Текст книги "Чёрный археолог"

– Бегите, Поль!

Проследив направление его взгляда, я от души матюгнулся по-русски: оказывается, у бандоса-переговорщика в зале было куда больше помощников! С разных концов помещения ко мне приближалось еще несколько человек, и разъяренный вид парней не оставлял сомнений в их намерениях. Твою маму! Я столько не вырублю при всем желании! Хорошо хоть выход не перекрыли, олухи. Благодарно хлопнув Мишеля по плечу, я рванул к входной двери, на ходу бросив гарсону:

– В следующий раз расплачусь!

По поводу нанесенного ущерба я не переживал, равно как и насчет мести местечковой банды: Люка подобных заварух в своем заведении органически не переваривал, так что неприятности пацанчикам самим обеспечены. В таких случаях у местных бизнесменов было не принято жаловаться в полицию. Есть и другие рычаги воздействия, в частности банальная «крыша» – не знаю, как она здесь называется, но суть ясна. А мою невиновность подтвердит Мишель. Глядишь, еще за счет заведения пообедать удастся – в качестве компенсации за неудобства.

Адреналиновый выброс еще не прошел, и до выхода я буквально домчался, ловко лавируя между столиками и умудрившись не задеть никого из посетителей. Знакомые вышибалы, с профессиональным любопытством наблюдавшие за дракой – Жорж и Юбер, братья-близнецы с комплекцией двустворчатых шкафов, – дружно расступились, придав мне дополнительное ускорение дружескими тычками, и захлопнули дверь у меня за спиной. Теперь все, не уйдут, голубчики! Через черный ход их тоже не выпустят, так что огребут по самое не балуйся.

Оказавшись на свежем воздухе и в относительной безопасности, я слегка притормозил и направился вдоль фасада к ближайшему переулку. Как показала практика – напрасно. Буквально через несколько шагов за спиной у меня материализовались плохо различимые тени, крепкие руки вцепились в мои многострадальные конечности, и кто-то вероломно накинул мне на голову мешок. Этот же «кто-то» врезал по печени, пресекая возможные попытки сопротивления, потом примерно туда же уперлось нечто весьма напоминавшее пистолетный ствол, и меня в полуподвешенном состоянии поволокли в прежнем направлении. Перемещаться таким не самым приятным способом пришлось недалеко: вскоре я услышал шипение пневмопривода откинувшегося люка, и меня бесцеремонно швырнули на заднее сиденье глайдера. Впрочем, оно оказалось мягким, и копчик я не отбил, в отличие от затылка, которым зацепил дверную арку. Еще через пару мгновений аппарат взмыл в воздух, стремительно удаляясь от столь негостеприимного заведения.

Система 37-й Близнецов (Гемини-Прайм), планета

Гемини-3, Амьен, 5 мая 2541 года, вечер

В неизвестности я пребывал не более минуты, затем мешок у меня с головы сдернули, и я, ничуть не удивившись, встретился взглядом с тем самым щеголем с бородкой, что так шустро свалил из заведения Люка, втянув заодно меня в неприятности. Глайдер вовсе не являлся таковым: я с относительным комфортом разместился на заднем диванчике давешнего космокатера, прятавшегося в переулке. Да и мешок при ближайшем рассмотрении оказался чехлом с переднего сиденья. По всему выходило, что ребята импровизировали. Их, как я и думал, в салоне было трое: один за штурвалом – я его плохо различил, в основном рассмотрел стриженый затылок, – второй рядом со мной – постоянно лыбящийся худой живчик, – ну и третий – «костюмоносец» с тростью. Ее он, кстати, из рук так и не выпустил – не иначе именно ее набалдашник я принял за пистолетный ствол. Сильны парни! И самое главное, ума не приложу, зачем я им сдался, что печально.

– Испугался? – на безупречном французском поинтересовался щеголь, скривив уголки губ в необидной усмешке. – Ладно, не переживай. Просто я решил, что должен тебе компенсировать загубленный ужин. Не возражаешь, если мы сейчас заглянем в какое-нибудь приличное место?

Я в ответ выгнул бровь в притворном удивлении и мотнул головой – еще бы я возражал! Жрать хотелось по-прежнему.

– Вот и замечательно! – оживился «костюмоносец». – Хосе, давай в «Лебуше Плаза», на помои в той забегаловке даже смотреть было противно.

