Текст книги "Приют для животных"

22

Уставившись на бетон под ногами, Сашка попытался понять, где он находится. Сырое просторное помещение с четырьмя маленьким окошками, пропускающими тусклый свет, было похоже на подвал частного дома. Только вот от пола до окошек и потолка расстояние было больше двух метров.

Недалеко от того места, где стоял Сашка, брала своё начало лестница, её деревянные ступеньки поднимались вверх и упирались в мощную железную дверь. На грязных стенах, обитых вагонкой, виднелись следы белой краски.

Весь пол помещения был усеян различным хламом: газетами, старыми журналами, книгами, кусками полиэтиленовой плёнки, бумажными мешками из-под клеевого раствора и штукатурки. Из крупных вещей здесь нашли себе место старая газовая плита и поломанная стиральная машина.

Разглядев всё, что можно было увидеть в помещении со своего места, Сашка поднялся по ступенькам и стал трясти за ручку железную дверь.

– Эй, кто-нибудь! – закричал он. – Откройте!

Сашка изо всех сил застучал кулаком по двери и даже ударил по ней ногой.

– Откройте, я сказал! Откройте!

Поняв, что всё это бесполезно¸ он развернулся для того, чтобы сойти с лестницы и только тогда заметил за стиральной машинкой парнишку, который сидел, прислонив голову к ней, и уставившись в одну точку.

– Привет, ты кто? – вскрикнул Сашка и быстро спустился на бетонный пол.

Парнишка не откликнулся. Сашка обошёл машинку и сел рядом с ним.

– Ты хоть живой? – спросил он.

Ни какой реакции на его вопрос не последовало. Он помахал рукой перед глазами товарища по несчастью – тот опять не проявил никакой реакции. Сашка не выдержал и схватил парнишку за плечо и хорошенько его тряханул.

– Да, блин, скажи ты хоть что-нибудь!

– Я не блин, я Вадим, – слабым голосом проговорил паренёк. – Я к маме хочу.

23

Холодный пот затёк за воротник рубашки. Витя боялся пошевелиться, так как пол, на котором он сидел, был ужасно скрипучим.

– Сто лет не пил Балтики, – произнёс кто-то в гостиной. – Ещё б рыбки сушёной к ней.

– Пиво – это моча, – заявил хриплый голос. – Я лучше водочки тяпну.

– Что там, Валик, по пропавшему ребёнку слышно? – раздался старческий с отдышкой голос.

– Да, ничего, – ответил хриплый голос. – Никаких следов, никаких зацепок.

– Как думаешь, это похищение с целью выкупа?

– Чего-то не требуют пока выкупа, – заметил Валик. – Мне кажется здесь всё намного сложнее.

Витя хоть и не видел говорящих, но хорошо слышал то, о чём они разговаривали. Повезло же ему: угодил прямо в милицейское логово. Для таких целей, как выбивать окна и залазить внутрь дома, лучше жилища не найти. Разбил окошко, полазил по дому, строя из себя сыщика, затем пришли мужики в милицейской форме, увидели тебя, обрадовались, сразу на месте составили протокольчик и отвезли отдыхать, куда следует, лет так на пять для начала.

– Может, у нас педофильчик объявился, – предположил голос с отдышкой.

– Пропал только один ребёнок, – ответил кто-то, – рано ещё делать подобные предположения. Искать надо.

– Знаете, что, – сказал Валик. – Я вот думаю уходить с работы.

– Ого!

– Да, чего вам объяснять, вы и сами знаете. У меня мечта есть. Создать что-то вроде агроусадьбы и зарабатывать на этом денежку.

– Валик, да, где ж бабла набраться на агроусадьбу твою, – поинтересовался старческий голос. – На всё бабло нужно.

– Только между нами, мужики, – произнёс Валик.

– Давай уже колись, – сказал кто-то.

– Всё равно сдадим, – пошутил старческий голос. – Работа у нас такая.

– Есть у меня один крупный залётчик. Обещал помочь.

– Вот это по-нашему! – вскрикнул кто-то. – Давайте за это и выпьем!

