Текст книги "Под Опалой, на Большой"

21

В этот день у Ларисы был второй выходной. Проводив Танюшку в садик, она не знала куда податься. Идти домой, в пустую квартиру, не хотелось. В магазине сегодня работала Тамара, и слушать ее жалобы тоже особого желания не возникало. Поэтому, несмотря на ранний час, она решила зайти к Ирине Самойловой. Поболтать, развеяться, – глядишь, и отпустит тоска, тяжелым грузом осевшая у нее в груди.

Ирина работала на рыбозаводе. Неделю назад завод остановили на профилактику – готовились к путине. Сейчас там остались работать только слесаря и хозяйственная бригада. А рыбообработчиков, в том числе и Ирину, пока отпустили во внеочередной отпуск. Лариса знала, что подруга сейчас должна быть дома.

В отличие от нее, Ира вполне спокойно относилась к отлучкам мужа. "Какая разница, где ему пить – дома или на рыбалке? – говорила она. – Свинья грязь везде найдет".

Ира открыла Ларисе дверь заспанная, в одной ночной рубашке.

– Привет, Ларусь, – сказала, зевая. – Заходи.

– Я тебя разбудила? – спросила Лариса, снимая плащ.

– Да ничего, – ответила уже из зала Ирина. – Все равно пора вставать.

Она вышла из комнаты, на ходу застегивая халат.

– Проходи на кухню, ставь чайник. А я пока умоюсь. – И направилась в ванную.

Лариса прошла на кухню, налила в чайник воды и поставила его на электроплиту. Затем села на стул около обеденного стола и стала ждать подругу.

Та появилась минут через пять, когда чайник уже шумел. Подойдя к окну, достала из пачки на подоконнике сигарету. В отличие от Ларисы, Ирина иногда покуривала. Она поставила на стол стеклянную пепельницу и села напротив подруги.

– Своего провожала? – спросила Лариса, чтобы как-то начать разговор.

– Вот еще! – фыркнула Ирина. – В такую рань вставать! Что он, маленький, что ли? Это ты своего балуешь. Правда, у тебя хоть мужик как мужик. Не то что мой, пьяница.

– Да брось ты, Ир. У тебя Андрей золото, а не человек.

– Да я и сама знаю. – Ирина глубоко затянулась и выпустила вверх тоненькую струйку дыма. – Если б еще не пил, зараза. Водка его губит. А перестань его пилить, так вообще на голову сядет или сопьется. Вот и приходится держать его в ежовых рукавицах.

Она стряхнула пепел и опять затянулась.

– А меня тоска гложет. Даже домой идти неохота, – пожаловалась Лариса.

– Да не переживай ты так. Впервой, что ли? Не заметишь, как время пролетит. Их же все равно от моря и тундры не отвадишь. Это у них в крови. Вот и смотри на все философски. Как я.

– Я все понимаю, – говорила Лариса, выводя пальцем на столе невидимые узоры. – Только каждый раз меня одиночество съедает.

– А ты Танюху в садик не води, вдвоем-то веселей.

– Нельзя. – Лариса перестала чертить пальцем по столешнице и положила руки на колени. – У них сейчас каждый день занятия. Самая подготовка к школе. И выпуск уже скоро.

– Ну, ко мне приходи. – Ирина встала, переставила закипевший чайник на соседнюю конфорку и выключила плиту. – Вместе будем наших рыбаков дожидаться.

Она достала чашки и, налив в них заварки, долила кипятку. Поставила на стол сахарницу и вазочку с конфетами.

– Сахар сама ложи.

– Я без сахара, – сказала Лариса, разворачивая конфету.

– А я люблю, когда сладко. – Ирина положила в чай две ложечки сахару и размешала. Затем тоже развернула шоколадную конфету и, целиком отправив ее в рот, отхлебнула из чашки.

– Ну ты и сластена, – улыбнулась Лариса, в свою очередь откусывая от конфеты маленький кусочек.

