Текст книги "Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…"

35. Альбом «Король и Шут» («Будь как дома, путник»), 1997

Все знают и все понимают только дураки да шарлатаны.

А. П. Чехов

Расскажу сейчас о следующем альбоме, который получил оригинальное название «Король и Шут». А затем вернемся к тайм-лайну.

После того как «Курицца» выпустила «Камнем по голове», пути наши разошлись. Они не хотели ни продвигать нашу музыку, ни хоть как-нибудь участвовать в жизни группы. Мы же решили записать еще один альбом – перезаписать старые песни, но уже на профессиональной студии. Уже могли себе это позволить. Да и душа просила. Да и сколько можно уже… Короче, надо.

Шумный договорился о записи на «ДДТ-рекордс». Они обосновались в ДК Железнодорожников, в подвальчике. Клип ДДТ «Белая река» видели? Он там снимался. Место четкое, наигранное.

Писались мы там на три адата. Звук решили делать жесткий и жирный, чтоб как у взрослых. Да и комбы у ДДТшников стояли козырные. Со звуком нам очень помог местный мастер Игорь Сорокин по прозвищу «Золотые уши», человек интеллигентный и образованный. Большинство песен взяли из наших первых электрических альбомов «Истинный убийца» и «Будь как дома, путник!». Решили не только дать песням новую жизнь, но и перезаписать их с более четким звуком. И это было славно.

Давайте вместе послушаем, а мы с Князем вспомним, что и как было.

1. Король и шут

Балу. Переписали так, как было на «Истинном убийце». Это был последний раз, когда Горшок помогал Яхе на альбоме ритм-гитару писать. На последующих альбомах Яха почти везде справлялся сам.

Князь. Стихи я писал специально под название группы, чтоб у нас была песня с одноименным названием. За основу, конечно же, был взят текст из старой песни «Заскучал король», но только как идея, сами стихи, как вы видите, разные.

Клуб «Не Бей Копытом», 1998 год. Фото Е. Евсюкова

2. Два друга

Балу. Это песня, ставшая впоследствии одной из наших «визитных карточек».

Князь. Как раз тот случай, когда песня написана по мотивам моего рассказа. У меня был рассказ о том, как в деревне сидят мужики, бухают и рассказывают друг другу страшные истории. И вот один рассказал, что существует легенда о том, как разбойники поймали двух друзей, и один другого предал (см. текст песни).

Балу. А рассказ-то чем кончился?

Князь. А он и не кончился, я его не дописал, к сожалению. Но смысл был в том, что они погибли оба в темнице, в яме и уже после смерти тот, которого предали, стал ходить за предателем.

Балу. Куда?

Князь. Ну, вообще. Смысл был в том, что мертвый предатель ходил и всех мочил, но потом его неизбежно настигал его мертвый друг. И вот я выдернул основную часть этой истории и сделал из нее песню.

Балу. О! Вспомнил! Там же еще третий куплет был, точно, – что-то о том, как в яме жизнь одного через глаза перетекла в другого. Или что-то типа того.

3. Сапоги

Балу. Про историю возникновения этой музыки я, наверное, уже рассказал, а что касается текста…

Князь. Песня была написана, что называется, по наитию. Когда начинаешь писать, сам себя ведешь в этой истории, лишь ближе к концу начинаешь разгадывать ребус и открываешь сам для себя, чем же все закончится.

Балу. То есть ты в начале еще не знал, чем все закончится?

Князь. Такая участь была у многих наших ранних песен. Я не любил какие-то планы и сценарии, предпочитал голый импровиз. То есть начинаешь писать, а оно уже само вырастает.

Рисунок А. Князева

4. Охотник

Балу. И «Сапоги», и «Охотника» переписали так, как было на «Истинном убийце», только в «Охотнике» Игорь Сорокин предложил вставить клавиши в начале. И вставили.

Князь. Со стихами история была, примерно, как с «Сапогами». То есть погружаешься в сюжет и до конца не знаешь, чем все закончится.

Балу. То есть ты сам удивился, когда узнал, чем все закончилось в третьем куплете?

