Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 6"

Кроме неповиновения крестьянства в это время возобновились волнения и среди рабочих. Взбунтовались рабочие новгородской парусной мануфактуры. В 20-е годы постоянными стали волнения на металлургических заводах Демидовых на Урале, на пермских предприятиях. Наконец, и это стало небывалым в тогдашней России, в 1820 г. взбунтовался гвардейский Семеновский полк из-за унизительного обращения с ним полковника Шварца.

Двадцатичетырехлетнее правление Александра I сопровождалось многочисленными путешествиями. Вступив на престол, император на протяжении «четверти века почти ежегодно предпринимал длительные вояжи […] Он исколесил Россию от Архангельска на севере до Севастополя на юге и Златоуста на востоке. Западные ее пределы – со шпагой ли военачальника, с портфелем дипломата – он множество раз пересекал во время зарубежных поездок»216216
  Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу. Сб. статей / Отв. ред. М. В. Лескинен, О. В. Хаванова. Москва – Санкт-Петербург, Нестор-История, 2016, стр. 49.


[Закрыть] (Файбисович В. М.) Необходимость совершения венценосным правителем поездок в пределах огромной страны была вызвана рядом причин, в числе которых было желание ознакомиться с состоянием дел в Москве, российской глубинке и во вновь присоединенных территориях – Бессарабии, Польше и Финляндии с тем, чтобы «ускорить своим присутствием исполнение сделанных распоряжений»217217
  Там же, стр. 49.


[Закрыть]. Обязательной частью путешествий было общение с народом, посещение храмов и больниц, участие в церемониях по закладке храмов и открытию памятников.

Однако эти путешествия несли в себе и риск для жизни императора, о чем сообщал в своих письмах генерал-адъютант князь П. М. Волконский, неизменный спутник царя во многих поездках. В ноябре 1818 г. перед отъездом из Ахена в Брюссель был раскрыт заговор, организованный французскими офицерами, «изгнанными из страны», которые намеревались арестовать царя и, «приставя пистолет ко лбу, заставить Государя подписать декларацию в пользу Бонапарте и его сына»218218
  Там же, стр. 50.


[Закрыть]. Были приняты меры по обеспечению безопасности проезда императора и «так сокрыты были удачно», что государь не догадывался о них на всем пути в Брюссель и обратно. Двумя годами позже в поездке из Троппау в Вену в декабре 1820 г. «чуть было в самых воротах городских с моста нас не опрокинули, сам Бог спас, коляска ударилась о ворота и была отброшена в другую сторону, и не понимаю как не упала»219219
  Сборник Императорскаго Русскаго Историческаго Общества. Т. 73. 1890. СПб. Бумаги графа Арсения Андреевича Закревскаго. С. 34.


[Закрыть]. Возмущенный неосторожной ездой немецких извозчиков220220
  «Не знаю что и делать с немцами, так глупы, что способу нет, как хочешь им толкуй ничего не понимают, и думают, что возя Российскаго Императора надобно скакать сломя голову» (С. 34).


[Закрыть], он с опаской думал о предстоящей поездке из Вены в Лайбах, дорога в который была еще хуже, «и ужасно гористо, а от морозов и снега очень скользят экипажи, отчего легко можно быть в канаве»221221
  Там же, стр. 34.


[Закрыть].

Длительные поездки, требовавшие от Александра и его окружения хорошей физической подготовки, заканчивались иногда трехчасовым ночлегом, а затем путешественники вновь отправлялись в путь. «Ночь в дороге император проводил по-спартански – на походной кровати, на жестком сафьяновом матраце, который набивался сеном»222222
  Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу. Сб. статей / Отв. ред. М. В. Лескинен, О. В. Хаванова. Москва – Санкт-Петербург, Нестор-История, 2016, стр. 51.


[Закрыть] (Файбисович В. М.) В осеннюю погоду добирались нередко по размытым дорогам, зимой на санях. При этом монарх «предпочитал открытые экипажи, хотя зимой это было чревато обморожением». В «студеном декабре 1812 года», выехав в город Вильно к армии, «император пять дней провел в открытых санях», за что, по его словам, «пришлось поплатиться кончиком носа»223223
  Там же, стр. 51.


[Закрыть] (Файбисович В. М.) Метель и вьюга не пугали путешественников, если уже был намечен маршрут поездки. В конце ноября 1822 г. по дороге из Вероны в Россию в десятиградусный мороз около Падуи «государя застигла страшная вьюга, и мороз усилился до 16°. Писаря и экипажные служители до того перезябли, что некоторые поморизили пальцы на руках и ногах»224224
  Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Том IV. СПб, А. С. Суворин, 1898, стр. 262.


[Закрыть], но император проследовал дальше. «И только 20-го января 1823 г. прибыл на ночлег в Царское Село. Дорогою мороз доходил до 26° градусов, но, несмотря на стужу, государь все время ехал в открытых санях»225225
  Там же, стр. 266—267.


