Текст книги "Воин Великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)"

Арьята бросилась в погоню. Он не должен уйти! Если поднимется тревога, тогда, считай, всё пропало. Принцесса повернула своего мерина и что есть мочи погнала Куцего вперёд, вслед за убегавшим койаром.

Тот мчался прямо-таки с нечеловеческой быстротой. Страх гнал его вперёд; однако этот же самый страх заставил воина остановиться, повернуться и встретить опасность лицом к лицу, как учили.

Прямо перед мордой Куцего на земле что-то блеснуло, сухо треснуло, повалил густой, непроглядный серый дым. Конь Арьяты с разгону влетел в этот дым, и не успела принцесса опомниться, как чьи-то сильные руки вцепились ей в горло, заламывая шею назад.

С отчаянным сдавленным воплем Арьята наугад ткнула назад невидимым клинком; раздалось неразборчивое шипение, словно проткнули туго надутый мех с воздухом, но смертельная хватка не ослабла.

Тем временем Куцый уже давно миновал облако дыма, в котором так ловко скрылся воин Чёрного Ордена. Он скакал дальше по узкой дороге, на которой его наездница и рассталась бы с жизнью… Однако откуда-то из-за камней свистнула меткая арбалетная стрела, и койар бездыханным покатился в белую пыль.

Не чувствуя поводьев, Куцый сам перешёл сперва на шаг, а потом и вовсе остановился, заметив возле придорожных камней скудную зелёную поросль. Арьяте было сейчас не до него. Упав на шею коню, она изо всех сил, с сиплым хрипом пыталась протолкнуть воздух в изломанное горло.

– В чем дело, подруга? – вдруг услыхала она спокойный низкий голос. Сильная рука, обтянутая чёрным одеянием Ордена, схватила Куцего под уздцы.

Арьята наконец смогла сделать нормальный вдох и подняла глаза. Держа за повод её мерина, на дороге стоял молодой воин Ордена в обычной для койаров, плотно облегающей тело одежде, однако чёрная маска была снята, и на Арьяту в упор смотрели пронзительные тигриные глаза на скульптурно вылепленном, чистом и красивом лице с мощным волевым подбородком, идеально прямым носом и твёрдо очерченными скулами. Воин был молод – ему вряд ли минуло двадцать зим, но мускулы его тела уже были мускулами зрелого мужчины. Он так же подходил для одеяния Чёрного Ордена, как счастливая невеста для погребального савана.

– Ты как сюда попала? – продолжал расспросы незнакомец. – Почему за тобой погналась эта мразь? И почему он был только один, а где весь секрет, который там сидит? – Он махнул рукой, указывая на изгиб скалы, закрывавший от него место кровавого побоища. – И вообще, как тебя зовут?

– Арьята, – сорвалось с языка принцессы, прежде чем она успела подумать, что называться следует вымышленным именем. Впрочем, само это имя ещё ни о чём не говорило – оно достаточно часто встречалось и у знати, и среди простолюдинов.

– Красивое имя, – ответил дежурным комплиментом незнакомец и улыбнулся. Верно, он хотел выказать этой улыбкой расположение и приязнь, но в глубине его взора вдруг мелькнули льдинки холодной расчётливости. Он улыбался, потому что так полагалось. – Но, подруга Арьята, если ты не хочешь, чтобы с нас двоих быстро сняли головы, нам надо убираться отсюда! Гони своего чудо-скакуна, постарайся не отстать от меня!

– Постой, куда ты? – всполошилась Арьята. – Ты сам-то кто такой?

Незнакомец ответил долгим и пристальным взглядом.

– Я враг койарам, такой же, как и ты, насколько я понимаю, – ответил он. – Не обращай внимания на этот маскарад! У меня с ними война. У тебя, как я вижу, тоже. Хочешь, будем союзниками, только об этом не договариваются в таком месте и при таких делах. Нам надо уходить. – И, уже поворачиваясь, он докончил: – А зовут меня Атор.

Принцесса не успела задать больше ни одного вопроса, её нежданный спаситель резко взял с места в карьер и помчался вперёд хорошо ей знакомым, прыгающим шагом, каким всегда бегали воины Ордена. Куцый старался изо всех своих невеликих сил, удерживаясь рядом со странным воином.

