Электронная библиотека » Александр Чернов » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 5 января 2021, 11:40


Автор книги: Александр Чернов


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Под грохот орудий у нас за спиной, удручённые гибелью «Корейца», мы шли в город, когда вдруг раздалось два взрыва, привлекших наше внимание – тонула «Чиода». Только теперь мы осознали, что «Кореец» и «Сунгари» полностью отомщены. Это вдохнуло в нас силы: в город мы входили не толпой переживших кораблекрушение, а строем и с песней.

На ближайшем к месту бывшей стоянки «Варяга» пирсе нас уже ждали офицеры со стационеров. Узнав, что все раненые приняты госпиталем, я рассказал собравшимся о том, что до возвращения парламентёров на «Варяг» с «Асамы» дали залп по находившимся в нейтральных корейских водах русским кораблям, в результате на фарватере был потоплен невооружённый пароход «Сунгари».

Постепенно первоначально хаотичное сборище на берегу разделилось на две группы. В одной офицеры и матросы делились личными переживаниями. В другой я докладывал обстановку импровизированно собравшемуся совету командиров стационеров. В ходе этого собрания коммодор Бейли дважды переспросил меня, уверен ли я, что Руднев не собирался интернировать «Варяга» в Чемульпо. Пришлось объяснить англичанину, что понятия о чести русского офицера не позволяют интернироваться, пока есть хоть какие-то шансы нанести урон противнику, а спускать флаг перед неприятелем прямо запрещает Морской устав. После этого коммодор минут пять в обсуждении активного участия не принимал.

После известия о гибели «Сунгари» и «Чиоды» на фарватере Чемульпо для уточнения обстановки с французского и британского кораблей к границе территориальных вод были направлены паровые катера. Я высказал обеспокоенность, что в результате действий японцев повреждённый и осевший от поступившей воды «Варяг» после боя не сможет войти в порт. И что таким образом японцы подготовили ему ловушку.

На это командир английского стационера раздражённо заявил, что его больше волнует, что он не сможет выйти из Чемульпо. Все остальные охотно согласились при необходимости направить к возвращающемуся «Варягу» свои катера и шлюпки для спасения экипажа крейсера. Еще он ехидно поинтересовался, откуда взялись мины, на которых подорвалась «Чиода»? Пришлось объяснить, что перед неизбежным боем оба корабля сдали на «Сунгари» все лишние взрывоопасные грузы, в том числе и дюжину мин заграждения с «Варяга», часть из которых, очевидно, не сдетонировала, а разлетелась по акватории. Так что японцы наступили на грабли, которые сами и бросили на пол.

Еще посовещавшись, командиры стационеров составили предварительный список размещения русских моряков на своих кораблях для их защиты от нарушающих всякое международное право японцев. Экипажу «Корейца» достался «Паскаль», и через час мы повторяли историю завязки боя в более тесном кругу, а потом ещё раз и ещё. А Бейли так яростно настаивал на том, что экипаж «Варяга» по возвращению в Чемульпо должен быть размещен на его корабле и он «должен поговорить с Рудневым еще раз», что никто не стал настаивать на противном. Тем более это устраивало меня, ибо я-то знал, что Руднев в Чемульпо не вернется в любом случае, а отсылать своих людей к англичанам не хотелось.

Французы живо реагировали на всё рассказываемое – на их лицах как в зеркале читались и наша озлобленность на японцев, и скорбь по погибшим на «Корейце», и наша тревога за «Варяг», и опасения за нарушение судоходства. Но не забывали они и про хлеб насущный. К вечеру все разместившиеся на «Паскале» моряки с «Корейца» и сотрудники посольства были снабжены недостающими элементами одежды и всем прочим необходимым.

В сумерках «Паскаль» перешёл на якорное место «Варяга» с тем, чтобы случайно выжившие и вернувшиеся в порт не искали соотечественников по всей его территории. По установившейся в порту традиции оставленное «Паскалем» место тут же облюбовали корейские рыбаки – у них считается, что отходы камбуза и сбросы гальюна являются лучшей подкормкой для рыбы.

