Текст книги "Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала"

Туда и обратно

Второй этап операции – сентябрьские оборонительные бои и отход 5-й армии обратно к Тоболу – нуждается в самостоятельном исследовании, которое в задачу настоящей работы не входит. Поэтому мы вынуждены опустить множество интереснейших событий и ограничиться скупой сводкой, составленной информационно-историческим отделением штарма-5²¹⁴.

«Период времени с 2 по 5 сентября был периодом кризиса, когда исход непрерывных боев на участках 26 и 27 дивизий склонялся то в нашу сторону, то в сторону противника…

Превосходство в количественном отношении выставленных на фронт штыков и артиллерии со стороны белой армии сказалось на наступательном движении частей нашей армии…

После перехода противника в контрнаступление свежими частями, поддержанными артиллерией и конницей, 5 армии приходилось под давлением превосходящий сил отходить в исходное положение и даже продолжать этот отход далее на запад, уступая подавляющей численностью силе. Такие отходы на отдельных участках ставили соседей в угрожающее охватом положение, почему им приходилось прекращать частичное преследование разбитого противника и отходить на запад для восстановления связи по фронту и его выравнивания…

Для содействия левому флангу и вообще всему фронту 5 армии комвостом было отдано распоряжение командарму 3 о сосредоточении на правом фланге 3 армии резервов, которые должны были оказать широкое содействие 5 армии путем нанесения удара в направлении на Частоозерское– Утчанская (директива комвоста 5 сентября № 04374) (ДКФКА. Т. 4. С. 628).

В течение 5 и 6 сентября противник продолжал свои яростные атаки на участках 26 и 27 дивизий, вводя в бой новые части, поддерживая их сильной артиллерией и конными частями, действовавшими во фланги с глубокими обходами…

Успех, достигнутый неприятелем в первых числах сентября в районе выс. Дубровской– Михайловский, постепенно принял широкий размах: по всему фронту армии завязались упорнейшие бои с настойчивыми и ожесточеннейшими с его стороны атаками. Правда, овладение тем или иным пунктом стоило ему больших потерь, как например, отход 1 бригады 26 дивизии, которая забирает одними пленными 700 человек при 17 орудиях. Но, обладая большим количеством бойцов, значительно превышающим нашу армию, и сильной артиллерией, он бросает в боевую линию одну часть за другой и, владея инициативой действий, вынуждает наши войска к отходу.

Дабы сдержать его наступательный порыв, лишить его инициативы, затем обратить в бегство, командованием 5 армии 6-го числа отда ется директива о более активных действиях с переходом в контрнаступление и уничтожением неприятельских обходных групп (директива командарма № 1447/н)… (директива от 6 сентября 1919 г. об уничтожении обходной группы противника (ЦГАСА, ф. 106, оп. 3, д. 211, л. 154–156).

Обстановка к 24 часам 10 сентября на фронте армии сводилась к следующему: на правом фланге на участке 5 дивизии противник теснил части в западном и северо-западном направлениях. 26 дивизия вела упорные встречные бои на фронте деревень Пеган– Требушинная– Лисья– Островная. 27-я вела бои за обладание дер. Елошанское и отражала атаки противника в районе дер. Могилевское.

В связи с создавшейся на фронте обстановкой и отходом правого фланга командармом была отдана новая директива с задачей сломить упорство противника и разбить его в районе железной дороги… (директива от 10 сентября 1919 г. (ЦГАСА, ф. 106, оп. 3, д. 211, л. 201–202).

Части армии, приступив к выполнению новых заданий, встретили сильное сопротивление противника, который сам местами переходил в яростные контратаки и, поддержанный огнем своей артиллерии, принуждал дивизии на некоторых участках к отходу…

5 дивизия в составе 1 и 3 бригад продолжала под давлением превосходящих сил противника отходить в западном и северо-западном направлениях и к вечеру 12-го заняла район деревень Батырева– Носкова. Противник, заняв район дер. Яровая, распространялся в направлении на деревни Дундина– Саламатная.

