Текст книги "Разгром Деникина"

Казачьи массы держались в стороне от борьбы линейцев с черноморцами, но они не могли оставаться равнодушными к политике Деникина, в особенности в области продовольствия. А вовлечение в длительную борьбу с Москвой возбуждало их против деникинского режима. Расправа с радой усилила эти настроения. Дезертирство из кубанских частей и глухое сопротивление кубанских станиц после этих событий заметно возросли[53]53
  Кин. Деникинщина, с. 235.


[Закрыть].

В станицах не хотели больше бороться с большевиками и говорили, что «генералы обманули». В широких массах казачества лозунг, брошенный подпольным Северо-Кавказским краевым комитетом компартии «Мир с большевиками, война с Деникиным», становился все более популярным.

Сам Деникин в V томе своих «Очерков» признает, что взаимоотношения между властью Юга и Кубанью были одной из наиболее серьезных внешних причин неудачи движения.

Переходя к вопросу о роли кубанцев в «вооруженных силах Юга России», надо подчеркнуть, что они не составляли особой армии, как Войско Донское, и были связаны непосредственно с Добрармией. По выражению своего атамана (Филимонова), они с самого начала «срослись с Добрармией» и в период второго Кубанского похода составляли в ней высокий процент.

Летом 1919 г. уже шел полный разброд в казачьих настроениях. Всякий подъем в казачестве мало-помалу угасал[54]54
  Деникин, т. V, с. 197–199.


[Закрыть]. Началось повальное дезертирство с фронта, не преследуемое кубанской властью. Дезертиры свободно проживали в станицах, увеличивая собой кадры «зеленых». К осени 1919 г. на Царицынском фронте стояла, по словам Деникина, «страшно поредевшая Кавказская (кубанская по составу) армия, сохранившая еще, благодаря, главным образом, влиянию лояльного и национально-настроенного кубанского генералитета и офицерства, бодрость духа и дисциплину. Но с тыла, с Кубани, к армии не шло уже более на пополнение ни казаков, ни лошадей». Тем не менее в октябре кубанские части составляли все еще 12 % вооруженных сил Юга России.

В сентябре 1919 г. состав Добрармии[55]55
  Деникин, т. V, с. 207.


[Закрыть] был следующий: общероссийских пехотных полков 10, конных полков 2, батарей 14; кубанских пластунских батальонов 8, конных полков 16, батарей 7.

Все войсковые части на походе и в бою были перемешаны. Всего кубанцев в армии было 50 %, а внося поправку за счет казаков, находившихся в рядах офицерских частей, эту цифру надо поднять до 60–65 %.

Деникин соглашался по мере притока укомплектований выделять всех кубанцев из чисто добровольческих частей, но в формировании отдельной армии категорически отказал. Кубанское казачество несло очень большие тяготы, выставило 10 возрастов в состав действующей армии, а за время борьбы на территории Кубани – почти поголовно становилось в ряды в качестве гарнизонов границ и отдельных партизанских отрядов. Природные кубанцы неохотно шли в пластуны; пехота их была слаба, но конные дивизии по-прежнему составляли всю массу добровольческой конницы, оказывая ей неоценимые услуги[56]56
  Там же, с. 83.


[Закрыть].

Терское войско. Терское войско не играло самостоятельной роли и шло за Доном. Чрезвычайная чересполосность края и постоянная опасность со стороны горских племен отодвигали на задний план вопросы самостийности, хотя они и возникали из политико-экономических соображений (в связи со стремлениями захватить в распоряжение войска минеральные источники, грозненскую нефть и Владикавказскую железную дорогу). Терское правительство под угрозой со стороны чеченцев и ингушей тяготело к Добровольческой армии, заботилось о поддержании добрососедских отношений с мирными горскими племенами (кабардинцами, осетинами) и с иногородним населением и избегало радикальных мер в области экономических и социальных отношений. Тем не менее и на Тереке возник конфликт с деникинским режимом, который, по признанию самого Деникина, оказался слишком «ригористским».

Поставленный Деникиным во главе Терско-Дагестанского края, генерал Лонов повел слишком крутую политику и самочинно взял на себя восстановление в правах владельцев земли и движимого имущества. Требования терского правительства усилились с момента, когда донское правительство в мае 1919 г., стремясь привлечь Терек на свою сторону, выдало терцам 80 млн рублей.

