Текст книги "Марсианин"

Петляние по задворкам и обход деревни далось нелегко. Пришлось делать несколько привалов. Да и Лена шла очень плохо. Приходилось часто останавливаться, чтобы подвигнуть ее на дальнейшее продвижение вперед.

Было видно, что окружающее ее вообще не интересует. В глазах Лены застыли ужас и вселенская тоска. Двигалась она как сомнамбула, и то если ее постоянно понукали. Это сильно выматывало вместе с тем, что рюкзак у Владимира был намного тяжелее обычной туристской нормы. Но не только это тяготило.

Тяготили воспоминания о только что свершившемся. В голове с трудом укладывалось, до какой мерзости и гнусности может дойти человеческое существо. До мерзости, за гранью которой о человеческом облике убитых и говорить уже невозможно. Но тем не менее Владимир никак не мог выбросить из головы этих моральных уродов и думал о мотивах их поведения. На привалах он нет-нет да и начинал размышлять вслух, вполголоса, чтобы не тревожить Лену.

Юля слушала внимательно, периодически вставляя свое мнение. Она не прерывала Владимира, так как хорошо понимала, что тому необходимо выговориться.

– Почему они напали на Лену? Почему именно на нее позарились? Ведь перед этим они прошли мимо Эли… но не тронули.

– А ты посмотри при случае внимательно на Элю. Из нее харизма – прет! Она же лидер. А эти… шакалы, – злобно прошипела Юля, – таких боятся. Неосознанно. Она их загнет одним взглядом. А Леночка… Леночка – эльф, Лада… Она перед такими… мррразью… она беззащитна.

Как ни странно, Владимир спокойно говорил о том, что физическое уничтожение этих бандитов было необходимо. Юля сделала зарубку на память, чтобы потом выяснить подробности прошлого этого человека. Такое отношение было характерно не для ученого и инженера, а для воина. Причем воина с весьма конкретной подготовкой и опытом.

В двух километрах от Выселок их встретили Юрий и Николай, за что получили нагоняй от Владимира.

– Какого черта?! Вас еще там не хватало!

– Но мы не собирались туда идти… – попытался оправдаться Николай – явный инициатор этого выхода.

Когда подходили к дому, снегопад еще более усилился, погрузив в белую муть даже ближайшие дома. Стало ясно, что если так продолжится, то к следующему утру навалит весьма прилично. И укроет их недавнюю лыжню в деревню.

У калитки дома их встретила Эля. Она подбежала к Лене, подхватила под руку и заглянула в глаза. То, что она там увидела, наполнило ее жалостью и отчаянием. Она с надеждой оглянулась на замыкавшую колонну возвращавшихся Юлю, но та не нашлась, что сказать приободряющего. Будущее и для нее было сокрыто мраком.

Через полчаса все собрались в той же комнате, где еще вчера Владимир выдавал свой рассказ, на «военный совет». Не было только Лены и Эли, которая осталась с истерзанной подругой.

Перво-наперво воспроизвели полную картину событий – каждый рассказал то, что видел и знает.

Правда, Владимир и Юля, по ранее заключенному договору, опустили некоторые детали.

Но и то, что они рассказали, повергло всех слушавших в шок.

Особенно сильно рассказ Владимира повлиял на впечатлительного Бориса Ефимовича.

– И вы их всех убили?! – пораженно вопросил он, когда Владимир закончил рассказ.

– А у вас есть другой вариант действий против вооруженной банды, чтобы самому уцелеть и человека спасти? – ответил вопросом на вопрос Владимир.

– Нет… но… – начал Каменский, – это же антигуманно…

– В этом деле было всего три варианта, – сказал Владимир и начал загибать пальцы. – Первый: гибнет Лена. Второй: гибну я и Лена. И третий: гибнут бандиты, но остаются живыми вышеназванные.

