже «Гатчинскую неделю». Давая разрешение на издание, дворцовое управление обязало редакции описывать события, преимущественно местные, «в беспартийном, строго объективном освещении». Одновременно полицмейстеру Кавтарадзе было приказано «иметь наблюдение» за газетами.

К 1916 году газеты закрылись от денежного худосочия.

Недолговечность существования гатчинских обществ и газет, их ограниченность объяснялись прежде всего тем, что они были достоянием узкого круга населения – его материально обеспеченных слоев. Подавляющее большинство жителей – трудящиеся не читало газет и не участвовало в публичных мероприятиях обществ. Для этой цели у них не было ни досуга, ни средств, ни образования. Взрослые горожане были, как правило, неграмотными или малограмотными. Такая же участь ожидала их детей.

В 1900-х годах город имел 8 одно-двухгодичных казенных и церковных школ («божьих храмов» было 13) да около десяти мелких частных школ, где за 3–5 рублей в месяц учеников «натаскивали» к вступительным экзаменам в средние учебные заведения. В городе таковыми были Сиротский институт, женская гимназия, реальное училище и учительская семинария, готовившая педагогов для начальных школ. В 1910 году появилась еще одна женская гимназия, через два года – мужское коммерческое училище. Как и реальное училище, эти заведения принадлежали частным лицам.

Сравнительно большое число карликовых начальных и средних школ отнюдь не облегчало доступа сюда детям бедняков. Их образование в лучшем случае заканчивалось церковноприходской школой. Разве могла отдать сына в реальное училище какая-либо работница завода Лаврова, если оплата за обучение равнялась 50 рублям, а ее годовая зарплата не превышала 196 рублей?! Мало того. Многие дети вынуждены были сами зарабатывать на кусок хлеба. Существовало немало препятствий для поступления «кухаркиных детей» в гимназии.

Бедна была и культурная жизнь Гатчины. Горожане не очень жаловали своим посещением спектакли заезжих артистов или благотворительные концерты. Это побудило устроителей вечеров перейти позднее к более доходным мероприятиям – демонстрации кинофильмов. Гатчинцы предпочитали ходить в Летний театр. Он размещался в «Малой Загвоздке» и получил прозвище «Шато-кабак». Владелец театра, зная вкусы своих клиентов, устраивал чемпионаты французской борьбы. На кассе театра появлялся аншлаг, и местный хроникер, захлебываясь от собственного красноречия, наполнял газетные отчеты «перлами», вроде «красавец Елизаров влепил в ковер лопатки Халты-Алека», «Черная маска распластала своего противника», «Ахиллес затрепетал под Медведем».

К 1914 году в городе работало четыре кинематографа. Ярко размалеванные рекламы сулили кинозрителям массу удовольствий, приглашая посмотреть «Ключи счастья» или «Приключения Дурашкина». Особенно охотно обыватели посещали всевозможные «сердцещипательные» драмы: «сильную» – «Глаза в окне», «жизненную» – «Огненная женщина», «современную» – «Рыдание скрипки» и другие.

Как и школами, обществами и газетами, основными «потребителями» культурных учреждений были состоятельные горожане. Их интересами и вкусами определялся характер этих учреждений. Отсюда понятно, почему пустовали залы художественных выставок, долгое время не развивался спорт, процветала пошлость на экранах кинотеатров, ломились залы на «чемпионатах», где обыкновенная драка с физическими увечьями преподносилась как классическая борьба.

Уделом небогатых гатчинцев оставались трактиры и кабаки. Они насаждались и процветали под покровительством полиции, чины которой имели от этого двойной доход: получали официальные премии за контроль по соблюдению государственной винной монополии и взятки от трактирщиков за попустительство нарушениям этой монополии.

Если в Приоратский парк с 1906 года открыли доступ солдатам и труженикам (до 6 часов вечера – начала концертов военных оркестров), то Дворцовый парк по-прежнему оставался закрытым для всех, кроме самых близких к царю сановников.