Терские дивизии и пластунские бригады входили в состав армий Юга и беспрекословно выполняли боевые задачи. Политические недоразумения кончались обыкновенно компромиссами.

* * *

Украина в истории деникинщины сыграла особую роль, послужив для Добровольческой армии на время продовольственной базой и источником пополнений живой силой, а затем – в самый тяжелый период борьбы – подорвала организацию тыла и снабжения.

Социально-экономическая обстановка на Украине (исключая такие промышленные центры и районы, как Харьков, Екатеринослав и Донецкий бассейн) была не вполне и не всегда благоприятна для советской власти[57]57
  Кин. Деникинщина, с. 39.


[Закрыть]. Хотя Украина в экономическом и социально-классовом отношениях и не представляла из себя однородного целого, но указанные выше неблагоприятные условия существовали в той или иной степени в различных ее районах[58]58
  Кубанин. Махновщина (под ред. М.Н. Покровского).


[Закрыть].

Три губернии югостепи (Екатеринославская, Херсонская, Таврическая) и уезды Купянский, Изюменский и Старобельский Харьковской губернии и Константиноградский Полтавской губернии были районами экстенсивного зернового, товарного хозяйства, где крестьянское хозяйство наиболее быстро капитализировалось, обладало наибольшими товарными излишками, было более индустриализовано и в то же время больше всего связано крупным помещичьим землевладением и остатками крепостничества. Именно в югостепи дальше всего заходила дифференциация крестьянских хозяйств, создавая большой процент бедняцких и относительно высокий процент крупнокулацких хозяйств при сравнительно менее многочисленной и в то же время более зажиточной группе середняков. При этом в деревне фактически оставались середняки и кулаки, так как беднота уходила в развитую здесь крупную (горную и металлообрабатывающую) индустрию. Этот югостепной район и сделался районом распространения махновщины, которая до марта – апреля 1919 г. еще продолжала борьбу с гетманской реставрацией дореволюционных отношений, но с апреля повела борьбу против советской власти, особенно обострившуюся в июне – июле 1919 г., с тем чтобы к концу 1919 г. снова обрушиться против Деникина, захватившего тогда всю Украину и юг России.

Плодородные земельные районы украинских губерний, лежавшие в лесостепной полосе, являлись районами интенсивных культур (свеклы, картофеля) и потребительского зернового хозяйства. Помещики владели здесь сравнительно меньшим количеством земли; дифференциация крестьянских хозяйств была выражена слабее, зато средняя и кулацкая группы хозяйств были больше, чем в степи. Безземельное и малоземельное крестьянство, не имея отхода в города, создавало в деревне застойное перенасыщение, подвергаясь обатрачиванию. Города и местечки не являлись крупными индустриальными центрами. Национальный момент играл большую роль ввиду значительного процента польских помещиков, очень большого процента евреев, в руках которых была торговля края, и отсутствия такого смешанного (по национальному признаку) населения, как в степном районе. Надо добавить, что в то время «численно и нередко качественно слабый пролетариат Украины не сумел достаточно овладеть крестьянством»[59]59
  Кин, с. 39–40.


[Закрыть].

Не вполне удачная земельная и продовольственная политика, недостаточно энергичная борьба с кулачеством, слабое проведение политики комбедов на Украине и вообще слабая политическая работа в деревне, которой компартия не могла уделить достаточно сил и внимания, будучи отвлечена на фронт[60]60
  Кубанин, с. 51, 61.


[Закрыть], – все это наряду с ошибками местных работников в национальной политике привело к тому, что анархо-кулацкое движение получило значительное распространение среди украинского крестьянства.

Первым большим выступлением было Григорьевское восстание в начале мая, которое быстро охватило территорию трех губерний, сорвав план вооруженной помощи Советской Венгрии и облегчив наступление Деникина. Наряду с этим создалась почва для широкого дезертирства и «зеленого» движения. Белогвардейские и кулацкие элементы повели усиленную работу даже за пределами Украины (в особенности в Курской губернии). Кулацко-дезертирские восстания весной и летом 1919 г. на Юге и отчасти в центральных черноземных губерниях, казалось, открывали широкие перспективы перед Добрармией.