На участке 26 дивизии в течение 11 и 12 сентября шли встречные бои, отличавшиеся своей ожесточенностью, причем противник особенно энергично действовал на флангах дивизии в районах 1 и 3 бригад. К ночи 12-го, продолжая свои яростные атаки, он принудил бригады оставить правофланговыми частями Лопатинское и левофланговыми – Баксарская– Один. Введенная в бой 2 бригада 21 дивизии отбивала атаки в полосе железной дороги, где противник при поддержке бронепоезда стремился прорваться к западу.

27 дивизия продолжала в течение 11 и 12 сентября вести встречные бои по линии всего участка. Попытки дивизии перейти в наступление встречались противником сильными контратаками с переходом в контрнаступление. Особенной ожесточенностью были отмечены бои на участке 1 бригады, где некоторые пункты (как выс. Козловский – дер. Богачево) переходили несколько раз из рук в руки…

Период с 13 по 18 сентября на фронте 5 армии прошел в упорнейших встречных боях, когда деревни переходили несколько раз из рук в руки. Эти бои с переменным успехом особенно резко обозначались на участках 26 и 27 дивизий…

2 бригада 35 дивизии, приступив к выполнению последней задачи командарма, двинулась в направлении дер. Песчаная, не встречая на своем пути противника; 1 бригада вышла на линию оз. Прохорова – оз. Орлово; 2 бригада 21 дивизии – Ершовка– Пищальная– Башкирская– Хлупова, и 5 дивизия из района Васильевское– Яровая– Казенная повела упорное наступление на дер. Чулошинская (Чулошная).

В развитие достигнутого успеха командарм 20-го числа отдал директиву с широкой задачей использовать обстановку, отбрасывая противника по Петропавловскому тракту… (ЦГАСА, ф. 106, оп. 3, д. 211, л. 274–275).

В результате непрекращающихся на участках 26 и 27 дивизий встречных боев с переменным успехом, отличающихся особенной ожесточенностью, противник при наличии крупных сил в состоянии был оттеснить 20-го числа части этих дивизий к западу. Особенный нажим выпал на долю 27 дивизии, где противник массовыми атаками, поддержанными артиллерией, принудил части дивизии отойти в район: 2 бригадой – западнее Суерское– Кузнецова– М. Кабакова, 1-й– Один– Черная (5 верст восточнее Сунгурова), а 3 бригада, ввиду отхода частей 1 и 2 бригад, отошла на линию Песчаная– Лапушинское…

На участке 26 дивизии в полосе железной дороги противник, поддержанный бронепоездом, перешел крупными силами в наступление со стороны Глубокая и Чаешная и потеснил действующий здесь 185 полк 21 дивизии, приданный 3 бригаде, который и отошел в район Моховой. Противник, развивая свой успех, пытался охватить левый фланг бригады, но отбивался энергичными ее контрдействиями. Бригада, преодолевая упорное сопротивление противника, ведет наступление на Баксарская– Один.

В центре и на правом фланге дивизии противник, сгруппировав значительные силы, также перешел к активным действиям, в результате чего частям 2 и 1 бригад под его давлением пришлось отойти: 2 бригаде – в район западнее дер. Калашникова (Калашная) и 1-й – 5 верст восточнее Хуторы (Хуторская).

В связи с сложившейся обстановкой на левом фланге армии, в полосе железной дороги, к северу и южнее ее, командармом в дополнение предыдущей директивы отдается новая, с главной задачей для 26 и 27 дивизий о переходе в решительное наступление, чтобы разбить наседающие массы противника… (ЦГАСА, ф. 106, оп. 3, д. 211, л. 279–282).

В то время, как на правом фланге армии 35 дивизия успешно развивала начатое 19-го числа наступление, на участках 26 и 27 дивизийкаждый день имели место серьезные попытки противника отбросить действующие здесь против него части к Тоболу. Это, конечно, могло вызвать и наш общий отход за названную реку.