[Закрыть].

После 1820 г. Александр I отходит от либеральных взглядов, что стало ответом на волнения в России и на политические потрясения 1820 г. в Западной Европе. В 1822 г. Александр I дал распоряжение на имя управляющего Министерством внутренних дел В. П. Кочубеем о запрещении тайных обществ и масонских лож и о взятии с военных и гражданских чинов подписки, что они не принадлежат и впредь не будут принадлежать к таковым организациям. В 1821—1823 гг. помимо секретной гражданской полиции вводится сеть тайной полиции в гвардии и в армии. Появились агенты, следившие за действиями самой тайной полиции, а также друг за другом. Следили за всеми высшими государственными лицами, в том числе и за Аракчеевым (имевший свою агентуру). Реакционная политика Александра I обозначается уже по всем направлениям: отменялись указы, изданные в начале своего царствования, теперь помещикам разрешалось вновь ссылать своих крестьян в Сибирь «за продерзостные поступки», крестьянам же запрещалось жаловаться на жестокость своих господ. Усилились гонения на просвещение и печать. Несмотря на то, что формально продолжал сохранять силу цензурный устав 1804 г., цензура беспощадно преследовала как любую всякую свободную мысль, так и те сочинения, которые по каким-либо мотивам оказались неугодными. Искоренять тенденции разложения было поручено бескомпромиссному Аракчееву, от чего реакционной внутриполитический курс самодержавия 1820—1825 гг. получил название аракчеевщиной. Ведя постоянную борьбу против коррупции, лени и разгильдяйства, что вызывало общее недовольство боярства и бюрократии, выполняя поручение императора по ужесточению внутреннего курса, являясь с 1822 г. фактически единственным докладчиком царю по всем вопросам, современники усматривали лишь в Аракчееве главное «зло» тех лет226226
  Песня об Аракчееве: «Бежит речка по песку – Во матушку во Москву; – Как на этой на реке – Плыло триста кораблев; – Как на каждом корабле – По пятисот молодцов. – Хорошо гребцы гребут, – Сами песеньки поют, – Разговоры говорят – Все Ракчеева бранят: – Ты, Ракчеев, ты Ракчеев, – Расканалья-дворянин, – Всю Россию разорил, – Солдат гладом поморил. – Трудовыя, харчевыя, – Трети жалованныя – Он не пропил, проиграл – Граф палаты себе склал – Белокаменныя, – Стены мраморныя» (Русская старина. 1887. Т. 53, №1. Записки Александра Михайловича Тургенева. СПб, стр. 76. Записано в 1820-х годах в с. Больших Полянах, Лукояновского уезда Нижегородской губернии).


[Закрыть].

Царствование Александра I описывает П. Г. Дивов, тайный советник, сенатор: «Нет определеннаго плана, все делается в виде опыта, на пробу, все блуждает впотьмах; разрушено все, что было хорошаго и прекраснаго, и заменено пагубными новшествами, которыя зачастую оказываются черезчур сложны и совершенно неудобоисполнимы… Содержат миллион войска и дают унижать себя, и кому же? Туркам! А почему? – потому что боятся затронуть принцип лигитизма…»227227
  Шильдер Н. К. Император Николай Первый его жизнь и царствование. Том I. СПб, А. С. Суворина, 1903, стр. 296.


[Закрыть]

Н. М. Карамзин так характеризовал Александра I: «Двадцать пять лет мы, невинные и неподлые, жили мирно, не боясь ни тайной канцелярии, ни Сибири: скажем ему спасибо… Если он, как человек, не был лучше всех нас, то и мы вместе не лучше его. Кто умел так прощать и мстить за личные оскорбления?»228228
  Там же, стр. 297.


[Закрыть]

Интересна точка зрения о правлении Александра I А. М. Тургенева: «Век Александра сначала был подобен благотворным лучам солнца, которые, при благорастворении воздуха весной, все в природе согревают, живят и оплодотворяют, но средина его века была темна, не ознаменовалась твердостью духа; непостоянство и малодушие, казалось, были сопровожденными его качества! Вдруг, неожиданно, к удивлению целаго света, после унизительнаго и постыднаго покорства, как бы пробужденный силою электризма от дремоты, Александр явил себя непоколебимым и решился быть или не быть! С помощью Божиею одолел притеснителя, свергнул иго рабства, тяготившее народы Европы, возстановил царей и царства, и впал попрежнему в дремоту и бездействие.