Именно этим можно объяснить «московскую директиву» Деникина. Но расчеты оказались ошибочными. Деникин не учел, что сопротивление, оказанное советской власти кулацко-анархистской частью крестьянства на Украине, еще не обещало перехода даже этой части на сторону контрреволюции. Упорство проявила лишь самая кулацкая верхушка. Большинство середняцкой массы, не говоря уже о бедняцкой, относилось к приходу белых выжидательно или враждебно. И очень скоро Деникин своей экономической, аграрной и национальной политикой полностью раскрыл свое лицо, восстановив против себя не только крестьянство, но и мелкую буржуазию. Выжидательное настроение крестьянства сменилось мощным повстанческим движением за советскую власть.

Глава четвертая. Характеристика вооруженных сил сторон

При рассмотрении всякой кампании вопрос о состоянии вооруженных сил, о качественном и количественном их соотношении всегда носит несколько условный характер. Даже при наличии богатого архивного материала трудно установить истинную картину соотношения сил и абсолютную их численность. По вполне понятным причинам определение вооруженных сил революции и контрреволюции к 1919 г. встречает еще большие трудности в силу резко своеобразных черт Гражданской войны.

Это своеобразие Гражданской войны, в основном, определяется следующими моментами:

1. Объекты действия для войск революции возникали в процессе самой борьбы. Ленин и компартия на другой же день после захвата власти пролетариатом отлично уяснили всю тяжесть и длительность предстоящей борьбы, но не было достаточных данных для определения противника с чисто военной стороны. Почти сразу после Октября перед рабочим классом встали две угрозы: германский империализм (оккупация Украины) и силы внутренней контрреволюции. После Бреста вместо германского империализма советская власть получила еще более грозного и мощного врага в лице империализма англо-французского. Последний в значительной мере определял и направлял деятельность сил внутренней контрреволюции. И если германская оккупация вполне активно содействовала организации Донской армии генерала Краснова, то державы Антанты должны быть признаны в такой же мере создателями Добровольческой армии.

2. Условия ведения Гражданской войны резко отличаются от империалистической войны. Это наталкивало обе стороны на искание новых организационно-оперативных форм и методов строительства вооруженных сил. Первые периоды этого строительства характеризуются отсутствием твердой системы формирований. Иначе, впрочем, и не могло быть, ибо одновременно с этим шли оформление и нарастание самой пролетарской государственности.

3. Обе стороны при ведении боевых действий ставили перед собой совершенно отчетливые классовые цели. Красная армия и по своему составу носила резко выраженный классовый характер; классовое единство в ее рядах нарушалось сравнительно небольшой прослойкой представителей зажиточной части крестьянства в красноармейском составе и некоторыми группами командного состава. Иначе обстояло дело в белых армиях. Различные интересы донцов, кубанцев и белого офицерства и постепенное обволакивание кадровых групп армий элементами крестьянства, иногда побывавшего уже в Красной армии, сыграли роковую роль для всего белого движения Юга.

Наиболее крупным фактором являлось вовлечение широчайших слоев населения всей территории Советской России и южных ее областей в орбиту борьбы. Отношение отдельных категорий народных масс, в первую очередь крестьянства, и характер самой борьбы в огромной степени влияли на строительство вооруженных сил сторон. Нельзя обойти молчанием тот факт, что вооруженные силы белых, прибегавших к повторным мобилизациям, возрастали весьма значительно по мере их продвижения на север. «Захватывая все новые и новые территории, с мая по октябрь 1919 г. состав вооруженных сил Юга… возрастает последовательно от 64 до 150 тысяч»[61]61
  Деникин, т. V, с. 118.


[Закрыть].

Совершенно ясно, что именно обволакивание реакционных кадров белых широкими массами крестьянства, которое все более революционизировалось, явилось весьма важной причиной развала деникинщины. Поэтому парадоксом в устах самого Деникина звучит утверждение: «Мы расширили фронт на сотни верст и становились от этого не слабее, а крепче». По его словам, происходило не только «усиление рядов, но и моральное укрепление белых армий». И тут же он сам задает себе вопрос:

«Изжит ли в достаточной степени народными массами большевизм и сильна ли воля к его преодолению? Пойдет ли народ с нами или по-прежнему останется инертным и пассивным между двумя набегающими волнами, между двумя смертельно враждебными станами?»[62]62
  Деникин, т. V, с. 117 и 118.


