Текст книги "Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник)"

– Мадлен, что ты сейчас собираешься делать? – задал вопрос, мучивший меня в данный момент в единственном числе. Остальное все – лирика. Она, не она… разницы ровно никакой. Драпать надо как можно быстрее.

– Я тебя не выдам, не выдам, никогда… – Принцесса разрыдалась. – Ты мой, только мой… Я тебя так долго ждала…

– Мадлен… – ласково погладил ее по волосам и поцеловал в уголки глаз, ощутив соленые слезы. – Я твой, навсегда. Я вернусь. Рано или поздно.

– Обещай!

– Клянусь собственной честью, что ты останешься у меня в сердце навсегда, – пообещал, стараясь быть максимально убедительным.

С чувствами женщин, тем более с чувствами принцесс крови, особенно находясь в моем положении, шутки шутить… не стоит. Да и не вру я. Останется она в сердце. Я никогда своих женщин не забываю. Ни одну. Даже проституток, не то что принцесс, графинь и регин…

– Ты уедешь! Немедленно. Тебя выведут из города незамеченным. Езжай в Арагон или Кастилию… Главное, не очень далеко. Я за это время попробую договориться о твоем помиловании. Будь здесь, сейчас к тебе прибудут люди и помогут собраться. Верь мне… – Мадлен бросилась ко мне на шею и, намочив мое лицо слезами, горячо поцеловала. – Главное – уехать, пока люди брата не узнали, что ты здесь. А я подозреваю, что они утром уже все будут знать.

– У тебя будут неприятности?

– У меня? – переспросила Мадлен, презрительно хмыкнув. – Не забывай, Луи – мой родной брат, и у него большие планы на брак моего Франциска с его дочерью Анной. Он сейчас стерпит все. Но все же не стоит тебя показывать его людям. По моей версии, бастард внезапно уехал сегодня ночью. И добрый десяток человек поклянутся в этом на святом распятии.

– Как я покину замок?

– Не знаю… пока. Но я придумаю… – Регина еще раз прижалась ко мне и выбежала из комнаты.

Вот так. События столь быстро развиваются, что даже не успеваешь их адекватно воспринимать. Куда там планировать. Непредсказуемо все… Но такой вариант развития меня устраивает даже больше. Никаких любовных интрижек и всяческих подобных соплей. Быстрее попаду в Арагон – быстрее начну работать над возмездием Пауку.

Хотя признаю… вариант со смущением дворян Фуа я откровенно провалил. Вернее, его блестяще отыграла Мадлен.

Попытался встать с кровати, опираясь на здоровую ногу… Встал, но о намерении пройтись без костыля придется забыть минимум на неделю, если не больше. В вертикальном положении нога сразу начинала пульсировать дикой болью. Ступить же на нее вообще невозможно. Чертов барон! Хотя… хотя пускай выживет и здравствует дальше. Достойный он боец. А в остальном… а в остальном – кто без греха?

М-да… надеюсь, что хоть ехать в седле смогу.

Раздался легкий стук в дверь, и после приглашения в комнату вбежала молоденькая, очень симпатичная миниатюрная девушка. Долю секунды промедлила у порога – и с разбегу бросилась мне на шею, чуть не повалив на кровать и полностью залив мне лицо слезами…

– Монсьор… – всхлипнула она и спрятала лицо у меня на плече.

– Стой… – еле оторвал ее от себя. – Какой монсьор?.. Что ты несешь?

Девчонка оттерла слезы и виновато на меня уставилась большущими голубыми глазками.

Ну симпатичная же девчонка. Даже красавица. Очень правильные черты лица, легкая скуластость и смуглость кожи, правильной формы рот с пухлыми красивыми губами. Волосы из-под чепца выбиваются волнистые, цвета воронова крыла…

Что-о-о?!

– Франсуа! Паршивец! – Протянул руку – поймать окаянного пажа за ухо, но схватил только воздух.

