Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 6"

На флангах перевес силы тоже был на стороне россиян. На севере 68 тыс. против 52 тыс. На юге 95,5тыс. против 46 тыс. человек. Прибытие 27 сентября 30 тыс. резервного корпуса «Великой армии», который при необходимости мог помочь любому из флангов французов, не меняло соотношение сил.

Кутузов еще до прихода в Тарутино собирался громить армию Наполеона концентрическим ударом трех русских армий на линии Днепра, при подходе ее к Смоленску, исходя из его директив П. В. Чичагову и А. П. Тормасову от 6 сентября. Но 8 сентября в ставку Кутузова, тогда в селе Красная Пахра, приехал от Александра I его флигель-адъютант А. И. Чернышев с оставленным в Санкт-Петербурге планом разгрома французов на реки Березина. Этот план был подписан Александром I уже 31 августа, как только узнал о Бородинской «победе». Когда Наполеон еще занимал Москву, Александр уже планировал истребление его армии. Кутузов усмотрел лишь «малое различие» между своим планом и царским. 10 сентября он доложил Александру I: «…оставил я план сей, объясненный мне подробно флигель-адъютантом Чернышевым, в полной его силе»9797
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1954, стр. 268.


[Закрыть].

Тогда как силы русских выросли, в 6 км от русского лагеря – на р. Чернишне беспечно располагался авангард «Великой армии» под начальством И. Мюрата. 3 октября генерал-квартирмейстер К. Ф. Толь предложил план нападения на него. Другие генералы поддерживали Толя. Кутузов неохотно уступил желанию генералов. Боем руководил Бенигсен. Трехкратный численный перевес россиян обеспечил им победу. Но преследовать неприятеля Кутузов не разрешил, вероятно, чтобы эта блестящая победа не затмила регалии фельдмаршала. Тем не менее, по русским данным, Мюрат потерял 2500 чел убитыми и раненными, плюс 1000 пленными, русские потери были почти втрое меньше: 1204 человека. Кутузов писал жене: «Бог мне даровал победу вчерась при Чернише… Первый раз французы потеряли столько пушек и первый раз бежали, как зайцы»9898
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 22.


[Закрыть].

Таратутинский бой отрезвил Наполеона. 7 октября, несмотря на то, что вокруг Москвы буквально роились казаки и партизаны и все дороги из Москвы были блокированы Кутузовым, Наполеон вывел свою 116 тыс. армию, состоящую из 89.640 пеших, 14.314 конных воинов, 12 тыс. нестроевых, больных и прочих, всего 11 954 человек и 569 орудий, из Москвы так скрытно, что лишь на четвертые сутки, 11 октября, казаки из отряда генерал-майора И. Д. Иловайского обнаружили, что: «Москва пуста!» Оставляя Москву, Наполеон приказал взорвать Кремль в отмщении Александру и всем россиянам, но дождь подмочил фитили и ослабил мощь подготовленного взрыва, часть же фитилей загасили русские патриоты. Взрывом были повреждены соборы, разрушена часть Кремлевских башен, стен и палат, взорвано здание Арсенала.

9 октября партизаны отряда И. С. Дорохова обнаружили отдельные, как они предположили, части противника, вступившие в с. Фоминское. Решили их атаковать и попросили у Кутузова подкрепление. Фельдмаршал в тот же день послал к ним 6-й корпус Д. С. Дохтурова с начальником штаба 1-й армии А. П. Ермоловым «дабы на рассвете 11 числа атаковать неприятеле». В ночь с 10 на 11 октября корпус остановился в с. Аристово, чтобы утром атаковать с. Фоминское. Вдруг, в полночь, в с. Аристово примчался капитан А. Н. Сеславин с перекинутым через седло «языком» – пленным французским унтер-офицером. Сеславин доложил, что, у с. Боровска он обнаружил колонны «Великой армии», и даже «заметил самого Наполеона, окруженного своими маршалами и гвардией»9999
  Давыдов Д. В. Сочинения. Предис., подгот. текста и прим. В. Орлова. Москва, Гослитиздат, 1962, стр. 344.


[Закрыть]. Пленник подтвердил его слова: «Четыре уже дня, как мы оставили Москву… Завтра главная квартира императора будет в Боровске. Далее войска направляются на Малоярославец»100100
  Русская старина. Т. 18. 1877. №1—4. СПб. А. Н. Попов. От Малоярославца до Березины 1812 г. С. 24.


[Закрыть]. Тотчас был послан майор Д. Н. Бологовский к Кутузову с просьбой срочно направить туда же всю армию. Кутузов, выслушав Бологовского, прослезился и, обратясь к иконе Спасителя, сказал: «Боже, Создатель мой, наконец Ты внял молитве нашей, и с сей минуты Россия спасена»101101
  1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Материалы Военно-Ученаго Архива Главнаго Штаба. Выпуск I. 1 и 2 западныя армия. Главная армия. Сост. В. И. Харкевич. Вильна, тип. Штаба Виленскаго военнаго Округа, 1900, стр. 243.


[Закрыть].

Было очевидно, что французы идут на Калугу. Наполеон впоследствии вспоминал: «Странным, пожалуй, покажется обстоятельство, но, тем не менее, оно совершенно верно, что все мои ошибки сделаны под влиянием утомления, вызваннаго надоедливыми требованиями окружавших меня лиц. Таким образом, вследствие уступки советам маршалов, я погубил армию во время отступления из России. Я хотел двинуться из Москвы в Петербург или же вернуться по юго-западному пути; я никогда не думал выбирать для этой цели дороги на Смоленск и Вильну»102102
  Коллектив авторов. Отечественная война и русское общество: 1812—1912. Том III. Ред. А. К. Дживелегова, С. П. Мельгунова, В. И. Пичета. М. В. Москва, т-во И. Д. Сытина, 1912, стр. 31.


[Закрыть].

Зная планы Наполеона, 6 корпус Дохтурова не отдохнувши пошел на Малоярославец, ключевой путь на пути к Калуге. В пути, почти не отдыхая, под дождем двое суток, в общей сложности, подойдя до рассвета под Малоярославец с ходу выбели из города неприятельский авангард 4-й корпус вице-короля Италии Евгения Богарне, который затем ответил тем же. До середины дня город четыре раза переходил из рук в руки. Тем временем и Наполеон и Кутузов к Малоярославцу стали подтягивать свои главные силы. Сразу после полудня на помощь русским подоспел 7 корпус Н. Н. Раевского, а французы были поддержаны двумя дивизиями из корпуса Л. Н. Даву. Ни та, ни другая стороны не уступали друг другу.