Как ни скромны и ограничены были проявления общественной жизни в Гатчине, они всё же настораживали полицейско-бюрократический аппарат царской власти и его местные, гатчинские органы. Полиция и дворцовое управление активно вмешивались в деятельность городских учреждений, всеми средствами стремясь предупредить появление «крамолы». Полицмейстер города утверждал уставы обществ, списки членов и программы мероприятий, тексты лекций и объявлений. Он обязал общество любителей пения и музыки на своих спевках ограничиться только «исполнением изданных с надлежащего разрешения музыкальных пьес», отменил лекции общества «Просвещение» о А.И. Герцене и крестьянской реформе 1861 года. По приказу петербургского губернатора дворцовый комендант запретил отмечать 28 августа 1908 года 80-летие великого писателя Л.Н. Толстого. Власти боялись, что манифестация в этот день будет использована для «протеста общественных сил против смертной казни».

Опасаясь террористических актов против царя, «Особая междуведомственная комиссия по вопросу о средствах борьбы с возможным осуществлением преступных замыслов при помощи воздухоплавательных аппаратов», заседавшая в сентябре 1909 года, категорически воспретила полеты гатчинских авиаторов над дворцом и дворцовым парком. Заведующему гатчинским аэродромом было предписано сообщать о политической благонадежности офицеров-летчиков, обучавшихся в авиационной школе. В 1912 году устроили секретную сигнализацию, связывавшую дворцовую канцелярию с кабинетом пристава.

В ноябре 1910 года в совершенно секретном отношении губернатора на имя попечителей гатчинских учебных заведений передавалось распоряжение министра внутренних дел о запрещении любых сходок и собраний студентов и учащихся. Предлагалось немедленно подавлять все выступления и демонстрации учащихся, не разрешать им собираться, даже выходить группами из учебных заведений.

Иван-город

Город в Кингисеппском районе Ленинградской области, в 147 км от Санкт-Петербурга. Расположен на правом берегу реки Нарвы, напротив эстонского города Нарва, с которым соединен мостом. Население более 10 тысяч человек.

Основан в 1492 году великим московским князем Иваном III Васильевичем, как «контр-Нарва».

В XVI веке Иван-город – одна из самых мощных русских крепостей с цитаделью и с 4 башнями, «Боярский город» с 4 башнями, «Замок» с 2 башнями и «Передний город» с 2 башнями. Иван-город часто отбивал нападения немцев, шведов, поляков.

В 1581–1590 и с 1612 по 1704 год Иван-город захвачен шведами. Во время русско-шведской войны в 1704 году освобожден, позднее объединен с Нарвой. С 1919 года – в составе Эстонии. С 1940 года – в составе СССР. В 1941–1944 годах Иван-город – Нарва оккупирован фашистами, частично разрушен.

Город – с 1954 года. До настоящего времени сохранились – остатки стен и башен крепости, церкви – Успенская 1558 года постройки, Никольская 1496 года, пороховой амбар 1690 года, арсенал 1698 года.

После 1991 года Иван-город разделен с Нарвой.

На берегу реки, в древности называвшейся Наровой, стоят два замка. На левом берегу – замок Нарва, ганзейский торгово-пограничный опорный пункт, и на правом берегу Ивангородская крепость постройки 1492 года.

Иван-город стоял на пограничной реке между Россией и Ливонией, был самым западным форпостом России на границе с немцами.

Девичья гора, на которой стоит крепость, с трех сторон окружена рекой, с четвертой – оврагом.

Первое нападение крепость выдержала в 1496 году, отбив шведский штурм. Шведы все же вошли в Иван-город, но удержаться не смогли и покинули крепость. После этого крепость была значительно обновлена и усилена, и получила трехтысячный гарнизон. Крепость имела 6 башен, но стены бойниц не имели. Все крепостные ярусы были перекрыты каменными сводами, построена башня-ловушка – Воротная.

К 1507 году зодчие Владимир Торокан и Маркус Грек на вершине Девичьей горы построили новое укрепление – замок.

Ивангородская крепость изначально строилась как крепость огнестрельного боя – боевые ходы связывали все башни крепости, а защитники могли планировать сражение.

