Текст книги "Руки вверх, мистер гремлин!"

В глазах горностая засверкали злые красные искры, он оскалился, и тут крысы с пронзительным верещанием сами кинулись на него. Три тела сплелись в дергающийся клубок. Зибелла ожидал, что его начнут кусать и царапать, но крысы применяли приемы неожиданные и подлые. Одна хлестнула горностая хвостом по глазам, а другая сильно пнула в живот. С утробным оханьем Зибелла отлетел в сторону.

Распластанный горностай валялся в пыли, а крысы, нагло скаля зубы, хихикали поодаль. Однако противники недооценили боевой дух Зибеллы. Он поднялся на подгибающиеся лапы и притворился, что намерен повернуться и удрать. А сам ловко извернулся и вцепился в горло одной из крыс. Та бешено подскочила вверх, пытаясь стряхнуть горностая, потом ударила его об пол. Напрасно. Зибелла не разжал зубов, пока не прокусил ей сонной артерии. Кровь лилась рекой!

После этого вторая черная крыса спряталась за спину рыжей. Та и не думала отступать. Внезапная гибель подручного не смутила ее. Горностай, упоенный победой, бросился на крысу, собираясь закончить драку на одном дыхании. Не тут то было. Крыса, словно подброшенная мощной пружиной, взлетела в воздух и тоже пустила в ход длинный голый хвост, рассекший Зибелле ухо точно бритва. Точнее, к хвосту и было привязано какое-то лезвие. Кровь залила Зибелле глаза, он наполовину ослеп, однако капитулировать не собирался.

Новый бросок – и снова зубы горностая ухватили пустоту. Крыса словно растаяла в воздухе. Зибелла ошарашенно оглянулся. Она стояла у него за спиной. Пока горностай соображал, что ему делать – а длилось это доли секунды – крыса наотмашь ударила его лапой по голове. В ушах Зибеллы загудели сотни колоколов. А крысы откровенно насмехались над незадачливым охотником.

Горностай затосковал. Сюда бы Ерофея с его чутьем на потустороннее. Крысы вели себя совершенно неправильно. Весь многовековой опыт семейства куньих подсказывал, что так быть не должно. Кто их выучил?

Секундная заминка дорого стоила горностаю. Он пропустил два сокрушительных удара – в живот и в челюсть – и был нокаутирован.

Очнувшись, он обнаружил, что висит, подтянутый за хвост к потолку незнакомой комнаты. Лапы горностая были безжалостно связаны, он не мог пошевелиться и болтался, как копченая колбаса.

– Пришел в себя, – констатировал мрачный худой человек, следивший за Зибеллой.

– Очнулся, голубчик, – противным писком подтвердила рыжая крыса. – Я била не насмерть. Его следует допросить.

– Незачем, – возразил человек. – Ничего он не знает, а шкура… Рыжий горностай… Да за него гроша ломаного не получишь. Хотя бы в зимнем меху был, а то…

Зибелле стало очень нехорошо. Впервые в жизни его оценивали как пушнину.

– Это ценный заложник, профессор.

– Заложник? – Профессор приподнял левую бровь. – Заложников берет тот, кто собирается проиграть бой, чтобы обеспечить возможность отступления. А я намерен победить! Если твои девицы боятся, я могу найти других помощников.

– Мы никогда и никого не боялись, профессор – оскорбилась крыса. – Наш югэки бутай

непобедим! И уж не какому-то занюханному самцу угрожать нам. Ведь скрутила же я его!

Зибелла задохнулся от бешенства. Так его еще никогда не оскорбляли. Но что он мог сделать?

– Это верно… – профессор задумался.

А крыса, решив отплатить за мимолетное унижение, ехидно добавила:

– Ведь и вы, профессор, не всегда одерживали победы.

– Помолчи, Семь Сотых, – оборвал ее профессор. – Иначе посажу тебя в клетку.

В ответ крыса со странным именем Семь Сотых показала зубы.

Человек замахнулся было, но сдержал руку.

– Не будем ссориться.

– Не будем, – согласилась крыса. – Тем более, что у меня гораздо больше оснований ненавидеть его, чем у вас. Вы с этим паршивцем сталкиваетесь впервые, а между прочим, он убил одну из тайсе на моих глазах. Такое не прощают. Я вырву его проклятые яйца и заставлю его же их слопать.