К середине дня к Малоярославцу прибыл Наполеон, обозрев поле боя, долго всматривался вдаль в сторону с. Спасское, откуда мог появиться Кутузов. Однако Кутузов не изнурял армию форсированным маршем, рассчитав время прибытия. Ермолов дважды посылал гонца к нему, чтобы тот поспешил с силами на выручку, на что Кутузов рассердился и даже плюнул в лицо второму гонцу. К 16 часам, когда Наполеон еще не подтянул часть своих войск, вся армия Кутузова уже закрепилась на высотах, южнее города. Бой продолжался с прежним ожесточением, но ни Наполеон, ни Кутузов не вводили в дело главные силы. По последним подсчетам в сражении принимало участие со стороны французов 20 тыс. человек, со стороны русских 30 тыс. человек. Через некоторое время Кутузов отвел свои войска на 2,7 км к югу и занял новую позицию, преграждая французам путь на Калугу. К 23 часам город, переходивший множество раз (8) из рук в руки остался у французов. Данные о потерях сторон в битве под Малоярославцем разноречивы. Русские потери насчитывают от 5 до 10 тыс. человек, французов от 1,5 до 5 тыс. человек.

На совете в Главной квартире, 13 октября, английский комиссар при штабе сэр Роберт Вильсон, с правом лично информировать о ходе военных действий Александра I, поставил в упрек Кутузову его отступление от Малоярославца. Кутузов же в ответ заявил о том, что у него нет желания уничтожить Наполеона, т.к. он думает о будущем Европы: «Меня не интересуют ваши возражения. Лучше построить неприятелю „pont d’or“ [золотой мост], как вы изволите выражаться, нежели дать ему „coup de collier“ [сорваться с цепи]. Кроме того, повторю еще раз: я не уверен, что полное уничтожение императора Наполеона и его армии будет таким уж благодеянием для всего света. Его место займет не Россия и не какая-нибудь другая континентальная держава, но та, которая уже господствует на морях, и в таковом случае владычество ее будет нетерпимо»103103
  Вильсон Р. Т. Дневник путешествий, службы и общественных событий в бытность при европейских армиях во время кампаний 1812—1813 года. Письма к разным лицам. Пер. с англ., вступ. ст. С.Н. Искюля, примеч. С. Н. Искюля, Д. В. Соловьева. СПб, ИНАПРЕСС, 1995, стр. 273—274.


[Закрыть].

В ночь с 12-го на 13-е октября Кутузов сказал Александру I: «Завтра, я полагаю, должно быть генеральному сражению, без коего я ни под каким видом в Калугу его не пущу»104104
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 98.


[Закрыть]. Численный вес у Кутузова в этот момент было больше, чем у Наполеона: 90 тыс. человек и 600 орудий против 70 тыс. человек при 360 орудиях. К тому же русская армия могла рассчитывать также на поддержку ополченцев и партизан. В донесении царю от 13 октября 1812 г. и рапорте от 9 февраля 1813 г. Кутузов фальсифицировал результат битвы, объявив, что Малоярославец 12 октября остался у русских, и что Наполеон «в ночь с 12 на 13 число совершил отступление к Боровску и Верее», тогда как до 14 октября Наполеон оставался в Малоярославце, а русские в это время отходили к Калуге.

Ночь с 12-го на 13-е октября Наполеон провел в Городце, маленькой деревушке под Малоярославцем. Он советовался с маршалом атаковать ли русских, чтобы прорваться в Калугу или уходить к Смоленску по разоренной дороге через Можайск? Решение под утро так и не приняли. Тогда, Наполеон, едва рассвело, поехал сам с небольшим конвоем на оценку русской позиции. Не успели они выехать из своего лагеря, как на них с криками «Ура!» налетел отряд казаков. Конвой был сразу смят. Генералы плотным кольцом окружили Наполеона, приготовились к жестокой драки. В этот момент подоспели два эскадрона конной гвардии маршала Ж.-Б. Бессьера, которые спасли их от неминуемой гибели и плена. Наполеон, после этого инцидента, сохраняя внешнее спокойствие, провел оценку позиций, вечером же приказал своему лейб-медику А. У. Ювану изготовить для него флакон с ядом, чтобы не попасть в плен живым. После всего Наполеон опять созвал маршалов на совет. Бессьер решительно высказался против нового сражения: «„Для подобнаго предприятия у армии, даже у гвардии не хватит мужества. Уже теперь поговаривают о отом, что не хватает повозок и что отныне раненый победитель останется в руках побежденных и, что таким образом всякая рана была смертельна. Итак, за Мюратом последуют неохотно и в каком состоянии? Мы только что убедились в недостаточности наших сил. А с каким неприятелем нам придется сражаться? Разве не видели мы поля последней битвы, не заметили того неистовства, с которым русские ополченцы, едва вооруженные и обмундированные, шли на верную смерть?“ Этот маршал закончил свою речь, произнеся слово о т с т у п л е н и е, которое Наполеон одобрил своим молчанием»105105
  Пожар Москвы. Мемуары графа де-Сегюра. Москва, изд. Мос. Т-ва «Образование», тип. Русскаго Товарищества, 1912, стр. 77—78.


[Закрыть].

Тем временем, одновременно с начавшимся отступлением Наполеона от Малоярославца на север, Кутузов, в 5 часов утра 14 октября, начал отходить на юг, к с. Детчину, за 24,5 км от Малоярославца, и там уже на следующий день, 15 октября, получил известие об отступлении Наполеона. Однако, не доверяя ему, в ночь с 15-го на 16 октября Кутузов отошел еще дальше на юг, к слободе Полотняный Завод, где оставался еще два дня, до утра 18-го. По воспоминанию А. А. Щербинина: «Толь вбежал в комнату Коновницына… и вскричал: „Петр Петрович, если мы фельдмаршала не подвигнем, то мы здесь зазимуем!“»106106
  1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Материалы Военно-Ученаго Архива Главнаго Штаба. Выпуск I. 1 и 2 западныя армия. Главная армия. Сост. В. И. Харкевич. Вильна, тип. Штаба Виленскаго военнаго Округа, 1900, стр. 47.