История – неумолимый судия событий – на странице (начала царствования Александра Павловича) сыщет еще к смягчению, к снисхождению относительно его личности достаточно основательных доказательств… Но став царем, судию посреди царей, Александр предался (апатии) и вверил правление обширнейшаго своего государства Аракчееву, человеку-невежде, дышащему злобою и ненавистию, котораго, кроме гнуснейших льстецов, никто терпеть не мог, не произносил без презрения имя его. Народ, да и во всех сословиях общества, Аракчеева называли змеем-горынычем! В извинении сего ни слов, ни доказательств не сыщется»229229
  Русская старина. 1885. Т. 48, №12. Записки Александра Михайловича Тургенева. СПб, стр. 480—481.


[Закрыть]. В приведенном нелицемерном отзыве надо все расставить на свои места – народ Европы хотя и приветствовал восстановление старых порядков, но вскоре от них сам же и отказался, а аракчеевщина не было случайной ошибкой, но целенаправленной политикой Александра по наведению в стране примерного устройства. И то и другое, и для страны, и для Европы, оказалось буксованием на месте: много сил и надежд, а толку мало.

Последней четвертью правления исчерпывается вопрос о правительственном либерализме России начала XIX в. Ни по своей природе, ни по существу своих воззрений царь Александр никогда не был сколько-нибудь либералом, но когда надо, он в совершенстве владел всей шумихой либеральных фраз в целях общественного гипноза. Будучи убежденным самодержцем, совершенно не понимая и принципиально отрицая роль конституционного монарха, он тяготился ролью дворянского царя, вследствие чего и не был сторонником исключительного развития дворянских прав, и если бы мог, резко сузил бы таковые. Лишь время (пример Запада) диктовало необходимость поворота на путь следования курса либеральных преобразований, но страх быть свергнутым объяснял невозможность воплощения этих планов, а затормозившись на реформах вынужден был перейти к реакции, что бы утихомирить настроения вольности низов. Мистицизм Александра I и противоречия на этой почве всех его поступков, выбирая, то либерализм свободы, то возвращаясь к реакции, в виде принципов аскетизма православных монахов, только и объясняет его преклонение перед идеей величия самодержавия, для которого только и должны дышать не только страна и народ, но и вообще все страны, и все народы, и неуверенность царя в своей силе, быстро спасовавшая перед трудностями времени: в Александре было сильно развито чувство самосохранения, в котором присутствовали и боролись две стихии, – высокомерие и страх.

Мир Александра – это монастырь. Он говорит правильные слова, о свободе, равенстве, братстве, и даже о спасении, но его поступки в целом не носят адекватный характер: ни свободы, ни равенства, ни братства в монастыре «Александр» не наблюдается, да и сам игумен далек от проповедываемой т.н. чистоты веры – чистоты воздержания: как в обычном монастыре в душе Александра присутствует множество пороков – его неизменное желание, чтобы перед ним преклонялись, его множественные интимные связи на стороне. Исследователи утверждают, что жена Александра Елизавета Алексеевна, родила двух девочек (умерли в детстве), причем обеих от своих любовников, Адама Чарторыйского и Алексея Охотникова, а сам Александр имел 11 детей от любовниц. П. Н. Фредро, дочь мемуаристки Варвары Головиной, которая была приближенной к Елизавете, рассказывает, как Чарторыйский влюбился в 18 летнюю девушку, и они оба пытались сопротивляться своему чувству, а Александр же, наоборот, подначивал своего друга: «Упрекая великого князя в неверности жене, указывая ему на опасности, которыми тот окружил ее, он [Чарторыйский] слышал в ответ только скверные шуточки и советы не стесняться»230230
  Наше наследие. №59—60. 2001. П. Н. Фредро. «Ни разу мое сердце не раскрылось…» Отрывки из воспоминаний. Вступ. ст., послесл., пер. с фр. и публик. Е. П. Гречаной. С. 185.


[Закрыть].

Оставив жену без внимания Александр утешался в объятиях других женщин, Софии Сергеевны Всеволожской, Марии Антоновны Нарышкиной, сделавшейся ему чуть ли не второй женой и родившая ему 5 детей, Маргарита Жозефина Веймер, Вероника Елена Раутенштраух, Варвара Ильинична Туркестанова, Мария Ивановна Катачарова и еще одна оставшаяся неизвестной.

В последнее время Александр все больше погружается в одиночество, путешествуя по стране и Европе, не находя в жизни личного счастья. Нареченный, впервые в истории, по рождению Благословенным, чувствуя на себе ожидание эпохи, взошедший на престол с клеймом отцеубийцы. Оказавшись в русской ловушке окружавшей среды, он стал заложником вечной российской ситуации – желания лучшего, следуя прежним путем порабощения: Александр I не хотел разменивать превозношение царской власти, на другом полюсе общественного устройства вылившееся в рабское крепостничество. Проторговавший жизнь лозунгами, которые ни к чему не привели, потративший много сил по поднятию престижа страны, закончившееся также безрезультативно, с разочарованием в семейной жизни и отношениями людьми как таковыми, в последние годы он впадал в глубокие депрессии. У него вновь появляется желание оставить престол, он все больше любил беседы с иноками-старцами.