Вскоре ущелье раздвоилось. Дорога пошла по правому склону, они же, напротив, свернули налево. Стены скал сдвинулись, тропа исчезла, уперевшись в каменную осыпь. Атор жестом показал, что им нужно подниматься вверх.

Куцый выражал решительный протест, но стоило Атору взяться железной рукой за повод, как конёк сразу присмирел.

Они карабкались по каменному хаосу очень долго, не меньше трёх часов, и вокруг них окончательно сгустился мрак. Когда стало невозможно разглядеть даже собственную вытянутую руку, Атор неожиданно скомандовал привал. Несколькими ловкими движениями он высек искру и запалил смоляной факел.

Они стояли на небольшой, окружённой со всех сторон отвесными скалами поляне. Под ногами расстилался мягкий ковёр травы, справа в утёсе виднелся тёмный ход в пещеру. У самого входа из скалы бил родник; всё место дышало чистотой и спокойствием, невесть откуда взявшимися в этих принадлежащих Злу горах.

– Здесь мы сможем переговорить. – Атор деловито взялся за приготовление немудрёного походного ужина. Арьята даже и вообразить не могла, сколько самого невероятного и разнообразного снаряжения умещается в недрах – иначе и не скажешь! – неказистого и простого на вид одеяния слуги Чёрного Ордена. Откуда-то из складок появилась тренога, а несколько широких железных колец, снятых с головы, после ряда манипуляций обернулись вполне приличным котелком.

– Ну, рассказывай! – потребовал Атор, и прозвучавшая в его голосе властность не была полностью наигранной. – Я же тебе как-никак жизнь спас. Что ты тут делаешь, Арьята? Дома б тебе сидеть, в куклы играть да вышивать, а ты, прямо сказать, смерти ищешь, да и только! – Он потянулся помешать варево в поставленном на огонь котелке. – Говори же, что ты в молчанку-то играешь!

– Что жизнь мне спас – за то тебе, Атор, спасибо, – дружески ответила Арьята, но внутри её уже прочно обосновалось смутное пока беспокойство. – А вот что я здесь делаю – догадаться нетрудно: держу путь в крепость койаров.

Лицо Атора вытянулось, принцесса заметила, что его рука плотно сжала эфес короткого койарского меча, что как бы случайно лежал у него на коленях.

– Мне надо вернуть один должок предводительнице этой братии, – поспешно добавила Арьята. – Они перебили мою семью…

– Сожалею, – склонил голову Атор, однако участие в голосе его было лишь показным. Внутри он оставался холоден как лёд; его ничто не могло тронуть, ничто, кроме лишь его собственного дела, ради которого он шёл сюда. – И ты решила мстить одна?

Арьята молча кивнула.

– И ты пришла сюда безоружной, с одним жалким перочинным ножичком. – Он презрительным кивком указал на верный стилет принцессы. – Ножичек-то хоть и не из дешёвых, но против здешних молодцев что он есть, что его нет, для тебя всё едино, подруга Арьята. Слопают тебя здесь и не поморщатся. Послушай моего совета – возвращайся. Мимо постов я тебя проведу. А иначе ведь только погибнешь зря. А тебе ещё жить и жить.

Все слова в этой речи были очень правильными, говоривший старался придать голосу некую дружескую грубоватость, с какой бывалый воин может обращаться к совсем молоденькой девчонке, повстречавшейся ему на пути. И всё-таки он лгал. Лёд в его душе можно было скрыть от обычного собеседника, но не от Арьяты. От её обострённого взора не ускользнуло ничто, вплоть до мельчайшего подрагивания ресниц или чуть искривившихся губ. Ему было совершенно всё равно, погибнет она или выживет. Впрочем, сейчас это было не так уж важно. Куда больше занимало Арьяту другое: что её странный собеседник делает здесь? Зачем на нём эта одежда? Откуда он взялся в этих горах?

– Куда мне идти – мы ещё обсудить успеем, – ответила принцесса. – Скажи лучше: что ты сам тут делаешь? Да ещё в таком одеянии?