Для защиты русских подданных в госпитале командирами стационеров была направлена охрана к христианской миссии. Только командир североамериканского авизо «Виксбург» Маршалл отказался в этом участвовать, сославшись на то, что не имеет инструкций от своего правительства на такой случай. И, видимо, караулы выставили не зря – появившийся утром капитан Исикуро, командир роты японского десанта, попытался войти в миссию, чтобы, по его словам, «взять русских в плен», но, видя матросов со стационеров, отказался от намерений.

К этому моменту японцы уже высадили в Чемульпо четыре батальона 23-й пехотной бригады 12-й дивизии с трех транспортов еще в ночь перед нашим боем. Нам стало известно это доподлинно через доверенное лицо капитана Сенеса, имевшее сношения с японцами. Благодаря его информации, полученной с определенным риском, я могу утверждать, что и остальные подразделения дивизии были вскоре высажены в чистой от льда бухте Асан. В этой бухте и порту Чемульпо были свезены на берег 16-й и 28-й полки 2-й пехотной дивизии, 37-й и 38-й полки 4-й пехотной дивизии 1-й армии генерала Куроки. Высадка их продолжалась в течение полутора недель с начала боевых действий. Для создания дополнительного причального фронта, пока вход в Чемульпо был затруднен, японцы притопили вдоль южного берега бухты Асан четыре судна, через которые и свозили на берег тяжелые грузы.

Утром, спустя сутки после боя, через японцев на стационеры поступила информация, что «Варяг» всё-таки прорвался!

Состоявшаяся поздно вечером встреча японского адмирала Того, экстренно прибывшего в Чемульпо с эскадрой крейсеров, и нашего посланника, действительного статского советника Павлова, прибывшего из Сеула, в присутствии командиров стационеров осудила действия комендоров «Асамы», приведшие к несанкционированному залпу. Но в вопросе о статусе русских в Корее стороны разошлись. Японцы всех считали военнопленными, европейцы же говорили о нейтралитете Кореи. Для уточнения позиции корейского правительства решили отправить поездом в Сеул курьеров.

К моменту начала обсуждения вопроса о минировании «Варягом» порта вернулись катера, уходившие на поиск спасшихся. Помимо тел погибших они доставили сигнальные шары и размокшие остатки глобуса с «Варяга», которые японцы в ходе боя приняли за мины.

Пока велись переговоры, всё тот же неугомонный японский пехотный капитан Исикуро явился с командой стрелков к борту «Паскаля» с требованием выдать ему всех русских. За отсутствием на борту командира капитана второго ранга Сенеса переговоры с сидящими в сампанах японцами с нижней площадки трапа вёл старший офицер. Когда при помощи переводчика на странной смеси английского и французского были озвучены требования японца, несколько находившихся на борту над местом переговоров французских моряков спустили штаны и продемонстрировали наглому Исикуро свои ягодицы. Таковая реакция экипажа «Паскаля» обусловлена тем, что снаряд японского первого залпа, которым был утоплен «Сунгари», перелетом лег всего в пяти кабельтовых от французов.

Ошивавшийся неподалёку на катере американский репортёр Джек Лондон посчитал это жестом русской команды, и с тех пор фотографию голых французских ягодиц на «Паскале» с подписью: «Ответ русских на японский ультиматум» можно видеть во всех фотоальбомах, посвященных Русско-японской войне, сразу после фотографии лежащей на борту «Асамы». В редакции его сообщение дополнили «историей» о том, что я якобы достал револьвер и готовился отстреливаться с «Паскаля». Две недели спустя они, конечно, дали опровержение в пять строчек, но даже столько лет спустя находятся желающие узнать подробности этой мифической истории и просят показать на фотографии, какой из голых задов мой.

Еще в нашу первую встречу с господином Лондоном на борту «Паскаля», куда он двумя днями позже прибыл взять у меня интервью, я ясно ему сказал, что в момент переговоров я и все остальные русские моряки были внизу, дабы избежать инцидентов. Позже, во Владивостоке, он извинялся за невольно пущенную им газетную утку, но эту птицу если выпустишь – уже не поймать.