В полосе железной дороги как южнее, так и севернее ее неприятель собирал новые части, сменял ими потрепанные в боях. 26 и 27 дивизии оказывали им довольно серьезное сопротивление, но в конце концов уступили превосходящим силам и отошли, нанеся противнику крупные потери…

Обстановка на фронте армии к 25-му числу сводилась, в общем, к следующему: в то время как правый фланг успешно продвигался вперед, левый под давлением превосходящих сил противника отходил назад. В связи с создавшейся обстановкой на фронте командарм отдал 25 сентября новую директиву № 1553/н с задачей задержать наступление противника. Главной идеей этой директивы являлись удары 5 дивизии во фланг и тыл действующим на участке 26 дивизии частям противника из района Батырево– Казенная на север в общем направлении на ст. Лебяжья…

Однако нажим со стороны противника на участках 26 и 27 дивизий был слишком силен, а превосходство в количественном отношении выставленных пехотных и кавалерийских частей с сильной артиллерией столь значительно, что противодействовать неприятельскому продвижению части армии были не в состоянии. Правда, дивизии местами переходили в наступление, но при столкновениях со свежими резервами противника уставшие красноармейцы были вынуждены отходить…

Во время продолжения отхода 26 и 27 дивизий части 35-й были остановлены в дальнейшем наступлении в районе Макарьевский– Пресногорьковский– Филипповский с задачей освещать сильными разведывательными партиями фронт и свой правый фланг.

На участке 5 дивизии противник с 25-го числа также начал проявлять сравнительную активность, по-видимому, с целью сбить с позиции обороняющиеся в этом районе части дивизии, что ему первоначально и удалось. Развивая в дальнейшем свой первый удар, он принудил части дивизии к отходу в район Патракова– Осиновка, куда и начала отходить 1 бригада, с боем пробираясь через Шарайскую, занятую уже противником.

На участке 26 и 27 дивизий противник, усиливая свою активность переброской в этот район новых войск, своими настойчивыми действиями показал намерение отбросить нашу армию за р. Тобол.

Для этого, не жалея своих сил, он предпринял главный нажим в полосе железной дороги и принудил части 26 и 27 дивизий к отходу, который сопровождался успешными контратаками…

Ввиду невозможности устоять на главном направлении по Сибирской магистрали и упорно оборонять занимаемую линию перед линией р. Тобол, как это было решено командармом (директивой № 1580/н от 28-го числа. ЦГАСА, ф. 185, оп. 3, д. 316, л. 2–28. Копия), 29-го числа он отдает распоряжение об отходе за р. Тобол, где занять оборонительные позиции, не давая возможности противнику где-либо форсировать реку. Этим рубежом командование армии решило воспользоваться до прихода подкреплений и пополнений…

Согласно полученным распоряжениям, части армии планомерно совершали переход через р. Тобол, сдерживая своими арьергардами наступательные попытки противника.

По переходе через реку 5 армия заняла следующие позиции:

35 дивизия 2 бригадой – предмостные укрепления у ст. Звериноголовская и 1-й – по левому берегу Тобола по линии оз. Лебедево– Бугровая– Редутское– Березова.

5 дивизия – от Ялымское до М. Сосновка (исключительно).

26 дивизия 1 бригадой – Сосновка– Утяцкое– Барабииское с резервом в один полк (226-й) в Меньшикова, 2 бригадой – от устья р. Лебяжий– Колмогорова– Черемуховское– Курганка и 3 бригадой – Курганка– Шевелева– Воронова с выдвижением сильных застав для прикрытия железнодорожного моста через реку и по тракту Курган– Белоярская.

27 дивизия 2 бригадой – Белоярская– Падеринское, 1-й – Падеринское (исключительно) – Иковское– Козьмина (исключительно) и 3-й – Козьмина– Белозерское…

Помощник начальника информационно-исторического отделения штарма 5 Розенберг»²¹⁵.

Заключение

Одной из вспомогательных задач настоящего исследования являлась проверка изложенной М. Н. Тухачевским версии событий первого этапа Тобольско-Петропавловской операции на достоверность. С одной стороны, как командующий армией он обязан был знать подробности, в том числе такие, какие могли оставаться неизвестными другим участникам операции. С другой – в 1926 году почти все ее главные руководители были еще живы, кроме умершего в 1919 году от тифа Я. К. Ивасиова. И наконец, в 1926 году пересмотр хода событий Гражданской войны и их ревизия по политическим мотивам еще не начались. С другой стороны, военная мемуаристика как жанр действительно иногда имеет такую особенность, когда авторы по тем или иным причинам искажают события. Поэтому предположения современных исследователей, что М. Н. Тухачевский что-то специально скрывал или о чем-то умалчивал, имели право на существование.

