Текст книги "Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи"

Таким образом, «тезис внутренней колонизации» стал теоретической основой объяснительной модели, применяемой в нашем исследовании. В результате сделанного методологического выбора появилась, с одной стороны, возможность последовательно рассматривать политико-административные, социально-экономические, конфессиональные, культурные и этнические аспекты муравьевских реформ под одним углом зрения8585
  Литтл Д. Изучение религиозных прав человека: методологические основания // Права человека и религия. – С. 169.


[Закрыть].

С другой стороны, теоретически обоснованное использование понятия «внутренняя колония», применительно к ситуации Северо-Западного края, позволило сформировать понятийный аппарат исследования. При изучении деятельности М.Н. Муравьева использовались такие понятия как обрусение, деколонизация, модернизация, реконкиста, наполненные конкретным историческим содержанием.

Глава 3. Вопрос об идентичности региона и статистические откровения

3.1. Северо-Западный край: ирредентизм элиты и реакция правительства

Поставленная методологическая задача, преследующая целью изучение многогранной деятельности М.Н. Муравьева под одним углом зрения, вызывает в свою очередь необходимость выяснения вопроса, указанного в заголовке. Речь идет о проблеме, которая начала осознаваться российской бюрократической элитой накануне восстания 1863 г. Суть ее сводилась к выявлению социально-этнического субъекта, которые должен определять идентичность Северо-Западного края. Кто это должен быть: польская помещичье-шляхетская и чиновничья элита или подвластное ей западно-русское крестьянство?

От ответа на этот вопрос зависело представление о том, чей этот край, польский или русский, и каковы должны быть в таком случае приоритеты и идейно-нравственные основания региональной имперской политики. От того, будет ли край признан русским или польским зависело положение польской ирреденты и связанное с ней будущее колониальных отношений, которые сложились между польским дворянством и русским крестьянством. Если позиция польской ирреденты в этом вопросе была принципиальной и неизменной, что, собственно, и подтвердило восстание 1830-1831 гг., то отношение российской политической элиты к вопросу идентичности Северо-Западного края не отличалось твердостью и последовательностью.

Данное обстоятельство усугублялось не только нарастающими политическими волнениями в Северо-Западном крае, но и отсутствием у правительства внятной политической стратегии по усилению российского суверенитета над этим важным для безопасности империи регионом8686
  В декабре 1862 г. министр внутренних дел П.А. Валуев вынужден был признать: «В течение тридцати лет правительство не достигло в отношении к сближению Западного края с коренной Россией никаких положительных результатов». См: РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д. 185. – Л. 1.


[Закрыть].

Специфика исторической ситуации заключалась в том, что включение в состав Российской империи белорусско-литовских земель, находившихся на её западных окраинах, на протяжении XIX − начала XX вв. сопровождалось постоянной борьбой за установление политических, конфессиональных и этнолингвистических границ. Результаты этой борьбы должны были определить принадлежность территории и населения этих земель либо к Польше, либо к Российской империи.

Данный регион имел особое геополитическое значение для противоборствующих сторон – российского правительства и польского национального движения, так как именно в этом месте находился эпицентр исторического русско-польского спора о господстве над Западным краем империи. Здесь, как в фокусе, сосредоточились геополитические интересы России и Западной Европы.

В указанном регионе формировались движущие силы польского ирредентизма, постоянно возникали политические, религиозные и этнические противоречия и конфликты. После Царства Польского Северо-Западный край был вторым по значимости центром польского сепаратизма в Российской империи.

Кроме того, территория региона находилась на стыке цивилизаций, культур, религий и этнических групп. В этом цивилизационном пограничье встречались «западные» культуры – польская, литовская и латышская – с культурами «восточными» – великорусской, белорусской и малороссийской. В сфере образования и коммуникаций сталкивались кириллица и латиница, что усиливало дифференциацию между культурами и конфессиями. Особую роль в регионе традиционно играло многочисленное и экономически влиятельное еврейство.

Все эти факторы придавали Северо-Западному краю своеобразие и уникальность, осложняя решение вопроса об определении его идентичности, а, следовательно, и обоснования исторических и политических прав враждующих сторон на регион. Таким образом, вопрос о государственной принадлежности Северо-Западного края, ставший предметом восстания 1863 г., является многоаспектным, так как имеет в своей основе сложный комплекс политических, этнокультурных, конфессиональных и социально-экономических отношений.