Девчонка мигом вывернулась и, отскочив на безопасное расстояние, присела в реверансе.

– Франсуаза де Саматан, ваша милость, фрейлина вдовствующей принцессы Вианской, Беарнской и Андоррской, – манерно представился мой бывший паж.

– Ах ты, мерзавец… мерзавка. Да как ты… ты… – Я от растерянности потерял дар речи.

Наколол-таки окаянный мальчишка. Вот подозревал же, что он девчонка. Это все тот валенок шотландский: «Пацан, пацан»!

Несколько раз глубоко вздохнул и приказал себе успокоиться. Ничего ведь из ряда вон выходящего не произошло. Ну, наколола так наколола. Женского полу она все-таки, а в них подобные штучки с рождения заложены.

Приказал:

– Налей мне сидра и рассказывай.

Все оказалось примерно так, как я и подозревал. Маскарад Франсуазы был мерой вынужденной. Девчонкой, несмотря даже на знатное происхождение, она бы не выжила. Множественные изнасилования и смерть. В лучшем случае рабство и дешевый бордель. Это в лучшем случае. Франсуаза это все понимала и после гибели родителей и взятия городка войсками Паука решилась на дело невиданное, даже греховное по меркам пятнадцатого века. Переоделась в мальчика. Надеясь непонятно на что. И таки вытащила себе выигрышный лотерейный билет.

После того как ее утащили дамы из свиты по приказанию Мадлен, продолжать таиться уже смысла не было. У женщин глаз наметанный: дело могло закончиться страшным скандалом и аукнуться даже мне. Находчивая девочка упала на колени перед региной, все в красках рассказала и молила лишь об одном: не рассказывать это мне ни в коем случае, ибо я нахожусь в полном неведении. История всех разжалобила: девчонка, конечно, все приукрасила, в том числе и мои подвиги со своими злоключениями; дамы, в том числе и Мадлен, прониклись и рыдали в голос. В результате была разработана комбинация по изъятию пажа, а девчонка получила должность фрейлины и кучу милостей в придачу.

Ну, что могу сказать… Красавица и умница. С ударением на последнем слове, ибо ум девочки значительно превосходит ее красоту. М-да…

– Ну, мне-то могла сказать. Убил бы я тебя, что ли… – буркнул больше из вредности.

На самом деле уже давно не злился, больше растрогался.

– Боялась я… – Франсуаза, по своему обычаю, приняла радикально свекольный цвет. – Зачем вы меня пытали, даже… даже… камизу снять заставили. До сих пор как вспомню, плачу.

– Подожди… – немного обалдев от превращения моего негодника-пажа, прервал я ее, – а это?

Я изобразил руками две окружности, подразумевая женские груди.

– А-а-а! – сразу зарыдала взахлеб Франсуаза. – Нету у меня их пока, нету!

– Ну… перестань, такое бывает. Еще появятся, – постарался ее успокоить, кляня себя за глупость.

Больное место это у женщин. Они считают – чем больше грудь, тем больше они нравятся мужчинам.

– Правда? – всхлипнула Франсуаза.

– Правда-правда; и вообще они не самое главное в женщине. Ты мне лучше скажи, как у тебя получилось с мамашей Пишот?

– Ну… – Франсуаза застенчиво улыбнулась, – денег ей дала, объяснила, как могла, и она согласилась мне подыграть. Вот и прыгали по кровати.

– М-да… – Честно говоря, я не нашелся, что сказать.

– Монсьор… – Франсуаза неожиданно подскочила и обожгла меня поцелуем. – Спасибо. Вы хороший… и если… если… В общем, я всегда буду помнить вас и… и ждать!

– Да ладно… – Я выудил из-под подушки кошель и высыпал ей на ладошку десяток золотых кругляшей. – Держи, это тебе на приданое… ну, или как сама решишь. Подарок от меня с Туком…

Опять слезы, поцелуи…

Зараза, какой-то приключенческий роман получается… или любовный… И я в нем один из главных героев.