– Если в жизни несладко, то хоть так подсластить. – Ирина подула на чай и сделала еще глоток.

– Да ладно тебе! Ты прямо как наша Тамара становишься. И то тебе не так, и это не эдак. – Лариса улыбнулась, глядя на подругу. – Ну, та-то хоть без мужика с тоски воет. А ты-то что?

– А чем я лучше? – Рука Ирины с чашкой замерла на полпути. – У меня он что есть, что нету. То на рыбалке, то пьяный. То пьяный, то на охоте. Вот весело!

– Ты же сама только что говорила, что он неплохой.

– Ну, допустим, это ты сама сказала. Я просто не стала спорить. А вообще, давай за наших мужиков. Все равно без них хреново.

И они, засмеявшись, чокнулись чашками.

Запив очередную конфету двумя глотками чаю, Ирина вдруг предложила:

– Слушай, Белова, а это идея. Наши сегодня наверняка накиряются за успех безнадежного предприятия. А мы чем хуже? Давай позовем Ингу и как напьемся сегодня! И стресс снимешь, и повеселимся вволю. А что? Им можно, а мы что, рыжие, что ли?

– А и давай! – поддержала подругу Лариса. – Я Танюшку вечером из садика заберу, заодно и к Инге зайду. Правда, как я на работу завтра пойду?

– Обыкновенно. Что тебе дома делать? У меня с Танюхой и переночуете в Вовкиной спальне. А завтра с утра чаю покрепче – и вперед, к станку.

– Нет. Спать мы домой пойдем. И мне переодеться надо будет, и Танюшке наверняка что-то зададут.

– Короче, – Ирина не принимала никаких возражений, – пойдешь за Татьяной пораньше, зайдешь домой и возьмешь что надо. А уроки с ребенком Вовка сделает. Что ты как не родная! Расслабься. Давай кутнем по-человечески.

– А! – махнула рукой Лариса. – Гулять, так гулять. Уговорила.

– Ну, вот это другой разговор, – сказала Ирина, допивая остатки чая.

На кухню вошел заспанный Вовка.

– Здрасьте, тетя Лариса, – поздоровался он, увидев гостью.

– Привет, Вов, – ответила она.

Он прошел к раковине, налил в стакан воды из-под крана и залпом осушил его.

– Чего вскочил? – заворчала Ирина на сына. – У тебя же каникулы. Спал бы и спал себе.

– Пить захотелось. – Вовка вернул стакан на полку и пошел к себе в комнату.

– Счастливое детство, – сказала мать, провожая ребенка взглядом. – И чего это мы с тобой, подруга, так быстро выросли?

– Ой, не говори! – Лариса глубоко вздохнула. – Мне бы сейчас на каникулы! Балдеешь, ничего не делаешь, за тебя решают все твои проблемы. Сказка!

– Да. Наши сказки уже давно сменились на "ужастики". – Ирина встала из-за стола, подошла к раковине и сполоснула под краном чашки из-под чая. – Ну что? Пойдем в комнату? Там поболтаем. Может, что по телевизору покажут.

Лариса встала со стула и сладко потянулась, сложив кисти рук в замок и вытянув их вверх, при этом по-кошачьи выгибая спину.

– Эх, мужичка бы! Да? – глядя на нее с улыбкой, пошутила Ирина.

– Да ну тебя! – засмеялась Лариса, опуская руки. – Вечно твои шуточки…

Ирина тоже засмеялась и слегка хлопнула подругу по заду.

– Ладно. Пошли расслабляться в одиночестве.

И немного вульгарной походкой направилась в зал. Лариса, продолжая улыбаться, пошла вслед за ней.

Как хорошо, что она зашла к Ирине! Ну кто еще способен заставить не думать о плохом и так быстро поднять настроение, как не Самойлова! Все-таки хорошо, что есть на свете такие русские бабы.

* * *

Три семьи кутили этим вечером. Правда, разделенные силой обстоятельств. Сергей, Андрей, Вадим и наполовину женатый Толик – на море, в компании рыбводовцев, а Лариса, Ирина и Инга – в доме Самойловых.

