Текст книги "Солнечная «механика» нашей истории"

Александр Давыдович Гурьянов
Солнечная «механика» нашей истории

© Гурьянов А., 2013

© ООО Издательский дом «БИБЛИО-ГЛОБУС», 2013

На обложке старонемецкая гравюра из «Космографии» Себастиана Мюнстера «Скептик или пилигрим на краю Земли»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Президенту России В.В. Путину

Уважаемый Владимир Владимирович!

Могу предложить солнечный вариант «другого взгляда» на историю о необходимости, которого Вы, как известно, говорили в обращении к Федеральному Собранию 2004 года:

рис. 1

Один из выводов сформировавшейся гипотезы позволяет утверждать, что прямого следования нашей истории за солнцем, которое через религии предполагали древние (например, Эхнатон Египта) или современники (например, А. Чижевский России через свою «Историометрию»), нет. Есть только единые организация и поведение, что в свою очередь расширяет поле состоятельности существующей у физиков концепции «Единого физического поля» (см. рис. 2).

рис. 2

В работе применительно к России также дается квантово-механическое обоснование, как природы происхождения ее «коллективного» (категорий по К. Юнгу регламентирующих групповое поведение), так и его «астрофизического» статуса в истории. Этому обоснованию две известных социальных моделей развития, как и две революции России 1917 года, как и два известных распада 90-х ХХ-го века: системы европейского социализма и СССР также не противоречат:

рис. 3

Распады «соц. лагеря» и СССР с позиций солнечной организации говорят о том, что бытующее сегодня: в Рейкьявике 1986 закончилась «холодная война» не верно. В Рейкьявике 1986 по аналогии Потсдама 1945 закончилось только ее европейское «полушарие». Впереди азиатское по итогам, которого «петля влияния» НАТО должна будет последовать, ориентировочно в конце этого десятилетия, за «петлей влияния» Варшавского Договора.

Как представляется, очертания «полушарий» начавшегося в Фултоне 1946 года идущего управляемого ядерным оружием максимума мировой истории его география и предполагаемые участники достаточно очевидны. Сегодняшние события в Азии в частности на Корейском полуострове и арабском мире могут говорить о том, что развитие азиатского «полушария» вступает в фазу своего завершения.

Что же касается остальных участников произошедших максимумов мировой истории то, как выяснилось, их войны, революции, распады также регламентировались как законами устройства и движений микромира, так и законами «солнечного сценария».

Выяснилось также и то, что историческое существование, например, России регламентируется помимо мировых и собственными глобальными с иным временем «солнечными максимумами» становление механизма, которых начавшись в Москве 1327 года, завершилось двумя революциями Санкт-Петербурга 1917 (см. рис. 4).

рис. 4

Уважаемый Владимир Владимирович, если Вы согласитесь, что предлагаемое может стать предметом Вашего внимания, то я в продолжение представляю его развернутую суть:

Развивая известные догадки А. Чижевского солнечной механикой, отправной точкой ее состоятельности, представляется известная концепция физиков, предполагающая видимый мир единым физическим полем с единой организацией и поведением. Ведущим принципом этой организации сегодня считается атом, устройство и движения которого и в котором регламентируются квантовой механикой, возникшей в 20-м веке физики «после М. Планка». Как известно, эта физика началась с открытия в атоме М. Планком явления импульса-кванта и предположения Э. Резерфорда: атом – микросолнечная система.

Для обоснования движений истории с позиций этой физики не менее важным, особенно в понимании истории России, является ее утверждение: внутренних причин к изменениям у покоящегося атома никогда нет.

Известно и то, что до М. Планка понимание происходящего формировалось физикой И. Ньютона, в том числе и мировоззрением ее «Правила исключения третьего», которое гласит: из двух противоположных высказываний одно истинно, другое ложно, а третьего быть не может. В классической физике не было случая усомниться в этом правиле.

