Текст книги "Ночной разговор. Рассказы"

На первом же допросе они сознались. Провели медицинскую экспертизу, психически ребята вполне нормальные, вменяемые люди. Грозила им «вышка», но, учитывая чистосердечное раскаяние, положительные характеристики одному дали десять лет, а второму двенадцать. – Георгий Петрович вздохнул и посмотрел на убегавшие за окном огоньки:

– Вот вам и судьба. Противоборство сил добра и зла. Как это объяснить? Им бы жить да жить, – он помолчал и сделал вывод:

– Так что всё и всегда старался делать по совести, – он снова вздохнул. – И по закону.

Не произнося ни слова, все долго вглядывались в окно. Поезд мчался сквозь вечернюю мглу, мимо пролетавших редких огней, стремясь в точно назначенное время довести каждого до места назначения.

– Что же побудило их пойти на такое зверство? – нарушил наступившую тишину Леонид Иванович.

– Они мне говорили, что сами плохо помнят, как все случилось, пьяные были. Ничего не соображали, а женщина уж очень зло над ними посмеивалась, – вот и разозлились, – он взглянул на Леонида Ивановича. – Впрочем, это ведь не оправдание. Вот вы, как врач, лучше меня ответите, что их толкнуло на это?

– Не знаю, – покачал головой капитан первого ранга, – это, похоже, как раз тот случай, когда медицина бессильна. Речь снова идет больше не о физиологии, а о состоянии духа, совести, показывающей насколько человек близок к Богу.

– Вы верите в Бога? – удивился Георгий Петрович.

– А вы считаете, что людям моей профессии такие слабости несвойственны?

– Да это больше с лётчиками, моряками соотносится. Они, насколько мне известно, люди суеверные.

Леонид Иванович усмехнулся:

– Ну, тогда это по адресу.

– И что же, по-вашему, есть Бог? – как показалось почти с вызовом, бросил ему бывший прокурор.

– Бог? – настала очередь задуматься Леониду Ивановичу. – Вопрос непростой, а вопросы, как известно, всегда легче задавать, чем на них отвечать, – он улыбнулся. – Мы с вами живём, гонимся за какими-то ценностями, но то, что мы копили годами, а, то и десятилетиями в одно мгновение может исчезнуть. Человек часто попадает под воздействие обстоятельств. Будто кто-то наставляет его на путь истинный. Существует то, что непостижимо нашему рассудку. Люди, несмотря на всех их разговоры и веру в атеизм, порой сами открывают в себе Бога, те же высшие духовные ценности, например – веру в справедливость, в добро, особенно когда им плохо. Может, это и есть действия божественных сил? Мне самому интереснее другое, что Бог ищет в человеке? Так что к истинно верующим людям меня причислить нельзя. Я недавно оперировал молодого парня, у него была тяжелейшая травма позвоночника. Он мне рассказывал, что на грани жизни и смерти ему открылось совершенно иное понимание окружающей действительности. Все житейские беды, горести, проблемы стали для него вдруг мелкими и несущественными. В нас, и в тоже время помимо нас, существует истина, но её мы иногда лишь приоткрываем, независящая, кстати, от нашего благосостояния и принадлежности к определенному слою общества. Так, счастливым может быть человек с полным отсутствием капитала и, наоборот, у кого средств много вдруг оказывается самым несчастным. Эта истина словно живёт в другом измерении и представляет идею совсем другого мира. Надо иметь особое зрение, чтобы разглядеть и понять её. Говорят еще: что Бог есть любовь. Согласитесь, что человеку, умеющему бескорыстно любить, незнакома бессмысленность существования, это как раз подтверждает наличие другой, более высокой формы духовной жизни. Я уже не говорю об удивительном устройстве природы на земле: как все до мелочей продумано, логично, взаимосвязано и красиво. Посмотрите на смену времён года. Как среди животных гибель одного биологического вида приводит к гибели другого. Круговорот всего в природе…

Внимательно слушавший Георгий Петрович отозвался:

– Хорошо. Допустим, в чём-то я могу с вами согласиться. Но как объяснить столько несправедливости вокруг?

