Текст книги "Новые сказки страны Оз"

Пораскинув мозгами, Джек смог в общих чертах догадаться, что здесь случилось. Наверное, была вынужденная посадка, при которой кто-то погиб. Оставшиеся в живых похоронили погибших и некоторое время ждали помощи рядом с самолётом… Потом ушли.

«Жаль, конечно, что так вышло, но надо бы и посмотреть, не осталось ли здесь чего полезного для меня», – подумал Джек.

На берегу он ничего интересного так и не нашёл. Да и внутри самолёта тоже оставалась только какая-то побитая рухлядь… Джек уже собирался вылезать наружу, но потом всё-таки решил ещё разок пошарить по кабине пилотов. И не зря! При втором осмотре он заметил пропущенный им раньше то ли выдвижной ящичек, то ли бардачок слева от панели управления. Он был даже и не заперт, и лежал в нём лишь один сильно подмокший свёрток, обёрнутый в коричневую опечатанную бумагу.

Когда Джек разломил этот свёрток, изнутри посыпалось какое-то битое стекло – он даже сначала подумал, что это просто разбитые медицинские пузырьки с давно вытекшим лекарством. Но для битого бутылочного стекла обломки были немного мелковаты… Джек ещё раз взглянул на сургучные печати на размокшей обёрточной бумаге и прочитал что-то вроде «Нидерландский банк коммерции и торговли». В этот самый момент яркая мысль пером жар-птицы вспыхнула в его голове, глаза Джека округлились, и он, наконец, всё понял:

– Твою мать! Так это ж алмазы!

Эх, если б только на месте нашего Иванушки был его старший брат (тот, который не дурак, а поумнее)… Он наверняка сообразил бы лучше, чем Джек, что следовало делать дальше, а вернее, чего делать не стоило. Но, впрочем, тогда и сказки-то тоже бы не было.

К моему счастью, Джек был мужик простой, особо не мудрствовал и, конечно, сделал всё не так, как поступили бы «умные братья». Ещё по дороге в Брум, заметив на берегу стоянку аборигенов и сообразив, что с припасами у него плоховато, он опять причалил к земле и выменял у коренных обитателей Оз всё, что ему было надо, расплатившись… алмазами. При этом, надо сказать, он слабо представлял себе реальную стоимость найденных камней и переплатил… думаю, что сказать «в сто тысяч раз» не будет большим преувеличением.

Прибыв в Брум и найдя своих корешей в полном здравии, Джек решил тут же отметить это событие в местном пабе. Спустя пару-тройку часов этого отмечания двое его лучших друзей уже не только знали всю правду о разбившемся самолёте и чудесной находке, но и получили в подарок по небольшой горсти… ну, вы и сами понимаете, чего. Правда, под честное слово никогда и никому об этом не рассказывать.

Ещё где-то через неделю один из тех самых джековских лучших друзей заглянул в его хибару. Выглядел он почему-то довольно испуганным.

– Джек, – встревоженно начал он, – скажи мне честно, ты никому, кроме нас, больше про алмазы не говорил?

– Да вроде нет, а что?

– А почему тогда сегодня мне один мой знакомый рассказал, что он слышал под большим секретом от Саймона, что, вроде, ты недавно нашёл те самые алмазы, за которые этого русского капитана под домашний арест посадили и которые половина наших военных по всему Бруму ищет?

– Твою мать! – опять весь встрепенулся Джек…

Ещё с час друзья оживлённо о чём-то перешептывались, пока, наконец, Джек не произнёс с мрачным видом:

– Нет, думаю, что идти надо уже завтра. А то действительно расстреляют ещё к чёртовой матери.

На следующее утро в брумскую военную комендатуру явился необычного вида посетитель. Пожилой старший лейтенант, дежуривший в тот день, удивлённо вскинул брови – вроде, для добровольца вошедший гражданин был староват, да и вообще выглядел как-то сильно потрёпанно… Но нет, представившийся Джеком Палмером гражданин бойко заявил, что недавний налёт японских ублюдков на его город так его потряс, что он готов уже сегодня всё бросить и вступить в ряды доблестной австралийской армии для защиты её рубежей от проклятых самураев. Дежурный офицер чуть не расцвёл от удовольствия и от души пожал руку такому яростному патриоту Оз.