[Закрыть] Сам Кутузов, вероятно, предполагал, что противник может пройти к Калуге в обход через Медынь, где были замечены отряды кавалерии. Так, две противодействующие армии отступали друг от друга, французы к северу, русские к югу. Маршал Даву в драме К. А. Тренева «Полководец» в сторону Наполеона замечает: «Случая отступления от отступающего врага не было в жизни ни у одного полководца»107107
  Тренев К. А. Полководец. Москва – Ленинград, Искусство, 1945, стр. 124. «Генералы столпились у стенной карты. Д а в у. Хороших дорог туда нет. Менее других ужасна одна (указывает на карте) – на Медынь – Ельню. Б р у с ь е. Почему именно эта? Даву. Потому что эта – кратчайшая. M ю р а т. Если Даву поклялся на этой кратчайшей дороге в кратчайшее время погубить армию… Даву (грозно). Что?! M ю р а т. По незнакомой дороге вести армию, все время подвергая ее нападению врага с фланга, это значит – погубить ее. Н а п о л е о н. Ваше предложение? M ю р а т. На Можайск – через Боровск – Верею. (Указывает на карте.) Там мы сразу сможем оторваться от неприятеля. Там запасы, которых неприятель у нас не отобьет. Д а в у. Не отобьет, потому что там уже нечего отбивать. Там уже все опустошено, залито кровью, усеяно костями. Б о с с е (тихо Коленкуру). Но ведь в том и другом случае это еще не отступление, не правда ли? H а п о л е о н. Даву, ваш план правилен, но вы должны привести в исполнение ваш план, намеченный в Мос… (Голос его падает.) Д а в у. Слушаю, ваше величество. (Увидев, что Наполеон потерял сознание.) Ваше вели… Его величеству дурно! Б о с с е. Доктора! Общее смятение. Входит в р а ч. M ю р а т. Что с ним? Н е й. Такой головокружительный поворот! Б р у с ь е. В жизни великого полководца не было еще случая отступления. Д а в у. Случая отступления от отступающего врага не было в жизни ни у одного полководца. Б о с с е. Боже мой, какая ужасная, загадочная страна! В р а ч. Отворите окна. Прошу вас, господа, освободить комнату. Все уходят. Наполеон очнулся. Я прошу ваше величество прилечь. Н а п о л е о н. Зачем?! Я чувствую себя превосходно, Юван. В р а ч. Я вам сейчас приготовлю капли. Н а п о л е о н. Вздор! Впрочем, только маленький флакончик. С одной порцией яда. В р а ч. Ваше величество… успокойтесь. H а п о л е о н. Не беспокойтесь, Юван. Это на всякий случай, вроде сегодняшнего с казаками. Я люблю играть с судьбою а большую игру. Она еще впереди. Здесь против меня природа и люди заодно. Вот эту игру я люблю. Неудачи удесятеряют мои силы. Мир еще увидит мою мощь и власть. И этим он обязан будет русским, закалившим ее…» (С. 123—125).


[Закрыть].

18 октября Кутузов вывел свою армию из Полотняного Завода и повел вслед за Наполеоном. Наполеон отступал по Смоленской разоренной дороге, Кутузов шел параллельным маршем по Калужской дороге, на которой русское войска всегда находили продовольствие, фураж, место для отдыха и поддержку населения. Ведя тактику параллельного преследования, Кутузов держал Наполеона под постоянной угрозой обогнать его и отрезать путь к отступлению. При этом отряды казаков и партизан то и дело нападали на отдельные части противника, постоянно принося ему урон. «Ничего более от вас не требую, – писал Кутузов атаману М. И. Платову 4 ноября, – как только, что всеми силами преследовать его хвост и вредить сколько можно сим способом»108108
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 299.


[Закрыть].

После оставления Москвы русскими партизанское движение приняло широкий размах. Из самой регулярной армии для дезорганизации действий в тыл противника было выделено 36 казачьих, 7 кавалерийских и 5 пехотных полков. Командование снабжало их оружием и боеприпасами. Некоторые из отрядов насчитывало по несколько тысяч человек и имели даже артиллерию, такие как под командованием кадровых офицеров – А. Н. Сеславина, А. С. Фигнера, Д. В. Давыдова (поэта). Армейским подразделениям большую помощь оказывали также и действительно партизанские крестьянские отряды под началом Фёдора Потапова, Ермолая Четвертакова, Герасима Курина, старосты Василисы Кожиной. (Следует учесть одну особенность, что партизанами тогда считались участники вооруженной борьбы на территории занятой противником, а в современное время – действующие в составе добровольных отрядов).

Кроме постоянных партизанских вылазок французы терпели урон и от регулярных частей русской армии. На юге 2-й резервный отдельный корпус Ф. Ф. Эртеля еще 3-го и 4-го сентября успешно провел наступательные операции при Глуске и Горбачеве. П. В. Чичагов в сентябре оттеснил войска К. Ф. Шварценберга и Ж.-Л. Ренье за Буг, в октябре же продолжил наступление в Белоруссии, заняв Каменец и Высоко-Литовск. На севере 1-й корпус П. Х. Витгенштейна 6 октября атаковал объединенные 2-й и 6-й корпуса французов под командованием Л. Г. Сен-Сира и после двухдневного сражения 7 октября взял Полоцк. Все же это были локальные бои, не приносящие большого вреда Наполеону. Тем не менее, запас провианта, взятый из Москвы Наполеоновской армией, частью был съеден, а большею частью потерян или отбит партизанами и казаками. Поживиться хоть чем-нибудь на самой дороге и на окрестности 15—20 км французам было нечем. «До Орши нам приходилось итти по настоящей пустыне, так как направо и налево от дороги вся местность была вытоптана, обглодана и опустошена»109109
  Арман де Коленкур. Мемуары. Поход Наполеона в Росси. Москва, Госполитиздат, 1943, стр. 215.