Свое стратегическое значение Иван-город потерял в конце XVIII века, и был оставлен, как древний памятник.

В. Громов
Иван-город

Там, где ныне расположен Иван-город, в 1470-х годах существовало новгородское «Новое Село на Нарове». Бурно несущая свои воды и почти не замерзающая в этом месте Нарва отделяла тогда русские земли от захваченной немецкими феодалами Ливонии. Древняя летопись упоминает в 1473 г. о псковских посадниках и боярах, направленных сюда к новгородским послам для встречи с ливонцами. Спустя десять лет сюда же, очевидно, приезжали новгородские бояре, посланные Иваном III на съезд «под Ругодив с немцы».

Когда здешние земли вошли в состав централизованного Русского государства, близ Нового Села на Девичьей горе (получившей, по преданию, свое название от устраивавшихся здесь девичьих хороводов) была заложена крепость. Как рассказывает летопись, «…повелением великого князя Ивана Васильевича всея Руси заложиша град на немецком рубеже против Ругодива города немецкого на реце на Нарове, на Девичьей горе, на слуде – четвероуголен и нарече ему имя Ивангород».

Сооружение крепости диктовалось необходимостью укрепления границы на северо-западе в связи с частыми нападениями на русские земли ливонских и шведских феодалов. Кроме того, это был опорный пункт Руси в ее борьбе за выход к Балтийскому морю.

Иван-город возник против стоявшего на западном берегу реки средневекового рыцарского замка Нарвы – оплота немецких феодалов. Расстояние между Нарвской крепостью и русской цитаделью определялось, по образному выражению летописца, всего лишь «в кинутый камень». Подобного расположения двух крепостей, созданных разными государствами, еще не знала история.

Отечественные летописи и ливонские документы свидетельствуют о небывало коротком сроке возведения Ивангородской крепости. Русские строители на глазах у неприятеля, рядом с его военными редутами за несколько летних месяцев 1492 года соорудили мощные каменные укрепления.

Плитняк, из которого сложены стены Иван-города, добывался недалеко от Девичьей горы, выше по течению Нарвы. Здесь среди густого леса, скрывавшего от взоров ливонцев ведущиеся работы, тогда находилось так называемое «плитноломнище» (место естественного выхода плитнякового камня на поверхность земли).

Иван-город представлял собой невиданный до того на Руси образец крупного военно-оборонительного сооружения. В отличие от свободных планировок крепостей, создаваемых ранее, он получил четко выраженный регулярный план. Стены его достигали высоты 15 метров, а прямоугольные башни по углам – 19 метров.

Проходящий по стенам боевой ход ограждался с внешней стороны зубцами, напоминающими зубцы стен и башен Московского Кремля.

Защищенная с юга и запада водной стремниной Нарвы, как бы выросшая из горы и главенствующая над окрестностями, оснащенная по последнему слову фортификационной техники того времени, Ивангородская крепость производила впечатление мощной и неприступной твердыни. Действительно за полтора столетия – с конца XV и до середины XVII вв. – Иван-город более десяти раз подвергался вражеским нападениям, но не был взят прямым штурмом.

Однако в первоначальном виде крепость просуществовала недолго. В августе 1496 г. шведы воспользовались изменой ивангородского наместника и захватили крепость. Спустя несколько дней, узнав, что русское войско вышло из Пскова на Иван-город, они бежали из города. Отступая, враг, как говорит псковская летопись, «во граде хоромы и животы огневи предаша».

Для возрождения цитадели сюда были посланы князь Иван Гундор и знавший технику «каменного дела» дьяк Михаил Кляпин. Но Московское государство не ограничилось только восстановительными работами. По существу, была возведена новая крепость (названная Большим бояршим городом), которая в восемь раз превышала размеры ранее существовавшей.

Большой боярший город, пристроенный к первоначальным укреплениям, имел в плане вид прямоугольника. Семь мощных каменных круглых и квадратных башен были симметрично расположены по углам и осям крепостных стен. Расширение оборонительных сооружений потребовало значительного увеличения гарнизона. По новгородским писцовым книгам 1498–1501 годов, в Иван-городе из 198 жителей насчитывалось 108 военнослужилых людей.

