Текст книги "Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала"

Военная наука и образование

М. Н. Тухачевский внес значительный вклад в развитие военного образования и советской военной науки, в популяризацию военных знаний.

В июне 1919 года при штабе 5-й армии по инициативе командарма был организован цикл лекций для комсостава. Тогда же при штабе также были открыты курсы старших строевых и штабных начальников с целью повышения политических и военных знаний начкомполитсостава. Позднее при штабах армии и дивизий создаются школы инструкторов-артиллеристов, кавалерийские, инженерные и другие, объединенные в октябре в единую Центральную армейскую военную школу. Опыт работы этих курсов, заинтересовавший высшее политическое руководство республики, был обобщен в докладной записке М. Н. Тухачевского заместителю председателя РВСР Э. М. Склянскому об использовании военных специалистов и выдвижении коммунистического командного состава по опыту 5-й армии, составленной по поручению В. И. Ленина¹⁷.

Военно-научное общество (ВНО) Западного фронта при активном участии М. Н. Тухачевского с привлечением в первую очередь молодых краскомов – участников Гражданской войны стало первым в Красной армии фронтовым (окружным) ВНО. Труды членов ВНО регулярно публиковались на страницах журнала «Революция и война», издававшегося РВС фронта. Сам М. Н. Тухачевский руководил стратегической секцией ВНО.

М. Н. Тухачевский был одним из руководителей и активным участником созданного в 1920 году ВНО Академии Генштаба. В 1924 году он был председателем Особой комиссии Правления ВНО Академии по подготовке всесоюзного съезда военно-научных обществ Красной армии (ноябрь 1924 года).

В 1924 году разработал и реализовал проект создания Курсов усовершенствования высшего комсостава при Военной академии.

М. Н. Тухачевский постоянно вел активную преподавательскую и кураторскую работу. Согласно приказу по Военной академии РККА № 222 от 13 августа 1924 года, «постановлением РВС СССР в целях объединения руководства учебно-научной работой по Стратегии в Академиях с руководством соответствующей работой в Штабе РККА – назначен Главным руководителем по Стратегии Помощник Начальника Штаба РККА т. ТУХАЧЕВСКИЙ М. Н.»¹⁸ С 1 октября 1924 года его назначили главруком с оставлением в занимаемой должности, то есть совместителем. Зарплата ему устанавливалась в размере 75 % оклада жалованья, присвоенного совмещаемой должности. А этой должности устанавливался максимальный месячный заработок – не свыше 250 руб. Приказы о продолжении совместительства издавались раз в полгода, после чего совместительство продлевалось. Согласно приказу по Военной академии РККА № 349 от 26 ноября 1925 года, заместителями главрука назначались А. А. Свечин и Н. Е. Варфоломеев¹⁹. Позже Н. Е. Варфоломеев стал первым заместителем главрука и одновременно начальником кафедры ведения операций.

С октября 1924 по 1929 год в качестве главного руководителя по стратегии всех военных ввузов РККА осуществлял общее руководство преподаванием дисциплин стратегического цикла в Военной академии РККА и других ввузах, разработку программ и учебных планов. В частности, при нем в цикле стратегии была выделена отдельная кафедра ведения операций, а впоследствии – экономики войны. Одновременно он читал лекции по ведению операций и истории Гражданской войны в Военной академии РККА и в других ввузах, входил в состав приемных комиссий (по тактике, топографии и уставам).

Именно тем обстоятельством, что главруки обязаны были курировать преподавание дисциплин своего цикла во всех военных ввузах, объясняется то обстоятельство, что время от времени М. Н. Тухачевского видели с вводными, постановочными лекциями в самых разных ввузах, в частности в Артиллерийской академии²⁰.

Вместе с М. Н. Тухачевским на трех кафедрах стратегического цикла работали С. М. Белицкий, Н. Е. Варфоломеев, А. К. Коленковский, С. Г. Лукирский, Ф. П. Шафалович, С. К. Добровольский, К. П. Невежин, К. Ю. Берендс, А. М. Вольпе, А. Х. Базаревский, Р. А. Эстрейхер-Егоров, Н. Я. Капустин и др. В этом списке обращает на себя внимание большое количество лиц, с которыми ранее М. Н. Тухачевскому уже доводилось работать вместе на фронтах Гражданской войны.