Проверка показала следующее.

Во-первых, статья «Курган – Омск» оказалась очень точной с точки зрения фактической стороны дела. Изложенная М. Н. Тухачевским версия подтвердилась синхронными документами вплоть до деталей – в частности, относительно вопроса о том, кто в чью деятельность вмешался в ходе «крепкой телеграфной перепалки», а также порядка ввода в бой 5-й сд. Так что он хода событий в своей статье не искажал – он просто рассказал, как было.

Во-вторых, бывший командарм-5 не только не оклеветал свое тогдашнее командование – фактически в 1926 году он его выгораживал. Потому что в своей статье он рассказал не все, что знал. Так, он не сказал о том, что как Главное, так и фронтовое командование досрочно «похоронило» А. В. Колчака и накануне контрнаступления, которое белые воспринимали как последний шанс переломить ситуацию в свою пользу, вообще собиралось сворачивать фронт, оставив лишь части, минимально необходимые для добивания неспособного к сопротивлению противника. Он не сказал также о том, что фронтовое командование контрудар А. В. Колчака откровенно пропустило, игнорируя тревожные сведения разведок или не принимая их в расчет, а потом и вовсе выпустило ситуацию из-под контроля.

Надо отметить, что в 1926 году М. Н. Тухачевский действий главного и фронтового командования вообще практически не затрагивал, за исключением упоминаний о разногласиях по вопросу о выборе главного операционного направления.

В 1935 году он выражался на первый взгляд куда более резко: «Ольдерогге сделал все от него зависящее, чтобы наше неотступное преследование Колчака сорвалось». Разумеется, это можно трактовать как попытку свалить всю вину на вышестоящее командование. Однако следует отметить, что М. Н. Тухачевский был в значительной степени прав, полагая, что наступление 5-й армии было остановлено, она потерпела поражение под Петропавловском и была вынуждена отойти за Тобол именно в результате ошибок фронтового командования. В конкретном плане это выражалось:

1. В снятии частей с фронта, что привело к его ослаблению, что сыграло на руку белым. Правда, это делалось по приказаниям Главкома. Но на войне у каждого своя работа, так что В. А. Ольдерогге должен был отвечать за вверенный ему участок – Восточный фронт, а не за А. И. Деникина и Н. Н. Юденича, этим должен был заниматься Главком и РВСР. В настоящее время нам не известно ни одного протеста В. А. Ольдерогге или хотя бы выражения им недовольства (вне зависимости от результативности) по поводу «беспощадно обираемого» фронта вплоть до контрнаступления белых. У нас нет никаких доказательств того, что В. А. Ольдерогге имел какое-то отдельное мнение по вопросу о том, какие силы ему нужны, чтобы добить А. В. Колчака, – зато известно, что решение свернуть фронт было принято после того, как с ним специально посоветовались.

2. Командование фронтом либо игнорировало предупреждения разведок о подготовке противника к наступлению, либо не рассчитывало всерьез на возможности противника свои планы реализовать на практике.

3. Именно в результате принятых фронтом оперативных решений, на которых он настоял, у 5-й армии оказался открытым правый фланг – а именно туда белые и направили главный удар. Причем эту ошибку В. А. Ольдерогге вскоре фактически признал сам.

Всего вышеперечисленного оказалось достаточно, чтобы Восточный фронт покатился назад. Так что в данном случае М. Н. Тухачевский всего лишь констатировал факт.

Тем не менее по одному эпизоду М. Н. Тухачевский, похоже, все-таки оказался не прав: «Ольдерогге категорически настоял на перегруппировке. Белые учли эту ошибку». Белые вряд ли могли ее учесть, поскольку, как оказалось, они ее даже не заметили. Они обнаружили отсутствие 5-й сд в боевой линии и сдвиг оставшихся частей к северу уже во время боев, в ходе своего наступления. Но пятоармейцам, в первую очередь частям в основной боевой линии, от этого обстоятельства должно было стать только хуже.

