Текст книги "Ночной разговор. Рассказы"

Гонка

От деревянной одноэтажной постройки бледно-голубого цвета, по узкому дощатому тротуару мимо тёмных срубов деревянных домишек, особенно заметных на фоне запорошенной белым пушистым снегом дороги, двигался солдатский строй. Они шли пешком после бессонной ночи, проведенной в переполненном вагоне. Шагали молча в колонне по два, минуя разбегавшиеся в стороны переулки с волнистыми линиями заборчиков и деревьями возле них. На ветках висели снежные клочья, из-за своей белизны очень напоминавшие стерильную медицинскую вату.

Время от времени, вслушиваясь в звонкий отчетливый хруст, издаваемый кирзовыми солдатскими и парой хромовых офицерских сапог, бойцы вышли к конечной цели своего прибытия – тёмно-серому зданию, крылья которого расходились далеко в обе стороны. У высоких стеклянных дверей командир взвода – молоденький лейтенант, он же единственный обладатель хромовых сапог, остановил строй и приказал своему заместителю дожидаться у входа, а сам пошёл на поиски кабинета Главного инженера.

Чуть не потерявшись в длинном коридоре первого этажа, с бесконечным количеством дверей справа и слева по ходу движения, он по гулкой бетонной лестнице стал подниматься на ещё неизведанную им высоту. На втором этаже молодой человек замер перед большой красной табличкой.

Секретарша Главного, восседавшая в «предбаннике» за дверью с табличкой была по виду строгой тётей, с накрашенными толстым слоем помады губами пугающего бордового цвета. Она ответила на приветствие лейтенанта и распахнула перед ним следующую таинственную дверь в просторную светлую комнату. В ней он увидел склонившегося над бумагами за длинным в форме буквы «Т» письменным столом человека с копной седых волос.

– Товарищ Главный инженер! – начал громко докладывать офицер.

– Тише, тише, – остановил лейтенанта седой руководитель с лицом человека, привыкшего повелевать. Солидный мужчина вышел из-за стола, чтобы поздороваться. На ногах у него были унты из густого рыжего меха, в них заправлены серые брюки, из-под пиджака выглядывал воротник тёмной рубашки, под шеей висел ещё более темный галстук.

– Василий Фомич, – представился мужчина.

– Дима, – ответил молодой офицер и тут же поправился. – Лейтенант Коростылёв Дмитрий Сергеевич. – Он пожал большую и сильную ладонь Главного инженера.

Главный внимательно оглядел лейтенанта, начиная с начищенных сапог, новенькой шинели с двумя рядами сверкавших пуговиц до юношеских по-детски округлых щёк и больших карих глаз со светившимся в них желанием выполнить любую поставленную задачу и чем-то ещё озорным, но чем? Главный инженер, всегда считавший что умеет видеть людей насквозь, разглядеть так и не сумел. Он улыбнулся оттопыренным ушам молодого человека и заговорил более доброжелательно:

– Личный состав, товарищ лейтенант, разместите на первом этаже заводоуправления в правом крыле. Там рядом туалет, комната для умывания. Всё под рукой. Вопрос с питанием решите с начальником цеха, секретарь подскажет, где его можно найти…

– Есть! – не дослушав до конца речь нового начальника, ответил Дмитрий.

Мужчина поморщился кончиками губ, опуская их книзу, но сразу же улыбнулся, думая может быть про молодость лейтенанта и, перешёл на «ты»:

– Сам устроишься в городе, в гостинице, место для тебя забронировано. За своих людей отвечаешь головой, в особенности после работы. Устраивай коллективные посещения кинотеатра, внеклассные чтения, чтобы ребята без толку не болтались. Городок у нас, хотя и небольшой, но довольно неспокойный – много высланных из европейской части. Как сам понимаешь не за примерное поведение. Сколько у тебя человек?

– Пятнадцать.

Главный снова поморщился.

– Я же просил как минимум тридцать. У меня народу и так не хватает. Твой командир полка просит ваш заказ в первую очередь выполнить. Вы новый бокс под технику строите?

– Так точно.