– К сожалению, у меня нет особого дара, нет и связи с высшими силами, чтобы ответить вам, почему всё на свете устроено именно так, – произнёс Леонид Иванович. – Да и если всё знать, то жить следует совсем по-другому. Но мы с вами уже говорили о противоборстве различных по назначению сил. Возможно также, что телесная жизнь, как форма существования, не может обходиться без трудностей и проблем, о них мы узнаем через лишение материального благополучия, борьбу добра со злом. Мне кажется, что все неприятности, и болезни в том числе, – он глянул на Георгия, помогают формировать истину для души, которую Бог хочет донести до каждого. Возьмите человека, свободного от постов, должностей, богатства, если он, конечно, не деградировал, как личность, свободного так же от стремления к этому, насколько он будет по духу превосходить людей зависимых. Как стечение обстоятельств влияет на судьбу человека, при кажущейся неопределенности. Где-то сказано: «Година искушения придёт, чтоб испытать живущих на земле», но эта година, по-моему, мнению, никогда не кончалась. Выдвигалась и такая теория, что само время – это иллюзия, и существует лишь относительная реальность. Ничто не постоянно. Когда-то известная женщина-философ, сказала, что время прошлое есть время настоящее, также и будущее, это время, хотя и не наступило, но все же существует. Наша вселенная – одна из бесчисленных вселенных, которая является следствием предыдущей и причиной по отношению к последующей. Эту женщину отлучили от церкви. А отлучение само по себе так мелко и недостойно для людей, посвящающих себя высокому служению. Зато как по-человечески низко – вот так мы часто решаем всё за Бога. В любом случае вокруг нас просматриваются закономерности, а не просто хаотичные случайности.

– Возможно, возможно, – откликнулся Георгий Петрович. – Кстати, имя этой женщины Елена Блаватская, – он лукаво посмотрел на доктора, – так что и мы кое о чём наслышаны. Но я знаю, что в библии сказано: человек не должен копаться во всём этом, когда надо ему само всё откроется.

– Одна библия, да и остальные известные нам официальные писания не могут всё разложить по полочкам. Они при своей положительной роли нередко служили и служат власть имущим и политическим пристрастиям определенного круга лиц. Вера, она, пожалуй, находится вне религии. Да, я особенно и не копаюсь. Всё равно открыть смысл существования не удастся, так уж устроено. А наши представления о Боге, как правило, соответствуют уровню развития человека как личности и развитию общества лишь на данный период времени. И что плохого допустим в том, чтобы попытаться разобраться, для чего жить? Взять хотя бы простой пример: вы делаете человеку добро совершенно бескорыстно, отчего тогда чувствуете себя намного лучше и чище, чем, если бы то же самое сделали за деньги?

– Денежная благодарность тоже вызывает положительные эмоции и многие после неё чувствуют себя может и лучше бескорыстных людей.

– Не думаю что это так, – доктор сделал паузу. – Да и вряд ли это возвышает так, как людей бескорыстных.

– Возможно, возможно, – вновь проронил с задумчивым видом Георгий Петрович, – думаю, правда, найдутся люди, что смогут возразить вам куда более убедительнее, чем я.

– Вас уже потрепала жизнь, вот вы и стали помягче. Вы слышали про учение, подразумевающее, что Вселенная является единым организмом, обладающая разумом, а человек часть этого организма, созданного свободным. Он наделен собственной волей, имеет право ошибаться до такой степени, что может идти против всех законов. Но из всех наших поступков, мыслей жизнь выберет самое главное, сформирует необходимое мировоззрение и отметёт всё ненужное….

– Гале, наверное, совсем неинтересны наши умозаключения? – Георгий Петрович недослушав собеседника, обратился к девушке.

– Нет, отчего же, мне интересно послушать. Но все это так далеко от реальности, – с женской непосредственностью ответила она.

– Не так и далеко. Надо лишь, как вы сами высказались в начале нашего разговора, – присмотреться повнимательнее, – возразил с улыбкой Леонид Иванович.

Галя пожала плечами:

– Может быть.

В дверь купе постучали. Появилась проводница.

– Чай будете?

– Будем, будем, – засуетился Георгий Петрович, помогая женщине расставлять стаканы на откидном столике.

– Печенье не хотите?

– Почем оно у вас? – живо поинтересовался бывший прокурор.

Услышав ответ, попросил:

– Давайте и печенье.

Проводница получила деньги, улыбнулась и вышла, осторожно прикрывая за собою дверь.

– Совсем другой человек, – проговорил ей вслед Георгий Петрович.

– Это она услышала, о чем вы говорили, – улыбнулась Галя.

– Можем, когда захотим, – согласился Леонид Иванович.

После общего чаепития, мужчины вышли в коридор, давая возможность девушке переодеться и застелить постель.

Они постояли вдвоём, вглядываясь в ставшее непрозрачным оконное стекло, как бы пытаясь разглядеть за ним что-то своё в ночной мгле под равномерный перестук колёс.