Внизу звякнули рюмки, и Витя затылком почувствовал чьё-то дыхание. Это произошло так неожиданно, что он молниеносно развернулся и локтём влупил во что-то слизкое и мокрое. Этим слизким и мокрым оказалась морда громадной мохнатой собаки непонятной породы. Она двумя лапами завалила Корпагина на пол и открыла грозную пасть.

24

Сашка Трусов дотронулся до лба Вадима рукой и вздрогнул. Ему и без градусника стало понятно, что у нового его знакомого высокая температура.

– Ты чем-то болен? – спросил Сашка.

– Я кушать хочу, – вместо того, чтоб ответить на вопрос, пожаловался слабым голосом мальчишка, который был младше Трусова на год. Внешне казалось, что разница в возрасте у ребят основательная, потому что Сашка выглядел старше своего возраста, а Вадим младше своего.

– Ты давно здесь?

– Да, – прошептал Вадим и схватился за живот. – Болит очень, кушать просит.

– Я сейчас что-нибудь придумаю, – вскочил Сашка и стал внимательно изучать всё, что находилось в помещении, пленниками которого они стали.

Ему в глаза бросилась деревянная дверь без ручки в стене. Он разогнался и ударил по ней плечом, но она ему не поддалась.

Сашка повторил попытку.

– Блин блиныч! – вскрикнул он из-за боли в плече и опустился на пол.

Глаза его забегали, проникая взглядом во все щели.

– Неужели, мы закрыты здесь для того, чтобы сдохнуть от голода? – произнёс он вслух свои мысли. – Глупо как-то.

– Я есть хочу, – завыл Вадим. – Я умираю.

25

Из открытой пасти старого мохнатого собачьего монстра закапала слюна. Витя вытаращился от ужаса. Он приготовился к самому худшему – сейчас собака разорвёт ему горло.

– Не смей! – завопил Корпагин. – Не надо!

Слепая собака рванулась мокрой пастью прямо к лицу Витьки и захрипела. Корпагин так и не успел понять, что она хотела этим сказать. Мохнатый монстр обрушил на его лицо противный шершавый язык и размазал по нему свои слюни.

– Вот же, урод, – выругался, чуть ли не плача, Витька и оттолкнул любвеобильную собаку, проклиная себя за то, что не понял её намерения. Он просто испугался. Из-за паники увидел опасность там, где её не было, и тем самым выдал себя. Правильно говорят: «У страха глаза велики». И чудится им всякое!

– Мужики! – хохотнул Валик и выскочил из-за стола. – А у нас незваный гость.

Корпагин в считанные секунды взобрался на подоконник, коленом и руками выбил стекло и прыгнул вниз. Приземлившись, он потерял равновесие и распластался на вскопанной земле.

Витя быстро поднялся и побежал к забору.

– Стой, стрелять буду! – услышал он после того, как перелез через него.

Преодолев ров, Витька остановился возле двух милицейских «Опелей». Перед ним расстилался огромный пустырь, отделявший его от многоэтажек, среди которых он мог бы затеряться. Милиционеры уже догоняли Виктора. Взвесив свои шансы, Корпагин понял, что от преследователей ему не убежать. Они его быстро догонят.

В панике он выскочил на дорогу перед движущемся «BMW». Пожилой водитель, к счастью, успел затормозить. Витю легко толкнуло, но даже не сбило с ног.

Разгневанный водитель выскочил из автомобиля и заорал во всю глотку:

– Ты что охренел, мудак!

Витя оттолкнул мужчину и забрался на водительское сиденье.

– Беги отсюда! – рявкнул он мужчине.

Через секунду «BMW» рванула с места и со скоростью ракеты полетела к многоэтажным домам. Милиционеры тоже не растерялись. Запрыгнули в служебные машины и помчались за ошалевшим парнем.

26

Понятное дело – перестарался! Теперь его ждёт хороший тюремный срок. Витя прекрасно осознавал, что если его схватят, то Сашке он уже ничем не поможет. Ругая себя и оправдывая, он пролетел на «BMW» по дворам и выскочил на оживлённую дорогу прямо перед МАЗом. Проскочил остановку общественного транспорта и, когда повернул на площадь, услышал вой милицейской сирены.

