Текст книги "Системный сбой"

14. В западне

Двое суток передышки, данных ему милостиво Жоркой, совпали с двумя выходными днями, посему Ветров предложил Вере на эти дни смотаться из Москвы куда-нибудь неподалеку с ночёвкой на природе в палатке. Самое смешное и удивительное, что на Белорусском вокзале Алексей и Вера столкнулись нос к носу с Лидой. Ветров познакомил девушек, в купе электрички говорили о чём-то общем и постороннем, не имеющем никакого отношению к гибели Андрея. Только перед самой платформой Одинцово, где Лида вышла, Ветров с тихим ужасом подумал о том, судьба распорядилась так, что Лида не только из прошлой жизни Ветрова, но и из прошлой жизни Андрея, оборванной скоропостижной смертью. Лида, глядя на изменившееся лицо Алексей, написала перед выходом из электрички номер телефон своей дачи, суетливо передала его Ветрову и испарилась во тьме, не разбудив дремавшую на его плече Веру.

Утром, после возвращения из путешествия еще не отошедшему от короткого сна Ветрову позвонил Влад. Без всякого вступления набросился:

– Ведь договаривались не вырубать мобильники – а ты… Где ты был? Я тебе и на квартиру звонил – глухо, как в танке…

– Я был с Верой с ночевкой в палатке в чистом поле. Решил черпнуть энергии из природы в коротком путешествии. Без надобности смартфон, когда возникло желание сорваться в путь, чтобы набраться чистой энергии заблуждения перед решающим боем. Нам же дали два-три дня для роздыха.

– Черпанул энергии, – жестким вопросом перебил его Влад, сбивая с Алексея последние крохи сна, – или рассеял последние ее остатки?

– Че-че-рпанул и мно-мно-о-гажды, – сказал в сладкой полудреме минувшего Ветров, растягивая слова, когда перед его глазами вместе с вдохновляющем его образе любимого родного существа с чудным именем Вера промелькнули видения лесов, древней русской земли, ее церкви и монастыри, поля, мелкие речушки, перелески. – Я готов… Говори, что надо… Жорка позвонил?..

– В чем ему не откажешь, так в обязательности и конкретности, когда у него есть какой-то интерес. Честно говоря, я не знаю, какой у него интерес в этой игре, только Большая Игра продолжается. Он, как и обещал, стыкует нам с людьми, взявшими у Андрея рабочие станции и его личный ноутбук.

– Когда и где?

– У тебя на твоё счастье целых четыре часа. Я уж думал, что придется идти одному. А от меня, сам понимаешь, толку там с гулькин нос. Если даже предъявят какой-нибудь ноутбук, откуда мне знать, что он Андреев.

– Условия те же? Жорка ничего нового не добавил?

– Вроде нет. Интерес той стороны прежний. Предъявляют компьютер, ты смотришь, считываешь нужную тебе информацию оттуда и отдаешь, по уговору, заметь, согласованному, им назад компьютер. Не слишком ли жирно?..

– Иначе мы даже и компьютера не увидели бы, Влад? Ни за что не зацепились бы, старина… Здесь мы поймали подброшенную вверх фишку на каком-то странном, не мистическом интересе Жорки – с этим еще разберемся… И есть шанс, пусть и небольшой, встретиться, хоть как-то контачить с людьми, имеющими отношение к краже рабочих станций и компьютера Андрея… Это не убийцы Андрея, его квартирного хозяина, братом «Борисовичей», но хоть какая-то ниточка…

– Хилая ниточка – не находишь…

– Нахожу… У тебя есть другие идеи на счет того, как выйти на убийц, их союзников-посредников…

– А дальше что?

– Пока не знаю… Вот что, возьми с собой диктофон, в конце концов, с ним мы не оговаривали никаких условий на этот счет… Да и камеру неплохо бы включить, чтобы запечатлеть их всех…

– Возьму, мистер Шерлок Холмс…

– Конечно, доктор Ватсон…

– Слушай, Лёх, только не облажаться бы… Я, конечно всё запишу, всё засниму – это рядом с прошлым местом стрелки с Жоркой – только меня не покидает острое чувство, что нам там устроят кидалово. Останемся с носом и будем ещё благодарить Жорку за содеянное благо, поить его «Абсолютом»… У меня в твоё отсутствие, когда я тебя обыскался, плюясь и чертыхаясь, возникла даже одна сумасшедшая идея – подключить оперативников…

Влад оборвался на полуслове. Алексей тяжело вздохнул и подумал, что у него тоже была подобная идея. Он меланхолично спросил:

– А где гарантия, что они предъявят гаджет Андрея?..