Князь. Не совсем, дело в том, что в этой песне было все очевидно с самого начала. Если нужны параллели, то посмотри на Тарантино. Человек ломает шаблоны современного кино. Он не гонится за какой-то безумной крутой идеей фильма в целом. Весь прикол – в построении диалогов и сценах. То есть иногда можно мысленно сделать стоп-кадр и поймать себя на мысли: «Что я, блин, смотрю!? Что это за звездец?!» И мне захотелось тоже не просто раскрыть сюжетную линию, а погрузить слушателя в определенную ситуацию, развернуть перед ним яркую картину (ночь, дом, чердак, Себастьян превращается в оборотня). Чтобы человек погрузился полностью, а потом оглянулся и спросил себя: «А что я тут вообще делаю, и как сюда попал?» Этакий микрофильм длиной в секунду. Эта задача стояла передо мной во многих песнях. Кстати, на создание «Охотника» повлиял фильм «Серебряная пуля». Это был второй фильм про оборотня, который я посмотрел (первым был «Американский оборотень в Лондоне»), и он, можно сказать, навеял общее настроение.

5. Паника в селе

Балу. Безбашенная совершенно песня, Горшок ее очень любил и часто на концертах объяснял слушателям, о чем она, если кто не понял. И до самого конца вставлял в концертную программу.

Князь. Мне дали уже готовую музыку, и на нее я писал стихи. Горшок предложил достаточно груженую музыку, и надо было придумать что-то соответственно мрачное. Поскольку в те времена я еще в мрачные готические сюжеты не уходил, то самое страшное, что я мог написать, – взять тему из деревенского фольклора. Тогда все было в зеленых тонах. То есть, ты помнишь, мы любили тексты и музыку переводить в цвета и сравнивать, кто как видит. Например, «Охотник»: у одного синяя, а у другого темно-зеленая или коричневая и зеленая. Это приемлемо. А вот если песня у одного темно-зеленая, а у другого рыжая или красная, то тогда получается, что мы по-разному видим. То есть, если «Паника в селе» для меня темно-синяя, зеленая, коричневая, то красной она не может быть категорически! А вот песня «Король и Шут» у меня оранжевая.

6. Истинный убийца

Балу. На этой записи все инструментальные партии мы практически полностью скопировали с альбома «Истинный убийца», о нем я рассказывал выше, еще до того, как к нашей беседе присоединился Андрюха.

Князь. Песня написана от стихов. То есть стихи появились раньше музыки. А, точнее, Горшок принес музыку, а я подложил один из имеющихся текстов. Хотя идея песни сама по себе достаточно своеобразная, но тут я, как и во многих других песнях, столкнулся с тем, что до третьего куплета не имел представления, чем буду заканчивать. И вот тут появилась удачная находка – игра слов в конце.

Балу. Блин, поминальный! Мне никогда в голову не приходило, что это игра слов! А ведь точно!

Князь. Ну, вот! А тут написалось: «Убийца, потому что, я!», и песня получилась завершенной.

7. Лесник

Балу. Версия отличается от ранней в «Истинном убийце». Как я уже рассказывал, мы решили играть припев в два раза медленнее. А еще Горшок внезапно придумал басовый ход в самом конце. Смешной, да?

Князь. Дай подумать. Это была песня второго эшелона, точнее, второго дыхания начально развивающегося «Короля и Шута». Особенность ее состоит в том, что я считаю ее одной из основоположниц нашего стиля. Как только я принес ее Горшку, его очень сильно взорвало, потому, что он сразу увидел, что это мегахит. Он в восторге бегал и всем ее показывал. И именно он зацепился за нее и всех нас убедил, что у нас формируется новый стиль. Потому что я мог предложить и другой текст, с другой стилистической и смысловой нагрузкой. В принципе я и предлагал. То есть, грубо говоря, фольклорно-мистический стиль у нас был не всегда. Например, в «Будь как дома, путник» было два направления: деревенская фольклорная мистика и стебалово типа «Короля и Шута», «Отца и Масок» или «Кукольного театра».

Балу. Но у группы «Король и Шут» единый же стиль! Я по крайней мере воспринимал это всегда так.