Но возникшая в ХХ-м веке физика заявила: третье, быть может. Его истина – не одна из двух противоположностей, а обе, но никогда одновременно. В ней это «обе и неодновременно» существуют соответственно «Принципом дополнительности Н. Бора» и «Принципом неопределенности В. Гейзенберга». В первом – датский физик доказал, что «противоположности не противоречат, а дополняют друг друга», а во втором – уже немецкий физик открыл, что невозможно одновременно определить, измерить место и скорость любого движущегося объекта. Чем точнее определяется место, тем менее точно определяется скорость и наоборот.

То есть любое измерение, определение, взгляд формируется чем-то одним, «ведущий знак» которого либо – место, либо – скорость, либо – плюс, либо – минус, либо – добро, либо – зло и т. д.

Человек видеть одновременно два, а тем более несколько измерений не может. Поскольку наша вселенная – движение, то считается что это «третье» справедливо в любой ее точке.

Очевидно, что понимание единой организации невозможно и без топологии Рене Декарта – области математики утверждающей, что всё существующее и существовавшее– звенья одной непрерываемой цепи. Цепи, в которой одно звено возникает из другого в условиях невозможности повторения.

Предположив, что человечество не следует за Солнцем как считал А. Чижевский, а организовано как солнечная система, атом которой – «модель Э. Резерфорда», возникает вопрос действительности такого предположения?

Как представляется, его правомерность может подтвердить только возможность совмещения ключевых моментов возникновения и формирования первой с историей ключевых моментов возникновения и существования второй.

Если согласиться, что организация и взаимодействия в «солнечной системе» человечества реализованы и регламентируются «коллективно-бессознательными» категориями К. Юнга, то у попытки совмещения возникает реализм.

Из существующих гипотез по организации солнечной системы общепринятым является одно – ее начало формировалось центростремительными силами, а его разделения в систему – центробежными.

Как известно солнечная система сегодня – это солнце и два круга планет (ближний и дальний).

Одна из гипотез допускает, что гравитация центростремительных сил могла сформировать в этом центре, из атомов начала, некую аналогию «вулканической лавы», легкие и тяжелые элементы которой под воздействием гравитации и центробежных сил возникающего вращения, (здесь тоже существуют только гипотезы) однажды разделились на будущие: солнце и два круга планет.

Как известно, сегодня тот вулканизм, морфировавшись у солнца в цепное деление «легких элементов» глубин, в частности водорода, неугасанием «тяжелых элементов» продолжается только в глубинах Земли. Во всех остальных планетах круга его активность не возобновляясь после разделения, видимо у каждой в свое время, потухла. Почему?

Считается, что неостывающая земля позволила возникнуть жизни. Все согласны, что без солнца такого возникновения произойти бы не смогло. Из этого следует, что условия для реализации жизни, а возможно и само ее возникновение формировались взаимодействием этой пары.

Если эту пару, поскольку «цепь» Рене Декарта, также предположить «атомом», взаимодействие матриц которого и формировало все это, то в этом случае несуществующим в покое «электроном» жизни может являться солнце, а «неостывающим ядром» – земля.

Продолжая, этот же «атом» позволяет говорить, что здесь по аналогии атомов неживого мира может существовать известная физикам «заданность матриц» таких атомов.

При таком раскладе, и возникновение жизни и ее эволюция, могли регламентироваться взаимодействием этих «заданностей» по также известным физикам «уравнениям Гейзенберга».

С этих позиций существующие сегодня представления о том, что ключевые моменты эволюции жизни регламентировались, случаем неких космических катаклизмов, не состоятельны.

А далее – важнейший вопрос неугасания матриц «атома» жизни. И если природа неугасания его «электрона» – Солнца физикам сегодня более или менее понятна, то чем формировалось и формируется неугасание его «ядра» – Земли вопрос открытый.

Опираясь на существующие здесь гипотезы, наиболее приемлемых из них представляется две: либо – это неугасание формировалось неизвестным сегодня свойством материи в условиях гравитации центростремительных сил, либо какой-то внешней причиной. И если о подобных свойствах гравитации, во всяком случае, автору сказать нечего, то о внешней причине можно поразмышлять.