– Как же вы, девчонки, любите задавать вопросы, – пожал плечами Атор. – Скажи спасибо, что я оказался у тебя на дороге! А зачем я здесь – понять легко. Я тоже мщу койарам. Они тоже убили всю мою семью.

– А где же ты выучился так здорово бегать? Совсем как они, не отличишь…

– Ну, не все же лезут напролом вроде тебя, – не слишком любезно ответил Атор. – Учиться пришлось долго…

Он как будто бы терял интерес к разговору – или это равнодушие тоже было показным?

– А где же ты учился? – не отставала Арьята, выказывая неложную заинтересованность. Ей и в самом деле было интересно, и самое главное – враг койаров мог стать её другом.

– Извини, секрет, – решительно отрубил Атор. – Давай лучше подумаем, что будем делать дальше.

– Мне надо пробраться в их крепость, – без обиняков заявила принцесса.

– А ты хоть знаешь, где она? – прищурился Атор. – Как расположены входы, сколько охраны, какие слова пропуска? Как ты намерена была войти?

– Через дверь, а то сквозь стены никак не получается, – попробовала отшутиться Арьята, но её собеседник отнюдь не был расположен к подобному.

– Хватит глупить! – вдруг взорвался он. – Или ты отвечаешь мне толком, или я ухожу. Не намерен класть здесь свою голову из-за чьей-то придури! Давай договоримся так. – Он перегнулся через костёр и крепко стиснул запястье ошеломлённой Арьяты. – Ты говоришь мне, кто ты, откуда, зачем здесь – причем правду! – а я провожу тебя либо в безопасное место, либо к самой крепости, если пойму, что тебя действительно стоит туда вести. Решения должны принимать мужчины. Ну же! – Он закончил резким требовательным жестом.

Арьята прекрасно понимала, что ссориться бессмысленно. Что бы ни делал этот странный Атор здесь, он действительно спас ей жизнь; но, с другой стороны, он так самоуверен…

– Ты спрашиваешь, как я войду в крепость? – прищурилась Арьята. – Если бы ты обогнул тот утёс, под которым мы встретились, то увидел бы нечто такое, что разом развеяло бы все твои сомнения. Как ты думаешь, почему я смогла проехать на моём Куцем мимо секрета койаров? Задумывался ли ты, что есть и иное оружие, кроме одной лишь грубой стали?

Перед самыми глазами Атора стремительно полыхнула быстрая серебряная вспышка. Он успел заметить, что эта бешеная Арьята вроде бы рубанула по воздуху правой рукой, кулак был сжат, но в нём не было – и Атор мог поклясться в этом! – никакого оружия.

– Погляди. – Арьята швырнула Атору рассечённый надвое валун. Она уже настолько освоилась с Призрачным Мечом, что могла вызвать его контролируемым усилием воли – совсем не так, как раньше, когда он отзывался лишь на панический призыв сознания, в случае смертельной опасности.

Атор ничем не выказал своего удивления. Он повертел в руках две половинки валуна и небрежно забросил их в темноту.

– Ну и что ты хотела сказать мне этим, прекрасная Арьята? – Голос его был ровен и сух.

– Ты же задал мне вопросы, – делано удивилась Арьята. – Я ответила тебе. Вот точно так же я собиралась войти и в саму крепость. А все дороги здесь ведут к ней, я это точно знаю.

Атор и бровью не повёл. Он лишь пошарил вокруг себя, подобрал здоровенный камень размером примерно с детскую голову, несильно подбросил в воздух – и, оставаясь сидеть, как-то даже с ленцой ударил по ещё летевшему вверх камню ребром ладони. Валун тоже распался надвое, совсем как у Арьяты, только разрублен он был не магическим оружием, а просто человеческой рукой. Принцесса никогда не видела ничего подобного.

– Нам нечего гордиться друг перед другом своими способностями, почтенная Арьята, – наставительно заметил Атор. – Я понимаю, ты колдунья и надеешься на свои чары. Но в крепости Ордена десятки чародеев ничуть не слабее тебя. Ты сможешь справиться со всеми? И ты так уверена, что твои заклинания сработают там столь же хорошо, как и здесь? Подумай над этим.

– Я устала от доказательств, – досадливо сказала Арьята. – Вот что, почтенный Атор: если хочешь, дальше иди один. Если я погибну, то пусть это не тревожит тебя.

