Текст книги "Агентство «ТЧК». Нечисть в помощь"

Отчет № 3
О правилах поведения на приеме

Примечание Князя: срочно ввести в агентстве униформу.

– Подъем, малявки! – Ударившее прямо в глаза солнце, дополненное именно этим мужским голосом, было худшим из будильников.

Я возмущенно застонала и попыталась натянуть на голову одеяло, но некто предусмотрительно снизу его придержал. Не с тем связался! Я профессионал в деле оттягивания момента подъема. В подлого «будиста» полетела подушка. Одеяло он от неожиданности выпустил, и я благополучно под него закопалась.

– Я не малявка, – тоненько раздалось над ухом.

С меня сон как рукой сняло, я озадаченно высунула нос и с удивлением поняла, что лежу в собственной кровати, хотя прекрасно помню, что засыпала на диване. Рядом Ника, трет кулачками глаза и зевает. Крис с зажатой под мышкой подушкой и намотанным на кулак одеялом злобно ухмылялся в изножье.

– А я тем более, – поддержала я девчонку, еще толком не соображая, что происходит.

– Ты мелкая, а ты малая. Малявки и есть. – С этими словами Крис удалился, для верности прихватив и подушку, и одеяло с собой.

– Ника, – заговорщически прошептала я, – такой мужской произвол безнаказанным оставлять нельзя, это я тебе как женщина женщине авторитетно заявляю.

Не знаю, поняла ли девчонка все слова, но общий смысл уловила и старательно закивала. Даже Барни согласно замахал вместе с ней обвислыми ушами и глазом на ниточке.

– И что мы будем делать?

– Слушай меня, Саби плохому не научит. – Я наклонилась к Нике и прошептала ей на ухо подробную инструкцию.

Девчонка захихикала, а я внутренне возликовала. Месть наша будет страшна!

На кухню мы ввалились, таинственно переглядываясь, и чинно уселись за стол. Крис поставил перед Никой стакан с какао и фирменный бутерброд, шлепнул передо мной тарелку с яичницей. Только он уселся сам, как я подмигнула мелкой, та зажмурилась (благо смысла этой гримасы маг не понял) и выдала:

– Хочу вишневое варенье, а не абрикосовое.

– Какая разница? – удивился Крис, еще не осознав всего того ужаса, который он на себя навлек. – Ты же вчера ела абрикосовое.

– А сегодня хочу вишневое. – Девчонка скрестила руки на груди и надула щеки.

Крис вздохнул и сделал новый бутерброд. Я жевала свою яичницу, стараясь мстительно не улыбаться. Ника откусила от бутерброда, медленно прожевала, после чего отложила его в сторону и объявила:

– Я передумала, хочу абрикосовое.

Крис чуть не подавился этим самым бутербродом, который стал за дочкой доедать.

– Ника, что за капризы? – строго осведомился он и почему-то посмотрел на меня.

Я ответила ему кристально честным взглядом.

Малышка схватывала на лету. Она на время усыпила отцовскую бдительность, сделав вид, что его грозный тон на нее подействовал, и смиренно доела второй бутерброд.

Потом Ника отказывалась чистить зубы. Потом дождалась, когда Крис ее оденет, чтобы заявить, что она хотела сегодня вовсе не платьице, а джинсы с футболкой. Потом ойкала и айкала всякий раз, когда папаша дотрагивался расческой до ее волос. Потом пропал Барни (вернее, он был надежно спрятан в корзине с грязным бельем). И когда ребенок скорее вопреки, чем благодаря стараниям Криса был одет, обут, снабжен кроликом и выставлен на улицу, Ника выдала финальный аккорд: уселась на землю и объявила, что в садик не пойдет, так как ее там обижают.

Когда вконец озверевший маг молча вскинул дитятко на плечо, мелкая обняла его за шею и хитро посмотрела на хромающую позади меня. Я одобрительно подняла вверх большой палец.

Сдав Нику с рук на руки воспитательнице, Крис так грозно обернулся, что я даже поначалу испугалась. Затем сообразила, что на глазах у многочисленных свидетелей меня никто убивать не будет. Главное – не оставаться с темным магом наедине… ближайшие дня три.