Когда все формальные бумаги были подписаны, старший лейтенант объяснил рядовому Палмеру, где нужно получать обмундирование, что следует делать дальше, и уже вставал, чтобы проводить нового бойца к выходу, как Джек вдруг опять уселся на посетительский стул и смущённо произнёс, что у него есть ещё одно маленькое дельце.

– Конечно, конечно, – подбодрил его старший лейтенант, – что ещё у вас?

– Да я тут недавно в Карнот Бей нашёл… вот это, – рядовой Палмер протянул офицеру солонку и перечницу с отвинчивающимися крышками.

– Что это?

– Откройте их, пожалуйста. Мне кажется, что это алмазы.

После последней фразы Джека у старшего лейтенанта голова, можно сказать, пошла кругом…

С этого дня Джек Палмер и получил своё новое прозвище – Алмазный Джек (Jack of Diamonds), что по-английски означает ещё и Бубновый Валет. По-моему, оно подошло Джеку как нельзя лучше – до короля наш Иванушка явно не дотягивал, а вот до валета, особенно бубнового, – вполне.

* * *

Вы, может, уже решили, что моя сказка закончилась? Нет, друзья, после небольшой паузы нас ещё ждёт пара-другая лихих поворотов сюжета, так что не покидайте, пожалуйста, ваши зрительские места.

Начнём с того, что сданные Джеком алмазы сразу экспедировали в Перт (столицу Западной Австралии). После находки алмазов все подозрения с капитана Смирнова, разумеется, были сняты, он был отправлен на лечение в Сидней, а после выписки продолжил службу в военной авиации до самой победы над японским супостатом.

Брум был временно эвакуирован союзниками из-за опасений вражеского десанта. Рядового Палмера перевели в один из прибрежных гарнизонов Западной Австралии, и первое время, надо полагать, он наслаждался своей славой и новым прозвищем, пока примерно через месяц неожиданно для всех не пришла гневная телеграмма из Перта. В этой телеграмме сообщалось: подсчёт возвращённых алмазов установил, что не хватает порядка 90 % (!) от их первоначального количества, что налицо вопиющий случай обмана и воровства и что в связи с этим рядового Палмера необходимо взять под стражу и опять допросить с пристрастием.

Но сколько Бубнового Валета ни допрашивали – так ничего и не добились. Джек с самого начала придумал байку, что, идя от самолёта к берегу с алмазами в руках, он споткнулся, и часть алмазов – да что там часть, «почти все алмазы» – в воду и уронил. Иначе говоря, ну упустил Иванушка свою жар-птицу, одно перо только и осталось в руках. И перо-то давно уже вернул, а бояре всё не верят, демоны!

Отдали в конце концов Джека под трибунал. Трибунал, однако, посчитал, что объяснения Джека, хотя и маловероятны, но всё-таки возможны. Может, и правда споткнулся, идиот этакий… И, опять-таки, не у нас же он эти алмазы украл, а у голландцев каких-то. Что это нам, из-за их добра своих бойцов наказывать? У нас их и так не много. В общем, после пары недель под стражей рядовой Палмер был оправдан и отправился служить дальше. Думаю, что Особый Отдел, конечно, оставил за Бубновым Валетом негласное наблюдение: вдруг у него новые алмазы или большие шальные деньги опять всплывут – тогда мы его и возьмем тёпленьким!