[Закрыть] – вспоминали сами французы. После Малоярославца они по собственному их признанию «питались лишь кониной; иногда им перепадало немного скверной вареной говядины, но доставалась она только тем, кто занимался мародерством, а остальные питались только жареной кониной, т.е. павшими на дороге лошадьми. Их разрубали на части еще до того, как они издыхали»110110
  Там же, стр. 217. «Я никогда не видел ничего более ужасного, чем эта дорога в течение 48 часов после нашего выезда из Можайска. Страх погибнуть от голода, потерять свои слишком перегруженные повозки, погубить своих лошадей, изнуренных усталостью и голодом, закрывал чувству жалости доступ в людские сердца. Я и сейчас содрогаюсь, когда рассказываю, как кучера нарочно направляли свои повозки по рытвинам и ухабам, чтобы избавиться от несчастных, полученных в качестве дополнительного груза, и радовались „удаче“, когда какой-нибудь толчок освобождал их от того или иного из этих злополучных людей, хотя они наверняка знали, что упавших раздавят колеса или изувечат лошадиные копыта. Каждый думал о себе, только о себе. Людям казалось, что их жизнь зависит от сохранения их маленькой повозки, в которой находится немного продовольствия, и они приносили в жертву жизнь 20 человек, чтобы уберечь жалкую клячу, которая тащила последние оставшиеся у них „сокровища“. Все тешили себя надеждой, что дальше можно будет найти продовольствие, но, за исключением нескольких крупных городов, вроде Смоленска, где имелись кое-какие склады, продовольствия не оказывалось нигде. Лошадей кормили сеном и гнилой соломой, оставшимися на старых бивуаках, если не отправлялись искать фураж на расстояние по меньшей мере одного лье от дороги с риском быть захваченными и убитыми» (С. 216).


[Закрыть]. Французы спешили к Смоленску, где ожидали найти изобилие провианта, возможность отдыха и кадрового пополнения. «На этот город были с надеждой устремлены глаза всех, все горели желанием поскорее добраться до него, в полной уверенности, что за его стенами прекратятся все наши бедствия. Слово „Смоленск“ переходило из уст в уста»111111
  Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев. В трех частях. Часть I—II. Сост. А. М. Васютинский, А. К. Дживелегов, С. П. Мельгунов; предис., комент., указ. А. М. Савинова. Москва, Задруга, 2012, стр. 571.


[Закрыть] – вспоминали ветераны «Великой армии».

Наполеон разделил свою армию на 4 колонны, которые находились друг от друга в полудневном переходе. Первой шла гвардия, замыкающей – линейный корпус Л. Н. Даву. К Смоленску продвигались быстро, 16-го октября – Можайск, 17-го Гжатск, 19-го – Вязьма. Сам Наполеон дивился в разговоре с А. Коленкуром, выходя с гвардией из Вязьмы 20 октября: «Император никак не мог понять тактики Кутузова, оставлявшего нас в полном спокойствии»112112
  Арман де Коленкур. Мемуары. Поход Наполеона в Росси. Москва, Госполитиздат, 1943, стр. 220.


[Закрыть].

21 октября сводный отряд М. А. Милорадовича вышел на Смоленскую дорогу в момент, когда по ней еще не прошли к Вязьме 3 корпуса Наполеоновской армии: Е. Богарне, Ю. Пянятовского и Даву. Кутузов рапортовал накануне Александру I: «Отряд генерала Милорадовича усилен так, что почти составляет половину армии»113113
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 176.


[Закрыть]. Однако Милорадович не стал вступать в бой с тремя неприятельскими корпусами, а первые два из них пропустил к Вязьме. На рассвете 22 октября Милорадович атаковал в лоб Даву, а Платов с казаками ударили сзади. Гибель корпуса Даву казалась неминуемой. В этот момент Богарне и Понятовский, узнав, что Даву отрезан, повернули свои корпуса назад и пришли к нему на выручку. Милорадовичу пришлось выпустить Даву из своих клещей.

Кутузов в это время с большей частью главной армии находился примерно в 6,5 км юго-западнее Вязьмы и оставался там до утра 24 октября. «Он слышал канонаду так ясно, как будто она происходила у него в передней, но, несмотря на настояние всех значительных лиц главной квартиры, он остался безучастным зрителем этого боя, который мог бы иметь последствием уничтожение большей части армии Наполеона и взятие нами в плен маршала и вице-короля»114114
  Русская старина. Т 105. 1901. №1—3. СПб. Записки генерала В. И. Левенштерна. С. 123.


[Закрыть] – свидетельствовал его адъютант В. И. Левенштерн. Все упрекали Кутузова в том, что он не помог Милорадовичу под Вязьмой, отрезать как минимум один, а то и два-три корпуса французов.

К вечеру 22 октября, когда основные силы французов ушли из города, но в городе оставались их части прикрытия, Милорадович начал штурм Вязьмы. Регулярные полки, казаки, ополченцы и партизаны Сеславина и Фигнера ворвались в город, выбили из него оставшихся французов и преследовали их до наступления темноты за р. Вязьму. По данным М. И. Богдановича и Ж. Шамбре под Вязьмой французы потеряли 7 тыс. человек, включая 3 тыс. пленными, против 1800 убитых и раненых с русской стороны. «В Вязьме в последний раз мы видели неприятельския войска, победами своими вселявшия ужас повсюду и в самих нас уважение. Еще видели мы искусство их генералов, повиновение подчиненных и последния усилия их»115115
  Ермолов А. П. Записки Алексея Петровича Ермолова о войне 1812 года. Londres, Bruxelles, S. Tchorzewski, S. Gerstmann, 1863, стр. 125.


[Закрыть] – вспоминал А. П. Ермолов.

Люди и лошади «Великой армии» все больше и больше страдали от голода. Наполеоновский расчет на напечатанные поддельные ассигнации не оправдался. В России была недоразвитость капитализации, преобладания натурального хозяйства, где все закупки в основном происходили на ярмарках в определенные дни в году. Поэтому, когда французы шли покупать продовольствие у крестьян, те, понимая, что они умрут с голоду без этого продовольствия, прятали всё или встречали их с вилами в руках… Кроме голода на французскую армию обрушилась природа. «Ежедневно гибнут тысячи лошадей»116116
  Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев. В трех частях. Часть I—II. Сост. А. М. Васютинский, А. К. Дживелегов, С. П. Мельгунов; предис., комент., указ. А. М. Савинова. Москва, Задруга, 2012, стр. 526.


[Закрыть] – отметил в конце октября капитан Франсуа. В первую же морозную ночь под Вязьмой их пало до 3 тыс. Массовый падеж лошадей, среди которых «ни одна не была подкована так, как этого требовали условия русскаго климата»117117
  Арман де Коленкур. Мемуары. Поход Наполеона в Росси. Москва, Госполитиздат, 1943, стр. 228.