Но прежде надо сказать, что однозначность такой постановки с позиций квантовой механики не корректна, поскольку ее «принципы: неопределенности и дополнительности» говорят о том, что в этом формировании, если оно было именно таким, должны были принимать участие обе гипотезы, но никогда одновременно…

Некоторые геофизики считают, что Земля на ранней стадии формирования испытала катастрофическое столкновение с неким объектом в результате «удара замещения», которого могла возникнуть Луна и по представлениям автора вулканическое неугасание глубин Земли. Вопрос здесь: происхождение этого «объекта», как внешней причины?

Астрофизики считают: в глубинах звезд происходит не великое разрушение, а великое созидание. И если согласиться, что это убеждение справедливо и для звездных начал, то почему бы этому «созиданию», в частности у нашего солнца, было не начаться с формирования в недрах своего начала такого «объекта» – некой холодной аналогии – топологического отражения будущего солнца? Объекта, который неизвестной сегодня причиной (возможно, все теми же центробежными силами возникающего вращения) однажды был выделен из «лавы» этих глубин и столкнулся с одной из планет ближнего круга. В частности Землей.

Если все было так, значит ядро неостывания нашей планеты – не сформированное гравитацией свойство ее глубин, а часть разделившейся «вулканической» фазы начала солнца.

Такая постановка также предполагает некую «заданность» существующую в организационных началах звезд и их планетных систем и очевидно не всех. Предполагает она и то, что в недрах Земли происходило и происходит какое-то свое неведомое нам сегодня «созидание»: нефть и т. д.

Если предположить, что начала нашей истории развивались по этой «матрице», то прежде вопрос «гравитации» центростремительных и центробежных сил? Ей, в давлении борьбы за выживание и территорию каменного и последующих веков, представляется очевидная генетическая заданность инстинкта сохранения, умноженная в продолжениях на религиозность сознания.

Совмещая предполагаемую матрицу формирования солнечной системы с движениями известной истории можно согласиться, что начальной средой «солнечной системы» человечества стали север Африки и Ближний Восток, а полем ее центра Европа.

В этом случае деление этого начала на два круга «легких и тяжелых элементов» произошло по выходу каменного века из Африки – на Ближнем востоке, по итогам которого «организация» ближнего круга двинулась в Европу, а дальнего – в Юго-восточную Азию с последующим освоением остальных континентов Земли.

Реализованные кванты таких движений в истории предполагаются: начало – Египет, и цивилизации Ближнего Востока. А началами «центра» – Греция и Рим. В этом случае первыми квантами этих реализаций в Азии предполагаются цивилизации Индии и Китая.

Но прежде, в той же истории, надо отметить как выделившиеся «планеты» человечества одни с колесом, другие без него, одни с пирамидами и алгеброй, другие с компасом и порохом, но однажды все они каждая в свое время также остановились угасшей «вулканической деятельностью». И также по аналогии погасли все кроме «центра» – Европы. Почему?

Прежде всего, этот факт может подтверждать присутствие в нашей истории «матрицы» формирования солнечной системы, «магнит жизни» которой сформировался в ближнем круге. Если так, то европейское неугасание, как «магнит жизни» ее цивилизации, также может состоять из «солнца и земли».

В этом случае, прежде чем понять, кто ими стал на европейском континенте надо напомнить, что первыми в нашей истории гасли «планеты» без колеса. Это обстоятельство может говорить о том, что они были не «планетами», а некой аналогией пояса астероидов начала солнечной системы. Как известно, такой «пояс астероидов» нашей истории «без колеса», как и в солнечной системе, находится за пределами «ближнего круга».

Все это также может указывать на Европу как на центр «солнечной системы» человечества, в которой колесо знали все.

Продолжая можно согласиться, что этот «центр», по аналогии двигался к организации своего «магнита» гравитацией центростремительных сил и законами топологии Рене Декарта, в цепи которой как уже говорилось, одно звено возникает из другого в условиях невозможности повторения. И реализовавшись своим последним звеном – «варварством» средней Европы, продолжением формирования этот «центр» стал концентрироваться в Риме.

