Текст книги "Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории"

Взятие Рима готами (Аларих)
410 год

Около 390 года вождем вестготов – победителей при Адрианополе – становится Аларих. Родившийся около 370 года, он в раннем детстве стал свидетелем тяжкого переселения готов во Фракию и Мезию, пережил со своим народом голод и бедствия, спровоцированные римской политикой. Это, разумеется, не могло не отразиться на его взглядах: Аларих в течение всей своей жизни был яростным противником Рима. Еще в молодости он бился, и небезуспешно, с самим Феодосием Великим, а после смерти этого императора был провозглашен первым королем вестготов. Уже в этом качестве Аларих совершил ряд походов на Италию, пытался захватить Константинополь, но, побежденный талантливым римским полководцем Стилихоном, вынужден был на время отказаться от своих планов сокрушить римскую мощь. Убийство Стилихона в 408 году по приказу императора Гонория развязало руки Алариху.

Получив известие о смерти Стилихона, вестготский король двинулся со своим войском на Рим.

Осенью 408 года Аларих из Норика перешел через Альпы, беспрепятственно пересек реку По в районе Кремоны и направился к Риму, не задерживаясь на осады крупных городов. В октябре 408 года он появился под стенами миллионного города, перерезав все пути снабжения. Римский сенат, не дождавшись помощи от императора Западной Римской империи Гонория, засевшего в неприступной Равенне, решился на переговоры с Аларихом. К этому времени, по словам историка Зосимы, улицы Рима заполнили трупы умерших от голода и сопутствующих болезней. Рацион питания был уменьшен на две трети.

При обсуждении условий мира Аларих потребовал все золото и серебро в Риме, а также все имущество горожан и всех рабов из варваров. На вопрос, а что же тогда он оставит римлянам, Аларих ответил коротко: «Жизнь». Наконец, после трудных переговоров, Аларих согласился снять осаду на условиях выплаты ему пяти тысяч фунтов (тысячи шестисот килограммов) золота, тридцати тысяч фунтов серебра, четырех тысяч шелковых туник, трех тысяч пурпурных кож и трех тысяч фунтов перца. По условиям договора, из Рима могли уйти все желающие этого иноплеменные рабы, и более сорока тысяч рабов ушло к Алариху, значительно пополнив его войско.

Войско Алариха отошло в Этрурию, и завязались долгие переговоры с Гонорием о мире. Несмотря на то, что Аларих постепенно смягчал условия мирного договора, Гонорий, получивший значительное подкрепление, отказался от заключения мира. В ответ Аларих во второй раз подступил к стенам Вечного города. Вторая осада была недолгой – перед ее началом вестготы захватили римскую гавань Остию со всеми запасами зерна. Напуганный угрозой голода, римский сенат по требованию Алариха избирает нового императора в противовес Гонорию – префекта Рима Аттала. Король готов снова снимает осаду и вместе с Атталом движется на Равенну. Но эта чрезвычайно укрепленная крепость ему не покорилась; к тому же Аттал, поверив в свое императорское величие, делает попытки вести собственную политику Летом 410 года Аларих публично лишает Аттала титула императора и возобновляет переговоры с Гонорием. Но в самый разгар вполне успешно продвигавшихся переговоров – удалось даже организовать личную встречу императора и вестготского короля – крупный отряд германцев, служивших в римском войске, напал на лагерь Алариха. Вестгот, разумеется, во всем обвинил Гонория (сегодня его вина представляется маловероятной) и в третий раз двинулся на Рим.

^{Вступление Алариха в Рим}

В августе 410 года Аларих в третий раз осадил Рим. На этот раз король твердо решил взять столицу некогда могучей империи. Своим солдатам он обещал отдать город на разграбление. Сенат решился на отчаянное сопротивление, но голод в городе – среди населения даже возникло людоедство – и безнадежность положения спровоцировали социальный протест среди населения, метавшегося между бессильным сенатом, далеким и маловлиятельным императором и несшим, казалось, какое-то освобождение варварским вождем. Римские рабы массами переходили на сторону Алариха.