– Сабрина, что за детский сад?

– Номер тысяча сто пятьдесят один, – выпалила я, изучив табличку.

Крис закатил глаза, но попыток достучаться до моей суккубовской совести не оставил.

– Тебе не стыдно мелко мстить, используя ребенка?

– Нет, а должно быть?

Мое воображение тут же нарисовало картинку, с каким огромным удовольствием он сейчас образцово-показательно отшлепал бы меня, как трехлетку. Но в итоге Крис только шумно выдохнул, прикрыл глаза, восстанавливая душевное равновесие, потом отвернулся и зашагал в сторону метро.

Я хвостиком последовала за ним, держась на безопасном расстоянии. Стоило магу остановиться, я тоже замирала. Если учесть, что из-за вчерашнего происшествия мне пришлось напялить старые разношенные кроссовки, скрывающую царапины бейсболку, единственно подходящие к ним драные джинсы и футболку с надписью «все бабы как бабы, а я суккуб», которую Чар как-то презентовал мне на день рождения, я чувствовала себя частным детективом, ведущим слежку за неверным суженым. Ровно до того момента, как Крис, воспользовавшись безлюдностью, мгновенно возник за моей спиной и влепил мне профилактический подзатыльник, а пока я возмущенно открывала рот, еще и дернул козырек бейсболки на глаза, закрывая обзор.

– И хватит за мной следить, – припечатал он.

– Вот еще! Я тебя, может, охраняю.

– Ты? Меня?

– А кто тебе вчера дважды жизнь спас?

– Кто?

– Я!

– Ой ли?

Я надулась от возмущения, чувствуя, что вот-вот лопну, как лягушка из басни Лафонтена. А потом наткнулась на саркастический, явно удовлетворенный взгляд, «сдулась», и дальше мы добирались до работы на метровом расстоянии друг от друга, демонстрируя искреннюю взаимную неприязнь.

По дороге я демонстративно зашла в продуктовый, предпочитая опоздать на пару минут и в очередной раз снискать гнев Князя, нежели появиться там в компании этого задаваки. Фей и так уже начал ненужные вопросы задавать. Не хватало еще посвящать остальных в наши давние амурные дела.

В итоге вместо просто поглазеть купила себе три «Марса» и чупа-чупс – заедать печаль-тоску и временную профнепригодность.

Только я успела поздороваться с досыпающим под газетой Чаром, из своего кабинета тут же показался Князь.

– Сабрина, наконец-то, ты мне сегодня очень… Что это?

Я вздрогнула и огляделась по сторонам в поисках страшного ужаса, способного пробудить в невозмутимом вампире столь явное негодование. И только спустя пару секунд сообразила, что пылающий ледяным огнем взгляд устремлен на меня. Вернее, на то место, куда мужчины обычно пялятся, только с несколько иным выражением лица. Подумав, я выпятила грудь, решив, что Князь не разглядел конец надписи, а то не задавал бы глупых вопросов.

– О, мой подарочек, – обрадовался Чар, выглядывая из-под газеты.

– Вы сведете меня в могилу, – кротко заключил вампир, беря себя в руки. – Сабрина, ты по определению демон соблазнения. Впредь, пожалуйста, будь любезна выглядеть соответствующе, по крайней мере, на работе.

– Хорошо, – смиренно кивнула я, решив, что завтра заявлюсь в черных чулках, самом минималистичном из мини и с декольте до пупка. И пусть хоть слово попробует сказать!

– А мне нравится. – Чар подскочил и дернул меня за один из торчащих в разные стороны рыжих хвостиков.

За что тут же получил папкой с документами по голове.

– Так, вы оба – едете со мной. Выходим через десять минут. Чар, ты на четырех. А ты сними хотя бы это. – Вампир сдернул с меня бейсболку и удалился к себе вместе с ней.

Пришлось мстительно отрастить длинную косую челку, закрывающую исцарапанную половину физиономии.

– Я, ты, Князь… романтика! – мечтательно заулыбался оборотень, закидывая руку мне на плечо, и подло воспользовался моей усыпленной бдительностью, чтобы дернуть за второй хвост. После чего ускакал в уборную прежде, чем я успела еще чем-нибудь его огреть.