– А людей привёз мало? – мужчина уставился на лейтенанта.

Дима вытянулся в струнку, про себя невольно вспоминая фразу героя фильма «Иван Васильевич меняет профессию», – «Не вели казнить, Великий государь, вели слово молвить», но пошутить так вслух постеснялся, мелькнула мысль: «Если я так ляпну, не поймет меня большой начальник» и ответил без запинки: «Не могу знать».

Главный отвёл взгляд и тихо проговорил:

– Хорошо. Понятно. Это ты прав. От тебя толком ничего не узнаешь. Иди, обустраивай людей, устраивайся сам. Да смотри у меня… – он многозначительно погрозил указательным пальцем, опять напомнив Дмитрию другой эпизод из того же фильма Леонида Гайдая.

– Разрешите идти? – за чем-то переспросил у далёкого от военной субординации человека Дмитрий.

Васили Фомич, усаживаясь на место, устало махнул рукой:

– Иди. Иди.

– Есть! – Дима повернулся кругом и шагнул вон из кабинета.

Он устроил ребят, рассказал о здешних порядках заместителю – высокому худому сержанту, с волосами на белобрысой голове, будто со срезанными пшеничными колосьями и, звучной фамилией Селиверстов. Сам на маршрутном автобусе поехал на поиски гостиницы.

Приземистое, барачного типа, двухэтажное здание пронзительного жёлтого цвета с толстенными деревянными стенами никак не походившее на то место, коим его прозвали местные жители, он нашёл в центре города рядом с остановкой. Сам центр можно было обежать минут за пятнадцать. Центр это, конечно, громко сказано. Кроме гостиницы он состоял из одноэтажной парикмахерской, трехэтажного здания Дома быта со вторым входом, где размещалась Фотография и деревянного домика с высоким крыльцом и надписью над входом «Рестора березка». В слове ресторан отсутствовала последняя буква.

Администратор – симпатичная женщина с пышной высокой прической, её обычно имеют дамы маленького роста, чтобы казаться выше, притаилась внутри гостиничного барака в каморке, напоминавшей собачью будку, застекленную впереди.

Она первая поздоровалась и широко улыбнулась, показывая ряд жёлтых вставных зубов. Впрочем, нисколько не портивших её внешний вид, а скорее даже украшавших таинственными золотыми отблесками. Женщина извлекла из-под стола толстую амбарную книгу, положила перед собой и перелистнула две заполненные страницы, из чего следовало, что гостями город не избалован. Она стала вписывать в неё данные из его удостоверения личности.

Закончив, отложила ручку и, протянула ключи от номера:

– Номер открыт, ваш сосед давно на месте.

– Как город у вас? Есть на что посмотреть? – поинтересовался Дима.

– Город, как город, – пожала плечами администратор. – Но его даже по центральному телевизору показывали, – не выдержав, решила все же похвастаться она, – одни и те же дома и с разных сторон, ну чтобы больше казался, – пояснила женщина, – все равно, показывали же, – засвидетельствовала она. – В общем, новый индустриальный центр Дальнего Востока.

– Ясно, – так и не получив ожидаемого развернутого ответа, кивнул на прощанье Дмитрий.

Он прошёл по узкому коридорчику и толкнул дверь своего номера. Вдоль стен небольшой прямоугольной комнаты стояли две кровати, на одной из них, что находилась слева, поверх покрывала лежал круглолицым парень в расстегнутой меховой куртке для летного состава. Его длинные чёрные волосы рассыпались по подушке.

Услышав скрип двери он, тут же соскочил с кровати, и шагнул ему на встречу. На ногах у парня Дима заметил толстые шерстяные носки белого цвета, смешно выглядывавшие из домашних тапочек

– Ты знаешь, как угодить начальству и не обидеть ближнего? – неожиданно спросил паренёк.

В ответ Дмитрий удивленно пожал плечами.

– Вот и я нет, – деланно расстроено вздохнул парень. – Значит ты наш человек, – он протянул руку:

– Меня зовут Андрей, я из экипажа вертолета Ми-8, нахожусь в распоряжении Главного инженера комбината ЖБИ. Пока вертолёт с командиром в пути. Мне поручено обживать город, готовить место для посадки и устроиться, как следует в этой берлоге, – он обвёл левой рукой комнату с деревянными кроватями, светлыми тумбочками возле них, и стульями у изголовья.