Выяснилось, что история этого продолжения предполагаемому механизму формирования «магнита жизни» солнечной системы не противоречит. Началом этого непротиворечия представляется пришедшее в Римскую империю «центростремительной силой» Христианство и его последовавший там в 1054 году «раскол» – деление.

История и совмещение позволяют предполагать, что именно в этом расколе обозначились аналоги начал предполагаемого деления центра возникающей солнечной системы в будущий «магнит жизни». В данном случае – на возникающий «магнит» европейской цивилизации.

Если так, то в «полушариях» этого раскола должны были обозначиться противоположности полей его будущих «полюсов». Географии этих полей предполагаются: Западная Римская империя и Восточная, которая во времени оформилась Византией.

Возникающие в этих полях «гравитационные центры» также предполагаются: католичество империи Карла Великого и православие «второго Рима» – Византии. Но все это произошло много позже, прежде была гравитация возрастающего «вулканизма» центростремительных сил борьбы за территорию, движения потоков «лавы», которого сопровождали пришедшую в Европу «организацию».

Сегодня считается, что эта борьба регламентировалась двумя моделями социального устройства, которые историкам давно известны – общины: кровнородственная и территориальная, которые: «…на протяжении веков и даже тысячелетий противостоят и борются уже как несовместимые принципы» (А. Кузьмин, «Начало Руси», стр. 355).

Суть этих принципов, по А. Кузьмину, в следующем: «территориальная община» (в «варварской» Европе довлеющая к славянам…, прим. автора) предполагала равенство всех ее членов, в том числе и недавних военнопленных – рабов. В кровнородственной общине (ведущий знак организации германских племен) ни о каком равенстве речи не шло, поскольку в ней «…уже в рамках большой семьи существовала резкая иерархия с подчинением младших членов семьи старшим. Здесь обычно велика роль вождей, …что предполагало бескомпромиссную борьбу за власть между собой» (А. Кузьмин, «Начало Руси»).

Предположив эти модели соответственно ядром и электроном социального «атома» ранней Европы, опираясь на историю можно заключить, что «кровнородственный электрон» этого атома в Римской империи ведущим был на ее западе, а «территориальное ядро» на востоке – в Византии.

Если существующее сегодня: «…стены Берлина помнят каменный век» – факт, то вопроса о началах «электронной кровнородственности» в варварской Европе нет.

Что же касается «ядерной территориальности» то, ее носителями здесь предполагаются исчезнувшие во времени вслед за ариями, скифами и сарматами, как считается сегодня вытесненные «берлинцами» со своих земель в северо-западную Европу и южную Прибалтику, кельты.

Кельты, несшие по «бронзовой» Европе, как известно не только «территориальное равенство», но и железо. И очевидно, что это «равенство» железом не закончилось. Именно здесь видятся европейские начала «призрака коммунизма». История позволяет предполагать, что сам «призрак» родился не здесь, а гораздо раньше и географически ниже.

Некоторые историки считают, что кельты, в среде освоения Европы, стали предками не только части племен населявших Британские острова, но и части племен Скандинавии.

Предполагается, что они же могли стать и одним из начал славянства, разделившегося затем на северное и южное. Этот момент в сегодняшнем понимании, особенно начал России, представляется очень важным.

На такие движения кельтов, помимо археологии, может указывать и их крест, сопровождающий движения этого этноса по северу континента. Его появление на северо-западе будущей России может говорить о том, что когда-то продолжения этого этноса пришли и сюда. И пришли со своим крестом (обычно каменным), как известно прежде христианства.

Вопрос здесь: чем могли являться пришедшие сюда кельты или их продолжения? Ответ – если опираться на квантовую механику единой организации и если северо-восток той Европы был уже заселен в частности угро-финами, предполагается – «электроном» внешней причины изменений для «нейтрального атома» местных племен. На нейтральную самодостаточность угро-финнов может указывать их известная история.

Как считается, такие кресты в те времена были скорее символами присутствия, а не религиозности. Известно и то, что когда-то этнос скифов, продолжениями которого предполагаются сарматы и кельты, а началом «индоевропейская группа языков», движимый по континенту аналогией центростремительных сил начал солнечной системы – язычеством инстинкта сохранения, проходил по южным районам сегодняшней России.