– Вот это меня и остановило сразу, когда я поставил себя на место встречи с Жоркой и его «источником», в твое отсутствие, Алексей… Думай, старина, думай… До встречи!

И вдруг необычайное умиление, душевная расслабленность, внутренний покой овладел Ветровым. Он позабыл, что после ночного поезда спал от силы часа три-четыре. С какой-то радостью отметил только, что он готов сражаться, сегодня, как никогда раньше. Слава Богу, что он додумался вовремя сорваться с Верой в очистительное путешествие. Слава Богу, он очистился и напитался энергией заблуждения на просторах, после чего уже не положено заблуждаться, надо действовать безошибочно, уверенно и свободно, без всякого зажима мыслей, ущемления ущербной совести. И ошибок он сегодня не сделает – не дождетесь. Он еще в ночном поезде договорился с Верой, что сегодня после своего дежурства она придет ночевать к родителям, по которым, наверняка, «соскучилась». К нему идти опасно, лучше перестраховаться, нежели сдуру магнитом привлекать к себе опасности. И Вера, без слова возражения, согласилась. Покидая Ветрова утром, спросила: «Когда позвонишь своей спутнице по жизни?» – «Скоро, как разгребу свои дела. Знай, что я тебя люблю и думаю о тебе каждый миг». Эти слова он повторял в коротком освежающем сне до тех пор, пока его не разбудил своим телефонным звонком Влад.

Он должен, просто обязан что-то придумать. У него было такое редкостное ощущение, что он сегодня не проиграет в начавшейся Большой Игре только потому, что он сегодня энергичен, значит, непобедим в противостоянии с неизвестным злом. Сделал только один крупный глоток и тут же пошел включать свой смартфон – он уже знал, кому позвонит и у кого попросит помощи. У Седого.

– Сергей Павлович, здравствуй, это – Алексей. Мне снова нужна ваша помощь.

Ветров начал спокойно излагать и объяснять сложившуюся ситуацию. Как можно четче и конкретней. Продиктовал адрес ресторана, время встречи с неизвестными.

– Как ни странно, но ждал вашего звонка. А сегодня был почему-то просто уверен, что ты не позвонишь – именно сегодня. В прошлый раз я на камеру снял много чего интересного, разных лиц и морд. Ждал звонка.

– Обостренное чувство интуиции?

– Не только. После контузии, на пределе сил в ожидании ступора, заклинивания, всё, понимаете, Алексей, обострено до предела – слух, обоняние, осязание, нервы, всё… Иногда даже, как мне кажется, включается система внутренней радиолокации, как у летучих мышей, вот так-то, Алексей Ветров, шучу, конечно. Так я к вашим услугам… – Отозвался спокойным ровным, немного насмешливым голосом Седой и тут же посерьезнел. – А насчет моей помощи и опасности. Здесь я уже не шучу, в таких делах не до шуток. Я буду там, где надо. И ещё, не удивляйся, если я потом буду звонить по другому телефону с неизвестным тебе номером.

Ветров заклялся не брать ни капли алкоголя, ничего вообще. Впрочем, стакан минералки можно, всё время помня, что они с Владом в западне… А Седой?.. Нет, он не в западне, раз просил позабыть о его присутствие там, где законы и механизмы западни на него не распространяются…

– Ба, какие люди и без охраны, – раскрыл свои объятья, будто и вправду собирался миловаться Жорка, когда они с Владом подошли к его столику. Нарочито громко, чересчур громко удивился. – Какими судьбами?..

Наверное, это входило в план принятой Игры, подумал Алексей, присаживаясь. Влад почему-то нахмурился. По его виду ему не понравились шум и амикошонство Жоркино, явная работа на публику. Он тоже сразу просек, что это западня, куда вход за рубль, а выход за тысячу.