В ходе проверки репутацию заслуживающего доверия свидетеля подтвердил и бывший сослуживец М. Н. Тухачевского – генерал-майор Н. И. Корицкий, который в рассматриваемый период работал в штабе 5-й армии. По данному эпизоду он оказался свидетелем очень точным. Единственная обнаруженная у него ошибка – Я. К. Ивасиов не пытался отговориться от фронта невозможностью найти командарма, да и сам командарм был на месте. Сюжет с невозможностью найти командарма может относиться к более ранним событиям, а в данном случае мы имеем дело с аберрацией памяти, причем по совершенно несущественному эпизоду.

В настоящее время известны как минимум три целенаправленные кампании по преднамеренному очернительству М. Н. Тухачевского в открытой печати. Первая случилась в 1930–1932 годах на почве советско-польской войны. Нам она известна, в частности, по разбирательству в стенах Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе, вызвавшему письмо М. Н. Тухачевского И. В. Сталину – своего рода «иск о защите чести, достоинства и деловой репутации», а также по ряду публикаций в военной печати. Вторая – после 1937 года²¹⁶. Третья имеет место уже в наши дни. Выставлять М. Н. Тухачевского чуть ли не идиотом в определенных кругах считается своего рода правилом хорошего тона.

Однако к данному эпизоду фронтовой биографии Михаила Николаевича придираться особо не приходится.

Источники и комментарии

¹ Сахаров К. В. Белая Сибирь (внутренняя война 1918–1920 гг.). Мюнхен, 1923. С. 126.

² Ефимов А. Г. Ижевцы и Воткинцы (борьба с большевиками 1918–20 гг.). Сан-Франциско, 1974. Цит. по: Восточный фронт адмирала Колчака. М., 2004. С. 471.

³ По сведениям штаба 5-й армии, представленным в оперативное управление штаба фронта 13 августа, количество пленных, взятых 27-й сд в ходе Челябинской операции с 18 по 31 июля, составило 6624 солдата и 40 офицеров. См.: Сводка о трофеях, потерях и пополнениях оперативного отдела штаба 5-й армии. Начато с 1 августа 1919 г., окончено 30 августа 1919 г. // РГВА. Ф. 185. Оп. 3. Д. 334. Л. 81. Итоговые же сведения о потерях сторон, количестве пленных и трофеев в результате Челябинской операции, как обычно, очень сильно различаются. Так, К. В. Сахаров сообщает об общих потерях белых – свыше 5 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, большевики потеряли более 11 тысяч человек (см.: Восточный фронт адмирала Колчака. М., 2004. С. 172). Н. Е. Какурин (Какурин Н. Е. Гражданская война. 1918–1921 / Н. Е. Какурин, И. И. Вацетис; Под ред. А. С. Бубнова и др. СПб., 2002. С. 248) приводит цифры потерь противника – «не считая раненых и убитых, он потерял 15 000 одними пленными». Н. Санчук сообщил, что «в результате 18-дневной операции белые потеряли 8 тыс. пленными и 4 ¹/2 тыс. убитыми и ранеными. Потери красной стороны исчислялись в 2900 чел. раненых и убитых и 900 без вести пропавших». См.: Санчук Н. Челябинская операция летом 1919 года // Война и революция. 1930. № 11. С. 83. А в официальную версию истории Гражданской войны образца 1930–1950-х годов попала цифра – белые потеряли только пленными 15 тысяч человек. См.: История гражданской войны в СССР: В 4 т. Т. IV. М, 1959. С. 132.

⁴ Запись разговора по прямому проводу М. В. Фрунзе и М. Н. Тухачевского. 2 августа 1919 года. Фрагмент. РГВА. Ф. 106. Оп. 3. Д. 211. Л. 1.

⁵ Тухачевский М. Н. На Восточном фронте // Красная звезда. 1935. № 14. 16 января.

⁶ Тухачевский М. Н. Курган – Омск // Борьба за Урал и Сибирь. М., 1926.