И очевидно, что пройти генетически бесследно ни для себя, ни для этих земель, ни скифы, ни последовавшие за ними гунны не могли. Т. е. генетическая «память» всех этих народов и их продолжений в сложенной позже из исторических «астероидов» России должна быть.

Поэтому однозначность известного утверждения: «…да! Скифы мы…» в среде вулканизма тех движений представляется не корректной.

А поскольку «вулканизм» того времени был всеобщей «матрицей» движений освоения и разделений, то очевидно, что именно он и привел кельтский крест на северо-запад будущей России.

Этот же вулканизм можно предположить и двигателем распространений каменных аналогий ритуальных мест, в частности поморов южной Балтики и поморов Белого моря России, продолжениями которых или началом на западе стали известный всем Стоунхендж Британии и каменные поклонения Солнцу Оркнейских островов Шотландии. Дуга освоения этими ритуалами севера Европы может указывать на единый поток их создавший.

Этот вулканизм мог стать и причиной того, что в генах у возникшего много позже «русского этноса», если А. Галанин прав, доминируют не славяне. Это как представляется очень важное утверждение, и археология позволили сформироваться у части историков предположению: северо-восток Европы в ее организационных началах был, а восточных славян (пришедших из «киева») не было. А что было?

Были угро-финские племена, к которым по сенсационным выводам академика В.Л. Янина, однажды «колонистами» пришли продолжения кельтов – предположительно говорящие по-русски западные славяне южной Балтики. В частности Полабской Руси.

Могла ли в этом приходе возникнуть аналогия «магнитной пары» начала будущей «планеты»? Нет, не могла. Не могла, потому что нейтральность заряда угро-финнов не предполагала «магнитного» участия этих племен в таком формировании. Участия, которые и тогда и сегодня регламентируются одним – давлением борьбы за территорию.

Они были обычным остывающим «нейтральным атомом» обычного «астероида» разделений среды начала на просторах «ближнего круга».

История и совмещение позволяют предполагать, что в центробежных силах формирования этого «круга» они однажды соединились с таким же астероидом, но уже имевшим температуру – заряд – «территориальный плюс». И этот «плюс», в отличии от «нейтральности» угро-финнов, формировался не в «индоевропейской группе языков», а в гравитации делений «атома» европейского «прихода».

Проблема здесь – отсутствие «монополя» в мире единой организации. Отсутствие, которое законы квантовой механики позволяют преодолевать.

Но прежде надо сказать, что все это могло быть аналогией все того же «великого созидания», которое по мнению астрофизиков, происходит в глубинах звезд. В данном случае возникающей.

Очевидно, что усилением того европейского «вулканизма» стало возникшее после крушения Рима известное историкам «Великое переселение народов» в среде центростремительных, а затем центробежных сил которого формирование этого «магнита» ускорилось.

Отсутствие сегодня у физиков ясного представления о механизме подобных формирований, позволяет свободу совмещений на предмет «квантового» понимания деталей того, что известно физикам с тем, что есть у историков.

Если согласиться, что продолжения того Рима и варварских племен той Европы, во времени, следовали «матрице» развитий начал «магнита жизни» солнечной системы, то для того чтобы понимание строить на совмещениях, прежде надо отметить, чем разнятся полюса этого «магнита».

Как известно, разнятся они формами иссечений энергии. Солнце – иссечение, основанное на цепном делении атомов водорода. С Землей все сложней. Принцип ее неугасания физикам сегодня не понятен. Одно очевидно – иссечение энергии Землей, в отличии от Солнца, происходит без разрушения, деления атомов своих глубин. Происходит по некоему «гравитационному сценарию», в котором атомы этих глубин, в условиях давления «предпороговой температуры», выделяя энергию, не разрушаются.