Я на это заявление никак не отреагировал, но про себя хмыкнул – однако товарищ не из бедных, раз в лучший кабак города собрался чисто перекусить.

Впрочем, его спутников указание босса ничуть не смутило: Хосе уверенно заложил крутой вираж и через несколько секунд посадил катер на закрытой VIP-парковке, куда простым смертным вход заказан. Я в этих краях бывал набегом, пересекая Амьен из конца в конец уже не помню по какой надобности, но после убожества промышленных зон и спальных районов шикарный фасад ресторации, выделявшийся даже на фоне административных зданий, произвел на меня весьма приятное впечатление. Во времена оны я бы в таком заведении с удовольствием посидел разок-другой за кружечкой чая.

К слову, пилот у щеголя классный – на такой скорости в тесноте под куполом мог носиться только настоящий ас, чувствующий машину как собственное тело. Ничего удивительного, с местными драконовскими мерами безопасности никто иной и не получил бы допуск на вождение летательного аппарата внутри защитного «пузыря». Вот и еще один фактик в копилку.

Зашипели приводом откинувшиеся вверх люки, «костюмоносец» одним слитным движением буквально вытек из салона и небрежно оперся на трость. Шляпу он, по всей видимости, забыл в кафешке Люка, но с шарфом не расстался, лишь поправил сбившийся узел и снова одарил меня фирменной ухмылкой:

– Пошли, парень! Я жутко голоден, если честно.

Водила и живчик из машины вылезать явно не собирались, и это еще больше укрепило меня во мнении, что щеголь с бородкой – птица важная. Да и хрен с ним! Когда еще представится случай набить брюхо в таком шикарном месте? Хотя оно, конечно, чревато – уж если в сверхдемократичном заведении старого знакомого в меню обнаружилось прямо-таки смешное количество съедобных блюд, то чего ожидать от храма кулинарии? Изыски, мать их так… Мысленно сплюнув, я с некоторым трудом выпростался из салона – отвык – и застыл в нерешительности: до меня вдруг дошло, что мое облачение не самый лучший вариант для визита в ресторан. «Костюмоносец» мое замешательство расценил правильно: окинув меня внимательным взглядом, он задумчиво щелкнул пальцами и буркнул: «Забей». Я пожал плечами и направился следом за ним – раз зовет, значит, в состоянии разрулить проблему.

Так оно и вышло. У роскошных стеклянных дверей нас встретил не менее роскошный швейцар в самой настоящей ливрее с золотым шитьем, склонился в подобострастном поклоне и застыл, схватившись за дверную ручку, но не спеша открывать:

– Мсье?..

Щеголь с бородкой глянул на меня, вопросительно заломив бровь, и я нехотя представился:

– Павел.

– Мсье Поль со мной, – выдал снисходительную улыбку «костюмоносец», и швейцар посчитал вопрос закрытым.

Миновав короткий коридор, в котором я наметанным глазом определил первый контур системы безопасности, мы вышли в огромный круглый зал, уставленный столиками, перемежаемыми перегородками в виде полок с разнообразными растениями в кадках или просто шпалер, увитых плющом. Народу на первый взгляд было не очень много, хотя, скорее всего, редкие кучки посетителей терялись на фоне открывшегося великолепия. В центре помещения возвышалась круглая же сцена, сейчас пустая – но тут много вариантов. Может, мы в перерыв между выступлениями попали, а может, и вовсе шоу-программа закончилась. Да и бог с ней. Хотя любопытно.

Судя по тому коридорчику, о благополучии клиентов здесь заботились качественно: в стенах могло прятаться множество смертоубийственных предметов, начиная с распылителей нервно-паралитического газа и заканчивая огнеметами. Даже странно, что меня пропустили. Вдруг я какой-нибудь террорист-смертник? Бред, джихад уже давно не в моде, да и непохож я на приверженца какого-нибудь радикального учения. У тех, как всем известно, руки по локоть в крови и на губах пена. Да и взгляд безумный, не перепутаешь. Это если не считать «пояса смертника» и нажимной взрывмашинки в потной ладошке. А что? Я серьезно – кино же никогда не врет. Ладно, это уже мои заморочки, последствия психотравмы. Может, когда-нибудь и расскажу, если настроение будет.