Успокоившись, Франсуаза все-таки помогла мне одеться.

Примчалась еще одна дама и сообщила, что дамуазо Логан уже извещен и собирается. Она привела с собой двух дюжих служанок, притащивших длинный, богато украшенный сундук.

Клятые дамы во главе с самой Мадлен придумали очень замечательный, по их мнению, план!

Твою мать…

Кино и немцы…

Дюма с его захерами отдыхает, нервно покуривая в сторонке. Женщины, одним словом! И имя им – Ехидна!

Если вкратце: утром из дворца домой отправлялась та самая вдовствующая баронесса де Прейоль, с которой я так и не успел потанцевать. Она пользовалась безоговорочным доверием Мадлен, вот ей регина и поручила вывезти сундук вместе со мной в багаже. Тук должен был следовать с конями и поклажей в ее свите. Отъехав на достаточное расстояние, баронесса обязана меня выпустить.

Ну, собственно, и весь план.

Суматоха поднялась грандиозная. Для начала я наотрез отказался унижать себя столь отвратным для кабальеро способом. Дамы дружно принялись меня уговаривать. К ним добавилась еще и арабка Медина, притащившая кучу микстур, припарок и мазей. Она стала сыпать восточными изречениями и историческими примерами, доказывающими, что сундук в качестве бегства не столь уж и плох, а даже и необходим в данном случае. По ее словам, всякие там шахи, малики и султаны только и делали, что путешествовали таким экзотическим способом.

Врет, конечно… но хочу заметить, врет очень убедительно.

Позволил себя уговорить, вытребовав в качестве компенсации внутрь с собой свою аркебузу и бутыль вина.

Крышка захлопнулась, и я в полной темноте, покачиваясь, отправился неизвестно куда. Возможно, что и к самому Пауку в гости. М-да…

Приложился к бутыли… потом еще раз… О-о-о… понесли. Еще винца… Не от страха спасаясь, токмо сглаживая волнения.

Прошло не менее часа. Тряска вымотала совершенно… Ногу разрывало от боли… Да и вино закончилось. Выхлестал от волнения все начисто. Постучаться, что ли?

– Виконт, вы свободны… – Крышка проклятого сундука наконец-то откинулась, и я увидел баронессу, безуспешно старающуюся сдержать хохот.

– Смешно, да? – буркнул и попытался выбраться из клятого ящика.

Безуспешно. Ногу растрясло так, что она превратилась в один пульсирующий комок боли.

Зло прорычал:

– Да помогите же, matj washu…

Мгновенно меня подхватили трое могучих солдат, вынули, отнесли и бережно посадили на расстеленный ковер.

Осторожно массируя бедро, я огляделся.

Вдоль дороги выстроились в ряд несколько телег и возков.

Возле самого большого возка, больше напоминающего сундук на колесах, чем привычную по историческим фильмам карету, стояла весело улыбающаяся баронесса. Впрочем, в эту самую секунду ей притащили из телеги кресло, в которое она и села.

Рядом со мной присел на корточки Тук, протягивая флягу с вином.

Вокруг обоза рассыпались кругом арбалетчики, в справных полукирасах, шапелях и коттах с гербами баронессы.

На дороге гарцевали еще с десяток конных латников на добрых ронсенах[128]128
  Ронсен – рыцарский конь для передвижения. Меньший по размерам, чем дестриэр или курсе и следовательно – более подвижный.


[Закрыть].

Руководил всем пожилой кабальеро, закованный полностью в кастенбруст[129]129
  Кастенбруст (нем. Kastenbrust, букв. – коробчатая грудь) – рыцарский доспех севера Европы 1-й половины XV в. Помимо коробчатой кирасы, для этих доспехов были характерны шлем гранд-бацинет и латные перчатки. Характерными чертами его были угловатый силуэт и очень длинная латная юбка.