– Честно сказать, – заговорил Леонид Иванович, – я сам во многом не разобрался. Рассказывал вам про парня, которого вытащил с того света, а у меня у самого через неделю, после того как сделал успешную операцию, умерла мама. И ничем как врач я помочь не смог. Где тут истина, и где тут судьба?

– Примите мои соболезнования, – сочувственно произнес Георгий Петрович.

Они ещё постояли у окна, вглядываясь в летевшие мимо огни. В помещении вагона было тепло и уютно.

Вернувшись в купе мужчины, присели на нижнюю полку Георгия Петровича.

Галя, уже лежавшая под одеялом нарушила неловкую тишину:

– Вот вы, мужчины, рассуждаете о душе, о высоких материях, а многие больше думают, о том, как семьи прокормить.

– Слово мудрой женщины, – констатировал Георгий.

Леонид Иванович развёл руками:

– Не могу не согласиться.

– Вот и давайте спать, – подвела итог девушка.

Георгий Петрович собрал жёлтые подстаканники и понёс в купе для проводников. На подходе он услышал приятный женский голос:

– Скажите, п-Ожалуйста, в к-Отором часу мы прибываем в Шахты?

– В семь тридцать, – отвечала проводница.

– Спасиб-О.

Он остановился и прислушался, женщина произносила слова не совсем в обычной манере. Она в отдельных словах усиливала произношение буквы «О». Нет, она не окала, она просто подчеркивала в них значение этой буквы, делая звук красивым и певучим «спасиб-О», и слово от этого только выигрывало, оно приобретало таинственный оттенок и становилось приятным для слуха.

Женщина вышла из служебного купе. Бывший прокурор, отвернулся и сделал вид, что занят изучением Обязанностей пассажиров в небольшой рамочке на стене вагона.

Она шла по коридору, а он, провожая взглядом, отмечал округлые, приятные мужскому взгляду формы. У последнего купе женщина остановилась и взялась за ручку, но, прежде чем открыть дверцу, она повернула голову и посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились. На сердце у него сначала похолодело, а потом повеяло приятным тёплом.

Она посмотрела, будто сквозь него и вошла в купе. Воспоминания свинцовой тяжестью завладели его мыслями…. Он тогда получил новое назначение на должность заместителя военного прокурора довольно крупного гарнизона. К нему поступили материалы предварительного расследования из местного отделения милиции.

В городском кинотеатре закончился последний сеанс. Мужчина тридцати лет, среднего роста, лысоватый, прикуривая сигарету, замешкался на выходе из зала. Посетители кинотеатра скоро растворились в темноте. А на плечо мужчины неожиданно легла тяжелая ладонь.

– По кино суетишься? А у ребятишек на опохмелку шиш с маслом, – прозвучал над его ухом развязный грубый голос. В полумраке виднелись маячившие неподалеку ещё две фигуры.

– Вы чё, мужики?

– Чё, чё, надо бы поделиться, – говоривший незнакомец дыхнул винным перегаром.

– Вы чё?

– Чё зачёкал? – произнес один из тех, что стояли в отдалении.

– Давай, гони монету, – подступил до этого молчавший третий грабитель. Из троих он был самого маленького роста.

Мужчина сунул руку в карман пиджака:

– Сколько вам?

– Всё гони! – потребовал невысокий.

Мужчина попытался резким движением сбросить со своего плеча руку, продолжавшую крепко удерживать его на месте, но тут же получил удар в лицо.

– Помогите! – что было силы, крикнул он в сторону тёмной улицы.

Державший на плече руку, не обращая внимания на выкрик, сдернул с него пиджак и принялся обшаривать карманы.

Он рванулся бежать, но на него посыпался град ударов по лицу, грудной клетке, ниже пояса. Теряя надежду на спасение и прикрывая голову руками из последних сил, мужчина ещё раз закричал:

– Помогите!!

На его счастье зов о помощи услышали молодой человек и девушка, прогулявшиеся по ночной улице.

Молодая пара заспешила к месту событий. Они остановились на расстоянии нескольких метров и парень спокойным голосом обратился к нападавшим:

– Ребята. Кончайте…

– Тебе что, больше всех надо? – спросил один из грабителей. – Пошёл отсюда пока сам не огрёб!

– Я говорю, заканчивайте, – не успокаивался, несмотря на грозное предупреждение прохожий.

– Ты нас достал, козёл! – отозвался низкорослый и попытался ударить объявившегося защитника. Молодой человек поставленным движением отбил руку и ответил на удар. Невысокий мужчина, не успев как следует осмыслить, что происходит, отлетел к зданию кинотеатра и, ударившись лбом о каменное препятствие, медленно сполз на землю.