Представления о польской идентичности Литвы и Белоруссии, бытовавшие в то время среди российской элиты, определялись не только исторической принадлежностью этого региона к Речи Посполитой. Местная элита – дворянство и католическое духовенство − состояла в основном из поляков и ополяченных белорусов и литовцев. Её численность не превышала 6 % населения западных губерний, но польское меньшинство занимало при этом доминирующие позиции в Северо-Западном крае Российской империи8787
  Бабин В.Г. Государственная образовательная политика в Западных губерниях во второй половине XIX – начале XX в. / В.Г. Бабин // Власть, общество и реформы в России (XVI – начало XX в.): Материалы науч.-теор. конф. 8-10 декабря 2003 г. – СПб., 2004. – С. 199-200.


[Закрыть]. Туземное дворянское сословие региона империи состояло из магнатов, крупных помещиков и многочисленной мелкой шляхты, “паўпаночкаў”, или иначе “падпанкаў”8888
  Макарэвіч В.С. Трансфармацыя саціяльнай структуры дваранства Беларусі ў канцы XVIII – XIX ст. // Працы гістарычнага факультэта БДУ: Навук. зб. Вып. 4. / Рэдкал.: У. К. Коршук (адк. рэд.). – Мінск, 2009. – С. 34.


[Закрыть].

Следует отметить еще одно важное обстоятельство. Почти 2/3 дворян Европейской России проживали на территории Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины. Удельный вес дворян среди населения составлял в Виленской губернии 6,04%, в Гродненской – 4,9, в Минской – 6,03, в Могилевской – 4,19, в Витебской – 3,8%.

В этническом и социальном отношении дворянство Северо-Западного края не было однородным. В официальных документах этого периода дворяне фигурируют как лица «польского» и непольского («русского», «остзейского») происхождения. По социальному положению дворяне, владевшие землей и крестьянами, по приблизительным подсчетам В.М. Зайцева, к 60-м годам XIX в. составляли около 14% дворянского сословия белорусско-литовских губерний. Остальные 86 % дворян либо имели в своей собственности небольшие участки земли, либо арендовали ее у помещиков, либо добывали средства к существованию службой или работой по найму. В правительственных документах этого периода местное дворянство фигурирует как собственно дворянство и как шляхта. К дворянам правительство относило помещиков и тех чиновников и офицеров, чьи предки владели имениями, населенными крестьянами.

Под шляхтой подразумевались все те, кто не владел земельной собственностью или имел в собственности землю, но не населенную крестьянами. Среди местных помещиков преобладали дворяне, которых правительство относило к лицам «польского происхождения». По данным МВД, в 1862 г. в Виленской, Гродненской, Минской, Могилевской и Витебской губерниях из 9929 проживавших там помещиков 9261 являлись дворянами «польского происхождения». В их владении до отмены крепостного права находилось 1131669 душ крестьян, что составляло 77% всех владельческих крестьян этих губерний. Наибольший удельный вес непольских помещиков был в Витебской губернии (12, 55%), наименьший – в Минской губернии (1, 89%)8989
  Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX в. – Минск, 1980. – С. 13-15.


[Закрыть].

Находясь в абсолютном меньшинстве среди населения Северо-Западного края, дворяне – этнические поляки и ополяченная шляхта составляли, тем не менее, 85% помещиков Виленской, 95% Гродненской, 78% Ковенской и 94% Минской губернии9090
  Айрапетов О.Р. Царство Польское в политике Империи в 1863-1864 гг. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://zapadrus.su/bibli/istfbid/-1863-1864-/292-2012-10-18-23-07-16.html


[Закрыть]. «Насколько польское дворянство являлось преобладающим над русским в материальном отношении, – писал известный исследователь А.И. Миловидов, – за это говорят собранные в конце 1863 г. статистические данные, по которым оказалось, что почти 3/4 земельного, т.е. главного богатства края (земледельческого по своему положению), принадлежало помещикам польского происхождения»9191
  Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863-1864 гг. в пределах Северо-Западного края. / Сост. А.И. Миловидов. – Ч. 1. – Вильна, 1913. – С.XXXV.


[Закрыть].

Утратив в 1772-1795 гг. политическую власть над белорусскими и литовскими землями, магнаты, помещики и часть шляхты приобрели в Российской империи привилегированный статус дворянства, сохранив своё социально-экономическое, религиозное и культурное господство над русским (белорусским и малороссийским, до 1861 г. крепостным) населением края9292
  Сборникстатей, разъясняющихпольскоеделовСеверо-Западном крае. Вып. второй / сост. С. Шолкович. – Вильна, 1887. – С. 295.


[Закрыть].

Следует отметить, что административный аппарат в Северо-Западном крае также в основном состоял из чиновников, принадлежавших к польскому дворянству. По утверждению Н. Цылова, «все второстепенные власти, как административные, так и судебные, все низшие инстанции, непосредственно управлявшие городскими и сельскими обществами, находились издавна в целом Западном крае, не говоря уже о Царстве Польском, в руках чиновников польского происхождения»9393
  Цылов Н. Сборник распоряжений графа Михаила Николаевича Муравьева по усмирению польского мятежа в северо-западных губерниях.1863-1864. – Вильна, 1866. – С. I.