[Закрыть] и властно отдававший команды.

– Виконт, прошу прощения за мою улыбку. – Баронесса чуть опять не прыснула. – Я смеюсь не над вами, а над ситуацией. Вот никогда еще не воровала мужчин. Да еще таким интересным способом.

– Все когда-нибудь бывает в первый раз… – ответил ей и оттолкнул руку Тука с флягой. – Да отстаньте вы, дамуазо. Я, пока трясся в этом клятом сундуке, умудрился выпить весь бурдюк вина. Так что пить я точно не хочу. Что с нашими лошадьми?

– Все в порядке, монсьор, можно хоть сейчас ехать… Вот только… – Тук запнулся, указывая глазами на мою ногу.

– М-да… – Мало того что нога болела, как будто в нее засадили раскаленный штырь, но еще и открылось кровотечение. Через шоссы проступило пятнышко крови. Ага… разогнался, путешественник. Да и Тук еле на ногах стоит, бледный как мертвец: видно, на ушибленной головушке верховая езда сказалась.

– Виконт, куда это вы собрались ехать, позвольте поинтересоваться. – Баронесса приняла от служанки кубок и, попробовав глоточек, удовлетворенно кивнула.

– В Арагон, у меня там неотложные дела. Кстати, приношу вам искреннюю признательность за помощь и содействие…

– Подождите благодарить. – Баронесса изящно махнула ручкой и твердо заявила: – Успеете. Я вас никуда пока не отпускаю.

– Это как понимать?

– Буквально. – Кармен де Прейоль весело сверкнула глазами. – Я приглашаю вас погостить у меня в замке до полного выздоровления.

– Благодарю за приглашение…

– Не вздумайте отказываться! – категорически заявила баронесса. – Вы не в состоянии продолжать путь.

Еще бы… мне сейчас и на лошадь не взобраться. Но для приличия стоит поломаться, что ли.

– Сеньора баронесса, – к нам подскакал тот самый пожилой кабальеро и, осадив лошадь, ловко спрыгнул на землю, – на дороге наблюдаю полтора десятка всадников. На полных рысях скачут в нашу сторону. Какие будут распоряжения?

– Встретить! – коротко сказала Кармен. – Первыми не стрелять. Сначала выясните, кто это.

Арбалетчики, подчиняясь команде, быстро выстроились поперек дороги в две шеренги. Всадники, опустив забрала, сгруппировались в ряд.

Сама баронесса спокойно продолжила сидеть в кресле, не обращая на суматоху никакого внимания. Собственно, и права была. Для ее сопровождения полтора десятка всадников, пускай даже тяжеловооруженных, большой опасности не представляют. Арбалетчики положат еще на подходе, а латники добьют.

Но все равно: какова выдержка! Ни малейшего волнения…

На дороге стал быстро расти шлейф пыли. Гортанно прозвучала команда, и взлетели на изготовку арбалеты. Всадники из сопровождения баронессы опустили копья…

Черт… А может быть, это погоня за мной? Твою же мать! Тьфу ты! Совсем нервишки ни к черту.

Рассмотрел в головном всаднике сенешаля Робера де Бальзамона, облегченно выдохнул и отложил аркебузу в сторону.

Основной отряд остановился, не доезжая, а сам сенешаль подскакал к нам. Спешился и, махнув беретом, обратился к Кармен:

– Я с поручением от ее высочества. Мне надо переговорить с виконтом де Лавардан, де Рокебрен.

– Робер, Робер… Вы же меня еще маленькой на шее катали, изображая лошадку. Давайте, пожалуйста, без этого официоза. Вы неисправимы. Исполняйте свое поручение. – И баронесса дала команду всем отойти в сторону.

– Жан, ее высочество Мадлен поручили мне передать для вас вот это. – Сенешаль отдал мне в руки небольшой ящичек, завернутый в кусок ткани. – Посмотрите потом сами, мне сейчас надо срочно возвращаться во дворец. Есть и у меня для вас подарок. Держите.