– Водитель «BMW», остановитесь! – заревел громкоговоритель.

Корпагин вдавил педаль газа в пол и помчался по середине дороги, удачно проскакивая между встречными потоками машин. Милицейские «Опеля» не отставали. Впереди идущий транспорт уступал им дорогу.

Витю ждал сюрприз: на мосту расстояние между встречными потоками сузилось, и он основательно прошлифовал дверцы нескольких машин, досталось и тем, что двигались с правой стороны, и тем, что с левой.

– Придурок, остановись! – вновь ожил громкоговоритель. – Ты только себе делаешь хуже.

Неожиданно прямо в лоб «BMW», несущейся по середине дороги, выскочили «Жигули». Витя увидел свободное место между машинами и успел увернуться. «BMW» и «Жигули» стукнулись только зеркалами, с которыми им сразу пришлось распрощаться.

«Тормози же где-нибудь!» – завопил внутренний голос. – «Хватит с меня! Дай, я выйду!» Витя взглянул в зеркало заднего вида, милицейские «Опеля» снизили скорость и отстали. Они свернули направо сразу же за мостом.

– Ага, испугались пьяные «ментосы», – прошептал Витя, чувствуя, что удача снова на его стороне. – По голове вас за эту погоню не погладят!

Поднявшись в горку и проскочив перекрёсток, Корпагин свернул к старому кладбищу. Снизив скорость, он проехал по тёмной улочке, располагающейся рядом с бывшим кирпичным заводом, и остановился возле свалки строительного мусора.

Витя достал из кармана куртки носовой платок, и стал стирать свои «пальчики» везде, где только мог их оставить. Он вышел из машины и протёр ручку дверцы.

27

Сашка продолжал изучать помещение. На стенах он увидел какие-то странные круглые «плафончики» из прозрачного пластика, внутри которых горели красные огоньки. Таких «плафончиков» он насчитал четыре штуки. Они располагались довольно высоко, даже не каждый взрослый человек смог бы до них дотянуться. Для этого надо было обладать высоким ростом. Под лестницей Сашка нашёл две полтора литровые пластиковые бутылки. Одна оказалось с водой. Он её даже попробовал на вкус. Ничего – пить можно. Вторая бутылка была с мутной жёлтой жидкостью.

Сашка встал вглядываться в эту жидкость и увидел плавающие в ней красные кусочки, похожие на кусочки морковки. Он открыл крышку и принюхался. Пахло картофельным супом с приправами. Для него этот запах был довольно знакомым. Сашка сделал маленький глоточек и по вкусу понял, что это синтетический куриный бульон, что-то вроде «галины бланки».

Урод, который его похитил, не раз в своё время угощал подобной дрянью, зная, что для Сашки это лучше всяких конфет. Ох, как мальчишка ненавидел этого мерзкого типа. Ох, как настрадался он от него в своё время. Была бы у Сашки возможность его убить, он бы убил.

Сашка растормошил Вадима и протянул ему бутылку с бульоном или с чем-то похожим на него.

– Пей, – сказал Сашка.

Вадим кивнул и дрожащими ручками поднёс бутылку ко рту. Сделал глоток и тут же согнулся пополам. Его вырвало.

– Что это? – простонал он.

– А ну—ка пей! – заорал на него Сашка, – нашлась мне цаца! Пей, кому я сказал!

– Не могу, – простонал Вадим. – Она чем-то пахнет.

Сашка замахнулся на него бутылкой с водой.

– Или ты сделаешь пару глотков, или я тебя убью.

Вадим замотал головой.

Сашка выхватил у него из рук бутылку и насильно заставил хлебать. Половина бульона из-за этого разлилась на одежду Вадима.

Увидев пролитый бульон, Сашка не выдержал и заорал:

– Вот же дрянь ты такая! Вот же сука!

