Текст книги "Истина и судебная достоверность"

Глава 3
Общетеоретические вопросы применения права

3.1. Понятие правоприменения

Право (в юридическом смысле) как регулятор общественных отношений представляет собой одно из лучших изобретений человечества, имеющих высшую социальную ценность. Оно – гарант стабильности в обществе. Однако это утверждение верно лишь в том случае, если правовые принципы и нормы «живут», т. е. воплощаются в поведении людей, реализуются ими в разнообразных социальных связях и отношениях. Вопросу реализации права в научной литературе уделяется значительное внимание, и это вполне понятно, поскольку без процесса реализации права (как формы бытия, стороны жизни, способа существования права) вообще бессмысленно говорить о праве, которое в данном случае утрачивает свой социальный смысл.

Под реализацией правовых норм принято понимать совокупность специфических для права способов и форм практического осуществления, претворения, внедрения или воплощения права в общественную практику. Реализация норм права есть процесс превращения идеальных юридических моделей, отражающих нужные для общества состояния, в практическую реальность, в действующую систему общественных отношений. Реализацию права можно рассматривать и как процесс, и как конечный результат[65]65
  См.: Лазарев В. В. Особенности реализации правовых предписаний // Советское государство и право. 1972. № 2. С. 21.


[Закрыть].

Изучая реализацию права с точки зрения результата, исследователь сможет установить, каким образом в конкретном случае (или в аналогичных отношениях и связях) завершился процесс реализации субъектами той или иной нормы либо совокупности правовых норм. Однако для наиболее полного и точного уяснения понятия «реализация права» необходимо раскрыть многообразие и особенности используемых средств правового регулирования, ответить на вопрос о том, какие специально-юридические, психологические, нравственные, эстетические и т. д. особенности характеризуют процесс подчинения воли субъектов государственной воле, выраженной в правовых предписаниях.

В связи с этим «центр тяжести» проблемы реализации права, отмечает H. Н. Вопленко, находится в плоскости изучения самого процесса претворения типичных правовых черт и признаков, которыми сопровождаются правореализационные процессы[66]66
  См.: Нормы советского права. Проблемы теории. Саратов, 1987. С. 225.


[Закрыть]. В свою очередь, любое явление (в том числе такое сложное и многогранное, как реализация права) может изучаться с разных сторон, в зависимости от целей и задач, стоящих перед исследователем, от методов, средств и способов проводимого исследования, от того, в какой плоскости изучается данное явление, и от иных факторов. Таким образом, вполне понятным становится то обстоятельство, что как вопрос о реализации права в целом, так и классификации форм реализации права (как внешнего проявления правореализационного процесса) в частности, в научной литературе является дискуссионным[67]67
  См., например: Алексеев С. С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989; Боннер А. Т. Законность и справедливость в правоприменительной деятельности. М., 1992; Братусь С. Н. Юридическая природа судебной практики в СССР // Советское государство и право. 1975. № 6; Баранов В. М. Юридическая квалификация правомерного поведения в процессе реализации норм советского права: понятие, необходимость, истинность // Актуальные вопросы советского права (теория и практика). Казань, 1985; Вопленко H. Н. Социалистическая законность и применение права. Саратов, 1983; Горшенев В. М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972; Гревцов Ю. И. Правовые отношения и осуществление права. Л., 1987; Дюрягин И. Я. Применение норм советского права. Свердловск, 1973; Калмыков Ю. X Вопросы применения гражданско-правовых норм. Саратов, 1976; Карташов В. Н. Институт аналогии в советском праве. Саратов, 1976; Он же. Применение права. Ярославль, 1980; Он же. Правоприменительная практика в социалистическом обществе. Ярославль, 1986; Лазарев В. В. Применение советского права. Казань, 1972; Он же. Эффективность правоприменительных актов. Казань, 1975; Он же. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982; Применение права (вопросы истории, теории и практики). Л., 1983; Недбайло П. Е. Применение советских правовых норм. М., 1960; Нормы советского права. Проблемы теории / Под ред. М. И. Байтина, B. К. Бабаева. Саратов, 1987; Орзих М. Ф. Формы реализации норм социалистического права // Советское государство и право. 1968. № 2; Пиголкин А. С. Формы реализации норм общенародного права // Советское государство и право. 1963. № 6; Полента С. В. Аналогия в гражданском праве // Советское государство и право. 1969. № 5; Правоприменение в Советском государстве. М., 1985; Решетов Ю. С. Реализация норм советского права. Системный анализ. Казань, 1989; Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С. Н. Братуся. М., 1975; Тихомиров Ю. А. Действие закона. М., 1992; Яковлев В. Ф. Реализация права и отраслевые методы правового регулирования // Проблемы применения советского права. Свердловск, 1973. Вып. 22.