– Он прав, Борис Ефимыч, – вступилась за него Юля. – И вообще мы считаем, что Владимир сделал большое одолжение этому миру, избавив его от такой мрази. По нашим законам, его бы еще и наградили, а тех негодяев, если бы они остались живы, все равно бы расстреляли.

– Подтверждаю все сказанное, – кивнул Николай, так как взгляд Бориса Ефимовича упал на него, ища поддержки.

– Но сейчас вопрос не о моральной стороне дела, – вмешался в разговор Михаил.

Было видно, что говорить ему трудно – болела голова.

– Сейчас, – продолжил он, – вопрос о выборе тактики и стратегии нашего здесь выживания. Мы очень сожалеем, Борис Ефимович, но мы, не подозревая о том, втянули в это дело вас. Вы оказались посвящены в нашу тайну, и мы считаем себя ответственными за ваше благополучие и безопасность. Поэтому мы вас и пригласили на наше совещание.

Немного помолчав и поморщившись от головной боли, он продолжил:

– Итак, мы имеем. Первое: в результате аварии на Полигоне мы попадаем в параллельный мир. Второе: в отличие от нашего мира, политическая ситуация в этом мире зеркальная – победили США, а СССР уничтожен, развален, и в его бывших республиках построен капитализм. Третье: мы не имеем документов, и для этого мира, для этого государства нас как бы и нет. Также у нас нет денег. Четвертое: для нас этот мир оказался слишком враждебен – мы уже понесли потери. Удастся ли восстановить душевное и физическое здоровье Лены, мы не знаем, и, как подсказывают мне самые элементарные познания в этой области, – сомнительно, что удастся. Здесь нужны достижения именно нашей медицины, и последние достижения.

При этих словах командира многие вздрогнули и поежились.

– Что следует из этого расклада? – продолжил он. – По первому пункту, что очевидно, мы либо должны как-то дождаться спасателей, а они будут, так как наше исчезновение обнаружат в ближайшие сутки, либо попытаться построить аналогичную установку и исхитриться подать сигнал. На большее рассчитывать не стоит. По второму пункту. Фактически мы на вражеской территории, а это значит, что организация нашей группы должна выстраиваться по второй базовой модели.

– Извините, можно вопрос? – подал голос Борис Ефимович, когда Михаил переводил дух.

– Конечно!

– Что это значит, – вторая базовая модель?

– Миша, я объясню, – остановила Михаила Юля, – отдохни пока.

Михаил с благодарностью кивнул, и Юля начала объяснение:

– Наше общество очень отличается от современного капиталистического, да и от старого социалистического тоже, каким, наверное, вы его помните. Оно очень сильно усложнилось, и ныне его деятельность и управление основывается на группах разных моделей функционирования. Каждая группа создается и формируется часто совершенно самостоятельно, под выполнение какой-то вполне определенной задачи или группы задач.

Так как цели и задачи бывают разные, то люди очень часто в них меняются ролями. При выполнении одной задачи – человек руководит группой, а в другой раз он может стать обычным исполнителем. Все определяется целесообразностью, личными талантами членов группы и их компетенцией.

Для выполнения больших проектов группы избирают себе координатора или, если проект достаточно сложный, совет координаторов.

Таким образом наше общество получило возможность очень быстро перестраиваться и подстраивать свою структуру под решение конкретных текущих задач.

Функционированию групп, работе группы и взаимодействию в них нас обучают с детства. Сначала в играх, потом в школе, ПТУ, вузах. Потому каждый досконально знает роли в группе.

Я почему так подробно рассказываю? Мы включили вас в нашу группу, потому что считаем обязанными максимально обезопасить вас от возможных неприятностей. Это нам диктует закон нашей морали. А раз так, то вы имеете право голоса при определении нашей дальнейшей судьбы.

Что такое вторая базовая?

Вообще моделей много, есть исследовательские, есть игровые, есть военные. Вот сейчас Михаил предлагает нам одну из военных моделей.

Грубо, суть ее – действие группы в глубоком тылу врага.