Коростылёв пожал протянутую ладонь и коротко представился:

– Дмитрий.

Он повесил шинель в крошечный шкафчик для верхней одежды, затаившейся в углу комнаты. Поставил один из стульев ближе к своей кровати, слегка раздвинул зеленые шторы, чтобы было светлее, мельком взглянул на репродукцию картины бегущего по морским волнам парусника в рамочке, висевшей на стене напротив и, опустился на стул.

Бросив под ноги спортивную сумку, он неспешно начал перекладывать содержимое на полки тумбочки.

Вертолётчик потоптался на месте, постоял у окна и опять, не снимая куртку, завалился на постель, продолжая оттуда наблюдать за действиями лейтенанта.

– Слушай, Диман, – нарушил он тишину, попытавшуюся воцариться в комнате, – мне тут две девчонки дали адрес, ты как не возражаешь вечерком посетить гнездо сексуального терроризма?

Дима опять пожал плечами и оставил вопрос без ответа. Он переоделся в спортивный костюм и прилёг на кровать.

Очнулся, когда за окном уже стемнело. Его сосед склонился над ним и тряс за плечо.

– Пора лейтенант, вставай, труба зовет.

Дима поднёс часы на запястье к своим глазам. Стрелки показывали без четверти семь.

– Куда пора? – спросил он удивленно.

Вертолётчик тряхнул длинными чёрными волосами.

– У нас рандеву в семь, ты, что забыл?

– А-а-а, – протянул Дмитрий, – ты про гнездо сексуального терроризма….

Но через десять минут двое постояльцев гостиницы бодро шагали в зловещей темноте, царившей за жёлтыми стенами к еле видимым вдалеке огонькам низеньких частных домиков.

Довольно скоро они вышли к невысокому забору с оторванной калиткой, прислонённой у образовавшегося прохода прямо к искривлённым колышкам. Вертолётчик в раздумье произнёс:

– По-моему, это здесь….

По протоптанной в снегу узенькой тропинке двое новых знакомых подошли к тускло светившемуся окошку в глубине маленького дворика. Ветхий домик и тёмный покосившийся сарай, застывший неподалёку в сочетании с белым распушившимся снегом имели вид давно заброшенного хозяйства.

Андрей постучал пальцем по стеклу.

Занавески слегка качнулись, раздвинулись, и показалось миловидное личико с кудряшками. Девушка прижала свои ладошки к щекам, приблизилась к окну и стала всматриваться в темноту.

Андрей поднял руки вверх и замахал над головой, как терпящий бедствие мореплаватель. Девушка приветливо улыбнулась и исчезла. Заскрипела входная дверь и чуть приоткрылась. Два новых приятеля попали в тёмный коридор с лучиком электрического света на полу, падавшим из приоткрытой двери, ведущей в дом.

Андрей потянул на себя металлическую поблескивавшую в полумраке дверную ручку. Они оставили позади себя обитую старым темно-зелёным солдатским одеялом дверь, и попали в крохотную кухоньку с квадратным столиком у окошка, покрытого изрезанной вдоль и поперек клеёнкой с приткнутыми к нему двумя громоздкими самодельными табуретками.

Ребят встретила стройная девушка с кудряшками, одетая в яркую желтую кофточку цвета стен гостиницы, где они проживали. У нее были красивые правильной формы глаза, нежные губки. Свои внешним видом она никак не соответствовала убогому убранству кухни.

Андрей показал правой рукою на Дмитрия:

– Это мой друг Дима.

«Проходите, мальчики», – сказала девушка и кокетливо присев перед Дмитрием, назвала свое имя: «Сюзанна». – Глаза у неё светились озорством и лукавством.

Из-за перегородки, отделявшей кухоньку от комнаты, появилась её подруга – прямая противоположность симпатичной девушки. Она была приземистая и полноватая – практически одинаковая: что в ширину, что в высоту.