Робер достал из переметной сумы длинный сверток. Развернул его – и я увидел длинную саблю в черных ножнах, окованных узорным червленым серебром.

Твою же мать… Это же тальвар[130]130
  Тальвар – индийская сабля. Появилась в XIII в. или чуть позже. Наибольшей популярностью пользовалась в Северной Индии в эпоху Великих Моголов, бытовала вплоть до XIX в.


[Закрыть]! Откуда он у него? Знаменитая индийская сабля! По дисковидному, чуть наклоненному навершию видно. В нее еще заковывают несколько металлических шариков, свободно перекатывающихся внутри клинка. Воистину страшным рубящий удар получается. Вытащил из ножен и немного качнул на ладони. Идеальный баланс! Клинок тяжеловатый, но не тяжелее моей эспады. Не менее метра длиной, и изгиб клинка умеренный, прямые уколы вполне доступны. Не то что у турецкого клыча. Металл сизовато-синеватый. С характерным булатным узором. Искусно выгравированная арабская вязь вьется по клинку. Гарда крестообразная с утолщенными концами, от нее отходит к навершию витая дужка. Гравировка – глаз не оторвать… Даже не представляю, как такую красоту человеческие руки могут сотворить.

– Примите это в знак нашей дружбы, Жан! – Барон протянул руку. – Знайте: всегда и везде, где бы вам ни понадобилась помощь, вы можете на меня рассчитывать.

– Робер! Я счастлив иметь такого друга! Мой клинок и моя жизнь всегда в вашем распоряжении. – Снял с шеи цепь с опалом. – А это вам в знак моей дружбы.

Мы крепко обнялись, после чего сенешаль отдал еще один маленький сверточек, сказав, что это подарок от мэтра Понса, и, откланявшись, ускакал обратно вместе со своим отрядом.

В свертке оказалась небольшого формата рукописная книга с описанными и иллюстрированными приемами упражнений с дагой, баклером и даже эспадой в паре с плащом. Черт… и этот угодил.

Что за люди! Знаю их всего пару дней, но уже уверен, что в случае необходимости они за меня жизнь отдадут. И сам точно так же поступлю.

Не-е-ет… Меня обратно уже силком не затащишь. Это моя эпоха. Я на своем месте. Спасибо тебе, Господи, или кто там есть…

– Виконт, вы знаете – когда я наблюдаю за мужчинами, нахожу очень большое сходство с павлинами… – раздался ехидный голосок баронессы. – Прошу вас в мою карету, там самые подходящие условия для вашей многострадальной ноги. Нам надо быть к ночи в моем охотничьем замке.

– Баронесса, вы знаете, – подмигнул улыбающейся девушке, – так мы павлины и есть.

Продолжил путь уже в возке, в полном комфорте. Под ногу подложили подушку, ход был относительно плавный, и боль с кровотечением со временем унялись.

Подарком Мадлен оказалась тяжеленная узорчатая цепь, состоявшая из массивных золотых блях, соединенных между собой. Не менее кило весом… Да и камней на ней грамм сто, не меньше. Даже не знаю, как буду такую носить, но выглядит шикарно, авантажно и богато. Нравится. И это всего за пару поцелуев. Представляю, что бы я получил, став полноценным любовником… Черт… не о том думаю…

Кармен покосилась на цепь, не сказала ни слова, только хмыкнула. Но добрых два часа со мной не разговаривала. К чему бы это? Женщины вам имя…

Вечером сделали остановку на берегу быстрой речки. Отлично поужинали, и я сам себе сделал перевязку. Рана конечно же оказалось растревоженной, но даже малейшего намека на воспаление не было. Что не могло не радовать.