Исполнять обязанности главрука М. Н. Тухачевский официально перестал с начала 1929 года – во-первых, в связи с переводом в Ленинград на должность командующего ЛВО, во-вторых, в связи с очередной реструктуризацией системы высшего военного образования. «Исходя из объективных условий современного состояния научной работы ВВУЗ» штатная должность главных руководителей циклов была упразднена согласно Постановлению № 3 РВС СССР от 15 января 1929 года²¹.

Согласно приказу по Военной академии РККА № 62 от 3 апреля 1929 года²² институт главных руководителей высших военно-учебных заведений упразднялся, соответственно, с 1 марта из штата академии исключались пять должностей главных руководителей и пять должностей заместителей главных руководителей. Всем занимавшим эти должности, для кого академия была единственным и постоянным местом работы, были предложены новые штатные должности старших руководителей. Лица, работавшие в академии по совместительству, были исключены из списков академии с 1 марта, таковых оказалось трое: заместитель председателя РВС СССР С. С. Каменев, командующий войсками ЛВО М. Н. Тухачевский и начальник штаба Украинского военного округа П. П. Лебедев.

Тем не менее, несмотря на прекращение постоянной работы в академии, он продолжал следить за образовательным процессом и работой курировавшихся им в прошлом кафедр. В Ленинграде же М. Н. Тухачевский принимал участие в работе военной секции Коммунистической академии.

Инициатор создания ряда высших военных учебных заведений, в частности Военной академии Генерального штаба (ВАГШ) в 1936 году, начальником которой был назначен С. Г. Лукирский. По предложению М. Н. Тухачевского в 1925 году в составе штаба РККА было образовано Управление по исследованию и использованию опыта войн, которое объединило вопросы, связанные с военно-научной работой в РККА. М. Н. Тухачевский принимал участие в работе комиссии (под председательством К. Е. Ворошилова), разрабатывавшей и составлявшей военный отдел Большой советской энциклопедии.

Стратегия национальная и классовая

Видный военный теоретик, автор свыше 120 книг, статей и публикаций. В начале 1920 годов активно разрабатывал вопросы «классовой стратегии» на базе опыта Гражданской войны. Серия статей 1919–1921-х годов, посвященных теоретическим вопросам «классовой стратегии», а также конкретно-практическим аспектам боевой работы Красной армии на фронтах Гражданской войны издана в 1921 году в сборнике «Война классов», вызвавшем живейший отклик и бурную полемику на страницах тогдашней военно-научной печати²³.

Разработчик теорий «таранной стратегии» и «последовательных операций» на базе боевого опыта Восточного и Кавказского фронтов Гражданской войны, а также Польской кампании 1920 года, теоретически обоснованных в «Походе за Вислу» (1923), «Вопросах высшего командования» (1924) и др. Положения этих теорий легли в основу концепции глубокой наступательной операции, предложенной В. К. Триандафилловым («Размах операций современных армий» (1926) и «Характер операций современных армий» (1929). Впоследствии к ее доработке подключились и другие советские военные деятели, в том числе К. Б. Калиновский, Г. С. Иссерсон, Н. Е. Варфоломеев, П. И. Вакулич и др. и, разумеется, сам М. Н. Тухачевский. Председатель комиссии по разработке Временного полевого устава РККА (1924), член уставных комиссий по выработке Полевого устава 1929 года (ПУ-29), Полевого устава 1936 года (Временный ПУ-36), а также других нормативно-уставных документов.

Как военный деятель и теоретик уделял большое внимание прогнозированию характера будущей войны («Будущая война», 1928, совместно с IV управлением штаба РККА; «Новые вопросы войны», 1-я ред., 1932–1933 и др.) и разработке военной доктрины Советского Союза.

В мае 1937 года снят с должности заместителя наркома обороны и назначен на должности командующего Приволжским военным округом и члена военного совета ПриВО.

Незаконно арестован 22 мая 1937 года, расстрелян 12 июня 1937 года. Реабилитирован 31 января 1957 года.

Источники и комментарии

¹ Сокращенный вариант опубликован: Глушко А. В. Неизвестный Лангемак. Конструктор «Катюш». М., 2012. С. 148–162.

² См.: Письмо М. Н. Тухачевского Председателю Революционного Военного Совета Республики. От июля 1919 года. Российский государственный военный архив (далее – РГВА). Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 201–208 об.