Узнав о требованиях японцев по сдаче в плен, моряки с «Эльбы», дабы не ударить в грязь лицом перед французами и показать свою лихость, пришли на смену караула возле миссии с запасными комплектами формы. Уходящая смена увела с собой на их корабль восемь человек тех, кому дальнейшая помощь могла быть оказана и в корабельном лазарете.

К вечеру вернулись курьеры из Сеула с документом за подписью полномочного министра иностранных дел правительства Кореи, подтверждавшим право японцев брать в плен русских на территории Кореи. Французы и итальянцы заявили, что на их кораблях русские находятся вне юрисдикции Кореи и являются не комбатантами, а гостями. Того пообещал попросить сухопутное командование укоротить норов зарвавшегося Исикуро.

Как бы извиняясь за блокирование порта, он пообещал отпустить в Россию по мере выздоровления всех пленённых в Чемульпо в обмен на их обещание не участвовать в этой войне. Покидая внешний рейд, его корабли оставили двадцать четыре паровых катера для скорейшего поиска и расчистки безопасного фарватера. Чем они сперва и занялись, причем с интенсивностью заправской пожарной команды, а потом, когда эта небезопасная работа была выполнена, переключились на помощь в высадке войск.

Я два раз выходил на катере с «Паскаля» – наблюдать за действиями японских тральных сил. К их катерам на подмогу следующим утром подошли еще и шесть малых миноносцев, а позднее еще два. Поутру они связывались попарно пятидесятиметровым тросом с закреплённой посередине десятиметровой секцией противоторпедной сети с «Асамы». А потом методично, вплоть до самой темноты, утюжили водную гладь. Мощности катерных машин для срыва с якоря мин не хватало, поэтому при обнаружении мины они высылали к ней третий катер, ныряльщики закрепляли на ней несколько динамитных шашек, после чего катера спешно удалялись от места взрыва, утопив трос и секцию сети.

У миноносцев работа шла более споро, и часть мин они просто оттаскивали на мелкое место, где те сами собой всплывали вследствие достаточной для этого длины минрепа. Японцы их потом расстреляли из митральез. В целом действия японских моряков можно признать эффективными, за исключениием, пожалуй, большого количества простуженных ныряльщиков, о которых нам рассказывали возвращающиеся из госпиталя товарищи.

Японцы обвеховали район вокруг затонувших «Сунгари» и «Чиоды» и деятельно тралили только его. Отсюда я сделал вывод, что мой разговор с командирами стационеров стал неприятелю известен. Что подтвердилось дополнительно, когда командир французского крейсера Сенес сообщил мне через четыре дня после нашего боя, что японцы все наши мины уже обезвредили, общим числом около десятка, и поутру он может сниматься с якоря. Его интересовали мои дальнейшие планы, и чем он может нам еще помочь. Я же не смог тогда ему ничего вразумительного ответить, ибо был слишком подавлен тем фактом, что моя ненужная чрезмерная откровенность помогла противнику завершить тральные работы не за неделю или даже больше, а всего в трое суток.

Необходимо, однако, отметить еще один момент. Когда мы стояли в порту в ночь до боя, неподалеку от нас болталась на якоре и какая-то корейская джонка. Если бы не вонь рыбы, которую там готовили, я и не запомнил бы этого факта. Потом я видел этот же двухмачтовый кораблик у берега, когда мы высаживались после гибели канонерки, и кто-то из наших моряков удивился тогда глупости и беспечности корейцев, которые спокойно стояли на отмели почти что в границах зоны морского боя. Каково же было мое удивление, когда я в третий раз увидел эту грязную посудину в момент, когда к ней подошел и пришвартовался катер с японского флагмана! Мы с капитаном Сенесом, связав все эти факты, пришли к выводу, что все время рядом с «Корейцем» и «Варягом» находился японский соглядатай. И, по-видимому, его сведений о наших действиях до боя и во время оного хватило японцам для решения о тралении лишь одного участка фарватера.