[Закрыть].

Как отмечал известный российский славяновед А.Ф. Гильфердинг: «Источник польского вопроса находится в западных губерниях, в господстве там польского шляхетского меньшинства над русской народностью. … Прямым следствием такого положения дел было то, что горсть «чужеземцев» и отчасти туземцев, перешедших в их лагерь, в течение большей половины текущего столетия с напряжённой энергией и успехом работала в русском крае во имя Польши и для Польши, работала во всех сферах его политической жизни: религиозной, учебной, административной, экономической и общественной. Польская среда пользовалась всеми преимуществами русского привилегированного сословия и в то же время враждебно относилась ко всему русскому»9494
  Сборник статей, разъясняющих польское дело по отношению к Западной России. Вып. первый / сост. и изд. С. Шолкович. – Вильна, 1885. – С. IV-V.


[Закрыть].

Социально-экономическое и культурное доминирование польского дворянства в Северо-Западном крае с неизбежностью провоцировало его на решение вопроса о восстановлении власти политической. Эпицентром политической борьбы за восстановление государственности в границах 1772 г. являлось Царство Польское, в котором традиционно начинались антироссийские восстания. В период, предшествовавший восстанию 1863 г, политическим выражением единства интересов дворянства Царства Польского и Западного края стало стремление к нарушению территориально-административного устройства Российской империи.

Идейным обоснованием оппозиционного поведения регионального дворянства служило представление о польской идентичности Северо-Западного края, который рассматривался в качестве восточного региона Польши, «забранного» Россией. Движимое идейно-патриотическими мотивами, польское дворянство «домашних» колоний ставило своей целью административное присоединение Западного края к Царству Польскому. Территории, объединенные Люблинской унией 1569 г. в Речь Посполитую, должны были вновь обрести свое историческое единство в рамках Российской империи 9595
  «Со времени падения Польши, воссоединение западных губерний России с Царством Польским и образование из них одного независимого от России государства, или, по крайней мере, автономной области, соединенной с Россией в лице царствующего государя, и господство в них польского элемента, всегда до 1855 г. составляло предмет мечтаний польского населения Западного края. Тяжело было полякам мириться с мыслью о потере господства над огромным пространством славянских земель, населенных народом другого наречия, другой веры, других общественных начал.
  Несколько столетий народ польский наслаждался этим господством!
  Он привык считать это господство законным и вечным, потому что католицизм твердил ему, что Римская церковь одна властна над миром, одна – источник спасения для души человека, что вера подвластного народа есть вера холопская; аристократический принцип твердил ему, что Польша по праву своей шляхты закрепила за собой бесспорным владением эти прекрасные литовские и русские земли; народная гордость, воспитанная католицизмом, аристократическим духом и прошлым господством твердила, что польская нация действительно призвана к такому владычеству, и оправдывала это владычество чувством презрения к подчиненному племени. Как было полякам не попытаться возвратить себе это господство?». См: Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – Т.1. – Вильна, 1906. – С. XVII-XVIII.


[Закрыть].

Господствовавшие в дворянской среде представления о польской идентичности края нашли свое политическое выражение в региональном ирредентизме, – движении за присоединение Западного края к Царству Польскому. Мощным импульсом к появлению открытого дворянского ирредентизма послужили антиправительственные выступления в Царстве Польском в 1861 г. Оправившись после поражения восстания 1830-1831 гг., польское дворянство в конце 50-х гг. вновь встало на путь политического противостояния с российским правительством.

Наместник Царства Польского граф Ф.Ф. Берг отмечал: «Приуготовление умов к восстанию обнаружилось еще в 1859 году, когда стали появляться в крае эмиссары, высылаемыми революционными комитетами из Лондона и Парижа с печатными инструкциями для распространения революционной пропаганды. Богатая молодежь, воспитывающаяся за границей, возвращаясь на родину, тоже привозила с собой разные превратные понятия, бывшие тогда в Европе в ходу. И проявлению этого отчасти содействовал и граф Красинский, во время предсмертной болезни князя Паскевича исправлявший должность наместника, созвавши неофициальным образом большую часть польского дворянства и объявивши им, что вскоре дана будет Царству конституция с присоединением к нему Западных губерний»9696
  РГИА. – Ф. 1282. – Оп. 1. – Д. 227. – Л. 5.


[Закрыть].

В начале 1861 г. в Варшаве начались антиправительственные политические демонстрации, которые были охарактеризованы МВД как «небывалое доселе безоружное восстание». В секретном «Историческом очерке событий», составленном МВД по горячим следам, в конце 1862 г. довольно объективно описывалась ведущая роль туземного дворянства в политических протестах, которые охватили часть польского населения Западного края. Начинался новый этап политической борьбы за территориальную принадлежность Северо-Западного края, в авангарде которого вновь выступила польская колониальная элита.