⁷ Там же. С. 74.

⁸ М. Н. Тухачевский ссылался на Вольпе, Розенберга, Малышева и Полозова, не указывая конкретных работ. В настоящее время обнаружены следующие статьи данных авторов, касающиеся этой операции: 1). Вольпе А. М. Петропавловская операция // Сб. трудов Военно-научного общества при Военной академии. 1922. Кн. 3. Сентябрь 1922. С. 77–107. Она была заявлена в перечне военно-исторических тем для разработки на дополнительном курсе Военной Академии в 1921–1922 учебных годах и зарезервирована за А. М. Вольпе, см.: Красная армия. Вестник Военно-научного общества при Военной Академии РККА. № 12. Март 1922. С. 112. Очевидно, она была опубликована в виде статьи после представления в академии. 2). Розенберг П., Малышев Н. Описание операций 5-й армии в районе Западной Сибири 1 октября – 16 ноября 1919 г // Военная наука и революция. 1921. № 1. С. 127–183. Скорее всего, М. Н. Тухачевский имел в виду именно их. Во-первых, обе статьи опубликованы раньше, чем «Курган – Омск». Во-вторых, М. Н. Тухачевский хорошо знал эти журналы, поскольку принимал активное участие в работе ВНО при ВА РККА, будучи председателем и членом правления ВНО, а в «Военной науке и революции» неоднократно публиковался сам. И наконец, он лично знал самих авторов – пятоармейцев. А. М. Вольпе был участником Тобольско-Петропавловской операции в должности старшего помощника начальника штаба 26-й сд по оперативной части, П. Г. Розенберг был помощником начальника информационно-исторического отделения штаба 5-й армии, Н. П. Малышев – начальником информационно-исторического отделения. Как следствие, с этими статьями М. Н. Тухачевский почти наверняка был знаком. В них содержатся, в частности, определенные претензии к действиям командования 5-й армии. Так, А. М. Вольпе писал: «Попытка ликвидировать успех белых контр-ударом по Звериноголовскому тракту спешно введенными из резерва 5 и 35 див. успеха не имела. Эти части, неумело вводимые в боевую линию, разбивались противником по частям». См.: Вольпе А. М. Петропавловская операция // Сб. трудов Военно-научного общества при Военной Академии. 1922. Кн. 3. Сентябрь 1922. С. 80. Достаточно подробное разъяснение этому факту содержится в статье М. Н. Тухачевского. Из нее следует, что командование армии не вводило указанные части в бой по частям, а они туда по частям входили сами по фактической обстановке, по обстоятельствам, никак не зависевшим от воли армейского командования. Кроме того, из работ, предшествовавших выходу статьи «Курган – Омск», следует отметить краткий стратегический очерк Поляк А. Действия 5-й Красной армии от р. Тобол до озера Байкал // Сб. трудов Военно-научного общества при Военной Академии. 1922. № 2. С. 70–105. В нем также содержатся критические оценки работы красного командования в ходе первого и второго этапов операции. Помимо констатации факта «пренебрежения к неразбитым силам белых», что повлекло за собой снятие с фронта 5-й сд, автор подвергал сомнению необходимость держать целую дивизию на Орско-Кустанайском направлении, а также отмечал необеспеченность как всего наступления, так и конкретно правого фланга. Идея контрудара также была расценена как не соответствующая обстановке. «Борьба за инициативу действий, выразившаяся в бесконечном толкании красных в наступление (до отхода за Тобол) привели к лишнему выматыванию частей. Правда контратаки красных белым обошлись очень дорого. Подвод резервов разновременно (5 див., 35 див., 2 бр. 21 див., кав. полк) облегчили задачу белых – бить красных по частям. Разрозненность действий красных и неналаженность связи по фронту являлись причиной несвоевременности перегруппировок и маневров». См.: Поляк А. Действия 5-й Красной армии от р. Тобол до озера Байкал // Сб. трудов Военно-научного общества при Военной Академии. 1922. № 2. С. 82. На эту работу в значительной степени опирался Н. Е. Какурин при подготовке описания Тобольско-Петропавловской операции, см.: Какурин Н. Как сражалась революция. Т. 2. 1919–1920 гг. / Под ред. Р. П. Эйдемана. М.; Л., 1926. 2-е изд. М., 1990. Можно предположить, что с указанными работами М. Н. Тухачевский также был знаком, хотя непосредственно на них он не ссылался. Кроме того, в 1921–1922 годах в Военной академии разрабатывалось еще несколько тем по этой операции. В частности, 7 июня и 3 октября 1921 года на заседаниях ВНО Военной академии был представлен двусторонний доклад Дворкина – В. И. Оберюхтина, который рассматривал боевые действия на Восточном фронте от р. Тобол до оз. Байкал с двух сторон (во время Тобольско-Петропавловской операции В. И. Оберюхтин был начальником штаба 3-й армии (Московской группы войск) у А. В. Колчака, а в итоге оказался в Военной академии РККА на преподавательской и административной работе), см.: Красная армия. Вестник Военно-научного общества при Военной Академии РККА. № 5–6. Октябрь 1921. С. 85. О содержании этих докладов М. Н. Тухачевский также должен был знать, поскольку с августа 1921 года был начальником Академии.