А затем нас ждал тягостный удар. Наш добрый хозяин, командир «Паскаля», пряча глаза, передал мне газеты, в которых сообщалось, что все жертвы наши оказались, увы, напрасными. Наш красавец «Варяг» погиб в море, он затонул от полученных в бою повреждений. Причем из всей кают-компании уцелел лишь младший доктор.

Состояние как офицеров, так и команды нашей было тяжелым. Французы, спасибо им, поддерживали, как могли. Но что это было нам, глядящим на радостное оживление врагов, хозяйничающих на рейде и в порту. Один из моих офицеров едва не свел счеты с жизнью. Бог отвел. Осечка приключилась.

К концу недели нашего сидения на «Паскале», а Сенес не спешил с уходом, так как меня заботила проблема наших раненых, в порту было не протолкнуться от японских транспортов. Причем высадку они поначалу вели, как я уже писал, и в бухте Асан, несколько южнее порта. Расстояние от нее до Сеула немногим более двадцати километров, причем две трети пути по вполне приличной грунтовой дороге.

Вскоре мы увидели среди входящих транспортов и вооруженные пароходы под военно-морским флагом, что навело меня на мысль о том, что флот также включился в десантную операцию ради ее ускорения. Появление в порту нескольких крейсеров с палубами, забитыми солдатами, немедленно начавшими переправляться на берег, окончательно убедили меня в том, что японцы сумели втайне от нас подготовить к десанту такое множество войск, что для их переправы им уже не хватает пароходов.

Стационеры один за другим покидали Чемульпо. Проход был уже вполне свободен и обвехован. Я лично был свидетелем только одного инцидента с японским транспортом на фарватере, который течением и ветром навалило на корпус «Сунгари». Но он был уже пустым, собственно говоря, именно большая парусность борта и сослужила ему недобрую службу. Однако площадь повреждений была невелика, и через несколько часов он уже ушел из Чемульпо своим ходом.

Но пришел и на нашу улицу праздник. Еще дней через десять до нас достигли известия, что «Варяг» наш цел! Он объявился во Владивостоке. И как появился! При чтении вслух на гостеприимной палубе «Паскаля» газеты с рассказом об этом событии, с красочными деталями и подробным описанием трофейных крейсеров, которые планируется назвать «Корейцем» и «Сунгари» в честь «героически погибших, но не сдавшихся, несмотря на подавляющее превосходство противника, русских кораблей», мало кто смог сдержать слезы.

В то же время была обнародована инициатива Руднева о безусловном обмене пленных «всех на всех». Так как японцы все одно не могли без скандала воспрепятствовать нашему отбытию на «Паскале», они, как мне показалось, с облегчением согласились.

«Паскаль» отправился во французский Индокитай с промежуточным заходом в Шанхай. Здесь мы распрощались с гостеприимными хозяевами, оставив свои автографы на сигнальных шарах с «Варяга». По словам капитана Виктора Сенеса, он собирался передать их в военно-морской музей Тулона. Вообще, расставание наше было братским и трогательным.

В Шанхае д. с. с. Павлов опубликовал в газетах письмо министра иностранных дел Кореи о правах японских войск и свой комментарий о том, что теперь Россия имеет все юридические основания считать корейские территориальные воды районом боевых действий.

Наши сомнения насчёт дальнейшего образа действий – в Артур через Чифу или же в Одессу – разрешил русский консул в Шанхае Дмитриевский. Он сообщил нам, что по просьбе Руднева все мы уже заочно включены в состав экипажа нового «Корейца», я назначен его командиром, а в мое отсутствие старший офицер исполняет мои обязанности. Нам надо было попасть во Владивосток как можно скорее, а кратчайший путь лежал через Порт-Артур. Так как телеграфное сообщение с Порт-Артуром действовало, мы договорились о том, что нас в Чифу заберут истребители. Туда они за нами и пришли – три контрминоносца «шихаусского» типа, на которых все мы, хоть и без особого комфорта, но разместились.