По сведениям, которыми располагало МВД и III отделение собственной его императорского величества канцелярии: ««Предводители революционного движения в Царстве Польском стремились подкрепить свое дело извне – возбуждением к нему участия западных держав, посредством распространяемых в иностранной прессе нареканий на Россию, а внутри государства – развитием революционной пропаганды и привлечением к ней жителей, особенно Западного края: Литвы, Волыни, Подольской, Киевской и двух белорусских губерний.

Сколь ни доказана историческими данными неосновательность притязаний польской народности в вышеупомянутых местностях, как ни ограниченно в них население собственно польского происхождения, пропаганда, обращенная непосредственно к этому меньшинству, составляющему наиболее образованные классы населения: дворянство, духовенство, чиновничество, учащиеся, имела быстрый успех. Вскоре после событий, совершившихся в Варшаве 13 и 15 февраля, проявилось в главных пунктах западных губерний заметное к ним сочувствие. …

Жители призывались к пожертвованию известной части доходов с имений на дело освобождения общей отчизны: денежные складки пересылались тайными путями к заграничным злоумышленникам; внушалось о необходимости сближения образованного класса людей с чернью, преимущественно поселянами, с целью проводить между ними нелюбовь к правительству и ненависть к русским. Мало-помалу стали появляться траурная одежда и эмблематические знаки народной скорби. Появились возмутительные стихи, речи, воззвания всякого рода, частью даже подложные. …

Политические манифестации постепенно усиливались и разнообразились. Они выражались служением панихид по убиенным в Варшаве, пением в церквах патриотических гимнов, празднованием годовщин, напоминающих о главных событиях и деятелях в прежних польских восстаниях, ношением и насильственным принуждением других носить траурные одежды, шумными и многолюдными процессиями, неуважением властей, нарушением их приказаний, поношением и даже оскорблением военного мундира»9797
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – Т.1. – Вильна, 1906. – С. 7-8.


[Закрыть].

В Литовских губерниях первым выказал солидарность с участниками антиправительственных выступлений в Царстве Польском брестский уездный предводитель дворянства Гажиц, по желанию которого была совершена панихида по убитым в Варшаве. В столице Северо-Западного края г. Вильне первая торжественная панихида была отслужена по заказу виленского уездного предводителя дворянства графа И. Тышкевича. Вслед за Вильно панихида по убитым в Варшаве была совершена по желанию белостокского уездного предводителя дворянства Саковича. Панихиды по убитым в Варшаве состоялись также в Гродно, Ковно, Витебске и Могилеве9898
  Революционный подъем в Литве и Белоруссии. – М., 1964. – С. 12-13, 230, 325-326, 433, 572, 595; В Юго-Западном крае инициаторами служения панихид по убитым в Варшаве также были польские дворяне. В связи с этим император Александр II через министра внутренних дел С. Ланского вынужден был объявить выговор волынскому предводителю дворянства К. Микуличу и житомирскому уездному предводителю дворянства Л. Невмержицкому. См: Восстание 1863 года. Материалы и документы. Общественно-политическое движение на Украине в 1856-1862 гг. – Киев, 1963. – С. 110.


[Закрыть].

Для генерал-губернатора Северо-Западного края В.И. Назимова было очевидно, что антиправительственные манифестации в форме торжественных панихид устраиваются дворянством. Однако отправление панихид запрещено не было и дворянство без всяких помех могло устраивать их по лицам, которые, с точки зрения правительства, были нарушителями общественного порядка.

Бездействие В.И. Назимова продолжалось недолго, так как до сведения генерал-губернатора было доведено высочайшее повеление, из которого следовало, что действия жителей края «крайне прискорбны государю императору и что его величество изволит надеяться и желать, чтобы возобновление таковых на будущее время допускаемо не было»9999
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С. 31.


[Закрыть].

На основании столь ясно выраженного желания императора генерал-губернатор В.И. Назимов обратился в МВД с предложением отстранить графа Тышкевича от занимаемой выборной должности виленского уездного предводителя дворянства. В апреле 1861 г. по повелению императора Александра II граф был уволен. Эта мера вызвала особую демонстрацию протеста со стороны местного дворянства, которое прибыло в Вильно для участия в дворянских выборах. Они поднесли графу Тышкевичу благодарственный адрес, подписанный 46 дворянами. Назимов на этот раз вынужден был выслать за пределы Виленской губернии четырех дворян, бывших главными участниками этой акции. Был отстранен от занимаемой должности и белостокский уездный предводитель дворянства Сакович100100
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С. XLV– XLVIII.


