Текст книги "Системный сбой"

12. Начало Большой Игры

Как только вечером к нему пришел Влад, Ветров попросил Веру подробно пересказать о её вызову к следователю, о его вопросах и её ответах. Приход Влада, причем не одного, а с «Коньяком с большой буквы», внёс сумятицу в холостяцкую квартиру Ветрова, где сноровка женской руки пока не просматривалась. «Здесь убираться и убираться, – вздыхала и причитала Вера на кухне во время застолья с испеченным ею в духовке уткой с яблоками. – Здесь чистить и чистить, начать и не окончить с этой чисткой целую вечность».

– Зато ванна чистейшая из чистейших, – возразил с усмешкой Ветров, – не как у некоторых зажмурившихся терапевтов, третируемых медсёстрами.

Вера смутилась, уловив на себе непонимающий взгляд Влада, покраснела, оттого сделалась невероятно хорошенькой в своём сумбурном девичьем оправдании.

– Алёша имеет в виду не ванну в моей квартире, он у нас никогда не был, он имеет в виду другую ванну – Киры Борисовны…

И повторила для Влада, с какой-то странной стеснительностью о том, что молодой следователь тоже обратил внимание на запущенное состояние ванн врачей, сестры и брата, покончивших счеты жизни одновременным суицидом. Вера ожидала реакции Влада и не торопилась делать обобщения, только зябко повела плечами и пригубила из рюмки коньяка.

– Ребята, да это же ритуальное убийство, – воскликнул Влад, – Борисовичей наказали за имитацию на людях внешней врачебной чистоплотности. А утопили в бытовой грязи, в запущенной ванне, подчеркивая накопившуюся за многие годы внутреннюю, душевную нечистоплотность. У кого-то они были давно на крючке, кто-то хорошо знал их слабости и порочную сущность. Может, взяли за заказ предыдущих убийств много – кто знает?

– Вера видела в руках Киры Борисовны огромную пачку долларов в ее кабинете, но ни в кабинете, ни дома денег не нашли. – Ветров поглядел на смущенную девушку. – Так, Вер?.. Это уже не догадка, а факт – так?..

Она кивнула головой:

– Так… Только сдаётся мне, что недаром следователь завёл со мной какую-то тонкую игру, как бы расставляя ловушки… Вас не удивляет, что врачи кончают жизнь самоубийством в запущенных ваннах?.. Вас не смущает, что избран такой нетрадиционный способ сведения счетов с жизнью ваших коллег?.. Что я могла сказать: да, смущает, нет, не смущает?.. А следователь изволил то ли пошутить, то ли посильней уколоть: для студентки медицинского института вы слишком некоммуникабельны…

– Это я дал инструкции Вере – не высовываться, поменьше говорить и побольше думать. – Ветров дернул щекой. – Ей, Влад, уже угрожали по телефону.

– Все мы свидетели обвинения, все мы можем что-то сказать, о чем-то промолчать, чего-то ждать в глухой обороне – Влад поднял коньячный тюльпанообразный бокал на уровень глаз, любуясь цветовой гаммой чудного напитка. – Но мой тост – не за оборону, а за наступление на опасного серьезного противника. За наше наступление в Большой Игре…

Они чокнулись и сделали несколько небольших глотков, наслаждаясь Коньяком с большой буквы Влада. Первой не выдержала Вера, она простодушно спросила:

– О какой Большой Игре идёт речь?

– Сейчас допьём – и увидишь начало этой Большой Игры, – лукаво отбоярился Влад. – Только если боишься проиграть и соскочить, нас с Ветровым слушать не советую, Вера.

– Я с ним до конца, до гроба, – Вера нежно взяла руку Алексея, – значит, мне с ним нечего бояться.

– Хорошо сказано, – подмигнул Влад Ветрову и Вере, – до гроба… – Он сделал многозначительную паузу. – Но пусть гробы убийц нашего Андрея материализуются как можно быстрее. Хватит обороняться, обреченно ждать поражения в страхе и дрожи сомнения, пора наступать с самого начала Игры. Ветров, поставь наших любимых Битлов. Пусть и они слышат, что поют, жужжат наши собственные Жуки Воздаяния по делам их подлым, что готовы жалить злодеев и прохиндеев при случае.