Вскоре новые укрепления Иван-города выдержали первые военные испытания – под его стенами осенью 1502 года потерпели поражение ливонские рыцари.

Работы по усилению обороноспособности крепости продолжались в XVI и в начале XVII веков. В 1507 году с западной стороны Бояршего города соорудили трапециевидную в плане пристройку – замок; в 1557–1558 годах произвели реконструкцию башен и надстроили стены; в 1610–1613 годах возвели в северо-восточной части так называемый Передний город и стены главного вала у подошвы Девичьей горы. Этим завершилось формирование Ивангородской крепости.

С 1613 года до начала XVIII века Иван-город находился под властью шведов. В августе 1704 года в ходе Северной войны России со Швецией (1700–1721 гг.) эта старинная русская крепость была освобождена от иноземных захватчиков войсками Петра I. В честь освобождения Иван-города и Нарвы по приказу Петра I были изготовлены специальные медали, вручавшиеся участникам боев.

После образования в 1708 г. Петербургской губернии Иван-город вошел в ее состав и превратился к XIX веку в один из крупных промышленных центров.

Печатается по изданию: В.И. Громов. Памятные места Ленинградской области. Л., 1959.

Копорье

Село в Ломоносовском районе Ленинградской области, на реке Копорка.

Впервые поселение упоминается в 1240 году, когда немцы, захватившие Копорский погост, построили там крепость. Через год ее разрушил Александр Невский.

В 1279 году новгородцы построили в Копорье деревянную крепость, через год – каменную. Еще через два года крепость была разрушена в ходе междоусобиц.

В 1297 году была построена новая крепость, в XV веке она была сильно укреплена. В 1581–1590 и в 1612 году, в период Великой Смуты в России, Копорье захватили шведы. В 1703 году, в период Северной войны, русские войска отбили Копорье и вернули его России. В 1708 году Копорье подарено князю А.Д. Меншикову, с 1827 года – в казне.

В селе сохранились – стены толщиной до 5 метров, башни высотой более 20 метров, арочный мост через ров XVIII века.

Копорье – село на реке Копорье. Здесь на высокой горке в XVIII веке находился новгородский погост. Впервые упоминается Копорье в 1240 году, когда немецкий рыцари «построили в Копорьи погосте» крепость, которую в 1241 году разрушил Александр Невский, а гарнизон крепости взял в плен и привел в Новгород. В конце XIII века новгородцы выстроили каменную крепость, имевшую значение опорного пункта на важном торговом пути к Нарве.

В настоящее время сохранились крепостные стены толщиной около 5 метров и четыре круглые башни до 20 метров высотой из тесаного плитняка.

В.В. Мавродин. Памятные места Ленинградской области. Л., 1957.

Новгородские летописи часто называли Ладогу, Копорье, Орешек, Корелу, Ям «пригородами» Великого Новгорода. В древности это слово, сохранившееся в русском языке и поныне, имело совсем иной смысл. В наше время пригород – это предместье, а в древности пригородами называли опорные центры, форпосты на ближних и дальних подступах к тому или иному городу. Такие форпосты, порубежные крепости, порой находившиеся за несколько сот верст, имел и Новгород.

О.В. Овсяников. Копорье. Л., 1976.

Учитывая большое военное значение Копорья, новгородцы часто передавали его в «кормление» (временное владение) князьям, призываемым для охраны здешних земель.

Вотчины крупных новгородских бояр окружали Копорье в конце XV века. Само же селение было в то время невелико: внутри крепости несколько дворов феодалов и служилых людей, а за стенами небольшой посад – около 20 дворов, где жили приказчик наместника, дьяк, воины, мелкие земледельцы. Значение Копорского посада было, очевидно, не в торговле и ремесле – он служил военно-административным центром большого Копорского уезда, занимавшего значительную часть территории современной Ленинградской области.

В.И. Громов. Памятные места Ленинградской области. Л., 1959.

В 1703 году, при Петре I, северные исконно русские земли, города и крепости, в том числе, Копорье, были возвращены от Швеции России.