Вероятнее всего, именно рабы 24 августа 410 года открыли Саларийские ворота города перед готами. Другая известная легенда называет виновником сдачи города некую благочестивую Пробу, которая, желая прекратить голод, приказала открыть ворота и тем самым ускорила победу осаждавших.

Готская армия ворвалась в Вечный город. Вскоре запылал великолепный императорский дворец. При зареве пожаров три дня и три ночи опустошали Рим солдаты Алариха. Воины вторгались во дворцы, храмы и жилища, срывали со стен дорогие украшения, сваливали на возы драгоценные ткани, золотую и серебряную утварь, в поисках золота разбивали статуи римских богов. Множество римлян было убито, еще больше было взято в плен и продано в рабство. Рабы и колоны, примкнувшие к войску готов, жестоко мстили своим прежним господам. В то же время, как отмечают все историки того времени, Аларих пощадил христианские церкви, а в одном случае даже заставил своих солдат вернуть в церковь разграбленную утварь. Многие римляне спаслись, запершись в христианских храмах.

На исходе третьего дня готское войско, отягощенное непомерной добычей, начало покидать разграбленный город. Вероятно, Аларих опасался оставаться в городе, заполненном разлагающимися трупами; к тому же в Риме практически отсутствовало необходимое его армии продовольствие. Аларих уходит на юг Италии, но его попытка переправиться в богатую хлебом Африку закончилась неудачей. А в разгар всех этих событий от неизвестной болезни умирает и сам Аларих. Новый король вестготов, Атаульф, уводит войско из Италии в Галлию, где и основывает одно из первых варварских королевств.

Падение Вечного города произвело сокрушительное впечатление на тогдашнее общество. Город, в который восемьсот лет не ступала нога завоевателя, пал под натиском армии варваров. Современник событий, известный христианский богослов Иероним, так выразил свое потрясение от произошедшего: «Голос застревает в моем горле, и пока я диктую, рыдания прерывают мое изложение. Город, который захватил весь мир, сам оказался захвачен; более того, голод предшествовал мечу, и только немногие из горожан уцелели, чтобы стать пленниками». Падение Рима стало предвестником окончательного крушения империи. Начиналась новая эпоха – эпоха, которую позднее назовут Темными веками, хотя до ее наступления Западная Римская империя еще один, последний раз выйдет на арену истории, чтобы затем окончательно уйти в небытие.

Битва на Каталаунских полях
451 год

Последняя битва великой Римской империи, крупнейшая победа «последнего великого римлянина» Аэция, величайшая по масштабу среди всех битв античности и средних веков, битва, отделившая само это средневековье от античной эпохи – всем этим эпитетам отвечает одно из самых значительных сражений в мировой истории – битва на Каталаунских полях…

Еще в конце IV века в Европе появляются племена азиатских кочевников-гуннов. Под их давлением часть могущественного народа готов отступает на запад, в пределы Римской империи – мы знаем их под именем вестготов. Другая часть в первой половине V века покоряется гуннам и остается в истории под названием остготов. Но гунны не остановились на подчинении остготов. В 445 году единоличным правителем формирующейся империи гуннов становится Аттила. Через два года он наносит сокрушительный удар по Восточной Римской империи – и только огромный выкуп спасает ее от полного разгрома. К 450 году Гуннская империя Аттилы простиралась от Волги до Рейна с востока на запад, и от Балтийского до Черного моря с севера на юг. Великий гуннский вождь собирает огромные силы, чтобы сокрушить своего последнего соперника – дряхлеющую Западную Римскую империю. В том же 450 году его несметные орды гуннов и подвластных кочевникам германских народов (по свидетельству историков того времени – от трехсот до пятисот тысяч человек, хотя, вероятно, эти данные и преувеличены) переходят через Рейн и вторгаются в римскую Галлию.

Гунны представляли смертельную опасность не только для галло-римлян, но и для многочисленных варварских племен, живущих в Галлии, на территории Римской империи. Недаром Аттилу называли разорителем мира. Поэтому против гуннов была создана сильная коалиция из франков, аланов, армориканцев, бургундов, вестготов, саксов и римских военных поселенцев – летов и рипариев. Во главе грандиозного воинства, по численности, скорее всего, не уступавшего армии гуннов, стоял полководец Западной Римской империи Флавий Аэций. Аэций был талантливым военачальником и имел необычную судьбу. Его отец охранял дунайскую границу Римской империи от варваров и вынужден был отдать своего сына в заложники гуннам. Там Аэций хорошо узнал их военную организацию и способы ведения войны. Впоследствии эти знания очень ему пригодились.