На правление Александра I, пожалуй, наиболее верной представляется точка зрения Ю. Лотмана: «Один из самых талантливых актеров эпохи, он был наименее удачливым актером»231231
  Лотман М. Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII– начала XIX века). СПб, Искусство – СПб, 1994, стр. 198. «Термины театра не случайно приходят здесь на ум историку. Не согласиться с ним можно лишь в одном: Александр разыгрывал не „шекспировскую драму“ – это был непрерывный „театр одного актера“. В каждом перевоплощении императора просвечивал тонкий расчет, но невозможно отрешиться от чувства, что сама способность менять маски доставляла ему, помимо всего, и „незаинтересованное“ удовлетворение. Наполеон проявил глубокую проницательность, назвав его „северным Тальма“. „Театр“ Александра I был тесно связан с его стилем решения политических проблем: он в принципе не отличал государственных интересов от своих личных и систематически трансформировал отношения политические в личные (в этом смысле, несмотря на мягкость характера Александра Павловича, он придерживался последовательно деспотической системы и был настоящим сыном своего отца). В области внешней политики это порождало тот стиль личной дипломатии, который Александр I сумел навязать европейским дворам и который позволил русскому императору одержать ряд дипломатических побед. Во внутренней политике это была ставка на личную преданность монарху, что выглядело в начале XX в. безнадежно архаически и обусловило конечный провал всей внутренней политики Александра Павловича. „Игра“ Александра I выпадала из стиля эпохи: романтизм требовал постоянной маски, которая как бы срасталась с личностью и становилась моделью ее поведения. Такой стиль построения личности воспринимался как величественный. „Протеизм“ Александра I воспринимался современниками как „лукавство“, отсутствие искренности. Глагол „надувать“ часто мелькает в оценках царя даже его близким окружением. Меняя маски, чтобы „пленить“ всех, Александр всех отталкивал. Один из самых талантливых актеров эпохи, он был наименее удачливым актером» (С. 197—198).


[Закрыть]. Впрочем, эти слова можно приписать и к его учителю по лицемерию, Екатерины II.

Александр I скончался в Таганроге (куда царская чета приехала для лечения супруги) 19 ноября 1825 г. Будучи вполне здоровым его внезапная кончина в возрасте 47 лет породила легенду, будто Александр I из Таганрога тайно отбыл в Палестину, в Святые места, а затем уже виде странствующего старца, Фёдора Кузьмича, появился в России и умер в ореоле великой святости в возрасте 87 лет на далекой лесной заимке близ Томска. На рубеже XIX—XX вв. эта легенда нашла место и в исторических сочинениях популярного характера232232
  У Корфа есть сообщение о настроение у Александра уйти от власти: «Что же меня касается, я решил сложить с себя свои обязанности и удалиться от света. Европа более чем когда-либо нуждается в государях юных, полных энергии и сил; а я уже не тот, что был, и я считаю своим долгом удалиться вовремя. Я думаю, что и король прусский поступит так же и уступит свое место Фрицу. / Видя, что мы едва сдерживаем рыдания, он принялся утешать нас и уверять, что все это случится не тотчас же, что может быть годы пройдут, прежде чем он приведет свой план в исполнение» (14 декабря 1825 года и его истолкователи. (Герцен и Огарев против Корфа). Отв. ред. Е. Л. Рудницкая. Москва, Наука, 1994, стр. 420).


[Закрыть].

На основании вскрытии тела, с точки зрения современной медицины, наиболее вероятным является предположение о том, что Александр I умер вследствие заражения одной из разновидностей крымской геморрагической лихорадки. Инкубационный период (времени от момента заражения до начала заболевания) этой болезни составляет от 2 до 7 суток. Все признаки этой болезни совпадают с изменениями состояния здоровья императора.

Высказываются и иные мнения о диагнозе болезни Александра I. Так, Ю. А. Молин приводит суждение президента ассоциации патологоанатомов Санкт-Петербурга профессора В. Л. Белянина о том, что «император в ходе своей поездки заболел острой инфекционной болезнью с септическим вариантом течения, на что указывает наличие лихорадки с обильным периодическим потоотделением, помрачением сознания, а также приступообразность симптоматики. Учитывая периодически возникающий понос, можно предположить, что имела место острая кишечная инфекция паратифозной группы или сальмонеллез, протекавший в брюшнотифозной форме»233233
  Нахапетов Б. А. Тайны врачей дома Романовых. Москва, Вече, 2005, стр. 67.


[Закрыть].