³ Прик. РВСР № 167: 1919 г.; Сборник лиц, награжденных орденом Красного Знамени и Почетным революционным оружием. М.: Госвоениздат, 1926.

⁴ РГВА. Сборник приказов РВСР, 1919 год. Цит. по: В боях рожденная. Боевой путь 5-й армии: Сб. документов. Иркутск, 1985. С. 152.

⁵ Приказ РВСР № 371 от 28 декабря 1919 года. Цит. по: Военно-исторический журнал. 1969. № 2. С. 46; Сборник лиц, награжденных орденом Красного Знамени и Почетным революционным оружием. М.: Госвоениздат, 1926.

⁶ Письмо М. Н. Тухачевского Л. Д. Троцкому. 22 октября 1919 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 133–134.

⁷ См., в частности: Каменев С. С. Борьба с белой Польшей // Военный вестник. 1922. № 12; Тухачевский М. Н. Поход за Вислу. М., 1923; Шапошников Б. М. На Висле. К истории кампании 1920 г. М., 1924; Триандафиллов В. К. Взаимодействие между Западным и Юго-Западным фронтами во время летнего наступления Красной армии на Вислу в 1920 // Война и революция. 1925. Кн. 2; Какурин Н. Е., Меликов В. А. Война с белополяками. М., 1925; Меликов В. А. Марна – Висла – Смирна. М.; Л., 1928; Егоров А. И. Львов – Варшава. М.; Л., 1929; Гражданская война 1918–1921. Т. 3. Оперативно-стратегический очерк боевых действий Красной армии. М.; Л., 1930. Примечательно, что, несмотря на большое количество критики в адрес командования Юго-Западного фронта, его представители приняли участие в дискуссии последними – книга А. И. Егорова вышла спустя девять лет после войны, а также после публикации К. Е. Ворошилова «Сталин и Красная армия» (1929). Тем не менее следует отметить, что все указанные работы носили именно дискуссионный характер, когда все стороны имели равные возможности озвучивать свои позиции. В 1930-х годах такая возможность исчезла, поскольку одна из сторон стала наклеивать на оппонентов опасные политические ярлыки. Версия, оставшаяся единственной после затыкания ртов всем потенциально желающим возразить, а также их физического устранения в ходе репрессий 1937–1938 годов, была зафиксирована в Кратком курсе истории ВКП(б) 1938 года.

⁸ Письмо М. Н. Тухачевского И. В. Сталину от 2 января 1932 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 155. Л. 215 об. – 216. Подлинник.

⁹ См., в частности: Стенограмма выступления В. И. Ленина с политическим отчетом ЦК РКП(б) на IX конференции РКП(б) от 20 сентября 1920 года. Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 44. Оп. 1. Д. 5. Л. 9–36. Неправленая стенограмма. Машинопись. Опубл.: Исторический архив. 1992. № 1. С. 14–27; Стенограмма заключительного слова В. И. Ленина в прениях по политическому отчету ЦК РКП(б) на IX конференции РКП(б) от 20 сентября 1920 года. РГАСПИ. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5. Л. 127–132. Неправленая стенограмма. Машинопись; Опубл.: Исторический архив. 1992. № 1. С. 27–29.

¹⁰ Запись разговора по прямому проводу Главкома с командованием фронта о передаче 1-й Конной и 12-й армий Западному фронту от 14 августа 1920 года. ЦГАСА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 177. Л. 230–233. Телеграфная лента. Опубликовано: Директивы командования фронтов Красной армии. Т. 3. М., 1974. С. 255–256.

¹¹ Докладная записка М. Н. Тухачевского И. В. Сталину от 19 июня 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 446. Л. 10 об. Подробнее см.: Самуэльсон Л. Красный колосс: Становление военно-промышленного комплекса СССР. 1921–1941. М.: АИРО-ХХ, 2001. С. 106–170.

¹² Первоначальная, резко негативная реакция И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова, широко известна. Однако публицисты часто забывают о том, какова была реакция итоговая:

«Т-щу Тухачевскому.

Копия т-щу Ворошилову.

Приложенное письмо на имя т. Ворошилова написано мной в марте 1930 г. Оно имеет в виду 2 документа: а) Вашу «записку» о развертывании нашей армиис доведением количества дивизий до 246 или 248 (не помню точно); б) «соображения» нашего штаба с выводом о том, что Ваша «записка» требует по сути дела доведения численности армии до 11 миллионов душ, что «записка» эта ввиду этого – нереальна, фантастична, не посильна для нашей страны.