Оправданный Джек спокойно дослужил до конца войны – поскольку ему уже было лет под пятьдесят, то на фронт его, конечно, никто не посылал. После войны Бубновый Валет вернулся в свой любимый Брум и прожил там ещё 12 лет, до самой смерти. Местные жители в один голос утверждали, что для послевоенной бедности Джек жил слишком хорошо (не по средствам), хотя практически не работал. Но в то время «жить не по средствам» в Бруме означало совсем не покупку яхт а-ля Абрамович, а что-то вроде «всегда иметь деньги на выпивку, давать в займы друзьям и не торопить с отдачей и раз в пять лет обновлять свою моторную лодку». Явных оснований для нового ареста Джек не подавал и унёс свой секрет в могилу.

* * *

Все в Бруме до сих пор уверены, что свои «смытые в море» алмазы Бубновый Валет всё-таки заныкал по многочисленным заначкам, тем более что их до сих пор порой находят: то в старом железнодорожном вагоне, то в подвале довоенного дома, то в дупле баобаба, то в жилище арестованного аборигена.

А ещё в Бруме говорят, что джековские алмазы иногда и искать-то не надо вовсе, и что если приезжает в этот город человек с чистой душою и добрым сердцем, такой, что и с друзьями всегда поделится, и себе лишнего никогда не возьмёт, то к нему эти алмазы сами приходят. Сажает, допустим, этот человек цветы у себя во дворе или ставит палатку в окрестном лесу, копнёт лопатой раз-другой, а в ямке-то прозрачные камушки и показываются…

Я и сам-то, каюсь, когда в Бруме был и прослышал про всё это, решил в местном лесу лопатой поковырять, своего счастья попробовать, но, видно, жадноват в душе оказался – не далось в руки заколдованное богатство… Не повезло мне, так, может, вам повезёт? Так что, друзья, не откладывайте в долгий ящик и приезжайте в Брум поскорее сами. Много там ещё сокровищ осталось – на всех добрых людей с лихвой хватит!

1.4. О жизни по понятиям, или сказка о жадном судье

Центр Сиднея, крупнейшего города станы Оз и её экономической «столицы», почему-то переполнен… ибисами. Я раньше знал о них лишь по книгам о Древнем Египте, а тут оказалось, что часть популяции этих птиц уже давно мигрировала в Австралию и вполне здесь процветает. Сиднейские ибисы, впрочем, имеют репутацию «помойных птиц». Их местное прозвище (bin chicken) можно перевести как «куры из мусорных баков».

Я думаю, что где-то в эвкалиптовых лесах Зелёного континента умер коала (т. е. медведь сдох, по-русски), потому что я, наконец, собираюсь согласиться с одним из высказываний Товарища Z об Австралии! Ну, по меньшей мере, отчасти… Речь идёт о фразе, что в Австралии, цитирую дословно, «всё абсолютно как… у нас [т. е. в России], только всё немножко лучше и нет никаких проблем». Моя немного изменённая формулировка этого тезиса звучит так: если убрать климатические различия, где Австралия выигрывает однозначно, то «жизнь в Оз во многих своих проявлениях является очень похожей на российскую». При этом она часто удобнее, чем в России, иногда действительно лучше, но совсем нередко бывает и хуже, поскольку, как это ни обидно, но серьёзных проблем в Оз хватает. Ехидных людей, алчущих примера того, где это жизнь в Австралии бывает «хуже», я сразу отошлю назад, к первой части моих «Сказок» с описанием мёрзлой зимы в столичной (!) Канберре: типовые дома в один кирпич и с окнами в одно стекло для климата с зимними ночными морозами под минус 10 – это даже не маразм, а вообще чёрт знает что.

По моему мнению, одна из главных близостей Австралии и России (а может быть, и самая главная) заключается в том, что обе эти страны очень часто живут по понятиям, а не по писаным правилам. Примеров – масса. Скажем, в Оз переход дороги на красный свет, даже когда рядом маячит полицейский, едва ли закончится штрафом для пешехода (если, конечно, он [пешеход] не сделает каких-нибудь вопиющих глупостей). Отношение полиции к такому поведению вполне можно описать, как чисто российский пофигизм – типа, «ну что с вами, с дураками, сделаешь, переходите уж».

Я даже рискну описать ещё одну, более экстремальную ситуацию, в которой с рук обычно сходят гораздо более серьёзные правонарушения. В Австралии существует система штрафных очков (demerit points) для водителей: поймали тебя проехавшим на красный свет – не только плати $300 штрафа, но ещё и получай три штрафных очка, попался ты на камеру контроля скорости – выкладывай $150 и забирай ещё два, заехал на минуту на парковку для инвалидов – получай квиток на $500 и одно очко в придачу и т. д. На время праздников эти вредные points (но не сопутствующий денежный штраф) обычно удваиваются, и можно в момент набрать кучу штрафных очков. А если в течение двух лет ты набираешь их 12 или больше, тогда, по правилам, должны отбирать права…

Но здесь и появляется та самая лазейка для людей, живущих «по понятиям». Дело в том, что полиции на улицах Оз немного – всё больше камеры разные. Эти камеры номер машины-нарушительницы фиксируют, а лицо водителя – не очень-то… И если штраф заплатить, но написать юридическую декларацию, что за рулём был не ты, а друг, знакомый или жена (с которыми хорошо бы было тоже заранее договориться), то все проблемы оказываются решены, и все остаются довольны: правительство штата получает свои доллары, незадачливый водитель остаётся без лишних очков и с правами, а друг или жена… ну, им обычно тоже что-нибудь перепадает хорошее.

После этого небольшого, хотя и немного нелирического вступления самое время переходить к более увлекательной части моего повествования – интересным историям из австралийской жизни. Вот эта, например, вообще довольно свежая и произошла около пятнадцати лет тому назад – в течение двух-трех лет вялотекущих судебных разбирательств она гремела по всем газетам.

Жил-был судья Маркус. И был он не просто судья, а член панели судей Верховного Суда Оз, кавалер ордена Австралии, один из «столпов» еврейского землячества фешенебельного Восточного Сиднея и т. д. и т. п. В общем, большой человек был. Потом судья Маркус на пенсию вышел, но не просто на пенсию, а на персональную, очень и очень приличную, ведь у большого человека и пенсия должна быть большая. И всё было в жизни у Маркуса хорошо: почёт, уважение, семья, дети… Но вот однажды ехал судья Маркус по Сиднею на машине, задумался, превысил скорость и не заметил дорожную камеру (старый был уже судья и помаленьку дорожные правила нарушал частенько). Вскоре пришёл Маркусу штраф за его небрежность – на целых 77 (семьдесят семь) долларов, ну и какие-то штрафные очки тоже. Судья повертел листок со штрафом в руках, задумался, усмехнулся и… сделал всё, как я вам только что рассказывал, – написал декларацию, что за рулём его машины сидел не он, а какая-то его старая знакомая, и послал всё это куда следует – он знал, что надо делать и куда отправлять, бывший судья всё-таки. Ну и всё, проехали – я же вам только что говорил, что такая операция всегда проходит гладко и без последствий, не так ли?

Но не совсем всегда… Старый судья, то ли по забывчивости, а скорее, от жадности и наглости, которые, увы, так часто бывают оборотной стороной предприимчивости и таланта, свой штраф в $77 не заплатил и неписаные правила страны Оз нарушил. Такие случаи (когда бабки правительству не заплатили) бюрократическая машина в Австралии расследует. Иначе что же в стране будет, если граждане перестанут штрафы платить? Ну и понеслось…

Судья, однако, был перец тёртый, знал, что если твёрдо стоять на своём, то никто ничего никогда не докажет, и не имел никаких сомнений, что его знакомая – женщина железная и своих не сдаёт. И всё бы было хорошо и действительно сошло бы Маркусу с рук, но… вот какая незадача – оказалось вдруг, что та самая «надёжная знакомая», на свидетельства которой Маркус так рассчитывал, уже пару лет как отошла в мир иной, а в то, что зомби тоже иногда водят машины, даже в австралийском суде уже давно не верят… Бравый судья, конечно же, сразу не сдался: изворачивался, врал под присягой, что за рулём была не та женщина, а другая, её полная тезка, и что он просто перепутал адрес, когда заполнял декларацию… Всё тщетно.