[Закрыть].

Однако меры, предпринятые губернатором, не произвели должного успокоительного эффекта. Дворянство на время прекратило участие в панихидах, но затем стало активно участвовать в пении патриотического польского гимна «Boże, coś Polskę» в костелах Северо-Западного края. В этом гимне излагалась молитва Богу об избавлении литовских губерний от власти русской, (возврати свободу и отечество, освободи от цепей этого тирана), соединении их с Польшей и о процветании (двух слившихся народов) новой Польши. Как отмечал А.В. Белецкий: «Из Вильны пение возмутительного гимна распространилось постепенно и на другие города края. В июне его пели уже везде. С особенным усердием пели его в больших городах. И не в одном месте простой народ говорил, что литовские губернии скоро будут присоединены к Польше»101101
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С. LV, 52; Революционный подъем в Литве и Белоруссии. – М., 1964. – С. 33-35, 339, 358-359, 522-525.


[Закрыть].

С 1861 г. в городах Северо-Западного края началось празднование годовщины Люблинской унии 1569 г. Политические цели проводившихся в честь дня воссоединения Литвы с Польшей манифестаций наглядно выразились в прокламации, которая распространялась в Вильне в 1862 г.: «Братья соотечественники! Годовщина утверждения на Люблинском сейме в 1569 году вечного союза под свободным знаменем Белого орла и Погони трех родственных народов: Польского, Русского и Литовского, событие, которое в прошлом году доказало всему свету, что отечество наше живет во всех обширных древних пределах своих и подготовляет народ звуками песни «Boże, coś Polskę» ко всеобщему восстанию для восстановления навсегда своей независимости»102102
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С. 106. Польский сословно-религиозный ирредентизм, активно проявившийся в событиях 1861 г. в Северо-Западном крае, позволил дворянину С. Сераковскому, одному из лидеров будущего восстания, самонадеянно утверждать, что: «1861 г. доказал, что не только Царство Польское, но и Западный край, насильно прикованный к империи, – остаются ей чужими». См: Русская старина. – 1884. – № 1. – С. 52.


[Закрыть].

Убедившись в слабости администрации, польское дворянство литовских губерний приступило к выполнению своих планов по административному воссоединению Западного края с Царством Польским, пытаясь использовать для этого легальные механизмы дворянского самоуправления.

Органами реализации сословных привилегий российского дворянства являлись, согласно закону, их губернские корпорации103103
  Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. – М., 1979. – С. 132-134.


[Закрыть]. Учитывая, что в губерниях Северо-Западного края большинство дворян являлись поляками, эти элитные корпорации (в качестве органов сословного самоуправления) становились социальными институтами польской ирреденты.

Согласно российскому закону, дворянские губернские корпорации имели право заниматься решением вопросов местного самоуправления104104
  Главноуправляющий II отделения собственной его императорского величества канцелярии барон М. Корф писал по этому поводу министру внутренних дел П.А. Валуеву в апреле 1862 г.: «Так дворянству, но только дворянству, дозволяется сверх ходатайства о нуждах своего сословия, представлять и о прекращении местных злоупотреблений или об устранении неудобств, замеченных в местном самоуправлении, хотя бы они происходили и от общего какого-либо постановления. (Законы о состояниях ст. 135.). Сельские общества, которые вышли из круга, имеющего предметом то или другое село, или горожане, которые вступили за пределы рассуждений, дозволяемых одному дворянству, лишили бы свои прошения (адресы) характера законности. См: РГИА. – Ф. 1282. – Оп. 3. – Д. 558. – Л. 8.


[Закрыть]. Однако претензии польского дворянства «домашних» колоний выходили далеко за рамки дозволенной легальности и приняли общегосударственный, политический характер. Уже в 1861 г. был заготовлен проект адреса о воссоединении западных губерний с Польшей, с которым дворянство шести губерний Северо-Западного края намеревалось обратиться к императору Александру II. Предполагалось подписать этот проект на дворянских губернских съездах и направить на высочайшее имя.

Непоколебимая сословная самоуверенность монопольно выступать от имени всего населения края, включая и русское православное большинство, выражена в этом польском проекте с такой силой и первобытной непосредственностью, что есть смысл процитировать его целиком.

«Всемилостивейший Государь! Драгоценнейшая привилегия дворянства, собранного для выборов, есть право повергать на всемилостивейшее вашего императорского величества воззрение все жизненные вопросы и потребности края. Пользуясь этим единственным законным путем, мы, дворяне Виленской губернии, исполняем наш долг105105
  В данном случае авторы проекта проявили явную правовую некомпетентность. Как уже отмечалось, губернское дворянство имело право обращаться к государю с вопросами о нуждах своего сословия и местного самоуправления. (Свод Законов Российской империи. Т. IX. – Ст.112.). Однако, в данном случае речь шла об изменениях в территориально-административном устройстве империи, закрепленном в Основных государственных законах. С точки зрения закона, требования польского дворянства были противоправны и подлежали наказанию. О чем и будет сказано ниже.