Перед Жоркой стояла непочатая рюмка «Абсолюта» без закуски, даже без кофе. Жорка, привлекая к себе внимание, махнул кому-то развязно рукой. Подошедший официант, заложив одну руку за спинку, вежливо спросил:

– Что желают господа?

Влад поднял глаза на Алексея – твой выбор. Ветров попросил бутылку Нарзана, только обязательно закрытую и непременно холодную.

– Мы сам откроем бутылку, когда придет время утолить жажду.

Влад кивнул головой и улыбнулся своим мыслям. Сказал, обращаясь к Жорке, как-то весело:

– Впервые в жизни Алексей угадал моё желание… Обожаю холодный, пузырящийся нарзан – к месту и времени… Настоящий кисловодский, из нарзанной галереи Нарзан с большой буквы…

Жорка сделал крохотный глоточек и предупредил, показывая глазами на свободный стул:

– Скоро к нам подойдет человек с ноутбуком. Договор в силе?..

– Конечно, я переписываю файлы с его ноутбука на свой ноутбук, – он показал глазами на извлеченный из чехла компьютер, – и все дела, пусть забирают и уносят. Только…

– Что – только, – насторожился Жорка.

– Я должен убедиться, что это именно ноутбук Андрея и скопировать его файлы. Понятно говорю?

Что-то не понравилось Жорке, и тот снова уточнил, чтобы никто из сидящих за столом не дал в «час Ч» заднего хода:

– О том, что ты должен ознакомиться с файлами Андрея прямо на месте, не было уговора, старичок, – глаза Жорки стали злыми и колючими, – тогда может случиться отбой, всего лишь по взмаху моей ручонки.

– Что и как надо сделать мне, чтобы не случился отбой по взмаху твоей ручонки, – спросил как можно естественней Алексей и переглянулся с Владом, – изложи на пальцах, Георгий.

– Ты убеждаешься, что это ноутбук Андрея. На худой конец, открути винчестер с Андреева ноутбука – и забирай, наслаждайся дома файлами…

– У нас отвертки, инструментов нет, – парировал за Алексея Влад, – недовольно смерив Жорку тяжелым взглядом, почуяв очевидную уловку с намеренным кидаловым. – Всё это весьма обременительно и…

– Без проблем, всё организуем, – оживился Жорка, – Я спешу вас обрадовать, коллеги еще одним приятным сообщением: рабочие станции возвращаются в компьютерный центр. Скоро все будут стоять на ушах по случаю их прибытия, Сорина и Серина с их отделами и лабораториями поставит во фрунт, чтобы разобраться, что же выдал на этих компьютерах гениальный покойник…

Ветров спросил глухим голосом:

– Когда Клопов объявляется?

– Замдиректора по науке появится через неделю, а станции появятся через несколько дней, если не послезавтра, то… – Жорка лукаво улыбнулся. – После послезавтра… Но руководству компьютерного центра строго настрого предписано, чтобы со станциями стали заниматься только по его отмашке… Вот видите, коллеги, всегда и везде есть люди, дающие отмашку… Вот я, например, тоже даю отмашку…

Он повернулся вбок, и махнул призывно рукой кому-то в глубине полутемного зала. И скоро к их столу подсел неопределенного возраста, похожий на Жорку, невзрачный человек с ноутбуком в руках. Вежливо поздоровался и положил ноутбук на стол. Андрея сразу узнал в нем ноутбук Андрея фирмы «Asus». Еще бы не узнать, если на крышке его рукой Андрея было нацарапано «and». Ведь и генерирующая система, изобретения электронных элементов и узлов, тексты тоже так называлась.

– Можно открыть и включить?

– Пожалуйста, – шустро отозвался невзрачный человек неопределенного возраста, – питание в порядке.

– Как вас зовут, молодой человек, – осведомился радушно и деловито Влад.

– Игорь… Извините, я не представился… – Он подал суетливо руку Владу и почему-то Жорке. Подавать руку Алексею было бессмысленно, он уже открыл ноутбук и включил питание.