Гуннско-германские войска разгромили римские крепости и города Вормс, Майнц, Трир и Мец, а затем двинулись на Южную Галлию, где жили вестготы, и осадили Орлеан. Владение Орлеаном, как и тысячу лет спустя, во времена Жанны д’Арк, играло важнейшую роль. Прорыв за Луару фактически отдавал всю Галлию гуннам. Поэтому Аэций с присоединившимся к нему королем вестготов Теодорихом бросился на выручку Орлеану. Не желая сражаться с Аэцием на пересеченной местности, Аттила отошел от Орлеана на восток, к городу Труа, и занял позицию на обширных Каталаунских полях, позволявших использовать всю мощь могучей гуннской конницы. Вскоре сюда же подошли войска римлян с союзниками.

Сражение началось необычно поздно. Лишь в третьем часу дня Аттила вывел свое войско на поле боя. Сам он стал с гуннами в центре, на его левом фланге находились остготы во главе со своим вождем Валамиром, на правом крыле – король Ардарик с гепидами и другими народами. Аэций во главе римлян находился на левом фланге, вестготы во главе с королем Теодорихом – на правом. Центр занимали франки, аланы и другие племена. Между двумя армиями находилось небольшое возвышение, и в самом начале сражения обе стороны попытались овладеть им. Гунны отправили туда несколько крупных конных отрядов, отделившихся от авангарда, а Аэций послал вестготскую конницу. Она, прибыв первой, захватила холм, атаковала противника сверху и опрокинула гуннов. Таким образом, уже начало битвы пошло не по гуннскому плану.

Аттила после этой относительной неудачи постарался воодушевить своих воинов. Он обратился к гуннам и остготам с речью, которая дошла до нас в изложении Иордана: «Нападем смело на неприятеля, кто храбрее, тот всегда нападает. Смотрите с презрением на эту массу разнообразных народов, ни в чем не согласных между собою: кто при защите себя рассчитывает на чужую помощь, тот обличает собственную слабость перед всем светом… Итак, возвысьте свою храбрость и раздуйте свой обычный пыл. Покажите как следует гуннам свое мужество… Я бросаю первый дротик в неприятеля, и если кто-либо может остаться спокойным в то время, когда бьется Аттила, тот уже погиб». После этих слов все ринулись в бой.

Битва была необычайно свирепой. По словам того же Иордана, полуиссякшие ручейки, протекавшие по долине, внезапно раздулись от потоков крови, смешавшейся с их водами, и раненые, утоляя жажду такой водой, умирали мгновенно. Вестготский король Теодорих объезжал свои войска и ободрял их, но в отчаянной свалке был сшиблен с коня и растоптан своими же. Впрочем, по другим свидетельствам, он был убит копьем. И все же вестготы Теодориха одолели остготов Аттилы. Сам Аттила бросился с гуннами на относительно слабый центр римлян, смял его, и уже торжествовал победу, когда вестготы Теодориха врезались в левый бок гуннов, а Аэций повернул против них свое левое крыло и ударил с другой стороны. После ожесточенной борьбы гунны, теснимые и справа, и слева, не выдержали и бросились к своему лагерю, причем сам Аттила едва спасся бегством.

^{Аттила. Фрагмент фрески Э. Делакруа}

Здесь, засев за рядами своих бесчисленных кибиток, гунны отражали атаки неприятеля до самой ночи. Атаки эти были не слишком активны – вестготы, потерявшие своего короля, больше думали о торжественных похоронах и выборах преемника. Ночью вестготы во главе с Торисмундом ушли, причем, как считает Иордан, по совету самого Аэция, желавшего, чтобы Торисмунд быстрее разобрался с неразберихой престолонаследия. Но и гунны с союзниками, потерявшие добрую половину войска, уже не были способны к решительным действиям. На следующее утро Аттила, узнав, что вестготы ушли, приказал закладывать повозки и попросил Аэция, чтобы ему дали свободно уйти. Аэций согласился, так как тоже не решался без серьезных союзников начинать новую битву Аттила смог уйти, но поход гуннов закончился серьезной неудачей. Римская империя одержала свою последнюю великую победу.