– Ну как бы не так! – возразил тот. – Если ты попадешься, думаешь, тебе дадут так просто умереть? Койары не настолько глупы. Нет, они выжмут из тебя всё, что ты знаешь, капля за каплей, они опустошат твою душу лучше любого Пожирателя, а потом скормят её своим магическим змеям, и тогда ты возродишься вновь, но уже как их покорная рабыня. И если ты попадёшься им в лапы, то непременно выдашь и меня. Как ты понимаешь, подобный оборот мне никак не подходит. Лучше уж тогда связать тебя, взвалить на загривок твоему Куцему да силком вытащить вас отсюда… Тогда, быть может, я смогу заняться делом.

– Только попробуй тронуть меня! – Арьята ощетинилась дикой кошкой. – Я тогда сама тебя убью!

Атор не ответил. Сидел, смотрел на огонь, весь во власти каких-то своих мыслей. Он казался настолько погруженным в себя, что Арьяте подумалось: исчезни она сейчас, Атор обратит на это внимания не больше, чем на писк одинокого комара, перед тем как его прихлопнуть. Молчание затягивалось.

Атор оставался неподвижен и безмолвен до тех пор, пока не догорел их небольшой костёр. Дождавшись, когда умер последний язычок огня, он спокойно растянулся прямо на камнях, и почти тотчас до Арьяты донеслось его спокойное и ровное дыхание. Атор заснул, даже не сочтя нужным пожелать своей невольной спутнице доброй ночи.

Арьята не нашла ничего лучше, как последовать его примеру. Завтра ей предстоял бросок к крепости – не важно, с Атором или в одиночку.

Глава XI

В вонючей и тесной камере, глубоко под поверхностью земли, Дор-Вейтарн со стоном старался уложить своё изломанное тело так, чтобы суметь поспать хотя бы несколько часов перед новыми допросами. Его пытали уже целый месяц, и для Ворона он превратился в вечность. Старый волшебник прошёл через всё. По счастью, его не смогли полностью лишить нескольких самых хитрых, упрятанных очень далеко в памяти заклятий – ими он смягчал боль, когда сознание начинало мутиться и казалось, что дальше терпеть невозможно. На теле зияли страшные раны – однако же аккуратно промытые и умащённые целительными снадобьями. Заботливые палачи очень старались, чтобы самый ценный за всю историю Ордена пленник не умер слишком скоро. К Дор-Вейтарну приставили аж десятерых малефиков – не смыкая глаз, они наблюдали за каждым его действием.

Когда Ворона впервые втащили в пыточную, он от страха и отчаяния попытался пустить в ход все остатки своего волшебства, попытался сделать своё тело и разум нечувствительными к боли; умом он хорошо понимал, что все его усилия обречены на провал – и десять малефиков тотчас доказали ему это, искусно лишив мощи все до единого заклинания. Но этого мало – провозившись целых две недели, чародеи Ордена дознались всё же, что Ворон подсунул им всего лишь искусно сработанного гомункулуса вместо настоящего трупа Трогвара. И если до этого волшебника только держали под замком, то после началось сущее безумие. Его пытали днём и ночью, одни палачи сменяли других, стараясь вырвать у колдуна, где он спрятал младенца. Один раз Ворон даже попытался убить себя сам, однако подоспели вовремя предупреждённые бдительные малефики и вынули чародея из петли.

В камере Дор-Вейтарна не было окон, он вёл счёт дням по сменам заплечных дел мастеров, сам не зная зачем. Былые надежды на помощь Светлого Братства быстро таяли. Его соратники то ли увязли в бесконечных спорах, то ли попросту трусили ввязываться в серьёзный бой со всемогущим Орденом. Дух гордого Ворона ещё не был сломлен, но тело уже истомилось мучениями.

Дор-Вейтарн заставил себя даже не думать о Трогваре. Кто знает, а если малефики Ордена способны проникать в его мысли? В снах, однако, ему всё чаще и чаще стала являться невысокая молодая девушка, очень похожая на принцессу Арьяту, идущая в одиночестве по какой-то печальной бесконечной дороге. Ворон от всего сердца желал ей, чтобы эта дорога увела её подальше от цитадели Чёрных Койаров.