[Закрыть].

Со времени благополучной и беспримерной унии (Люблинская уния 1569 г. – А.Б.) будучи соединенными с Польшей в единый народ, в течение стольких веков общей жизни и славы, имея с ней общий язык, предания, цивилизацию, единство целей и стремлений к равноправию всех исповеданий и общественных сословий, будучи между тем вопреки желанию нашему разделены политически, мы чувствуем, что восстановление этого единства есть необходимое условие дальнейшего исторического развития нашего края.

В этом то и заключается источник той глубокой скорби, которая, не будучи подавленная действием времени, переполняет болезненным чувством сердца всех жителей Польши в древнейших ее пределах. Скорбь эта проявлялась бесконечным рядом отчаянных усилий и тайных заговоров; ныне же, пренебрегая тайными путями, она, подобно наводнению широко разлилась и достигла отдаленнейших своих пределов. Проявления же этой беспредельной скорби и отчаяния суть следствия раздела нашего злополучного отечества. От воли вашего императорского величества зависит исторгнуть не только народ польский, но и само правительство из того ложного состояния и взаимного недоверия, в котором обретаются оба народа почти целое столетие!

Уповая на правосудие монарха, который признал уважительной одну из наших главных потребностей и, удовлетворяя нашим желаниям, дал свободу миллионам крепостных людей, мы осмеливаемся просить о восстановлении древней унии Литвы с Царством Польским, ибо в этом заключается нравственный залог нашего счастья и пламеннейшие желания нашего народа. Будучи уверены, что искреннее выражение чувств есть вместе с тем и доказательство беспредельного уважения благородного народа к великодушному монарху, мы подписываем нынешнее заявление пламеннейших наших желаний и жизненных потребностей страны»106106
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С. LXXXVIII.


[Закрыть].

Политические цели дворянского ирредентизма, сформулированные в этом документе, позволяют выявить его колониальную специфику, которая коренным образом отличала это движение от ирредентизма итальянского. В Италии сторонники ирредентизма, возглавляемые Дж. Гарибальди, имели широкую социальную базу и боролись за воссоединение территорий с итальянским населением. Польский ирредентизм в Северо-Западном крае представлял собой движение «первого сословия», которое ставило своей целью присоединение к Царству Польскому непольских земель Западного края с преобладающим русским (белорусы и малороссы) православным населением. Одна из его целей заключалось в том, чтобы политически закрепить господство польского привилегированного меньшинства над русским крестьянским большинством путем административно-территориального воссоздания Польши в границах 1772 г.

О проекте дворянского адреса государю стало известно правительству, и Назимов, согласно высочайшему повелению, в ноябре 1861 г. приказал отложить дворянские выборы в Северо-Западном крае до снятия военного положения, установленного в соответствии с указом от 9 августа 1861 г.

Так как приближались дворянские выборы в других губерниях Западного края, в которых дворянство принадлежало «преимущественно к польскому населению», правительство, учитывая, что «в означенных губерниях продолжалось еще политическое волнение умов», приняло решение отложить дворянские выборы «вплоть до усмотрения». По высочайшему повелению выборы были отложены в Могилевской, Витебской, Волынской и Минской губерниях107107
  РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д.178. – Л. 51.


[Закрыть].

Однако там, где запретов на проведение выборов не было, польские дворяне воспользовались представленной законом возможностью. В сентябре 1862 г. дворяне Подольской губернии Юго-Западного края во время выборов составили адрес на имя императора, в котором просили присоединить в административном отношении Подолию к Царству Польскому108108
  РГИА. – Ф. 1282. Оп. 3. – Д. 559. – Л. 51 об.


[Закрыть]. В нем также безапелляционно утверждалось, что желание присоединиться к Польше является «одним всеобъемлющим желанием края»109109
  День. – 1863. – № 9. – С. 21.


[Закрыть]. Реакция императора Александра II оказалась незамедлительной. Последовало высочайшее повеление о том, что «если сказанный адрес окончательно состоится, закрыть собрание за постановление противное закону и посягающее на целостность государства»110110
  РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д.178. – Л.8.


[Закрыть].