– У вас довольно своеобразные нравы, – меланхолически заметил профессор. – Но если первый же встречный горностай так легко прикончил командира, то что ожидает рядовых в настоящем бою?

Крыса горделиво расправила усы.

– Вы сами сможете увидеть, когда начнется этот настоящий бой.

Зибеллу затошнило. Попасть на расправу банде крыс-амазонок… Такое и в кошмарном сне не привидится. А что, если они практикуют людоедство? То есть крысоедство? Или как: горностаеедство…

– Хватит, – оборвал светскую беседу человек. – Каков ваш план на ближайшее будущее?

– Дождаться завтрашнего дня. Ведь завтра тринадцатое, самое подходящее число для начала операции. Именно тринадцатого совпадают черные фазы Солнца и луны…

Крыса и профессор довольно переглянулись и мерзко захихикали. Зибелле стало плохо. Нужно обязательно предупредить друзей, но как отсюда вырваться?

Он начал осматриваться. Оказалось, его подвесили к специальному крюку, вваренному в железный потолок. Рядом, на других крюках, висели большие белые шары из странного пористого материала, похожего на рыхлый картон. Шары сильно напоминали осиные гнезда.

Профессор, подойдя к одному из шаров, ткнул в него пальцем и внимательно прислушался. Послышалось недовольное гудение. Профессор вновь щелкнул по шару, и на ладонь к нему упало маленькое зеленое существо. Сначала Зибелле померещилось, что это мышь. Приглядевшись повнимательней, он решил, что его слишком сильно стукнули по голове, и он продолжает бредить. Это был крошечный человечек! Однако у человечка росли крылышки, имелись рожки, и был он странного ярко-зеленого цвета. Чертенок, что ли? Зибелла недоумевал. Про зеленых чертей он твердо знал только одно – их не существует. Психиатрия, а не демонология должна заниматься данным вопросом. Но вот и длинный хвостик… Хотя копыт горностай не заметил.

Человечек со вкусом зевнул и потянулся. Острый глаз Зибеллы различил сверкнувшие сталью зубки.

– Что вам? – пропищал зелененький.

– Мунин, вы готовы?

– Разумеется. Всегда готовы.

– Завтра мы выпустим вас.

– Завтра мы выпустим вас.

– Тогда и приходите завтра. А сейчас я ложусь досыпать, такой интересный сон снился.

– Каков нахал, – тихо пробормотала Семь Сотых, но человек услышал.

– Поосторожнее, крыса. А то я тебе лапы оборву.

– Не-ет… – опешила крыса. – Ка-аков… Забываешься, Мунин.

Человечек уже совсем проснулся и поманил крысу пальчиком.

– Иди сюда, смелая.

Крыса зашипела от злости и двинулась на него. Но большой человек прикрикнул:

– Угомонитесь оба! Нашли время затевать ссоры.

Он небрежным движением кинул зелененького обратно в гнездо и оттолкнул крысу ногой. Та встопорщила усы и заворчала:

– Наглец… Да я бы его… Не посмотрю, что потусторонний!.. Я ведь имею десятый дан… Магистр чародейства… Найду управу…

Большой человек насмешливо посмотрел на нее хмыкнул и ушел… прямо сквозь стену! Зибелла растерянно заморгал, окончательно поверив, что рехнулся. Крыса по инерции ругалась еще минут пять, потом успокоилась и повернулась к связанному горностаю.

– Загрызть тебя, что ли? Или отдать тебя девочкам? Как ты полагаешь?

Зибелла притворился, что снова лишился чувств. Крыса заметила, что ее упражнения в сквернословии остались без внимания, погрустнела и юркнула в воздухопровод. Зибелла остался размышлять о своей горестной участи. Впрочем, долго он не печалился. Обнаружилось, что челюсти ему связали не слишком надежно. Горностай принялся старательно жевать попавшийся в зубы кусочек веревки, и вскоре его труды были вознаграждены. Зибелла полностью освободил пасть. Не теряя времени даром, он вцепился в веревку, стягивающую задние лапы.

Горностай мешком рухнул на пол, вскочил на подгибающиеся лапки и очумело закрутил головой. Больше всего Зибелла опасался, как бы поднятый им шум не привлек внимания тех странных зеленых человечков. Но белесые шары безмолвно покачивались под потолком.