В коридоре, за каменной дверью, почти неслышно прошелестели шаги часового. Подземная тюрьма Ордена редко пустовала, но сейчас её охраняли с особым рвением…

Ворон наконец нашёл положение, в котором боль чуть ослабела. Ему оставалось надеяться только на чудо.

* * *

Утро в Драконьих Клыках выдалось мглистое, пал густой, непроглядный туман. Куцый заметно приободрился за ночь и теперь даже выражал желание поскорее отправиться в путь. Когда Арьята проснулась, Атор уже развёл костёр.

– Выспалась? Тогда за дело, – не поздоровавшись, бросил он ей. – Приготовь завтрак. Да поторапливайся – самое большее через час надо выходить.

– Почему я должна готовить завтрак?! – вновь возмутилась принцесса, со сна начисто забыв, как всегда, что она не во дворце.

– Ты откуда свалилась? – искренне удивился Атор. – Кашеварить – это женское дело!

– Сам кашеварь, – сварливо ответила Арьята. – А я не голодна.

Разумеется, Атор и не подумал прикоснуться к котелку.

– Ну, так что, идём к постам? – угрюмо поинтересовался он, когда недолгие сборы были закончены. – Не заслужила ты, конечно, чтобы я тебя отсюда выводил…

– Не заслужила – так и не выводи, – огрызнулась Арьята. – Иди своей дорогой, если хочешь. Кто куда, а я – к крепости.

– Ладно, пойдём вместе, – неожиданно легко сдался Атор. – Я ж говорил вчера – мне тебя нужно под надзором держать…

– Мне-то что, держи, если угодно, – с великолепно разыгранной невозмутимостью ответила принцесса.

– Слушай, ну откуда ты взялась такая? – не выдержал Атор. – Дерзишь, меня не слушаешь… Где ты росла? Не знаешь, что женщина всегда и во всём должна подчиняться мужчине?!

– Там, где я росла, всё было не так, – отрезала Арьята, завершая разговор. С каждым часом Атор нравился ей всё меньше и меньше. Из того, что он один раз метко пустил стрелу, ещё не следовало, что теперь она должна всё время рассыпаться перед ним в благодарностях.

С лагеря снялись в мрачном молчании.

Однако надо было отдать Атору и должное – он оказался прекрасным проводником. Похоже, он знал здесь каждый камень и умудрялся отыскивать такие тропы, по которым прошли бы не только они с Арьятой, но даже Куцый.

Вокруг них расстилалась суровая горная страна. Острые, обрывистые скалы, узкие, глубокие ущелья, где едва видно небо, стиснутое нависшими каменными громадами. Тысячи и тысячи острых, как копья, пиков уходили в поднебесье, и Арьята решила, что здесь непременно должна отыскаться какая-нибудь древняя магия, что хранит остроту этих скал от жадности ветров и дождей.

Она очень быстро потеряла чувство направления. Из глубоких ущелий не было видно солнца; казалось, они блуждают по бесконечному лабиринту, из которого нет выхода; за одним ущельем открывалось новое, на взгляд Арьяты, ничем не отличавшееся от предыдущего.

За весь день они не обменялись и парой слов. И когда дневной свет померк, а путники остановились на ночлег, это странное молчание всё длилось и длилось.

Арьята не выдержала первой:

– Послушай, что ты дуешься? Это мне дуться на тебя надо за все те гадости, что ты мне наговорил!

– Мне с тобой пока обсуждать нечего, – кратко промолвил Атор, доставая свой меч и принимаясь править лезвие. – К крепости придём – там и поговорим. А сейчас помолчи, мне думать надо. – И он отвернулся.

Принцессе оставалось только пожать плечами.

Ночь прошла спокойно, хотя Арьяту не оставляло чувство, что её разыскивает чей-то холодный взор, чей-то разум тщится ощутить её сознание, направив всю свою недюжинную силу на поиски. Она то и дело просыпалась и, по-детски прикрывая голову походным одеялом, осторожно выглядывала в щёлку, словно в полной уверенности, что её окружают неведомые страшилища, от которых только одна защита – не вылезать из-под одеяла. Однако она, естественно, не могла никого увидеть, кроме безмятежно спавшего Атора.