Наконец, после трех сумасшедших дней в Артуре, после получения из рук наместника Алексеева боевых наград, и железнодорожного пути по КВЖД, мы были во Владивостоке. И принимали наш новый броненосный «Кореец», возродившийся, как феникс из пепла.

Но больше всего нас поразила встреча с боевыми товарищами.

Казалось бы, что после чествований в Порт-Артуре нас уже ничем и не удивить. Но вид экипажа «Варяга», в полном составе выстроившегося на перроне вокзала во Владивостоке, с контр-адмиралом Рудневым во главе, был все же несколько неожиданным.

Когда Всеволод Федорович, а вслед за ним с мгновенной задержкой и весь остальной экипаж отвесили нам земной поклон… В общем, большим шоком могла стать и стала только процедура публичного вручения каждому члену экипажа именных банковских чеков. От суммы, проставленной на них, стало одновременно и плохо и хорошо не только мне, неожиданно, как гром среди ясного неба, получившему двести тысяч рублей, но и последнему палубному матросу, обогатившемуся на невиданную для него тысячу целковых.

А вечером было знакомство с нашим новым могучим кораблем, встреча со старыми товарищами с «Корейца», которые ушли на «Варяге». Никогда не забуду лицо сверхсрочника Платона Диких, который, до сих пор с рукой на перевязи, в первый раз увидел носовую башню главного калибра, которой ему теперь надлежало заведывать. Опять же – по настоянию Руднева…

Наш адмирал вызвал с Балтики расчет кормовой башни «Апраксина», самой близкой по типу установки, что была на флоте, но настоял на его, Диких, кандидатуре в хозяева башни. Пожалуй, его почти детский восторг и удивление можно было описать фразой: «Неужели это все мое»? Он нежно оглаживал ствол десятидюймового орудия со словами: «Теперь меня с ”Корейца” иначе как вперед ногами не вытурят»…

Потом нас всех закрутила учеба и подготовка к новым походам и боям.

Глава 3
На руинах блицкрига

Владивосток, 28 февраля – 1 марта 1904 года


На следующий день Балк так и не дождался вызова к Рудневу, безвылазно окопавшемуся в штабе. Закончив свои дела в пристанционном пакгаузе, выбранном под окончательную сборку бронепоездов, Василий, наскоро приведя себя в порядок, отправился было на ужин. Однако у самых дверей «Ласточки» был перехвачен рудневским вестовым с приказом срочно предстать пред очи контр-адмирала. Голодный, а от этого, естественно, злой, Василий уже намеревался высказать Петровичу пару ласковых. Однако совершенно убитый вид товарища по несчастью к остротам не располагал.

– Что случилось, Петрович? Почему опять до ночи дотянул?

– Задница. Полная задница, Василий. Асс дер гросс… Честно, даже и не представляю, что мы дальше будем делать… Вот, на-ка. Погляди, – и с этими словами Руднев протянул Балку бланк телеграммы Макарова, дешифрованной во Владивостоке в 16:30. – Иллюстрация того, что события с теми, что были у нас, разъезжаются все круче и дальше.

– Ошизеть! – прочитав текст, резюмировал Василий. – Да, такого у нас вроде не было. Чтобы разом три броненосца, паровозиком, как легковушки в гололед на МКАДе… Как бы на старика все не повесили, могут ведь и снять с командования.

– Было нечто в таком роде. Но не так серьезно. Бойсман покоцал корму Чернышеву, и на этом – все. А сейчас еще и «Полтава». И перспективы ремонтов – около месяца «Полтаве» и «Пересвету». Про «Севастополь» молчат. Итого: у Осипыча сейчас осталось два броненосца. С командования его, надеюсь, не снимут. Хотя бы из-за того, что Вадик уже открыл глаза царю на прочих его «великих» адмиралов. Но в этой ситуации меня куда больше пугает другой вопрос: начнет ли Того высадку армии Оку на Ляодуне прямо завтра? Что скажешь?