Поначалу всё было прекрасно, операционная система в положенное время загрузилась. Удивительно, но все файлы, которые видел Ветров на этом ноутбуке, когда тот был в ведении отставника-полковника Игоря Ивановича, были на своем положенном месте. Только вот странная загвоздка. Не открывался ни один из них. Ветров и так, и сяк – не открываются ни в какую. Вот и ловушка в западне.

– Не открываются файлы, Влад, – сокрушенно сказал Ветров, – открой нарзан, самое время освежиться и принять решение.

Влад спокойно открыл бутылку и разлил воду в два хрустальных стакана, не предлагая Жорке и Игорю. Отхлебнув глоток, спросил:

– И что же будем делать, если файлы не открываются – может они битые или убитые?

– Что, не открываются?.. Эка беда – выковыривайте винчестер, Алексей… Так берите с собой на изучение жесткие диски… – Голос Жорки был бодрый, но глаза были тревожные и жалкие.

Ветров неторопливо раскурочил ноутбук и доложил как можно спокойней и деловитей, Владу:

– Жесткие диски родные… И здесь клеймо «энд» стоит – фирменный знак Андрея – так что будем делать?

– Решай, Алексей, – Влад недовольно покачал головой, – сумеешь разобраться, скачать информацию?

– Честно говоря, не уверен… Но попробую…

– Попробуйте, попробуйте, Алексей… – заверещал подобострастно Жорка. – Забирайте, что надо, по уговору. От вас требуется сказать Игорю всего два слова – претензий нет…

– Вообще-то, есть, – набычился Влад.

Алексей подумал немного и сказал:

– Претензий нет.

Суетливый, невзрачный человек, назвавшийся Игорем, стал шустро собирать раскуроченный ноутбук, засовывать его в чехол. Встал в полный рост с прижатым к груди ноутбуком и произнес напыщенно:

– Честь имею…

Влад не принял руки и насмешливо бросил:

– Не знаю, не знаю…

Тот смутился и перевел протянутую руку в сторону Алексей. Тот тоже не принял руки. И равнодушно, бесстрашно усмехнулся прямо в глаза:

– Я же вам, да и Георгию тоже сказал – претензий нет… – Дождался, когда тот отойдет на приличное расстояние, и выдохнул, переведя взгляд на покачивающего головой Влада. – Пока нет, но, возможно, будут.

15. Диск Инны и шок с Владом

«От чего многие скорби и несчастья как следствие обманувшей тебя реальности быта и бытия. Только нечего дуться на бытие». С такими мыслями и ими подобными ложился несколько дней подряд в холодную холостяцкую постель Ветров. За все эти дни ни на йоту не сдвинулась его работа по извлечению информации из отданных ему жестких дисков, нужные ему файлы Андрея, действительно были «побиты» или даже «убиты» – по выражению Влада. От невыносимой тоски и опустошающей никчемности своей он даже не звонил Вере и Владу – кому он нужен такой неудачник по жизни, ввязавшийся в Игру без шансов на победу.

Владу он не звонил потому, что сам себе назначил срок в три-четыре дня, в течение которых он восстановит «битые» файлы и откроет, наконец, дневник Андрея вместе с его прозаическими и стихотворными текстами. А Вере он не звонил по причине отчаяния: приступая к работе по восстановлению файлов, пользуясь собственными программами восстановления информации после ее удаления, намеренного уничтожения в памяти, он себе сказал: «Если я не открою файлы, ничего у нас не получится путного со «спутницей по жизни» Верой из-за бездарности и непутевости ее спутника».

В сердцах он позвонил Жорке и наговорил ему много дерзостей по поводу того, что его с Владом кинули. На что тот наглым голосом отчитал Ветрова за его якобы беспринципность – всё же было в рамках уговора. «Договор с уговором дороже денег – это дело чести и совести». – «Тебе ли говорить о чести и совести». – «Все формальности договора были соблюдены, – отрезал, как ножом, Жорка, – нечего пенять на других, если не хватает умения вскрыть нужные тебе и мне файлы. Я ведь тоже заинтересованное лицо, я всё же жду от тебя стихотворных текстов Андрея для завершения нашего спора на сколько-то, запамятовал, бутылок «Абсолюта», пока, уважаемый Ветров». – «А когда буду неуважаемым?». – «Когда пойдешь на честного фраера Жорку жаловаться в милицию и суд, что он тебя со своими подельниками кинул».

