Текст книги "Государственная политика в области охраны здоровья детей. Вопросы теории и практика"

Глава 2
Методологические вопросы исследования государственной политики в области охраны здоровья детей

Роль политики в различных сферах жизнедеятельности общества является предметом широкого спектра научных исследований, результатом которых стало развитие ряда интегральных научных дисциплин и практики, в том числе: социальной политики [329, 343], государственной семейной политики [265], правовой политики [111], политической социологии [61], политической психологии [118, 328], политической антропологии [2] и т. д. Область взаимодействия политики и детского здравоохранения до настоящего времени научными исследованиями охвачена недостаточно.

В данном разделе рассмотрена система методологических аспектов изучения государственной политики в области охраны здоровья детей («теоретические подходы» – «анализ причинно-следственных связей» – «формирование понятийного аппарата»), комплексное изучение которых направлено, во‑первых, на конкретизацию признаков государственной политики, характеризующих ее как предмет исследования и, во‑вторых, на формирование представлений о назначении государственной политики в качестве правового инструмента регулирования общественных отношений в интересах детства.

2.1. Теоретические подходы к рассмотрению охраны здоровья детей как предмета государственной политики

В основу теоретического изучения государственной политики в области охраны здоровья детей положено идеализированное допущение об абсолютной зависимости развития ребенка от условий и факторов внешней среды. Использование метода научной идеализации потребовалось для элиминирования некоторых свойств и отношений (в том числе особенностей физиологических адаптационных механизмов в различные периоды детства, выходящих за рамки предмета настоящего исследования) и позволило отвлечься от анализа их качественных и количественных характеристик, являющихся предметом медико-биологических и клинических научных дисциплин. Такой методологический подход дает возможность зафиксировать выделенность детского организма из среды, что необходимо для построения сложной системы[26]26
  Мы разделяем точку зрения Ю. В. Курносова и П. Ю. Конотопова (2004) о том, что любая организованная живая материя или совокупность взаимосвязанных организмов классифицируется как сложная система [102, c. 124].


[Закрыть] «здоровье ребенка – общество», в которой подсистема «общество» есть активное начало, адекватно реагирующее на изменение состояния объекта «ребенок» с целью сохранения его нормальной жизнедеятельности.

Анализ отношений в системе «здоровье ребенка – общество» с привлечением философской категории «особенное» позволяет не только исследовать специфику здоровья ребенка как особенного, но и определить отражение этой специфики в подсистеме «общество» в форме особенного внешнего, институциональным воплощением которого является государственная политика в области охраны здоровья детей. На рис. 10 приведена схема формирования данного института, из которой следует, что государственная политика рассматривается как часть подсистемы «общество», представляющая в ней интересы подсистемы «здоровье ребенка».

Рис. 10. Схема формирования государственной политики в области охраны здоровья детей (ГПОЗД) как особенного внешнего подсистемы «здоровье ребенка», отраженного в подсистеме «общество».

Необходимо подчеркнуть, что методологический подход, акцентирующий внимание на активной роли подсистемы «общество», не игнорирует значение генетически детерминированных физиологических адаптационных механизмов развивающегося детского организма, но учитывает, что на разных этапах онтогенеза ребенок способен адекватно взаимодействовать лишь с теми внешними факторами, которые выступают для него как «свои внешние»[27]27
  Понятие «свои внешние факторы» используется в работе Р. И. Кругликова (1983) [100].


[Закрыть], т. е. в норме не входят в противоречие с направленностью процесса его развития[28]28
  В вязи с этим А. Г. Сухарев (2006) отмечает, что благоприятное сочетание биологических и средовых факторов обеспечивает расширение адаптационных возможностей организма, а несоответствие факторов среды возможностям развивающегося организма приводит к его «дезадаптации с выходом развития из своего генетического канала» [248, c.17].


[Закрыть].

Таким образом, сущность государственной политики заключается в создании и сохранении для ребенка в подсистеме «общество» его «своих внешних» условий и факторов путем адекватного изменения этой подсистемы. Следуя логике теории функциональных систем (Анохин П. К., 1975 [1]), указанные изменения есть тот полезный результат, который становится системообразующим фактором функционирования системы «здоровье ребенка – общество».