Он уже набирал чей-то номер на своем мобильном телефоне. На другом конце связи долго не подходили.

– Неужто рано лёг наш славный амбициозный Клопов, соблюдая санаторный режим, – чертыхнулся Влад, – или мой высвеченный номер на его мобильнике навел его на грустные мысли?

На второй подряд вызов Влада трубку подняли мгновенно. От, не скрывая своего пьяного куража, вежливо, немного заплетающимся языком представился. Пояснил, что только в таком «подогретом состоянии» решился на звонок. Какая информация? А такая, что в представительстве американской фирмы, в ее московском отделении весьма недовольны несанкционированными перемещениями рабочих станций по Москве. Как узнали? А очень просто: в каждую станцию вмонтирован чип глобальной системы позиционирования – GPS – данные сканируются спутником и передаются, куда надо. Когда было одно перемещение из института по Москве, это в порядке вещей, когда много перемещений – это нонсенс. Так и спросили в представительстве – их, что украли? Кто спрашивал? Да однокашник по университету Михаила Васильевича на Ленинских горах, коллега, так сказать, теперь большая шишка в московском отделении «Сан». Если не урегулировать вопрос в кратчайшее время, фирмачи сами нагрянут в институт – так они не договаривались с руководством, что их высокопроизводительные станции гуляют, черт знает где. Ведь фирмачи с точностью до метра знают о местонахождении и перемещениях дорогущих рабочих станций. Так и предъяву институту и всей Академии выставят. Надо Игорю втык сделать, пистон в одно место вставить, что американцев раздразнил. Какого Игоря? А того, что рабочие станции с квартиры покойного Андрея вывез. Узнают фирмачи, что в гулянии рабочих станций по Москве, может даже области, замешан труп, – всё это может вылиться в большой международный и отечественный геморрой. Почему я немного навеселе? А как тут не набраться, между прочим, настоящего французского Коньяка с большой буквы, если мне уже сделал предъяву мой однокашник из универа имени Михаила Васильевича. Ведь именно я вас с директором-академиком вывел на него и фирмачей. Что советую? Как можно быстрей обеспечить позиционирование рабочих станций в нашем компьютерном центре – по месту их постоянной прописки. Только не задерживайтесь с распоряжением, ибо директора-академика невозможно найти и озадачить нештатной ситуацией. До свидания, кланяйтесь от меня вашей супруге, Иде Марковне. Приятного отдыха. Взаимно.

Влад вытер мокрый пот со лба, и устало покачал головой:

– Весь хмель слетел, как роса с куста… Я ведь точно не знаю, есть у этих станций встроенные чипы GPS… Импровизация. Твой выход на ринг, Ветров… Гонг… Впереди второй и третий раунд… А шеф мне позавидовал, что я еще способен надираться и под кураж большие дела решать… Вот что значит быть когда-то любимым аспирантом директора-академика, ведь Клопов тоже был аспирантом нашего старого доброго шефа… Вряд ли кто из института осмелился бы на ночь глядя звонить первому замдиректора по науке, членкору…

– Не поздно звонить-то Серину и Сорину, Влад? Всё же субординация, и всё прочее…

– Поздно, старик, но лучше поздно, чем никогда. От тебя-то всего требуется – сообщить, что ты нашел в бумагах Андрея указание, что он записал свою новую систему на электронный диск, продублировал то, что выслал на институтский сервер… Где диск?.. Скажи туманно, что Андрей кому-то из своих женщин передал, отправляясь в больницу…

– Понял. Не подставим Лиду с Инной?

– Гарантий никаких, правильно, но это самый верный путь.

– Между прочим, я Лиде один электронный диск давал, но не с новой системой – с другими текстами… потом расскажу… – Непроизвольно вырвалось у него. – Потом…

– Что потом, – не понял Влад и насторожился, – ты, что не собираешься звонить Серину с Сориным? А как же начало Большой Игры? Я-то был уверен в тебе. Сразу после твоих звонков своему начальству я прозвонил бы Жорке. Взял бы его за одно место с Игорем – он бы не открутился. Забил бы Жорке стрелку. Это уж пусть Жорик сам определяется, будет со мной с глазу на глаз говорить, или в твоем присутствии… Ну, звонишь или не звонишь?..