– Мама! Мамочка! – заревел Вадим. – Ты где, мамочка моя?! Ты где?!

Сашка понял, что перестарался и прижал товарища по несчастью к себе, обхватил руками его трясущуюся горячую голову.

– Всё хорошо, Вадимушка! Всё хорошо! Прости меня. Я что-нибудь обязательно придумаю, и ты увидишь свою мамочку.

28

Витя бросился прочь от угнанной машины. И только, когда с бега перешёл на шаг, он ощутил, как бешено бьётся его сердце, как трясётся всё его тело. «Что я творю?! Что я делаю?! Какой я дурак?!» – ругал Корпагин себя. – «Неужели нельзя было поступить по-другому?!»

Ладно, что сделано, то сделано. Раз он уже в это влез, значит должен идти до конца. Пускай потом его сажают в тюрьму, но сейчас ему необходимо найти Сашку. Нельзя бросать малого в беде. Только вот где его искать? У Вити остался ещё один адрес. У него в кармане лежало две стопки открыток, на одной был указан адрес: проспект Никитина, восемнадцать; а на другой: Озёрское шоссе, двенадцать.

Витя позвонил брату, и спросил, не появлялся ли Сашка. Андрей ответил, что нет – не объявлялся. Витя сообщил, что его поиски по адресу Никитина восемнадцать не дали ни каких результатов, и что сейчас он едет на Озёрское шоссе с надеждой найти там хоть какую-нибудь зацепку по делу.

В автобусе Витя опять развернул письмо, и ему пришла в голову мысль, что открытки по смыслу являются продолжением письма, а точнее как бы его сокращённой копией. Как будто эти открытки были не приглашениями, а напоминаниями об этом дурацком «Приюте для животных».

Больше всего Витю мучил вопрос, почему ко всем в письме Светлана Трусова обращается по имени и отчеству, да ещё и называет всех уважаемыми. К родителям, братьям и сёстрам так не обращаются. Она как будто издевается над ними, дразнит их. Обращается на «Вы» – потому что ВЫродки что ли?

Девчонка она умная – вот и вложила в коротенькое письмо побольше смысла. И Витю вдруг осенило: письмом и открытками она ворошит что-то такое, о чём не хочет, чтоб они забыли. Она как бы снова и снова давит на их совесть.

Получается, что Светка не просто ушла из дома жить с какими-то «мужчинами её мечты» – случилось что-то очень ужасное, из-за чего она это сделала.

Можно предположить, что письмо от Светки, так и не попало на глаза Сергея Трусова, потому он и не понял смысла содержания открыток. Он принял их за настоящие приглашения, а на самом деле это открытки несли совершенно другое назначение. Они были как бы сокращённой формой письма от Светы и своего рода знаками, напоминающими о чём-то нехорошем, о чём совершенно нельзя забывать.

Витя сам удивился, как далеко он зашёл в своих размышлениях. Он даже не заметил, как проехал половину пути.

Нужный дом на «Озёрском шоссе» он нашёл быстро. Восемь частных домов стояли вдоль дороги, самый близкий к остановке имел номер двенадцать. Витя перелез через забор и быстро обошёл вокруг дома. Ничего подозрительного не обнаружив, он постучался во входную дверь. Она резко распахнулась, и Корпагин увидел того самого лысого парня с рыжей щетиной на лице, который вчера утром напал на него. В руках парень держал пистолет. В том, что он настоящий, Витя даже не стал сомневаться.

– Ну, проходи что ли, – произнёс, неприятно улыбаясь, лысый. – Раз сам пришёл. А я пока папе позвоню.

29

Старший опер Валентин Хмельницкий похлопал лысого парня по плечу.

– Спасибо, сынок, за помощь, – произнёс он. – Ты только обо всём, что видел и слышал, никому не рассказывай. Сам понимаешь, дело это до конца не доведено. Любая утечка информации очень опасна.

– Батяня, обижаешь!

– Всё тогда дуй домой, – сказал Валентин и сел за рабочий стол. – Мамке привет передавай. На днях, может, к вам в гости загляну.