Князь. Нет, это понятное дело! Это единый стиль «Короля и Шута», но я-то сам делю на направления. Я ведь про тексты тебе говорю. Для меня наше творчество – как целое дерево с ветками стихотворных стилей. Кстати, как ты помнишь именно это дерево было символом первых альбомов «Короля и Шута» – пень с человеческой головой. И вот росли у этого пня ветки. И каждая ветка – это определенный отдельный стиль. То есть хоррор, мистика, драматические песни, маньяческие песни, зловещие песни, шиза откровенная, лирика. И каждую нашу песню можно так классифицировать.

8. Помоги мне!

Балу. Одна из моих любимых песен – по причине того, что тут я впервые на записи играю слэпом в куплетах. То есть фигачу со всей силы большим пальцем правой руки по струне, а не играю медиатором, как все приличные люди. Ну, и, конечно, Горшок с Яхой шедеврально гитару записали. Даже Яха, я считаю, сделал большой шаг вперед в своем развитии. Если послушать версию из «Истинного Убийца», где еще я на гитаре играл, и эту, то видно, что Яха не просто снял один в один, а сыграл более чисто. Да и вступил вовремя.

Князь. Это довольно зловещая песня. Горшок предложил достаточно своеобразную композицию с речитативом в куплете. Он, вообще-то, не был большим любителем петь скороговорный текст, но поскольку не имел в тот момент особых проблем с дикцией, то решил сделать небольшой уклон в сторону панк-рока 80-х. Горшок парился, смогу ли я закатать такое большое количество текста. И так, чтобы его можно было нормально пропевать. Но я с задачей справился без особых проблем. Хотя я таких песен на тот момент опасался. То есть я понимал, что она неплохая, но я не знал, как такой стиль воспримет наш слушатель. Не хотелось бы, чтоб такие песни порождали в людях агрессию. Мы же никогда не знаем, как слушатель в действительности понимает то, что мы поем. Мы поем, делаем это из добрых побуждений и с профилактической целью, а некоторые могут воспринять это как призыв к безжалостному отношению к другим людям. Поэтому я очень парился по поводу этой песни. Но, как оказалось, ни в ком она злобы не вызывала, и никто не говорил, что мы злые.

Балу. Вообще-то говорили. Шумный рассказывал, что именно из-за этой песни нас дирекция, например, «Полигона» называла фашистами и не пускала к себе играть.

Князь. Что, серьезно?

Балу. Да, нам еще пришлось, чтобы доказать, что мы не фашисты, играть на фестивале в клубе «Тэн». Об этом я потом отдельно расскажу.

Князь. А, да, точно! Но я не связывал это с песней, и потом вроде там разобрались.

Балу. Да, разобрались мы, все нормально.

9. История о мертвой женщине

Балу. Запись этой песни сопровождалась тем, что на студии три раза вырубалось электричество. На записи это, впрочем, не сказалось. Вроде. А, вообще, довольно забавно сравнить эту версию с версией на альбоме «Истинный убийца».

Князь. Это одна из наших самых первых тем, придуманных после альбома «Ересь». Длинный пролог перед композицией, да еще с нагнетанием музыкальным.

Балу. Мы ее еще с Шуриком Васильевым играли, помнишь?

Князь. Да-да, я помню. Я вообще помню, что текст этот писал у Горшка дома, не у себя даже.

Балу. Мы ее очень часто играли на концертах. И я каждый раз реально погружался в другой мир. И поэтому всегда следил, какая песня будет следующей, чтобы перетечь плавно по энергетике.

10. Кукольный театр

Балу. Шикарная песня нелегкой судьбы. В смысле аранжировка придумывалась нелегко. Но зато весело. И если со стихами почти сразу разобрались, пару раз всего переделывали, то с гитарой было тяжелее. Вот правдивая история о том, откуда появились в песне все гитарные рифаки и проигрыши. Приходит ко мне Горшок весь такой уставший, уставший (бухой, короче), говорит с трудом, но с огнем в глазах. «Давай, – говорит, – Шура, гитару в этой песне сделаем пр-р-р-рикольную!» На гитаре тогда в группе играл я, и поэтому отдуваться пришлось мне. «Вот, смотри!» – говорит. И начинает петь гитарную партию: «Пе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе!» Старается, такой, слюни пускает, но неясно, чего хочет. «Да ты сыграй», – говорю. Нет, не получается. Гитара из рук падает. Но! «Я, – говорит, – точно знаю, какая должна быть гитара, сыграть не могу, но могу напеть. Давай подберем, пока не забыл!» И вот мы сидели часа два. Он бебекал, а я подбирал. Славя богу, что мы друг друга с полуслова понимали, а то б еще дольше просидели. А стихи откуда выросли?