– Это опасно, Лёша, – Вера подняла на Ветрова свои тревожные глаза.

– Это надо для начала Игры, Влад прав. Надо не обороняться, не бегать от кого угодно, а наступать… – У страха глаза велики… Звоню, Влад, пожелай ни пуха ни пера… Хорошо еще, что сам Сорин мне дал номера своего домашнего телефона и мобильного… Куда звонить?..

– Всем звони на мобильный, Алексей, на своё подпитие не дави. Будь сух и лапидарен, и не извиняйся за поздние звонки… Пусть начальство само просечет нетривиальность ситуации с поисковой системой Андрея, затертой на сервере, но существующей в скопированных электронных дисках… Намекни, что Влад вышел на след рабочих станций через московское представительство фирмы – невзначай… Ну ни пуха, ни пера, ни три пера, миль пардон, дамы и джентльмены.

На счастье игроков Большой Игры, трубки последовательно снимали Сорин и Серин. И без всякого извинения за поздний звонок будничным голосом Ветров вещал, сухо и лапидарно, что след пропавших станций обнаружен. Там, наверняка, куча полезной информации, забитой Андреем. И вскользь, мол, обнаружились копии на электронных дисках. Перед уходом в поликлинику, Андрей, словно что-то предчувствуя, передал своим женщинам и старику, хозяину квартиры, у которого квартировал. Ни словечка, что самого хозяина отравили. Вроде как в отпуске он, но дела институтские и в отпуске достали. Может, пораньше выйти из отпуска? Нет? Догуливать на полную катушку? Как скажете…

– Выставляй свою встречную бутылку, – Влад пожимал руку Ветрову с лихорадочной поспешностью. – Сейчас звоню хмырю Жорке, забиваю стрелку… Я должен быть поддатым и куражным, а то с меня весь хмель во время предыдущего разговора с Клоповы слетел… Жорка любит, когда с ним веселым и хмельным разговоры про жизнь ведут – сам откроет бутыленцию, щелчок от пробки в трубку продемонстрирует… Это мы уже проходили…

– Может, я пойду спать, раз у вас всё всерьез и надолго, – сонно потянувшись, проворковала Вера.

– Иди, иди, дорогая, ты права – это не короткий ночной разговор, – Алексей нежно поцеловал ее сначала в руку, потом в щеку, – только не обижайся, если я тебя вдруг разбужу…

– Непременно разбудит, – хитро ухмыльнулся Влад, – надо же невесте услышать отчет жениха о проделанной работе – о начале Большой Игры. Спокойной ночи, мадмуазель… Коньяк под рукой, звоню шустрому хмырю Жорке и забиваю ему решительную стрелку…

13. Шустрый Жорка

Он их ждал в углу небольшой открытой летней веранды под тенистым деревом за столиком, где перед ним стояла наполовину опорожненная чашечка кофе и пустая рюмка. Ветров предупредил Седого о месте стрелки, огляделся вокруг, но не находил на месте соратника по Игре.

– Салют отпускникам, получившим подъемные, – приветствовал он Алексея с Владом, – перед встречей с вами всю ночь читал откровения Иоанна об апокалипсисе. Спешу сообщить – он наступил. Вообще в наше смутное время и конкретно в тот час, когда Влад позвонил мне. Он и не подозревал, верно, что апокалипсический отсчет времени уже начался для многих, включая вас и меня, грешного.

– Что-то тебя, Жорка, на мистику потянуло, – улыбнулся сдержанно Влад, – протягивая руку для рукопожатия, – от кофе или от алкоголя?

– Здравствуйте, Георгий, – Ветров забыл уже, когда он здоровался за руку с ним, поэтому отметил вялость и влажность руки.

– Упоминание об апокалипсисе для нас троих и многих наших знакомых и незнакомых располагает к особым доверительным формам общения, что невозможно без новой порции бодрящего напитка и алкоголя.