Женщины не стали размениваться на вино, а, желая как следует расслабиться, купили водки и под конец вечеринки крепко набрались. Зато повеселились всласть. Начали с песен за столом, а закончили плясками под магнитофон. Угомонились за полночь. Ни Лариса, ни Инга не были в состоянии дойти до своего дома, и поэтому все остались ночевать у гостеприимной хозяйки. Ирина с Ингой завалились на пару на супружеское ложе Самойловых, Вовка пристроился в зале на кресле-кровати, а Лариса с Танюшкой уснули в комнате мальчика на его диване.

К тому времени, когда женщины уже засыпали, их мужики только вошли в раж. Им вдруг стало скучно в тесном вагончике. Допив очередную бутылку водки и закрыв контору на замок, инспектора погрузились вместе с друзьями в "уазик" и поехали догуливать в поселок Октябрьский. Там они завалились в ночной кабак со странным названием "Гондурас". Даже местные жители не знали, кто и когда его так назвал. Ну, "Гондурас" и "Гондурас". Какая разница?

Добавив в организм еще по несколько градусов и от души наплясавшись под оглушительный грохот современной музыки, вся компания вернулась на свой участок только под утро, когда на улице уже почти рассвело. После долгих прощаний, рукопожатий и клятв в вечной дружбе инспектора отправились отдыхать к себе в вагончик. А наши рыбаки, добравшись наконец до своей палатки, которую все это время сторожил верный Матрос, упаковались в спальные мешки и улеглись каждый на свою раскладушку.

Скоро все дружно храпели.

И лишь один Матрос не спал. Он занял позицию у входа в палатку и бдительно охранял сон своего уставшего хозяина и его друзей.

Так первое июня плавно перешло во второе. Жизнь продолжалась.

22

День сменялся другим. Рыба шла неплохо, и друзья трудились не покладая рук. Прямо на берег моря каждый день, ближе к вечеру, приезжали городские коммерсанты на небольших грузовиках-рефрижераторах и, расплачиваясь наличными, скупали у рыбаков улов, чтобы сразу развернуться и везти рыбу назад, на елизовские и петропавловские рынки. Личная казна каждого из друзей медленно, но уверенно пополнялась.

Дней через восемь погода испортилась. Задул "гнилой угол", небо затянул сплошной слой темно-серых облаков, и пошел мелкий, но густо моросящий дождь. Сильный ветер раскачал громадные массы воды, и на море поднялся шторм. В такую погоду рыбачить невозможно.

Чтобы не сорвало огромной волной и не унесло в море, из воды были вытащены сетки и фалы, которые продеваются в ушко на буях, качающихся на воде метрах в пятидесяти от берега и надежно удерживаемых при помощи веревки лежащим на дне грузом в виде мешков с песком. Все рыбаки на побережье попрятались в свои вагончики и палатки, и началось скучное ожидание того момента, когда наконец успокоится Посейдон и погода опять позволит им рыбачить и зарабатывать деньги.

Как правило, шторма на море длятся по нескольку дней. Даже когда стихает ветер и устанавливается ясная погода, гигантские волны еще день-другой с яростным гулом накатываются на берег. Для того, чтобы успокоились миллиарды тонн раскачавшейся морской воды, нужно время.

Проведя первый непогожий день в палатке в занятиях чисто хозяйственными делами, за ужином наши рыбаки решили воспользоваться случаем и навестить своих. Да и пришло время смыть с себя более чем недельную грязь. Чтобы не бросать бесхозной палатку с имуществом, постановили разбиться на пары. Пока двое находятся в поселке, двое оставшихся стерегут их общее временное жилище. Решено было, что каждый проведет дома две ночи. Раньше все равно море не успокоится. Как раз девятого и десятого июня у Ларисы были выходные дни, поэтому первым домой отправляли Сергея. В напарники к нему, естественно, попал Андрей.