Петр Александрович Валуев, министр внутренних дел Российской империи

Политический вызов, брошенный польским дворянством Подолии, поставил правительство в непростое положение. Министр внутренних дел П.А. Валуев во всеподданнейшей записке императору, основанной на сведениях В.И. Назимова, сообщал, что в случае снятия «военного положения в городах Вильно, Гродно и Ковно дворянство этих губерний не замедлит войти с ходатайством о производстве выборов и при настоящем настроении умов всего польского дворянства в Западном крае можно предполагать, что оно воспользуется этим случаем, чтобы заявить пред Вашим Величеством о тех несбыточных желаниях и надеждах польской революционной партии, которые еще в недавнее время выражены были дворянством Каменец-Подольской губернии»111111
  РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д.178. – Л. 18.


[Закрыть].

По сведениям, которыми располагал В.И. Назимов, дворянские адреса для императора были составлены по указаниям Парижского центрального комитета и доставлены из Варшавы. «Адресы эти, – отмечал Назимов, – имеют целью заявить перед Европой единодушное домогательство всех этих губерний выразить форменный и явный протест против настоящего положения польской нации и против той системы и тех порядков, которые установлены правительством, и, по поводу такого протеста, поднять на первом европейском конгрессе вопрос о страдальческом положении 10 миллионов народонаселения, ожидающего терпеливо и с покорностью присоединения к своему отечеству, оставаясь до времени под скипетром того же самого монарха»112112
  Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863-1864 гг. в пределах Северо-Западного края. / Сост. А.И. Миловидов. – Ч. 1. – Вильна, 1913. – С. 434.


[Закрыть].

По утверждению Назимова, план действий для предстоящих дворянских выборов был разработан гродненским предводителем дворянства графом Виктором Старжинским113113
  И.А. Никотин характеризовал поведение Старжинского в этот период следующим образом: «Отдавшись телом и душой мятежу, Старжинский напускал тьму и мглу на петербургские власти относительно правильного понимания тогдашних политических безобразий, совершавшихся по целому краю, и требовал скорейшего присоединения Литвы к Польше, с дарованием им особого управления, так как это одно, по мнению ясновельможного пана, могло положить конец плачевным событиям, то есть, повторял ту же историю, о которой говорилось в подольском адресе и в протоколе дворян Минской губернии». Из записок И.А. Никотина // Русская старина. – 1902. – № 11. – С. 326.


[Закрыть] по указаниям из Парижа, где находился центр польской эмиграции. Согласно этому плану, все другие дворянские корпорации Западного края, а именно Виленская, Гродненская, Ковенская, Витебская, Могилевская, Волынская и Киевская, должны последовать тому же примеру и выступить с прошением царю о присоединения этих губерний к Царству Польскому. Польский сословный ирредентизм должен был продолжаться вплоть «до получения от русского правительства удовлетворительного ответа на все требования дворянства»114114
  РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д.178. – Л. 18-19; Революционный подъем в Литве и Белоруссии. – С. 551-552.


[Закрыть].

Император ознакомился с выводами, сделанными министром внутренних дел, и, несмотря на противоправные действия подольского дворянства, повелел допустить выборы в Минской губернии в ноябре 1862 г., а в Могилевской губернии в течение февраля или марта 1863 г.

Владимир Иванович Назимов. Виленский, гродненский и ковенский генерал-губернатор (1855-1863)

Дальнейшие события подтвердили правильность сведений, которыми располагал виленский генерал-губернатор. В ноябре 1862 г. Минское дворянское собрание, следуя примеру польских дворян Подольской губернии, выразило желание представить Александру II адрес с просьбой о присоединении Минской губернии к Царству Польскому. Адрес не был составлен, так как по высочайшему повелению минский губернатор предупредил губернского предводителя дворянства, что «представление подобного адреса является противозаконным». Поэтому минское дворянство ограничилось составлением и подписанием протокола, в котором говорилось о намерении составить адрес на высочайшее имя. Затем, по указанию Назимова, дворянские выборы были закрыты115115
  РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д.178. – Л. 32-35;
  Согласно закону, дворяне, покушавшиеся на административно-территориальное устройство Российской империи, могли быть приговорены к смехотворному наказанию. По отзыву П.А. Валуева, «настоящий закон (Свод законов о состояниях Т. IX. ст. 135) о том, чтобы за выходящие из пределов и беззаконные адресы дворянских обществ взыскивать со всех участников вместе по 130 рублей, – почти равносилен не существованию никакого запрещения и потому необходимо заменить оный карой более действительной». См: РГИА. – Ф. 1282. – Оп. 3. – Д. 558. – Л. 53 об. Впрочем, В.И. Назимов в январе 1863 г. уволил от должностей 4 мировых посредников, которые во время прошедших дворянских выборов принимали особенно активное участие в составлении протокола о намерении подать адрес на имя императора. См: Виленский вестник. – 1863 г. – 16 марта.


[Закрыть]. Но это не остановило начавшуюся борьбу дворян за «польское достояние», коим они считали земли Западного края116116
  Айрапетов О. Р. Царство Польское в политике Империи в 1863-1864 гг. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://zapadrus.su/bibli/istfbid/-1863-1864-/26-2012-10-16-16-11-50.html;


[Закрыть].