[Закрыть], стал бичом армии. Кавалерия превращалась в пехоту. Из-за недостатка лошадей приходилось бросать пушки. Так и артиллерия превратилась в пехоту. Все терзались муками голода. Впоследствии французы вспоминали о своих товарищах: «Они накидывались на павшую лошадь и, как голодные псы, вырывали друг у друга куски»118118
  Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев. В трех частях. Часть I—II. Сост. А. М. Васютинский, А. К. Дживелегов, С. П. Мельгунов; предис., комент., указ. А. М. Савинова. Москва, Задруга, 2012, стр. 573. «6 ноября. Мы шли к Смоленску с энергией, удваивавшей наши силы. Мы дошли почти до Дорогобужа, отстоявшего от Смоленска всего только в 60 верстах, и одна мысль, что мы придем туда через три дня, наполняла наши сердца неизъяснимой радостью. Как вдруг великолепная до сих пор погода изменилась, поднялся холодный густой туман; солнце, спрятавшись за тучами, скрылось с наших глаз, пошел хлопьями снег, и в несколько минут кругом все потемнело и небо слилось с землей. Ветер яростно дул, и деревья в лесу жалобно скрипели. Темные ели, покрытые ледяными сосульками, гнулись до самой земли. Все кругом было бело и имело какой-то сверхъестественный вид. Среди всего этого хаоса многие солдаты, засыпанные снегом и ослепленные метелью, не могли различить большой дороги от канав, проваливались в них, и они делались их могилами. Их товарищи, почти необутые, в плохой одежде, без еды и без питья, дрожа от холода, с большим трудом подвигались вперед и не обращали никакого внимания на тех, кто падал в изнеможении и умирал вокруг них; боже мой! до какой степени эти несчастные, умирая от истощения, боролись со смертью. Одни трогательно прощались с братьями и товарищами, другие умирали с именем матери и родины на устах, но скоро холод охватывал их окоченевшие члены и проникал до самого сердца. Все они лежали вдоль дороги, и их можно было только различить по сугробам снега, покрывавшим их трупы и сделавшим дорогу похожей на кладбище. Целые тучи ворон, пробираясь на ночь к лесу, пролетали над нашими головами, зловеще каркая, и стаи собак, провожавшие нас с самой Москвы и питавшиеся только нашими кровавыми остатками, бродили, рыча, вокруг нас, дожидаясь того момента, когда мы послужим им пищей. С этого времени армия совершенно утратила свои силы и не имела больше вида регулярного войска. Солдаты не слушались офицеров, а офицеры – генералов; разрозненные полки шли, кто как хотел, сыскивая каждый сам себе пропитание, и все разбрелись по краям дороги, сжигая и истребляя все попадавшееся на пути. Вскоре на эти отделившиеся от нас отряды напали вооруженные остатки народонаселения, желавшие отомстить за все ужасы войны, жертвой которых они сделались; казаки приходили на помощь крестьянам, и на большой дороге вновь появились остатки наших отсталых, избежавшие казацкой бойни. Таково было положение нашей армии, когда мы прибыли в Дорогобуж. Этот, хотя и маленький, городок мог при всех наших бедствиях спасти жизнь многим несчастным, если бы только Наполеон в своем ослеплении не позабыл, что его солдаты первые пострадают от того разрушения, которое он сам приказал учинить. Дорогобуж был сожжен, его магазины разграблены, и водка, которой там было очень много, текла по улицам в то время, как армия умирала от недостатка спиртных напитков. Небольшое количество сохранившихся домов было занято исключительно генералами и офицерами. Оставшиеся еще вооруженными солдаты, которые должны были все время сражаться с неприятелем, были предоставлены произволу мороза; тех же, которые отдалились от своих корпусов, гоняли отовсюду, и они не могли найти даже себе места около биваков. Можно себе представить положение этих несчастных. Умирая от голода, они накидывались на павшую лошадь и, как голодные псы, вырывали друг у друга куски. Утомленные долгой ходьбой и бессонными ночами, они видели вокруг себя только снег и не могли найти местечка, чтобы присесть или лечь. Дрожа от холода, они бродили кругом, ища дров, но не находили, так как все было покрыто снегом. Если же они и находили хоть немного топлива, то не могли зажечь его; едва им удавалось зажечь дрова, как ветер и сырость тушили добытый с таким трудом горючий материал – единственное их утешение в несчастье. Как звери, жались они друг к другу, ложились под березы, ели и телеги, одни вырывали деревья, другие нахрапом кидались на дома, в которых ночевали офицеры, сжигали их и, несмотря на усталость, всю ночь, как привидения, неподвижно простаивали около этих огромных костров…» (С. 572—573).


[Закрыть]. Русские очевидцы засвидетельствовали еще до Смоленска поедание французами трупов своих же товарищей. «Вчерась нашли в лесу двух, которые жарят и едят третьего своего товарища»119119
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 237.


[Закрыть] – писал Кутузов жене 28 октября. Француз А.-Ж. Бургонь допускал в то время среди солдат «Великой армии» каннибальство: «Я тоже, еслиб не нашел конины, поневоле стал бы есть человеческое мясо – надо самому испытать терзания голода, чтобы войти в наше положение; а не нашлось бы человека, мы готовы были съесть хоть самого черта, будь он зажарен»120120
  Бургонь А.-Ж.Б. Ф. Пожар Москвы и отступление французов 1812 год. Воспоминания сержанта Бургоня. Пер. с фр. Л. Г. СПб, А. С. Суворина, 1898, стр. 92. Бургонь также указывает о каннибальстве среди пленных русских: «Я оставался с ними все время привала, больше часу. Тут подошел к нам погреться один португальский унтер-офицер; я спросил, – где его полк? Он отвечал, что полк разсеялся, но что ему поручено с отрядом конвоировать от 7 до 8 сот русских пленных, которые, не имея чем питаться, были принуждены поедать друг друга, т. е., когда один из них умирал, другие резали его на куски и съедали. В подтверждение своих слов он предложил мне посмотреть самому; но я отказался» (С. 71).


[Закрыть]. После Вязьмы к ужасу голода прибавились для французов ужасы морозов. В ночь после боя под Вязьмой ударил первый по-настоящему зимний мороз – сразу —18⁰ С. По записям французов, 25 октября на их пути было —22⁰ С, 28-го —12⁰ С, а 1 ноября —23⁰ С мороза. Зима 1812 г. оказалась, как доказал академик М. А. Рыкачев, необычайно холодной.

От Вязьмы Кутузов с главными силами «предпринял диагональный марш» через Ельню и Красный «с тем, чтобы пресечь путь если не всей неприятельской армии, то хотя сильному ее ариергарду»121121
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 307.