Она, правда, изначально «не заточена» именно под военную тематику, но, в общем, предназначена для автономных действий группы в условиях серьезной опасности для жизни. То есть условий, требующих максимальной дисциплины.

Но я предлагаю гибридную – вторую базовую и исследовательскую… ну, например, шестую. Я ее сразу же предложила, когда узнала, куда мы попали. Раз мы здесь оказались, то имеем уникальный случай воочию увидеть и изучить один из исторических вариантов на тему «что было бы, если бы…».

– А предполагают ли ваши модели включение в работу группы человека, который в их работе ни уха ни рыла?

– Вы слишком скромничаете, Борис Ефимович. Наши модели – просто формализация вполне естественных форм взаимодействия людей. А раз так, то вам объясняют смысл действий и цель группы. Вы выбираете тот тип деятельности, который, по вашему мнению, наиболее вам подходит, а после мы уже подстраиваемся в работе к вам.

– А если я заявлю, например, что наиболее подходящая работа для меня – это руководить? – лукаво улыбнулся Каменский.

– Ну, здесь есть одно «но»: руководителя или координатора выбирает вся группа, а не отдельный человек. С тем, что кто-то будет им руководить, должен быть согласен каждый человек в группе. А так все в ваших руках.

– И так просто?

– Кому как… – философски заметил Михаил, и все засмеялись. – Но по-любому получается, – продолжил Михаил, когда все снова затихли, – что из-за происшествия с бандитами мы просто обязаны подумать не только о своей безопасности, но и о вашей, так как при разбирательстве как бандитов, так и милиции в происшедшем может всплыть то, что люди приходили в деревню с этой стороны. Значит, вы под подозрение попадете неизбежно. Поэтому нам надо продумать комплекс мер, как максимально сбить с толку возможных дознавателей и преследователей. Нас-то при любом раскладе искать будут, но надо сделать так, чтобы вы тут вообще ни при чем оказались. А если вы окажетесь ни при чем, то и мы благополучно потеряемся.

Получается так: из третьего и четвертого пункта следуют большие задачи для нашей группы.

Первое: уйти отсюда, и так, чтобы максимально замести следы.

Второе, и это непосредственно связано с первой задачей: куда уходить?

Третье: как здесь, в этом мире, осесть, смешаться с толпой, добыть материалы и построить Врата в наш мир. Или подать сигнал.

Четвертое: у нас на руках тяжело раненный товарищ… вот исходя из этого я и предлагаю вторую базовую модель. Высказывайтесь.

Первой вылезла опять Юля.

– Ну, – начала она, – начну с последнего… с последней задачи. У Лены тяжелейший психический шок. Тех медикаментов, что есть у меня, надолго не хватит. Чтобы хоть как-то ее поставить на ноги, нужны местные аналоги. Поэтому я предлагаю уходить в город, пытаться там выжить и добыть медикаменты.

– Не пытаться… – жестко поправил ее Владимир, – а выжить.

– Существенная поправочка, – согласилась Юля. – Так вот, продолжу… насчет «идти в город»… Здесь сидеть бессмысленно, а возвращаться в «Круг» глупо. Как я понимаю, после серьезных аварий минимум месяц будут разбирать обстоятельства и принимать меры к недопущению этого впредь. И только потом снова запустят установку. Я верно говорю, Юра?

– Да, так!

– К тому же мы можем и высидеть там месяц, что, правда, сомнительно, но Лену можно потерять. Поэтому я считаю, надо идти только в город.

– А почему ты считаешь, что здесь сидеть бессмысленно? – спросил Вадик.

– Тут мы ничего не высидим, – вклинился Николай. – Если все так, как описывают Владимир и Юля, то путь в деревню для нас заказан. Опознают и сдадут полиции или бандитам. А где мы еще сможем достать медикаменты и пропитание?

– И еще один аргумент, – добавил Михаил. – Отсюда надо уходить, чтобы не было неприятностей у Бориса Ефимовича.