Этот факт также может говорить о том, что «великое созидание» в глубинах Земли носит другой, неведомый сегодня характер, поверхностью которого можно предположить «ядро жизни». Все это может означать и то, что глубины земли – заданное сохранение звездных начал, «ведущий знак» которых – жизнь…

Продолжая единую организацию, «магнит» солнце – земля вполне предполагается двухквантовой системой.

В этом случае механизм возникновения и законы существования таких систем могли быть природой начал как «магнита жизни» солнечной системы, так и начал «магнита жизни» Европы. Но поскольку один из полюсов этих магнитов предполагается «предпороговым ядром», то с учетом единой организации надо согласиться и с тем, что эта «предпороговость» также подпадает под закономерности таких систем.

Как известно, впервые их стали изучать Эйнштейн и его коллеги по Принстону: Подольский и Розен. «Краеугольный камень» поведения и свойств таких систем открытый этими исследователями на «кончике пера» с тех пор по первым буквам их фамилий стал именоваться «ЭПРпарадоксом» квантовой механики.

Суть парадокса звучит примерно так: несиловая внепространственная вневременная связь частиц, которая возникает не в пределах поведения среднестатистических квантов (т. е. всегда – прим. автора), а может возникать лишь у отдельных их пар, возникать как частный случай.

Положение парадокса, в котором говорится, что его связь возникает не всегда и не у всех и в данном случае на микроуровне в понимании природы формирований «магнитов жизни» Солнца и Европы, может быть определяющим.

«Поверхность» двухквантовых систем характеризуется одним эффектом, который физики назвали «квантовой неразделимостью». Что может связывать пары, знаки, кванты таких систем? За уходящим видимо в Предыдущее ответом на этот вопрос стоит квантовая теория, концептуальный базис которой как писал «Нью-Сайентист» без малейших погрешностей работает на всех уровнях современных технологий, будь то компьютер, лазер или ядерная энергетика. Но хотя как утверждал журнал: «…физики от Лондона, Берлина до Ленинграда и Москвы едины во мнении относительно практической возможности использования этой теории, они глубоко расходятся насчет того, что же она означает в действительности. Пока так и не удалось достигнуть единства по вопросу какова именно «квантовая реальность», что лежит в основе нашего мира». («Нью Сай-ентист», Лондон, 1987).

За минувшие с тех пор два десятилетия, это положение возможно и изменилось, но автору об этом ничего не известно. Физики знают, что А. Эйнштейн до конца своих дней оспаривал одно из положений парадокса, согласно которому взаимодействовавшие однажды друг с другом элементарные частицы «А» и «В» уже не могут рассматриваться в качестве отдельных объектов, даже если они выходят за пределы зоны условного взаимодействия.

Если такими «А» и «В» предположить деления «солнечного начала», а затем «кровнородственность» и «территориальность» запада и востока, освоения Европы или западное и восточное христианство, значит перечисленные также не могут рассматриваться в качестве отдельных объектов, даже если и они вышли за пределы зоны прямых взаимодействий. Такой выход, например у западного и восточного христианства при опоре на историю вполне предполагаем.

Подобная квантовая неразделимость по существу означает, что все объекты, когда-либо взаимодействовавшие, в каком-то смысле остаются связанными друг с другом. Более того эта фиксация квантовых связей носит нелокальный внепространственный характер. В отличии от гравитации и электромагнетизма эта связь возникает не благодаря каким-то полям, а совершенно независимо и просто перескакивает с «А» на «В» где бы те ни находились. В журнале об этом сказано так: «…фотоны помнят друг друга».

А так как при этом сквозь разделяющее их пространство ничего реального (как считается сегодня – прим. автора.) не переносится, то находящаяся меж ними материя (в освоении континента это территории и народы) такую связь замедлить не может. Внепространственные связи в действительности никуда не тянутся, и значит расстояния им также не страшны. А поскольку эти связи игнорируют пространство, то им также нипочем и время… нелокальное взаимовлияние «А» и «В» происходит мгновенно опережая свет.

Как известно, это опережающее свет взаимовлияние также было одной из тем споров Эйнштейна с Бором. Эйнштейн считал, что верхним пределом взаимодействий видимого мира является скорость света, но оказалось, что нобелевский лауреат был не прав…

В этой связи видимо надо привести высказанное в свое время Ньютоном убеждение: «…если мне что-то и удалось в жизни то, только потому, что я стоял на плечах титанов!».