«Костюмоносец» уверенно свернул направо, держась в проходе между уютными «нумерами» у стены и более демократичными столиками в стандартных посадочных зонах, и я шагнул следом, всем своим видом показывая, что для меня поход в ресторан в таком виде обычное дело. Хотя стремно на самом-то деле. Все мыслимые нормы этикета нарушаю. Хуже только в спортивном костюме припереться. Впрочем, моего спутника это совсем не парило, и я решил плыть по течению. Плыть пришлось недолго – мы занырнули в первый же свободный «нумер», и мой похититель вальяжно развалился на роскошном диванчике. Небрежным кивком указал на место напротив, и я не стал привередничать – устроился поудобнее и приготовился слушать.

– Сначала сделаем заказ, – покачал в ответ головой «костюмоносец». – Дела подождут.

Рядом с нашим столиком словно из ниоткуда возник гарсон – куда там Мишелю! Рубашка белейшая, аж хрустит от крахмала, бабочка черная, через левую руку полотенце с золотым вензелем LP – красавец! Меню под стать – в обложке из тисненой кожи, с той же самой аббревиатурой. Тяжеленное, етить! Чуть не уронил. Кстати, насчет содержания я угадал – из всего списка более-менее человеческим оказалось все то же мясо по-французски. В винной карте взгляд наткнулся на знакомое название – ага, тот же сорт вина, что давеча попробовать так и не довелось. Ну-ка, надо сравнить. Не заморачиваясь с выговариванием зубодробительных названий, я просто ткнул в соответствующие строчки, и официант меня отлично понял. «Костюмоносец» справился еще быстрее – буркнул: «Мне как всегда». Гарсон поспешно убыл исполнять заказ, но завязывать разговор мы по-прежнему не спешили – блюли хоть какие-то приличия. Развалиться на диванчике я постеснялся, сидел прямо, демонстрируя приобретенную в академии, чтоб ей пусто было, офицерскую выправку – обычно я на это дело плюю с высокой колокольни, но тут место прямо-таки обязывает. А вот мой спутник чувствовал себя в такой обстановке как рыба в воде – откинулся на спинку, закинув руки на затылок, и задумался, насвистывая что-то веселое себе под нос.

Заказ доставили очень быстро, буквально через пять минут. Гарсон водрузил на столик прямо передо мной традиционный глиняный горшочек, поставил откупоренную бутылку того самого красного полусладкого столичного розлива и жестом предложил попробовать. Я пригубил бокал с каплей божественного нектара – именно так, разница с продуктом из заведения Люка просто колоссальная! – и благосклонно кивнул: все в порядке. Мой спутник тем временем завершил дегустацию собственного заказа и коротко дернул головой. Официант исчез так же незаметно, как и появился, и наш закуток окутался мерцанием аудиополя – «костюмоносец» постарался.

Я запоздало похлопал себя по карманам: черт, так и не удосужился навар пересчитать! Это у Люка я на выигрыш могу месяц запросто столоваться, а здесь может и на мой не самый изысканный и обильный заказ не хватить. Засада…

– Забей! – снова ввернул любимое словечко «костюмоносец», заметив мои метания. – Я угощаю. И вообще, мне кажется, что уже пора познакомиться. А то даже неприлично как-то. Хотя должен признаться, я с тобой заочно знаком. И даже специально искал встречи. Если не ошибаюсь, господин Гаранин?

Я смерил его внимательным взглядом и медленно кивнул.

– Пьер Мишель Виньерон, честь имею! – «Костюмоносец» с притворной серьезностью склонил голову в коротком поклоне и даже изобразил нечто вроде щелчка каблуками – это сидя-то. Впрочем сразу же вернул себе добродушно-уверенный вид. – Ты не удивлен?

– Есть немного, – хмыкнул я, старательно выговаривая французские слова.

– И у тебя нет вопросов? – выгнул бровь тот.

Я пожал плечами – вопросов громадье, но чтобы с чего-то начать, нужно определиться хотя бы с общим направлением беседы. Я с самого начала подозревал нечто подобное, но чтобы мной заинтересовался сам Виньерон! О нем ходили легенды по всей Гемини-Прайм. Чего только людишки не болтали, но большинство сходилось в одном: более удачливого контрабандиста и по совместительству черного археолога (или наоборот, черт его знает) сейчас во Внешних мирах просто нет.