В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о Вашей «записке» резко отрицательно, признав ее плодом «канцелярского максимализма», результатом «игры в цифры» и т. п.

Так было дело два года назад.

Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма – не во всем правильными.

Во-первых, ближайшее знакомство с делом показало, что цифра «11 миллионов душ» не вытекает из Вашей «записки», ибо то, что может требовать Ваша «записка» и чего она в самом деле требует – это армию в 8 миллионов душ. Конечно, 8-ми миллионная армия – тоже нереальна, не нужна и не посильна для нашей страны, по крайней мере, в ближайшие три-четыре года (не говоря уже о первой пятилетке). Но 8 миллионов все же – не 11 миллионов.

Во-вторых, несомненно, что изменившийся за последние годы характер армий, рост техники военного транспорта и развитие авиации, появление механизированных частей и соответствующая организация армии – создают совершенно новую обстановку, лишающую старые споры о большом количестве дивизий их решающего значения. Нет нужды доказывать, что не количество дивизий, а прежде всего их качество, их насыщенность техникой будет играть отныне решающее значение. Я думаю, Вы согласитесь со мной, что 6-ти миллионной армии, хорошо снабженной техникой и по новому организованной – будет вполне достаточно для того, чтобы отстоять независимость нашей страны на всех без исключениях фронтах. А такая армия нам более или менее по силам. Мне кажется, что мое письмо на имя т. Ворошилова не было бы столь резким по тону и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенес тогда спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня.

Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием.

7. V.32 г.

С ком. приветом И. Сталин».

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 447. Л. 2–3.

¹³ Докладная записка М. Н. Тухачевского К. Е. Ворошилову с копией начальнику Штаба РККА и начальнику вооружений РККА от 11 января 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 447. Л. 40.

¹⁴ Докладная записка М. Н. Тухачевского на имя И. В. Сталина с копией К. Е. Ворошилову от 19 июня 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 446. Л. 8 об.

¹⁵ Докладная записка М. Н. Тухачевского К. Е. Ворошилову с копией начальнику Штаба РККА и начальнику вооружений РККА от 11 января 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 447. Л. 38.

¹⁶ Докладная записка М. Н. Тухачевского на имя И. В. Сталина с копией К. Е. Ворошилову от 19 июня 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 446. Л. 9 об.

¹⁷ Доклад М. Н. Тухачевского Э. М. Склянскому, 19 декабря 1919 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 189–200. Опубликовано: Тухачевский М. Н. Избранные произведения: В 2 т. М.: Воениздат, 1964. Т. 1. С. 19–22.

¹⁸ Приказ по Военной Академии РККА № 222 от 13 августа 1924 года. РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 196. Л. 323–323 об.

¹⁹ Приказ по Военной Академии РККА № 349 от 26 ноября 1925 года. РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 206. Л. 230–237.

²⁰ Грабин В. Г. Оружие победы. М.: Политиздат, 1989. С. 55–56.

²¹ Постановление РВС СССР № 3 от 15 января 1929 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 341. Л. 1.

²² Приказ по Военной Академии РККА № 62 от 3 апреля 1929 года. РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 223. Л. 106.

²³ В настоящее время понятие «классовая война» нуждается в пояснении. В терминологии времен Гражданской войны понятие «классовая война» и «Гражданская война» были синонимами. Речь идет, по существу, о социальных конфликтах внутри общества, перешедших в «горячую» фазу. К классовым вой нам относились, в частности, все народные восстания начиная с древности. Им противопоставлялись войны национальные, то есть межгосударственные. На их сравнении и противопоставлении военные теоретики начала 1920-х годов и выводили особенности «классовой стратегии» на базе марксистско-ленинской методологии. Тема в начале 1920-х годов была остроактуальной, особенно среди краскомов, а ее разработка всячески приветствовалась – в частности, наркомвоенмор Л. Д. Троцкий предлагал Военной академии разработать специальный устав классовой войны в помощь европейскому пролетариату в его будущих войнах с европейской буржуазией. Представляет интерес список докладов военно-политической секции Клуба Академии Генерального штаба (прообраз будущего ВНО) от 1920 года в части, касающейся исторически характерных случаев классовых войн. Печатается с сохранением орфографии оригинала.