Кроме того необходимо учитывать фактор психологического состояния Александра I, в его совершенном нежелании лечиться. Современный историк А. Н. Сахаров склонен видеть в этом влияние полученных императором известий о наличии заговора, который охватил многие армейские части. Он пишет: «Будучи уже тяжело больным, Александр постоянно возвращается к этим сведениям. Они тревожат его, буквально преследуют. Некоторые историки безошибочно полагали, что общее ухудшение состояния здоровья Александра после 8 ноября как раз и было вызвано последними сообщениями о действиях тайных обществ, главной целью которых стало его физическое устранение. Император стал чрезвычайно подозрителен, опасался отравления. Когда его личный врач Виллие предлагал ему лекарства, Александр отказывался их принимать, ссылаясь на то, что главная причина его недомогания – это расстройство нервов». «В настоящее время есть много причин тому и более, нежели когда-либо» – сказал он врачу. А сам Виллие записал в дневнике: «Уже с 8 ноября я замечаю, что занимает и смущает его ум что-то другое, чем мысль о выздоровлении». И будучи уже в бреду, Александр I твердил: «Чудовища! Неблагодарные»234234
  Там же, стр. 68.


[Закрыть].

Тело Александра I доставили в Царское село 28 февраля 1826 г. На следующий день по просьбе императора Николая доктор Тарасов открывает гроб, поднимает слой ароматных трав, которыми покрыто тело, чистит мундир, меняет перчатки, протирает лицо, причесывает волосы покойного. После этого императорская семья, и только она, допускается к гробу для церемонии последнего прощания. Он очень изменился, практически неузнаваем, но императрица-мать, взглянув, восклицает: «Да, это мой дорогой сын, мой дорогой Александр! Ах, как он исхудал!»235235
  Анри Труайя. Александр I, или Северный Сфинкс. Пер. с фр. вступ. ст. и комен. Н. Т. Унанянц. Москва, Молодая гвардия, Студенческий меридиан, 1997, стр. 301.


[Закрыть]

Из Царского Села гроб с телом императора торжественно перевезли в Санкт-Петербург. Бесконечная вереница генералов, высших сановников, священников, монахов под звуки похоронного марша направляется к Казанскому собору. В нефе устроено возвышение. Народу дозволено пройти перед катафалком, но, вопреки обычаю, гроб остается закрытым. Император Николай боится открыть взглядам подданных изменившееся лицо усопшего. Через шесть дней, 13 марта 1826 г. похоронное шествие провожает останки Александра из Казанского собора в собор Петропавловской крепости, где и произошло его захоронение. P.S.: Как оборотень в жизни Александр I в момент кончины изменился до неузнаваемости – знак свыше.

Ненадолго пережила своего мужа Елизавета Алексеевна, всего на полгода. Она умерла в Белёве, сопровождая гроб супруга из Таганрога в Санкт-Петербург и задержавшись там из-за болезни. Погребена она 21 июня 1826 г. рядом с Александром в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Возникшие после смерти императрицы слухи стали отождествлять Елизавету Алексеевну с затворницей Сыркова монастыря Верой Молчальницей, появившейся впервые в 1834 г. в окрестностях Тихвина. Данные слухи возникли как дополнение к легенде о старце Фёдоре Кузьмиче.

Тем временем, ростки военного клича и к собственному народу, и к Европе, как, свобода, освобождение, борьба с угнетателями, чему способствовало и рассеивание сочинений о злоупотреблении неограниченной власти Наполеона, стали прорастать в Европе, поддерживаемые Александром I, быстро, особенно в Пруссии, в России пока не подавляемые, но и не абсолютно открыто, соизмеряя все это уже не к внешнему врагу, но к своей будничной действительности. Обмениваясь друг с другом мыслями, чему способствовало развитие печати, укореняясь в своих мировоззрениях, стали появляться общества-кружки с идейной целью изменения этой действительности, как гнета управления, сводящий настроения людей к духу сословного человеконенавистничества. Лозунги «Свобода. Равенство. Братство» затрагивали с особой остротой просвещенную, молодую, наиболее решительную часть офицеров российского общества. Так, офицеры Семеновского полка, одного из главного действующего лица в революционной истории, сжившиеся в походной жизни, и по возвращению в отечественные казармы устроили на товарищеских началах нечто вроде паевой артели (различного вида объединения граждан для общей хозяйственной деятельности) для общих обедов и времяпрепровождения за шахматами, чтением газет и в спорах на злободневные вопросы. Декабрист И. Д. Якушкин сообщает: «Тут разбирались главные язвы нашего отечества: закостенелость народа, крепостное состояние, жестокое обращение с солдатами, которых служба в течение 25 лет почти была каторга; повсеместное лихоимство, грабительство и, наконец, явное неуважение к человеку вообще»236236
  Записки, статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина. Ред. М. В. Нечкина, комен. С. Я. Штрайха. Москва, Акад. наук СССР, 1951, стр. 11.