Потом перевязал Тука. Чертов коновал пришил ему лоскут кожи на лбу косо и криво, теперь шотландец не обойдется без жуткого шрама. Но, слава богу, воспаление и гной у него отсутствуют. А шрам – ерунда… Да и он сам, похоже, этим не сильно озабочивается. Шрамы настоящего шотландца только украшают.

Баронесса оказалась дамой ехидной и остроумной, так что время мы проводили достаточно приятно в элегантных куртуазных пикировках. В охотничий замок все следовали не только из-за меня, обстоятельства так совпали. Она туда и направлялась, так как собиралась поохотиться на горных серн и другую местную живность. В чем, надеюсь, и составлю ей компанию. Как только встану на ноги, конечно.

Вообще везет мне последнее время на женщин.

Да и вообще… везет…

Глава 16

Могучий ибекс[131]131
  Ибекс – горный козел, обитающий в Альпах и Пиренеях. Имеет могучие длинные рога, достигающие длины свыше метра.


[Закрыть] вскинул голову, украшенную метровыми рогами, и посмотрел в мою сторону. Пришлось замереть как статуя, даже боялся вздохнуть; мгновения показались вечностью; наконец ветерок изменил свое направление, и козел, опустив голову, продолжил щипать травку.

Стараясь ставить ногу на всю ступню, сделал несколько шагов к заранее намеченному валуну и вложил болт в арбалет. Откинул целик и припомнил, как пришлось потратить примерно час своего времени на объяснение кузнецу, что же я все-таки хочу от него, и прицелился примерно на метр выше холки.

Как раз в лопатку попадет… если ветер не снесет.

Даванул на спуск и одновременно со звонким щелчком своего арбалета услышал точно такой же щелчок метров за пятьдесят левее и выше.

Болт вонзился в ибекса с глухим стуком, и почти сразу же в козла попал еще один, прервав прыжок и сбив на камни.

– Чертовка, – без злости ругнулся я. – Теперь докажи, что я первый попал… Болты-то одинаковые. Сама у меня половину конфисковала.

Как бы подтверждая эти слова, до меня донесся победный вопль, из-за валуна выскочила баронесса и, ловко прыгая по камням, помчалась к туше ибекса.

– Э-э-э, нет, так не пойдет! – крикнул я ей, закинул арбалет за спину и, подхватив рогатину, побежал наперерез, стараясь опередить Кармен.

– Мой! – Баронесса все-таки успела первой и, загородив дорогу, угрожающе направила на меня короткую охотничью шпагу.

– Нет, мой! Я первый выстрелил. – Принимая игру, отбросил рогатину в сторону и тоже обнажил клинок.

– А ты попробуй возьми! – Кармен подхватила подол, одним движением заправила его за пояс и, отчаянно взвизгнув, сделала выпад. – Защищайтесь, виконт!

– Мой козел! И ты моя! – Отпарировал выпад, сменил позицию и, поддразнивая вдовушку, слегка шлепнул ее плашмя по попке.

– Ты! – задохнулась от возмущения баронесса, бросила шпагу и полезла драться кулаками.

– Я! Тебя! Обожаю! – Поймал и прижал к себе сильное горячее тело.

– И я тебя! – Кармен яростно впилась в меня поцелуем. – Но все равно я побью тебя!

– Ай! Да что за мода такая – кусаться! – пришлось возмутиться.

Кармен в очередной раз прокусила мне губу.

– Это от большой любви, – отрезала баронесса.

Оттолкнула меня и, выхватывая на ходу кинжал, направилась к козлу. Подхватила за ногу и, развернув тушу, ловко вспорола живот и вырезала кусок печени. Наколола его на клинок и протянула мне.

– Бери, ешь! Так положено! Ибекс отдаст тебе все мужскую силу, и я съем… Это соединит нас.