– Я думаю, лучше вам начать, как заинтересованной стороне, – тщательно выбирая выражения, ответил я.

– Н-да, парень, с произношением у тебя проблемы! – поморщился Виньерон и тут же выдал по-русски без малейшего акцента: – Ладно, Павел Алексеевич, поговорим серьезно. Я хочу предложить вам место в моем экипаже.

Ну что, Паша, сбылась мечта идиота?! Хотел выбраться с этой гостеприимной планеты? Так дерзай, шанс сам идет в руки.

– Это немного… неожиданно, я бы сказал, – только и сумел выдавить я в ответ, машинально переходя на родной язык. – Э-э-э… Пьер?

– Петр, – отмахнулся тот. – Михайлович, если настаиваешь. Нечасто здесь можно встретить земляка, так что я привык ценить любую возможность перекинуться словечком с родственной душой. Французы, они такие французы!.. – И смерил меня насмешливым взглядом, мол, как отреагируешь?

Ну и как я мог отреагировать? Вполне стандартно, попросту говоря, челюсть уронил: знаменитый на все Внешние миры Виньерон оказался русским авантюристом! Да за такие сведения любой журналюга душу дьяволу продаст! Видимо, мои внутренние переживания отразились на лице, потому что мой собеседник обреченно вздохнул – видать, не впервой – и пояснил:

– Я действительно Виньерон. Но француз только на одну четверть, по деду со стороны отца. Просто о данном факте биографии не распространяюсь. Здесь, на Гемини, так удобней. Впрочем, кому я объясняю! Ты наверняка на собственной шкуре уже все прочувствовал.

Это верно. С законной работой у меня проблемы именно по этой причине: документы гражданина Славянского Союза, характерная внешность и труднопроизносимая для местных фамилия. Имя-то сразу переиначили на свой лад. Плюс очевидная проблема с французским. На Внешних мирах интер распространен меньше, чем во Внутренних системах, – нет особой надобности. Понимают язык международного общения в основном люди, так или иначе связанные с космосом, а таких в любом поселении меньшинство, особенно здесь, на провинциальной Гемини-3. В столице было бы проще, но туда еще добраться надо. И жизнь там куда дороже, что тоже не вариант. Вот и торчу на этой вшивой планетенке уже год.

– Так что, ты заинтересован? – напомнил о себе Виньерон.

– Хотелось бы уточнить, а в каком качестве, Петр… э-э-э… Михайлович, вы меня желаете видеть в экипаже?

– Осторожничаешь, – понимающе кивнул потенциальный патрон. – Это правильно. Хорошо хоть удостоверение личности не требуешь. Короче, так: я заинтересован в твоей основной специальности. Мне нужен ксенопсихолог, и твоя специализация как нельзя лучше отвечает требованиям.

– То есть вы собираетесь привлечь меня к не совсем… э-э-э… законной стороне вашей профессиональной деятельности? – в очередной раз удивился я.

– Вовсе нет! – открестился Виньерон от такого предположения. – Археология – вполне невинное увлечение. Законодательству Внешних миров не противоречит.

– А Федерации?

Пьер в ответ философски пожал плечами, дескать, за тупость земных политиков не отвечаю. Впрочем, и тут он формально прав – ни в одном законе нет прямого запрета на раскопки или поиск в космосе, возбраняется лишь транспортировка и распространение находок, минуя государственную Компанию. Именно здесь и кроется подводный камень: любой черный археолог априори еще и контрабандист. А это, как ни крути, уже статья.

– Тогда… э-э-э… есть другие нюансы?

– Так уж и говори: контрабанда! – рассмеялся Виньерон. – Не смеши меня, Паша. Мы во Внешних мирах, здесь это понятие существует лишь на бумаге. Дело насквозь житейское. Я даже больше скажу: партнеры бы меня не поняли, если бы я отказался от столь лакомого куска. Но не переживай, тебе ничем подобным заниматься не придется. Это мои, и только мои, проблемы.

– То есть вы берете меня в экипаж ксенопсихологом.

– В основном.

– И когда же мы пойдем на территорию Тау?

– Не знаю, – огорошил меня Пьер. – Видишь ли, Павел… Я пока что набираю команду специалистов. На будущее, так сказать.