– Привет, – бросила она сквозь зубы голосом, словно во рту у неё находилась папироска. – Лиза, – назвала своё имя девушка и тут же попыталась неуклюже присесть, то ли подражая Сюзанне, то ли передразнивая.

Приятели переглянулись. Андрей подошел к столу, достал из вместительных карманов своей куртки две бутылки водки, водружая бутылки на стол, он проговорил: «Ну будут танцы до упаду и драка до утра». В тусклом свете электрической лампочки закачавшейся на потолке, стеклянная посуда, точно соглашаясь с ним, мрачно блеснула.

Девушки засуетились. На столе появились треснутая фарфоровая тарелка с квашеной капустой, хлеб в зеленой пластмассовой вазе, солонка, доверху наполненная крупными кристаллами, целая сковородка жареной картошки. Кружки, вилки и два двухсопятидесятиграммовых граненых стакана.

Когда стол был полностью сервирован закусками и все уже с радостью готовились расположиться за ним, раздался громкий, требовательный стук в оконное стекло. Девушки переглянулись. Сюзанна пожала плечами и вышла в коридор. Через минуту в дверях кухоньки показались новые гости. Первым вошел щуплый, но по виду шустрый паренек. Он быстро водил головой из стороны в сторону, оглядывая пришедших раньше приятелей. У него за спиной могучим кряжистым дубом вырос детина в новой черной телогрейке с квадратным, словно обрубленным внизу подбородком, так же откровенно уставившегося на них.

Андрей опустился на табурет и тихо произнес:

– Картина Репина: «Не ждали».

Шустрый паренёк подошёл к Диме, взял за рукав, и потянул за собой в оставшуюся неприкрытой дверь. Едва они вышли в полутемный коридор он недовольным голосом прошипел:

– Только без кипешу. Мы с этими девчонками давно завязаны. Они нам как родные. Попрошу очистить жилплощадь.

Дима посмотрел на него сверху вниз, развернулся, отвёл в сторону застрявшего в дверях рослого детину и, вернулся к столу. Присаживаясь на оставшийся незанятым второй табурет, проговорил в сторону Андрея.

– Разливай, да пойдем в гостиницу.

Андрей посмотрел на не прошеных гостей и усмехнулся:

– Вы не очень спешите?

– Это как сказать.

– Да ты как хочешь, так и говори, – ответил Андрей. Он взял в руки поллитровку и, откупорив, разлил содержимое по стаканам. Друзья чокнулись и выпили.

Дима как бы нехотя ткнул вилкой в сковородку и, подцепив ломтик поджаристого картофеля, отправил себе в рот. Андрей снова наполнил стаканы на этот раз на одну треть. Так они пили и закусывали, а четыре пары глаз неотрывно следили за их действиями. Ребята опорожнили обе бутылки, подчистили картофель. Переглянувшись, одновременно поднялись. Андрей осмотрелся вокруг и произнёс: «Спасибо за хлеб. За соль». Наблюдавшие за ними зрители, освобождая дорогу к двери молча расступились.

Друзья вышли из избушки, вдохнули чистого морозного воздуха, и, поскрипывая снежком, торопливо зашагали к гостинице.

– Может, зря мы ушли? – спросил Андрей.

– Да мне этот шустряк сказал, что они с этими девчонками давно знакомы. Не люблю я чужим пользоваться, – ответил Дима.

– Ну, тогда, ладно, – согласился с ним Андрей.

В номере Дима понял, что сильно захмелел. Когда они выходили из домика от двух подружек спиртное ещё не ударило в голову, более того он был собран и готов ко всему. Теперь слегка покачнувшись, сбросив шинель, сапоги, китель, сняв с шеи галстук со словами, обращёнными к Андрею: «Ты как хочешь, а я байки», – Дмитрий тут же упал на кровать.

Во время его глубокого сна на заснеженный городок продолжала опускаться ночь. Она кутала дома и здания соцкультбыта в своё нетканое и непрозрачное покрывало.