Рано утром девятого, даже не позавтракав, лишь выпив по кружке пустого чаю, два друга сели в машину и поехали в сторону Усть-Большерецка, а Вадим и Толик в компании с Матросом остались на страже, ожидать их возвращения.

В предвкушении встречи с женой и дочкой настроение у Сергея было отличное. Андрей, видимо, тоже был в прекрасном расположении духа. Он даже что-то напевал себе под нос, стараясь вести машину со скоростью, какую позволяло разбитое полотно гравийки. Когда они свернули в поселок, наручные часы Сергея показывали половину восьмого.

– Давай сразу к тебе, – сказал он. – Лариса еще не сменилась, а Танюшка наверняка у вас.

– Как скажешь, – ответил Андрей, направляя машину в сторону своей пятиэтажки.

Оставив "уазик", как обычно, за углом дома, они вошли в подъезд и поднялись на третий этаж. Андрей, приложив ухо к двери, прислушался.

– Кажется, уже не спят, – сказал он и нажал на кнопку звонка. За дверью мелодично пропел электронный соловей.

– Ключей нет, что ли? – спросил Сергей.

– А я их никогда ни на рыбалку, ни на охоту не беру. Чтобы не потерять ненароком.

В этот момент щелкнул замок, и в проеме открывшейся двери показалась Ирина, в домашнем халате и тапочках. В руке она держала брасматик с тушью для глаз.

– О! – воскликнула она. – Нарисовались.

– Войти можно? – широко улыбаясь, спросил Андрей. – Любовника-то успела спрятать?

– Успела. – Ирина сделала шаг назад, давая возможность мужу и гостю пройти в квартиру. – Он из окна выпрыгнул, когда вы позвонили.

– Так третий этаж же, – делано удивился Сергей.

– Ну и что? – Ирина изобразила на лице невинное выражение. – Он у меня из бывших каскадеров.

– Из бывших – значит, старый. Мне не соперник.

Андрей положил на пол рюкзак со свежей корюшкой, литровой баночкой свежепосоленной чавычовой икры и пакетом с грязным бельем. Точно такой же набор находился в рюкзаке Сергея, который он держал в руках.

Ирина подождала, пока мужчины снимут обувь и куртки. Потом сказала, обращаясь к мужу:

– Ну иди, поцелуемся, что ли?

Андрей, улыбаясь, подошел к жене, обнял ее за талию, а она положила руки ему на плечи, сцепив пальцы в замок у него за головой. Коротко, но нежно супруги чмокнулись в губы.

– Ну прямо идиллия, – засмеялся Сергей, глядя на них.

– Что, завидно? – улыбнулась Ирина, высвобождаясь из объятий мужа.

– Аж слюнки потекли.

– Не переживай, – шутливо успокаивала его хозяйка квартиры. – У тебя сегодня тоже бурная ночь предстоит. Лариса вся извелась, тебя ожидая. Вот у нее радости-то будет!

– А Танюшка где? – спросил Сергей.

– Да только будить собралась, а тут вы.

Ирина открыла дверь в спальню и громко позвала:

– Татьяна, просыпайся. Твой блудный папа заявился.

Девочка открыла глаза, несколько секунд полежала, осмысливая услышанное и отгоняя от себя остатки сна. Затем приподнялась на локте и, увидев в проеме двери отца, откинула с себя одеяло и резво вскочила с дивана на ноги.

– Папочка, папуля! – закричала она, с разбегу бросаясь на шею Сергею, который чуть присел и протянул руки навстречу дочери.

Уже сидя у него на руках, она спросила:

– Ты насовсем?

– Нет, Танюш, на два дня.

– Ну вот, – обиженно протянула Таня, пытаясь освободиться из отцовских рук.

Сергей, заметив это, опустил ее на пол.

– Танюша, ну надо же работать! – сказал он. – Откуда же денежку-то брать?

– Да ладно, – махнула рукой девочка. – Сейчас я умоюсь, и поговорим.

И пошла по направлению к ванной.