Как деликатно отметила С.М. Самбук: «Польские помещики считали Польшу своей родиной, а Белоруссию и Литву – ее провинциями. Отход этих территорий от Польши и воссоединение их с Россией для них было только актом насилия. Польские помещики выступали за присоединение белорусских, литовских и украинских земель в административном отношении к Царству Польскому. Эти требования польских помещиков особенно ярко проявились в тех проектах адресов, которые они составляли и пытались подать на имя Александра II в 1861-1862 гг.»117117
  Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX века. – Минск, 1980. – С. 16-17.


[Закрыть].

Согласованные действия лидеров польской ирреденты Северо-Западного и Юго-Западного края не остались незамеченными правительством. В итоге оно вынуждено было констатировать следующее: «Нельзя не заметить общей связи между всем, что делается в Западном крае. Если в некоторых отношениях Литва, белорусские и украинские губернии действуют отдельно и даже различно, например, при составлении проектов поземельных банков, то, во всяком случае, заметно, что на Юге тотчас и вполне известно все, что делается на Севере, и наоборот, и что в других отношениях между действиями Севера и Юга и польской партии в Белорусском крае обнаруживается систематическое единство; … везде старание заявлять принадлежность к польской народности и протестовать против непосредственной принадлежности к России»118118
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С.15; Белорусские губернии, Белорусский край, так назывались в это время Могилевская и Витебская губерния без 4 лифляндских уездов.


[Закрыть].

Сословную и этническую солидарность с региональным ирредентизмом продемонстрировало и дворянство Царства Польского, которое в сентябре 1862 г. заявило, что оно «до тех пор будет действовать против русского правительства, пока последнее не соединит с Царством Польским Литву, Белоруссию, Волынь, Подолию и Малороссию»119119
  Батюшков П.Н. Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края. – СПБ., 1890. – С. 369; РГИА. – Ф. 1282. – Оп. 1. – Д. 227. – Л. 5 об. В Варшаве в это время «красные» сторонники независимости Польши сформулировали требования, которые следовало представить наместнику Царства Польского. Из них: «1. Царство Польское и столица Варшава домогаются исторгнутых прав и свободы и требуют таких же прав и свободы для провинций, от веков нераздельных с ними, т.е. для княжества Литовского и для Руси. 2. Только слитое с этими провинциями Царство Польское может принять участие в управлении государством, центральная власть которого имеет быть в Варшаве». См: Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – С. LXXIV.


[Закрыть].

Таким образом, российское дворянство «польского происхождения» накануне восстания 1863 г. недвусмысленно заявляло правительству о том, что идентичность региона не русская, а польская, и это обстоятельство требует воссоединения его с этнической Польшей. По утверждению А.В. Белецкого: «Более чем когда-либо оно находило желательным присоединение западных губерний России к Царству Польскому и объединение этих двух частей империи одинаковыми законами и учреждениями. При этом и освобожденные крестьяне не могли ускользнуть из-под власти помещиков»120120
  Белецкий А.В. Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. – C. XLIV


[Закрыть].

Притязания польского дворянства Северо-Западного края монопольно представлять свои сословные интересы в качестве приоритетных для всего населения региона наглядно проявились в одной из записок, направленных в МВД в феврале 1862 г. Текст этой записки свидетельствует также о ретроспективном характере дворянских требований. Если польский ирредентизм апеллировал к территориальным решениям Люблинской унии 1569 г., то закономерным следствием такого подхода стали требования восстановления правовых норм, которые действовали в Великом княжестве Литовском.

Так, в политических проектах, разрабатываемых дворянством, появляются положения о восстановлении в крае действия Литовского статута 1588 г., в котором утверждались исключительные привилегии шляхты, господствующего положения Римско-католической церкви и др.

Тем самым дворянские лидеры польской ирреденты стремились воссоздать старые и сформировать новые социальные институты, необходимые для этнической и политической мобилизации польского меньшинства Северо-Западного края.

Автор записки, вероятно, это был граф Виктор Старжинский, писал, что правительство теряет поддержку среди «образованных классов» Литвы. Впрочем, вернуть доверие местного дворянства правительство сможет, если выполнит ряд следующих условий: 1. Восстановление Литовского статута; 2. Восстановление прежних прав Римско-католической церкви; 3. Восстановление Виленского университета и учебного округа; 4. Замещение большего числа должностей местными уроженцами, ближе знающими условия края; 5. Утверждение кредитного общества, устав которого уже представлен; 6. Открытие дворянских собраний, приостановленных по случаю объявления губерний на осадном положении121121
  РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д.132. – Л. 82-83.


[Закрыть].