Я хотела проглядеть почту, пока мы еще не ушли, но в офисе объявился посетитель. На этот раз молодой паренек с растерянным взглядом, в отглаженной рубашечке и роговых очках – этакий вечный студент. На наших обычных клиентов он не походил, так что я моментально его рассекретила.

– Предсказатель? По объявлению?

Он неуверенно кивнул и… чихнул, куда более уверенно и утвердительно.

– Мне через восемь минут уходить, так что давай быстро, – скучающе вздохнула я. На всесильного знатока человеческих судеб вошедший никак не походил.

– А вы, простите, кто? – Паренек, сообразив, что не произвел с ходу благоприятное впечатление, решил добавить весомости своему образу.

Я натянула футболку, расправив сбившуюся надпись, и честно призналась:

– Местное величайшее достояние.

– Сабрина, перестань валять дурака. – Крис решил вспомнить, что он заместитель начальства, и призвать меня к порядку.

С трудом сдержав порыв рукоприкладства в его адрес, я махнула студенту на стул:

– Опыт работы?

– Я учился у великого мастера Вениамина Злародского.

– И чем же он велик?

Не то чтобы мне действительно было интересно, вопрос вырвался машинально, и я о нем тут же пожалела. Парень снова чихнул, на этот раз оскорбленно, и выудил из кармана огромный клетчатый платок.

– Стыдно не знать, девушка, это один из величайших предсказателей России и ближнего зарубежья. Именно он…

Выслушивать дифирамбы неизвестному мне старикашке не было никакого желания. Да и время поджимало, так что я бессовестно парня перебила, мысленно перебирая варианты, как от него избавиться. Было ясно, что в «ТЧК» бедняге не выжить: сожрем и косточки Чару отдадим в качестве премиальных.

– И чему вас научил этот Злорадский?

– Злародский!

– Не важно, – отмахнулась я. – Так чему?

– Могу составлять календари вероятностных событий на неделю вперед, могу предвидеть отдельные элементы судьбы по фотографии и части тела.

– Насколько крупной части тела? – уточнила я, представив, как буду просить клиента к фотокарточке приложить палец объекта, а лучше руку целиком – для верности.

– Волос или ноготь. – Парень посмотрел на меня, как на умалишенную, и… снова чихнул.

– Простуда? – сочувственно осведомилась я, припомнив предыдущего претендента с «ангиной».

– Да дет, вдоде, – прогнусавил студент через платок, высморкался и опасливо поинтересовался: – Вы животных не держите?

Я отрицательно покачала головой и вернулась к допросу:

– Предскажите мне что-нибудь.

– Желательно долгую и мучительную смерть под завалами цветов от незадачливых ухажеров, – хмыкнул Чар, вываливаясь из уборной и встряхиваясь.

Предсказатель обернулся, побледнел, отчаянно расчихался и вылетел из офиса, уткнувшись в свой платок, с полным ужаса воплем:

– Собака-а-а! Уберите ее от меня-а!

Чар проводил его изумленным взглядом, сел и задумчиво поскреб лапой за ухом.

– Хороший песик, – удовлетворенно улыбнулась я, откидываясь на спинку стула.

Волк довольно оскалился, а Крис неодобрительно покачал головой.

– А куда мы едем-то? – полюбопытствовала я, стоило по-классически черному вампирскому «порше» с тонированными стеклами тронуться с места.

Оборотень развалился на заднем сиденье, как заправская овчарка, с интересом шевелил ушами и тяжело дышал, раззявив пасть и вывалив набок длинный розовый язык.

– Деловая встреча, – коротко бросил Князь. – Твоя задача – просканировать парочку человек, на которых укажу. Любая информация, по максимуму.

– А моя? – Волк широко зевнул, демонстрируя великолепные белоснежные клыки, и уронил голову на передние лапы.

– А твоя как всегда.

Под «как всегда» подразумевалось изображать примерную собачку у ног хозяина, а также глядеть на всех проходящих мимо так, чтобы они невольно начинали нервно подергивать конечностями и так же нервно оглядываться в поисках укрытия. На случай, если «хороший песик» вдруг сорвется с цепи. Чар ко всему прочему любил еще и плотоядно облизываться при приближении особенно неприятных личностей.