Тут поднял руку Владимир.

– У меня есть некоторые соображения, но нужно посоветоваться с Ефимычем, – так дело здесь обстоит или не так.

– Говорите, всегда готов помочь!

– Так вот, как я думаю… От одного местного жителя я слышал следующее. Цитирую: «Там живет главный бандит. Он всех торгашей района обложил данью».

И, обратите внимание, – Владимир поднял палец и сделал секундную паузу, – он сказал: «И судьи у него на кормлении»! Вот! Это значит, что в стране дичайший уровень взяточничества. Если можно покупать и судей. По взяточничеству это так? – обратился он к Каменскому.

– Да, – подтвердил тот, – судей и милицию покупают свободно. А чиновники, так те вообще почти в открытую таксу за услуги выставляют.

– Ага… Значит, – тут Владимир замедлил речь, будто боялся, что мысль убежит или, наоборот, не дойдет до слушателей, – в стране по имени Россия, в которой мы находимся сейчас, выстроен периферийный капитализм с дополняющей экономикой.

– А что это такое? – удивился Каменский.

– И что из этого следует? – совершенно по-другому задал встречный вопрос Михаил. В отличие от Каменского, он хорошо знал, что такое «периферийный капитализм с дополняющей экономикой», но совершенно не понимал, куда клонит Владимир и зачем ему понадобился такой экскурс в дебри политологии.

– Интересное у вас образование, – обратился Владимир к Каменскому и усмехнулся. – Не в обиду будь вам сказано. Терпение, – бросил он Михаилу, и тот потер повязку на голове. – Отвечу сначала Ефимычу, так как он явно этого в школе не проходил. Так вот, Борис Ефимович, по нашим понятиям, такой капитализм отличается от капитализма метрополии тем, что в стране-жертве полностью уничтожается все производство, которое может составить конкуренцию фирмам страны-метрополии. Развиваются только сырьевые направления. А для обеспечения слабости таких стран с дополняющей экономикой насаждается взяточничество и стремление к потребительству среди населения. Главный признак таких экономик – тотальное взяточничество, – подчеркнул Владимир.

– Все равно не понимаю… – начал было Михаил, но был прерван Владимиром:

– Вопрос! Во времена социализма в городе было много предприятий, выпускающих электронику и высокоточное оборудование?

– Да, – подтвердил Каменский.

– А сейчас от них остались наверняка только пустые бетонные коробки?

– Истинно так!

– И все население занято либо на рудниках в восьмидесяти километрах отсюда, либо торгует, либо уехало… Я прав?

– Ну… да… Но есть еще несколько предприятий ВПК, которые продолжают работать… Ну, некоторые предприятия лес заготавливают… А так все, как вы сказали.

– Спасибо. Значит, логика меня не подвела.

– Какой ужас! – поразилась Юля. – И что, не понимаю, тебя здесь радует?!

Владимир улыбнулся мрачной улыбкой:

– Это значит, что есть общежития со свободными местами и, на крайний случай, заброшенные корпуса заводов и фабрик.

– Ну, положим, по общежитиям не совсем так. Там, особенно летом, живут торговцы из южных республик, – возразил Борис Ефимович.

– Но сейчас там могут быть свободные места?

– Да, но…

– Черт! Владимир! Теперь я окончательно понял, почему ты на Марсе не загнулся! – воскликнул Михаил. – Я об этом даже и не подумал! Ведь это ж надо, из такой дали вывод сделать! Я только под конец понял, к чему ты ведешь.

– Спасибо за комплимент! – сдержанно улыбнулся Владимир.

– Но послушайте! Если так, то я могу поселить вас у себя в доме, в городе. Он у меня большой, – вклинился Каменский.

Ему явно не хотелось расставаться с ТАКОЙ тайной.

– Спасибо, но это может навлечь на вас беду. Так что, если вы не обидитесь, мы сначала по общагам пройдемся.