Потери в битве на Каталаунских полях были огромны. Иордан называет цифру в сто шестьдесят пять тысяч погибших с обеих сторон, другой современник говорит о трехстах (!) тысячах убитых. Как бы то ни было, величайшее сражение закончилось фактическим поражением гуннов, Западная Римская империя сумела продлить свое существование еще на четверть века. Вскоре, в 453 году, умер Аттила, а после его смерти Гуннская империя развалилась. Но с исчезновением могучего врага исчезла и необходимость в объединяющей силе. На смену Римской империи шли многочисленные варварские королевства: остготов, англов, бургундов, франков. Начиналась эпоха средневековья.

БИТВЫ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Битва при Пуатье (I)
732 год

Столетие после смерти пророка Мухаммеда, последовавшей в 632 году, стало временем почти непрерывных арабских завоеваний. Ударная волна мусульманского взрыва докатилась до границ с Китаем на востоке и до Атлантического океана на западе. Династия Омейядов, пришедшая на смену четырем «праведным» халифам, вполне успешно наступала сразу по нескольким направлениям. Но в начале VIII века появились первые признаки затухания исламской волны. В 718 году византийский император Лев III Исавр в союзе с болгарским ханом Тервелом отразил натиск на Константинополь стотысячного арабского войска. На арабо-византийской границе тем самым сложился военный паритет. Но на дальнем западе наступление арабов продолжалось.

Вторжение в Испанию и затем в Галлию возглавила династия Омейядов; ее войска под командованием Тарика Ибн-Зияда в 711 году пересекли Гибралтарский пролив и вскоре установили мусульманское господство на Пиренейском полуострове. Уже в 719 году армии Омейядов под командованием Аль-Самха ибн Малика, правителя аль-Андалусии, захватили Септиманию – ворота из Испании в Галлию. В следующем году была захвачена Нарбонна, ставшая опорным пунктом для дальнейшего наступления. В 725 году нашествию подверглась Бургундия; в 731 году разгромлена и ограблена Аквитания.

В этих условиях разбитый аквитанский герцог Эд обращается за помощью к последней силе, способной противостоять победоносным арабам – Франкскому королевству.

В королевстве этом, однако, командует не король: к этому времени все три его части объединил под своей властью майордом[4]4
  Майордом (от лат. major domus – старший по двору) – старший сановник королевского дворца во времена Меровингов. В связи с ослаблением королевской власти династии Меровингов в середине VII века эта должность приобрела первостепенное значение.


[Закрыть] Австразии Карл Мартелл. Талантливый полководец и выдающийся организатор, Карл Мартелл восстановил силу королевства, начал создавать подлинно регулярную армию, основал новый род войск – тяжеловооруженную конницу (то есть, по существу, стал отцом рыцарства).

В 732 году наместник омейядского халифа Абд ар-Рахман ведет свое пятидесятитысячное войско в новый поход на Галлию. Основной целью стал город Тур, славившийся своими богатствами – рядом находилось аббатство святого Мартина, одна из главных христианских святынь Галлии. По пути арабы взяли и разграбили Пуатье. Не устоял под их натиском и Тур, который арабы брали уже на виду у подходящей на помощь городу армии Мартелла. Абд ар-Рахман, не имевший сведений о количестве франкских воинов и к тому же понимавший, что его воинство чрезвычайно отягчено огромной добычей, решил прервать поход и приказал отступать к Пуатье. Однако франкам, действующим налегке, удалось опередить противника и загородить ему дорогу к отступлению.