Ветров в бешенстве оборвал разговор с Жоркой нажатием кнопки «отбой» на смартфоне. Действительно, не идти же в милицию с заявлением о мошенничестве. Или в суд с иском к мошеннику, раз сами полезли в пасть преступником. Одним словом, за что боролись, на то и напоролись.

Иногда Ветров пытался осадить себя – может, и не стоит так рубиться и сокрушаться над «битыми» или «убитыми» файлами. Нужен был сильный ход в Игре, но сделать его Ветрову было не по силам. Он понял, почему не хочет звонить Владу: он не хотел разочаровать Влада, признаться, что не открыл и никогда не откроет злополучных файлов, что их кинули.

В состоянии, близком к отчаянию, Ветров без всякой подготовки и лишних раздумий взял и позвонил Инне. Она сняла трубку и радостно заворковала так, как будто с самых похорон Андрея, когда они перешли «на ты», только и ждала этого звонка.

– Спасибо, позвонил. Я уж сама тысячи раз порывалась звонить тебе. В этом не признаются женщины, но мне почему-то вы с Андреем снитесь вместе. Догадываешься, с какого мгновения снитесь?

Ветров попытался взять себя в руки, набрал побольше воздуха в лёгкие и спросил жестко и требовательно:

– Где диск, который дал тебе при мне Игорь Иванович – помнишь?..

– Помню, почему же… Только у меня его попросил буквально вчера Клопов… – она осеклась и голос ее предательски дрогнул. – Он сказал, что это необходимо для отладки поисковой системы, которую Андрей и ты, Алексей, выслали по электронной почте на сервер… Там на сервере сбой случился и так далее…

– Ты, надеюсь, ознакомилась с содержимым?..

– Если ты имеешь в виду электронный диск, то нет… У меня не было времени, догадываешься, почему… К тому же, как ты помнишь, ко мне за диском должен был прийти Игорь Иванович…

– Нет больше Игоря Ивановича…

Наверное, Ветров сказал это слишком сухо и тихо, настолько, что она ничего не расслышала, либо не поняла убийственного смысла произнесенных слов. Инна, как ни в чем не бывало, продолжала:

– А если ты имеешь в виду рабочие станции, то там тоже какая-то странная вещь… Что-то там стерто, какие-то фрагменты системы сохранились, пока полный хаос… Но с этим хаосом разобраться пока нам, специалистам компьютерного центра не под силу… Уже есть распоряжение замдиректора подключить отдел Сорина, значит, и Серина с его людьми… Возможно, скоро и тебя призовут из отпуска, системой-то вы с Андреем на заключительном этапе занимались… Так что, готовься к очередным поворотам и завихрениям бурной жизни… Может, хватит всё о работе?..

– Как скажешь, – от слов Инны у Ветрова голова пошла кругом. Вот и еще очередная поломка системы, очередной хаос, как будто кто-то издевается над Ветровым и памятью усопшего, порождая снова убийственный хаос.

– Только не осуждай меня в душе, мне так будет легче… Я тебе намекнула, а ты уж делай выводы самостоятельно, без моих дурацких советов… И вот ещё что… После моих странных снов, где вы с Андреем мне являетесь вместе, я вспомнила слова Андрея… Он говорил так: «Я человек великих дел и великих идей, сейчас в смутные времена великие дела и идеи несовместимы, рушатся на корню старые, трудно произрасти новым. Но я уверен, что мне удастся соединить воедино великие дела и великие идеи, как бы кто не препятствовал этому». Он несколько раз подчеркивал, что любит препятствия только по одной причине, он без них – не в своей тарелке. Стипль-чез с барьерами и ямой с водой преодолеет он бежит быстрее, чем гладкую дистанцию, где нет вообще никаких препятствий… Вот такой боевой характер был у Андрея, бойцовский характер… Ты чувствуешь, что я близка к словам покаяния, что я тоже повинна в гибели Андрея, наделенного даром исследователя…

– Хочешь каяться, иди к священникам…

– Я подумаю… Но не вечно же мне будет худо и тошно – должна же оборваться черная полоса в жизни… Я позвоню тебе… Спасибо, что ты мне позвонил тогда, когда мне было худо, невыносимо худо… – Инна всхлипнула и бросила трубку.