В социальной системе использование механизма «изменение – сохранение» неминуемо требует включения в нее регулирующего «ценностного контекста видения существующих проблем», от которого зависит «адекватность политики здравоохранения» (О. П. Щепин и соавт., 2000) [331]. В итоге, предметом нашего рассмотрения становится трехэлементная система «здоровье ребенка – государственная политика в области охраны здоровья детей – общество», в которой элемент «здоровье ребенка» есть абсолютная ценность[29]29
  В Постановлении Государственной Думы Российской Федерации от 16 декабря 1998 года № 3384‑II ГД было подчеркнуто, что жизнь наших детей – единственная абсолютная ценность [158].


[Закрыть], направляющая идея государственной политики. Следуя этой идее, политика реализует свою способность изменять внешнюю среду в интересах детства и закреплять в ней эти изменения в форме законов и правил с целью защиты каждого ребенка от негативного влияния факторов, не являющихся для него «своими внешними» уже потому, что в существующих социально-экономических условиях обеспечение прав детей на охрану здоровья пока не имеет статуса непосредственного целевого ориентира при формировании и осуществлении стратегий общественного развития.

В соответствии с нашей концепцией, практическое разрешение указанного противоречия средствами государственной политики представляет собой движение, исходным пунктом которого является признание улучшения здоровья детей в качестве «первостепенной обязанности» государства, как это установлено во Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей (пункт 10) [33]. Вектор движения направлен на закрепление законодательной нормы, в соответствии с которой прогрессу в охране здоровья детей должен быть установлен высокий статус «ключевой цели национального развития в целом»[30]30
  В разделе 5.2.2. данного исследования эта норма зафиксирована в форме принципа государственной политики в области охраны здоровья детей.


[Закрыть], что предусмотрено планом действий по осуществлению указанной декларации [135, пункт 3].

Принципиальной особенностью государственной политики как способа регулирования общественных отношений в интересах детей является то, что такое регулирование осуществляется не на основе рассмотрения различных вариантов из множества возможных управленческих решений, а на основе законодательно закрепленной правовой нормы, которая унифицирует поведение[31]31
  Один из основоположников системного анализа политики D. Easton (1966) определяет «политическое взаимодействие в обществе» как «систему поведения» участников такого взаимодействия [342].


[Закрыть] макроструктур общества, имеющих непосредственное или опосредованное отношение к проблемам детства, и сводит ее лишь к «одному обязательному варианту»[32]32
  Г. В. Мальцев отмечает, что «управленческий процесс, предполагающий активное взаимодействие субъекта и объекта управления, усиливает разнообразие вариантов достижения цели с тем, чтобы найти среди них самый эффективный и малозатратный, тогда как регулятивный процесс унифицирует поведение, сводит его в принципе к одному обязательному варианту, соответствующему норме права» [203, c. 211].


[Закрыть] – тому, который соответствует наилучшему обеспечению интересов детей. Указанный вариант фиксирует верховное положение детства в мире человеческих ценностей и не допускает участия детской части населения в общественных процессах в качестве «конкурирующей цели» (Г. С. Беккер, 1993) [17] общественного развития. Наличие одного единственного обязательного варианта решения проблем детства придает государственной политике в области охраны здоровья детей способность «оперативно упорядочивать общественные отношения» [203, c. 202] для достижения поставленной цели. На конкретном примере это означает, что в практике государственной политики интересы детей учитываются не с целью поиска путей уменьшения отрицательного воздействия на состояние их здоровья текущими, вынужденными или планируемыми социально-экономическими переменами в обществе, а с целью исключения отрицательного воздействия.

Согласно опубликованным данным, принцип «одного варианта» получает распространение (страны ЕС), в том числе при решении задач охраны здоровья людей во всех случаях, связанных с потенциально опасными преобразованиями окружающей среды (Th. Christoforou, 2003) [338]. Способ реализации данного принципа был зафиксирован в заключительном документе Wingspread conference (США, 1998 г.): если какая-либо деятельность несет угрозу вреда здоровью людей, то необходимо принятие упреждающих мер, особенно когда причинно-следственные связи в полном объеме еще не известны. Исследование таких связей и обоснование упреждающих мер, определяемых по результатам специальной научной экспертизы, нацелено не на определение приемлемого уровня риска, а на выработку мер, направленных на предотвращение такого риска. Приведенная постановка задачи характеризуется как наиболее ответственная [357].