Вот теперь я уже окончательно упустил нить беседы. Если экспедиция во владения наиболее близких к людям (как физиологически, так и ментально) участников Триумвирата – дело достаточно отдаленной перспективы, то зачем я нужен Виньерону сейчас? Что я должен делать? Торчать на фрегате в качестве балласта? Смысл тогда гробить на меня ресурсы? А ведь еще и жалованье платить… Или он предлагает подписать контракт с открытой датой? А на фига мне это надо? Я как жил впроголодь, так и буду. Ничего не понимаю.

Между тем хитрюга Пьер убедился, что я заглотал наживку, и перешел в атаку:

– Короче, не будем ходить вокруг да около. Я беру тебя в экипаж. Должность хорошая – координатор по работе с пассажирами. Как дипломированный конфликтолог ты подходишь. Проблем с оформлением не будет. Эта деятельность, скажем так, основная, за что ты и будешь получать жалованье. Пассажирские и грузоперевозки у меня все-таки основной род занятий, на жизнь зарабатываю я именно этим, а вовсе не гробокопательством, как многие думают. Археология – это для души. Хобби, просто очень дорогое. Так что в поиске я бываю хорошо если два-три месяца в году. Но, сам понимаешь, именно тогда и понадобятся твои специфические знания и навыки. Плюс мне нужен сопровождающий для ведения переговоров. В гостях я бываю часто, и у разных людей. В том числе и в Азиатском секторе. Не без проблем, сам понимаешь – бизнес есть бизнес. Ты, насколько мне известно, и в этой сфере кое-что соображаешь. Плюс боец не из последних.

– Увольте, – помотал я головой. – Если вы намекаете на мое военное образование, то я вас разочарую: боевик из меня никакой. Стреляю плохо, в тактике не спец. Я больше по части поговорить.

– Придатков к автоматам у меня и без тебя хватает, – отмахнулся Пьер. – Ты можешь постоять за себя в ближнем бою, а зачастую это бывает важнее пальбы из всех стволов. Я видел записи твоих поединков. И в кафешке ты неплохо выступил.

– Так вы специально все это провернули?

Виньерон кивнул.

– Вообще-то разборка в забегаловке твоего друга – чистая импровизация. Как ты думаешь, что я там делал? И как вообще оказался в такой дыре?

Я промолчал, всем своим видом давая понять, что готов выслушать его версию.

– Тот придурок, Хасан, должен был отыскать тебя. Я его нанял. Я же говорил, что специально искал с тобой встречи.

Ага. Значит, дорогой Петр Михайлович имеет доступ к кое-каким секретным досье – иначе как бы он меня вычислил? Я на Гемини-3 о собственном прошлом предпочитал не распространяться, а в открытых источниках информации о моей деятельности до изгнания из рядов доблестных Вооруженных сил Федерации с «волчьим билетом» не найти. Хм. Потенциальный патрон куда серьезнее, чем я думал. И отказать ему будет ой как непросто.

– Хасан решил схалтурить, – продолжил между тем Пьер, – взял задаток и водил меня за нос целых три дня. Сегодня мне это надоело, и я приехал выяснить отношения. Каково же было мое удивление, когда ты сам завалился в забегаловку. Тупой ублюдок не придумал ничего лучше, как потребовать остаток гонорара – типа вот он ты, нашелся. Я, понятное дело, его послал. Дальше ты сам все видел. Я просто не мог упустить столь роскошного шанса проверить тебя в деле. Надеюсь, ты не в обиде?

– По-хорошему, за такое морду бьют, – буркнул я.

– Могу предоставить такую возможность, – тут же расплылся в ухмылке Виньерон. – Если заключим сделку, будешь моим спарринг-партнером. Если пожелаешь, конечно. Ну так как?

– Я должен знать еще что-то?

– Да. В работе координатора есть нюансы, а именно: пассажиры. Контрабандой возят не только грузы.

– Торговля людьми? Без меня.

Вот тут Пьер рассмеялся уже по-настоящему: весело и заразительно. Только мне почему-то было не до смеха. Кое-как успокоившись, он продолжил, смахнув слезы:

– Ну, Паша! Умеешь развеселить потенциального работодателя. Мы в каком веке живем? Торговля людьми, подумать только! Ай, молодца! Даже в разгар Изоляции пираты работорговлей брезговали – невыгодно это. Заложников ради выкупа брали, это да. На самом деле все предельно просто. Понимаешь, некоторым людям иногда нужно перемещаться с планеты на планету, причем так, чтобы об этом не знали их… э-э-э… недоброжелатели. И вот тут прихожу на помощь я. Мы перевозим пассажиров, только часть официально, согласно купленным билетам, а часть – тайно. И вот эта конфиденциальность стоит больших денег. Так понятно?