В конце концов, наш старикан, совсем припёртый к стенке, капитулировал и всё признал… Штраф и многотысячные накладные судейские расходы он, конечно, заплатил, но в довесок получил ещё и тюремный срок – «за неоднократную ложь под присягой». Это то самое преступление, от которого когда-то Клинтону в Америке удалось отбрехаться, ссылаясь на тонкости в определениях понятия «секс». У нас тут, однако, не Америка, Маркус – это не Клинтон, а не заплаченный штраф – вещь, по всей видимости, даже более серьёзная, чем то, что когда-то происходило в Овальном кабинете Белого дома, и за неуважительное отношение к австралийским «понятиям» бывший Верховный Судья провёл в тюрьме целых два года, был лишен ордена Австралии, огрёб свою долю шельмования в прессе, но… персональную пенсию, насколько я знаю, сохранил (свой же всё-таки, бедненький такой).

* * *

Вторая история – несколько более древняя (времён Второй мировой войны), но тоже довольно поучительная. В своё время она наделала в Оз ещё больше шума, чем сказка наших дней про Жадного Судью.

В одном городе на северо-западе Зелёного континента жил-был мужичок по имени Джек. Был он уже в возрасте, лет под пятьдесят, но жизнь его как-то не очень сложилась: ни семьи, ни детей, ни денег. Вообще был Джек лицом без определённых занятий, каких в Австралии до войны было пруд-пруди – после Великой депрессии начала тридцатых годов огромная (более 30 %!) безработица к приемлемому уровню приходила долго, а если честно, то до самого 1942 года она в норму в Австралии, как, впрочем, и в США, так и не пришла (проверьте сами, если не верите; кстати, в Японии с этим делом было всё в порядке, что должно подсказать любознательному читателю, кто, на самом деле, был основной заинтересованной стороной начала широких боевых действий в Тихоокеанском регионе). Поэтому промышлял Джек в основном разными связанными с морем случайными заработками – например, собирал всякую всячину, вынесенную морем на побережье, чинил её и продавал…

Дорогой читатель, вас, наверное, начали терзать смутные сомнения, что где-то вы про этого Джека уже слышали, не правда ли? И вы, конечно же, правы – это тот самый удачливый разгильдяй из прошлой сказки, который, не мудрствуя лукаво, присвоил увесистый пакет голландских алмазов (на десятки миллионов долларов в нынешних деньгах), найденный им в сбитом японцами транспортном самолёте «Пеликан».

Эх, был бы на месте Джека судья Маркус! Он наверняка сообразил бы лучше, чем Джек, что следовало делать дальше, а вернее, чего делать не стоило. Но наш новый герой, как вы, конечно же, помните, сделал всё по-своему и довольно быстро засветился со своим сокровищем по самые уши. А ведь время на дворе было военное, и за утаённую находку такого количества чужих алмазов вполне могли и расстрелять или, по крайней мере, посадить надолго.

Однако Джек, будучи мужиком простым, догадался поступить «по понятиям» и не только часть найденных алмазов властям сам принёс, но и ещё и записался перед этим добровольцем в доблестную австралийскую армию… Через некоторое время, правда, выяснилось, что сдал Джек лишь очень малую часть драгоценных камней, но на это у нашего героя была заготовлена простая как пять копеек легенда: «это потому что споткнулся и почти все алмазы в море просыпал». А уж стоять на своём Джек умел не хуже судьи Маркуса. И никакие зомби, кстати, в его показаниях не присутствовали.

Алмазный Джек (в центре фото) с военными следователями и собакой перед вытащенным из воды самолётом «Пеликан» (1942 год). Источник: Национальная библиотека Австралии.

В итоге, как вы помните, после пары недель под арестом рядовой Джек был оправдан по всем статьям и отправился служить дальше. А после войны он опять поселился в своём любимом Бруме, где жил припеваючи, но без излишнего шика. А раз жил наш герой как надо (с друзьями был добр и городу своему чуть-чуть помогал), то и нового дела на него, разумеется, больше никогда не заводили.