– Но все равно, вот мой адрес, запишите: улица Деникина, дом тридцать шесть.

На несколько мгновений повисла мертвая тишина, а потом все вскинулись:

– Кого-кого?

– А… ну… – Борис Ефимович запоздало понял, какой эффект произвел его адрес, смутился, махнул рукой и подтвердил: – Того самого.

– Белого генерала?! – ошалело переспросил до сих пор не поверивший своим ушам Юрий.

– Ну да, его.

– А чего удивляться? – с апломбом заявила Юля. – Здесь капитализм, и герои тут должны быть капиталистические.

– Логично, – заключил Николай, хотя было видно, что все равно этот факт его сильно покоробил.

– И еще… – поспешил разрядить ситуацию Борис Ефимович. – У нас один цех моими ребятами был слегка расчищен и приспособлен для репетиций. Ну, это было до того, как мы выбились. Сейчас там, правда, очень холодно, но крыша не течет, и помещение мы используем как склад. Оно охраняется. Так что можете и туда – его использовать. Там одно помещение можно и под отопление приспособить.

– Что-то слишком хорошо складывается, – скептически заметил Михаил.

– Ну, хоть в чем-то нам должно же повезти? – возразил Николай.

– Хорошо, примем как вариант. Итак, снова – все согласны идти в город?

Все молча подняли руки в знак согласия.

– А Эля? – спросил Борис Ефимович. – Она не голосует?

– Она сказала, что согласится со всем, что решит группа. Она нам доверяет.

– Следующая проблема, – продолжил Михаил, – проблема выживания в этом мире.

– Вопрос!

– Да, Владимир?

– Думаю, надо обменяться информацией о том, кто что умеет из гражданских специальностей. А то в походе, из-за этих неприятностей, я так ближе со всеми и не познакомился.

– Разумно, – согласился Михаил. – Тогда начну с себя. Как тут многие знают, я работаю в ПТУ преподавателем автоматизированных систем управления. Также инструктор в местном турклубе по лыжному туризму и еще писатель-публицист. Так… пописываю книжечки для издательства «Детская литература».

– Я, – отозвался Юрий, – пока инженер-исследователь при всем известном вам Полигоне… Ну, лыжами увлекаюсь, – сказал он и смутился. Видно, что особо о себе сказать больше не мог.

– Ну, тебе, Юрий, большего и не требуется, – отозвался Михаил. – Ты наша главная надежда на возвращение и работать будешь чисто по специальности. В этом тебе сильно повезло… в отличие от нас… Так, Николай?

– Я программист. В НИИ стройматериалов. Разрабатываем новые материалы и конструкции. А я под эти процессы и конструкции программы пишу. Ну, иногда проектирую и собираю новое оборудование для лаборатории.

– Вадим?

– Я художник-оформитель. Изготавливаю разные красивости к праздникам. Или на дома, например, мозаику.

– Подождите, – снова вклинился Владимир. – А военная подготовка у кого какая?

– Ну, как я знаю, армию парни прошли. Только Вадик еще не успел.

– ВДВ, спецназ есть?

– Нет.

– А единоборствами никто не увлекается? Например, рукопашным боем? Ведь популярно…

– Нет…

– Про меня забыли! – напомнила о себе Юля, и все обернулись к ней. – Седьмой курс университета, факультет социальной психологии. Специальность социоинженер.

– Во! – подчеркнул Николай и многозначительно посмотрел сначала на Владимира, а потом на Бориса Ефимовича.

– Я не закончила, – спокойно сказала Юля и продолжила: – Из увлечений: рукопашный бой, мастер, инструктор команды факультета.

– Ну ни хрена ж себе, чего я о тебе не знал! – поразился Михаил.

– И ты молчала?! – с осуждением воскликнул Николай.

– Конечно! – фыркнула Юля. – Ты бы меня после этого только по стеночке и обходил!

– Уже буду! – пообещал Николай.