– Деловая колбаса, – покачивая с улыбкой головой, произнесла Ирина, когда дверь в ванную закрылась и там зашумела вода.

– Еще та деля, – согласился Андрей.

– Ладно. Чего в коридоре-то стоим? – спохватилась хозяйка.

Они прошли на кухню.

– Ванная занята, так что мойте руки здесь, – сказала Ирина, открывая холодильник и доставая из него кастрюлю с тушеной картошкой и две тарелки с салатами. Картошку поставила разогревать на плиту, а салаты выставила на стол.

Вымыв руки, мужчины сели к столу.

– Ну что? По сто грамм-то налить – с устатку? – спросила Ирина, подходя к освободившейся раковине и наливая воду в чайник. – Мы тут с девчатами, когда вы уехали, гульнули немного. Чуточку осталось.

– И что? Неделю уже стоит? – удивился Андрей.

– Ну конечно. Если бы ты был дома, давно бы уже не стояла.

Ирина опять открыла холодильник и достала оттуда полбутылки водки – то, что женщины не смогли осилить под конец своего девичника.

– Сходи в зал за стопками.

Андрей, обрадованный таким расположением жены, быстренько выполнил ее приказание.

В кухню вошла умытая и уже одетая Танюшка. Подошла к отцу. Он посадил ее к себе на колени.

– Что ты меня как маленькую, – проворчала она, хотя было заметно, что это доставляет ей удовольствие.

– Ну посиди со мной, – попросил Сергей, обняв ее одной рукой за плечи, – я по тебе соскучился.

– Посиди-посиди у отца, – поддержала его Ирина. Стоя у плиты, она помешивала в кастрюле картошку. – Мама-то тоже иногда к папе на колени садится.

– То мама. – В подтверждение своих слов девочка, вытягивая шею, чуть склонила голову и по-детски вывернула ручку ладошкой вверх. – Она же его жена.

– А ты дочка, – заметил Андрей. – Тоже родня как-никак.

– Да ладно. – В знак согласия Таня даже положила голову на отцовскую грудь. – А мы в садик не опоздаем?

– Успеем, доча. – Сергей взглянул на наручные часы. – У нас еще минут двадцать в запасе.

– Какой садик! – Ирина уже раскладывала по тарелкам подогретую картошку. – Отец приехал. Побудь дома. За один день никуда твой садик не убежит.

– Мама говорит, что садик пропускать нельзя, – деловым тоном возразила Татьяна. – Мы к школе готовимся. Каждый день занятия.

– Ой! За один день ничего бы не случилось. – Ирина поставила тарелки с едой перед мужчинами, дала каждому по вилке, отрезала по куску хлеба.

– Водку наливайте сами. А то Самойлов потом скажет, что я его спаиваю.

– Ты мое солнце! – Андрей разлил водку по стопкам. – С тобой, пожалуй, сопьешься.

Ирина выразительно посмотрела на него, но промолчала. Обо всем сказал ее взгляд.

– Я пойду пока потихоньку собираться. – Чтобы не мешать отцу, Таня слезла с его колен и вышла из кухни.

– Давай, Танюша, – сказал Сергей ей вслед. – Минут через десять пойдем.

– Поешь нормально. – Андрей поднял свою стопку.

– Надо идти, а то ребенок на завтрак опоздает. Потом голодная полдня будет.

Сергей тоже поднял свою стопку. Друзья молча чокнулись и залпом выпили. Когда они принялись за закуску, Ирина вдруг сказала:

– Опять медвежьи следы в частном секторе видели, Сергей, и опять около твоего участка. Орлов заново поднимал охотников, делали облаву.

– И что? – Вилка в руке Сергея застыла на полпути ко рту.

– А ничего, – продолжила Ирина. – Бесполезно. Все в округе обшарили. Полно следов, лежанки свежие, а медведь как в воду канул. И впрямь как оборотень какой. Орлов попытался у рыбников вертолет выпросить, чтобы с воздуха его выследить. Так те не дали. Говорят, самим нужен – браконьеров ловить. Дождутся, когда задерет кого-нибудь. Тогда все у них найдется. Только виноватых потом не сыщешь.