Едва горностай перевел дух, как в воздуховоде послышалось подозрительное поскребывание. Он припустил во весь опор. Не важно куда, лишь бы оказаться подальше от этого проклятого места. Почему проклятого? В углу он заметил кучку белых косточек, похоже, здесь закончил свой жизненный путь какой-то менее удачливый крысолов. Следовало узнать о противнике побольше, но Зибелла не смог противиться желанию удрать.

Как он бежал по бесконечному лабиринту – не помнит. На свое счастье Зибелла попал в вытяжную трубу подземной кухни, что определил по аппетитному запаху котлет. Горностай долго скулил и скребся у вентиляционной решетки, пока повар наконец не обратил внимание по посторонние звуки. Увидев Зибеллу, он отнюдь не пришел в восторг, напротив, замахнулся половником и заорал: «Брысь, крыса паршивая!» – чем уязвил Зибеллу до глубины души. Сначала горностай намеревался в благодарность за освобождение лизнуть его в нос, но теперь предпочел цапнуть за ногу и смыться, пока повар не пришел в себя.

Каким-то чудом Зибелла выбрался на поверхность из подземных капониров космодрома и насмерть измученный доплелся до офицерского общежития, где мы с Ерофеем тщетно гадали, куда он запропастился.

Напившись молока до полного осоловения, Зибелла вкратце рассказал о своих похождениях и заснул.

– Что скажешь по этому поводу? – спросил Ерофей, поскребывая бороду.

– И верится, и не верится.

– Да, здесь что-то нечисто.

– Никогда не слышал о крысах-амазонках.

– И я не сталкивался с ними, – подтвердил Ерофей. – А что такое югэки бутай?

– Понятия не имею. – Я пожал плечами. – Наверное бред какой-то.

– Скорее всего.

– И без того дело плохо, – сокрушенно вздохнул я.

– Это почему?

– Мы не готовы к поединку с таким противником. Когда меня приглашали, я был уверен, что нам противостоят обыкновенные беси лукавые. Нормальные, так сказать, злые силы. Парочка – другая крепких заклятий вывела бы их бесследно. Талисманы, амулеты, обереги… Все, что говорилось о врагах, говорилось только для красного словца. Накаркал. Сейчас я совершенно не уверен, что даже серебро или сам знак ящери подземной отгонят нечисть.

Ерофей оскорбился.

– Я могу все!

– А ты знаком с устройством двигателя внутреннего сгорания?

Удивленный Ерофей аж рот открыл.

– Нет.

– Тогда помалкивай.

– Какое отношение керосинки имеют к этой зеленой пакости?

– Самое прямое. Ведь именно в них зародились гремлины.

– Кто?

– Вот видишь, ты даже не слыхал про таких тварей… Одолеем… Как с ними бороться?

Домовой почесал затылок и упрямо сказал:

– Справимся.

– Но ведь гремлины не имеют ни малейшего отношения к природе. Они рождаются среди огня и железа, и потому неподвластны твоим заклинаниям. Живут гремлины только в мертвых вещах: приборах, машинах, моторах. Живут потихоньку, грызут помаленьку, портят… Всей магической силы гремлина не хватит, чтобы заставить меня хотя бы раз чихнуть, но любой из них может легким движением пальца вывести из строя двигатель ракеты. Просто непонятно, почему они до сих пор не вмешивались, предоставив действовать одним кошкам… тьфу, крысам. Здесь есть о чем подумать.

– Есть? – не понял Ерофей. – Нужно нанести удар и по крысам, и по гремлинам, и по их хозяевам.

– Легко сказать…

ОПЕРАЦИЯ «ГАММЕЛЬН»

Восходящее солнце мы встречали с трепетом. Наступало обещанное тринадцатое. Какую-то неожиданность приготовил нам противник? Ответ был парадоксальным. Ни-ка-ку-ю! На базе решительно ничего не произошло. Да, крысы и гремлины допустили серьезную ошибку. Они просто обязаны были хоть чем-то помешать нам, как-то нас отвлечь. Хотя бы невинным пустяком вроде убежавшего молока или засоренной канализации. Они же полностью развязали нам руки, за что их следовало жестоко наказать. Или, может, они просто не приняли нас всерьез? Ведь мы тоже сначала отнеслись к ним более чем легкомысленно.