В этом вся Кармен. Восхитительно непосредственная, изощренно умная, яростно страстная. Поглотила без остатка, влюбила в себя, даже околдовала…

Кровавая печень оказалась на вкус сладковато-соленой, и… прямо мистика какая-то – тело наполнилось безудержной силой, захотелось петь, кричать и вызвать на бой первого попавшегося дракона, но вместо этого я подхватил на руки девушку и закружился вокруг себя.

– Я же тебе говорила! – счастливо прошептала Кармен и прижала свои запачканные кровью губы к моим. – Ну, отпускай меня! Хочу купаться. Я покажу тебе красивое место!

Кармен, после того как я поставил ее на место, чмокнула меня еще раз и затрубила в охотничий рог. От подножия горы в ответ ей раздался такой же рев.

– Все в порядке, егеря сейчас заберут тушу. Побежали к лошадям: кто проиграет – будет исполнять все желания победителя. И не вздумай опередить меня. Опять укушу! – Кармен легко побежала по склону.

– Я еще подумаю! – И припустил за ней.

Вот так и случилась наша нечаянная любовь в охотничьем замке баронессы Кармен де Прейоль.

Приехав, я еще неделю провалялся в непонятной лихорадке. Нога не воспалилась, заживало нормально, но меня всего трясло и лихорадило. Отпоила травяными народными отварами двоюродная сестра Кармен – Адория; она, к счастью, тоже приехала в замок со своей свитой поохотиться и повидаться с сестрой. Кстати, оказалась копией Кармен, только старше, полнее и попроще немного. Тоже вдова и тоже богата, но все ее земли были в Беарне, что, впрочем, совсем рядом.

Потом я стал вставать, расхаживаться и по возможности упражняться с оружием. С Кармен отношения так и остались на уровне куртуазных и остроумных бесед, до того самого времени… Все случилось проще некуда. Она сама пришла ко мне ночью. Заявила, что хотя Мадлен ей сюзерен и подруга, но в делах любви подруг нет, только соперницы; и после этого отдалась со всей страстью. С тех пор мы не расставались ни на секунду.

Свита и окружение, конечно, обо всем догадывались, но Кармен была мудрой и справедливой правительницей, и никто даже не подумал осуждать, так как все просто ее обожали.

Это было какое-то сумасшествие… Страсть поглотила нас полностью, без остатка, мы жили друг другом и боялись потерять каждое мгновение. При этом прекрасно знали, что расстанемся, без особой надежды на встречу. Возможно, именно этим и объяснялась такая безудержная страсть? Не знаю… и не хочу над этим задумываться. Я почти счастлив.

– Вот здесь! – Кармен соскочила с серой камарги[132]132
  Камарга – старейшая, еще кельтская, французская порода лошадей, облагороженная арабской кровью. Рост 135–148 см в холке, необыкновенно нарядная светло-серая масть.


[Закрыть]. – Правда, красиво?

– Очень, – согласился я и слез с лошади, взятой из конюшни баронессы.

Мой Роден отдыхал. Он для охоты мало приспособлен, только для боя.

Небольшое горное озеро пряталось в зарослях лещины. Кристально чистая вода не скрывала сновавшую форель, и было видно все до последнего камушка на дне. Красоту озера подчеркивал небольшой водопад, срывавшийся с невысокого уступа и рассыпавший мириады капелек, превращающихся в радугу.

– Я буду купаться, – категорически заявила вдовушка, расстегивая пояс, – а ты доставай еду. Я голодная как сарацин. А потом иди ко мне.

– А может быть, сразу к тебе? – Сделал попытку поймать Кармен за руку.

– Нет! – пискнула женщина и проворно отскочила. – Так, как я сказала. Повинуйся, ты же проиграл!

– Когда это?

– Так я хочу. – Кармен изобразила воздушный поцелуй и побежала в воду, придерживая подол длинной камизы.

– Я так я… – Потер все еще побаливающую ногу и побрел за чересседельными сумками. – Что там нам собрали, интересно?