[Закрыть].

Проблема реализации права чрезвычайно важна, актуальна и интересна, однако мы ограничимся лишь тезисным освещением основных форм реализации права, различающихся в зависимости от формы выражения предписания, от характера диспозиций правовых норм, и не будем затрагивать иные классификации форм реализации правовых норм.

В соответствии с делением правовых норм на запрещающие, обязывающие и управомочивающие, а также в зависимости от характера правореализующих действий субъектов права, обусловленного теми или иными правовыми предписаниями, выделяются такие формы реализации права, как соблюдение, исполнение, использование и применение (как особая форма реализации права).

Соблюдение и исполнение права представляют собой самые элементарные формы реализации права, поскольку ими пронизаны общественные отношения и связи в любом социальном образовании, где право выступает в качестве одного из регуляторов общественных отношений. Все без исключения субъекты права постоянно, так или иначе, соблюдают и исполняют правовые предписания. Разграничение первых двух форм реализации права в некоторой степени условно, поскольку исполнение права тесно связано с его соблюдением[68]68
  В ходе исследования данного вопроса автор пришел к выводу о том, что соблюдение права как одна из форм его реализации по своему содержанию является общим понятием по отношению к иным формам реализации права, поскольку и исполнение, и использование, и применение права (как формы реализации права) невозможны без соблюдения правовых предписаний субъектами права, принимающими участие в реализации права в любой форме. В связи с этим было бы целесообразным, говоря о соблюдении права как о форме его реализации, исходить из того, что это общая форма для любого правореализационного процесса.


[Закрыть].

Суть их различия согласно общепринятой точке зрения заключается в том, что соблюдение права выражается в пассивном поведении субъекта права (воздержание от нарушения правовых запретов как разновидность юридической обязанности пассивного типа), а исполнение права предполагает активную деятельность субъекта права (реализация обязывающих норм как активная форма осуществления субъектами своих обязанностей)[69]69
  См., например: Нормы советского права. Проблемы теории / Под ред. М. И. Байтина, В. К. Бабаева. С. 223–247; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. М., 1996. С. 416–432; Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. Г. Н. Манова. М., 1996. С. 200–216; Малько А. В. Теория государства и права в опросах и ответах: Учебно-методическое пособие. М., 1997. С. 142–143 и др.


[Закрыть].

Вместе с тем характеристика соблюдения права (как одной из форм реализации права) лишь через признак воздержания от нарушения правовых запретов, по нашему мнению, несколько сужает содержательную сторону этого правового явления. Суть вопроса состоит в том, что без соблюдения права невозможно его исполнение, использование и применение. Однако если исходить из того, что соблюдение права – это воздержание от совершения действий, запрещенных нормами права, то довольно сложно будет оценить доминирующую роль соблюдения права в любом правореализационном процессе.

По существу соблюдение права является неотъемлемой частью любого правореализационного процесса. Особенность этой формы реализации права заключается в том, что она пронизывает все стадии и стороны правореализационного процесса, имеет всеохватывающий характер, касается каждого праводееспособного субъекта, обеспечивает развитие правомерного поведения и в этом смысле выступает как универсальная[70]70
  См.: Осипов А. В. Соблюдение норм советского права как форма их реализации: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Саратов, 1980. С. 7.


[Закрыть]. Если же говорить об этой форме реализации права в «чистом» виде, т. е. не как о составляющей другой формы реализации права, а как о самостоятельной, то помимо соблюдения запретов данная форма, несомненно, включает в себя соблюдение позитивных предписаний[71]71
  См.: Там же. С. 7–8.