– Тут есть три момента. Во-первых, у Того пока нет достоверной инфы о повреждении вчера трех броненосцев. Да и тяжесть повреждений – штука относительная. До Бидзыво дойдут или нет? Он не знает. Во-вторых, на календарь посмотри. Там сейчас ветра и шторма. Плюс – лед под берегом. В-третьих, прикинь-ка, где сейчас Куроки? Какова будет у Оку перспектива на его локтевую поддержку? Короче, мое мнение – пока не рискнет. А чтобы подольше не торопился с этим, надо бы нам типа к Цусиме сходить. Через недельку. Всем отрядом. Ну, кроме «Рюрика» с «Варягом». Камимуре и Того нервы пощекотать…

– С ума сошел? Оба «гарибальдийца» – пока только броненосные самоходные мишени, а не крейсера. Они некоторой боевой готовности достигнут хорошо если в апреле.

– Петрович, это не я заболел головкой, а ты со страху тупишь нещадно. Ну, кто тебе мешает распустить завтра слух, что отряд, как только «Кореец» с «Витязем» окраску закончат, уходит бить супостата за Цусиму? А самому потом просто поболтаться в море на учениях дня четыре? Да даже на якорях постоять где-нить в укромной бухте. Этим выходом ты Макарову уже выиграешь неделю или даже больше от всяких десантных неожиданностей… Рот закрой, ваше высокопревосходительство. И это… Я, собственно, на авторство идеи не претендую, – расхохотался Балк. – Ты просто еще к другим фигурам не привык и иному масштабу игры. Но ничего, пообтешешься. Я в тебя верю. А сейчас давай погоняем вчерашнюю тему о войне на море «в общем». Со дня на день у Вадика в Питере первое заседание этого их Особого совещания по флоту, так что Николай должен твои предложения и аргументы как можно скорее прочесть. Ну, шурши бумажками!

* * *

– Почему я говорил вчера о подкреплениях? Потому, что не хочу давать Того шансов скушать нас по кусочкам. Когда Макаров введет в строй своих порт-артурских подранков, а мы обеспечим боеспособность трофеев, численно и качественно ТОФ будет с Объединенным флотом примерно в одной категории. Но наш флот разделен между двумя базами, а у Того все силы в одном кулаке. И его первая боевая эскадра – броненосцы – имеет перед Макаровым преимущество в скорости. Главное для него – не дать нам соединиться, а если мы решимся это сделать, расколотить нас по частям. И пока он сидит между нами в Мозампо, его позиция выигрышная. Ему достаточно знать, где мы находимся, и он всегда сумеет сыграть на опережение. Поэтому главный козырь всего российского флота, а не только находящихся сейчас на Дальнем Востоке сил – подавляющее численное превосходство – мы просто обязаны разыграть. Как только от Индокитая начнет выдвигаться сюда еще одна линейная эскадра, в уравнении появляется новая величина, и решать его японцам будет неизмеримо труднее…

Какие корабли имеем для этого в активе? Кого и для чего можно гнать сюда сразу, а кого еще предстоит достраивать? Какие силы нужно рассматривать, как составную часть линейного флота? Какие нацелить на ведение крейсерских операций? Кто из наших ныне здравствующих адмиралов способен лучше себя проявить в линейном бою, а кто – как командир крейсерской эскадры в океане?

– Что на меня-то уставился? Тут твоя поляна, Петрович. Тебе и карты в руки.