Андрей отложил свою вилку и вновь потянулся за бутылкой, встревоженно глядя на друга.

Ирина перехватила этот взгляд и, внимательно посмотрев Сергею в глаза, спросила:

– Сереж, что происходит?

– Что, что! – ответил за друга Андрей, разливая водку. – Сама не знаешь? Шатун какой-то у поселка объявился. Вот и лазает, ждет, пока кто-нибудь его шлепнет.

– А почему постоянно возле дачи Беловых?

– Значит, нравится ему там. – Андрей протянул пустую бутылку жене. – А если интересно, сходи и сама у него спроси.

– Договоришься ты у меня. – Она взяла бутылку и выкинула в мусорное ведро под мойкой.

– Ну а чего ты с глупыми вопросами? – Андрей протянул Сергею стопку. – Мы-то откуда знаем, что ему здесь надо?

Белов молча, даже не чокаясь, одним глотком выпил водку и, чуть поковыряв вилкой в тарелке, вдруг встал из-за стола и сказал:

– Ну ладно. Нам с Танюшкой пора. Спасибо, Иришка, за завтрак.

– Да ты и не поел-то совсем, – всплеснула та руками.

– Дома жена накормит. – Сергей вышел в коридор и начал обуваться.

– Кстати, – выходя проводить гостя, предупредила хозяйка, – ты Татьяну отведешь, и не домой иди, а к Лариске в магазин. А то она обычно в последнее время после работы вначале ко мне поболтать забегает. Чтобы крюк лишний не делала и под дождем не мокла.

– Так и сделаю, – согласился Сергей, надевая и застегивая куртку. – Давайте к нам вечерком заходите. Посидим. Отдохнем.

– Посмотрим, – уклончиво сказала Ирина. – Вечером созвонимся.

– Придем, придем, – откликнулся Андрей, тоже появляясь в коридоре.

– А тебе лишь бы повод был. – Ирина слегка хлопнула мужа ладонью по затылку.

– Имею право. – Андрей обнял жену и, не давая ей вырваться, крепко прижал к себе. – Я целых полторы недели капли в рот не брал. А еще я тебе денежку привез.

Ирина вдруг перестала вырываться из объятий мужа и, глянув исподлобья прямо ему в глаза, переспросила:

– Денежку?

И, чуть помолчав, сказала:

– Ну ладно. Будем считать, что на сегодняшний день ты откупился.

Улыбаясь, Сергей глядел на эту идиллию. У него даже на минуту из головы вылетела неприятная новость, о которой только что поведала Ирина.

– Ну, значит, до вечера, – сказал он, открывая дверь и пропуская вперед дочь.

– До свидания, – в свою очередь попрощалась Танюшка.

– До свидания, Танечка, – ответила Ирина, закрывая за ними дверь.

Спускаясь по ступеням, Сергей сказал дочери:

– Танюша, накинь капюшон.

Девочка послушно одной рукой накинула на голову капюшон от куртки. В другой руке она несла полиэтиленовый пакет со своими тетрадками, альбомом, карандашами и прочими нехитрыми канцелярскими принадлежностями для занятий в саду.

На улице все так же шел нудный моросящий дождь. Сергей прикурил, стоя под козырьком подъезда.

– Давай я твои тетрадки понесу, – сказал он дочери, – а то намокнут.

Он взял из ее рук пакет и, загнув верхний край, чтобы внутрь не попала дождевая вода, сунул его под мышку.

– Сейчас я покурю быстренько, и пойдем.

Девочка безропотко стояла подле отца, глядя из-под ненадежного укрытия, куда все-таки иногда залетали капли, несомые порывами ветра, на вовсю разгулявшуюся непогоду.