На следующее утро необычайно серьёзный и мрачный спутник принцессы вёл её куда медленнее. Часто он жестами приказывал ей остановиться, сам ползком пробирался вперёд и надолго застывал возле какой-нибудь каменной глыбы. Арьята так и не поняла, что он там выглядывает, потому что они ни разу не свернули, не говоря уж о том, чтобы столкнуться с кем-то из слуг Чёрного Ордена.

Где-то около полудня они увидели крепость.

– Что, и это всё? – Арьята не могла скрыть разочарования. Она ожидала увидеть грозные башни и бастионы, вознёсшиеся к самому небу, бесчисленные бойницы, глубокие рвы и подъёмные мосты. Вместо этого её взору предстало небольшое укрепление, сиротливо прилепившееся к склону горы – первой настоящей горы, которую Арьята увидела в этом царстве обрывов, утёсов и ущелий. На сей раз имелась даже внушительная снеговая шапка, и проплывавшие облака цеплялись за вершину жирными пухлыми животами.

Укрепление это действительно выглядело каким-то жалким, совсем недостойным грозного имени койаров. Простой четырехугольник стен, невысокие башни по углам, одна, повыше и потолще, – внутри крепостного двора. Рва нет и в помине, ворота узки – телега едва протиснется.

– Ты уверен, что не заблудился? – ядовито осведомилась Арьята у своего нелюбезного спутника. – Это походит на замок какого-нибудь захудалого и обедневшего барона!

– Это цитадель Чёрного Ордена, – сухо ответил Атор. – Мне – туда. Тебе, насколько я понимаю, тоже. Вот теперь мы будем говорить.

– О чём тут говорить! – Арьята скорчила пренебрежительную гримасу. – Я через такую стену с закрытыми глазами перелезу.

– То, что ты видишь пред собой, – с неожиданным терпением принялся объяснять Атор, – не более чем для отвода глаз. Крепость подземная. Гора вся изрыта ходами, точно головка сыра. И перелезть через эти стены пока ещё никому не удавалось. Их охраняют чародейство и созданные чародейством страшилища. Ну, и койаров самих тоже хватает. Собственно, эти стены и башни сооружены для защиты водовода. Края ледяной шапки подтаивают, вода стекает по желобам. Здесь – один из трёх водозаборов. Отсюда вниз уходит специальная шахта, и кроме неё есть те, которыми пользуются люди. Там и лестницы, и подъёмники. Но туда мы с тобой не попадём.

– А куда же тогда? – немедленно спросила Арьята.

– Полезем по водяной шахте, – решительно ответил Атор. – Дело трудное и противное, но иного выбора у нас нет. Даже нас с твоим мечом и с моим… – он вдруг осёкся, – короче, там нас точно убьют. А если по водоводу – есть шанс, что мы доберёмся до внутренних уровней, прежде чем нас заметят.

Арьята с некоторым подозрением покосилась на своего спутника. Кто его знает, а вдруг всё это подстроено и хитроумная предводительница, выследив её, подослала лучшего из своих воинов, чтобы тот завлёк Арьяту в ловушку? Убитый Атором слуга Ордена был не в счёт – если нужно, предводительница пожертвовала бы сотней таких воинов или даже тысячей.

– Ну, привязывай своего Куцего, – хмуро распорядился Атор. – Повезёт – он нас ещё отсюда вытащит.

Арьята повиновалась, стараясь не смотреть в печальные лиловые глаза своего верного коняги. Не скупясь, она высыпала ему весь корм, какой только у неё оставался. По счастью, рядом пробегал небольшой ручей, так что мерин по крайней мере не будет страдать от жажды.

Помахав на прощание Куцему, она зашагала вслед за Атором к крепости.

Однако шагать пришлось недолго. Вскоре Атор решительно дёрнул её за руку, заставив присесть за камнем, хотя Арьята не видела никакой опасности. Весь дальнейший путь по настоянию Атора они проделали ползком. К концу дороги Арьята была еле жива, вся перемазавшись грязью и потом.

Они схоронились между тремя высокими каменными глыбами, привалившимися вершинами друг к другу, так что получилось нечто вроде каменного шатра.