Немногочисленные магазины, единственная парикмахерская и Фотография вместе с Домом быта готовились к закрытию. У скучавшего дежурного по РОВД, дремавшего над книгой приема и сдачи дежурства, резко зазвонил телефон. Взволнованный женский голос прокричал в трубку: «У нас в Фотографии пьяный тип в офицерской шинели до пят и волосами до плеч, требует, чтобы его сфотографировали!…».

– Женщина не кричите! Сейчас пришлю наряд! – раздосадованный неспокойным началом вечера отозвался дежурный.

Через тридцать минут к капитану Орлову доставили улыбавшегося во всю физиономию невысокого, круглолицего симпатичного паренька. Он привычным взглядом стал ощупывать задержанного молодого человека, обращая внимание на длинные волосы и шинель не по росту.

«Откуда форма?» – строго произнёс капитан. На что паренек, с добродушная улыбкой ответил:

– Друг одолжил сфотографироваться, на память.

Орлов поводил носом возле его лица:

– О, хоть огурцом закусывай….

– Да самую малость выпили, кэп. Мы тут в одну компанию попали, и чтобы не ударить в грязь лицом, пришлось злоупотребить. Мы на вашем комбинате в командировке. Главный инженер в курсе, отпусти, а? Товарищ, капитан? – обратился паренёк к хмурому милиционеру.

Орлов, знавший в небольшом городе всех и вся, услышав про комбинат по изготовлению железобетонных изделий, сразу же припомнил осенний период своей службы. Он тогда замещал участкового инспектора. На закрепленной территории остановился зоопарк. Ему передали заявление директора о пропаже животного. Как дотошный следователь он рьяно взялся за расследование инцидента.

Зоопарк, совершавший турне по редким городам и весям Дальнего Востока, имел в своем распоряжении скудное число обитателей. Тощий бурый медведь, лежавший почти всегда без движения в огромной клетке, являвшийся главной звездой и героем рекламных буклетов раздаваемых посетителям. Пара вечно полуголодных волков. Был среди них и тот самый пропавший муфлон, стайка фазанов, пойманных где-то по пути, так как они и без того в изобилии водились в окрестностях города, утки, гуси, да и сам директор с большим животом и в брюках со штанинами по щиколотки.

Если и существовала история про город, в котором руководитель одного зоопарка, встречая высокого гостя из местного начальства на пожелание. – Какая убогость. Вы хотя бы бегемота привезли людям показать, – легко нашелся, и, намекая на телосложение тучного начальника, ответил. – У вас в городе и без бегемота есть на кого посмотреть. – То это была история про директора как раз того самого зоопарка.

Увидев в руках Орлова магическую красную книжечку, директор отослал его к уборщику вольеров. Хитроватый мужичок опёрся на метлу и с важным видом сообщил, что, скорее всего муфлон улетел. Капитан, обрадованный возможностью отличиться раскрытием дела по горячим следам, осмотрел пустую грязную клетку без верха и записал в протоколе: «Вольер надлежащим образом не оборудован, крыша отсутствует. Крылья муфлона длительное время не подрезались, и они отросли, в результате чего он улетел. В возбуждении уголовного дела отказать».

На следующий день с материалами расследования он зашёл на доклад к начальнику Районного отдела внутренних дел. В кабинете капитан столкнулся с Главным инженером завода или как выразился парень с длинными волосами – комбината по выпуску железобетонных изделий. Тот был в дружеских отношениях с начальником милиции.

Раскрытую папку с документами Орлов положил перед Симагиным, и пока подполковник, листая бумаги, качал головою, стоял рядом. Начальник, вчитываясь в исписанные рукой Орлова листы, обратился за сочувствием к Главному инженеру:

– Василий Фомич, ты, посмотри, мы уже муфлонов должны отлавливать? – он протянул ему заключение с выводами по материалам расследования. Главный инженер внимательно прочитал и весело улыбнулся:

– Капитан, а вы слышали что-нибудь про муфлонов?

Ничего не подозревавший Орлов пожал плечами:

– Так точно.

– Так вот чтобы вы знали на будущее. Муфлон это подвид архара, парнокопытное животное из ряда баранов.