В начале XVIII века в Копорье появляются деревянные хоромы А.Д. Меншикова и здание комендантской канцелярии. Руины этого каменного здания сохранились до наших дней.

К середине XVIII века крепость Копорье утратила свое военное значение и осталась только памятником русской истории.

Ю.М. Гоголицын, Т.М. Иванова. Архитектурная старина. Л., 1979.

Кингисепп – Ямбург

Районный центр Ленинградской области, в 138 км от Санкт-Петербурга. Расположен на реке Луга. Население более 50 тысяч человек.

Город основан новгородцами в 1384 году, как крепость Ям. Во второй половине XV века крепость, имевшая сплошную каменную стену с башнями и воротами, выдержала несколько осад. В 1610 году, во время Великой Смуты в России, в 1703 году освобождена войсками Петра I, и по его указу переименована в Ямбург; в 1708 году Ямбург подарен Петром I А.Д. Меншикову, после его опалы перешел в казну.

С 1784 года Ямбург – уездный город.

В 1922 году Ямбург переименован в Кингисепп. Во время Великой Отечественной войны оккупирован фашистами, частично разрушен.

В городе сохранились – Екатерининский собор 1782 года постройки, торговые ряды конца XVIII века, комплекс казарм царицынского пехотного полка XVIII века.

Место для постройки крепости было выбрано удачно. Высокий обрыв и быстрое течение Луги не позволяли неприятелю внезапно переправиться через реку. Кроме того, по Луге шел путь в Новгород, так как верховье ее очень близко подходит к притоку Шелони – Мшаге.

В.В. Мавродин. Памятные места Ленинградской области. Л., 1957.

«Для защиты своих владений от немецких и шведских захватчиков новгородцы стремились укрепить линии р. Луги. Летопись повествует: «Поставиша новгородцы город камян на реце на Луге, на Яме».

Сооруженная в 1384 году, «в 30 дней и 3 дня», на высоком восточном берегу реки, крепость Ям имела сплошную каменную стену с несколькими башнями и воротами. Вокруг шел глубокий ров, остатки которого заметны и поныне. В те времена это было довольно мощное военное укрепление. Даже в XVII веке проезжавший через Ям известный немецкий путешественник А. Олеаргит отметил, что «крепость невелика, но окружена крепкими каменными стенами с 8 бастионами».

У стен крепости не раз происходили ожесточенные битвы.

В.И. Громов. Памятные места Ленинградской области. Л., 1959.

П. Жулёв
Город Ям

Уездными городами, которым была подчинена теперешняя территория Кингисеппского уезда, были Копорье и Ям. Копорье построено ворвавшимися в наш край ливонскими рыцарями в 1240 г. на месте уже существовавшего там погоста. Укрепившись в Копорье, ливонцы грозили перерезать новгородцам их важнейшую торговую дорогу Неву-Волхов. Вполне понятно, что новгородцы немедленно со всей энергией обрушились на рыцарей. В 1241 году Копорье было взято войском Александра Невского.

Но постоянная борьба с Ливонией, закончившаяся только при Иване Грозном, требовала кроме Копорья, укрепленного пункта ближе к ливонской границе. Таким пунктом и был сделан город Ям.

Местность, где стоит Ям, была захвачена новгородцами в XI веке и есть предположение, что на месте города издавна существовало значительное поселение. Предполагают, что в XIII в. здесь были земляные укрепления с деревянным тыном. С целью укрепить линию Дуги от Ливонии, новгородцы в 1384 году, как сказано в летописи «поставили городок каменный на реце на Луге – Яму, милостиею божиею и поспешением святыя София только в тридесят дней и три»… Следовательно, те стены, по остаткам которых мы теперь ходим и удивляемся их мощности, были построены в 1 месяц. Такая быстрота нас не должна удивлять. Позднее, в 1492 году, войско Ивана III на виду у неприятеля выстроило в Нарве более крупную крепость Иваньгород в 60 дней.