Очевидно, что в споре двух великих физиков, Бор «стоял на плечах» Эйнштейна или наоборот, но оба они «стояли на плечах» Закона всемирного тяготения Ньютона, авторство которого на этот закон сегодня оспаривается.

Но как бы там ни было, высказанное Ньютоном убеждение подтверждает универсальность топологии неразделимость ее цепи.

Квантовая неразделимость с ее внепространственными связями долгое время существовала как «математический образ физики субатомных частиц», образ, не имеющий места в реальном мире.

Но однажды в конце 80-х ХХ-го века это положение было нарушено. Сотрудник ЦЕРНа Дж. Белл в своем эксперименте доказал: квантовая неразделимость – компонент реального мира.

Суть полученной Беллом неразделимости в следующем: все его попытки изменить направление движения только одного фотона из возникающей в эксперименте пары ни к чему не приводили…второй предположительно со сверхсветовой скоростью, повторял все, к чему Белл успевал вынуждать первый фотон, хотя никакого взаимодействия между ними зафиксировать не удалось.

Почему это происходит физикам сегодня не понятно. Но если предположить, что эффект «неразделимости», в условиях единой организации единого физического поля, столь же многовариантен в проявлениях, как и само поле (а на это могут указывать и полученные недавно в БАКе результаты), то в этом случае с позиций эффекта можно размышлять.

Размышлять как о природе возникновения магнита жизни солнечной системы – частный случай ее реализаций в среде «среднестатистических квантов» планетных систем Млечного Пути, так и о природе возникновения «магнита жизни» европейской цивилизации – частный случай среды «среднестатистических квантов» освоения планеты человеком. Выяснилось, что с позиций этого эффекта можно размышлять и о начале России.

Если неугасаемая планета – обязательное условие цепи «частных случаев» реализаций жизни в частности нашей галактики, то учитывая это и уникальные составляющие нашего «случая» можно предположить, что «магнитов жизни» в ней все-таки меньше чем кажется на первый взгляд. Но даже при таком раскладе ее количество представляется безмерным.

Если этот «частный случай» справедлив и в макроорганизации нашей вселенной, то возможно, что и не в каждой галактике есть жизнь… Поскольку все это сегодня бездоказательно, то согласиться с таким предположением можно, но только как с допустимостью, притом, что все это топологии Рене Декарта, безраздельно господствующей в единой организации, не противоречит.

С неразделимостью полюсов «магнита жизни» Европы, предопределившей единое поведение ее запада и востока, согласиться проще – есть история. Из этой истории видно, как «коллективное» европейского прихода в своих продолжениях движений к «магниту жизни» регламентировалось взаимодействием германских и славянских племен.

Видно из нее и то, как потоки этих продолжений, делясь в нем, свертывались пределами континента в один круг двумя встречными потоками.

Очевидно, что любой из этих потоков как факт, поскольку «мир без монополя», не мог быть однозначным. Т. е. «кровнородственные факты» сопровождались фактами «территориальности», а реализации, ведущим знаком которых была «территориальность», сопровождалась «кровнородственными».

История позволяет предполагать, что эта дополнительность сохранилась и в течениях возникших после делений северного потока на пороге Скандинавии. Предполагается она и у делений южного потока на пороге Балкан.

Такое движение предполагает, что рано или поздно потоки должны были встретиться. И они с чем согласны все встретились. Встретились на северо-западе Восточно-европейской равнины.

Прежде, что могло возникнуть в этой встрече, если она и все что ей предшествовало, развивалось по матрице формирования «магнита жизни» солнечной системы?

Ответ с континентальной точки зрения предполагается – восточные пределы будущего «солнца» и западные пределы будущей «земли».

И если по восточным пределам западного «солнца» особых проблем нет, то по западным пределам восточной «земли» споры о том кто был в этом формировании (читай России) «первей и главней» продолжаются уже не одну сотню лет.