Когда выяснилось, что в ближайшем будущем нам ничто не угрожает, мы с Ерофеем затеяли тихую склоку. Это вышло против нашей воли, просто оказалось, что мы придерживаемся слишком различных точек зрения на проблему борьбы с крысами.

Ерофею некстати пришла на память цитата:

«Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой тесак, готовые броситься в атакую по первому же знаку своей предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные, они представляют собой незабываемую картину. Они так же мускулисты, как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны, и стоят рядами такими ровными, как если бы их выравнивали по шнурку».

Из всего этого Ерофей делал вывод, что мы столкнулись с африканским колдовством. Разные там вуду и прочее.

Я вспомнил югэки бутай, тайсе и прочие диковинные словечки и сделал вывод, что крысы явились с востока. Особенно, если учесть, как здорово они пародировали ниндзя.

Совершенно запутывало дело то, что крысы все-таки были черными норвежскими. Мы так и не пришли ни к какому выводу. Единственное, в чем мы сразу сошлись – не использовать тривиальные средства типы крысида, мышьяка и прочих достижений химии. Против организованной армии это не только бесполезно, но и опасно, так как могло подтолкнуть противника на применение чего-либо подобного. Не буди лихо, пока тихо, мудро заметил Ерофей. А я добавил, что противника надо бить его же оружием и предложил использовать машины. Крысы такого явно не ждут. Ерофей согласился. Но какие машины? Здесь спор снова начал набирать обороты. Я стоял за магнитофон. Ерофей вспылил, утверждая, что древние изобретения надежнее.

Чтобы сэкономить время, я внес альтернативный проект – обратиться к миру магии. Я ни на грош не верил в машинный парк домового. Телегу он предлагал или еще что-то подобное? Может, веялкой крыс разгонять? Ерофей подозрительно поглядел на меня и согласился, что противник, вызванный из магических измерений тоже сумеет одолеть крыс.

Но кто? Я отстаивал кандидатуру овинного. Ход моих мыслей был прост. Крыса – прирожденный грызун и вредитель, особенно от нее страдают зернохранилища. То есть овины. И овинный, как специалист по сохранению урожая, просто обязан знать как минимум пять наивернейших способов борьбы с крысами.

Ерофей возражал с пеной у рта. Он доказывал, что овинный может работать только в овине. То есть внутри помещения. Но ведь космодром ни с какой стороны не похож на амбар. И овинный окажется совершенно беспомощен, если хотя бы пойдет дождь. Поэтому мы обязаны призвать на помощь тех, кто больше привык иметь дело с дикой природой. Но я заметил, что на дикую природу космодром похож еще меньше.

Ерофей оскорбился и замолчал. Мы смотрели друг на друга, запаленно дыша, никто не собирался уступать.

– Вот и результат тринадцатого, – сказал неожиданно Ерофей.

Я звонко шлепнул себя ладонью по лбу.

– Вы правы, полковник.

Потом Ерофей вскользь заметил:

– Как я помню, ты уже пытался договориться с банным.

– Ну и что? – нервно осведомился я. Не люблю, когда мне напоминают о моих неудачах.

– Так и не понял, почему твоя затея провалилась?

– Не тяни кота за хвост, говори прямо.

– Любой из домашних бесей, имя им легион, одинаково ревниво относится к посягательствам остальных на владельца усадьбы. Каждому лестно думать, что именно ему служит хозяин, именно его ублажает. Поэтому все они на дух не переносят соседей. Дворовый готов заживо слопать банного, банный денно и нощно точит зубы на овинного… И так далее. – Я машинально отметил, что о домовых Ерофей скромно умолчал. – Поэтому банный и приревновал тебя. Нет смысла звать овинного, из вредности он скорее поможет крысам. Вот гуменный – другое дело. Гумно от дома далеко, и в дела усадебных бесей он не вмешивается.

– Ты это серьезно? – недоверчиво переспросил я.

– Куда как. Можешь проверить сам. Только потом не говори, что тебя не предупреждали.

Я задумался.

– Где мы раздобудем гуменного? Может лучше переговорить с лешаком или водяным делом?

Ерофей аж хрюкнул, возмущенный моим тугоумием.

– Ты здесь леса видел? Ума решился напрочь! А озеро либо реку? Думаешь, выкопали яму, так и водяной дед сразу появится. Нет, зря я с тобой полетел. Жил бы себе спокойно…

– Поосторожнее! – оскорбился я. – Ты всего лишь полковник, а я генерал. Посажу под арест, будешь знать.