Князь. Прототип чувака, который всех перестрелял в песне, – Сид Вишес.

Балу. Он даже был в первой версии стихов.

Князь. Да-да, и эта песня стала первой среди стебных и шуточный тем в «Короле и Шуте». У нас стебные тексты делились на две категории: понтовые стебные, дебильные стебные и лоховские стебные.

Балу. Это три уже.

Князь. Да, три, получается. Но первые две главнее. Ха-ха-ха.

11. Валет и Дама

Балу. Если кто пробовал играть эту песню на гитаре, то заценил, какие там простые и четкие гармонии и как ложится на них проигрыш. Это твоя песня, я не путаю?

Князь. Да, это моя песня, Горшок придумал тут только офигенный проигрыш. Я ее написал под гитару дома, Миха ею заинтересовался и выбрал для исполнения.

Балу. А чем навеян текст?

Князь. Да не помню уже. Помню припев как-то хорошо пошел, и остальное к нему само приросло волшебным образом. Балу. Давай послушаем. Трек под номером пять.

12. Веселые Тролли

Балу. Насколько я помню, песню практически в готовом виде принес Горшок – с гитарными партиями и всеми делами. А, нет, когда мы ее в ДК Ленина записывали, в «Инди-студии», еще до записи «Истинного убийцы», я придумал смешные гитарные проигрыши с открытыми струнами. А в этой записи я такой сделал на басу ход в конце песни – цитату из Billy Idol вставил. Из хулиганских, конечно же, соображений. И спустя годы, кстати, мы так ее и играли, не меняя аранжировки.

Князь. Тут в стихах я постарался все наши приколы перенести в образы персонажей песни. Некая песня запугивания злодеев. Я тогда троллей воспринимал, не как во «Властелине колец» – не как здоровенных монстров. Я тогда думал, что тролли – это такие смешные летающие существа.

Балу. Ну, так еще веселее получилось!

Князь. Да, веселее, но вообще-то у различных народов троллей по-разному представляют. В Норвегии это горные монстры, а в некоторых фэнтези-книжках они чуть ли не эльфы! Летающие, по крайней мере, у меня в детстве была такая книжка с картинками.

13. Вячеслав

Балу. Вот песня! Тут горшковскую мелодию мы решили разукрасить всякими панковскими штуками. Просто придуривались, а получилась песня. Ты ведь стихи написал, не как текст к песне? Помню, у тебя была смешная картинка из школьной тетрадки с эпиграммой на вашего с Мишкой одногруппника Славу. Фамилии его я не помню, но вот так человек вошел в песню.

Князь. Вячеслав Казаченко его полное имя. У меня была в училище целая коллекция дурных стихов – «Вячеслав», «Скотный двор» и многие другие. Естественно, я их не продвигал Горшку как идеи для песен. Во времена, когда Горшка пробило на панкуху, я был в армии. А он приехал ко мне домой и выгреб все мои старые тетрадки. Там и были все эти стихи, кстати «Веселые Тролли» тоже. То есть я троллей написал еще до армии, и музыку к ним Горшок писал уже без меня. А «Вячеслава» и «Скотный двор» он взял до кучи и просто на текст наложил музыку.

14. Отец и Маски

Балу. Это песня времен нашей жизни в Эрмитаже, вроде? И хоть уже и писал, но повторюсь, чтобы вы, друзья, прочувствовали. Потому, что меня, например, такие вещи очень трогают и волнуют. В эту песню Князь шуточно поместил всех нас, участников группы, и заставил подчиниться своей фантазии. Помните:

 
«Алеша теперь – кабан,
Ты, Дима, – вурдалак,
Саша – ты, как ведьма, в своем рыжем платье!..»
 

И Леша Горшенев уже ушел делать свои «Кукрыниксы», и Дима-Рябчик уже не играет с нами, а песня осталась. Хотели было слова поменять, но решили, что так будет еще смешнее. Никто ведь не догадается, о ком эта песня! Такие вот у нас были шутки.