В России подобная ответственность общества, в данном случае, в связи с решением вопросов охраны здоровья детей, еще не стала законодательно закрепленной реальностью. В 1992 г. Правительство Российской Федерации признало, что при проведении экономических реформ, сопровождающихся снижением уровня жизни населения, не были приняты во внимание последствия их влияния на положение детей, не проведены в необходимом объеме компенсационные и защитные меры [65, c. 18]. Объем таких мер оставался недостаточным и в последующий период. В результате, если в 1994 году в Указе Президента Российской Федерации «О президентской программе «Дети России»» было констатировано, что в условиях социально-экономического кризиса проблемы детей в России достигли предельной остроты, крайне высокой остается младенческая смертность, растут детская заболеваемость и инвалидность [262], то почти через десять лет в той же программе на 2003–2006 гг. вновь признано, что состояние здоровья детей оценивается как катастрофическое [190].

Нетрудно заметить, что регулирование общественных отношений, основанное на реализации только «одного обязательного варианта», соответствующего наилучшему обеспечению интересов детей, отражает и подтверждает правомочность принятого нами исходного теоретического положения об абсолютной зависимости развития ребенка от условий и факторов внешней среды. Логический анализ форм такой зависимости позволяет выделить следующие три направления практических действий правовыми средствами государственной политики, необходимых для наилучшего обеспечения интересов детей:

1. Адекватная коррекция целей общественно значимых перемен и средств их достижения, если по заключению специальной экспертизы, осуществляемой в рамках государственной политики в области охраны здоровья детей, эти перемены могут представлять угрозу здоровью детей.

2. Осуществление упреждающих социально-экономических, правовых, медико-организационных и других мер защиты детей в ситуациях общественно значимых перемен (масштабные реформы в экономике, экологически значимые проекты и т. п.), представляющих потенциальную угрозу их здоровью.

3. Отказ от осуществления любых социально значимых перемен, в процессе или в результате реализации которых прогнозируемый ущерб здоровью детей не может быть исключен.

Указанные направления действий учтены при построении концептуальной модели функционирования государственной политики в области охраны здоровья детей как нормативно-регулятивной системы.

На рис. 11 схематично показаны механизмы функционирования такой системы, состоящей из трех основных блоков. Блок А включает исходные количественные и качественные значения различных целей общественных перемен (a, b, c, d), прогноз влияния которых на состояние здоровья детей осуществляется специальными экспертными структурами в рамках государственной политики в области охраны здоровья детей (блок В). В зависимости от результатов экспертизы указанные цели могут быть допущены (блок A₁) или не допущены к реализации.

Рис. 11. Концептуальная модель функционирования государственной политики в области охраны здоровья детей как нормативно-регулятивной системы (пояснения в тексте).

Так, цель а, ориентированная на достижение определенного общественно значимого результата а₁, но изначально не учитывающая интересы детства, допускается к реализации лишь после адекватной переработки этой цели в соответствии с законодательно закрепленными требованиями государственной политики в области охраны здоровья детей. Функцию такой переработки выполняет подсистема аа₁. K. Deutsch [340], применительно к этому процессу, использует предложенное им понятие «каналы прохождения и переработки».

В отношении цели b подобная коррекция не требуется, поскольку по результатам законодательно установленной экспертной оценки в рамках государственной политики в области охраны здоровья детей установлено, что реализация указанной цели (переход в состояние b₁) не несет угрозы детскому здоровью. Соответственно, в отношении вектора с достижение цели (c₁) становится возможным лишь после проведения адекватных упреждающих социально-экономических, медико-организационных и других мер в подсистеме сс₁, исключающих риск ущерба здоровью детского населения.

Цель вектора общественных преобразований d не может быть допущена к осуществлению в связи с выявленной невозможностью ее «переработки» в подсистеме dd₁ и, соответственно, невозможностью исключения неблагоприятных последствий в отношении детей.