А еще через пару дней, в течение которых Ветров безуспешно бился над восстановлением файлов на ноутбуке Андрея, его вызвал срочным звонком главный следователь из отделения милиции по новым обстоятельствам дела. Какого дела, следователь не уточнил, только призвал явиться к нему в кабинет незамедлительно.

Одеваясь, Ветров с ужасом констатировал, что не выходил из дома целую неделю. Почему-то пожалел, что ему сегодня даже не с кем попрощаться. С Верой по его инициативе общались только посредством эсэмэсок, к тому же он настоял на том, чтобы она какое-то время у него не появлялась. А сейчас вдруг перед своим уходом к следователю ему так захотелось ощутить на своей щеке поцелуй ее нежных влажных губ – на прощанье, пусть и кратковременное.

Он шел к следователю без всяких дурных предчувствий, недовольно бурча себе под нос, что его оторвали от важных дел, наверняка, ради какой-нибудь очередной формальности.

В маленьком кабинете его к назначенному времени ждали четверо. Одного из них Ветров хорошо знал, «сердечного» лейтенанта Морева. «Бессердечного» следователя-майора Гуляева видел краем глаза, тот заглядывал к заместителю отделения, когда они с Владом сдавали ему заявления. Двух других – в штатском, высоких, подтянутых, держащихся уверенно, как у себя дома – Ветров видел впервые. Сесть ему не предложили, это немного смутило, а потом и возмутило до глубины души Ветрова.

– Вам, Ветров, знаком вот этот предмет, который у нас оформлен как вещественное доказательство преступления, по-нашему вещдок, – Гуляев сдернул со своего письменного стола легкое покрывало. Под ним оказался до боли знакомый Ветрову компьютер.

– Можно я поближе рассмотрю его?

– Пожалуйста, без вопросов. Смотрите и определяйте – чей он.

Ветров увидел знакомые царапины Андрея – «and» – это был его компьютер. Чтобы совсем обезопасить себя от ошибки идентификации, Ветров, не прося на то разрешения, ловко открыл крышку ноутбука. Так и есть, знакомые дефекты клавиатуры, стертости и искажения «родных» английских надписей.

– Это компьютер Андрея Лосева.

– Уверены?

– Уверен!

– Тогда как вы сожжете объяснить, что этот компьютер оказался в руках вашего коллеги Владислава Шохина?

В кабинете воцарилась напряженная тишина. Ветров от неожиданности отвёл глаза от глаз Гуляева. Надо было что-то отвечать. Причем толково и естественно – но что сказать?

– У меня нет объяснения. Только и вы объясните, что случилось с Владом, почему этот ноутбук лежит здесь в этом кабинете?

Гуляев многозначительно переглянулся со штатскими, пожевал губами и нехотя бросил вопрос, не обращенный никому, в принципе.

– Может, сказать, что случилось с Шохиным? Хотя в этом кабинете мы задаем вопросы, а не нам.

Снова в кабинете стало тихо. Ветров почувствовал себя в очень неудобном, совсем неустойчивом положении, и, увидев один свободный стул у окна, попросил во время затянувшейся паузы в полной тишине:

– Можно мне сесть?

– Почему бы и нет, садитесь. – Улыбнулся одними уголками губ Гуляев. – Придется вам сказать нечто огорчительное для вас… Вы ведь с Шохиным коллеги по институту, друзья, так сказать, соавторы заявлений в милицию – не так ли?..

– Так… – вымолвил с внутренним усилием Ветров. На несколько мгновений отрешившись о всего на свете, немного покачиваясь на стуле, взад-вперед, Ветров смотрел на буковки «and», выцарапанные Андреем на крышке ноутбука. Его летящий подчерк, хотя Ветров видел мало страниц с его рукописным текстом, в основном печатный текст – на мониторе, распечатанный на принтере. Но эти три летящие строчные буковки «and» он распознал бы среди сотен и тысяч предъявленных букв для идентификации.