[Закрыть].

Однако существуют и иные точки зрения. Например, по мнению О. Э. Лейста, содержательной стороной соблюдения права являются лишь действия, которые по закону необходимы для оформления каких-либо юридических результатов, достижение которых не считается обязанностью сторон (заключение договора, оформление доверенности, составление завещания, расторжение брака, предъявление иска и т. и.), т. е. порядок оформления, осуществления или защиты своего права. При этом из соблюдения права как формы реализации права полностью исключается «соблюдение запретов», «ненарушение запретов», «несовершение преступлений и проступков», поскольку указанные действия, по мнению О. Э. Лейста, не являются особой формой реализации права, а представляют собой общий результат существования и действия правовой системы, системы воспитания, образования, общественного мнения[72]72
  См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. С. 421–422.


[Закрыть]. Однако в связи с последним замечанием возникает вопрос: а разве «общий результат существования и действия правовой системы и т. д.» в виде соблюдения конкретным субъектом правовых запретов не есть соблюдение права данным субъектом? Как иначе можно соблюдать право, если не следовать правовым предписаниям, не соблюдать правовые ограничения и запреты?

Не вдаваясь в полемику по вопросу о разграничении содержательной стороны таких форм реализации права, как соблюдение и исполнение, хотелось бы напомнить о том, что юридической науке, как, впрочем, и любой другой, «терминологическая война» не приносит пользы. Если учеными применяется слово русского языка, то, видимо, нецелесообразно отходить от общепринятого значения данного слова или искажать его смысловое содержание. Так, словарь русского языка трактует исполнение (то же, что выполнение) как осуществление, проведение в жизнь. В свою очередь, смысловая нагрузка термина «соблюдать» заключается в том, что субъект должен строго придерживаться чего-нибудь[73]73
  См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. 9-е изд. М., 1972. С. 109, 235, 680.


[Закрыть]. Следовательно, соблюдение изначально предполагает в определенной степени пассивное поведение субъекта, а исполнение – активные действия субъекта права.

Например, следование правовым предписаниям, которые регламентируют порядок создания или закрепления юридически значимых объектов. Разве это не соблюдение права? В частности, гражданское право предусматривает для определенного рода сделок простую письменную форму. Несоблюдение простой письменной формы сделки в этих случаях не порождает правовых последствий для субъектов данных правоотношений. В качестве «примера от обратного» хочется привести один случай из судебной практики Собинского городского суда Владимирской области. Предметом рассмотрения был довольно простой спор, вытекающий из правоотношений по договору займа. Спорящие стороны – две женщины преклонного возраста, ничем не отличающиеся от обычных законопослушных богобоязненных представительниц старшего поколения. В рамках спора истица предъявила письменные доказательства, согласно которым ответчица по договору займа является заемщиком с вытекающими из договора обязательствами по возврату суммы займа. Ответчица с иском не согласилась, утверждая, что свои обязательства выполнила полностью и сумму займа возвратила в установленные договором сроки. Что-то подсказывало, что ответчица искренна. Предпринятые судьей меры убедить стороны не нарушать норм морали, поскольку одна из сторон явно говорит неправду (сознательно или добросовестно заблуждаясь), не принесли положительного результата. Обе женщины с упорством, достойным иного применения, настаивали на своем, и, в порыве эмоционального всплеска, каждая осеняла себя крестом, клялась своей жизнью и божилась, что именно она говорит правду. Исчерпав все ресурсы времени, приложив максимум эмоциональных сил, применив все знания из области психологии, судья вынужден был постановить единственно возможное по тому спору решение, при этом, где-то на уровне подсознания (в том числе и с учетом поведения обеих сторон после провозглашения решения), будучи не до конца уверенным в том, что истица была полностью искренна и откровенна.

Данный пример приведен, с одной стороны, в качестве иллюстрации правовых последствий для субъекта правоотношений (положительных для лица, соблюдавшего правовые предписания, и отрицательных – для лица, их не соблюдавшего), а также в качестве подтверждения мысли, которая должна стать аксиомой для любого судьи: истинное отправление правосудия – процесс далеко не механический. Без вложения души, интеллекта, нравственных начал в процесс изучения любого правового конфликта судья, обращаясь только к юридическим познаниям, проявляет себя лишь как ремесленник, тогда как призвание судьи – не осудить, а рассудить, опираясь не только на законоположения, но и на всю палитру нравственно-этических устоев общества, свое мироощущение, свой жизненный опыт и понимание сути применяемого закона.