– Ага, ты заглянешь. Одними только обещаниями кормишь.

– Генка, работа у меня такая. Не всегда получается сдержать обещание. Мамка из-за неё и дала дёру от меня.

– Не из-за неё. Она говорит, что ты очень тяжёлый человек.

– Какой есть.

– И ещё ей очень не нравилась твоя работа над книгой. Как ты там её называешь?

– Согласен, сынок, женщинам всегда не нравится, когда мужчины тратят своё личное время не на них. Но, пойми, я разрабатываю целую науку. До меня ещё так основательно поведение человека никто не изучал.

– Ещё мама говорит, что ты серьёзно болен, но от всех скрываешь это.

– Глупости. Не слушай ты свою маму. Она много ещё чего тебе из-за банальной обиды наговорит. Но, однако, мы все: люди – и у каждого из нас есть глаза, чтоб сами могли видеть и делать собственные выводы, не слушая других. Разве я у тебя плохой отец?

– Что ты, батя! Я такого не говорил. Ну, всё, покедава.

Хмельницкий, после того, как его сын покинул кабинет, вышел в коридор и уставился на Витю, сидящего на скамейке под охраной сотрудника патрульно-постовой службы Владимира Ерёменко.

– Спасибо, Володя! – произнёс старший опер. – Я с ним немножко побеседую, и ты его спусти в изолятор, в двухместный номер.

– Двухместный как-то не солидно для такого крутого парня. Давайте я его сразу в «Люкс» определю. Ему там больше понравится.

– У меня есть право на звонок, – закричал Витя. – Не надо меня в изолятор.

– Завтра тебе следователь обо всех твоих правах расскажет, – пояснил Хмельницкий. – А сейчас мы с тобой просто о жизни поговорим. Ты мне расскажешь, например, нахрена ты в мой дом залазил. Чего тебе там надо было?

– Я… я… всё вам сейчас объясню.

– Объяснишь, куда ты денешься, – хохотнул Хмельницкий и втолкнул Витю в свой кабинет. – Чего стал, как вкопанный. Вон стульчик тебе, присаживайся.

30

Сашка собрал весь хлам, на котором можно было бы сидеть или лежать в одну кучу, а затем разложил его прямо под лестницей. Получился более-менее тёплый уголок. Это был лучший вариант, нежели голый бетон. Из-за холодного пола, наверняка, и заболел Вадим, который не только температурил, но и начал сильно кашлять, да и сопли у него потекли ручьём. Любой бы на его месте заболел, в этом не было ничего удивительного: из одежды на Вадимке были надеты: пижамные штанишки, кофточка и носочки. Сашка помог ему подняться и перейти в приготовленное для лежания местечко.

Всё остальное, что валялось на полу – бесполезное на первый взгляд – Сашка собрал в кучу прямо посередине помещения. Он сел рядом с этой кучей и вытянул из неё пятилитровое ведёрко из-под краски. Затем он стал заново перебирать весь хлам и отсортировать предметы, которые ему казались хоть чуточку полезными. Сначала в ведёрко полетели шесть ржавых гвоздей, затем небольшой шпатель с засохшей намертво шпатлёвкой, за ним перегоревшая лампочка и неаккуратно открытая консервная банка из-под кильки. И ещё Сашка нашёл в куче четыре проросших мягких картофелины. Оторвав от них ростки, он тоже кинул их в пятилитровое ведёрко.

Всё – на этом улов «полезных» вещей закончился. Сашка взял ведёрко и спрятал его в самом дальнем и тёмном углу под лестницей.

Вадим опять закашлял. Сашка совершенно не хотел расставаться со своей кофтой, так как под ней была только майка, но понял, что его товарищу она сейчас нужнее, чем ему. Он, превозмогая боль в правой руке, снял с себя кофту и кинул её на пол. Интересно, сколько он сам выдержит без неё?

– Чего разлёгся, блин! – рыкнул Сашка. – Сдохнуть хочешь?!

– Плохо мне, – проскулил Вадим.

– Поднимай сраку! – заорал Сашка. – И одевай кофту! Шевелиться надо!