– Во-первых, это крейсерский отряд Вирениуса, которого Рожественский удумал было вернуть обратно на Балтику, а Вадик через Алексеева и царя его должен был уже тормознуть. «Ослябя», «Аврора», «Донской» и «Алмаз». Сейчас они или в Красном море, или уже в Средиземке. Их можно сразу развернуть сюда, как хотелось Макарову, и смысл в этом на первый взгляд есть: броненосец впишется в линию, что к Степану Осиповичу, что к нам. Однако, если спокойно поразмыслить, в таком решении больше минусов, чем плюсов. Если они месяца через два сюда припрутся, есть большая вероятность, что Того их перехватит и спокойно утопит. Мы к выходу на встречу еще не будем готовы – ремонт «Рюрика», ввод в строй трофеев, да и еще дел… У Макарова и вовсе пока в строю два броненосца. Да и сами по себе корабли Вирениуса, даже успешно прорвавшись, великой погоды нам не сделают. Поэтому на их счет имеются другие мысли. Основной поток военного и околовоенного железа идет сейчас в Японию через Суэцкий канал и Красное море. И у нас там оказались три крейсера и броненосец-крейсер. Причем без каких либо натяжек со стороны международного права, они способны немедленно заняться отловом военной контрабанды. Такой ситуацией не воспользоваться не просто грех – это преступление. Конечно, реакцию Туманного Альбиона предугадать несложно. И нужно подстраховаться, на случай перекрытия нам Суэца. Поэтому в Средиземке я бы оставил пока только «Алмаз» с «Донским», а наиболее ценные корабли – «Ослябю» с «Авророй» – направил в Джибути. Зачем? А ты в курсе, что в Артуре нет второго боекомплекта снарядов для макаровской эскадры? Спокойно, не падай со стула…

Второй боекомплект для порт-артурских кораблей, как ты понимаешь, по доброй русской традиции начали отправлять сюда, когда совсем запахло жареным. Пока итог сей операции таков: часть снарядов уже захвачена японцами на транспорте, зашедшем за три дня до войны в Нагасаки починиться. Починились… Часть сейчас грузят в Либаве на транспорт «Корея», там шестидюймовые с гильзами, картузы для десятидюймовок и мелкашки. А часть, причем в основном боезапас больших калибров, погружена на самый здоровый пароход Доброфлота, он же по совместительству и приличный вспомогательный крейсер, «Смоленск».

В нашей истории с началом войны и «Корею», и «Смоленск» отправить сюда сразу не рискнули. «Корея» потопала потом с Рожественским, как база его истребителей-«невок». «Смоленск» тоже разгрузили от взрывоопасного груза, вооружили, переименовали в «Рион», а затем отправили из Черного моря на Дальний Восток с крейсерством по дороге. Кроме него для этой роли предназначены были еще и «Саратов» с «Петербургом», которые с подъемом Андреевского флага становились, если память не изменяет, «Окой» и «Днепром». Причем орудия свои они везли в трюмах, установив их только после прохода проливов.

Для «Саратова», который, кстати, входит в отряд Вирениуса, крейсерская карьера кончилась, не начавшись – сдохли котлы, так хорошо его к походу подготовили. А поскольку мне отсюда в ГМШ докладывать, что его нужно гнать на ремонт во Францию смысла нет, только пальцем у виска покрутят, я в поминальнике Вадику для самодержца это третьим пунктом и записал. Тут нужен приказ сверху…

В итоге, в нашем мире из всей этой крейсерской затеи, которую, кстати, курировал великий князь Александр Михайлович, ничего путного так и не вышло. Когда были пойманы несколько английских пароходов с военной контрабандой, наши корсары отправили их с призовой командой в Россию. Британия подняла вой, типа, это как же, через Босфор прошли коммерческие пароходы, а в Средиземке вдруг стали крейсера! Низзяяя!!! Вот мы сейчас как мальтийскую эскадру-то мобилизуем…

Ведомство Ламсдорфа трухнуло. И ГМШ особо перед дипломатами не упирался. Все отобранное вернули владельцам, а крейсера отправили в Либаву. Получилось по Черномырдину. И снаряды в Артур не попали, и торговлю с Японией вспомогательные крейсера серьезно не пощипали. Со снарядами вообще горе. Их отправили потом… во Владик по железной дороге, почти на две недели скомкав график войсковых перевозок.