– Что-о?! – наступила очередь удивляться начальнику милиции:

– Ты что мне принёс? – он взял исписанный лист из рук Василия Фомича и, глядя на капитана потряс им над столом. – Ты сам не из ряда баранов?

Подполковник посмотрел на Главного инженера.

– Хорошо Василий Фомич оказался в нужное время в нужном месте, – он снова недоброжелательно взглянул на Орлова. – Ты же мог меня на весь район ославить. Да что район, на всю область! – он горько усмехнулся. – Передашь дело в уголовный розыск и вон отсюда, чтобы глаза мои тебя больше не видели, – Симагин усмехнулся. – Муфлон ты Орлов.

С тех пор кличка прочно закрепилась за милицейским капитаном.

Орлов ещё раз внимательно оглядел молодого парня. Сама судьба предоставляла ему возможность реабилитироваться в глазах своего руководства и уколоть Главного инженера крупнейшего в области завода ЖБИ, поставившего его однажды в неловкое положение. Орлов понял, что упускать такой шанс не имеет права. Капитан прокрутил в голове варианты возможных последствий такого шага. Но так как решение уже созрело, точно колосок ржи на поле возле деревни, где прошло его детство, он твердо произнёс в адрес подгулявшего молодого человека:

– Останешься до вытрезвления!

Парень был ему даже симпатичен, но это уже ничего не значило в крупной как представлялось капитану игре, которую он затеял. Молодой человек стал всего лишь пешкой, скорее даже разменной монетой в руках опытного интригана. Орлов посмотрел на милиционеров, доставивших задержанного паренька, и отдал суровое распоряжение.

– В камеру!

Дмитрий открыл глаза оттого, что его бесцеремонно толкали в плечо. Он увидел над собою озабоченное лицо Андрея. За окном давно рассвело. До конца не проснувшийся, он сонно пробормотал:

– Что опять гнездо будем ворошить? – на что Андрей виновато посмотрел ему в глаза и грустным голосом ответил:

– Всё гораздо хуже. Главный инженер нас к себе требует. Я вчера, когда ты прилёг отдохнуть, надел твою шинель и решил в ней сфотографироваться. Меня в Фотографии менты и повязали. До утра продержали в застенках МВД. С утра дежурный позвонил на завод Главному. Тот нас к себе требует.

До Димы мгновенно дошли слова произнесённые Андреем, сон улетучился.

– Ты молодец! Ты хоть знаешь, за что в армии бьют? – спросил он приятеля и, тут же сам ответил:

– Не за то, что выпил, а за то, что попался. Лучше придумать ничего не мог?

Андрей понуро склонил голову, и стал водить ребром ладони по шее, делая вид, что пилит. Пока Дмитрий одевался, он молча стоял возле окна.

Секретарь-женщина с бордовыми от помады губами встретила приятелей многозначительным взглядом и хитрой улыбочкой, притаившейся в уголках губ, чтобы затем без долгих разговоров впустить в просторный кабинет Главного со словами, произнесёнными с оттенком лукавства. – Вас ожидают.

Главный инженер долго смотрел раздраженным недобрым взглядом на фигуры ребят, замерших у дверей.

– Мне что больше нечего делать, как заниматься вашим воспитанием? Что, мало закусывали?

– Василий Фомич, а Коростылев спал. Это я в его шинели вышел прогуляться, – возразил, оправдывая приятеля Андрей.

– Попрошу помолчать! – Вы ещё и имеете наглость, что-то говорить в своё оправдание! Что за поколение? Государство вас кормит, поит, одевает, как вы возвращаете долги?

Андрей повернул голову в сторону и так чтобы не услышал Главный, пробормотал:

– Кому я должен, я всем давно простил.

– Оставляю вас на заводе до первого замечания, если подобное повторится – вышибу с треском: одного в полк, другого к месту работы! – подвёл итог беседе Василий Фомич. Он окинул строгим взором двух друзей по несчастью:

– Всё ясно!? Вопросы есть?

– Никак нет! – кося глазами на Андрея, по привычке ответил Дима. Соглашаясь, Андрей кивнул.