«ПРЕДЛАГАЕМАЯ СХЕМА ДОКЛАДОВ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СЕКЦИИ КЛУБА АКАДЕМИИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

1. Красная Армия

А/ Красная гвардия

а/ боевые дружины 1905 г.

б/ красная гвардия капитана Кока

в/ революционные волнения лета 1905–6 г.

г/ красная гвардия в период Керенского

д/ красная гвардия в начале Октябрьской революции

е/ красная гвардия на Украине

ж/ красная гвардия на северном Кавказе.

Примечание. Все эти темы могут быть разработаны с различных точек зрения: операции, организация, классовая структура, вооружение и т. п.

Б/ Добровольческая Красная Армия.

В/ Красная Армия на основах принудительной мобилизации.

а/ Военно-политические вопросы.

б/. Военно-технические вопросы.

в/ Операции

1/. Операции боевых соединений (фронтов и армий).

2/. Интересные операции бригад, дивизий.

Г/. Специальные вопросы из опыта фактического строительства Красной армии (служба Генерального Штаба, Снабжение, Санитарная часть, Пополнение и т. п.).

2. Революционные армии иных исторических эпох.

А/. Армия Кромвеля.

Б/. Армия великой французской революции.

В/. Части Гарибальди.

Г/. Армия Северных Штатов во время Гражданской войны Северной Америки.

Д/. Армия парижской коммуны.

3/. Гражданская война.

А/. Исторически характерные случаи.

а/. возстание спартака

б/. возстание Фомы Мюнцера.

в/. гуситские войны.

г/. крестьянские войны в Германии.

д/. возстание Уота Тайлера.

е/. возстание Новгорода и Пскова.

ж/. войны смутного времени.

з/ казачьи рухи.

и/. возстание Стеньки Разина.

к/. возстание Пугачева.

л/. вооруженное возстание 1905–6 г.

м/. Гражданская война в Персии в 1907 г.

н/. война южного и северного Китая.

Б/. Гражданская война, как форма классовой борьбы.

В/. Формы Гражданской войны в зависимости от хозяйственной структуры и класса ведущего войну.

4. Война, как историческое явление.

А/. Методология изучения войны.

а/. взгляды Энгельса.

б/. материалистическое понимание истории и война.

Б/. Формы войны.

В/. Война национальная и война классовая.

Г/. Военная доктрина».

РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 6. Л. 78–79.

Глава 2
Курган – Омск: краткая история одной «крепкой телеграфной перепалки»

Успокаивать и успокаивать, это – плохая тактика. Выходит «игра в спокойствие». А на деле у нас застой – почти развал. На сибирском фронте поставили какую-то сволочь Ольдерогге и бабу Позерна и «успокоились». Прямо позор! А нас начали бить! Мы сделаем за это ответственным РВСР, если не будут приняты энергичные меры. Выпускать из рук победу – позор…

В. И. Ленин, сентябрь 1919 г.

Я знаю, как армии трудно, но ничего – продержитесь до конца октября, когда Деникин возьмет Москву.

А. В. Колчак, сентябрь 1919 г.

К осени 1919 года Гражданская война на востоке России уже прошла критическую фазу. После тяжелых поражений под Златоустом и Челябинском белые продолжали откатываться дальше на восток. Красная армия, перевалив через Уральские горы, вошла в Западную Сибирь, которая из глубокого тыла и основной базы Верховного правителя России, адмирала А. В. Колчака превратилась в театр военных действий. Армии красного Восточного фронта, продолжая преследование противника, вышли на подступы к реке Тобол.

Бывший командующий 3-й армией белого Восточного фронта генерал-лейтенант К. В. Сахаров впоследствии вспоминал: «Моей армии пришлось отходить от Челябинска при невозможно тяжелых условиях: все время висела угроза на нашем правом фланге, почти каждый день большевикам удавалось выходить в тыл уральцам, отрезая их от линии сообщения и от Волжского корпуса. Нам приходилось проявлять огромное напряжение, чтобы парализовать эти попытки. Шли ежедневные бои, почти все части делали большие, часто форсированные переходы и сложные маневры… Так проходила в течение всего августа армия огромные пространства, отступая на восток, входя в Западную Сибирь»¹.