Ерофей просто зашелся от хохота.

– Напугал… Аника-воин…

– Тогда не подавай дурного примера солдатам. Что они могут сказать, если увидят подобное безобразие. Подрыв дисциплины, развал основ.

– Каких основ?

– Армейских.

– Эк сказал. Что мне до них?

– Сейчас ты в погонах. Попал в этот монастырь, будь любезен подчиниться здешнему уставу.

– И то верно, – согласился домовой. – Значит будем посылать за гуменным? Тем более у нас есть кого отправить.

– Ты Зибеллу имеешь в виду?

– Его самого. Он как раз в превосходных отношениях с гуменным. Ведь горностаи и ласки только и живут, что на гумне и жнивье.

– Отлично, – потер ладошки Ерофей. – Берем автомобиль и катим на ближайший хутор.

– Далеко же катить придется, – не без яда заметил я. – Шины износите.

– Здесь нет хуторов? – поразился Ерофей.

– Нет.

– Может ты скажешь, что и крестьян здесь нет?

– Скажу.

– Тогда понятно, почему у вас жрать нечего. Как же это можно без крестьян?

– Можно, – вздохнул я.

На следующую ночь крысы перешли в атаку – прогрызли колеса у двух истребителей, стоящих на взлетной полосе в готовности к старту, и попортили тщательно охраняемые продукты на складе. Кузнецов наорал на подчиненных и бросился к телефону, стучать на меня, дескать ничего не делает.

Магия не помогла. Или гуменный попался завалящий. Только удрал он расстроенный и злой. Волей-неволей пришлось вернуться к первоначальному плану – использовать более современные средства. Но! В сочетании со старинными методами. Так сказать старая песня на новый лад. Посмейте после этого сказать, что я не голова! Мы решили обработать крыс музыкой. Помните магнитофон?! Ерофей кривился, кривился, однако махнул рукой.

– Валяй, хуже не будет.

Сразу встал вопрос – какой именно музыкой. Я стоял за испытанный метод сюиты на флейте, ведь в Гаммельне так и поступили. Неожиданно реакционер и консерватор Ерофей выступил против. Он предположил, что тихая и плавная музыка будет вообще не замечена крысами.

– Большинство ваших бед проистекает от ваших же дьявольских изобретений, – безапелляционно заявил он. – Навыдумывали грохочущих железок, дымящих и смердящих. Природу потравили, бесей разогнали. Беси они, конечно, не без лукавства, но ведь почти безобидные. Вместо них чудища явились невиданные-неслыханные. Железом рождены, нефтью вспоены, химией вскормлены. Что им старая музыка?! Им современную подавай, от которой даже мухи дохнут.

На том и порешили. Правда, на всякий случай я приказал доставить на базу комплект пластинок со всякими записями. Надо предусмотреть любые варианты развития событий.

Главную роль в предстоящей операции «Гаммельн» должен был сыграть Зибелла. Бессмысленно крутить крысиный концерт на земле, и горностаю предстояло затащить миниатюрные динамики вглубь нор.

– Сожрут, – усомнился Ерофей.

– Второй раз он не попадется.

– Да не его, а динамики.

– Они же невкусные.

– Какое крысам дело – вкусные или нет… Главное, что по зубам. А там, в брюхе, пусть выясняется. И горностай опять-таки…

Зибелла весь раздулся и зафыркал от негодования. Его?! Настоящего горностая?! Можно сказать почти соболя? Какие-то крысы?! В первый раз он был застигнут врасплох, но сейчас он им покажет. Зибелла даже сделал вид, что намерен укусить Ерофея, но его успокоили. Ведь он самый-самый главный, самый-самый нужный. Без него вся операция провалится.

Горностай сменил гнев на милость.

К вылазке в стан врага готовились тщательно. Хватит с нас казацких набегов:шашки наголо и марш-марш! Второй раз костей не соберем. Оказалось, что мы можем встретить врага во всеоружии: в секретных лабораториях КГБ давно разрабатываются варианты диверсионно-подрывной деятельности с использованием дрессированных животных, для чего создана целая гамма образцов специализированного миниатюрного оружия. По каким-то причинам дело застопорилось, и образцы бесполезно пылились на полках. Хватило короткого разговора по телефону с Главным Маршалом, чтобы в тот же день самолетом на площадку был доставлен тяжеленный ящик.