[Закрыть]

Трудовые массы, как известно, не остались ни инертными, ни пассивными, и «набегающая волна» классовой ненависти захлестнула и сбросила с исторической скалы Деникина с его кликой.

Строительство вооруженных сил революции прошло через два этапа: попытка построения армии на добровольных началах и переход к обязательной военной службе трудящегося населения.

Первый период характеризуется широкой самодеятельностью местных организаций, сколачиванием вооруженных отрядов Красной гвардии, главным образом из рабочих, которым сперва поручались ограниченные задачи местного характера, а в дальнейшем – и разрешение задач по борьбе с силами нарастающей контрреволюции. Несмотря на выдающуюся роль, которую Красная гвардия сыграла, в особенности на Южном фронте, становилось очевидным, что пестрота и бессистемность формирований, неопределенность условий и форм строительства вооруженных сил при почти полном отсутствии материальных средств в руках местных формирующих органов накладывали отпечаток крайней медлительности и кустарничества на все начинания в этом направлении. Между тем потребность в мощной, единой и твердой организации надежных вооруженных сил росла параллельно с ростом и оформлением сил, враждебных рабочему классу. Поэтому уже в начале лета 1918 г. был решен переход к обязательной воинской повинности. Это сразу поставило в другие условия все дело создания вооруженных сил. Если в период добровольчества Красная армия насчитывала около 200 000 бойцов пехоты, то к 15 сентября 1918 г. она имела уже свыше 452 000; с намечавшимися же новыми формированиями предполагалось довести численность армии до одного миллиона. В 1921 г. Красная армия, как мы знаем, числила в своих рядах более 5 миллионов человек.

К сентябрю 1918 г. определился и характер управления армией. Вся вооруженная сила разбивалась на трехбригадные дивизии, которые входили в состав 10 армий. Последние образовали фронты – Восточный, Северный и Южный. В состав последнего вошли 8-я, 9-я, 10-я, 13-я и 14-я армии. Кроме того, в его состав разновременно входили 11-я и 12-я армии.

Несмотря на все усилия центрального военного аппарата, к началу 1919 г. войсковые части Южного фронта еще не имели однотипной организации.

Можно, однако, с уверенностью сказать, что и впоследствии в армии не было ни одной дивизии, построенной и насыщенной в точном соответствии со штатами дивизии по приказу РВСР № 220. По своей громоздкости, колоссальным тылам, при слабом насыщении техникой эта организация явно противоречила маневренному характеру Гражданской войны, и части сами стремились к постепенному приспособлению организации дивизий к жизненным условиям. Громадный некомплект штатного состава был самым характерным явлением. Тем не менее при недостатке транспортных средств нельзя было отказаться от идеи иметь на фронтах по крайней мере кадры крупных соединений с пополнением их из Центра и из местных источников.

Общее руководство практическим строительством, боевой работой и обучением вооруженных сил республики сосредоточивалось в образованном 2 сентября 1918 г. Революционном военном совете республики и его исполнительном органе – Полевом штабе.

Вопросы комплектования армий командным составом находили свое разрешение по следующим направлениям; а) использование офицерского и унтер-офицерского состава старой армии; б) выдвижение на командные должности наиболее активных бойцов из рабочих; в) выдвижение бывших солдат старой армии, проявивших на практике свою преданность революции и необходимые способности. Само собой разумеется, что первая категория лиц обладала и большими знаниями, и достаточным опытом для занятия командных должностей в Красной армии. Однако наряду с многочисленной группой честно решивших работать в рядах новой революционной армии, связавших свою судьбу с пролетариатом, находилось немалое количество колеблющихся, случайно или под давлением различного рода обстоятельств попавших в армию, стремившихся при первом удобном случае изменить и перейти на сторону белых или же проводивших свою изменническую работу тайно, продолжая оставаться в рядах Красной армии.

Вторая и третья категории представляли из себя то пролетарское ядро командного состава армии, которое затем, развиваясь в процессе самой борьбы или оканчивая ускоренные командные курсы, составило массу командиров, классовыми узами связанных со всей армией.