Представленная модель функционирования государственной политики в области охраны здоровья детей согласуется с точкой зрения ВОЗ, изложенной в Докладе о состоянии здравоохранения в мире (2008 г.), в соответствии с которой сектор здравоохранения должен обеспечить признание здоровья в качестве важного социального итога деятельности любого другого сектора [356].

Результаты анализа включенных в разработку федеральных нормативных правовых актов позволяют рассматривать институционализацию государственной политики в области охраны здоровья детей как процесс интеграции трех сфер деятельности, закрепленных в Конституции Российской Федерации и в законах. К таким сферам деятельности относятся: здравоохранение[33]33
  Статьи 41, 72, 114 Конституции Российской Федерации; Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487–1 [129].


[Закрыть], обеспечение прав ребенка[34]34
  Статья 72 Конституции Российской Федерации; Федеральный закон от 24 июля 1998 г. № 124‑ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» [300].


[Закрыть] и политика как функция власти[35]35
  Статья 71 Конституции Российской Федерации; Постановление Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2004 г. № 153 [193].


[Закрыть] (рис. 12).

Рис. 12. Схема, иллюстрирующая формирование системы государственной политики в области охраны здоровья как результата взаимодействия секторов здравоохранения, политики и прав ребенка.

Взаимодействие элементов указанной триады формирует корпус прав ребенка на охрану здоровья.

Данный синтез отражает положения Конвенции о правах ребенка (статьи 3, 6, 24, 27), касающиеся охраны здоровья детей и устанавливающие, что каждый ребенок имеет право на медицинское обслуживание, а также материальные, духовные и иные блага в объеме, обеспечивающем ему полноценное, здоровое развитие, при этом государство обязано предоставить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия.

Рассмотренные выше теоретические подходы к постановке проблемы охраны здоровья детей средствами государственной политики адекватно отражают реально существующие противоречия общественного развития. Речь идет о преимущественно отраслевом здравоохраненческом содержании осуществляемых мер и тем, что наиболее значимые факторы, определяющие детское здоровье, находятся за пределами сектора здравоохранения и, соответственно, вне сферы действия его нормативно-правовой системы. В результате, как указывается в докладе ПРООН (1999), страны, оказавшиеся в неблагоприятных экономических условиях, нередко считают необходимым жертвовать потребностями детей в угоду экономической корректности, закрывая школы, клиники и больницы [55, c. 35].

В период с 1992 г. по 2001 г. число самостоятельных детских больниц в России сократилось на 70, в том числе на 49 городских; детский коечный фонд уменьшился на 48,7 тыс. коек [23].

Согласно нашей концепции, предупреждение и устранение противоречий между неудовлетворенными потребностями детей в охране здоровья и действиями «в угоду экономической корректности» является задачей государственной политики в области охраны здоровья детей, регулирующей общественные отношения путем перемещения центра тяжести решения проблем детства с секторального здравоохраненческого уровня на общегосударственный уровень, что позволяет наиболее полно мобилизовать в интересах детей главный ресурс государства – власть.

2.2. Исследование причинно-следственных отношений в системе «здоровье ребенка – общество»

В Докладе Министерства здравоохранения Российской Федерации об итогах работы органов и учреждений здравоохранения в 2001 г. современные негативные процессы в состоянии здоровья населения обозначены как «зеркало, отражающее события социально-экономического характера» [3, c. 3]. Опираясь на эту образную формулу, нами проведен анализ отдельных социально-экономических «событий», а также «зеркальных» последствий их реализации для здоровья детей, и установлены те причинно-следственные отношения в системе «здоровье ребенка – общество», которые могут быть отнесены к объектам регулирования методами государственной политики в области охраны здоровья детей.

Учитывая, что указанные причинно-следственные отношения носят чрезвычайно многообразный характер, в нашем исследовании не предусматривалось рассмотрение их наиболее полного объема, что должно стать предметом специального мониторинга. Содержание проведенной работы включало, во‑первых, обоснование возможности использования эмпирической базы данного исследования (нормативных правовых актов, официальных документов) в качестве источника информации для анализа исследуемых отношений, и, во‑вторых, обоснование методологических подходов к их систематизации. С этой целью был проведен контент-анализ тех нормативных правовых актов и официальных документов, в которых условия и факторы социально-экономической сферы зафиксированы в качестве причин нарастания неблагоприятных изменений в состоянии здоровья детей. Соответственно, исследуемые изменения рассматриваются как следствие.