[Закрыть]. Побывавший за границей личный состав теперь мог воочию сравнить мироустройство Западной и Восточной Европы, и перевес был далеко не в пользу последней. Дворянин Розен пишет: «С 1822 года, по возвращении гвардии с похода в Литву, заметно было, что между офицерами стали высказываться личности, занимавшиеся не одними только ученьями, картами и уставом воинским, но чтением научных книг. Беседы шумные, казарменные о прелестях женских, о поединках, попойках и охоте становились реже, и вместо них все чаще слышались суждения о политической экономии Сэя, об истории, о народном образовании. Место неугашеной трубки заменили на несколько часов в день книга и перо, и вместо билета в театр стали брать билеты на получение книг из библиотек»237237
  Розен А. Е. Записки декабриста. Подгот. Г. А. Невеловым, ред. М. В. Нечкина. Иркутск, Восточно-Сибирское книжное издательство, 1984, стр. 117.


[Закрыть].

Вся просвещенная молодежь и офицерство пропитывалось идеалами французских просветителей. Они с восторгом восприняли Великую французскую революцию, но не приняли бунты «черни», якобинского террора, насилия диктаторы Наполеона Бонапарта. Они мечтали о свободной сильной, просвещенной России.

Во все времена перемены в России происходили при посредстве армии, приближенной к власти, отдавая предпочтение той или иной стороне. Эта обычная идея легла в основу последующего офицерского движения, которым следовало либо помочь императору, в принятии либеральных реформ, либо противопоставить себя его необузданной власти.

Вскоре императора встревожили офицерские собрания, вольные на них разговоры, «артели» запрещаются. Офицерство «негодует». В феврале 1816 г. в казармах лейб-гвардии Семеновского полка возникло первое тайное общество в России – «Союз Спасения», состоявшее в конце ее существования из 30 офицеров, почти все принадлежавшие к титулованным дворянским семьям. Организатором «Союза Спасения» стал 24 летний полковник Гвардейского Генерального штаба А. Муравьев. Его ближайшими соратниками были князь С. Трубецкой, братья М. и С. Муравьевы-Апостолы, Н. Муравьев и И. Якушкин. Позднее в общество вошли П. Пестель, Е. Оболенский, И. Пущин (друг А. С. Пушкина). Самому старшему Трубецкому на тот момент исполнилось 27 лет. Основная цель организации – введение конституции и уничтожение крепостного права. Средства достижения цели пока еще были не ясными. В перспективе предполагалось не присягать новому царю, в момент смены царей, если он не провозгласит конституционное правление. Вместе с тем, «часто говорено было, что ежели сам государь подарит отечество твердыми законами и положительно-постоянным порядком дел, то мы тогда вернейшие его будем приверженцы и оберегатели: ибо нам дело только до того, чтобы Россия пользовалась благоденствием, откуда бы оное не произошло»238238
  Павлов-Сильванский Н. П. Декабрист Пестель пред Верховным Уголовным Судом. Ростов на Дону, изд. А. Сурат, тип. Донская Речь, 1907, стр. 137—138.


[Закрыть] – из показаний Пестеля.

В августе 1817 г. царский двор вместе гвардией на некоторое время переселился в Москву по случаю проведения торжеств в связи с пятилетием победы в Отечественной войне 1812 г. и закладки на Воробьевых горах памятника. В составе гвардии в Москве оказались почти все члены «Союза спасения», а квартира А. Н. Муравьева в Хамовнических казармах стала их местом собрания. В это время до них дошли известия о кровавой расправе над крестьянами Новгородской губернии, сопротивлявшимися переводу их в разряд военных поселян. А из Санкт-Петербурга пришло письмо от Трубецкого с сообщением, будто бы Александр I намеревался восстановить независимость Польши, причем присоединив к ней некоторые исконно русские губернии. Все эти известия вызвали взрыв возмущения, царь оказывался не только антинародным, но и антироссийским. Спонтанно возник план немедленного выступления, которое предполагалось начать с убийства первого изменника в стране – царя. Акт подразумевал под собой дворянскую дуэль. Вызвавшийся для этой цели И. Д. Якушкин должен был пробраться в Кремль и во время царского выхода из Успенского собора из одного пистолета поразить царя, а из другого – самого себя. После продолжительных споров, поняв, что, даже убив царя, у них не хватит сил для завершения переворота, было решено ликвидировать Союз спасения и приступить к созданию другой, более широкой организации.