[Закрыть], – из рапорта Кутузова Александру I от 6-го ноября. Тем временем, партизаны и казаки, а также наиболее подвижные отряды легкой кавалерии из авангарда М. А. Милорадовича преследовали французов по Старой Смоленской дороге. Партизаны Д. В. Давыдов, А. Н. Сеславин и А. С. Фигнер, призвав на помощь казачьи полки генерал-майора графа В. В. Орлова-Денисова, у деревни Ляхово начали операцию силами 3280 чел. с артиллерией. После удачного маневра они заставили противника сложить оружие. В плен было взято 2 тыс. рядовых, 60 офицеров и сам генерал Ожеро. Кутузов, на радостях, преувеличил масштаб операции, доложив императору: «Победа сия тем более знаменита, что при оной еще в первый раз в продолжении нынешней кампании неприятельской корпус сдался нам»122122
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 255.


[Закрыть] (т.е. бригада превратилась даже не в дивизию, а в целый корпус).

Кутузов с главными силами, делая «диагональный марш», не спешил. Прапорщик Н. Д. Дурново, служивший тогда при главном штабе, отмечает: 24 октября – «Кутузов вынуждает нас двигаться черепашьим шагом», 28 октября – «Кутузов остается в Ельне», 31 октября – «Мне кажется, что фельдмаршал нуждается в отдыхе и императору следовало бы уволить его в отпуск…»123123
  1812 год… Военные дневники. Сост. и вступит. ст. А.Г. Тартаковского. Москва, Советская Россия, 1990, стр. 102.


[Закрыть] Также и британский генерал Вильсон не останавливался перед критикой Кутузова. Он не только не был согласен с манерой проведения некоторых военных операций, но и не понимал смысла многих действий Кутузова. «Если французы достигнут границы, не будучи вовсе уничтожены, то фельдмаршал, как ни стар ни дряхл, заслужит быть расстрелянным»124124
  Вильсон Р. Т. Дневник путешествий, службы и общественных событий в бытность при европейских армиях во время кампаний 1812—1813 года. Письма к разным лицам. Пер. с англ., вступ. ст. С.Н. Искюля, примеч. С. Н. Искюля, Д. В. Соловьева. СПб, ИНАПРЕСС, 1995, стр. 197.


[Закрыть].

Вступив в Смоленск французы сразу же разочаровались. Почти никаких припасов не оказалось, не оказалось подкрепления ни людьми, ни лошадьми. Наполеону приходят вести еще хуже, что русские войска с юга – Чичагов, с севера – Витгенштейн, с востока – сам Кутузов подступает к «Великой армии» и грозят окружить ее.

В это время в самой Франции происходили события. Республиканский генерал Клод-Франсуа Мале, с горсткой единомышленников, в ночь с 22-го на 23 октября, распустив слух, что Наполеон умер в Москве 7 октября, оперируя подложными документами, с полуночи до 9 часов утра занял почти весь Париж, арестовал министра полиции Р. Савари, провозгласил Францию республикой, а генерала Ж. Моро, тогда находившегося в Америке, – президентом, и уже готовил заседание республиканского временного правительства. Лишь поутру военные и полицейские власти Парижа опомнились, рассудили, что «покойник не умер», и арестовали всех участников заговора – 24 человека. 14 из них были казнены.

До Наполеона эти сведения дошли 25 октября. Он понял, что в самой Франции «вера в прочность его власти поколебалась»125125
  Сегюр Ф. П. Поход в Москву в 1812 году. Пер. с посл. фр. изд. Б. Рунт. Москва, т-во Образование, 1911, стр. 121.


[Закрыть]. 2 ноября Наполеон оставил Смоленск и повел поредевшие, не отдохнувшие, голодные и деморализованные колонны «Великой Армии» дальше на запад. В тот же день, 2 ноября, Кутузов привел свои силы к с. Юрову, юго-западнее Смоленска, и здесь дал им отдых до утра 4 ноября.

К вечеру 3 ноября Наполеон с корпусами Ж.-А. Жюно и Ю. Понятовского подошел к г. Красному. Он увидел, что город занят сильным отрядом русских, в то же время войска Милорадовича вышли к Старой Смоленской дороге у с. Мерлина, отрезая сразу три корпуса главных сил от Наполеона. Сзади преследовали казаки М. И. Платова. Кутузов 4 ноября перешел из Юрова в д. Шилово, не далее 5 км от Красного. Наполеон оказался в опасном положении. В ночь на 4 ноября стремительной атакой дивизии Молодой гвардии он выбил отряд русских из Красного и расчистил себе путь по Старой Смоленской дороге к с. Ляды. Отправив туда корпуса Жюно и Понятовского, он сам с гвардией остался в Красном, поджидая оставшиеся корпуса. За полночь пришел корпус Богарне, Наполеон и его отправил к Лядам. Выяснив, что русские не собираются вступать в генеральское сражение, он оставил в Красном маршала Э.-А. Мортье с Молодой гвардией дожидаться корпусы Даву и Нея, сам же вместе со старой гвардией и конницей Мюрата ушел в Ляды.

Командующие, Даву и Ней плохо взаимодействовали друг с другом. Даву 5 ноября, теряя обозы, пушки, отставшие части, с боем прорвался к Красному. Ней с корпусом отстал и был окружен русскими со всех сторон. Он имел по французским данным 6 тыс. бойцов пехоты и 6 орудий, из кавалерии взвод охраны. Ценою невероятных усилий и больших потерь Ней сумел вырваться из русского кольца, перешел в ночь с 6-го на 7-е ноября Днепр по тонкому льду у Сырокоренья и привел к Наполеону в Оршу 800—900 человек. За три дня боев под г. Красным с 4-го по 6-е ноября французы потеряли, по данным штаба Кутузова, 19,5 тыс. человек пленными, 209 орудий и 6 знамен. Д. П. Бутурлин называет цифры: 10 тыс. убитых и 26 тыс. пленных. М. И. Богданович – тоже 26 тыс. пленных, но 6 тыс. убитых. Русские потери составили 2 тыс. человек.

Кутузов представил царю бой с 4-го по 6 ноября, как генеральское сражение. За это упрекали командующего и Н. Н. Раевский, представленный к награде за отличие в боях 4—6 ноября, и А. П. Ермолов, утверждавший, что под Красным «сражения корпусов были отдельныя, не всеми их силами в совокупности, не в одно время, не по общему соображению»126126
  Ермолов А. П. Записки Алексея Петровича Ермолова о войне 1812 года. Londres, Bruxelles, S. Tchorzewski, S. Gerstmann, 1863, стр. 136. «Робким действиям надобно было дать благовидное наименование, и какое может быть лучше баталии?» (С. 136).