– Коньяк или ты, по-прежнему выше всего ставишь водку, – спросил Влад, намерившись направиться к стойке бара.

– Хорошую водку, Влад. – Он хрустнул сцепленными пальцами. «Абсолют» – ты же знаешь мою врожденную слабость к северным алкогольным шедеврам из Швеции. А мы перед ними все слабые и беззащитные в пути на север или юг в своих порывах и надеждах. – Он обвел нетрезвым взглядом Влада и Алексея. – Иди, иди, Влад, за чем пошел – заказывай моего любимца… А я кое о чем спрошу другого отпускника – вы, Алексей знали, что ваш друг Андрей писал стихи? Он вам их читал?

Ветров только на мгновение задумался, но решил говорить правду и только правду в добрую память об Андрее.

– Он никогда мне лично не читал свои стихи. Я читал его стихи.

– Странно, а мне читал свои стихи – и «человеческие» и ранние «машинные»… И за этом столиком как-то год назад, как только появился в нашем институте, в присутствии Клопова поспорил со мной. На пять бутылок моего любимого «Абсолюта». Что заставит компьютер с помощью своей генерирующей тексты интеллектуальной программы синтезировать отменные стихотворные тексты.

– Так и сказал? И спор состоялся? Он выиграл или проиграл? Он демонстрировал машинные стихи? – Ветров задавал вопросы быстро, требуя быстрого прямого ответа, глядя прямо в осоловелые глаза Георгия.

– Наверняка, он выиграл бы, потому что условия спора он скорректировал с одной изящной изюминкой. Он сказал, что стихи разных поэтов, тем более, больших и великих бессмысленно сравнивать между собой. А дальше сделал один воистину безупречный ход. Я могу из текстов, лексикона любого поэта генерировать новые стихотворные тексты на компьютере. И предложил в основу спора положить чистый эксперимент: вот мои стихи, в юности я даже публиковался в газетах и журналах, местных и центральных. Только я предложу свои «машинные стихотворные тексты» – и они будут не хуже, а лучше даже моих, так сказать, «человеческих». Наверняка, у него уже тогда работала первая программа генерации текстов, и он видел, что компьютер пишет стихи не хуже его. Я попался на его предложение – сравнивать только его «человеческие» и «машинные» стихотворные тексты. Спор должен быть уже завершен по срокам. Только нет ни стихов, ни несчастного автора «человеческих» и «машинных» текстов… Ни отчета сравнения, как мы договаривались, на разных этапах генерирования тестов с помощью совершенствующихся программ генерации. Вы чего-то знаете, Алексей, об этой стороне поисков вашего друга?

«Он что-то знает про написанные машинные стихи Андрея, – мелькнуло в голове Ветрова, – он намекает на записи в дневнике Андрея или что-то подобное, забитое на его персональном компьютере?»

Видя, что от стойки уже отделился Влад с подносами с чашечками дымящегося кофе и алкоголем, Ветров благоразумно отмолчался.

– Кофе с коньяком Ереванского завода «Арарат» и водкой «Абсолют», разбирайте алкоголь, господа, – Влад поставил поднос с кофе на столик.

Жорка вместе с чашечкой кофе выбрал стограммовую запотевший от холода фужер шведской водки. Алексей взял бокал с коньяком на пятьдесят грамм, оставив более полный бокал коньяка для Влада.

– Вечная память Андрею, – предложил Влад и, встав, не чокаясь, пригубил коньяка из своего бокала.

– Вечная память и царство небесное, – Ветров последовал примеру Влада, встал, пригубил. – Мы тебя помним, Андрей.

Жорка встал неохотно, пожевал губами, думая, что добавить к поминальному тосту, но только махнул рукой.

– Мы с Алексеем только что говорили о хобби нашего гениального коллеги. Он был гениален даже в своем хобби. Он сделал несколько крупных глотков, плюхнулся тяжело в кресло и обратился к Владу. – Правильно ты, старик, срезал нашего членкора во время его выступления на церемонии… И не гоже к гению подходить с мерками, мол, он много обещал, много было у него гениальных планов нереализованных. И посему за интеллектуальное наследство гения уже развернулась между разными силами битва, грозящая апокалипсисом…

– Какими силам, Георгий? – Ветров упёрся взглядом в его переносицу.