Это объясняло, почему Князь предпочитал, чтобы оборотень принимал именно такую ипостась. Волк, в полтора раза крупнее обычного да еще скалящий клыки, выглядит куда грознее, чем раздолбай с широкой улыбкой и коротким ежиком золотисто-русых волос. Хотя лично я не взялась бы судить, в каком обличье Чар опаснее.

Ехали мы недолго. Подумаешь, каких-то полтора часа в пробке на Ленинградке. Я успела три раза «повесить» Чара, откопав в бардачке у Князя блокнот и ручку и не забывая всякий раз пририсовывать висельнику уши и хвост. Потом Князь четырежды устроил экзекуцию мне, загадывая старославянские термины. Фантазия оборотня дальше «ромашки», «табуретки» и «пропеллера» не пошла, так что он обозвал нас проклятыми ботаниками и снова заснул, спрятав нос под лапой.

Вырвавшись из Москвы, автомобиль с довольным утробным ворчанием набрал скорость и уже через полчаса миновал указатель перед въездом в поселок с очаровательным названием «Машкинские Холмы».

Машина еще не успела подъехать, а узорчатые металлические ворота уже отворились, и «порше» медленно и величаво вплыл сначала на выложенный желтой плиткой двор, а затем и в гостеприимно открытый гараж. Как только глухая дверь с легким стуком опустилась на пол, а в помещении вспыхнул яркий искусственный свет, Князь вышел из машины. Я не стала дожидаться, пока мне откроют дверцу и галантно протянут руку, ибо на леди я сегодня походила меньше всего, поэтому выскочила самостоятельно да заодно выпустила Чара.

Нас встречали. Импозантный брюнет в черном смокинге приветствовал Князя смиренным полупоклоном, а меня недоуменным взглядом, невольно прорвавшимся сквозь чопорную невозмутимость. Я начала понимать, почему именно сегодня мой внешний вид начальство сильно взволновал.

– Это моя ассистентка, – счел необходимым пояснить Князь. И вздохнул.

Мне даже стыдно стало. На секундочку, не больше. Сам виноват! Мог бы и предупредить, что сегодня суккуб ему нужен в полной комплектации, а не только с базовыми настройками.

– Вас ожидают. – Мужчина снова поклонился и приглашающим жестом распахнул перед Князем дверь.

Роскошные интерьеры, вышколенные слуги и надменные взгляды меня уже давно не впечатляли, поэтому по сторонам я глазеть не торопилась, предпочитая очистить голову от всего лишнего. Сканировать, как выразился Князь, я не очень любила, хоть это и было частью моих рабочих обязанностей.

Суть способности суккуба подстраиваться под чужие идеалы заключается в том, что мы в какой-то степени умеем читать мысли. Но не все, а только те, что человек оформляет в желания или предпочтения, вроде «вот бы сейчас холодного пивка» или «я бы ее за такой боевой раскрас убил». То есть если мужчина просто размышляет, например, о годовом отчете, то я ничего не услышу и не почувствую, если он же страдательно мечтает, кто бы ему с этим отчетом помог, – это другое дело. Мысли и желания – вещь настолько переменчивая, что чаще всего я ставлю блок на большую часть выливающегося на меня потока информации. Да и пудрить мне мозги всякими мелочами при желании, как я уже на примере Криса убедилась, достаточно просто.

Впрочем, служба есть служба. Если уж Князь ради информации готов использовать столь ненадежный источник, как я, значит, дело действительно серьезное и иного способа получить эту информацию у него нет.

Нас подвели к высоким створчатым дверям, которые услужливо распахнули два импозантных лакея, и стоило нам войти, как я действительно почувствовала себя неуютно. Вокруг все блестело и сверкало: позолоченные светильники, люстры с хрустальными подвесками, картины в тяжелых рамах и даже блуждающие по залу дамы в вечерних платьях и господа в смокингах. Придумали тоже, еще и полдень не наступил, а выглядит все вокруг, будто званый вечер в Букингемском дворце в самом разгаре. Любит магическая братия пускать пыль в глаза. И это называется деловая встреча…

– От меня ни на шаг, – бросил Князь через плечо и целеустремленно направился к небольшой группе мужчин в углу.