Мы себе такую роскошь позволить не можем. Поэтому нужно всемерно ускорить выход черноморских доброфлотовских пароходов на соединение с отрядом Вирениуса: все же надежнее, когда такой груз будет не только прикрыт нормальными боевыми кораблями, но и обеспечен должной разведкой в виде добровольцев. А собственную артиллерию «Смоленска» можно и на «Петербург», например, погрузить, если на самом забитость трюмов этого не позволяет.

В нашем мире вспомогательные крейсера вышли из Одессы только шестнадцатого июня. Конечно, в силах Вадика и царя-батюшки этот процесс ускорить, но все одно раньше апреля вряд ли они пройдут Босфор. А за оставшийся месяц-полтора догрузить на них партию менее тугих взрывателей Бринка для бронебоев, а также взрывателей мгновенного действия со стальными бойками для фугасных снарядов. Ну, это все я Вадику еще на «Варяге» отписал.

Основные стоянки в Средиземке для наших кораблей – порты Греции и Черногории. Поскольку Черногория ни больше ни меньше, а объявила Японии войну… В Греции – царица наш человек, поэтому Афины особого внимания на английские вопли про двадцать четыре часа обращать не будут. В Красном море – Джибути, французы тоже сразу поддерживать Лондон не станут, покочевряжутся, в свете идущего сейчас в глубокой тайне англо-французского торга о противодействии немцам и колониальном разделе Африки.

Конечно, англичане вой поднимут нешуточный. Но за те несколько месяцев, которые наши корсары там поработают, до открытых военных демаршей дойти не должно. Я надеюсь. И небескорыстной помощью черногорских братьев-славян не воспользоваться – грех. Надо арендовать у них любую бухту, а в идеале порт Бар. Хотя какой это пока порт? Там всего три нормальных пирса. Причем каменный вообще один. Но не это важно. Главное – мы получим место для стоянки, призового суда и в формально нашей базе, сможем легитимно вооружать свои коммерческие суда, переводя их в состав военного флота.

Кстати, сейчас в западной части Средиземного моря болтается наш фрегат «Генерал-адмирал». Против современных боевых кораблей он практически ноль. А вот поймать пару-тройку купцов вполне способен. Этим мы японцам и их друзьям еще соли на сахар подсыплем, не забыть бы Вадику отписать…

– А ты уверен, что дипломатически это возможно? Что-то не верю я в «легитимность» с нарушением Берлинского трактата. Даже если австрияки, немцы и франки не будут против, как бы вой англосаксов не перешел в снарядный свист. И почему только несколько месяцев?

– Меня крайне волнует период до прохода через Суэц наших подкреплений. Потом – все уже не так важно. А для дипломатии у нас есть Вадик и МИД, в конце концов. Пусть решают.

– Себе же противоречите, господин контр-адмирал. Крейсерская война для островного государства – угроза смертельная, сам же сказал.

– Линейная эскадра вдвое большей численности, чем весь Объединенный флот, – это еще страшнее. Но ты прав, конечно. Поэтому крейсерские операции отряда Вирениуса предстоит особо продумать. Как и наши. И думать серьезно. В этом деле масса подводных камней. Как в переносном смысле, так и в прямом. Почему наш «Богатырь» в бою у Ульсана не участвовал, знаешь хоть?

– Обижаешь. Пикуля и я читал. В туман на камни вылез у мыса Брюса.

– Вот. Желательно, чтобы у нас никто такого не учудил. А туманы тут по весне, как вата.

Петрович не спеша нацедил в стаканы полтора сантиметра коньячного столба и после провозглашения «За тех, кто в море» изрек:

– Вернемся к нашим баранам. То есть к Вирениусу. После ухода его кораблей из зоны Красного моря торгаши английские свободно не вздохнут. Ибо пойдет он не на Балтику, а в Тихий океан, да еще усиленный четырьмя вспомогательными крейсерами. И по пути будет заниматься главным крейсерским делом, желательно особо поусердствовав перед Малаккским проливом. А дальше начинаются варианты. И у командующего на эту тему задумка, похоже, уже есть. Так что тут окончательно ясно будет, куда мы рулим, только после того, как я «посоветуюсь с шефом»…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации