Текст книги "Колдун Его Величества"

Срок непрерывного действия хоть и довольно большой, но не бесконечный, и зависит от интенсивности воздействия, если объяснять по-научному. Например, если стрелять в комнате из винтовки, то действие прекратится после двадцати выстрелов (если до этого устройство не использовалось). Звуки снаружи будут слышны после такого же воздействия. Ну, или после двух-трех близких выстрелов из пушки.

Насколько я знаю, подобных штучек у нас в Управлении еще не появилось, это мое личное творчество, только для себя. Если об этом станет известно – мне придется отдать «глушилку» для изучения, и сразу же начнутся поиски методов противодействия. Как любят говорить в одном из далеких приморских городков в таких случаях: «А оно мне надо?..» Но сегодня вечером буду держать статуэтку наготове, вдруг пригодится…

Смотрю на часы – уже пора собираться на свидание, нельзя опаздывать, иначе не попадем в синематограф, конфуз тогда получится. Быстро привожу себя в соответствующий вид и выхожу из номера. Отдав ключи портье (кстати, этот парень мне нравится гораздо больше предыдущего), выхожу из гостиницы и машу рукой извозчику.

– До Штаба, дальше покажу!

Тот согласно кивает, и мы несемся по улицам со скоростью, чуть превышающей скорость неторопливого пешехода. Да ладно, успеваем, не бродить же там под окнами, как влюбленному студенту…

Наконец, местное воплощение Росинанта смогло дотащить фаэтон к дому, в котором квартировала Диана.

– Подождем, сейчас дама выйдет, и поедем в центр, к синематографу, знаешь, где это?

– А как же, все время туда парочки вожу, почитай, каждый день, особливо, когда новую фильму привозят.

– Сам-то был там хоть раз?

– Зачем мне туда ходить, деньги на эти пляшущие картинки тратить… Душа песни просит, а там только музыка из пианины бренчит, и буфета нету…

Открывается дверь, и наружу величаво выходит… нет, «шествует» летунья. Сейчас ее не узнать, прямо наследственная графиня… Хотя, кто знает, насчет родителей девушки я как-то не интересовался, пока что…

Описывать ее наряд – хм, а что тут говорить-то? Красиво!.. Камзольчик с двумя рядами пуговиц, его покрой явно не предусматривал застегивания, кружевная рубашка, традиционная темная юбка, длиной до голенища коротких сапожек, и непременный цилиндр с закрепленными сверху очками. Ох уж мне эта мода на «стекла»… Прямо вот все такие летуны, машинисты и водители, ага… В розовых-то очках, ха-ха!

Водитель кобылы еле слышно присвистнул, с явными нотками одобрения. А ты как думал, орлы мух не ловят!..

Я тут же изобразил галантного джентльмена, помогая даме взобраться в покачнувшуюся на рессорах коляску.

– Трогай!

А что, мне даже нравится сидеть рядом с ней в плавно покачивающемся фаэтоне, держать ее за руку и молчать. Судя по ощущениям, она совсем не против того, чтобы этот вечер продлился как можно дольше, хоть до самого утра…

Ну, вот мы и стоим возле здания, в котором нынче и размещается синематограф. На стене висит афиша с названием фильма «Дикая роза прерий», внизу мелкими буквами указаны фамилии актеров. Мне они абсолютно ни о чем не говорят, но Диана явно заинтересовалась:

– Смотри, даже Стефансон тут есть…

– А что это такое? Паровоз, что ли? Я их и так видел…

– Сам ты «паровоз»! Это же Клер Стефансон, настоящая звезда синематографа, мне она очень нравится!

– Хорошо, пойдем, глянем, что там за «Дикая роза Клер»…

(Не рассказывать же ей, что моя нелюбовь к синематографу связана с одним давним случаем. Тогда мы ловили особо вредную тварь, которая любила темноту и сумела во время нескольких сеансов подряд вызывать смерть у самых впечатлительных зрителей. Конечно, широкой публике об этом было неизвестно, но из-за сплетен пару фильмов все-таки убрали из массового показа. И сразу же сделали из них статью дохода, демонстрируя «кошмары» в небольших залах желающим пощекотать себе нервы за тройную цену. Вот эта самая тварь и успела зацепить мне ногу… Впрочем, неважно.)

Фильм длился около часа, и все это время Диана не отрываясь смотрела на экран и держала меня за руку, иногда сжимая пальцы в особенно переживательных местах сюжета. Она даже несколько раз вытирала платком слезы…

Меня жанр мелодрам-«вестернов» никогда особенно не интересовал, но в этом случае неведомые создатели фильма постарались угодить всем зрителям, замешав в одном бурлящем от страстей коктейле и любовную историю бедного наездника с молоденькой дочкой банкира, и большое ограбление банка ее отца, и нападение на поезд, в котором она ехала, и… Короче говоря, зрители охали и ахали, а я с трудом удерживался от смеха, глядя, как храбрый ковбой палит по толпе врагов из своего револьвера в сто пятнадцатый раз, ни разу не перезарядившись, все с тем же до отказа полным патронов поясом… К тому же несколько раз замечал подмену, когда вместо актера на лошади скакал другой мужик. Ну да, куда этим утонченным натурам отбивать свою нежную задницу на жестком седле… И вообще, этот актер заметно боялся подходить к лошадям даже тогда, когда они мирно жевали овес у коновязи возле дверей бара. Но вот актриса действительно не разочаровала – на лошади скакала сама, револьверы в руках держала очень даже умело, не закрывая глаза при выстрелах. Где-то уроки брала, что ли? Даже сцена, где она кинжалом прикончила некстати (или очень кстати, смотря как рассудить) подвернувшегося бандита, выглядела весьма правдоподобно.

К счастью, остальные зрители были не так дотошно-придирчивы и вовсю получали удовольствие. Пианино у тапера тоже не раздражало, потому что настройщик явно поработал над ним очень старательно, а музыкант ухитрялся точно попадать по клавишам.

В общем, все закончилось хорошо, и главные герои ускакали куда-то в сторону заката на породистых лошадях. Правда, к концу фильма шляпа у героя оказалась совсем не такой белоснежной, как в начале. Не знаю, наверное, костюмер ленивый попался. Или режиссер хотел этим на что-то намекнуть?.. Ладно, я далек от понимания высокого искусства примерно так же, как от знания тонкостей японского балета. И вообще, пора переходить к следующему пункту планов на вечер.

– Теперь в ресторан, моя прелестная летунья?

– У меня есть встречное предложение: не хочу терять времени. Давай возьмем что-нибудь в корзинке на вынос и сразу пойдем к тебе, там и поужинаем.

– Согласен. Не люблю есть при свидетелях, если честно.

– Тогда поехали, мой верный рыцарь! Но, чур, выбирать блюда буду я сама.

– С удовольствием предоставлю тебе эту возможность…

Действительно, в неоднократно посещенном ресторане была услуга «блюда на вынос», в придачу к заказу шла специальная корзинка с плетеной крышкой. Можно даже было заказать доставку, но я решил обойтись без этого, тут дел-то – через дорогу перейти, справлюсь как-нибудь сам.

На подходах к гостинице девушка предусмотрительно опустила на лицо темную вуаль с полей шляпки. Все понятно, «маскировка – наше всё!», одобряю…

Забрав у портье ключ от номера, перехватываю его одобрительный взгляд – он уже успел оценить фигуру моей спутницы. Вот так, это вам не горничная какая-то, это… Неважно.

В номере я ставлю корзинку возле стола и перевожу дыхание. Диана решила совсем не скромничать с заказом, поэтому смерть от голода нам определенно не грозит. Я начинаю выставлять на стол запакованные в бумагу жестяные судки, бутылки и прочее содержимое корзины, а девушка идет в ванную комнату помыть руки. Когда она возвращается, стол почти накрыт, свечи в бронзовом светильнике зажжены, на столике возле кровати ждут своего часа три стража.

– Ой, а это что такое?

– Только не трогай, это мои охранники.

– Забавные какие… А что они могут делать?

– Мешают подсматривать, подслушивать и не дают отвлекать.

– Покажи, как они работают, а? Интересно ведь…

– Ладно, смотри… Выйди в коридор, а я тут хлопну в ладоши.

Она энергично открывает дверь, выглядывает – нет ли там кого, затем выходит за порог. Я нажимаю на одну из фигурок, затем громко хлопаю в ладоши. Девушка удивленно смотрит на меня, затем просит повторить еще раз. Пожалуйста, мне не жалко… Жестом останавливаю ее и нажимаю на другую фигурку. Чтобы не пугать Диану, тут же отключаю «невидимость». Она возвращается в комнату с заметно ошарашенным видом.

– Ты куда-то пропадал на мгновение, или мне показалось?

– Нет, не показалось. Просто включил защиту от подглядывания…

– И ты сам все это придумал и сделал?!.

– Ну да, иногда нечем было заняться, сидел, мастерил…

Она захлопала в ладоши от восторга:

– Как здорово!.. Ой, а что это там засветилось?..

– Все хорошо, просто штучка показывает, что работает, и гасит звуки, которые мы создаем. Громко скажи рядом с ним что-нибудь.

 
– Конечно, я так сильно влюблена,
Что глупою должна тебе казаться.
Но я честнее многих недотрог,
Которые разыгрывают скромниц.
Мне следовало б сдержаннее быть,
Но я не знала, что меня услышат.
Прости за пылкость и не принимай
Прямых речей за легкость и доступность.
 

Мне приходится продолжить:

 
– Мой друг, клянусь сияющей луной,
Посеребрившей кончики деревьев…
– О, не клянись луною, в месяц раз
Меняющейся, – это путь к изменам…[2]2
  Шекспир В. «Ромео и Джульетта», перевод Б. Л. Пастернака.


[Закрыть] —
 

громко сказала Диана, хитро улыбаясь и поглядывая на меня. Статуэтка послушно то вспыхивала, то гасла в такт нашим словам.

– Ладно, отключу пока, давай поужинаем, а то самое вкусное остынет, – прервал я ее забавы.

– Тогда открывай вино, штопор-то у тебя есть, рыцарь непонятного образа?..

После неспешной застольной беседы мы переместились на кресло. Причем на одно – Диана расположилась у меня на коленях и обняла за шею. Как хорошо, что не нужно никуда торопиться!..

– Ты такой любитель старых театральных драм?

– Нет, просто помню кое-что из давно прочитанного. У меня так часто бывает, какие-то фрагменты стихов запоминаются, а все остальное нет. Но когда слышу знакомые строки – часто могу продолжить. Такая вот странная память…

– То есть в театр не ходишь?

– Нет, что мне без компании там делать? Да и хорошую игру актеров не часто увидишь, я плохую сразу чувствую. Вот и не посещаю модных пьес.

– А как же тогда насчет синематографа, сегодня же пошел?

– Я ведь был с тобой… И фильма вроде тебе понравилась.

– Откуда ты знал, что эта история мне придется по душе?

– Ты забыла, что написано у меня на жетоне?.. – отвечаю вопросом на вопрос.

– Что, неужели постоянно про всех все знаешь?

– Стараюсь не знать или не замечать, потому что… тяжело это.

– Например?

– Хорошо, раз ты настаиваешь… Актриса, которая сегодня была главной героиней фильма, несколько лет назад потеряла любимого человека. У нее есть маленький сын, и чтобы вырастить его, Клер берется за любые роли, даже за те, которые совсем не нравятся. Миссис Стефансон очень хотела бы играть в театре, как раз в серьезных драматических спектаклях, но сейчас в моде синематограф… Хотя она и тут старается изо всех сил, поэтому зрители ей верят… Поэтому и не люблю ни театр, ни синему… Вижу не то, что изображают артисты, а то, кто они есть на самом деле… Прости, пожалуйста, меня иногда заносит непонятно куда…

Диана немного помолчала, глядя мне прямо в глаза, затем тихо сказала:

– Сходи в ванную, прополощи глаза, они у тебя снова красные. От синематографа, наверное…

Поднявшись с кресла, она потянула меня за руку.

– Иди же, а я тут пока вина еще налью!

Точно, глаза почему-то жжет, нужно холодной водой лицо ополоснуть. Несколько минут занимаюсь водными процедурами, вроде становится легче. И правда, что это я? Не нужно ей знать, каково мне иногда бывает. Зачем навешивать на другого человека свои проблемы? Правильно, совершенно не надо…

Показалось, что щелкнул замок в двери номера… – Выйдя из спальни, я не увидел Дианы возле стола. Неужели ушла?.. А, вот где она – лежит на кровати, натянув простыню до подбородка, и тихо хихикает.

– Что, потерял меня, хорошо спряталась?

Ее одежда небрежно скинута на кресло, свечи уже догорели примерно до половины.

– Дверь я заперла на ключ. Ну, что же ты стоишь?

Подхожу к столику у кровати и запускаю своего «сторожа» в работу. Начинают светиться маленькие кристаллики на основании, Диана тихо смеется, фигурка вторит ей еле заметными вспышками света.

– Я отвернусь, надо же, какой ты стеснительный!

Да вовсе никакой не стеснительный, допустим, мне еще пару амулетов нужно снять, которые никто видеть не должен…

– Ну вот и я, о прекрасная моя… Ой, что это здесь?

Она оставила на себе корсаж темно-красного цвета, кажущегося в полумраке почти черным. Когда я протянул руку к застежке, девушка взяла мои пальцы и переместила на узелок, которым затянуты ленточки, держащие «верх» этого предмета одежды. Когда узелки наконец-то были развязаны, она закинула руки за голову, и ее дыхание стало прерывистым…

Свечи почти догорели, мы лежим обнявшись, и я легонько глажу ее по спине, обтянутой тонкой тканью корсажа. Оп-па-ньки… Это что такое?..

– Можно тебя спросить? Если не хочешь, можешь не отвечать.

– Спрашивай…

– Я заметил у тебя на затылке след от магического лечения – волосы восстанавливала? И на спине чувствую что-то довольно старое, это шрам, да? Но почему тогда его не убрали одновременно с восстановлением твоих волос?

Диана заметно напряглась, и я успокаивающе провел пальцами по ее щеке.

– Это… После того, как у меня… Наш аппарат упал почти сразу после взлета, в стаю птиц врезались. Высота была небольшая, аварийная посадка не успела сработать, как нужно. Удар получился сильный, я сознание потеряла. Когда очнулась – уже дым вовсю в кабине, кое-как люк откинула, только выбралась – «Курьер» взорвался, один горящий кусок попал сзади, ожог получился… А другой по спине ударил, вот тебе и шрам… Наземники сразу не успели добраться, потушить…

– На этом всё, или еще что-то?

– Считай, что всё… Потом восстанавливалась долго, на голове следов почти не заметно, ты сам видишь. А спину я никому не показываю.

– Болит?

– Нет, сделали так, что шрам не чувствуется, но убрать его совсем лекарь почему-то не смог, только на время получалось.

– Странно, одно вылечил, другое не смог…

– Сказал, что очень дорого обойдется. А я и не тороплюсь, пока что деньги собираю.

– Летать сейчас не боишься?

– Нет. Как ни странно…

Я пару минут лежу, вспоминая, что мне известно о лечении таких рубцов. Неоднократно приходилось убирать у самого себя последствия стычек, вроде царапин, порезов и мелких шрамов. В принципе, здесь разница только в количестве… А что, можно попробовать! Получится – не получится, заранее не поймешь, но хуже точно не будет.

– Диана, тебе этот шрам дорог как память, или ты все-таки хочешь от него избавиться?

Она вздрогнула и приподнялась:

– А ты… разве можешь?

– У себя убирал, могу попробовать и твой разгладить. Если ты хочешь, конечно.

– Попробуй… Это не больно?

– Нет, там ведь не скоростное заживление, просто следы убрать, и все.

Девушка напрягается, как будто перед прыжком в ледяную воду, и выдыхает:

– Делай, а то передумаю!

На этот раз она разрешает мне потянуть застежку и снять с нее корсаж. Уложив пациентку на живот, прикрываю ей… В общем, закрываю до поясницы простыней, чтобы не отвлекаться на стройные ноги и то, что располагается чуть выше. Переношу подсвечник на столик возле кровати, чтобы осветить объект воздействия, электрические светильники на потолке мне скорее будут мешать. Здесь нужен «живой» огонь, пусть даже такой слабый. Все, за дело!

Шрам идет наискосок почти через половину спины, от низа правой лопатки наискось влево, до поясницы. Неровный, извилистый, довольно широкий… Выделяется своим цветом и портит все зрелище от такой красивой фигуры…

Сосредотачиваюсь и совсем легонько прикасаюсь кончиками пальцев к этому следу давнего происшествия. Девушка чуть вздрагивает, но потом расслабляется. Начинаю водить рукой вдоль шрама, периодически «сбрасывая» то, что собрал, на пламя свечей, которое в эти моменты ярко вспыхивает, а потом начинает трещать и коптить. Шепчу многократно проверенные в деле слова, которые срабатывают и в этот раз – рубец постепенно уменьшается, и кожа помаленьку приближается к нормальному состоянию. Процедура получается длительной – работы довольно много, меня даже пробивает пот. Ничего, значит, все нормально, так и должно быть. Летунья даже немного задремала, это хорошо… Ну вот, остается только проверить результаты с помощью внутреннего зрения… Сверху нормально, в середине тоже… Что там внизу?.. Странно, кроме шрама, видно что-то еще, гораздо глубже, почему лекари этого не заметили? Не захотели связываться, или денег хотели побольше содрать? Снова концентрируюсь, мысленно нахожу странную темную нить, которая еле заметно извивается, и выдергиваю ее, сразу бросая на свечи. Диана почему-то вздрагивает и ойкает, а пламя начинает трещать и менять цвет, но через пару минут приходит в норму. Вроде все, смотрю еще раз – точно, никаких «нитей», «пятен» и чего-то другого не замечаю, шрам тоже заметно разгладился. Через несколько дней он должен исчезнуть окончательно, разве только кто-то с увеличительным стеклом начнет искать его следы. Начинаю целовать новую гладкую кожу возле лопаток, пациентка чуть поеживается, как от щекотки, и спрашивает:

– Ну что, мой милый доктор, получилось?

– Да, утром нужно проверить, когда светло будет. Но результат уже сейчас видно.

Хочу взять ее за руку, но… Меня тут же скручивает в непонятную загогулину от дикой боли внутри, сделать очередной вдох не получается, со стуком утыкаюсь лбом в ковер на полу и теряю сознание…

…Я сижу в глубокой яме, похожей на окоп, в моих руках какое-то незнакомое оружие, но почему-то отлично знаю, как с ним обращаться. В стеклянном глазу окуляра видны фигурки перебегающих людей, на которых ложатся перекрестием черные штрихи, отдача чувствительно бьет в плечо, снова и снова. Сбоку кто-то кричит: «Слева духи обходят!..», поворачиваюсь в его сторону, очень близко раздается взрыв, меня чувствительно бьет по ушам ударной волной…

…Вижу вокруг себя обстановку, подобную устройствам в кабине «Дракона», справа от меня сидит темноволосая девушка, которая смеется и что-то говорит, но из-за сильного шума ее очень плохо слышно. В моих руках зажат штурвал, или как там у летунов эта штука называется. Что это еще за?..

…Открываю глаза и совсем близко вижу очень красивое женское лицо. Незнакомка щекочет мой нос прядью своих рыжих волос и тихо смеется. Посмотрев чуть ниже, понимаю, что небрежно укрыт тонкой простыней, которая сбилась на сторону, и очень смущаюсь, что веселит ее еще сильнее. Смотрю в серо-голубые глаза и понимаю, что это та самая, единственная, которую тщетно искал всю жизнь, а она нашла меня сама… В груди становится тепло, даже горячо, и я протягиваю руки, чтобы обнять это «видение». Вдруг ее лицо становится испуганным, и она начинает кричать и очень больно бить меня по щекам…

…Где это я? Понимаю, что сижу в ванне, как был, абсолютно без одежды, а Диана поливает меня водой и закатывает очередную оплеуху. Моя рука почему-то оказалась на ее груди, чего она сразу как будто и не заметила. Увидев, что я наконец открыл глаза, девушка с огромным облегчением выдыхает:

– Ты что это делаешь, а? Упал возле кровати, побелел, скрючился… Пришлось тебя в ванну тащить, сначала холодной, потом теплой водой поливать… Еще в себя не пришел, а уже за разные места хватаешься… Знала бы, ни за что тебе не разрешила…

– Подожди… – язык стал абсолютно сухим, и мой голос скрипел, как несмазанная дверная петля. – Дай воды, пожалуйста…

Летунья метнулась к столу, схватила бокал с недопитым вином и сунула мне:

– Пей быстрее!..

Мои зубы стучат о край бокала, но влить в себя его содержимое кое-как удается.

– Спа… сибо… А ты как, разницу ощущаешь?..

Она поворачивается ко мне спиной, где вместо бугристого рубца теперь видна только еле заметная светлая полоска.

– Сам посмотри! Так чего ты в обморок-то упал? Я чуть заикаться не начала!..

– Там… Было что-то еще, кроме шрама… Не ожидал такого, вот и получил «удар»… Лечением редко занимался, тонкостей всех не знаю… Захотел тебе помочь… Ерунда какая-то…

– Все, на сегодня никаких больше экспериментов! Встать сам можешь?

– Попробую…

Она поддерживает меня, помогая выбраться из ванны, затем вытирает большим полотенцем. Одежды на нас абсолютно никакой нет, но мы этого как будто не замечаем, по обоюдному согласию. До кровати удается дойти уже почти нормально, с каждой минутой возвращаются силы. Вытащив из саквояжа один из восстанавливающих амулетов, зажимаю его в кулаке. Все, теперь уже пришел в себя.

Диана все-таки замоталась в простыню, как древняя богиня, и присела рядом.

– А ты сильная… Меня до ванны дотащила…

– Испугалась очень… Думала, ты умираешь…

– Не дождешься…

Она облегченно смеется и обнимает меня.

– Ты ведь не обязан был меня лечить, так ведь?

– Нет…

– Тогда почему?..

– Захотел сделать для тебя что-то хорошее.

– Ты уже мне очень помог, еще вчера, когда вытащил из ловушки. Силы-то еще остались?

– Мало, все на твой шрам потратил…

– Тогда я начну тебе их потихоньку возвращать… Защитник твой работает? А то здесь чуть погодя может быть немного шумно…

…Да, она постаралась сдержать свое слово – вернула мне столько сил, сколько смогла. Моему стражу – «хранителю тишины», пришлось изрядно потрудиться этой ночью. А рано утром я провожал ее к дому, чтобы сразу после этого пойти в сторону Штаба – скорее всего, там уже ждали особо ценные указания от полковника и старший группы, которая будет обеспечивать нашу с Княгиней безопасность. Мы шли очень медленно, и Диана крепко держала меня под руку, прижимая мой локоть к себе.

– Слушай, а если вас захватят, чтобы узнать, как управлять «Драконами», что тогда?

– Вообще-то это секрет, но тебе могу сказать: если такое вдруг и случится, то допрашивать с применением силы нас бесполезно – мы все забудем. Так сделано специально, на случай попадания в плен.

– Да, предусмотрительно… Тогда просьба: подскажи, как сделать, чтобы Маргарита и Роза мне поверили, когда я их найду? Вдруг решат, что это какая-то хитрая провокация? Что может быть известно только тебе и им двоим? Может, привет от тебя передать? Но это слишком просто, мало ли кто может знать твое имя…

– Так… Говоришь, чтобы знали только мы трое? Скажи им «Три камня в одно окно!», если спросят «Ну и что?», можешь ответить «По подвигу и награда!»

– А в чем там смысл?

– Вот найдешь их, пусть они тебе и расскажут. Посмеешься…

Некоторое время мы шли молча, но потом летунья вдруг поинтересовалась:

– А ты вообще стихи знаешь какие-нибудь? Ну, такие, чтобы девушке рассказать при случае. Разумеется, не из классики…

– Нужно подумать… Тебе известные или любые подойдут?

– Лучше те, которых я еще не слышала.

Надо же, озадачила… Хорошо. «Вы хочете песен – их есть у меня!..»

 
Когда наступит утро над землею —
Наземники в делах и суете,
Все для того, чтоб через середину неба
Ты пронеслась, как ведьма на метле…
 

Девушка даже остановилась, внимательно слушая меня.

 
Меж небом и землей, на полдороге,
Летишь одна ты несколько часов,
Чем кончится твой путь —
То знают только боги,
Что жизни меряют
На чашечках весов…[3]3
  Стихи автора.


[Закрыть]
 

Она стоит и неотрывно смотрит мне в глаза. Неужели на «ведьму» обиделась?..

– Откуда ты знаешь, что за глаза нас часто называют «ведьмами»?

– Считай, что догадался.

– А откуда эти стихи?

– Дарю их тебе, экспромт получился. Случайно… Извини, что корявый…

Диана вдруг порывисто обнимает меня и тихо говорит:

– Ты ведь обязательно вернешься, да? Найдешь девчонок, аппараты и вернешься ко мне… Хотя бы ненадолго… Тебе ведь дают отдохнуть после заданий?

– Это как уж повезет, начальство по данному вопросу имеет свое мнение.

– Я буду тебя ждать, помни об этом. Днем или ночью, когда только будет возможность – приходи. Дежурный охранник у дверей в наш дом всегда знает, где я… Ну, или почти всегда. – Она усмехнулась. – В крайнем случае днем приезжай на аэрополе, там и спросишь. А теперь пойдем, скоро уже на улицах много народу будет, хочу до того, как знакомые могут встретиться, успеть домой…

Возле дверей она целует меня, благо рядом в этот момент еще никого нет, и тут же исчезает в дверях. Надо же, теперь меня начнут ждать… Интересно, это поможет или будет отвлекать? А вот и не стану загадывать, пусть дела идут, как получается. Все равно сегодня вечером уже будем в поезде ехать, до нужной станции целая ночь и утро. Вполне хватит времени восстановиться.

Сейчас, наверное, нужно двигаться к штабу, посетить его высокоблагородие. Выясню, что, как и где, получу все особо ценные указания, потом скатаюсь к Княгине, договорюсь о времени встречи на вокзале и вернусь в гостиницу. Хотя что мне собираться-то? Вещи быстро закидать в саквояж, и готово…

Маршрут до кабинета полковника Федорова стал уже привычным, и меня здесь узнают, реагируя на показанный пропуск кивком головы. Несмотря на раннее время, адъютант уже на месте, значит, и его начальник – тоже.

– Вот два билета, ваш и для помощницы. Поезд отходит вечером, в девятнадцать десять. Если возьмете много своего багажа – приезжайте на вокзал заранее. Все, что вы просили из имущества, уже собрано по списку, с вами поедет наш сопровождающий, который будет отвечать за перевозку. Его место в том же вагоне, в соседнем купе. В этом пакете – список волн для связи и кодовые переговорные таблицы.

Я принял у него билеты, запечатанный сургучом толстый пакет из плотной бумаги, расписался в получении, после чего адъютант позвонил по телефону и жестом показал мне: «Входите!»

– Здравия желаю…

– Здравствуйте, – прерывает меня полковник. Сегодня у него почему-то хорошее настроение. Наверное, еще никто испортить не успел плохими новостями. – Вам уже отдали билеты и прочее?

– Да, только что получил.

– Хорошо. Теперь что касается группы, которая будет вас сопровождать. Это отделение казаков-пластунов, старшим будет ротмистр, он едет вместе с вами в поезде. Верхом на лошади усидите?

– В цирке выступать не смогу, и с казаками не сравнюсь, конечно. Но приходилось путешествовать и таким образом. А телега будет или повозка какая-нибудь, чтобы груз разместить?

– Да, все уже готово, они будут встречать вас на станции Ширяево. Прямо оттуда и выдвигайтесь в район, который вы мне показали.

– А что с наземными перехватчиками?

– Один уже выехал для отвлечения дальше на восток, другой отправится завтра. Третий скрытно доберется до указанного места этой ночью. Надеюсь, что его там не заметят, по крайней мере сразу. Насчет обеспечения маскировки я дал дополнительные указания. Сколько рассчитываете там пробыть?

– До окончания поисков. Дня два, возможно, три.

– Вы настолько уверены в успехе, господин агент?

– Если бы не был уверен – просто уехал назад… У вас свои методы работы, у нас – свои.

– Понятно. Связь постарайтесь держать по расписанию, здесь слухач будет дежурить непрерывно.

– Наш сопровождающий – кто он?

– Офицер, неоднократно участвовавший в различных операциях, так что не новичок. Он будет командовать казаками, а вы спокойно занимайтесь своим делом. Надеюсь, что все получится, как вы планировали, иначе…

Он многозначительно замолчал. Да все и так понятно, ваше высокоблагородие – в случае неудачи нам всем достанется с самых «верхов» так, что мало не покажется.

– Старший группы встретится с вами уже на вокзале, сейчас он получает необходимое имущество на складе. Еще есть какие-нибудь вопросы или пожелания?

– Если мы не сможем вернуть «Драконы», что тогда?

– Тогда их придется уничтожить. Как именно – знает сопровождающий. Но меня больше заботят летуньи…

– Будем искать в первую очередь их, они должны быть недалеко от мест посадок.

– Делайте все, что считаете нужным, можете ссылаться на мое приказание.

– Разрешите идти?..

– Идите, и… удачи вам!

– Победы, господин полковник, только победы!..

Все, теперь быстро-быстро нужно ехать к дому Княгини, отдать билет. Вряд ли она откажется принять участие в поездке. Чувствовалось, что ей надоело сидеть на одном месте и разглядывать линии на чужих ладонях, изображая получение «самой что ни на есть истинной правды» от Всемирного континуума. Интересно, какой породы у нее сейчас собака? Взять в поездку нельзя, чтобы не выдала наше местоположение случайным лаем. Ничего, договорится с кем-нибудь, пристроит на несколько дней. Почему-то я уверен, что поиски у нас продлятся дня три, не больше. И мы узнаем очень много нового… А кто-то будет очень сильно удивлен…

К счастью, в гадальном салоне сейчас никого не было, поэтому ждать не пришлось.

– Ты принес мне билет на вечерний поезд?

– Да, вот он. Надеюсь, ты не будешь брать с собой весь гардероб? Иначе тебе придется самой сдавать его в багаж.

– Нет, думаю, трех-четырех чемоданов средних размеров мне будет достаточно. Да шучу я, шучу!.. Возьму походную одежду, ну и еще кое-что, через два дня пригодится.

– Собаку нашла, куда отдать на время поездки?

– Конечно, еще вчера договорилась. Собачка у меня небольшая, для души, так сказать… Все, встретимся вечером на вокзале, без четверти семь!..

Собак Княгиня очень любила, предпочитая тех, которые были выведены для охоты на крупного зверя, например, на медведей. И ей вполне удавалось с ними справляться, что интересно. Да, все забываю рассказать, как мы познакомились…

Я уже как-то упоминал о собраниях, на которые иногда приходил, и где случайно оказался рядом с одним господином. Наверное, мои ехидные замечания, сделанные вполголоса во время лекций, его сначала рассмешили, потом заинтересовали. Оказалось, он искал «молодые таланты» среди приходящей сюда публики, вот и пригласил меня проверить свои силы, так сказать. Проверка была несложная – определить, кто из десятка находящихся в комнате людей держал тестовую вещь в руках. (Да без проблем, что тут мудреного-то? Вот он…) Хотя особо повысить уровень и в этой группе не получилось – слишком все было просто (может, только для меня?..) Подумаешь, нужно по фотографии определить, жив человек или нет… Вам кто-то сообщил, что скоро может произойти землетрясение там-то и там-то? Ничего подобного, там оно случится не раньше чем через двадцать лет, лучше обратите внимание сюда… Что, такого сильного там просто не может быть?.. Не верите? Да и не надо!..

В общем, через некоторое время стало понятно, что находиться там дальше – означает впустую топтаться на месте. И тут через кого-то из знакомых случайно (ха-ха три раза!..) познакомился с представителем очень интересной группы. В ней существовало разделение труда, если так можно выразиться: женщины «смотрели» и «чувствовали», мужчины не «видели», но осуществляли «силовую поддержку», если так можно выразиться. И получилось так, что я со своими заморочками завис где-то посередине – мне удавалось и «смотреть», и «воздействовать», хотя и не так сильно, как остальным. Но в процессе работы мне удавалось хорошо потренировать свои способности, как говорится, со всех сторон. Что за «работа» такая? О, это было занятие не для слабонервных…