Правовая действительность состоит из безграничного числа примеров соблюдения права в виде воздержания субъекта права от нарушения правовых запретов. К какой форме реализации права, как не к соблюдению, можно отнести такое поведение субъекта права? Почему это не является реализацией права в форме соблюдения права? Например, водитель транспортного средства после приема определенной дозы алкогольных напитков не поддается на уговоры товарищей совершить поездку на транспортном средстве в качестве водителя. Такое поведение указанного субъекта можно объяснить и «общим результатом существования и действия правовой системы, системы воспитания, образования, общественного мнения», и страхом перед угрозой наказания, и здравым смыслом, но в любом случае эти действия будут не чем иным, как соблюдением права, соблюдением правовых предписаний, соблюдением правовых запретов.

Следовательно, говоря о соблюдении права как о форме реализации права, необходимо иметь в виду, что соблюдение права, с одной стороны, служит неотъемлемым элементом всех форм реализации права, а с другой – самостоятельной формой правореализационного процесса, содержательной стороной которой является соблюдение субъектами права правовых запретов и соблюдение управомоченными субъектами предписаний правовых норм, регламентирующих форму, процедуру и порядок определенных действий, тогда, когда совершение или несовершение данных действий зависит от волеизъявления управомоченного субъекта.

Исполнение права как форма реализации права, в отличие от соблюдения права, в юридической науке имеет однозначную характеристику. Исполнение права предполагает активную деятельность субъекта права, в процессе которой осуществляются (реализуются, претворяются в жизнь) обязывающие предписания правовых норм. В свою очередь, обязывающие предписания правовых норм существуют не иначе как во взаимосвязи с юридически закрепленным правовым интересом управомоченного субъекта, а следовательно, можно говорить о том, что исполнение права связано с выполнением субъектом права активных обязанностей, детализированных в диспозициях обязывающих норм и реализованных активными действиями обязанного лица в интересах управомоченной стороны. Исполнение права предполагает существование конкретных правовых отношений, в которых между субъектами правоотношений установлена четкая правовая связь.

Использование права представляет собой такую форму реализации права, при которой субъект права осуществляет свои субъективные права посредством претворения в жизнь управомочивающих норм, чем удовлетворяет свой интерес и достигает определенного блага. Данное определение не охватывает всей глубины такого правового явления, как использование права, однако имеет право на существование, поскольку термин «использовать» обозначает «воспользоваться кем (чем) – нибудь, употребить (употреблять) с пользой»[74]74
  Там же. С. 235.


[Закрыть]. Следовательно, использование права предполагает, во-первых, активные действия субъекта права, во-вторых, действия субъекта в рамках предоставленных ему нормой права полномочий, в-третьих, осуществление указанных действий субъектом права с целью достижения какой-либо пользы, т. е. выгоды, положительных последствий.

Активное поведение субъекта, желающего использовать право, предполагает совершение данным субъектом определенных процессуально обусловленных организационных действий, которые вызваны необходимостью соблюдения и выполнения соответствующей юридически значимой процедуры. Например, для использования права на поступление в высшее учебное заведение от субъекта требуется выполнение целого ряда действий процессуального характера – предоставление в приемную комиссию необходимых документов, прохождение собеседования (в некоторых случаях прохождение тестирования), сдача вступительных экзаменов. После выполнения перечисленных и иных процедурно обусловленных действий при благоприятном исходе для субъекта, использовавшего право на поступление в вуз, издается приказ ректора о зачислении абитуриента в учебное заведение.

Для использования права на регистрацию брака субъект (кроме того, что должен отвечать определенным правовым цензам) должен осуществить целый ряд действий, которые (при благоприятном исходе для субъекта) могут привести к использованию последним права на вступление в брачные отношения.