Зибелла долго морщился и привередничал, узнав, что снаряжение предназначалось для хорьков. Однако выбора не было, приходилось брать, что имеется.

Специалисту, прилетевшему тем же самолетом пришлось повозиться, подгоняя мелочи, но вскоре Зибелла стал напоминать небольшой танк. У него буквально подкашивались лапы под тяжестью бронежилета, пулемета калибра 2,54 миллиметра, связки гранат с нервно-паралитическим газом и прочей утвари.

Итак, Зибелла второй раз отправился в зловещие подземелья. По моему настоянию планировавшийся запуск «Вихря» был отложен до его возвращения.

На сей раз подземная прогулка прошла без особых приключений.

Зибелла дал выход тщательно сдерживаемым хищным инстинктам, которые так скверно влияют на характер всех представителей благородного семейства куньих. А здесь еще эти инстинкты были помножены на жажду мести, обуревавшую горностая. Если применить затертый штамп, Зибелла прошелся по подземелью огнем и мечом. Как только он замечал очередную крысу, то сразу нажимал на спуск, и от крысы оставались только лужа крови да несколько клочков шерсти, благо патронов Зибелла волок на себе полный ящик. Два раза на него пытались накинуть сети, но горностай, не задумываясь, пускал вход напалмовые гранаты. Я даже поразился эффекту. Маленькие, с лесной орешек. Зато когда из крысиных нор вдруг повалил густой черный дым, а подземные помещения базы через вентиляцию были затоплены угарным газом, то мы слегка запаниковали. Кузнецов на всякий случай объявил пожарную тревогу. Обошлось.

К своему величайшему удивлению Зибелла не нашел той большой камеры с гнездами гремлинов. Похоже, крысы на всякий случай заварили вход в нее. Нет – так и нет. Зибелла разбросал по всему лабиринту динамики и начал пробираться к выходу на поверхность, то и дело протирая глаза – о противогазе для горностая мы в спешке не подумали. И тут перед ним замаячила до омерзения знакомая фигура. Горностай зарычал от злобной радости, он только и мечтал встретиться с Семью Сотыми. Глупая крыса сама выползла ему на встречу. Недолго думая, он выпустил длинную очередь. Но струя пуль только взбила эффективный фонтан пыли. Каким-то немыслимым образом крыса предугадывала, куда будет стрелять горностай и успевала увернуться.

Зибелла, раздраженный неуязвимостью противника, постепенно терял осмотрительность. Он принялся стрелять напропалую, опрометчиво расходуя ленту. Запасные были, но ведь их нужно достать и перезарядить пулемет… Он судорожно дергал спуск, однако оружие молчало. И тогда в глазах медленно приближающейся крысы вспыхнул зловещий красный огонек.Зибелла ринулся врукопашную, размахивая пулеметом, как дубинкой. Но крыса высоко подпрыгнула и пяткой выбила пулемет из его лап. Ствол согнулся в дугу, словно был вылеплен из воска! С криком отчаяния Зибелла рванул упряжь, освобождая плечи для последней схватки. Крыса уже приготовилась броситься на него, когда Зибеллой овладела непонятная робость. Он вовремя сообразил, что излишняя храбрость не всегда полезна для здоровья и бросился бежать, швырнув назад пару зажигалок. По заранее намеченному плану через десять минут включалась музыка, но это время еще надо продержаться… Предположить, что музыка не подействует, Зибелла не хотел.

Паника заставила его беспорядочно метаться из одного воздуховода в другой, но каждый раз с неумолимостью Немезиды перед ним возникала торжествующая морда Семи Сотых. К счастью для Зибеллы запас напалмовых гранат был велик, и лежали они не в брошенном рюкзаке, а в сумке на поясе. Поэтому ему удавалось пока держать крысу на порядочной дистанции. Если вспыхивающие пожары и не причиняли ей вреда, то по крайней мере время Зибелла выигрывал.