– Есть такие силы, – усмехнулся Жорка, – раз есть светлые силы, то против них выступают и темные. Для равновесия, так сказать. Противоборствующие вам, Алексей, и тебе, Влад, силы с таким же успехом могут сказать: нет, ребята-акробаты мы есть светлые силы, а вы серые т темные…

– Светлые силы не убивают, – тихо, с мощным напором бесстрашного сердца выдохнул Ветров.

– Ну и что, – зло ощерился и воскликнул Жорка, как-то визгливо и тут же осекся. – Во-первых, надо еще доказать свою принадлежность к светлым силам, насколько бескорыстна мотивация их помыслов и действий… А во-вторых, надо еще доказать факты библейских грехов – убийства и прочего – со стороны, так называемых темных сил, ведь это же всё вопросы дефиниции, темный и светлы… Доказательства всегда чреваты…

– Доказывают уже, – как можно спокойней и тверже произнес Ветров, – и докажут скоро…

– Так зачем же вам я, грешнейший из грешнейших, ничтожнейший из ничтожнейший понадобился, именно я и именно вам. – Зло осклабился Жорка. – Может быть, надеялись получить задарма сведения в помощь силовым органам, которые по праву ношения соответствующих мундиров должны что-то доказывать и карать зло… Тогда я умываю руки, потому что вопросы дефиниции зла меня никогда не волновали и не волнуют… Более того я преклоняюсь перед Бодлером, намекнувшим человечеству, что цветы зла для него не менее значимы, чем цветы добра, ибо в цветах зла есть красота, запах, цвет, что волнует, радует, возбуждает… Лично я считаю, что с одними цветами добра мне жить на белом свете скучно и неинтересно, цветы зла обязаны цвести хотя бы в воображении творческого человека. А если перейти от общего к частному, грубо говоря, к пересчету наших баранов. От точки отсчета – смерти нашего юного гения Андрея. Замечу следующее. Меня во всей истории исчезновения из жизни талантливого человека волнует только творческая составляющая наследия Андрея, раз творца не вернуть к жизни. Образно говоря, что он сделал с помощью всех исчезнувших компьютеров, а не сами исчезнувшие компьютеры. Я здесь по ночному призыву Влада только потому, что не хотел бы быть причастным к тому, чтобы кого-то обличать и оказывать помощь в посадке за решетку злодеев, нанюхавшихся цветов зла. Они мне неинтересны сами по себе, так же, как и их антиподы с цветами прописных, банальных истин цветов добра в слишком чистых руках. Итак, я к вашим услугам, господа, для продолжения начатого разговора о равновесии и противостоянии сил света и тьмы, добра и зла…

Теперь уже Ветров сходил к стойке и принес запотевшую стопку «Абсолюта». Поставил перед Жоркой и кротко, без всякого нажима сказал:

– Сведите меня, уважаемый, с Игорем, взявшим у Андрея его личный ноутбук… Пусть отдаст для начала несколько файлов с этого компьютера…

– У меня много Игорей в приятелях ходит, – надменно произнес Жорка, жадно отхлебывая водку из стопки, – не могли бы конкретизировать точнее, какой вам из моих Игорей нужен?

– Тот, кто до кражи ноутбука Андрея вывез в неизвестном направлении три рабочие станции… Вот какой Игорь… – Бесстрастным голосом пояснил Влад. – Только его скоро напрягут некие влиятельные люди вернуть эти станции на место… Его ведь использовали в темную, возможно, пообещали отдать ему для перепродажи один или несколько компьютеров… Позабыли или не знали, что каждая из рабочих станций имеет встроенный чип глобальной системы позиционирования и что со спутника ничего не стоит отследить перемещение объектов…

– С точностью до нескольких метров, – глухо закончил предложение Жорка. – Только я сказал, что меня больше всего волнует творческое наследие компьютерного гения, а не сам инструментарий, те же рабочие станции, с помощью которых он добился прорывных результатов в новой поисковой системе распознавания образов, в программе, генерирующей литературные тексты. Я же рассказывал, что Андрей меня увлек идеей машинных стихов и прозы, генерированием изобретений в разных областях человеческой деятельности.