Чар с сожалением оторвал взгляд от стола с закусками и потрусил за ним, опустив голову и злобно зыркая на окружающих. Верхняя губа приподнялась, пусть не угрожающе, но предупреждающе обнажая клыки.

Я завершала шествие, ловя на себе скорее любопытные, нежели презрительные взгляды. Нечисть вообще сложно чем-либо удивить. Встретилось даже несколько знакомых лиц, опознавших меня не столько по внешности, сколько по особым приметам в виде Князя и Чара. Мы обменялись приветственными кивками, а одну злобно скорченную физиономию с опасно выглянувшими из-под губы клыками я предпочла не заметить. Можно подумать, я виновата, что ее муж решил, будто суккубы куда очаровательнее оборотних. Я тогда вообще оказалась пострадавшей стороной и три месяца с Чаром расплачивалась за те несколько раз, что он выставлял надоедливого ухажера за дверь. Надеюсь, его здесь нет. Очередного просмотра матча «Спартак» – «Локомотив» в компании оборотня мои нервы не выдержат.

– Господин Волконский! – При нашем приближении вампир, в котором я тут же с некоторым удивлением признала заместителя главы Братства Тайн Ключевского Сергея Александровича, широко улыбнулся. – Вы сегодня не один, а… – он окинул меня изучающим взглядом, очевидно пытаясь подобрать подходящее слово, – с дамой.

И неожиданно протянул мне руку. Пришлось подать ему свою лапку для приветствия. Мужчина сжал мои пальцы и с интересом уставился на разноцветного пони, нарисованного на тыльной стороне ладони. Фломастеры оказались невероятно качественными, и смыть этот Никин шедевр мне пока что не удалось. Лично я из-за этого не сильно расстраивалась, зато Князь сделал такие страшные глаза, что пришлось виновато пожать плечами и поспешно спрятать руку за спину.

– Совершенно очаровательно, – пробормотал Сергей себе под нос.

– Кажется, речь шла о приватной встрече, – высказал свое недовольство другой мужчина, чья физиономия мне тоже была смутно знакома. Ах да, Шепелев Ктототам Ктототамович, владелец «Призмы», крупнейшего магического агентства, которое, в отличие от нас, до работы с обычными людьми не опускается. Если я не ошибаюсь, именно ему принадлежит особняк.

Третий мужчина, неизвестный, нервно вытер платочком капельки пота на лбу и круглой лысине. Чтобы его прочитать, даже напрягаться не пришлось: он мечтал оказаться как можно дальше отсюда. И самое удивительное, вовсе не из-за скалящего клыки оборотня. На самом деле он до смерти боялся двух своих спутников.

Вообще я была удивлена. Я догадывалась, что Князь – фигура в магических кругах весьма значимая, несмотря на то что «ТЧК» – агентство вполне заурядное. Но чтобы настолько значимая, что ему назначают приватные встречи столь высокие люди… это уже интереснее.

– Не припомню такого, – холодно возразил Князь, словно невзначай положив руку на загривок Чара. – Да и с каких пор приватной считается встреча в разгар великосветского приема?

– Да полно вам, какой же он великосветский, особенно если учесть наряд вашей очаровательной спутницы, – со смешком возразил Младший Брат[4]4
  Официальное звание заместителя главы Братства Тайн. Соответственно сам глава именуется Старшим Братом.


[Закрыть], бросая на меня очередной короткий взгляд. И чего он ко мне так прицепился? Кроме праздного любопытства, от него больше ничего не исходило. Может, рыженьких любит? – Соберись мы наедине, об этом по всей Москве бы уже слухи расползлись, а так… старые знакомые беседуют на вечеринке о всякой ерунде, и никого это не волнует.

Господин Шепелев так не считал. От него явственно исходило желание уединиться где-нибудь в тихом уголке, подальше от веселого смеха и звона бокалов, и чтобы никто не догадался, о чем пойдет разговор. Поэтому он продолжал ворчать.