– Мне совсем плохо.

– Реально, ду-дурак! – выкрикнул Сашка, чувствуя, как к телу подбирается холод. – Я тебе не мамка. Дважды-ды предлагать не буду.

Вадим вытянул руку и подтащил к себе кофту. Сашка тем временем схватил с лежанки два бумажных мешка из-под клеевого раствора и натянул их, как сапоги, на ноги больного товарища. Самое обидное, что себе таких хороших бумажных мешков он больше не нашёл. Вот и получается, что о ком-то он позаботился, а о себе нет.

Стиснув зубы, Сашка достал из пятилитрового ведра консервную жестяную банку и пихнул её ногой. «Жестяная шайба» замерла на середине помещения. Сашка ударил по ней сильнее, и она врезалась в стенку. И в этот же миг задрожала деревянная дверь без ручки.

– Открой, падла! – услышал Сашка знакомый заплетающийся мужской голос. – Открой, кому я сказал!

31

Витя уставился на наглого опера. Он ни как не мог поверить в то, что слышит.

– У тебя есть два выхода, – подвёл итог Валентин Хмельницкий, – либо сесть в тюрьму лет так на пять, не меньше, либо подписать кое-какие бумажки и стать на время моими ушами и глазами.

– Я же вам объяснил, пропал мальчишка, – не сдавался Витька. – Сашка. Брат моего друга. С ним что-то случилось.

– Всё, что ты мне сейчас рассказал и открытки твои – всё это бред, причём наивный и смешной. Тут дурак поймёт, что всё это было тобою придумано на случай, если тебя словят.

– Да, поймите вы! Прежде чем такое утверждать, это надо проверить.

– Ты дурак или прикидываешься! – заорал Хмельницкий. – Я даю тебе шанс выйти сухим из воды, а ты тут что-то ещё вякаешь.

– Хорошо! Хорошо! Что я должен подписать?

– Признание в том, что ты залез в мой дом и в том, что угнал машину. Этот документ я порву в том случае, если ты выполнишь всё, что я от тебя потребую.

– Я не буду ничего подобного подписывать без адвоката, – запротестовал Витя.

– Даже так?! – выкрикнул опер и стукнул кулаком по столу, – Значит, на сделку ты не идёшь?

– Дайте мне подумать.

– Не дам! Нет у меня на это времени. Всё очень серьёзно. В нашем районе пропал ребёнок.

– Вы про Сашку?

– Иди ты в жопу со своим Сашкой! Я говорю о реальном пропавшем ребёнке. Его зовут Вадим Мамаев. Совсем дитё. Восемь лет только исполнилось.

– И что вы хотите от меня?

– Проверить надо одного человечка. У меня есть подозрения, что он замешен в похищении ребёнка, но прямых доказательств нет.

– Как же я его проверю?

– Слушай и не перебивай. Я тебя сегодня подсажу к нему в камеру, ты нажужжишь в уши, что у тебя есть один знакомый адвокат, который обещал тебя завтра отсюда вытащить.

– Мне б на самом деле такого адвоката.

– Я уверен, что твой сокамерник попросит, чтоб ты помог ему с адвокатом. И ты якобы окажешь эту помощь. Когда адвокат вас вытащит, он скажет, что вам нужно исчезнуть на время. Просто испариться и всё. Ты тут же заявишь, что тебе негде спрятаться. И вся надежда будет на то, что твой сокамерник на радостях предложит тебе свою помощь, скажет, что у него есть такое место.

– А если он мне ничего не предложит?

– Ну, не предложит, значит, не предложит. Ты тогда просто часок погуляешь по городу и вернёшься ко мне в кабинет. А с твоим сокамерником мы будем разбираться сами.

– А если всё удастся?

– Если всё удастся, ты тихонечко изучишь место, в котором вы будете прятаться, и попытаешься найти похищенного ребёнка. Есть вероятность, что он будет именно в этом месте.

– Почему вы так считаете?

– Почему я так считаю, тебя не должно волновать. Твоя задача выполнять все мои приказания.