В январе 1818 г. в Москве создается тайная организация, «Союз благоденствия». В ней насчитывалось уже до 200 членов, существовал детально разработанный устав – «Зеленая книга». Устав подразделялся на две части. Первая часть носила «ближнюю цель: распространение просвещения, занятие должностей гражданских членами тайного общества». Эта часть опиралась на устав тайного прусского общества Тугендбунда (Союза добродетели), созданного в 1808 г. (когда Пруссия оказалась под игом Наполеона) с целью патриотического воспитания народа. С первой частью устава «Зеленой книги» знакомились всех вступающих в Союз благоденствия. Позже намечалось составление ее второй части с программой общества – «введение конституции и законно-свободного правления», «уничтожения рабства», введение «равенства граждан перед законом, гласности в судопроизводстве», ликвидация рекрутчины, военных поселений239239
  Некоторые известные декабристы выражали сомнение в ее существовании. В частности, П. И. Пестель на следствии определенно заявил: «Вторая часть Зеленой Книги не была составлена. Я покрайней мере оной не видал и ни от кого про ея составление даже и не слыхал, а тем еще менее была раздаваема. В первой части была сия вторая часть обещана, но осталась без исполнения» (Восстание декабристов. Материалы. Том IV. Ред. и предис. М. Н. Покровского. Москва – Ленинград, Гос. издательство, 1927, стр. 139).


[Закрыть]. Первая часть устава подразумевала под собой реформы через либеральные пути: средства пропаганды, сочетание тайной организации с легальными действиями, участие в разного рода научных, хозяйственных, литературных, женских обществах, расстановку во власти своих людей, т.е. вести моральную подготовку для будущего переустройства страны. Этой программе симпатизировали не только широкие круги офицеров и нарождающейся интеллигенции, но и высокопоставленные люди – придворные чиновники. Среди приверженцев идей Союза были даже люди близкие к царю.

В середине октября 1820 г. в Санкт-Петербурге, когда Александр I в связи с политическими потрясениями был на конгрессе Священного союза в Троппау, где он призвал принять серьезные и действенные меры против пожара, охватившего весь юг Европы, от которого уже огонь разбросан во всех землях, в лейб-гвардии Семеновского полка произошло волнение, вызванное жестокостями вновь назначенного командира этого полка полковника Ф. Е. Шварца. Это событие вызвало большое впечатление в Санкт-Петербурге. Восстала необычная воинская часть, а основанный еще Петром I один из старейших гвардейских полков, на который «смотрела вся армия». Этот полк был наиболее близок ко двору и шефом его значился сам Александр I. Солдаты этого привилегированного полка в большинстве своем являлись ветеранами многих воин, были и убийцами его родителя императора Павла, и именно здесь витала атмосфера большой свободы и вольности, очевидно, в разговорах уже направленное на недовольство позиций русской монархии, пробуксовывания реформ Александра I.

Собственно, история бунта Семеновского полка начинается с желания Александра I взять семеновцев под более строгий контроль, сделать их содержание менее вольным. Всячески чернили этот полк в глазах императора Аракчеев и младший брат Александра I – Михаил Павлович, знаток фрукта, бригадный генерал, который, по словам Вигеля, с малолетства не терпел «ничего ни письменного, ни печатного». Декабрист М. И. Муравьев-Апостол пишет: «Михаил Павлович, только что снявший с себя детскую куртку, был назначен начальником 1-й пешей гвардейской бригады. Доброе сердце великого князя, о котором так много ныне пишут, было возмущено, узнав, что мы своих солдат не бьем. Он всячески старался уловить Семеновский полк в какой-нибудь неисправности своими ночными наездами по караулам в Галерный порт и неожиданными приездами по дежурствам. Все эти ни к чему не послужило. Везде и всегда он находил полный порядок и строгое исполнение службы. Это еще больше бесило и восстановляло против ненавистного ему полка. Разумеется, великий князь не мог благоволить и к нашему генералу, с которым не имел ничего общего. Поэтому к нам начали придираться, отыскивая во что бы то ни стало, правдой или неправдой, если не беспорядка, то, по крайней мере, каких-нибудь ошибок»240240
  Декабрист М. И. Муравьев-Апостол. Воспоминания и письма. Предис. и примеч. С. Я. Штрайха. Петроград, изд. Былое, 1922, стр. 42—43.


[Закрыть].

Михаил Павлович и предложил заменить командира Семеновского полка генерала Потемкина неким, известным своей строгостью, полковником Шварцем, «чудесным фронтовиком», встреченным им в Калуге. «Известно было, – пишет М. Муравьев, – что он приказывал солдатам снимать сапоги, когда бывал недоволен маршировкой, и заставлял их голыми ногами проходить церемониальным маршем по скошенной, засохшей пашне; кроме того наказывал солдат нещадно и прославился в армии погостом своего имени»241241
  Там же, стр. 45.


[Закрыть].