Бывший начальник штаба Ижевской дивизии А. Г. Ефимов, знакомый с записками К. В. Сахарова, пояснил подробности: «В то время как Уфимская и Волжская группы сдерживали противника с запада, на правом фланге завязались бои с обходившими нас с севера дивизиями красных. Сложные маневры, о которых говорит генерал Сахаров, состояли главным образом в том, что, когда одни полки или батальоны встречали обходящих красных на одном участке, позади их проходили другие части, торопившиеся на следующую позицию. Происходили беспрерывные перекаты с одной позиции на другую… Многие участники этих боев говорили, что предпочли бы, вместо этих изнуряющих передвижений, большой и кровопролитный бой»².

Нелегко давалось это наступление и победителям.

Еще 2 августа 1919 года тогдашний командующий 5-й армией М. Н. Тухачевский в разговоре по прямому проводу с командующим Восточным фронтом М. В. Фрунзе сразу же по завершении Челябинской операции, в частности, сообщил: «На фронте 27 и 35 двз. и 5 дивизии противник в конце концов потерпел сильное поражение и начал отступать на восток. Одна 27 дивизия взяла свыше 5.000 пленных³, кроме того, пленных брала и 35, и 5 дивизии… У нас осталось 400.000 патрон, а на фронте 26 дивизии завязались новые упорные бои, прошу срочно направить к нам четыре миллиона патронов, иначе нельзя отвечать за случайности и неудачный исход, бои отличаются большой напряженностью и у нас и у противника громадные потери, что свидетельствует о силе огня. Этот вопрос меня страшно волнует, и я боюсь его больше Колчака»⁴.

Однако в начале сентября, в районе Петропавловска, перешли в наступление сразу три армии А. В. Колчака, ранее неоднократно разбитые, отброшенные из Поволжья в Западную Сибирь и, казалось, утратившие способность к сопротивлению. После месяца упорных боев 3-я и 5-я армии красного Восточного фронта, понеся тяжелые потери, отошли обратно за Тобол.

Спустя много лет М. Н. Тухачевский вспоминал:

«Вскоре Восточный фронт выделил из себя Туркестанский фронт, командующим которого был назначен тов. Фрунзе, а пост командующего Восточным фронтом занял Ольдерогге.

Трудно понять, где выискивал Троцкий таких людей! Человек никому не известный, в лучшем случае бездарный, – Ольдерогге сделал все от него зависящее, чтобы наше неотступное преследование Колчака сорвалось.

20 августа V армия, форсировав р. Тобол, развивала наступление на Петропавловск. Казачьи районы, вдоль правого наступающего флангаармии, заставляли принимать особые меры охраны фланга. В самом срочном порядке был сформирован Троицко-Кустанайский укрепленный район и были приняты меры к тому, чтобы, при дальнейшем наступлении сформировать Кокчетавский укрепленный район.

Главные силы V армии должны были наступать вдоль тракта Звериноголовская – Петропавловск, чем обеспечивался постоянный обход главных сил белых, которые, отступая, были прочно привязаны к железной дороге и, кроме того, такое движение обеспечивало принятие своевременных мер к ликвидации казачьих частей, в случае их формирования вдоль пути наступления правого фланга.

Однако Ольдерогге потребовал совершенно иной группировки. Главные силы армии должны были быть стянуты к железной дороге и фронтальными боями должны были теснить противника. Звериноголовский тракт должен был обеспечиваться лишь слабыми силами. Произошла крепкая телеграфная перепалка, но Ольдерогге категорически настоял на перегруппировке. Белые учли эту ошибку. Уже на подступах к Петропавловску они перешли в контрнаступление, сковали части V армии с фронта, а на правый фланг и в тыл двинули с юга две пехотные дивизии и вновь сформированную кавалерийскую группу ген. Доможирова.

Путем создания уступной группы справа V армии удалось несколько ослабить контрудар противника, но тем не менее с упорными боями в течение всего сентября ей пришлось отступать и, наконец, отойти за Тобол…

14 октября V армия, окрепшая и пополнившая свои ряды, вновь изготовилась и перешла в наступление совместно с 111 армией.

На этот раз группировка была проведена такая, какой требовала обстановка.

На правом фланге V армия построила свою основную ударную группировку с задачей разбить левый фланг белых и отбросить их главные силы к северу от железной дороги. Наступление развивалось очень успешно. Белые были окончательно разбиты и дезорганизованы. 27 октября Петропавловск был взят»⁵.