Однако, говоря об активном поведении субъекта при использовании права, т. е. при осуществлении субъектом права своих полномочий, следует задаться вопросом: будут ли носить характер активных действия субъекта права, если последний в конкретных отношениях воспользовался правом на пассивность, например, в соответствии с нормой, закрепленной в ст. 51 Конституции РФ, не стал свидетельствовать против себя, супруга и близких родственников?

Применение права является особой формой реализации права. Применение права – это комплекс мыслительных и фактических, организационных и юридических операций (действий) субъекта правоприменения, имеющий целью обеспечить нормальное течение процесса реализации правовых предписаний. Особое место в этом комплексе действий занимает решение компетентного органа по конкретному юридическому делу. Под юридическим делом понимается жизненный случай, в отношении которого осуществляются правоприменительные действия, т. е. жизненная ситуация, которая не только нуждается в юридическом рассмотрении и, следовательно, уже получила оценку как юридическая, но и фактически стала предметом юридических действий со стороны правоприменительного органа[75]75
  См.: Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 328.


[Закрыть]. В решении компетентного органа по конкретному юридическому делу отражается индивидуальное государственно-властное веление. Решение дела – это не простая рядовая стадия процесса применения права, это стадия, которая занимает центральное положение, характеризует само применение как таковое, именно от него зависит последующее развитие правовых отношений.

Таким образом, правоприменительная деятельность компетентного органа, как специфическая форма реализации права протекает в определенном, установленном порядке, направленном на реализацию правовых предписаний, непосредственным результатом которой становится решение (акт правоприменителя) по конкретному юридическому делу.

3.2. Судебное правоприменение

Функция отправления правосудия – важнейшая функция государства, переоценить значение которой в деле упорядочения, стабилизации, правовой конкретизации общественных отношений и связей невозможно. Социальная ценность и значимость судебной деятельности предопределила равнозначное место судебной власти наряду с законодательной и исполнительной ветвями государственной власти.

Судебное правоприменение представляет собой специфическую форму реализации права компетентным органом – судом, осуществляемую в определенном, установленном законом порядке, направленном на реализацию правовых предписаний, непосредственным результатом которой является разрешение правового конфликта посредством издания акта судебного правоприменения по конкретному юридическому делу.

Поскольку судебное правоприменение представляет собой одну из важнейших разновидностей форм реализации права, ему (кроме индивидуальных особенностей) присущи общие признаки государственного правоприменения. К судебному (как и любому другому) правоприменению предъявляются требования законности, обоснованности, целесообразности, справедливости.

Требование законности, предъявляемое к судебному правоприменению, представляет собой комплексную характеристику, поскольку отражает в качестве обязательного условия соответствие действующим правовым предписаниям не только формы и содержания правовой процедуры, в рамках которой судом был исследован правовой конфликт, но также формы и содержания акта судебного правоприменения. Кроме того, государственная властность индивидуального предписания, содержащегося в правоприменительном акте суда, предполагает, с одной стороны, возможность применения принудительной силы государства по отношению к любому субъекту, уклоняющемуся от исполнения указаний суда, а с другой – право любого субъекта определять свое поведение с учетом обязательного характера акта судебного правоприменения, вступившего в законную силу.

Суть правоприменения заключается в том, что компетентный субъект, наделенный в соответствии с законом властными полномочиями, разрешая конкретный правовой конфликт, не только согласует свою деятельность с правовыми предписаниями, но и основывает свои выводы на норме (нормах) права, т. е. определяет правовую характеристику изучаемых отношений.

Следовательно, вступивший в законную силу акт судебного правоприменения, которым правовой конфликт разрешен по существу, имеет преюдициальную силу – обязывает всех субъектов воспринимать интерпретацию установленных данным актом отношений и связей, а также исходить из той правовой оценки изученных отношений, которая была им дана.

Вместе с тем следует отметить, что требование законности, которое предъявляется к судебному правоприменению, по существу теснейшим образом и неразрывно связано с требованиями обоснованности, целесообразности и справедливости судебного правоприменения, которые выражают не только социальное предназначение самого права, но и социальный смысл судебного правоприменения.

Требование обоснованности применения права судебными органами относится ко всем стадиям судебной процедуры. Обоснованным должен быть не только акт судебного правоприменения, но и сама деятельность суда при разбирательстве каждого конкретного правового конфликта.