Ям имел сплошную каменную стену с башнями и воротами, обращенными в сторону Нарвы. Вокруг стен шел глубокий ров, часть которого заметна и сейчас со стороны военных складов. Под стенами был подземный ход. О существовании его в «Описании Санкт-Петербургской губернии» Пушкарева, составленном в 1839 году, сказано, что «старожилы в Ямбурге уверяют, что под валом (т. е. под остатками стены) проведен был потаенный ход и за 50 лет назад сходили они в эти подземелья. При внимательном разсмотрении вала заметны теперь во многих местах ямы и рытвины, сходные с провалинами»…

Место для постройки крепости было выбрано довольно удачно. Обрыв со стороны реки представлял сам по себе надежную защиту города. Обрывистые на довольно большом протяжении противоположные берега и быстрота течения реки не позволяла неприятелю неожиданно переправиться через реку и напасть на него. Сама Луга представляла дорогу в Новгород.

Верховья её очень близко подходят к речке Мшаге, притоку Шелони, и как раз в этих верховьях, где надо было, выйдя из Луги, волочить лодки во Мшагу, до сих сохранилась старинная деревня Волочок. Очевидно ямляне не раз волочили через этот Волочок свои лодки, как это делали до них норманны.

Только что отстроенной крепости очень скоро пришлось «вступить в дело». В 1395 году Ям осадили шведы, но взять не могли, в 1444 году на него сильно напали Ливонские рыцари, но тоже без успеха; в 1581 году Ям взяли шведы, а через 9 лет русские отбили его обратно и заключили со шведами мир в деревне Тявзино на Луге (теперешний Извоз).

Как видим, Ям знал военные грозы, но, не смотря на это он не запустел, а наоборот развивался и к моменту покорения Новгорода Москвой был довольно крупным городом. При городке-крепости развился посад. В нем поселились торговцы, ремесленники и часть уездной земельной аристократии – своеземцы, сумевшие не в пример своеземцам других городов сохранить свои владения от конфискации. Оброчная Книга 1500 года описывает и Ям и по ней мы довольно точно можем выяснить как его население, так и занятия некоторой части жителей.

Население жило внутри крепости, называемой в описи городом, и на посаде. Посад находился вблизи городских стен и делился на две стороны – Новгородскую и Копорскую. На Новгородской стороне были улицы Козная и Водяная и еще отмечены «дворы за ручьем». При перечислении дворов есть такая отметка: «от города на Козной улице на горе». По всем этим признакам надо считать, что район теперешней Грязной улицы и есть место Новгородской стороны посада. Остаток ручья и сейчас еще пересекает Грязную, а гора на Козной это – угорок, на котором стоит собор. Весьма возможно, что Грязная и есть старинная Козная улица. Водяная улица была та, по которой жители посада спускались за водой на Лугу. По всей вероятности это была улица за ручьем, на которой и посейчас заметен старинный спуск к реке.

На Копорской стороне в описи отмечена церковь Спаса. На шведском рисунке Яма 1634 года слева, приблизительно несколько дальше бывшего высшего начального училища, нарисована церковь и около нея кладбище. Это и есть место Копорской стороны. Она была там, где теперь плац и прилегающие к нему улицы (Малая Бульварная и другие). Тут же начиналась и старинная Копорская дорога, соединявшая Ям с Копорьем.

По описи в Оброчной книге внутри крепости стояли дворы: ямского наместника, главного управителя уезда; городчика, т. е. смотрителя сооружений крепости (по теперешнему вроде военного инженера), 8 осадных дворов своеземцовых и городских люден (в них жило 8 дворников) и еще 22 двора с 35 человеками городчан и своеземцев. В посаде на Новгородской стороне стояло 112 дворов со 160 человек, на Копорской – 97 дворов с 129 человек.

Всего в Яме был 241 двор. Если принять, что в каждом дворе жили люди с семьями и на двор считать по 7 человек, получим, что население Яма в 1500 году было 1687 человек. Это, как видим, был довольно крупный город, особенно, если мы сравним его с другими городами Водской пятины.

В Копорье в это время было всего 28 дворов, в Ладоге 109, в Орешке 185 дворов.