Войско Карла расположилось на большом холме между реками Клен и Вьенна, прикрывавшими фланги. Основу его боевого порядка составляла пехота, построенная сплошной фалангой. По сути, строй представлял собой почти сплошное каре, что, вероятно, было наилучшим построением для отражения атак легковооруженной конницы арабов. На флангах франкского войска была размещена тяжеловооруженная конница, а перед фронтом рассыпаны лучники. Численно франкская армия, по-видимому, уступала арабской (по оценке современных историков, у Мартелла было около тридцати тысяч профессиональных воинов и, возможно, значительное число ополченцев, которые в самой битве участия не принимали), но загодя занятая удобная позиция по меньшей мере уравнивала шансы.

^{Победа Карла Мартелла над Абдеррамом. К. Штейбен. XIX век}

Судьбоносная для Западной Европы битва началась с мощной атаки арабской конницы. Единственное связное описание последовавших далее событий приводится у арабского хрониста. «Сердца Абд ар-Рахмана, его вождей и воинов были полны мужества и гордости, и они первые начали бой. Мусульманские всадники несколько раз налетали с яростью на толпы франков, которые мужественно сопротивлялись, и много пало с обеих сторон, пока солнце не зашло. Ночь разделила оба войска, но с рассветом мусульмане возобновили нападение. Всадники их проникли скоро до середины войска христиан. Но многие из мусульман были озабочены охранением добычи, сложенной в палатках, и когда распространился ложный слух, что некоторые неприятельские воины грабят лагерь, то несколько отрядов мусульманской конницы повернули назад к лагерю, чтобы защитить свои палатки. Другим показалось, что они убегают, и в войске начался беспорядок. Абд ар-Рахман хотел его прекратить и опять начал бой, но был окружен франкскими воинами и проколот многими копьями, так что умер. Тогда все войско обратилось в бегство, во время которого было перебито много народу».

По косвенным сведениям из европейских источников можно сделать вывод, что битва продолжалась целый день и, помимо мужества составленной в каре фаланги, судьбу сражения окончательно решила атака тяжеловооруженных рыцарей. Кроме того, едва ли на пустом месте возник слух о захвате арабского обоза, сыгравший решающее значение в самый напряженный момент битвы. По всей видимости, Карл Мартелл направил к арабскому обозу небольшие конные группы разведчиков (это напоминает действия современных диверсионных групп спецназа!), чтобы посеять хаос в главном лагере арабов и освободить максимально возможное количество пленников, надеясь расколоть ряды противника, а может быть – и ударить с тыла. Во всяком случае, вызвать панику среди части арабов ему удалось.

Победа при Пуатье имела огромное значение. Натиск арабов, до этого почти не встречавших в Европе хорошо организованного сопротивления, был остановлен. Гибель талантливого арабского полководца и связанные с нею склоки в борьбе за право стать новым наместником тоже сыграли свою роль. Вскоре Карл Мартелл наносит еще несколько поражений арабам, оттесняя их к Нарбонне. А последовавшее в 750 году падение династии Омейядов и вызванная им гражданская война в халифате окончательно остановили арабский натиск. В 759 году сын Карла Мартелла Пипин освобождает Нарбонну, а уже внук Мартелла, вошедший в историю под именем Карла Великого, окончательно отбрасывает арабов за Пиренеи, начиная семисотлетний период Реконкисты.

Таласская битва
751 год

В истории человечества не так уж мало битв, являющихся военными столкновениями разных цивилизаций. Аквы Секстиевы и Карры, Адрианополь и Каталаунские поля, Айн-Джалут и Теночтитлан – список можно продолжать. Но и на этом фоне особое место занимает битва в долине реки Талас. Не по своим масштабам – количество бойцов с каждой стороны едва ли намного превышало тридцать тысяч человек. Не по достижениям полководческого искусства – их в этом сражении не наблюдалось. И дело даже не в особой чужеродности друг другу столкнувшихся китайской и арабской цивилизаций – в конце концов, жители Западного края, составлявшие основу китайской армии, мало отличались по культуре и образу жизни от своих среднеазиатских соседей. Но вот по своему итоговому значению эта не самая крупная битва, безусловно, входит в десятку важнейших в мировой истории. И не менее парадоксально то, что при всем своем значении она остается одной из самых малоизвестных широкому кругу любителей истории…