Вот и выходит, что, украв почти в миллион раз больше судьи Маркуса, Алмазный Джек отсидел за это в пятьдесят раз меньше (две недели против двух лет). Воистину страна чудес, да и только! Но вот лично у меня эта вопиющая несправедливость «по понятиям» почему-то раздражения ничуть не вызывает… А у вас?

1.5. О соседях, заборах и круговой поруке

 
«Круговая порука мажет, как копоть,
Я беру чью-то руку, а чувствую локоть,
Я ищу глаза, а чувствую взгляд,
Где выше голов находится зад…»
 

И. Кормильцев, «Скованные одной цепью» (1986 – второй год «перестройки» в СССР)

Мне всегда было интересно знать, что думают про меня мои соседи. Не все соседи, конечно… Тайные домыслы людей, с которыми мы вообще никогда не общаемся и от которых отделены «двухметровым глухим забором», или, наоборот, явные комплименты или ругань тех, с кем мы общаемся слишком много, почти каждый день, мне почему-то не так и интересны. А вот такие, как тот, кто, вроде, и рядом, видится и здоровается с тобой часто, письма из твоего почтового ящика заберёт и тебе под дверь просунет (если ты уезжаешь и его об этом попросишь), но всё равно тебе не друг, а так… в лучшем случае хороший знакомый… Вот этот что о тебе думает на самом деле? Никогда и не поймёшь толком, а часто хотелось бы. Я-то сам за такими знакомыми, как он, много чего разного замечаю и своё мнение о них обычно имею, хотя и храню при себе, конечно. Иногда в тихом омуте такие черти водятся, что и рассказывать неудобно…

Вот у меня сейчас шестеро ближних соседей: один справа, один слева, трое через дорогу и один сзади – всё как и должно быть. Из этих шести три семьи австралийские, одна – новозеландская и две – китайские. Интересно, что такое процентное распределение действительно является типичным по нашему району: половина граждан – коренные австралы, где-то треть – азиатские иммигранты первого (реже второго) поколения, а остальные – всякие недавно понаехавшие бледнолицие братья: южноафриканцы, новозеландцы, русские и т. д. Этих, при небольшом навыке, не так трудно различить по акценту. Например, главная фишка новозеландцев состоит в произнесении слова «шесть» (six) как «секс» (sex), и если симпатичная подружка вашей дочери вдруг ни с того ни с сего брякнет вам, что она любит посылать интимные сообщения по своему мобильному телефону (I am sexting), то можно и не изумляться слишком сильно – скорее всего, это просто недавно приехавшая в Оз новозеландка, которой только что стукнуло шестнадцать лет (I am sixteen). Хотя, конечно, всякое бывает…

А вот типичность моих китайских соседей мне вам гарантировать сложнее. Соседи справа, например, приехали около трёх лет назад, но английского до сих пор почти не знают, хотя и живут в новомодном, недавно отстроенном особняке. За неумение говорить по-английски и обилие денег патриарх этого семейства получил от нас заочное прозвище «сбежавший чиновник-коррупционер». Кто его знает, может, это и вправду так?

Другой китайский сосед – бойкий сухенький инженер-электрик из Сингапура (ныне на пенсии) – живёт в своём домишке уже давно, лет тридцать, и по всем параметрам должен бы был уже давно хорошо интегрироваться в австралийскую действительность. Да я и сам так думал первое время, пока этот старичок не выдал как-то под Новый год совершенно феерическое деяние, добавившее ещё один аргумент в пользу позиции скептиков в извечном споре о хотя бы принципиальной совместимости цивилизаций Запада и Востока.