Деятельность суда подчинена правовой регламентации и должна соответствовать процессуальным правилам, в связи с чем любые действия судебных органов, выходящие за рамки процессуальных норм, следует расценивать как не имеющие правового обоснования и не порождающие тех правовых последствий, которые должны были бы возникнуть в случае соответствия действий суда процессуальным требованиям.

Обоснованность акта судебного правоприменения предполагает, что судом полностью установлены обстоятельства дела. Эти обстоятельства дела должны быть установлены на основе всестороннего изучения судом всех фактов, которые, в свою очередь, должны быть достоверными и относящимися к делу. Все факты, исходя из которых суд де лает выводы по поводу обстоятельств дела, имевших место в действительности, должны быть установлены лишь на основе достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств. Таким образом, материальная (фактическая) обоснованность акта судебного правоприменения представляет собой достаточную совокупность доказательств, характеризующих относящиеся к делу факты, исходя из которых суд устанавливает обстоятельства дела.

Формальная (юридическая) обоснованность акта судебного правоприменения представляет собой правовое обоснование сделанных судом выводов по изученному правовому конфликту. Это правовое обоснование может быть сделано лишь на основе юридически значимых (юридически непорочных) доказательств.

Отсутствие (недостаток) фактического и юридического обоснования выводов суда по изученному правовому конфликту характеризует акт судебного правоприменения как необоснованный (недостаточно обоснованный), что приводит к изменению или аннулированию правовых последствий, которые должны были бы быть порождены указанным актом.

Проблема целесообразности в судебном правоприменении имеет несколько аспектов, первым из которых является противопоставление законности и целесообразности. Такое противопоставление приводит к тому, что судебное правоприменение по конкретному делу теряет оба названных свойства. Отступление суда в своей деятельности при разрешении конкретного правового конфликта от требований закона является судебным произволом.

Судебный произвол — это деятельность суда, характеризующаяся вольной (в нарушение предписаний правовых норм) судебной интерпретацией выводов, подлежащих установлению в рамках изученного правового конфликта. При судебном произволе происходит очевидное невыполнение судом предписаний закона и скрытое нарушение судом принципа целесообразности. Нарушение принципа целесообразности в связи с судебным произволом становится очевидным, если вспомнить, что порожденное произволом благо не может выйти за узко очерченные рамки, тогда как зло его безгранично, а потому и угроза, которую произвол несет в себе, также не имеет пределов[76]76
  См.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 106.


[Закрыть].

Высшая целесообразность, проявляющаяся в праве и судебном правоприменении, заключается в гарантированности для любой личности соблюдения ее интереса в четкости и определенности ее правового положения как по отношению к таким же личностям, так и по отношению к государству. Личность должна иметь право знать правила поведения, которые предписаны правом, выполнять эти правила, не опасаясь наступления для себя вредных последствий, а также требовать ото всех окружающих ее субъектов, в том числе и судов, соразмерения их действий с правовыми предписаниями.

Вполне очевидно, что правовые предписания, являясь абстрактными, не способны обеспечить полную правовую регламентацию всего многообразия существующих в современном обществе конкретных отношений, в связи с чем вторым аспектом целесообразности судебного правоприменения является соотнесение законной деятельности суда с оптимальным путем осуществления правовой нормы в конкретной жизненной ситуации. Именно в силу абстрактно-общего характера правовые нормы предполагают возможность и необходимость судейского усмотрения в процессе судебного правоприменения при решении того или иного дела.

Судейское усмотрение — это интерпретационная деятельность судьи (суда), заключающаяся выбором одного из возможных и допустимых выводов, подлежащих установлению в рамках изученного правового конфликта, и предопределенных предписаниями правовых норм. Судейское усмотрение – исключительно важная категория судебного правоприменения, чем объясняется и значительное число существующих его дефиниций. Например, Аарон Барак определяет судейское усмотрение как данное судье полномочие выбора между двумя и более законными альтернативами; как свободу выбора между различными возможными решениями; как полномочие выбирать между двумя или более линиями действий, каждая из которых считается разрешенной; или как полномочие, которое закон дает судье, чтобы делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна[77]77
  Барак А. Судейское усмотрение. М., 1999. С. 13.