Основная значимость битвы у реки Талас заключается в том, что здесь столкнулись две самые могущественные цивилизации этой эпохи, причем столкнулись в период своей наивысшей экспансии. Арабы-мусульмане уже более ста лет почти непрерывно расширяли свое сверхгосударство – халифат. Разгромив Иран, они в начале VIII века начинают вторгаться в Среднюю Азию, доходят до Инда. А им навстречу, из дальневосточного Китая, движется другая могучая сила. Танский Китай, покорив или замирив степняков севера и горцев юга, обратил свои взоры на запад. При этом не будет преувеличением сказать, что и та и другая силы стремились распространить свое влияние на всю тогдашнюю Ойкумену. Эти силы рано или поздно должны были столкнуться. Местом встречи могла стать Индия или афганские горы, но волею судеб им стала небольшая река Талас на границе современных Киргизии и Казахстана.

В первой половине VIII века Танская империя медленно, но верно распространяет свое влияние на запад вдоль Великого шелкового пути. Присоединены оазисы Кашгар, Хотан и Куча, признали власть далекого китайского императора джунгарские ханы. Разгромлен могучий тюркский каганат, за пятьдесят лет до этого наводивший ужас на народы от Желтого до Средиземного моря. Китайцы проникают и в Ферганскую долину, которую арабы уже считают своей, а в 749 году победоносный китайский полководец (корейского происхождения) Гао Сянь-чжи захватывает Шаш (ныне Ташкент). Но тут Гао Сянь-чжи допускает крупную политическую ошибку. Он приказывает казнить тюркского правителя Шаша, что вызывает крайне негативную реакцию у среднеазиатских властителей, до этого считавших арабов более опасной для себя силой. В результате, когда наместник омейядского халифа Абу Муслим отправляет навстречу китайцам сильный отряд йеменских арабов под руководством Зияда ибн Салиха, к нему присоединяются согдийские и тюркские войска. Гао Сянь-чжи, уверенный в легкой победе над «варварами запада», не слишком этому препятствует. Летом 751 года его тридцатитысячное войско отходит в долину реки Талас. Вскоре сюда же с юго-запада подходит и объединенная армия Зияда ибн Салиха.

Дальнейшие описания эпической Таласской битвы довольно противоречивы.

По одним сведениям, четверо суток китайская и арабская армии стояли друг против друга, не решаясь вступить в сражение. На пятый день в тыл китайцам неожиданно ударила конница карлуков, входившая в состав китайской имперской армии и изменившая своим хозяевам. Китайская армия дрогнула и обратилась в бегство. Гао Сянь-чжи чудом спасся.

По другим данным, противостоящие и равные по силе армии три дня сражались друг с другом, однако ни одной так и не удалось склонить ход битвы в свою пользу. Но когда ожесточенная битва возобновилась на четвертый день, карлуки ударили китайцам в спину. Одновременно в атаку пошли йеменские ветераны Зияда ибн Салиха, и строй китайского войска, оказавшегося меж двух огней, развалился. В результате более двадцати тысяч китайцев было взято в плен, и лишь Гао Сянь-чжи с отрядом телохранителей удалось пробиться через карлуков и уйти в китайскую Джунгарию.

Вторая версия, с учетом имеющихся косвенных сведений, кажется более предпочтительной. Так, в рассказе о битве говорится, что и арабы понесли очень значительные потери – до десяти тысяч человек. Но быстрый и полный разгром никак не подразумевает больших потерь у победителей. Так что, по всей видимости, сражение было довольно ожесточенным, и лишь предательство карлуков решило его исход в пользу арабов.

Но как бы ни протекала битва, ее исход был очевиден и печален для китайцев. Фактически Таласская битва подвела итог экспансии империи Тан на запад, а в более широком смысле подорвала самую возможность создания мировой империи под эгидой Танского Китая. Но и арабы, понесшие в этом сражении немалые потери, также не рискнули двигаться далее на восток. Внутренние события в обеих сверхдержавах – падение Омейядов и гражданская война в халифате, восстание Ань Лу-шаня и внутриполитическая катастрофа в Танской империи – окончательно подвели черту. На Среднем Востоке установилось равновесие, нарушенное только в XIII веке походами Чингисхана.