– Абсолютно.

– Я рад, – хмыкнул Пьер. – Человек, занимавший эту должность до последнего времени, по неким причинам пожелал уйти из команды. Я не препятствовал – мотив у него весьма уважительный. А его заместитель парень специфический. Не скажу, что дубоватый, но… Манеры не те. А среди VIP-пассажиров встречаются люди очень разные. И очень важно уметь ладить с любым контингентом. Ты подходишь. Ну как, согласен?

– Мне нужно подумать. Слишком все неожиданно.

– Думай, – покладисто согласился Виньерон. – Пей, ешь и думай. А я пока резюмирую. Итого мне нужен ксенопсихолог, конфликтолог в качестве координатора по работе с пассажирами и надежный человек для деликатных поручений. Ты можешь совместить все эти должности. Сразу оговорюсь, иногда тебе придется делать что-то противоречащее законам. Никакой «мокрухи» – это не твоя задача. Максимум нанесение тяжких телесных при самозащите. Плюс соучастие в контрабанде. За должность координатора я предлагаю тебе фиксированное жалованье, хорошее, как на лучших лайнерах. За специфические услуги – бонусы, начисляемые в индивидуальном порядке, по факту. Не обижу. И еще информация к размышлению: Хасан тебя знает, обидел ты его крепко, а у него бригада в десяток лбов плюс покровительство Счастливчика Роже. Знаешь такого? Я не сомневался. Пару суток пацанчиков помаринуют в околотке, это я легко организую. Но потом я покину эту гостеприимную планету – дела, знаешь ли. В случае твоего отказа тебе придется разбираться с проблемами самому. Не прими за угрозу.

Разглагольствования Пьера я слушал вполуха, машинально кивал, не забывая жевать, и лихорадочно прокачивал ситуацию. Что тут сказать? Припер он меня к стене прямо-таки мастерски. Очень щедрое предложение – еще одного такого шанса однозначно не будет. С другой стороны, – очевидные проблемы с законом. Впрочем, я уже и так практически созрел для чего-то подобного, останавливал лишь нездоровый гонор: не опускаться же до положения шестерки в одной из местных банд! Во Внутренних системах мне ничего не светит, кроме карьеры в мафии, а там такие дела крутятся, что волей-неволей в крови замараешься. А здесь вроде ничего такого не требуют, разве что нянькой изредка побыть при Виньероне. Да еще и загадку подлый Пьер подкинул – за какими такими делами ему к Тау переться приспичило? Романтика к тому же. Помнится, в детстве я часто видел себя в мечтах отважным исследователем космоса. Официально не срослось, так, может, теперь повезет? Это все плюсы. Минус один, но офигительно большой – неприятности с местными бандосами. В любом случае из города придется сваливать. С еще менее благоприятными перспективами. Дилемма…

Обуреваемый тяжкими мыслями, я соскреб со дна горшочка остатки мяса, закинул в рот и тщательно прожевал, оттягивая момент принятия решения. Однако тянуть до бесконечности смысла не было, и я произнес ровно одно слово:

– Согласен.

Система 37-й Близнецов (Гемини-Прайм), планета

Гемини-3, Амьен, 6 мая 2541 года, ночь

Обшарпанная подъездная дверь с тяжким скрипом утонула в боковой стене, и я шагнул в тамбур, как и множество раз до этого. Гостиница тетушки Мари не поражала ни комфортом, ни качеством обслуживания, но надежно запертый вход и сонный охранник в вестибюле первого этажа стоили тех денег, что она драла за мой тесный номерок полулюкс. К данной категории его позволяло отнести наличие санузла, душевой кабинки и кухоньки, отделенной от спальной зоны пластиковой перегородкой. Правда, автоматическая мультиварка периодически глючила, пока я не натравил на нее Попрыгунчика. Тот моментально прочистил ей «мозги», и теперь от машины иногда удавалось добиться даже вменяемых пельменей, а не только специфических французских яств. Впрочем, куда чаще я ее использовал в качестве банальнейшей микроволновки – подогреть полуфабрикаты из супермаркета. Н-да, а холодильник-то пустой! Пьер был так любезен, что подбросил меня до дома на катере, а про поход в магазин я благополучно забыл. Тьфу!