Однако продолжаться бесконечно эти кошки-мышки не могли, настал черный момент. Зибелла не заметил укромного отнорка и столкнулся с крысой нос к носу. Прежде чем он успел сориентироваться, мощный хвост ударил его по морде, слезы брызнули фонтаном. Зибелла на мгновение ослеп, этого было достаточно, чтобы пропустить сильный удар в грудь. Он опрокинулся навзничь. Тут бы ему и конец… Позднее мы с удивлением и уважением рассматривали расколотую грудную пластину бронежилета.

Беспомощный Зибелла лежал на земле, с ненавистью следя за крысой, которая с притворной медлительностью примеривалась, как бы половчее схватить его за горло. Горностай чувствовал, что у него отнялись все четыре лапы.

Но здесь из динамиков полились первые такты мелодии. Крыса насторожилась. Музыка заиграла громче. Красный огонь в глазах Семи Сотых потускнел. Зибелла немного приободрился и стал подкарауливать мгновение, чтобы вскочить и удрать. Всякая охота драться с этой крысой у него пропала окончательно.

Семь Сотых пронзительно заверещала. Было заметно, что какая-то непонятная сила увлекает ее прочь, а она сопротивляется, как только может. Однако неведомый противник медленно, но верно одолевал. Передними лапами Семь Сотых вцепилась в стену, но задние, не слушаясь хозяйку, зашагали по тоннелю. Крысу растянуло, как на дыбе. Задние лапы сделали еще два шага… Они были явно сильнее передних. И крысу поволокло неведомо куда.

Зибелла с облегчением перевел дух, но сразу же вскинулся – мимо торопливо трусила еще одна крыса. Потом еще одна. Еще. Зибелла поспешно прыгнул вверх, зацепился когтями за потолок и повис, поджав хвост. А крысы тем временем, хлынули потоком. Горностай с ужасом смотрел на шевелящийся ковер серых щетинистых спин…

…мы с неменьшим ужасом уставились на серое половодье, бурно разливающееся вдоль взлетной полосы. Из всех видимых и невидимых щелей, норок и дырок хлынул бурный поток. Очумевшие от дыма, ничего не соображающие крысы опрометью бросились к подготовленной для них ловушке. Дело в том, что самый мощный стационарный динамик мы поместили в пустую железнодорожную цистерну, зарыв ее в землю. Но крыс было такое бесчисленное множество, что у меня зародилось подозрение: а войдут ли они все туда? Ведь цистерна всего лишь шестидесятитонная…

На Кузнецова было страшно смотреть.

– Сколько их… – пролепетал полковник.

Возле горловины цистерны закипел настоящий водоворот. Или крысоворот? Называйте как хотите. С визгом и писком зверьки рвались внутрь. Я даже не предполагал, что моя выдумка окажется такой действенной.

Прошли томительные полчаса. Крысиное извержение, грозившее захлестнуть все вокруг, наконец иссякло. Кузнецов вытер взмокший лоб.

– Закрывайте, – с видимым облегчением приказал он.

Лязгнула массивная стальная крышка, заверещали ржавые толстые винты, и крысиная армия оказалась в плену.

Я глубоко вздохнул и выключил динамики. Терпеть не могу классическую музыку.

– Смотрите-ка, одна уцелела, – весело скаля зубы, Ерофей показал на улепетывающую крысу.

– Черт с ней, – благодушно ответил полковник. Победа моментально вернула ему душевное равновесие. Он с удовлетворением поглядел на цистерну, из которой долетал разноголосый вой. – И куда я их теперь дену? Какие на этот счет последуют указания, товарищ генерал?

Я пожал плечами.

– Удивляюсь вам, полковник. Можно подумать, что вы сами не в состоянии принять решение. Этак кое-кто решит, что вы не соответствуете должности. – Нужно же отомстить ему за доносы. Пусть поволнуется.

Кузнецов слегка побледнел.

– Я распоряжусь.

– Конечно. Я свою задачу выполнил, база избавлена от диверсантов.

– Ясно. Но разрешите спросить: как вам удалось заманить их в эту банку?

– Я применил сразу два приема. Первый – классические образцы. Вспомните крысолова из Гаммельна. Конечно, не обошлось без доли везения. Тяга к прекрасному у этих крыс оказалась настолько велика, что они клюнули на первую же предложенную мелодию. А второй… Я вспомнил, что говорил мой разведчик. Это банда крыс-амазонок. Я рискнул поверить в это.

– И что?

– Опять-таки, помогло знание классической литературы. Жаль, полковник, что вам в академии кроме Строевого Устава никаких других книг иметь не позволяли. Как Тезею удалось справиться с непобедимыми дотоле амазонками?