Князь. Изначально эту песню мы репетировали еще раньше, у меня дома. И она была сделана с гармошкой. Самое смешное, что эту гармошку играл я.

Балу. Да, да! Точно! Я вспомнил! Офигенная была запись, кстати!

Князь. И где-то ведь валяется.

Балу. Там еще начало офигенное было, под «А-На».

Князь. И вот сделали мы ее дома, Горшок пел, естественно, рыбу, стихов еще не было. А во времена Эрмитажа я написал текст, и он очень сильно изменил вообще все представление об этой песне. Потому что раньше она ассоциировалась с чем-то другим.

Балу. Да, совершенно.

Князь. Абсолютно другие ассоциации вызывала. Я бы сказал, что в раннем варианте было что-то благородное в плане мелодии. А стихи я писал так, как пишется. То есть, если написал и не прокатило, пишу еще. И так до того момента, пока все ни кайфанут. И слова «Отцов и Масок» были сначала просто версией. Но неожиданно Горшок в нее вцепился. И я решил, раз композитору нравится, то оспаривать не буду.

Балу. Я помню! Вцепился – это мягко сказано! Он носился с этими стихами по всем пяти комнатам в Эрмитаже, ко всем приставал и кричал, как это офигенно. Рябчик еще в шутку взревновал немного и говори: «Что ты тут носишься со своим Князем! Влюбился, что ли?» А Горшок остановился и с серьезным таким и задумчивым видом говорит: «А ты знаешь, если бы я влюбился, то, пожалуй, поменьше бы прыгал». Прикинь, запомнилось!

Князь. Да, а впечатление от песни поменялось кардинально.

Балу. По моим ощущениям, от старой версии хотелось петь и летать, а от новой рубить и зажигать. В хорошем смысле, конечно.

Князь. Песня просто переродилась. Иногда, кстати, хочется на какие-то старые мелодии написать новый текст и аранжировать по-другому. Чтобы ту же самую песню дать в другом ракурсе. Но руки не доходят. И слушателям странно.

15. Сказка про Дракона

Балу. Музыкально очень интересная песня, я имею в виду технически. Я чуть голову себе на изнанку не вывернул, придумывая гитару для нее, особенно вторую. Хорошо, что дело было в Эрмитаже, и времени было много, не неделя и даже не месяц. Серьезно, только я вздохну и подумаю, что готово, как нарисовывается Горшок и говорит: «А давай, Шура, усложним немного, а то больно обычно получается». Зато соло сделали простые и ясные, их, по-моему, Горшок придумал, хотя точно уже и не припомню. И стихи, как и когда появились, не вспомню.

Князь. Этой песней я замыкал альбом.

Балу. Там еще «Собрание».

Князь. Не последней в альбоме поставил, а написал в последнюю очередь или в предпоследнюю. Стихи написались быстро, на одном дыхании. Нас, если помнишь, тогда старые заслуженные рокеры шпыняли, типа вы сказочники и все такое.

Балу. Не надо имен, у нас добрая книга, про дружбу и любовь.

Князь. Когда я эту песню притащил, видел, что она хоть и звучит как сказка, в ней есть свой шарм и прикол. Скажу так, духовно эта песня родом из моей деревни Голубково. Миха туда приезжал ко мне несколько раз. Мы там тусовались, бухали, он пиво привозил.

Балу. И я приезжал!

Князь. Да, и ты приезжал, я помню. И вот эту атмосферу деревни он прочувствовал, уловил вибрации и захотел петь этот текст.

Балу. Сначала ты про стихи расскажи. (смеется)

16. Инструмент

Князь. Одна из самых дебильных песен КиШа. Текст писал от балды, как бы изначально пошлую штуку вдруг обратив в не пошлую, но крайне тупую. Чисто панковский прикол.

Балу. Музыка такая типичная «привет из 78-го», помню, Горшку очень нравился бас, который я придумал. Ему еще казалось, что я эту партию спер у какой-нибудь старой панковской группы. А я, естественно, не пер ничего. Просто стиль такой, что ноги сами в пляс идут, простой и незатейливый. Кстати, несмотря на нашу любовь к переделыванию старых песен, эту мы ни разу не изменяли. Стихи, кстати, тоже как-то удачно и органично легли.