⁹ Гражданская война 1918–1921 г. / Под ред. А. С. Бубнова, С. С. Каменева, М. Н. Тухачевского, Р. П. Эйдемана. Т. III. Оперативно-стратегический очерк боевых действий Красной армии. М. – Л., 1930. В настоящее время этот том переиздан: Какурин Н. Е. Гражданская война. 1918–1921 / Н. Е. Какурин, И. И. Вацетис; Под ред. А. С. Бубнова и др. СПб., 2002.

¹⁰ Воробьев В. Ф. Тобольско-Петропавловская операция. М., 1939.

¹¹ Вильгельм Евгеньевич Гарф (наштавост, расстрелян в 1938 году), Карл Иванович Грюнштейн (член РВС 5-й армии, расстрелян в 1936 году), Владимир Александрович Ольдерогге (командвост, расстрелян в 1931 году), Михаил Николаевич Тухачевский (командарм-5, расстрелян в 1937 году), Шалва Зурабович Элиава (член РВС Восточного фронта, расстрелян в 1937 году), Семен Маркович Белицкий (врид. начдив 26, умер в тюрьме в 1938 году), Иосиф Францевич Блажевич (врид. начдив 26, расстрелян в 1937 году), Абрам Миронович Вольпе (старший помнаштадив по оперчасти 26-й сд, расстрелян в 1937 году), Ян Петрович Гайлит (комбриг 1/26, расстрелян в 1938 году) и др.