[Закрыть]. Еще строже высказался Денис Давыдов: «Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное наименование трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трехдневным поиском на голодных, полунагих французов; подобными трофеями могли гордиться ничтожные отряды, вроде моего, но не главная армия»127127
  Давыдов Д. В. Сочинения. Предис., подгот. текста и прим. В. Орлова. Москва, Гослитиздат, 1962, стр. 541—542. «Целые толпы французов, при одном появлении небольших наших отрядов на большой дороге, поспешно бросали оружие» (С. 542).


[Закрыть].

После Красного у Наполеона оставалось 35 тыс. боеспособных солдат, за которыми тащились оставшиеся несчитанными десятки тысяч безоружных и больных. Вся эта масса людей растянулась на полтора суточных перехода. Свернуть со Старой Смоленской дороги им было некуда – всюду их ждала смерть от казаков, партизан, крестьян. Вице-король Италии Богарне писал 8 ноября начальнику Главного штаба Л. А. Бертье о войсках своего 4-го корпуса: «Дух в солдатах от сильного изнеможения так упал, что я считаю их теперь весьма мало способными к понесению каких-либо трудов»128128
  РГИА. Ф. 673, оп. 1, д. 86, л. 64.


[Закрыть]. Боевой дух после Смоленска сохранила только гвардия Наполеона, т.к. и в самое трудное время, за счет других войск, она обеспечивалась всем необходимым. Из воспоминания Дениса Давыдова в боях под Красным: «Неприятель, увидя шумные толпы наши, взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу… Полковники, офицеры, урядники, многие простые казаки бросались к самому фронту, – но все было тщетно! Колонны валили одна за другою, отгоняя нас ружейными выстрелами, и смеялись над нашим вокруг них безуспешным рыцарством… Гвардия с Наполеоном прошла посреди толпы казаков наших, как стопушечный корабль между рыбачьими лодками»129129
  Давыдов Д. В. Сочинения. Предис., подгот. текста и прим. В. Орлова. Москва, Гослитиздат, 1962, стр. 370—371.


[Закрыть]. Все остальные войска превратились в голодные и обмерзшие толпы, «Великая армия» перестала быть не только «великой», она перестала быть армией. «Передо мной проходили один за другим, бесконечной вереницей, солдаты в лохмотьях, с посиневшими лицами, свирепые, угрюмые. Все мундиры, всякое различие чинов – все смешалось. Каждый облекался в одежду, взятую с мертвых. / Они шли по дороге мрачные, и вид у них был дикий. Всадники, лишенные лошадей, закутались в свою лошадиную попону, сделав в середине отверстие для головы, а на нее надевали каску, или кивер, или закрывали ее окровавленными лохмотьями»130130
  Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев. В трех частях. Часть III. Сост. А. М. Васютинский, А. К. Дживелегов, С. П. Мельгунов; предис., комент., указ. А. М. Савинова. Москва, Задруга, 2012, стр. 172.


[Закрыть]. По воспоминанию русского очевидца, от голода французы ели друг друга, а от холода залезали в костер: «Морозы стояли постоянно около 30°, при жестоких метелях и ветре, дувшем все время нам в лицо; следовательно, и колонновожатые наши, т.е., французы, претерпевали ту же участь, но только с тою разницею, что мы в своем климате более или менее освоились с этими непогодами, а им она была в диковинку и в новинку… Более, нежели на 50 верст, не только по дороге, но и в стороны от селений, виднелись одни лишь трубы и печи, а все, что только имелось в деревне удобосгораемаго, употреблено на топливо, и от Ошмян до Вильны нельзя было двух шагов пройти без того, чтобы не наткнутся на один или на несколько трупов. В других местах видно было, что некоторых смерть заставала на трупах их товарищей в то время, когда они готовились ими утолить свой голод. Еще ужаснее было видеть, как десятками залезали в самую середину костров и обгоревшие, оставались в таком положении. Другие, не испустившие еще последняго дыхания, тлели, буквально, на угольях, не высказывая ни малейшаго страдания в потухающих глазах»131131
  Русская старина. Т. 10. 1874. №5—8. Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789—1848. С. 664—665.


[Закрыть].

Русской армии тоже стоило немало усилий и потерь в преследовании противника и не столько в боях, сколько от болезней, голода и материальных нужд. Чиновники разных ведомств часто срывали сроки по военным поставкам. «Гвардия уже 12 дней, вся армия целый месяц не получает хлеба»132132
  Чичерин А. В. Дневник Александра Чичерина, 1812—1813. Подг. к печ. С. Г. Энгель, М. И. Перпер. Пер. с фр. М. И. Перпер. Ред. Л. Г. Бескровный. Москва, Наука, 1966, стр. 63. Автор продолжпет фразу: «тогда как дороги забиты обозами с провиантом, и мы захватываем у неприятеля склады, полные сухарей. В чем же дело? Да в том, что артиллерийский обоз, столь же громоздкий, сколь бесполезный, загородил дорогу, что, находясь в 150 верстах от неприятеля, у нас не умеют устроить этапы».


[Закрыть] – записал в дневнике 28 ноября поручик А. В. Чичерин. Воровство, а больше разгильдяйство военных и штатских чиновников опустошали армейскую казну. Так, провиантский комиссионер Давыдов потерял в Вильно 370.800 руб. фуражных денег, которые он должен был доставить в армию из Санкт-Петербурга. «Солдаты наши также были почернелы и укутаны в тряпки… Офицеры не лучше были одеты… Почти у каждаго что нибудь было тронуто морозом»133133
  Радожицкий И. Т. Походныя записки артиллериста, с 1812 по 1816 год. Артиллерии подполковника И….. Р………. Москва, тип. Лазаревых Института Восточных языков, 1835, стр. 282—283. «Однажды, моя пушка увязла колесом в ухабе, и чуть не опрокинулась. Я подбежал с канонерами, чтобы поддержать ее, и увидел колесо засевшим между костями размозженнаго, замерзлаго трупа, который занесен был снегом. – Часто видели мы, как по два и по три черных, обгорелых Француза, иные даже с ружьями, шатались, подобно привидениям, между снежными сугробами, в стороне от дороги – и никто ими не занимался. Однажды встретили мы двух Русских баб, которыя гнали дубинами, одна впереди, а другая позади, десятка три оборванных, полумерзлых Французов. Смотря на торжество баб, с каким они вели своих пленных неприятелей, мы не могли не смеяться; а с другой стороны не льзя было не пожалеть об униженном состоянии, до какого доведены эти, некогда гордые завоеватели Европы. – Не редко попадались нам отсталые, едва движущееся Французы, укутанные и скорчившиеся, как безобразныя чучелы, которые продолжали с нами свою ретираду к Вильне. Видя офицеров, они слабым голосом взывали: Monsieur! du pain! [Сэр! хлеб!] – и когда их оставляли без внимания, то испустив тяжкий вздох, несчастные вскрикивали: О mon Dieu! mon Dieu! [О Боже мой! о Господи!] – Один бедняк, из числа их, привел нас в особенную жалость и удивление. Он, подобно другим, едва передвигал ноги, но какия ноги? – обнаженныя, с примерзлою к ним соломою; ступени его, почерневшия от грязи, покрылись ледяною корою, под которою еще видны были ножные пальцы, между coломою. Ноги до колен были вовсе отморожены, однако несчастный двигался на них, как на колодках, и еще мог сказать: дайте хлеба!… Солдаты останавливались смотреть на него, и с содроганием подавали ему сухарей. Случалось нам по дороге заходить в корчму, и что-же в ней? – ужасное зрелище! – Посредине курился огонек, а около него, вокруг по всему полу, лежали один на другом замерзлые Французы; ближайшие к огоньку еще шевелились, а прочие все, в искривленном положении, с обезображенными лицами, оставались как окаменелые» (С. 280—282).