Лифт не работал – как и всегда, собственно, – а потому я уныло поплелся к лестнице, традиционно проложенной вдоль внешней стены здания и отделенной от длинных коридоров прозрачными дверями из дешевого пластика. Постояльцы тетушки Мари в большинстве своем не отличались высоким культурным уровнем, а потому не стеснялись сплевывать прямо на ступени, сорить пеплом где попало, а чахлый фикус, невесть каким чудом затесавшийся на лестничную площадку между вторым и третьим этажами, давно уже пропитался никотином насквозь – сомнительно, что в его кадке кроме окурков было хоть что-то еще. Я подозревал, что нижний слой бычков постепенно перегнил, образовав компост, и только это спасало растение от полной и безоговорочной гибели.

Пятый этаж считался непрестижным – подниматься каждый день задолбаешься, а лифт чинить хозяйка принципиально отказывалась. Вернее, не отказывалась, но грозилась стоимость ремонта распределить между жильцами. Смета же оказалась такова, что все постояльцы, особенно обитатели нижних этажей, единодушно от этой затеи открестились. Только по этой причине мне удалось заполучить относительно комфортное жилье по весьма умеренной цене. Плюс ко всему половина номеров пустовала, а в остальных обитали люди достаточно приличные – по ночам не орали, мордобой не устраивали, с разговорами не лезли. Лучшего и желать было нечего, потому я и торчал в этом гостеприимном доме уже больше полугода, до того помыкавшись по общагам и съемным хатам. От добра добра не ищут, как говорится.

Еще одним плюсом номера была относительно целая и крепкая мебель, да и встроенная техника худо-бедно функционировала. Например, укрепленная дверь с кодовым замком. Не бог весть что, однако ж просто так в помещение не влезешь, нужно заморачиваться со спецоборудованием, а кому это надо? Зато не страшно свое невеликое имущество дома оставлять. Хотя из скарба у меня по-настоящему ценная лишь одна вещь – выполненный на заказ мобильный терминал, в котором живет Попрыгунчик.

В отличие от подъездной дверь моего номера не скрипела. Оказавшись в прихожей, я щелкнул пальцами, активируя в комнате ночник – не люблю яркий свет в жилище, – кое-как содрал с ног ботинки, забросил на вешалку толстовку и добрел до большой двуспальной кровати, по пути не забыв приветственно кивнуть статуэтке улыбающегося Будды на подставке в углу. У его раскоряченных в позе лотоса ног валялись остатки курительных палочек – забыл с утра потушить, и они благополучно дотлели сами. Хорошо хоть противопожарная система не сработала.

Рухнув на широкое ложе, я потянулся до хруста в суставах и сладко зевнул – настроение было на удивление прекрасным. Видимо, организм предвкушал скорые перемены, а потому несколько возбудился. Спать не очень хотелось, несмотря на зевоту и позднее время, и я скосил взгляд на прикроватный столик. Над планшетником мерно подпрыгивал голографический шарик, сотканный из мириад мельчайших звезд, – кроме материала, он ничем не отличался от обычного мячика и полностью имитировал его поведение: точно так же деформировался в месте касания дисплея и распрямлялся в полете. Разве что амплитуда скачков со временем не уменьшалась, выдавая происхождение игрушки. Ага, Попрыгунчик спит, значит. Придется его потревожить.

Я лениво махнул рукой, сбив шарик с траектории, и сгреб компьютер с тумбочки. Псевдомячик тут же растаял, рассыпавшись роем искорок. На «доске» мобильного терминала протаял дисплей. Вместо заставки по экрану метался теперь уже двумерный дубликат звездной сферы – не знаю, почему Попрыгунчик так привержен этой форме интерфейса, но имя свое получил заслуженно.

– Доброй ночи, партнер! – поприветствовал я обитателя виртуальности.