Использованный методологический прием (контент-анализ) заключается в выявлении в тексте каждого включенного в разработку источника информации определенных смысловых структур, отражающих изучаемые явления и причинно-следственные связи, и их дальнейшую обработку в соответствии с поставленными целью и задачами[36]36
  Процедура контент-анализа заключается в сведении рассматриваемого текста к ограниченному набору определенных элементов, которые затем подвергаются счету и анализу [318, c. 123].


[Закрыть]. Например, основанием для включения в разработку Указа Президента Российской Федерации от 18 августа 1994 года № 1696 «О президентской программе «Дети России»» [262] явились содержащиеся в нем констатации того, что «в условиях социально-экономического кризиса» (причина) «нарастают неблагоприятные тенденции в состоянии здоровья детей» (следствие), «крайне высокой остается младенческая смертность» (следствие), «растут детская заболеваемость (следствие) и инвалидность (следствие)».

Исследуемые причинно-следственные отношения четко обозначены в «Основных направлениях государственной социальной политики по улучшению положения детей в Российской Федерации до 2000 года», утвержденных Указом Президента Российской Федерации от 14 сентября 1995 г. № 942 [130], где признано, что «нестабильная экономическая обстановка (причина) и, как следствие, снижение жизненного уровня многих семей, наличие значительных слоев населения, находящихся на грани или за чертой бедности, ослабление инфраструктуры здравоохранения, образования и культуры заметно ухудшили положение детей и возможности семьи и государства по их жизнеобеспечению, развитию и социализации».

В Государственном докладе о положении детей (1993 г.) причины изменения положения детей в России более детализированы: «нестабильность социально-политической обстановки», «серьезные экономические трудности», «негативные социальные последствия перехода к рыночным отношениям», «продолжающийся многоотраслевой спад производства», «дороговизна товаров и услуг», «инфляция», «безработица», «вынужденная миграция населения» [141].

Учитывая, что причинно-следственные отношения в системе «здоровье ребенка – общество» относятся к сфере макрообъектов социальных процессов, использованный методологический подход является адекватным поставленным задачам и отражает замечание И. В. Давыдовского (1962) [48, c.17] о том, что закономерности развития болезней «уходят не только в глубину индивидуальной жизни, … но и в историю человечества».

Анализ отобранных таким образом и включенных в разработку 23 источников информации, адекватно отражающих исследуемые причинно-следственные связи, показал, что противоречия современного этапа общественного развития в России обусловливают конкретные изменения в состоянии здоровья детей и в функционировании системы охраны детского здоровья. Результаты исследования позволили предложить следующую типологию указанных изменений, включающую такие группы признаков, как: демографические изменения; ухудшение состояния здоровья детей; снижение доступности лечения; нарушение функционирования системы охраны здоровья детей; снижение доступности летнего отдыха; рост численности детей, оказавшихся в особенно трудной жизненной ситуации (табл. 1).

Представленная типология не исчерпывает всего объема изменений в состоянии здоровья детей и инфраструктуре детского здравоохранения и может быть существенно дополнена при проведении специального исследования с привлечением в разработку большего числа документов. Однако и в данном объеме (36 признаков) она имеет методологическое и практическое значение, т. к. позволяет объективизировать исследуемые признаки в связи с социально-экономическими процессами в кризисном обществе.

При изучении вопросов государственной политики в области охраны здоровья детей особое значение имеет исследование причин неблагоприятных изменений детского здоровья, типология которых представлена на основе анализа 40 источников информации. Как и предыдущая, данная типология (табл. 2) также систематизирует лишь наличную совокупность изучаемых признаков (29 признаков). Ее основное назначение – обоснование методологического подхода к построению наиболее полного свода социальных, экономических и других условий и факторов, включенных в причинно-следственные отношения в системе «здоровье детей – общество». Указанные признаки сведены в 6 групп: причины, относящиеся к макроуровню общественных отношений; экономические причины; причины, связанные с изменениями в положении семей с детьми; моральные причины; медико-организационные; другие причины. Такое деление в определенной мере является условным и может изменяться при иной постановке задач исследования.