А дело было так. Уже под вечер 31 декабря 201* года я был направлен в ближайший супермаркет закупать последние забытые ингредиенты к новогоднему столу и другие вспомогательные продукты для следующего дня, «когда всё будет закрыто». Важное поручение это я с честью выполнил и прибыл обратно к нашему дому, чтобы обнаружить совсем рядом с ним пяток машин со включёнными мигалками и внушительную группу о чём-то переговаривающихся полицейских. Так как время уже вовсю приближалось к Новому году, никакой толпы всезнающих зевак вокруг не собралось, а идти самому расспрашивать полицию о том, что здесь произошло, у меня не было ни малейшего желания, то я решил, что пусть эта загадка предновогоднего ЧП у нашего дома так и останется для меня тайной, и пошёл продолжать готовиться к предстоящему празднику.

Через пару дней, однако, тайна раскрылась сама собой – к нам в дом пришёл оперуполномоченный местного отделения полиции, снял наши ничтожные свидетельские показания («вечером под Новый год мы ничего необычного не видели и ничего странного не слышали») и взамен рассказал, что произошло.

А произошло вот что: вечером 31 декабря наш сосед (старичок-китаец) вдруг обнаружил, что кусты другой соседки мешают проезду его машины, и решил это быстро исправить. Взял он здоровенные садовые ножницы и начал соседские кусты кромсать. Соседка этот вандализм над её флорой увидела и с криками: «Опомнитесь, это же мои кусты! Не надо!» – бросилась защищать свои растения. Старичок же, казалось, ничего не замечал и продолжал своё чёрное дело. Соседка с растопыренными руками попыталась было влезть между кустами и соседом, но… вмиг лишилась одного пальца, ловко отрезанного садовыми ножницами, и с диким криком кинулась домой перевязывать рану и вызывать полицию.

Прибывшая полиция старичка задержала, увезла в участок и допросила. Бывший инженер особого раскаяния в содеянном не выражал, а лишь вяло повторял, что соседка как-то незаметно подлезла, её ветки были на его территории, а руки под садовые ножницы совать «и вовсе глупо». Впрочем, он ещё добавил, что всё это случайно вышло, потому что он христианин, а верующий в Христа человек не может нарочно отрезать палец другому человеку.

По версии же его австралийской соседки, однако, всё было несколько по-другому: китаец её сразу заметил, а свои преступные действия садовыми ножницами произвёл в силу «глубокой личной неприязни, основанной на финансовом конфликте из-за денег за новый забор». Как оказалось, пару месяцев назад соседка попросила нашего старичка поучаствовать в оплате нового забора между ними (старый сильно прогнил и немного кренился). Сосед же заупрямился, ссылаясь на то, что, во-первых, и старый забор хорош, а во-вторых, денег на новый у него всё равно нет, потому что он бедный пенсионер, а на австралийскую пенсию «новых заборов не настроишься». Соседка же продолжала упорствовать и резонно заявляла, что участвовать в оплате нового забора он должен и по закону, и по понятиям. Пенсионер же рассмеялся ей в лицо и сказал, что нет ни таких законов, ни понятий, чтобы бедного китайца новыми заборами до нищеты доводить… Ругань продолжалась несколько недель, а кульминацией конфликта и стал отрезанный в новогоднюю ночь палец.

Последовавшие после происшествия разборки длились довольно долго, но закончились… в общем-то, ничем. Никакие этнические беспорядки типа Кроналльских погромов 2005 года (антиливанские [или даже антиарабские] волнения в Сиднее, поразившие полицию и правительство штата своей сплочённостью, решительностью и масштабом и приведшие к массовым арестам и газетному шельмованию «возрождающегося расизма») в нашем полусонном районе, конечно, не начались. Отрезанный палец был найден и пришит на место. Поскольку ни единого свидетеля инцидента так и не нашли, то мой китайский сосед был оправдан по суду «за недостатком улик» и, в конечном счёте, платить соседке ни за забор, ни за палец так и не стал. Более того, когда позднее я и сам решил подновить наш с ним общий забор, то начинать с бедным китайцем разговор про деньги мне как-то даже и в голову не пришло… Наверное, в глубине души мои пальцы показались мне дороже и нужнее, чем какие-то две или три тысячи долларов от жадного старичка. Так что хотя бывший инженер-электрик и встретил Новый год в кутузке, в конечном счёте он всех вокруг переиграл и построил по струнке. Но горький «расистский» осадок у соседей (включая и меня самого), конечно, остался.