– И оборотня притащили. – Бросающий жадные взгляды на еду Чар навострил уши и неодобрительно на него покосился. – Может, нам всем надо было с охраной заявиться? Господин Волконский, от ваших действий попахивает паранойей.

– Тут случай особый, – неожиданно вступился за Князя Ключевский. – Не далее как вчера на его работников было совершено возмутительное по своей наглости покушение, так что это не паранойя, мой дорогой друг, а скорее разумная предосторожность.

Я начала скучать. Зря все-таки Князь меня сюда привел. Эти мужчины слишком давно крутились в мире интриг и власти. Они даже сами себе уже не признавались в истинных желаниях и стремлениях, а уж в присутствии суккуба и вовсе будут настороже. Поэтому, когда официант услужливо подсунул нам поднос с бокалами, наполненными красным вином, я, не глядя, схватила один из них и сделала большой глоток. А мгновением позже вытаращила глаза и, не сдержавшись, прыснула «вином» во все стороны. Яркие рубиновые капли колоритно украсили белоснежные мужские рубашки, парочка попала на нос Чару, и тот задумчиво облизнулся.

Князь посмотрел на меня так, что я готова была провалиться сквозь землю, а Младший Брат невозмутимо встряхнул забрызганной рукой и отхлебнул из своего бокала.

– Четвертая отрицательная, свеженькая. Большая редкость, между прочим…

От этих слов мерзкий металлический привкус во рту только усилился, к тому же меня замутило.

– Простите, я вас покину, – пробормотала я и почти бегом направилась к выходу.

Ну это ж надо быть такой идиоткой! Князь меня теперь точно уволит. Нет, сначала убьет, а потом уволит!

Я прислонилась спиной к ведущим в зал дверям, не обращая внимания на озадаченные взгляды лакеев. Не дни, а сплошное невезение. Может, это меня расплата наконец настигла? Кара за все разбитые мужские сердца? Далеко ходить не надо, вспомнить того же Игоря. Всем был хорош, а уж любил беззаветно… А я? Или мужа этого, оборотнихинского. Как там его звали, даже не помню. Имя еще было такое… Станислав? Вячеслав? Тьфу ты, это Князь, не к ночи помянутый. А!

– Владислав! – восторженно объявила я лакею, радуясь тому, что записывать меня в старушки с маразмом, помноженным на склероз, еще рано.

– Сабрина! Я так рад, что вы меня не забыли. – При звуках знакомого и не менее восторженного голоса всю мою радость как ветром сдуло.

Я вжалась в дверь, пытаясь незаметно вывалиться обратно в зал, но, на мою беду, та открывалась наружу, а не внутрь. Мужчина торопливо приблизился. С каждым шагом его улыбка становилась все шире, так что мне показалось, что под конец она у него за уши уползет.

– Я счастлив! Я так счастлив! Вы позволите? – Он попытался облобызать мне руки.

– Нет! – почти взвизгнула я, отпрыгивая в сторону, поскольку процедура могла затянуться минут на пять, если не больше. – Они у меня немытые!

Владислав посмотрел на меня несколько недоуменно, но настаивать не стал. В конце концов, несравненный объект обожания имеет право на маленькие женские капризы. Это он мне сказал после того, как Чар вежливо вывел его на улицу, а я не очень вежливо швырнула ему вслед врученный мне веник. Нет, я вовсе не безжалостная стерва! Но упрямцы, которые в ответ на настойчивый отказ заваливаются в три утра под окно и распевают серенады, пугая кошек и соседей, иного отношения не заслуживают.

– Владик?! – переходя на ультразвук, взвизгнули в конце коридора.

Я внутренне съежилась. Ну уж нет! Пусть меня лучше убьет Князь, чем эта мегера! Поэтому пробормотав что-то вроде «давайте мы с вами увидимся… никогда», я развернулась и трусливо бросилась наутек, насколько позволяла раненая нога. Это стало большой ошибкой. Не зря же говорят, что собакам нельзя показывать свой страх. Вероятно, супруга Владика решила, что раз я удираю, значит, виновата в посягательстве на ее драгоценного, и сзади раздался грозный рык, не предвещавший ничего хорошего.