Эту версию, согласно которой ответственность за поражение 5-й армии под Петропавловском в сентябре 1919 года лежит на командовании фронтом и ошибки, приведшие к неудачам, были допущены не на армейском уровне, а выше, М. Н. Тухачевский рассказывал в открытой печати несколько раз.

Впервые она была достаточно пространно изложена в опубликованном в 1926 году очерке Тобольско-Петропавловской операции⁶. При этом автор специально сделал оговорку, что «за недостатком времени не мог подойти к этому вопросу с той исчерпывающей серьезностью, которая необходима при военно-исторических работах» и смотрит на данную статью как на «исторические воспоминания»⁷. В ней, помимо общего изложения хода событий, содержатся элементы полемики с другими авторами, ранее исследовавшими эту операцию, – в частности, М. Н. Тухачевский давал подробные разъяснения по тем вопросам, которые вызывали нарекания⁸.

Второй раз она нашла свое отражение на страницах третьего тома коллективного труда «Гражданская война 1918–1921» «Оперативно-стратегический очерк боевых действий Красной армии»⁹. М. Н. Тухачевский входил в состав редакционной коллегии и, как следует из пояснений в предисловии, несколько раз осуществлял редакторскую правку.

И наконец, М. Н. Тухачевский вновь повторил ее в 1935 году в статье «На восточном фронте» в газете «Красная Звезда».

Такая версия хода первого этапа Тобольско-Петропавловской операции, причин неудач и отступления 5-й армии существовала до конца 1930-х годов, а затем была пересмотрена.

В частности, в 1939 году в Государственном военном издательстве вышел оперативно-тактический очерк всей операции В. Ф. Воробьева¹⁰. В нем также нашли свое отражение разногласия между командованием Восточного фронта и 5-й армии по вопросу о выборе главного операционного направления. Однако, поскольку к моменту появления этого очерка большинство главных руководителей Тобольско-Петропавловской операции, оказавшись «врагами народа», погибли в сталинских застенках¹¹, цензура наложила сильнейший отпечаток на содержание работы¹². Вся она целиком выдержана в стиле – благодаря мужеству и героизму рядовых красноармейцев и политработников и вопреки преступному и подозрительному командованию фронтом и 5-й армией, Рабоче-крестьянская Красная армия разбила А. В. Колчака¹³.

В 1960-х годах к первоначальной версии вернулись вновь. Именно в ее духе, уже после реабилитации маршала, излагали ход событий бывшие сослуживцы М. Н. Тухачевского по Восточному фронту¹⁴.

В историографии она продержалась до 1990-х годов¹⁵, а потом была подвергнута ревизии¹⁶. Предполагалось, что в своей версии М. Н. Тухачевский пытался переложить ответственность за собственные ошибки на фронтовое командование и преуменьшить его заслуги и с этой целью преднамеренно искажал ход событий в свою пользу – недоговаривал, преувеличивал и т. д.¹⁷ Более ранние публикации стали подвергаться критике или вовсе отвергаться как гипотетически конъюнктурные. Особенно часто в предполагаемой ангажированности подозревается сборник воспоминаний «Маршал Тухачевский» под редакцией С. М. Мельник-Тухачевской и Н. И. Корицкого.

С тех пор попыток разобрать или переосмыслить «конфликт» и чуть ли не «серьезнейший скандал» между командармом-5 и командвостом было предпринято множество, вплоть до обвинений в нарушении субординации и нежелании подчиняться приказам¹⁸. Однако разыскать пресловутую «крепкую телеграфную перепалку» и по оригинальным документам выяснить, что произошло и почему, никто из интерпретаторов нужным не посчитал.

Мы решили восстановить картину.

Задачей настоящего исследования, помимо разбора Тобольско-Петропавловской операции, является попытка реконструкции в режиме реального времени процесса принятия оперативных решений – кто, когда, какими соображениями руководствовался, поступая так или иначе, и каковы были последствия принятых решений. Для этого необходимо было заново изучить оперативные и разведывательные фронтовые, армейские и дивизионные сводки, штабную переписку, а также переговоры по прямому проводу между командующими и начальниками штабов фронта, 5-й армии, дивизий, входящих в ее состав, а также с главкомом. Мемуарная литература, а также военно-исторические работы использовались в качестве вспомогательных источников. Хронологические рамки исследования – вторая половина августа – начало сентября 1919 года, то есть первый, наступательный этап операции и первые дни после начала контрнаступления белых.