[Закрыть] – вспоминал артиллерист И. Т. Радожицкий. «Сам генерал Милорадович отморозил глаз»134134
  Вильсон Р. Т. Дневник путешествий, службы и общественных событий в бытность при европейских армиях во время кампаний 1812—1813 года. Письма к разным лицам. Пер. с англ., вступ. ст. С.Н. Искюля, примеч. С. Н. Искюля, Д. В. Соловьева. СПб, ИНАПРЕСС, 1995, стр. 105.


[Закрыть] – записал в дневнике Р. Т. Вильсон. Больным и отставшим не было числа, но в отличие от французов, они, как правило, возвращались в строй.

Под Оршей к Наполеону подошли свежие силы, подтянулись действовавшие на флангах корпуса, и теперь собранная в единый кулак французская армия все еще представляла грозную силу. Французы подходили к р. Березино. Именно здесь, по плану присланного от Александра I 8 сентября Кутузову предлагалось «совершенное истребление» наполеоновской армии. 13—14 ноября Кутузов с удовлетворением известил П. В. Чичагова, П. Х. Витгенштейна и самого Александра I, что Наполеон отступает к Борисову, где еще заранее было назначено место «общего соединения» всех русских армий. В рапортах императору и в предписаниях Чичагову и Витгенштейну Кутузов предрекал «еще до переправы через Березину или, по крайней мере, при переправе» «неминуемое истребление всей французской армии»135135
  Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 385, 429.


[Закрыть].

Всех русских войск на Березине было больше французских боеспособных втрое, плюс 35—40 тыс. безоружных, больных, которые уже давно только мешали армии Наполеона (75 тыс. войско Наполеона, 100 тыс. в трех русских армиях). Позиционно русские имели перед французами еще большее преимущество, даже чем количественно. Город Борисов был занят 9 ноября, выбив польскую дивизию Я. Г. Домбровского Чичаговым. Витгенштейн 13-го ноября подошел в с. Бараны, что не далее одного перехода от Борисова. Таким образом, путь вперед, т.е. на запад, Наполеону был закрыт, а сзади его преследовали авангарды русской армии под командованием М. А. Милорадовича и казаки М. И. Платова, за которым шел и сам Кутузов. Чичагов уже готовился взять Наполеона в плен, сообщив своим войскам приметы императора. Соратники Наполеона не видели выхода. «Если Император выйдет из этого опасного положения, то необходимо будет поверить в его звезду!»136136
  Сегюр Ф. П. Поход в Москву в 1812 году. Пер. с посл. фр. изд. Б. Рунт. Москва, т-во Образование, 1911, стр. 180.


[Закрыть] – воскликнули самые решительные наполеоновские генералы, Рапп, Мортье, Ней, при виде русских огней и их расположение. Мюрат советовал Наполеону «спасти себя, пока еще есть время», скрытно бежать с отрядами поляков, «но Наполеон отклонил это предложение, как позорное средство, как трусливое бегство, негодуя, что посмели думать, что он покинет свою армию в опасности»137137
  Там же, стр. 180.


[Закрыть]. «Тогда мы все должны погибнуть» – сказал Мюрат. «Конечно, о сдаче не может быть и речи»138138
  Военский К. А. Исторические очерки и статьи относящиеся к 1812 году. СПб, тип. Сельскаго Вестника, 1912, стр. 197.


[Закрыть] – ответил император.

Французский император приказал маршалу Виктору сдерживать Витгенштейна, а маршалу Удино – взять Борисов. 11 ноября Удино ворвался в Борисов и чуть не захватил там самого Чичагова. Адмирал спешно увел свои войска на правый берег Березины, оставив в Борисове свой «обед с серебряною посудою», но успев сжечь за собой мост. Наполеон установил, что через р. Березина есть две переправы, одна у с. Студенки другая получше у с. Ухолоды. 12 ноября «300 солдат и несколько повозок было послано к Укохольде с приказом собирать там, делая как можно более шума, весь матерьял, необходимый для постройки моста; сверх того заставили торжественно пройти в той стороне на виду у неприятеля целую дивизию кирасиров»139139
  Сегюр Ф. П. Поход в Москву в 1812 году. Пер. с посл. фр. изд. Б. Рунт. Москва, т-во Образование, 1911, стр. 178.


[Закрыть]. Кроме того наполеоновские военночальники проявили большую сметливость. Они стали расспрашивать местных евреев о глубине реки возле Ухолод и взять с них клятву в молчании: пригласили местного раввина, и все евреи, участники совещания, были приведены к присяге и дали торжественную клятву не сообщать доверенной им тайны русским. Часть евреев удержали в качестве проводников, остальных отпустили. Весь этот маскарад был сделан с расчетом на то, что они тот час нарушат клятву и все расскажут русским. Расчет оправдался, в ту же ночь трое жителей (Мовша Энгельгард, Лейба Бенинсон и третий, не оставивший в летописи своего имени) бежали из Борисова к Чичагову и открыли ему «тайну» Наполеона. Чичагов, взвесив все увиденное и услышанное, собрал свое войско, потянулся вниз к Ухолодам. У Борисова, на всякий случай, оставил лишь 5-ти тысячный отряд генерал-майора Е. И. Чаплица.