Таким образом, командный состав Красной армии и по своему багажу военных знаний и опыта и по своей классовой принадлежности был далеко не однороден. Это – именно та своеобразная черта, с которой приходилось считаться во все периоды боевой работы и жизни армии. Требовалась колоссальная работа всей партии в целом и представителей ее в рядах армии для того, чтобы при наличии такого состава командного аппарата армия была боеспособна. Влияние на армию партия осуществляла через свои ячейки, возникавшие во всех мельчайших войсковых подразделениях, и через особо уполномоченных лиц – комиссаров, ответственных перед партией за поручаемую им работу. Красная армия, не имея однородно классового командного состава, находилась под постоянным бдительным контролем и живым руководством партии, представители которой с напряжением всех своих сил работали в войсковых частях, политорганах и штабах. Руководимая Коммунистической партией, Красная армия сумела в конечном счете выйти победительницей из всей гигантской и ожесточенной борьбы, какую она вела в течение трех лет Гражданской войны.

* * *

Остановимся вкратце на вопросе о тактике и подготовке частей Красной армии в Гражданскую войну.

Армия обучалась (коротко и наспех) по старым уставам и наставлениям, в которых даже опыт мировой войны ни в какой степени не нашел своего отражения. Но в умах былых участников этой войны ее опыт не прошел бесследно, и наиболее яркие выводы из опыта войны 1914–1918 гг. практически проникали и в тактику, и в стратегию Гражданской войны. И что вполне естественно – эти выводы находились в явном противоречии с природой последней. Неповоротливость фронтов, фланги которых упирались в Балтийское и Черное моря; фортификационные сооружения; обилие техники; позиционность; кордонные расположения; крайнее умаление роли и значения конницы – таковы характерные черты мировой войны. Если же принять во внимание, что на Восточный фронт мировой войны механически пересаживали инструкции и наставления французской и английской армий периода 1917 г., то этим еще резче будут подчеркнуты искусственность и несоответствие наследия мировой войны в отношении подготовки высшего и старшего командного состава для ведения Гражданской войны. Положение это верно и для противной стороны – влияние его скажется также и на польском командном составе в польско-советской войне[63]63
  См.: Пилсудский. 1920 год.


[Закрыть]. Мы видим, таким образом, ту значительную пестроту в подготовке различных групп командного состава Красной армии, в условиях которой она вела борьбу с силами контрреволюции.

Рядовой состав бойцов Красной армии в значительной мере состоял из солдат старой армии, новые же, молодые кадры вливались в ряды войск со слабой, кратковременной подготовкой и сравнительно невысокой боевой устойчивостью, которую затем быстро приобретали в процессе самой борьбы. И здесь, как и всюду, требовалась напряженная деятельность большевистской партии по поддержанию и воспитанию в войсках боевого духа и революционного энтузиазма.

* * *

Несколько слов о технике и снабжении Красной армии. Основными ресурсами питания армии инженерным, артиллерийским и техническим довольствием являлись запасы и склады старой армии. Широкое развертывание вооруженных сил и ограниченность старых запасов при невысокой производительности военной промышленности поставили наши войска уже к середине лета 1919 г. в крайне тяжелое положение. Приходилось прибегать к установлению предельных норм расходования боеприпасов всех видов. Снабжение армий техническими средствами и в количественном, и в качественном отношении стояло на очень низкой ступени. Интендантское, продовольственное и санитарное снабжение не удовлетворяло самым скромным потребностям армий.

* * *

Подытоживая сказанное, приходим к следующим выводам:

1. Красная армия строилась по классовому признаку как мощная опора диктатуры пролетариата. Коммунистическая партия, охватывая созданным ею политаппаратом все войсковые организации, пронизывая своим руководством и влиянием всю толщу армии, сплотила Красную армию в непобедимую силу.

2. Командный состав, по существу, не был однороден. Основная масса офицерства устремилась к очагам контрреволюционных формирований. Однако немалая его часть осталась с пролетариатом, честно и преданно отдавая ему все свои силы, знания и опыт.

3. Армия проделала труднейшую работу организационного порядка: от отдельных, разрозненных, мелких отрядов до стройной однотипной организации дивизий, объединенных в армии и фронты.