Секретарша на прощанье посмотрела на них с жалостью и сочувственно прошептала:

– Не переживайте, он отходчивый.

Дима забежал проверить подчинённых. Заместитель, одетый в чистенькое видно только выстиранное и отглаженное «ХБ» доложил: «Товарищ лейтенант, во время вашего отсутствия происшествий не случилось. Взвод готовится к выходу на работу. Заместитель командира первого мотострелкового взвода сержант Селиверстов».

«Ну, хоть с сержантом повезло», – подумал он.

Проверив бойцов, Дима заспешил к выходу, чтобы по возможности успеть отоспаться в номере. Вчерашнее приключение не прошло бесследно для его самочувствия.

Новый друг поджидал, переминаясь с ноги на ногу на улице возле заводоуправления. Дима не глядя на него, пошёл к остановке. Они целый час промёрзли неподалеку от бетонного скворечника, служившего местом посадки и туалетом для редких прохожих. Не сговариваясь, одновременно посмотрели друг на друга, и пошли пешком. По дороге Андрей первым нарушил затянувшееся молчание:

– Дуешься на меня? А я ведь не хотел. Просто выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел.

Дима усмехнулся:

– Что толку теперь дуться – дело сделано.

Обрадованный Андрей встрепенулся:

– Значит, мир?

– Не война же, – ответил с улыбкой Дмитрий.

Они крепко пожали друг другу руки.

Минут сорок новые друзья шли по открытому полю навстречу холодному, пронизывающему до самых костей северному ветру. Кожа на лицах огрубела от холода. По гладкой дороге перед ними кружила поземка, стелясь по земле белыми снежными змейками. Навстречу летели высохшие стебли травы. Точно сотнями швейных иголок мчались колючие снежинки, заострёнными окончаниями, царапая лица. Лишь у первых «многоэтажек» дорога выровнялась, и идти стало легче.

Многоэтажные дома являлись главной достопримечательностью и гордостью жителей небольшого городка. Местом прогулок и свиданий. Три девятиэтажных и несколько пятиэтажных строений плюс фундаменты под следующую очередь жилых зданий со слов администратора гостиницы и показывали по Центральному телевидению.

Внезапно сквозь мутную пелену неба просочились яркие солнечные лучи, сразу вселившие надежду на что-то хорошее. Серый оттенок, царивший вокруг, растаял. Вместо него по сторонам дороги заискрилась снежная целина. Деревья и дома обрели чёткие силуэты.

Метрах в двухстах впереди они увидели фигурки двух девушек. На одной была темно-серая дубленка с капюшоном, на другой красная спортивная куртка, отделанная по воротнику светлым мехом.

Андрей легонько толкнул Диму локтем:

– Чтобы поскорее избавиться от настроения, наступившего после внезапного несчастья, свалившегося на наши головы, нам с тобой просто необходима любовная инъекция. Нужно обязательно заглянуть в глаза-озёра не пролившихся слез.

– Может не надо, – с иронией сказал Дима, покосившись на Андрея. – У нас с тобой уже есть одна прививка.

– Да это совсем не от этого, – уверенным голосом ответил приятель, ускоряя шаг.

В то время как они шли к своей цели, с каждым шагом набирая обороты, мимо них на большой скорости пронеслись «Жигули» тёмно-синего цвета. Выбросив из-под колес снежный вихрь, машина резко затормозила впереди девушек.

Дверца распахнулась. Под звуки громкой музыки, сотрясавшей салон, из автомобиля вывались два парня в одинаковых кожаных куртках с приподнятыми кверху воротниками и коротко остриженными макушками. Оба походили на хорошо обкатанные большие камни-валуны. Один был покрепче и приземистее, он сразу повис на дверце. Второй чуть сутулый с опущенным книзу подбородком раскинул в стороны руки и, становясь похожим на большую носатую птицу, двинулся навстречу девушкам.

– Какая встреча. Попрошу в карету скорой помощи для обогреву, – сказал он, указывая жестом руки в направлении автомобиля с подвисшим на дверце напарником. Тот в это время широко улыбался, всем своим видом показывая дружелюбное расположение. Полуобняв сзади обеих девушек, сутулый парень стал подталкивать их к машине.