Через пару минут Сергей откинул докуренную папиросу и, взяв дочь за руку, вышел из-под козырька под холодные струи дождя. Всю дорогу до садика он слушал выразительный рассказ Танюшки о событиях, что произошли в их семье в его отсутствие и которые казались ей наиболее значимыми. Стараясь поддержать разговор, чтобы показать дочке, что он ведет с ней беседу на равных, Сергей изредка вставлял реплики в ее монолог, иногда о чем-то переспрашивал. Так незаметно для себя они подошли к детскому саду.

Войдя в здание, Сергей посмотрел на часы. Было без десяти минут девять. Успели к завтраку.

– Танюша, давай побыстрее переоденемся. – Сергей помог ей снять куртку. – Мне еще за мамой в магазин надо успеть.

– Ты иди, я сама переоденусь.

Таня встряхнула куртку, смахивая с нее капельки от дождя, и аккуратно повесила ее в шкафчик. Затем достала тапочки, присела на скамеечку и стала снимать коротенькие резиновые сапожки.

– Справишься? – спросил отец.

– Ой! Что я, маленькая? – Она посмотрела на него с укором в чистых голубых глазах.

– Нет. Ты у меня уже совсем-совсем большая. – Сергей поцеловал ее в головку. – Ну, тогда я пошел? До вечера?

– До вечера. – Она помахала ему рукой. – Маме привет передавай. И за мной вечером не опаздывайте, а то заболтаетесь там и забудете про меня.

– Про тебя? – Сергей изобразил на лице сильное изумление. – Да разве можно про тебя забыть!

– Ладно, иди. А то опоздаешь, – отпустила его Танюшка.

– Слушаю и повинуюсь.

Сергей на восточный манер сложил руки перед грудью, чуть склонился и, пятясь, вышел из раздевалки. Оценив шутку отца, Таня лучезарно улыбалась ему вслед.

Выйдя на улицу, Сергей накинул на голову капюшон и быстрым шагом пошел к магазину, в котором работала жена.

Сменщица придет к девяти. Еще минут пятнадцать – двадцать Лариса будет сдавать ей смену. Так что время еще есть.

По дороге он решил сделать ей маленький сюрприз. Подойдя к магазину, не стал заходить внутрь, а, обойдя его с другой стороны, встал неподалеку от служебного входа, готовый, как только откроется дверь, спрятаться за угол. Сергей понимал, что это ребячество, но ему очень хотелось обрадовать жену именно неожиданностью встречи.

Он успел уже покурить, прикрывая ладонью огонек папиросы от дождя, когда наконец дверь служебного входа приоткрылась, и послышался голос Ларисы:

– Ну все, Катюша. Счастливо отработать.

Сергей быстро нырнул за угол, постоял там несколько секунд, а затем, выглянув, увидел удаляющуюся фигуру жены. Он пошел вслед за ней торопливым шагом, быстро сокращая расстояние.

Она шла походкой человека, которому абсолютно некуда спешить, держа над головой зонтик. Нагнав ее, он положил ей сзади руку на плечо и, стараясь чуть изменить голос, сказал:

– Гражданка, ваши документы.

Лариса остановилась как вкопанная, резко обернулась и, увидав Сергея, прижала руку к груди.

– Сережка! Разве можно так! У меня чуть сердце не разорвалось.

Она сделала шаг к нему, он подлез под ее зонтик, обняв, крепко к себе прижал и, не стесняясь редких прохожих, поцеловал в губы.

– Сереж, люди же… – смущенно сказала Лариса, когда он выпустил ее из своих объятий.

– Ну и пусть завидуют, – произнес он, глядя ей прямо в глаза.

– Ты надолго? – Она вся так и светилась от счастья.

– Целых два дня и две ночи. Потом с Андреем сменим Вадима и Толика. Море штормит. Вот и решили по очереди дома наведать.

– Ну, пошли скорей. Чего под дождем стоять?

Она взяла его под руку, и они направились в сторону дома.

– Так ты с Андреем? – крепко прижимаясь к локтю Сергея, словно не желая больше его никуда отпускать, спросила Лариса.