Шарик на дисплее за неуловимый миг преобразился в карикатурное лицо типичного представителя расы Тау: вытянутый клин с узкой щелью рта, верхняя губа, незаметно переходящая в переносицу, а затем и в массивные надбровные дуги, парные обонятельные отверстия у основания «носа» и чуть вытянутые глаза, кажущиеся более узкими, чем есть на самом деле, из-за высоких костистых скул. Вообще, физиономия вызывала странную ассоциацию с рыбьей головой, наверное, как раз из-за глубоко посаженных гляделок. Забавный атавизм, доставшийся от дальних предков-амфибий. Еще один привет от пращуров – совершенно атрофировавшиеся жаберные щели прямо под челюстью, у взрослой особи больше похожие на встроенную стиральную доску, какие были в ходу в глубокой древности. Я их в музее видел, так что знаю, о чем говорю.

– Обильной еды, Павел сын Алексея! – не остался в долгу Попрыгунчик.

Ладно хоть так. Раньше он вообще эту фразу на языке оригинала выдавал, вместо буквального перевода. И должен вам сказать, звучало это куда более чудовищно – серия шипений и бульканий с вкраплениями едва различимых на слух знакомых, но дико исковерканных слов. Речевой аппарат Тау устроен сложнее человеческого и приспособлен к воспроизведению куда большего количества звуков, а слух различает звуковые колебания в более широком диапазоне. И не только слух. Вместо волос у представителей этой расы на голове впечатляющая грива почти прозрачных вибрисс, предназначенных для той же цели, что и уши, – улавливать вибрации среды. По-другому на их материнском мире выжить было проблематично – враждебное окружение, несметное количество хищников и бесконечные войны заставили Тау выработать отменные боевые инстинкты. Отсюда и одна из забавнейших традиций – таурийцы укладывают «волосы» в прическу, только если чувствуют себя в полной безопасности. В противном случае растопыривают вибриссы на манер игл дикобраза. Для непривычного человека зрелище просто фантасмагорическое – этакий одуванчик-переросток с рахитичными руками и ногами, защищенными хитиновыми выростами на бедрах, голенях, плечах и предплечьях. Есть еще на брюхе, но их обычно под одеждой не видно. Плюс средний рост два метра – точно неизвестно, но есть предположение, что родная планета Тау несколько «легче» Земли. Предположительно, сила притяжения составляет от 0,85 до 0,9 g. Впрочем, в процессе направленных мутаций каждый клан выработал оптимальную длину вибрисс, исходя из присущих задач и удобства. Самые короткие «волосы» у представителей воинской касты, самые длинные – у музыкантов. За почти полтора века после Контакта ни один человек так и не освоил их язык в степени достаточной хотя бы для повседневного общения, не говоря уж о диалекте иф-ф’ха, используемом в официальных кругах. И дело тут вовсе не в нашей тупости, просто без технических приспособлений половину слов наше ухо не воспринимает – чуть ли не каждый второй звук уходит либо в инфра-, либо в ультрадиапазон. Без программы-переводчика и компьютера с блоком соответствующей регистрирующей аппаратуры не обойтись. Зато сами Тау без особого труда осваивают интер, разве что акцент забавный, шипящий. Когда-то давно был у меня приятель из их касты дипломатов, пересекались на практике в системе Каледо, он и подарил Попрыгунчика – есть у этого народа традиция, нечто вроде братания с обменом памятными знаками. Я тогда часы отдал, настоящие, механические. Для Тау подобные примитивные устройства в большую диковинку, так что Оскар – это если привести его имя к наиболее удобоваримой форме – был рад несказанно. Отдарился искином ограниченной функциональности, которого я поселил в своем терминале. В корабельную сеть выпускать не решился – так и запалиться недолго. Наши с искусственным интеллектом дел стараются не иметь после известных событий, а Тау на этот счет не парятся – как-то сумели обуздать виртуальный разум и широко его используют абсолютно во всех сферах жизни. За прошедшие три с лишним года мы с Попрыгунчиком успели сдружиться и притереться друг к другу, так что теперь я тоже в нем уверен. Даже предоставляю доступ в Сеть – надо же ему как-то развиваться. А без информации это для искина невозможно. К тому же Оскар меня заверил, что подарочек из моего терминала сбежать не сумеет при всем желании: в код вшита многослойная защита со множеством ограничений. Надо думать, на заре развития технологии искусственного разума Тау тоже столкнулись с его непредсказуемостью и, как следствие, опасностью для окружающих. Вот и озаботились ограничителями.