– Так-то так, – Гуляев снова переглянулся с двумя штатскими. – Только Шохин, шедший поздним вечером с этим компьютером к себе, не дошел до дома. – И тут же резким, начальственным голосом. – Ведь этот компьютер был похищен, как вы написали в заявлении с Шохиным?

– Да этот? Что с Владом? – почти крикнул Ветров. – Что с Шохиным? Что с ним случилось.

– А стряслось то, что Шохина обнаружили с пробитой головой, без сознания, рядом со своим домом. Вот что случилось. – Сказал один из штатских, кареглазый. – В руках компьютер, именно в руках. То ли человек упал, ударился головой об асфальт, потерял сознание, несчастный случай…

– То ли на него напали, ударили по голове, – сказал другой штатский, сероглазый, – эффект тот же, потеря сознания.

– Он жив, – спросил Ветров.

– Жив… Ему сделали нейрохирургическую операцию, причем срочную. Он по-прежнему в стабильно тяжелом состоянии… – Мрачно сказал Гуляев. – Для дачи показаний пока не дошло, ввиду его состояния…

– Его вырубили, на него напали, это совершенно очевидно, – Ветров привстал со стула, обращаясь к штатским. – Какое там падение с ноутбуком в руках, который никогда у него не был? Какой там несчастный случай? Шок!

– Вот мы и пригласили вас, чтобы вы помогли разобраться, что же произошло с вашим коллегой и другом, – сказал сероглазый штатский. – Это в ваших и наших интересах. Согласны?

– Согласен?

– И что следует из вашего очередного согласия с нами сотрудничать, – повысил голос Гуляев, – пока ничего не следует. Вы оперируете неизвестными нам фактами, якобы компьютер был похищен и к его похищению Шохин не и имеет никакого отношения. Только нестыковка логическая получается. Как же похищенный персональный компьютер оказался в руках потерявшего сознание Шохина? Будь нападение на него, злоумышленники похитили бы компьютер в первую очередь. Мы прикинули, что он тянет на тысячи две долларов.

– Возможно, – буквально выдавил из себя Ветров.

– Вот видите, – Гуляев снова улыбнулся одними уголками губ, – зачем же бить человека по голове? Чтобы оставить у него такую ценную добычу? Что-то не стыкуется. С другой стороны, есть какая-то логика в том, что человек, падая, всё же извернулся, чтобы не бросить, не разбить компьютер… Вы нам должны помочь разобраться в этом печальном эпизоде… Снять подозрения с подозреваемого Шохина… Или наоборот…

– Можно мне еще раз взглянуть на ноутбук? И включить, чтобы убедиться в его работоспособности?

– Можно, – Гуляев пододвинул ноутбук к Алексею.

Ветров спокойно ждал, пока загрузится компьютер. Он уже видел, что там новый винчестер, диски памяти. Когда высветились файлы каких-то рисунков, фильмов, текстовые файлы, он спокойно и категорически сказал:

– Да, этот ноутбук принадлежал Лосеву, но в нём не та начинка.

– А где же его «родные» диски, – спросил сероглазый.

Алексей подумал и спокойно, твердо ответил:

– У меня. – Он хотел дать хоть какие-то пояснения, но тут же изменил свое первоначальное решение. Пусть задают вопросы, прямые и наводящие. Зачем свидетельствовать против Влада и себя тоже.

Штатские бесстрастно переглянулись между собой и скрестили свои взоры на Гуляеве. Тот с той же иезуитской улыбкой в уголках губ обратился к лейтенанту Мореву:

– Вот видишь, все заявители о похищении компьютера имели и имеют, оказывается, непосредственное отношение к пропаже. Тень на плетень наведена, что нет компьютера, ан нет, одна часть пропажи в руках у одного заявителя, вторая часть – у другого… Как тебе это?..

Тот втянул голову в плечи, как-то испуганно поглядел на Ветрова, проклиная тот день и час, когда давал тому конфиденциальные сведения, о которых тому по его положению, свидетеля, не положено было знать.