– Да. Кстати, я их сегодня на вечер в гости позвал.

– Тогда чего-то надо к столу купить. – Лариса остановилась, глядя на мужа.

– Они еще сами не знают, придут или нет, – сказал Сергей, вновь увлекая ее за собой. – Андрей хочет, а Ирка чего-то ломается. Видно, не хочет, чтобы Самойлов опять напился.

– Ну конечно. Ей же хочется, наверное, после разлуки хоть одну ночь с трезвым мужиком провести. Она ведь тоже живая баба.

– Я понимаю. Короче, Ирина сказала, что если они соберутся, то она вечером позвонит. Я тогда быстренько и сбегаю. Долго, что ли?

– Ну смотри. Как знаешь.

Чуть помолчав, она спросила:

– Ты Танюшку-то видел?

– Ну конечно, – ответил Сергей. – Я же ее сам в садик отвел. А потом к тебе.

– Я так и подумала. Как она тебя встретила?

– Как обычно. Сама серьезность.

– Вот такая у нас дочь, – рассмеялась Лариса.

Они шли по мокрым тротуарам, то и дело обходя возникающие на их пути большие лужи. Небольшой японский зонтик не очень-то спасал от дождя. Порывы ветра то и дело обдавали их холодными брызгами. Но они словно и не замечали этого. Во время путины им очень редко выпадало побыть вместе. И сейчас, мокрые, но счастливые, они шли, прижимаясь друг к другу плечами, все больше и больше приближаясь к родному дому.

* * *

Ирина позвонила в половине шестого, когда Лариса уже собиралась идти за Танюшкой в садик. Сказала, что они придут часам к семи. Самойлов все равно бы не успокоился, пока не нашел бы повод. И этот повод он нашел. Даже целых два. Во-первых, он заявил жене, что невежливо отказываться от приглашения, а во-вторых, необходимо отнести Беловым очень ценный рюкзак с корюшкой и икрой, забытый Сергеем у них утром. Ирина, впрочем, и сама была не прочь провести вечер с друзьями – не так часто они и собирались вместе, но на всякий случай сказала, что рюкзак, вообще-то, может отнести и их сын, на что Андрей резонно заметил, что рюкзак тяжелый, а одиннадцатилетнему ребенку нельзя поднимать груз больше трех килограммов. У Самойлова были готовы отговорки на любой случай. Посмеявшись и назвав его проходимцем, Ирина подошла к телефону и набрала номер Беловых.

За дочкой пошел Сергей. Лариса осталась дома – готовить и собирать на стол.

Забрав Танюшку из садика, он зашел в магазин. Вспомнив утренние слова Ларисы про "живую бабу" и чисто по-человечески пожалев Ирину, он не стал покупать водку, а купил четыре бутылки вина – две крепленого для себя и Андрея и две сухого для женщин. Прекрасно зная друга, он был уверен, что с одной бутылки вина он будет почти трезвым. Заодно купил к чаю шоколадно-вафельный торт и Танюшке "сникерс".

Когда папа с дочкой вошли в квартиру, Лариса хлопотала на кухне, и, раздевшись, они решили ей помочь. Правда, больше мешали, чем помогали, и поэтому минут через десять Лариса отправила их в комнату, поиграть и позаниматься.

Ровно в семь, с немецкой пунктуальностью, заявилось семейство Самойловых в полном составе. Дети ушли играть в Танюшкину комнату, а взрослые сели в зале за заставленный холодными и горячими закусками журнальный столик.

За разговорами, иногда разбавляемыми шутками и анекдотами, пролетел вечер. Выпито было немного, поэтому до песен и танцев в этот раз дело не дошло. В половине одиннадцатого, после второй чашки чаю, Ирина сгребла в охапку своих мужиков и, пожелав Беловым не сломать ночью их старенькую тахту, повела семейство домой.

Быстренько убрав со стола и уложив Танюшку, Беловы легли и сами. Правда, уснуть смогли только в начале третьего.