Спасаясь от разъяренной дамы, я недолго думая шмыгнула в ближайшую дверь и поспешно повернула ключ, запоздало сообразив, что это меня вряд ли спасет. Не знаю, сильно ли отличаются самки от самцов, но Чару такая преграда – раз плюнуть.

К моему высочайшему удивлению, топот массивных лап пронесся мимо и стих вдали. То ли у мегеры насморк, то ли от злости нюх отшибло, иного объяснения я не находила. Зато его подкинуло мне буйное воображение, нарисовавшее бесшумно подкравшуюся под дверь зверюгу, готовую растерзать первого, кто попробует высунуть нос в коридор. Примерять на себя роль Красной Шапочки (и уж тем более – бабушки) мне не хотелось, поэтому и покидать свое убежище я не торопилась. И на ближайшие пятнадцать минут, по истечении которых мой инстинкт самосохранения притупится ровно настолько, что я смогу заставить себя выйти, я решила развлечься осмотром интерьера.

Судя по массивному письменному столу из красного дерева, занимающему чуть ли не половину комнаты, и многочисленным книжным полкам, я оказалась в рабочем кабинете. А тонкий, но заметный слой пыли на книгах намекал как на то, что этому месту они служат больше украшением, так и на то, что домработница плохо справляется со своими обязанностями. Так компрометировать хозяев, ай-яй, как не стыдно!

Я обошла стол по кругу, прицениваясь к висевшей на стене картине, и бросила косой любопытный взгляд на разложенные на нем бумаги. Ого, кто бы в этом кабинете ни творил, в нем однозначно загубили художника: листы были исчерканы странными рисунками и символами. Местами они повторялись, складываясь в картинку, местами были нервно зачеркнуты. А может, это господин Шепелев так развлекается, когда нужно руки чем-то занять? Я вот тоже ромашки на полях рисую, когда по телефону разговариваю. Однажды мне пришлось долго доказывать молоденькому налоговому инспектору, что это подпись у Князя такая и что вовсе я не издеваюсь над ним при заполнении декларации.

При виде закорючек и от мыслей о декларациях мне стало тоскливо. Я крадучись приблизилась к двери и прижалась ухом к резному дереву. Тишина как на кладбище. Медленно повернув ключ в замочной скважине, я собралась с духом и рывком распахнула дверь.

Огромная зверюга за ней оскалилась во весь миллиард зубов.

Взвизгнув от страха, я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, в ожидании, что вот прямо сейчас раздастся оглушительный скрежет когтей по дереву и мое ненадежное убежище перестанет существовать. Странно, но негромкое царапанье никак не вписывалось в эту картину, собственно как и знакомый голос:

– Эй, Малая, ну хватит в прятки играть. Я тут уже полчаса жду, сначала думал, ты в дамскую комнату удалилась носик припудрить, а ты там чем занимаешься?! Да еще и орешь, будто призрак моей бабушки увидала.

Выдохнув сквозь стиснутые зубы, я вышла в коридор и обличительно ткнула пальцем в волчий нос:

– Ты. Меня. Напугал.

– Ты чего нервная-то такая? – Оборотень недовольно, но при этом непередаваемо умильно его наморщил. – Кровью плюешься, от меня шарахаешься…

– Станешь с вами нервной, – пробурчала я, имея в виду как вчерашние, так и сегодняшние события. – Ты чего тут делаешь? А как же Князь?

– А, – волк по-человечески махнул лапой, – они все-таки решили уединиться, особенно учитывая их теперешний «боевой раскрас». – Я потупилась. – А меня отправили сказать тебе, чтобы через час мы были у машины.

– Он меня убьет, да? – со вздохом поинтересовалась я, сползая по стеночке, чтобы оказаться с Чаром нос к носу.

Оборотень засмеялся. Ржущий волк – это, я вам скажу, зрелище прелюбопытное.

– Малая, если он от тебя не избавился после того, как ты всем клиентам вместо открыток с Новым годом по ошибке разослала его фото в бермудах, то тебе в этой жизни Князя бояться не стоит.