Шварц приступил к своим обязанностям с присущей ему долей изуверства. Генерал Сабанеев в письме Киселеву описывал состояние войска: «Нельзя без сердечнаго сокрушения видеть ужасное уныние измученных ученьем и переделкою аммуниции солдат… Нигде не слышно другаго звука, кроме ружейных приемов и командных слов, нигде другаго разговора, кроме краг, ремней и вообще солдатскаго туалета и учебнаго шага. Бывало, везде песни, везде веселье. Теперь нигде их не услышишь. – Везде цыц-гаузы и целая армия учебных команд. – Чему учат? Учебному шагу! Не совестно ли старика, ноги котораго исходили 10 т. верст, тело которго покрыто ранами, учить наравне с рекрутом, который, конечно, в короткое время сделается его учителем?»242242
  Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Том I. СПб, тип. М. М. Стасюлевича,1882, стр. 86.


[Закрыть]

Возмутительными казались для всех мыслящих людей, телесные наказания, бессмысленными и очень часто с виртуозной жестокостью. Как нельзя лучше подходила к Семеновскому полку распространенная тогда в армии песенка, в которой «служивый» описывал «жизнь солдатскую»: «Я отечеству защита, а спина всегда избита. Я отечеству ограда, в тычках-пинках вся награда. Кто солдата больше бьет, и чины тот достает. Тем старателен, хорош. Хоть на черта он похож, а коль бить кто не умеет, тот ничего не разумеет»243243
  Русская старина. Т. 108. 1901. №10—12. СПб. Н. Дубровин. Русская жизнь в начале XIX века. С. 475—476.


[Закрыть]. Назначенный командиром Семеновского полка полковник Шварц возмутил своим обращением с гвардейцами не только рядовых, но даже и офицеров, но они молчали, чувствуя за Шварцем высокое покровительство. Шварц сумел перещегалять доселе известных свирепостью командиров. «Он бил солдат по лицу, щипал их за нос и губы, пинал ногой в живот, дергал за усы, плевал в лицо и заставлял солдат плевать друг на друга… По показанию ротного командира Левенберга, командир полка велел наказать тесаками солдата за то, что тот кашлял во время учения в манеже, другого рядового за то, что «невесело смотрел». Шварц прямо во время церемониального марша ударил так, что тот «из передней шеренги очутился в задней», третьяго рядлого, который тоже «невесело смотрел, бил собственноручно по лицу во время десяточного смотра. Однажды он ударил солдата в живот ногой и испачкал ему панталоны. Удара показалось Шварцу мало, и он приказал в тот же день представить ему вычищенный мундир. Левенберг при этом указывал, «что не может упомнить» всех наказанных в его роте»244244
  Лапин В. В. Семеновская история: 16—18 октября 1820 года. Рецензент А. Н. Цамутали. Ленинград, Лениздат, 1991, стр. 106.


[Закрыть]. Немудрено, что полк не выдержал и взбунтовался, вызвавший сочувствие в других войсках. Бунт не перешел в восстание только верою в царя, что он не знает обо всех притеснениях, и, разобравшись, накажет виновных в происшедшем, а невиновных просто отпустит.

Первым Александру сообщил о бунте в полку австрийский канцлер Меттерних, представив это как свидетельство того, что и в России «неспокойно». Русский император увидел в происшедшем, в первую очередь, заговор против себя. 5 ноября он писал Аракчееву: «Никто на свете меня не убедит, чтобы сие происшествие было вымышлено солдатами или происходило единственно, как показывают, от жестокаго обращения с оными полковника Шварца. Он был всегда известен за хорошаго и исправнаго офицера и командовал с честью полком. От чего же вдруг сделаться ему варваром? По моему убеждению, тут кроются другия причины. Внушение, кажется, было не военное, ибо военный умел бы их заставить взяться за ружье, чего никто из них не сделал, даже тесака не взял… Признаюсь, что я его приписываю тайным обществам, которыя по доказательствам, которыя мы имеем, в соотношениях между собою и коим весьма неприятно наше соединение и работа в Троппау. Цель возмущения, кажется, была испугать»245245
  Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Том IV. СПб, А. С. Суворин, 1898, стр. 185.


[Закрыть]. Взошедший на престол по средству заговора и переворота, Александру теперь мерещился заговор и против него. Оппозиционные брожения времени Тильзитского мира, вольные разговоры и революционные события Европы только способствовали укреплению этого вывода. Подозрения Александра только укрепились, когда через неделю после возмущения семеновцев была обнаружена революционная прокламация от имени семеновских солдат к Преображенскому полку, написанная с антимонархических и даже антидворянских позиций246246
  Декабрист Розен пишет: «После происшествия в Семеновском полку началась реакция. В л.-гв. Егерском полку в Вильне разжалован был полковник Н. Н. Пущин. В. С. Норов переведен был в армию, когда бригадный командир, великий князь Н (иколай) П (авлович), сказал ему: „Я вас в бараний рог согну!“ Грубые выходки вошли в моду и принесли плоды худые и довели до насмешек и до презрения» (Розен А. Е. Записки декабриста. Подготов. Г. А. Невеловым. Иркутск, Восточно-Сибирское книжное издательство, 1984, стр. 92).


[Закрыть].