– Как? – Кузнецов смотрел на меня собачьими глазами.

– Очень просто. Тезей женил их.

– И что?

– На запись флейтовых мелодий я наложил вопли крысаков-самцов во время брачных игр.

– О-о…

– Подготовьте «Вихрь» к пробному полету, – приказал я.

– Вы настолько уверены? – не сдавался полковник.

– Да. Я готов сам встать в конце взлетной полосы.

Когда голова Главного Маршала вынырнула из рамки голо, у меня вырвался невольный возглас удивления. Голо?.. Ох, проговорился-таки. Ведь не даром все время опасался, что разболтаю какую-нибудь важную государственную тайну. Как раньше просто было писать подобные мемуары. Написал «Теоретик Космонавтики» – и все понятно. Кому положено – прочитает «Циолковский», кому не положено – увольте. Видишь «Главный Конструктор» – сразу млеешь от сопричастности к Наивысшим Государственным Секретам. Только узкий круг Самых Посвященных усмехается, они-то знают, что Королева звали Сергеем Павловичем. Промелькнул «Первый Космонавт»… Ах, да… Я совсем забыл, что Гагарина не засекретили. Упущение, стоило.

Впрочем, я немного отвлекся. Голо… Кажется, голографию уже не считают военной тайной. Так вот, на базе всюду стояли голографические приемники. Очень удобно и крайне эффективно, хотя первое время оторопь берет при виде работающей установки. Ниоткуда возникает размытое голубоватое свечение слегка напоминающее растрепанный ватный ком.

В этом коме появляется коричневый зародыш, постепенно приобретающий форму человеческой головы. Голова медленно розовеет… И тебе начинает мерещиться, что здесь произошло жуткое преступление. Недаром первую установку прозвали Иоанном Крестителем. Чтобы научиться разговаривать с человеческой головой, свободно плавающей в воздухе, необходимо изрядное самообладание.

Впрочем, я снова отвлекся. Что меня поразило – пропали знаменитые кустистые брови. Зачем он их отклеил? Сразу много проиграл во внешности, стал каким-то заурядным. Я узнал его только по проницательным глазам, испытующе пронизывающим меня. Откуда я знаю Главного Маршала? Так ведь это именно он, замаскированный под генерал-лейтенанта, вербовал меня на работу.

– Как мне доложили, вы закончили очистку территории базы от чужеродных элементов и внедрившейся вражеской агентуры?

– Так точно, товарищ маршал.

– И первые полеты прошли благополучно.

– Так точно.

Он попытался нахмуриться, не получилось. Тогда спросил:

– Готовы ли вы к выполнению дальнейших заданий?

– Всегда готов! – звонко крикнул я.

– Дело в том, что не только наземная база пострадала от неприятельских диверсий. Тринадцатого, – он подчеркнул это число, – начали поступать тревожные сообщения с орбитальных баз. – Маршал многозначительно умолк. – Сейчас я раскрываю вам важнейшую военную тайну, за разглашение которой вы будете расстреляны без суда и следствия. Учтите, не спасут ни погоны, ни заслуги. Для обеспечения безопасности государства и поддержания на должном уровне боеспособности Ракетных Войск Стратегического Назначения, разумеется минимально достаточном, ни на йоту выше, мы были вынуждены приступить к реализации программы «Трезубец». Только сумасшедший или предатель может говорить о каком-то разоружении. Строительство общего дома, фундамент которого успешно заложил незабвенный Иосиф Виссарионович, идет стремительными темпами, но пока далеко от завершения. И требовать в такое время ослабления наших оборонных усилий было бы изменой Родине! – Маршал патетически сверкнул глазами. – Мы не допустим ослабления нашего ядерного потенциала возмездия либо его технической устарелости. Именно для его совершенствования была разработана программа «Трезубец». На орбиту были выведены три боевые станции: «Сварог», «Перун» и «Хорс». Они вращаются на геостанционарной орбите над жизненно важными центрами потенциального агрессора и несут на борту ракеты с термоядерными боеголовками. Если только они посмеют… Мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом! – Он немного успокоился и продолжил: – Но, как вы понимаете, даже упоминать о них нельзя. Для всех это объекты Москва-997, -998, -999. Понимаете?