Я смутилась еще больше. Фото мне тогда прислала Света – посмеяться: они поспорили, и Князь проиграл ей желание. Я сохранила снимок в папке вместе с макетами открыток, потому что туда, кроме меня, никто никогда не заглядывает. Только в тот момент меня кто-то застукал, я поспешила и записала ее поверх новогодней открытки. Что тогда бы-ыло, не передать словами. Князь был в бешенстве, я готовилась к смерти от его руки или из-за сердечного приступа, а все остальные бесконечно веселились и благодарили меня за незабываемый праздник.

– Так что пойдем-ка лучше переку…

Чар остановился на полуслове и втянул носом воздух. Затем снова и снова и вдруг встопорщил загривок и сдавленно зарычал:

– Он был здесь.

– Что? – Я тоже вскочила. – Кто?

– Та сволочь, что улизнула от меня в Видном.

Оборотень уверенно затрусил по коридору, пришлось последовать за ним. У одной из дверей он замер, еще раз принюхался и с рыком навалился на нее. Дверь распахнулась.

Человек, копавшийся в бумагах, которые лежали на столе, изумленно вскинул голову, а затем без долгих раздумий швырнул в Чара огненный шар. Оборотень ловко пригнулся и сорвался в прыжок, но и маг оказался не промах. Он изобразил руками какой-то мудреный жест, после чего по комнате словно пронесся смерч. Чара закрутило вместе с некоторыми предметами мебели и вышвырнуло обратно в коридор. Мужчина повернулся в мою сторону, занося руку с очередным шаром. Я в ужасе вжалась в стену. Только он вдруг ни с того ни с сего выругался, погасил огонь и исчез. А через пару мгновений с улицы донесся рев мотора.

Я кинулась к окну и успела увидеть, как неприметная серая машина едва не снесла не до конца открывшиеся ворота и исчезла за домом.

В «ТЧК» мы возвращались в невероятно мрачном расположении духа. Чар проклинал себя за нерасторопность. Князь после переговоров вышел к нам мрачнее тучи, а уж когда узнал про нападение… От его взгляда теперь цветы вяли. Так что фикус я на всякий случай отодвинула подальше. И вообще, я снова чувствовала себя бесполезным и ни на что не способным суккубом.

К офису мы подъехали одновременно с Феем, который радостно выскочил из машины и, прежде чем Князь успел сказать хоть слово, сунул ему под нос бумажку со Светиной подписью, что-де он уже совершенно здоров и может быть всесторонне использован. Начальству оставалось лишь махнуть на трудоголика рукой.

– А вы чего такие хмурые? – поинтересовался он, когда Князь закрылся у себя, а Чар принял человеческий облик.

Пришлось рассказать, что случилось. Даже Крис оторвался от своих дел, слушая нас.

– А ты номер не запомнила? – со слабой надеждой поинтересовался Фей.

Я покачала головой.

– Если он уехал на машине, хозяин коттеджа должен его знать, – задумчиво произнес темный маг. – Я поговорю с Князем, постараемся выяснить как можно больше.

– Кстати, Крис, чуть не забыл. – Фей обратил к нему сияющую физиономию. Парень откровенно ликовал, вернувшись к работе раньше, чем предполагалось. Мне бы такой энтузиазм! – Мой друг, спец по статичным защитам, про которого я тебе говорил, все сделал. Мы сегодня с утра проехались по всем нашим квартирам, теперь туда даже десяток магов не вломится, гарантирую.

Крис кивнул, Чар довольно потер руки. Одна только я недоуменно хлопала глазами.

– Саби, держи. – Светлый маг вдруг протянул мне браслет, сплетенный из разноцветных веревочек. – От «темной звезды» в лоб, конечно, не спасет, но с пяток простеньких заклинаний отклонит, если что.

Я взяла браслет, буркнула «спасибо» и ушла молча дуться на свое место.

Ну не гады, а? Сами тут оборонные сооружения возводят, защиту устанавливают, амулеты кропают, планы строят, а меня даже в известность не поставили. Не говоря уже о том, чтобы привлечь к обсуждению тактики и стратегии. Действительно, какой толк от суккуба? Лишь бы под ногами не путалась. Даже тот злодейский маг на меня сегодня силы разменивать не стал, махнул рукой и смылся. А я сиди и предавайся теперь ощущению полного бессилия и абсолютной никчемности.