Другой грабитель, до этого шаривший по карманам пиджака, скомкал одежду и, чтобы отвлечь внимание, швырнул в сторону молодого человека, попытавшись ударить того ногой. Выброшенная для удара нижняя конечность неприятно хрустнула в крепких руках прохожего. Взвыв от боли, нападавший опустился неподалеку от товарища, приложившегося лбом о стену кинотеатра. Третий приятель, осознавая, что обстоятельства складываются не в их пользу, сломя голову пустился наутек.

Парень повернулся к своей спутнице:

– Наташа, сходи, пожалуйста, вызови милицию. – Девушка бросилась за угол здания кинотеатра, где находился ближайший таксофон.

Подвергнувшийся нападению мужчина, всего минуту назад полумертвый от страха, внезапно приободрился, подобрал с земли свой пиджак и, с криком:

– Спасибо друг! – бросился бежать.

Его защитник успел лишь удивленно проронить в след:

– Ты куда?!

Отделение милиции находилось совсем рядом, и милицейский наряд появился минут через пятнадцать. В отделении выяснилось, что один из участников нападения был военнослужащий. Дело передали в военную прокуратуру, и оно попало к нему.

Первым на допрос он вызвал прапорщика Митрофанова. По материалам предварительного расследования он и начал приставать и обшаривать карманы пиджака.

Перед ним опираясь на палочку, предстал молодой мужчина среднего роста с нагловатым выражением лица. В воинской части прапорщик служил начальником продовольственного склада. «Этот, пожалуй, своего не упустит, – оглядывая кладовщика, подумал он, – непонятно что его толкнуло на откровенный разбой? При такой „хлебной“ должности?»

Тот пришел с подготовленным заявлением и справкой из госпиталя. В заявлении он в красках расписал, как у кинотеатра безо всякой причины к ним стал приставать прохожий хулиган, а потом, пользуясь неизвестными приемами зверски избил.

На вопрос: «Почему прохожий напал сразу на троих?» – Митрофанов, не моргнув глазом, ответил: «Почем мне знать, може, перед подругой хотел повыделываться. Може, приемы на нас отрабатывал, – вёл он себя раскованно и самоуверенно. – Вы смотрите, что он с моей ногой сделал, – показывал прапорщик на загипсованную ступню своей правой ноги. – Митьке этот деятель вообще голову проломил, када об кинотеатр стукнул. Он завтра с заявлением придет, сегодня в поликлинику на обследование поехал. А Валерка в деревне у тещи скрывается. Он успел убежать, а то было бы три инвалида. В милиции мы правду побоялись рассказывать, – прапорщик с доверительным видом понизил голос».

По ходу расследования дело оборачивалось не в пользу защитника неизвестного потерпевшего и Сергей Краснов, двадцатитрехлетний парень, превращался в нового подозреваемого.

Командир части, где проходил службу Митрофанов, связался с прокурором и через него передал просьбу сделать всё возможное, чтобы на часть не легло пятно. Прокурор мимоходом сообщил, что командир обещал выделить в новом, строившемся для части доме две квартиры работникам военной прокуратуры. Одна из них могла предназначаться ему.

Сомнения тогда раздирали Георгия. Он чувствовал, что прапор и приятели лгут без зазрения совести, однако жизнь диктовала своё, да и доказательств у него против Митрофанова по существу не было никаких. Свидетель, жена Сергея, поднимала длинные ресницы, над большими красивыми глаза, и говорила в своей необычной манере с включением буквы «О»:

– Вы п-одумайте, с чего эт-о мой муж станет рисоваться передо мной, да ещё таким первобытным способом.

Он смотрел на обтянутые платьем тугие бедра и думал совсем о другом…, не проявляя особого рвения ни для той, ни для другой стороны. Показаний одной жены Сергея было явно недостаточно, а заниматься поисками главного участника происшествия, помня просьбу командира части, он не торопился.

Через десять дней после вызова на первый допрос Митрофанов явился со вторым заявлением, в нём он подробно излагал, что Краснов Сергей встретился с ним на улице и при свидетелях начал угрожать физической расправой и убийством. Порвал ворот у рубашки и сорвал с шеи новый галстук.

Вызванный на допрос Сергей отпираться не стал, после заданного вопроса о новом происшествии хмуро сказал:

– Да город маленький, встретил я этого мерзавца, встряхнул немного, – он показал, как сильной рукой сгреб галстук и рубашку на груди Митрофанова. – Но убивать не грозился, пусть не врет.

В связи с вновь открывшимися обстоятельствами было принято решение о заключении Краснова Сергея Александровича под стражу.