[Закрыть].

Разрешение судом правовых конфликтов без учета индивидуальных особенностей конкретного дела, без учета социальной значимо– сти применяемой нормы права характеризует правоприменительную деятельность суда как юридический формализм, противоречащий и духу права, и принципу законности.

Непосредственно с требованием целесообразности связано требование справедливости судебного правоприменения.

Указанное требование, наряду с требованием законности, обоснованности, целесообразности, относится как к процедуре судебного правоприменения, так и к правоприменительному акту суда.

В рамках судебного процесса справедливым является создание судом таких условий, когда равенство сторон перед судом и перед законом не только декларируется, но и реализуется. Достижение справедливости в судебном процессе зависит не столько от процессуальной регламентации действий суда, сколько от уровня правовой культуры и правосознания, в первую очередь – судьи, а во вторую очередь – других участников судебного процесса.

Значительно сложнее в судебной практике разрешать правовые конфликты, принимая при этом такие акты судебного правоприменения, которые воспринимались бы всеми без исключения как справедливые. Это связано с целым рядом причин, среди которых большое значение имеют: проблема соотношения судебной (юридической) и объективной (материальной) истины; уровень правосознания общества; уровень правосознания судьи; противоположность целевых установок и процессуального интереса участников процесса; противоречие в конкретных случаях между нормами права и нормами морали.

Очевидно, требование справедливости предполагает беспристрастность судьи (коллегии судей) по отношению к исследуемому делу, к участвующим в деле лицам, к окончательному решению. При этом предубеждение (предвзятость) судьи не только не соотносится с принципом справедливости, но и прямо противостоит ему. Кто в уголовном процессе по предвзятой мысли осуждает человека, тот сам преступник. Честной предвзятости не бывает. Предвзятость – синоним тенденциозности. Кто честен, тот стремится к справедливости, а справедливость не допускает предвзятой мысли о виновности[78]78
  См.: Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 200.


[Закрыть].

Перечисленные требования, предъявляемые к судебному правоприменению, должны находить свое воплощение в судебной практике.

Говоря о соотношении судебной практики и правоприменении, необходимо отметить, что правоприменение – это сущностная сторона судебной деятельности, а судебная деятельность по своему социальному назначению является вершиной правоприменения. Судебная практика (как общая характеристика судебного правоприменения) постоянно ставит перед исследователем вопросы, глубокое и точное разрешение которых невозможно без теоретических разработок, без надежной теоретической основы. В связи с этим сохраняется значение мысли В. И. Ленина о том, что, не разрешив общие вопросы, исследователь при решении частных проблем будет постоянно стоять перед необходимостью возвращения к решению общих вопросов.

Принципиально это положение касается всей юридической практики. Юридическая практика представляет собой опыт правовой деятельности компетентных субъектов, складывающийся в результате применения права при решении юридических дел. По субъектам правоприменительной деятельности всю юридическую практику можно разделить на судебную, арбитражную, прокурорскую, следственную, практику органов внутренних дел, нотариальную и др. В свою очередь, в более широком смысле слова под юридической практикой понимается, наряду с правоприменительной деятельностью, деятельность органов правотворчества и всех участников правовых отношений. Юридическая практика в широком смысле слова является составным элементом социальной практики, т. е. опыта материальной деятельности человека по изменению природы и общества.

Наиболее весомым и развитым видом юридической практики, главной ее составной частью, несомненно, выступает судебная практика.

Роль судебной практики в социальной практике переоценить трудно, поскольку судебная практика рассматривает деятельность человека через призму государственных параметров, выраженных для данного рода или вида деятельности в норме права. Судебная практика служит индикатором соотношения общего и частного в социальных связях, что вызывает потребность в единообразии (в разумных пределах) судебной практики на всей территории государства, а это, в свою очередь, порождает необходимость тесной взаимосвязи судебной (юридической) практики и юридической теории.

Качество правоприменительной деятельности зависит от совокупности факторов, среди которых одно из первых мест занимает качество правовой теории, которой должны быть «вооружены» правоприменители.