Данная типология отражает мультифакториальный характер детского нездоровья и представляет собой определенную иерархию причин, обусловливающих неблагоприятные процессы в исследуемой здравоохранительной сфере. Причины, относящиеся к макроуровню общественных отношений по признаку зафиксированного в них наибольшего объема противоречий в системе «здоровье ребенка – общество», объединены в одну группу: радикальные экономические реформы, социально-экономический кризис, быстрое нарастание негативных явлений в обществе, социально-политическая и экономическая нестабильность, недостаток ресурсов, спад производства, вооруженные конфликты, приоритеты в социальной политике неадекватные потребностям детей. Эти условия и факторы являются «причинами причин заболеваний», которые Ю. П. Лисицын (1987) рассматривает в связи с первичной профилактикой болезней [235, c.18], и обусловливают появление или активизацию всех других групп причин в представленной типологии.

Таблица 1. Типология неблагоприятных изменений в состоянии здоровья детей, а также в сфере детского здравоохранения, рассматриваемых как следствие реализации социально-экономических причин

Таблица 2. Типология социально обусловленных причин неблагоприятных изменений в состоянии здоровья детей и в сфере охраны здоровья детей

Экономические причины (рост цен на товары и услуги, ухудшение снабжения продовольственными и промышленными товарами, значительное увеличение транспортных тарифов, недостаточное финансирование детских лечебно-профилактических и оздоровительных учреждений, инфляция) являются следствием реализации предыдущей группы факторов и представляют собой промежуточное звено в системе причинно-следственных отношений, формирующих неблагоприятные изменения в состоянии здоровья детей в кризисном обществе.

Третья группа – причины, связанные с изменением положения семей с детьми, – также является промежуточным звеном в рассматриваемой системе отношений и включает: массовую вынужденную миграцию, рост численности социально неустроенных семей, безработицу, низкий уровень жизни семей, социальную дезадаптацию семей, распространение социальных болезней среди взрослого окружения детей, недоступность полноценного питания, резкую дифференциацию уровня доходов населения, изменение социального статуса семей, вынужденную смену профессии родителями, недоступность для детей из бедных семей платных медицинских и оздоровительных услуг, необеспечение права беременных женщин на безопасные условия труда, безнадзорность и беспризорность, эксплуатация детского труда.

Подобное промежуточное положение занимают менее многочисленные в данной типологии медико-организационные, моральные и другие причины нездоровья детей.

Показанная выше необходимость изучения (мониторинга) общественных отношений с целью их регулирования методами государственной политики в области охраны здоровья детей, имеет необходимое педиатрическое обоснование, восходящее к истокам зарождения научной педиатрии.

А. А. Баранов и В. Ю. Альбицкий (2005) отмечают, что в России еще в середине XIX века врачи пришли к пониманию глубоких отличий «детской» медицины от «взрослой» [10, c. 4]. Более 150 лет назад основатель педиатрии как науки Степан Фомич Хотовицкий впервые определил, что «организм ребенка обладает рядом особенностей в развитии и отправлении его органов, как в период здоровья, так и болезненного состояния»; он подчеркивал, что по сравнению со взрослым, «детский возраст имеет гораздо большее природное расположение к… переходу из здорового в болезненное состояние» и указывал «на необходимость отличий в правилах сохранения здоровья детей»[37]37
  Цит. по: Вайль В. С. [24, c. 94–95, 118].


[Закрыть].

Соответственно, государственная политика в области охраны здоровья детей есть форма осуществления указанных правил, учитывающая, что адаптивное реагирование организма на воздействие факторов внешней среды определяется двумя взаимосвязанными условиями: морфофункциональной зрелостью физиологических систем и адекватностью факторов внешней среды.

Таким образом, биосоциальные особенности детства являются той матрицей, на основе которой выстраивается логика регулирования социальных, экономических, здравоохранительных и других отношений с целью формирования благоприятных условий для нормального роста и развития каждого ребенка. Иначе говоря, физиологические процессы регуляции функционирования развивающегося детского организма должны иметь адекватную внешнюю поддержку методами регулирования общественных отношений в интересах ребенка.