– А теперь – смотри и молчи! – прошипел Атор в самое ухо принцессе.

И они стали смотреть. Больше им ничего не оставалось делать – Атор решительно заявил, что будет ждать темноты. Арьята попыталась возразить, что чудовищам койаров для поимки жертвы свет вовсе не нужен, однако лишь даром потратила время. Все её доводы разбились о ледяную стену молчания.

Тягучее и томительное время ползло еле-еле; солнце, казалось, прибито к небосклону гвоздями. Арьята пыталась наблюдать, но для неё редкий блеск в бойнице был всего лишь блеском. Между зубцов на стенах тоже что-то двигалось, что-то не очень высокое, но весьма длинное – оно разом закрывало по три бойницы.

Если Атор и смог уяснить для себя что-то большее, то своими соображениями он с Арьятой поделиться не счёл нужным. Он просто сказал, что они полезут через стену сразу, как стемнеет.

– А для чего такие осторожности? – удивилась Арьята. – Мой меч, твоё искусство – ударим прямо в ворота!

– Через стену мы полезем, как только стемнеет, – раздельно, как ребёнку, повторил Атор и вновь погрузился в молчание.

День погас в назначенное ему богами время. Вокруг крепости сгустились непроглядные тени, и Атор шепнул принцессе: «Пошли!»

Точно два червя, по непролазной грязи они доползли до стен. Укрепления сложены были небрежно, из нетёсаного дикого камня. Выступов и щелей хватало с избытком; Атор ловко, как ящерица, полез вверх. Арьята осталась внизу, судорожно озираясь по сторонам. Сейчас она была бы рада и обществу Атора.

Сверху упала верёвка. Обвязавшись, Арьята начала подъём, всё ещё удивляясь, насколько легко удаётся им пробраться внутрь. Стража, по словам Атора, прямо-таки толпилась на стенах, а принцесса не слышала ни лязга оружия, ни криков.

Пыхтя от усердия, принцесса сумела-таки взобраться наверх. Атор почти втащил её в бойницу.

– Осторожнее, не испачкайся, – буркнул он ей.

Камни парапета и впрямь были все залиты чем-то тёмным, валялись три человеческих тела и две какие-то здоровенные мохнатые туши.

Вниз, в мощёный двор, вела довольно широкая и пустая лестница; Арьята уже двинулась к ней, однако Атор тотчас вцепился ей в руку:

– Глупая, иди за мной и не вздумай самовольничать! – Железные пальцы до боли сдавили ей локоть.

По парапету они прокрались к ближайшей угловой башне. Внутри была непроглядная тьма – и в ней таилось что-то живое, со множеством глаз и щупалец, точно громадный осьминог, оно заполняло собой всё место. Во мраке не горели глаза, не блестели клыки – Смерть не нуждалась в броских атрибутах, годных лишь для того, чтобы пугать боязливых паломников.

Атор шёл в двух шагах перед принцессой – и вдруг исчез, лишь лёгкая волна воздуха чуть коснулась лица Арьяты. Что-то еле слышно прошелестело в воздухе – и затем раздалось какое-то гнусное бульканье пополам с яростным шипением. Ноги принцессы коснулось что-то мягкое, извивающееся, подвижное…

И тут Арьята едва не погубила всё дело. Она бесстрашно дралась с койарами, не один раз ей пришлось смотреть в самые буркалы Смерти, однако на сей раз она самым позорным образом взвизгнула, причём визг этот поднял бы на ноги целую казарму гвардейского полка после доброй попойки.

Щупальце тотчас отдёрнулось, словно растерявшись; однако со всех сторон донеслись иные звуки – шуршание, шевеление, шелест, словно сотни невидимых ног что есть мочи спешили к месту происшествия. И из темноты к принцессе потянулись новые щупальца.

Она по-прежнему ничего не видела. Мрак стал совершенно непроницаемым: твари койаров не нуждались в свете.

«Меч, помоги мне!» – точно заклинание, истово прошептала Арьята и тотчас ощутила знакомый холодок невесомого эфеса в правой ладони. Она вслепую рубанула перед собой, невидимый клинок врезался в камни пола, брызнул целый фонтан зелёных искр; Арьята успела заметить добрую дюжину отвратительных шевелящихся отростков – она отрубила концы потянувшихся к ней щупалец.