– Творческое наследие? – с подначкой в голосе спросил Ветров.

– Да, представьте себе, Алексей, – надув щеки, ответил Жорка. – В конце концов, дело принципа, если бы кто-то продемонстрировал «машинные стихи и прозу» Андрея, я бы многое дал за это.

– Ловлю вас на слове, Георгий, – воскликнул Ветров. – Помогите выйти через одного из ваших знакомых Игорей на взятый во временное пользование ноутбук Андрея. Как я уже сказал, пусть он останется у этого Игоря, но файлы мы скопируем для… – Ветров задумался, подбирая слова. – …Для чистоты эксперимента… В конце концов, если обнаружится, что «человеческие» стихи Андрея лучше его «машинных», я вам ставлю полдюжины бутылок вашего любимого «Абсолюта». А если качество его «машинных» стихов выше его «человеческих», то придется вам выставить полдюжины.

– Мы спорили на пять бутылок «Абсолюта», – уточнил немного заплетающимся голосом Жорка.

– Хорошо, – Алексей, – с меня полдюжины, с вас пять бутылок, – пусть будет так. Вы ведь лучше нас с Владом знаете авторские стихи Андрея, надо сверить с «машинными», что качественней, профессиональней? По рукам?..

– По рукам, – Жорка первым потянул руку, – пусть Влад будет свидетелем продолжения интеллектуального спора. Перед интеллектом, перед его превосходством над банальностью, серостью я всегда сниму свою символическую шляпу. – Он сделал жест, имитирующий снятие шляпы и даже попытался галантно привстать. И тут же его маленькие осоловелые глазки налились решительностью. – Откровенность я также высоко ставлю высоко, как и интеллект… Насколько мне известно, станции уже возвращаются в наш забытый Богом институт…

– Отлично, – усмехнулся Влад, – никто никого не укорит в пропаже.

Жорка мигом осушил свою стопку и хохотнул:

– Преклоняюсь перед демонстрацией интеллекта. Кому-то придется раскошелиться из собственного кармана за доставку ценного груза по месту назначения. Жадность фраеров всегда губила и губит. Итак, что будем пить, господа?.. Жорка для Влада, Георгий для Алексея ставит. Что, заметьте, уникальный случай за всё время общения вашего визави с зеленым змием. Поздравляю вас, господа, и себя, вечного обходчика столов с высокопоставленными пьющими. Заметьте, многие из сильных мира сего считали за честь угостить «шустрого Жору».

– Короче помогаешь нам или ретируешься, – пошелестел одними губами Влад, прерывая Жоркину тираду. – Выведешь на тех, у кого ноутбук?

– Это опасно не только для вас, господа, но и для меня… Я тебе прозвоню, Влад… Но заранее предупреждаю… Вы уже перешли опасную черту, обремененные многознанием… Вас будут искушать деньгами, чем-то еще, чтобы вы смирились со злом… Готовы ли пойти на компромиссы, на сговор?.. Молчите, не знаете?.. Так стоит ли вообще впутываться в это темное дело, где много входов и подходов, но мало выходов, раз-два и обчелся – а если нет ни одного, вообще, что тогда?.. Моё дело предупредить, короче… Я это сделал… Пока я иду заказывать вам ваш армянский коньяк, господа, и свою водку, определяйтесь, звонить мне тебе, Влад или нет, этак через сутки-другие…

Когда он вернулся от стойки с подносом, на котором дымились три чашечки кофе с двумя полными бокалами коньяка и полным стаканом «Абсолюта», Влад сказал совсем будничным, немного усталым голосом:

– Звони мне, старина, всегда рад услышать от тебя нечто из ряда вон выходящее… Не обмани надежды, старина, которые, – кивок в сторону Ветрова, – орлов воздаянием за преступления еще питают…

– Дай мне пару-тройку суток, Влад, и жди звонка. Постараюсь устроить вам с Алексеем контакт или даже очень интересную встречу, так вам необходимую в суетной жизни…