17. Собрание

Балу. Про стихи что-нибудь скажешь? Они официально вроде горшковские?

Князь. Это, наверное, первая песня, где автором текста выступает Горшок. Мы так решили. Я ему, скорее, уступил, но это не принципиальный был момент абсолютно. Когда я был в армии, Горшку понадобились новые стихи, и он стал копаться в моих тетрадках со стихами. И нашел там несколько заготовок, доселе не использованных.

Балу. А идея чья была собрать всех персонажей под древним дубом?

Князь, сейчас расскажу по порядку. У меня в загашниках было, я помню:

 
«В обличье всей нечистой силы
Возник никто и никакой»…
 

Дальше что?

Балу. Дальше у тебя что-то готическое было, типа норвежский маг Густав, я точно не помню, а я просто по приколу предложил Горшку переиначить наоборот – в «российский князь – колдун Василий». Типа тебя повеселить. Да так и осталось.

Князь. В общем, он насобирал каких-то фрагментов у меня и на их основе сварганил песню со смыслом, который сам хотел в нее вложить.

Балу. Но идею саму, идею собрания, он придумал?

Князь. Да, идея, что все собрались у дуба, его. У меня, правда, есть рисунки, где я рисовал то же самое. Не помню, как было: рисовал ли я изначально эту тему, и Горшок просто описал это в песне, или, наоборот, он придумал, а я потом картину нарисовал.

Балу. Про нас могу рассказать. Приходит однажды Горшок на репу (мы у Кабана на точке тогда репетировали) и говорит: «А давайте, это будет песня о наших песнях! Какие у нас персонажи есть?» И мы с Яхой начали ему строчки сочинять, а он править, а потом наоборот. Куплетов пять или семь накидали, но не все оставили. Точнее, Горшок оставил, он этими стихами занимался, а мы просто рядом были.

Князь. На самом деле, это вообще неважно! Можно вообще сказать, что идея такого собрания – это наш романтический идеал. Мы всегда хотели, чтобы все наши друзья, все музыканты, просто кореша, все, кого мы знаем, – все собрались в одном месте. Желательно в лесу, и чтобы стол, и немерено бухла, и веселье, и чтобы это не кончалось никогда.

Балу. Да, были такие разговоры…

Князь. И то, о чем я тебе говорю, – это очень важная и неотъемлемая часть нашей истории. Такая же важная, как появление вот этого дерева, которое рассказывает…

Балу. Да, про дерево ты уже хорошо сказал.

Князь. Потому что это дерево было символом всех первых альбомов. И этот пень был на всех обложках, футболках, афишах и вообще везде, где только можно. Хотя он и родился случайно. Идея собрания имеет такое же важное значение, потому что это романтика. Всем хорошо, никто никого не напрягает, нет жлобов, нет гопоты, одни только нормальные ребята и девчонки бесконечно тусят. А Миха эту романтику выразил в песне.

Если вы сейчас вместе со мной прослушивали этот альбом, то обратили внимание, что бас с гитарой чуть опережают все остальное, добавляя энергетики. Дело в том, что во время подготовки альбома Поручик потерял к группе интерес, загулял и забил ходить на репетиции. Дошло до того, что встал вопрос, на хрена нам барабанщик, который не стучит. Особенно это достало Горшка, и он позвал к нам барабанщика из группы «Трутни». Он нам понравился, но тут внезапно на репетицию явился Поручик. На три часа опоздал, но нам все равно стало неудобно, что мы его официально не выгнали, а уже замену ищем. Поручик же устроил истерику, разорался и ушел, хлопнув дверью. Неделю я его уговаривал вернуться. Мы же все-таки были друзья.

Как вы догадались, Поручику вновь доверили барабаны, поэтому пришлось громкость гитары и баса увеличить, чтобы получить более плотный саунд.

А еще на студии произошли события, кардинально поменявшие наши взгляды на возможность разумного сосуществования рок-н-ролльного братства и хорошего менеджмента. Или, проще, первое крушение идеалов. Не музыкальных, но все же.