Быстрый блеск искр на долю мгновения, но всё же осветил внутренности тёмной башни, и Арьята увидела прямо перед собой шевелящийся живой куст тёмно-зелёных извивающихся рук-змей; из самой их гущи на окружающее с тупой злобой пялились три или даже четыре больших, смахивающих на тарелки бесцветных глаза. И там, среди этого живого леса, мелькало в стремительном движении мощное человеческое тело, с головы до ног затянутое в чёрное; его окружали серебристо-зеленоватые отблески бешено крутящейся вокруг него стали. Два глаза чудовища были уже разрублены, на камнях пола валялась целая охапка отсечённых щупалец, всё ещё делавших попытки ползти, обвиться и душить. Заметила Арьята и несколько чёрных круглых дыр в полу – как видно, колодцев, откуда сейчас валом валила многообразная нечисть. Память Арьяты запечатлела эту картину в мельчайших подробностях – всех этих многоногих пауков, крылатых скорпионов, громадных псов со змеиными головами… Казалось невероятным, что всё это множество тварей смогло втиснуться в небольшую, тесную на первый взгляд сторожевую башню. Сейчас она представлялась Арьяте беспредельной: исчезла даже та дверь, через которую они вошли, вокруг были только враги и верный их союзник – непроглядный мрак.

Погасла последняя зелёная искра. Не секунды – доли мгновения были оставлены судьбой Арьяте, потому что со всех сторон уже нацелились на неё и клыки, и лапы, и жала. Сколько времени нужно было стремительным тварям, чтобы покрыть те несколько футов, которые ещё отделяли их от беспомощной, растерянной девчонки?..

Растянувшись в долгом прыжке, мелькнуло тело Атора, из его руки вырвалась убийственная метательная звёздочка; она впилась в шею оказавшегося впереди всех крылатого скорпиона, уложив чудовище наповал, а в следующее мгновение вокруг Арьяты, казалось, вспыхнул сам воздух.

Невидимый меч оставлял за собой багряно-алую дорожку цвета чистого закатного пламени – он словно обращал во прах сами колдовские чары, пропитавшие здесь всё вокруг.

Твари кинулись на Арьяту со всех сторон. Никакой мечник не смог бы отразить их атаку, не имея стены за своей спиной. Эти страшилища были хорошо обучены искусству нападать скопом, не мешая при этом друг другу. Крылатые взлетели в воздух, ползучие распластались по каменным плитам, бегающие на лапах оказались в середине.

Арьята не знала, жив ли ещё Атор или его уже терзают безжалостные челюсти. Она рубилась, как никогда в жизни. В её вытянутой правой руке сидела сама Смерть, неотразимая и неотвратимая; Призрачный Меч совершал один оборот за другим, и камни на его пути покрывались тёмной кровью жертв.

Как ни хороша была атака чудовищ, странный дар неведомого защитника Арьяты оказался сильнее. Множество раз принцессу спасали доли мгновения или дюйма, но ни один враг ни разу не смог прорваться через багровую завесу. Арьята рубила, повинуясь странному инстинкту смерти, точно предсказавшему ей, где в алом куполе её защиты образовалась брешь. Она била на звук, на малейшее колебание воздуха, её память чудесным образом запоминала все мельчайшие подробности, вплоть до хриплого вздоха, чтобы, рассчитав время и место, нанести один-единственный удар. Никому из страшилищ пока не потребовалось второго.

С треском лопались хитиновые панцири скорпионов, их тела разрывало на части, под ноги Арьяте текло что-то липкое и горячее; бились в агонии рассечённые надвое змеи; судорожно дёргались пауки с отрубленными справа или слева ногами.

К изумлению Арьяты, оказалось, что заливающая пол кровь страшилищ способна слабо светиться; теперь принцесса билась уже не вслепую. Весь пол башни исчез под шевелящимся страшным ковром, воздевшим когти, клешни и хвосты с отравленными жалами. Точно вода, чудовища изливались и изливались из чёрных дыр на полу, и не было им конца.