Это тот самый сиднейский забор (ещё в процессе строительства «по ниточке»), за который я когда-то не стал просить у своего соседа его долю денег на постройку…

Впрочем, по большому счёту, мне на своих соседей грех жаловаться, даже на этого сумасбродного китайца: никто из них, включая и тех, с кем у меня отношения весьма натянутые (а такие, при моём сложном характере, увы, тоже имеются), ко мне в душу не лезет и палки в колёса не вставляет. Например, спилю ли я совершенно лишнее дерево на моём участке (а здесь на спил любого дерева выше пяти метров нужно получать официальное разрешение от местных властей, которые активно призывают граждан сообщать «куда надо» о подобных случаях), наполню ли надувной бассейн для детей во время драконовских ограничений на расход воды, – никому из тех, кто это видел (а ведь почти всегда кто-то что-то видит), никогда и в голову не придёт сообщить об этом, скажем, в полицию. Ну и я, точно так же, свой нос в их дела не сую, даже если что-то случайно и увижу, – в результате мы все довольны и живём более-менее дружно (отрезанный палец будем считать просто досадным недоразумением, к тому же успешно ликвидированным – пришили же его на своё место).

Пора нам, однако, проститься с моими личными соседями, так как я ещё хотел бы рассказать кое-что о других соседях – соседях-странах, то есть о государствах вблизи Австралии, и об их отношении к Оз.

Тут оно тоже странно получается: Австралия – страна огромная, целый континент, а близких соседей у неё меньше, чем у меня, если не считать, конечно, разных карликов вроде Фиджи, Вануату и Соломоновых Островов. Больших же стран-соседей всего лишь три: Индонезия, Папуа – Новая Гвинея и Новая Зеландия.

Индонезии в Оз побаиваются, резонно считая, что страна с населением в десять раз больше, но с территорией в разы меньше рано или поздно захочет эту несправедливость ликвидировать и кусок северной Австралии себе оттяпать. Это, впрочем, не мешает индонезийскому острову Бали быть одним из самых популярных зарубежных курортов для австралийских туристов.

Папуа – Новая Гвинея для Зелёного континента – это что-то вроде выросшего приемного ребёнка, которого долго учили и воспитывали, потом отпустили в свободное плаванье, а он ума-разума ну никак не наберётся (папуасы ведь всё-таки, что с них взять?). Действительно, Папуа – это единственная крупная бывшая колония Оз, за которую Австралия когда-то долго боролась с Японией во время Второй мировой войны (посмотрите, например, в интернете про сражения на тропе Кокода). Австралийцы и сегодня помнят эти многомесячные бои в мшистых малярийных джунглях, отчаянную решимость рвущихся к Порт-Морсби японцев и их последующее отступление. Сама тропа Кокода является одним из главных туристических маршрутов патриотического воспитания австралийской молодёжи.

Ну и, наконец, последний крупный сосед, Новая Зеландия (или, по-другому, НЗ), является наиболее близкой к Оз страной в культурном отношении, можно сказать, её младшим братом. Пара Австралия – НЗ во многом аналогична связке Россия – Белоруссия – и по пропорции территорий и жителей, и по сравнительному соотношению доходов на душу населения, и по многим другим объективным параметрам и субъективным ощущениям.

Из этих субъективных ощущений я бы, например, отметил, что Новая Зеландия, как и Белоруссия, в глубине души опасается быть когда-нибудь полностью поглощённой своим большим соседом. Вообще-то в конце XIX века создание объединённого австралийско-новозеландского союза уже планировалось, но… почему-то не сложилось. В конституции Оз, впрочем, и по сей день чёрным по белому написано, что документ этот служит основным законом не только для Австралии, но и для Новой Зеландии, так что можно сказать, что юридическая сторона будущего вторжения давно подготовлена.