– Какая жалость! – разочарованно сказала Юля. – А то с тобой иногда было так здорово поцапаться!

– Ну это всегда пожалуйста, только на расстоянии… на расстоянии…

– Это будет уже не так интересно, – с сожалением заметила Юля.

– Я это к чему спросил, – прервал их пикировку Владимир. – Как мы убедились на своем печальном опыте, – здесь бандитизм. Так что школьного курса самбо для всех нас будет недостаточно. Придется организовать постоянные тренировки для всех, и тренировать будет Юля.

– А вы? – спросила Юля, обращаясь к Владимиру. – Вы не поделитесь опытом откручивания голов? У вас там с бандитами очень хорошо получилось.

– Лучше будет, если все это преподаст инструктор, – отмахнулся Владимир.

– Так что, Юля, ты попала! – прокомментировал Коля.

– Не, Коля, это ТЫ попал! – хищно улыбаясь, припечатал Юра. – Ведь это она тебя на тренировках гонять будет!

– Ой! И правда! – Николай в картинном испуге выпучил глаза и прикусил пальцы.

– А вы, Владимир, – спросила Юля, – ничем таким, кроме реакторов и всего с ними связанного, не занимались? Типа увлечения на досуге?

– Да есть такое… – ответил Владимир и смущенно поведал: – Я довольно детально изучал организованную преступность в странах «третьего мира». Вот такое у меня увлечение… Детское.

– Однако! – удивился Михаил. – И чего только народ на досуге не изучает!

– Так я ж тебе рассказывал!

– Да, припоминаю… только я тогда не подумал, что ты все это серьезно роешь. Думал, романов начитался…

– Ну, и романов начитался… А что Эля? Она какими доблестями знаменита?

– Это твоя ближайшая подруга, – повернулся к Юле Михаил, – рассказывай.

– Она археолог. Праславяне и бронзовый век. Кандидат наук. Недавно защитилась. Очень хороший организатор.

– Извините, – вмешался Борис Ефимович. – А можно «вопрос любопытного»?

– Да, конечно, – ответил Михаил.

– У вас что, самбо во всех школах преподается?

– Конечно! А у вас разве не так?

– Нет. Разве что в отдельных гимназиях. Военный мир у вас какой-то… и общество военизированное…

– Может, поэтому мы выжили и победили, а у вас капитализм, – задумчиво ответила Юля. – Вы уж извините, что так…

– Да нет, почему ж, я вас понимаю, – вздохнул Борис Ефимович. – Я сам помню советские времена. Такого бандитизма, когда на улицах нападают и убивают, насилуют – не было… А Леночку очень жаль!

– Кстати, а как вы до города отсюда добираетесь? – постарался перевести разговор подальше от неприятной темы Михаил. – Ведь до деревни пять километров, и все по глубокому снегу.

– Как? – улыбнулся Борис Ефимович. – Да как и вы! Запираю все ценное в подвале, запираю двери, ставни, беру лыжи и иду до деревни. А там у одного моего приятеля в гараже стоит моя машина. Сажусь и еду в город.

– И когда туда планируете? – спросила Юля.

– Дык…

– Я это к тому, вы нас извините, но у нас целых два раненых. Нельзя ли у вас дня два отсидеться?

– Да хоть неделю!

– Ну, настолько мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Юля! Вообще-то я решаю…

– Нет, Миша, тут уже я, как медик группы. НАДО! Только через два дня.

– Ладно, убедила. Тогда эти два дня гоняешь всех.

– Кроме тебя и Лены.

– Ладно, кроме меня и Лены, остальные – на боевую подготовку.

– И заставу надо выставить, километра за два в сторону деревни, против неожиданных визитеров, – подал предложение Владимир, – так, чтобы часовой, заметив идущих, мог скрытно добежать до нас и мы могли вовремя замести следы и скрыться.

– Именно так и сделаем… – подвел итог Михаил. – И все эти два дня разрабатываем варианты наших действий. Строим планы.