Наташа вошла к нему в кабинет, обливаясь слезами, её лицо покраснело, и выглядело чуть-чуть припухшим, но при этом оставалось всё таким же привлекательным. Присев на предложенный стул, она немного успокоилась, но была готова в любой момент снова расплакаться. Говорила, слегка пошмыгивая носом:

– Вы же прекрасно по-нимаете, что всё эт-о ложь! Сережа в жизни никого не избивал просто так, а эт-о у него просто не выдержали нервы.

Он развел руками:

– Митрофанову Сергей угрожал?

– Так о-ни против него целое дело состряпали. Вот Серёжа и сказал, что м-о-рду ему набьет.

Он молчал и долгим внимательным взглядом разглядывал молодую симпатичную женщину, пока не произнеё:

– Я понимаю, вы сегодня сильно взволнованны. Ступайте домой, а я к вам вечерком сам загляну, а до этого времени постараюсь что-нибудь придумать.

Она покорно согласилась разделить с ним общую постель. Мысли о том, что красивая девушка делает это ради мужа, он старательно гнал прочь. Об обладании такой женщиной совсем недавно ему приходилось только мечтать.

Сергей в это время томился в одиночной камере следственного изолятора, изучая плохо закрашенные надписи на стенах: от «век свободы не видать», до «Ваня из Таганрога».

Прошёл месяц после вынесения постановления об освобождении Сергея под подписку о невыезде.

Сумрачным днём он корпел над бумагами, готовясь передать дело в суд, по мере сил и возможности стараясь, смягчить участь Краснова. На вечер им уже был заказан шикарный номер в гостинице. Перед своей женой он всегда был готов оправдаться очередным дежурством.

В дверь кабинета тихо постучали.

– Войдите, – сказал он, приподнимая голову над столом.

К большому удивлению в кабинет вошли она, Сергей, и среднего роста лысоватый мужичок лет тридцати. Краснов радостно кивнул на мужчину:

– Случайно на остановке встретил. Тот самый. Николай Рогозин, это его раздевали у кинотеатра. Мы были у прокурора, он сказал зайти к вам.

Рогозин в мельчайших подробностях описал попытку ограбления. Это полностью соответствовало показаниям Сергея и его жены. Потерпевший даже принёс завернутый в газетку пиджак, побывавший в руках Митрофанова и чудом сохранившийся билет на тот самый киносеанс. Когда он закончил свой рассказ, Наташа с упреком спросила:

– Чт-о же ты сбежал, как п-о-следний трус? Из-за тебя человек чуть в тюрьму не угодил.

Рогозин смущенно ответил:

– Да испугался, сам не знаю чего, думал по милициям и судам затаскают.

Они вышли из кабинета, Наташа задержалась и, на прощанье негромко, но твёрдо сказала:

– Вы, п-ожалуйста, мой номер телефона и адрес забудьте.

Испытывая в душе смятение, он кивнул без возражений.

На этот раз в его интересах было как можно быстрее закрыть дело. Потерпевший не настаивал. Сергей же стремился доказать, что он не только не виновен, но и напрасно оболган. В очередной раз, подтверждая репутацию по настоящему бескорыстного и порядочного человека, оставляя всё на его прокурорской совести. Знания и советы старших товарищей помогли осуществить задуманное в кратчайшие сроки без ущерба для правых и виноватых, а самое главное для него самого…

Под конец воспоминаний из служебного купе выглянула проводница. Она удивленно посмотрела на продолжавшего стоять с задумчивым видом бывшего прокурора и взяла у него из рук стаканы. Он безмолвно отдал пустую посуду, продолжая думать о своем:

«Неужели это была она? Да-да, чуть располнела, но линии бровей, губ всё те же».

Ему ни за что не хотелось верить в то, что она его не заметила. Но и предстать перед нею человеком с подорванным здоровьем, слабым, основательно потрепанным жизнью не позволяло самолюбие.

Он вернулся к попутчикам и присел на своё место, невольно прислушиваясь, как Галя посапывает напротив.

Леонид Иванович на верхней полке повернулся с боку на бок, может быть продолжая размышлять над проблемами всеобщего бытия, оставляя, как всегда, для себя больше вопросов, чем ответов.

Георгий в полумраке застелил постель и лёг, укрывшись тёплым одеялом. У него так некстати разболелись швы.

А поезд катил себе дальше, сквозь ночную мглу, под звездным небом, мимо маленьких и крупных станций, под гудевшими на ветру толстыми высоковольтными линиями, отмеряя километры пути всё под тот же монотонный перестук колес.