Но мало этого. Ям был и самым промышленным, самым развитым в социальном отношении городом пятины. Среди его населения можно рассмотреть уже зачатки резкого классового деления. В описи все жители (т. е. главы семей) разбиты по следующим категориям:

лучшие городчане – 14 человек,

лучшие своеземцы – 59 человек,

средние городчане – 28 человек,

средние своеземцы – 69 человек,

молодые городчане – 69 человек,

молодые своеземцы – 85 человек.

Всего было 324 семьи. Лучшие и средние жили главным образом на Новгородской стороне. Категория лучших составляла уездную аристократию. Лучшие своеземцы – это помещики, жившие на доходы со своих поместий. Лучшие городчане составляли, видимо, финансовую аристократию городка на манер новгородской боярской финансовой аристократии, только в уменьшенном уездном масштабе. Средние же молодые земцы обрабатывали землю, а часть вместе с городчанамн занималась ремеслами. Ремесленников отмечено по Яму 37 человек. Из своеземцев было: 2 сапожника, 1 лучник, из городчан: 3 кузнеца, 2 рыболова, 1 дегтярь, 2 москотинника, 1 кожевник, 3 плотника, 3 портных мастера, 1 швец, 1 корчмит, 1 колпачник, 1 ковшечник, 2 горнчара, 1 токарь, 1 мясник, 4 пастуха и 7 скоморохов.

Чтоб найти занятия портным, швецу и 7 скоморохам, необходим был помещичий и богатый буржуазный прослоек, так как не обывателя же тешили и обшивали в 1500 году ямские скоморохи и портные. Если считать в этом прослойке только одну категорию лучших, и тогда получится 73 семьи.

В это время в Ладоге на посаде было лучших людей только 14 человек, а в Копорье во всем городе было 2 своеземца. Ремесленников в Копорье было только 2 – седельник да колпачник, в Ладоге – 4, а в Орешке – 1 и тот пастух.

Такому развитию Яма способствовала несомненно его связь с Новгородом с одной стороны, и в то же время удаленность его от Новгорода настолько, чтоб столица не могла задушить уездный городок. От Орешка и Ладоги, расположенных на главной торговой дороге, отнимал соки сам Новгород, а Ям мог развиваться самостоятельно. Кроме того, он был близок к Нарве и Ивангороду, где на Ивангородском посаде шла временами оживленная торговля с иностранцами.

В числе жителей города мы не видим войска. Но оно в старину занимало город только в военное время, а в мирное – служилые люди жили в своих поместьях. В случае надобности они являлись по зову наместника.

Самой важной персоной в уезде и городе был наместник. Ему отданы были в кормление сельца и волостки в уезде: в Окологородьи Куровичи и Вариви (несуществующая сейчас деревня против Куземкина), в Толдожском погосте: Пумалица, Войносола (часть), Пилола, Расья, Рудьелы, Ранола, Валговичи, Лужицы и т. д. – всего 165 дворов крестьян. Так как во всем Ямском уезде было 1030 дворов, выйдет, что 16 % населения «кормило» одного наместника.

Городчик – крепостной инженер – был особой маленькой. Его имя и в описи проставлено просто: «Сенька Мустофа Шереметевский» Об его поместье в Опольском погосте сказано выше.

Ямским своеземцам принадлежало, главным образом, Окологородье, т. е. деревни по Луге вверх и вниз от Яма.

Про попов ямских и монахинь (на Копорской стороне был женский монастырь) в описи Шепонской пятины 1571 году сказано, что «за игуменьею Парасковьею, да за попы, за Левонтьем, да за Евстратьем, да за дьячки» числились: сельцо Липово, Захонье, Гурылево, Кут, да «деревня на Виби реке» (Наровской волости). Как хозяйничали там попы видно из пометки, что «на Виби реке, обжи были пусты». И этих самых попов с игуменьею Парасковьею допрашивал Яныш Муравьев – отчего у них деревни запустели.

Печатается по изданию: П. Жулёв. Очерк истории Кингисеппского уезда и города Кингисеппа. Кингисепп, 1940.