¹² В частности, автор, подробно разбирая боевую работу командования 5-й армии, ни разу не назвал ни одной фамилии. Тогда как фамилия В. А. Ольдерогге, также расстрелянного, но в 1931 году и по другому обвинению, на страницах книги несколько раз упоминается. Кроме того, в работе присутствует не просто гиперкритицизм в отношении действий фронтового и армейского командований, но и преднамеренное очернительство. Так, трактовка сути маневров 5-й армии за период с 20 августа по 1 сентября представляется откровенно абсурдной. «Командование 5-й армии, имея к началу (форсирования Тобола) главные силы ближе к Звериноголовскому тракту, считало главным направлением Звериноголовская– Петропавловск. Этот выбор направления главного удара совершенно не учитывал важнейшего политического фактора. Этим фактором являлось зажиточное казачество, населявшее полосу вдоль всего тракта Троицк – Петропавловск и настроенное враждебно к советской власти. Нет никаких сомнений, что, выбрав операционным направлением тракт Троицк – Петропавловск, 5-я Красная армия столкнулась с враждебным ей населением. Крометого, армия не могла бы максимально использовать железную дорогу для маневра и обеспечения подвоза. Удар 5-й армии вдоль Петропавловского тракта направлялся по пустому месту, подставляя в свою очередь главные силы 5-й армии под фланговый удар белых из Щучье, Моховая. В конечном итоге штаб 5-й армии должен был выполнить директиву фронта о нанесении главного удара вдоль железной дороги Курган – Петропавловск». См.: Воробьев В. Ф. Тобольско-Петропавловская операция. М., 1939. С. 14. Действительно, 5-я армия подошла к Тоболу, имея главные силы, т. е. 26-ю сд, 27-ю сд и 35-ю сд, в полосе южнее Транссиба. Если обозначить на карте стартовую армейскую директиву на форсирование Тобола и дальнейшее продвижение вперед, то видно, что основные силы 5-й армии были смещены к югу от железной дороги и вдоль тракта. Далее 35-я сд сразу же должна была разойтись на Орско-Кустанайское направление, а в полосе железной дороги предполагалось отправить 5-ю сд, дивизия двухбригадная, но на стыке с ней, севернее, находилась целая армия – 3-я, так что за левый фланг 5-й армии можно было не беспокоиться. А на правом фланге, где в Тургайских степях никаких красных частей не было, должны были идти рядом две трехбригадные дивизии (правильнее было бы считать эту группировку не ударной, а обходной). Судя по сохранившимся в архиве документам, примерно такую группировку М. Н. Тухачевский предполагал сохранять до Петропавловска. Ее В. Ф. Воробьев посчитал «политически неправильной». Однако эта «политически неправильная» группировка была изменена, двум дивизиям было приказано заворачивать на северо-восток, а третьей – сойти с боевой линии. В результате 27-я сд должна была идти севернее железной дороги рядом с еще целой армией, 26-я сд – заполнить собой все остальное пространство от Транссиба включительно и до тракта включительно, а 5-ю сд было приказано убрать в тыл. Таким образом, после того, как «политически неправильная группировка» была изменена, став, таким образом, «политически правильной», по территории, где проживало население, враждебное советской власти, подставляясь под фланговый удар белых, должны были двигаться всего две бригады, одна – на уступе впереди, другая – резервная. Однако противник воевал не по политике, а по стратегии – собрал все, что смог, и ударил, направив главный удар как раз на ослабленный правый фланг и в тыл 5-й армии с прогнозируемыми результатами. Еще одним часто использовавшимся в работе приемом, характерным не для критики, а для преднамеренного очернительства, стало сгущение красок и частичное умолчание. Так, В. Ф. Воробьев сообщает: «Не получая в течение 30 августа – 3 сентября никаких сведений от 27-й стрелковой дивизии, не зная обстановки на фронте, штаб армии считал, что наступление успешно развивается, и требовал 2 сентября готовиться к форсированию р. Ишим». См.: Вороьбев В. Ф. Тобольско-Петропавловская операция. М., 1939. С. 26. В указанный период времени штадив 27 находился в переезде, поэтому централизованной связи с ним не было ни у кого. Для Гражданской войны это была совершенно обычная ситуация, к тому же никак не зависевшая от воли армейского командования. Тем не менее данные об обстановке на участке 27-й сд частично в штарм поступали от смежной 26-й сд, которая держала связь по фронту с ближайшей к ней бригадой 27-й сд. Кроме того, «фронт» – это не только 27-я сд, а о происходящем на участках 26-й сд и 35-й сд в штабе были вполне осведомлены. На форсирование Ишима обе армии гнал фронт, не давая 5-й армии никаких возможностей для дополнительного усиления. И наконец, командование 5-й армии явно не считало, что «наступление развивается успешно» – это подтверждается, в частности, ожиданием М. Н. Тухачевским значительного снижения темпов наступления на подступах к Петропавловску, неоднократными просьбами разрешить задействовать 5-ю сд и требованиями вывести части 35-й сд на главное направление. Тем не менее, несмотря на такую подачу информации, указанный очерк в течение длительного времени оставался самым подробным оперативно-стратегическим разбором Тобольско-Петропавловской операции, так что все последующие работы в значительной степени опирались на него. См., в частности: Спирин Л. М. Разгром армии Колчака. М., 1957. С. 221–268 и др. Следует также отметить, что подобная «гибкость» не является исключительной особенностью именно этого очерка. Вся советская историография 30-х годов является не столько исследованием того или иного вопроса, сколько историей эволюции официальных взглядов на тот или иной вопрос и колебаний политической конъюнктуры.