Пока Кармен, вопя от холода, плескалась, поднимая тучи брызг, я разложил на скатерти еще теплые сдобные лепешки, посыпанные растертым с травами чесноком и солью, холодную говядину, фаршированную черносливом, ветчину нескольких сортов, свежий козий сыр и божественного вкуса молодое вино из сорта винограда Рендон, произраставшего на склонах гор возле замка.

– М-м-мама… оч-чень холодно… – Из озера выскочила Кармен и запричитала, стуча зубами.

– Иди сюда… – Я снял с нее рубашку и докрасна растер холщовым полотенцем. Затем закутал в суконный плащ и сунул в руки бокал с вином: – Пей залпом, мерзлячка.

– Я н-не м-мерзлячка… – возмутилась девушка. – Я б-баронесса де Прейоль, у меня т-три лена… т-три замка…

– Знаю, знаю… – Чмокнул ее в щечку и сунул в руки лепешку с сыром. – Я сейчас быстро искупаюсь и вернусь.

Разделся, с разбега прыгнул в воду и тоже завопил от холода. Ручей, питавший это озерко, брал начало высоко в горах и исходил из ледника. Быстро обмылся и пулей выскочил на берег. Тоже закутался в плащ и присел рядом с Кармен.

– Дрожишь! – улыбнулась девушка и подала мне бокал с вином. – Мерзляк!

– Да, я такой. – Залпом выпил вино и увлек Кармен на траву.

– Стой! Не так. – Баронесса вырвалась. – Я хочу сначала так, как ты учил!..

Поглядывая на ее ритмично покачивающуюся головку и рассыпавшиеся по моему животу волосы, подумал, что рай на земле все-таки есть. Он рядом с Кармен, и он находится в пятнадцатом веке, в средневековой Франции.

Обалдеть! Но это так!

Возле водопада мы пробыли почти до самой темноты, и только когда сопровождающие стали бить тревогу, трубить в рога и замелькали на склоне факелы, – оторвались друг от друга и вернулись в замок.

Наскоро поужинали с Туком и Адорией, похоже, полностью покорившей моего верного эскудеро, и опять закрылись в спальне.

– Останься! Не уезжай завтра, – жалобно попросила Кармен, стаскивая с меня сапоги. – Я уже не смогу никого полюбить после тебя.

– Иди ко мне, моя роза! – Повалил девушку на постель и поцеловал в носик. – Я клянусь! При первой возможности вернусь!

– Я знаю! Я верю тебе! – убежденно и истово, как молитву, несколько раз повторила Кармен. – Не будем терять время зря. Возьми меня сильно и грубо…

Я взял… и брал всю ночь, не сомкнув глаз, доведя себя и ее до полного изнеможения; но едва солнце встало над горами, мы с Туком выехали из замка в сопровождении десятка конных латников и проводника. Латники должны были сопроводить нас до границ Фуа, а проводник – провести в обход постов на перевалах вплоть до самой Андорры…

Твою же мать… Законы жанра! Все хорошее рано или поздно заканчивается. А что начинается?

– Тук! Ты хоть представляешь, что нас ждет?

– А хрен его знает, монсьор! – Шотландец на ходу дремал в седле, измотанный ненасытной Адорией. – Ну, как всегда, что ль… Подеремся, потом опять подеремся… Спасем кого-нибудь… или, наоборот, угробим. Может, в кабальеро меня произведете… Ну, что-то в этом роде…

– Ага… вот и я не знаю…

Проводник, невысокий коренастый баск по имени Педро, слышал нас, но молчал. Он спокойно трясся на своем муле и время от времени потягивал винцо из сушеной тыквы. Да и откуда ему знать… похоже, только Господь ведает о наших судьбах.

По приобретенной привычке быстро прочел «Отче наш» – вот как-то быстро эта привычка ко мне прилипла, что, впрочем, учитывая окружающий антураж, и неудивительно.

О чем это я? Ах да… Господь! Но, увы, у него не поинтересуешься…