– Вот что, – Гуляев вышел из-за стола и начальственно положил свою руку на плечо Ветрова. – Почему вы нам сразу не сказали нам, что важная деталь компьютера находится у вас.

– Во время подачи заявлений накопителя у меня не было на руках. Она появилась потом. – Ветров тщательно подбирал слова. Он еще при входе в кабинет заметил, как сероглазый и Гуляев включили почти синхронно диктофоны. – Что же я должен вам говорить?

– Говорите по существу, когда накопитель оказались у вас, – строго спросил сероглазый мужчина.

Отдавая отчет, что врать нельзя, Ветров назвал день и час, когда при Жорке получил накопитель. Добавил для убедительности:

– Оказалось, там все файлы битые. Я занимался восстановление файлов Андрея Лосева все эти дни с указанного срока, но безрезультатно.

– Вы готовы предоставить следствию диск долговременной памяти, прямо сейчас или по нашему требованию, – спросил сероглазый.

– Пожалуйста, когда угодно.

– Сейчас мы оформим вам подписку о невыезде, – заключил Гуляев, переглянувшись опять со штатскими, – и идите домой. Ждите очередного вызова. Вы поняли?

– Сначала я к Владу в Склиф.

– Шохин без сознания. К нему вас не пустят. Там охрана. – Процедил холодно Гуляев. – Ваш контакт с ним не желателен, это, во-первых. А во-вторых, вам никто не говорил, что он в Склифе.

– Он там, где положено ему быть, но вам там появляться совсем не обязательно, – сероглазый сказал так совсем неофициально, – лучше я вас спрошу о другом. Подписывайтесь, что никуда не уедете. Вы ведь в отпуске.

– Да, я в отпуске, – машинально ответил Ветров, ставя роспись в подписке о невыезде.

– А вопрос перед нашим прощанием такой: вы с Шохиным в заявлении написали, что в вашем институте пропали дорогостоящие компьютеры – рабочие станции американской фирмы. Как же так получилось, что они вернулись в институт после исчезновения?

– Благодаря Шохину, он их вызволил. Вы спросите – как? Вот он придет в сознание и объяснит. Это его идея и его практическая реализация идеи с возвратом рабочих станций.

– Ну, хоть какой-то проблеск в конце туннеля, – улыбнулся синеглазый, – вот на этой оптимистической ноте и расстанемся с вами. Впрочем, наверное, не гуманно, майор, коллеге и другу Шохина не сообщать его место лечения… Яблоки, соки принести пострадавшему не возбраняется, я так думаю… Только не надо ничего сообщать другим вашим институтским коллегам… Гуляев покраснел и кивнул головой:

– Не возбраняется… В порядке исключения…

Через несколько минут Ветров вышел из отделения и пошел по улице. Он шел в сторону небольшой детской площадки. Ему хотелось побыть одному и всё обдумать на скамеечке под тенистым деревом. Здесь не было никого, ни детей, ни взрослых. Покачивались пустые детские качели, расписные сани в разводах и ожерельях позади лихих деревянных коней в красных и зеленых яблоках. Он глядел замутненным взором на разбросанные детские лопаты и совки в песочницах и думал о том, что он безумно устал. Дело не в том, что его допрашивали, а в том, что он, лично он, ничем не может помочь следователям. Потому что бессилен открыть файлы Андрея, потому что ничем не может помочь Владу в его плачевном состоянии, даже на вырубивших его негодяев, подбросивших ноутбук не выведет. Ну, Жорку вытащит на свет божий перед следовательским оком, а тот: моя хата с краю, ничего не видел, ничего не знаю.

В жизненном тупике всегда что-то даёт сбой. Вот и Алексей, только что давший подписку о невыезде, коривший себя за неудачливость, откинувшись на спинку скамейки, почувствовал, как пробегает озноб по хребту, как гудит странным противным шмелиным гудом голова, как она начинает разламываться на части. Он стал набирать текст эсэмэски. Но вынужден был прервать это занятие. Вызов, звонок. Почему-то он, не дожидаясь высвечивания номера звонившего, подумал: «Вот на ловца и зверь бежит. Славный пушистый и душистый, родной зверёк с именем Вера».