– Вы что?! – попыталась возмутиться девушка в дублёнке. – Уберите, пожалуйста, руки и дайте нам дорогу!

– Дороги дальше нету, – осклабился сутулый, поблескивая на солнечном свету рядом вставных зубов. Склонившись ниже, он со скрытой угрозой в голосе произнёс:

– Предлагаю по-хорошему культурно отдохнуть.

– Отдохнёшь как-нибудь без нас! – громко произнесла девушка и попыталась высвободиться. Но парень крепче ухватил её за талию и, между ними завязалась борьба.

Подруга в красной куртке беспомощно оглянулась вокруг и крикнула приближавшимся Дмитрию и Андрею жалобным голосом:

– Сделайте же что-нибудь?!

Дмитрий ускорил шаг, на ходу обратившись к сутулому парню:

– Эй! Отпусти их!

– Чё!? – парень взглянул в сторону приближавшегося защитника, подбородок у него ещё больше вытянулся к низу:

– Ты знаешь, кто мы есть? Баклан, – подёрнутое оспинками лицо выражало степень крайнего удивления.

– Отпусти девчонок, я тебе сказал! – зло повторил Дмитрий.

– Это мне нравится, – сутулый оставил девушек и, и смачно сплюнув, двинулся на Диму.

В это момент Андрей крикнул другому валуну:

– А ты на дверце что уселся, толстожопый. Как петушок на нашести?

– Чё-о – о! – взревел широкоплечий. – Я петушок?! Паша, – жалобным голосом обратился крепыш к своему худощавому напарнику, – меня петухом назвали….

Сутулый, будто не замечая Дмитрия, прошёл мимо него и двинулся на отставшего от своего друга Андрея, на ходу как бы с сожалением приговаривая:

– Ну, вертухай, это ты зря.

Вот уже оба «валуна» пошли на Андрея. Тому ничего не оставалось, как начать отступать.

Дмитрий, оказавшийся за спинами крепких парней, подбежал к оставленной с открытой дверцей машине и сел за руль. Распахнув заднюю дверь, он крикнул девчонкам:

– Быстрее садитесь!

Как только они уселись, Дима выжал сцепление работавшего двигателя, включил передачу, проверил, снят ли ручной тормоз, дал газу и автомобиль тронулся. Крепыш и сутулый почти вплотную приблизились к Андрею, когда он, смеясь, указал рукой на отъезжавшие «Жигули». Крепыш и Сутулый одновременно оглянулись и, оставив Андрея, со всех ног бросились за машиной.

Дима, посматривая в заднее стекло, отъехал на достаточно большое расстояние и развернул автомобиль. Промчавшись мимо своих преследователей, грозно махавших с обочины кулаками, он затормозил на другой стороне дороги напротив Андрея, и приоткрыл дверцу:

– Садись!

Андрей подбежал к машине и плюхнулся на сиденье подле водителя. Дима посигналил крепышу и сутулому и добавил газу.

«Валуны» заметались вдоль заснеженной дороги. В это время из-за поворота вывернула старенькая «Волжанка». Они бросились ей наперерез. «Волга» затормозила, широкоплечий парень с силой дернул ручку дверки водителя и, ухватив того за рукав, вытянул из-за руля пожилого мужчину. Он толкнул его обеими руками в сугроб на обочине и сел за руль. Пока тот, пытаясь выбраться, кувыркался в снегу, напарник уселся рядом. Взревев, «Волга» рванулась за тёмно-синими «Жигулями».

Дмитрий вёл машину по присыпанной снежком дороге с предельно возможной скоростью, в зеркало обзора заднего вида он видел, как за ними увязалась серая «Волжанка», время от времени подававшая жалобные сигналы.

Капитан Орлов, довольный пролетевшими спокойными сутками за исключением приятного эпизода, подарившего ему возможность возвысится над суетой и местным начальством, расписывался в книге приема и сдачи дежурства. В этот момент в отделение вбежал сосед по дому и рассказал об угоне своей машины. Орлов не мог оставить человека жившего с ним по-соседству в беде и немедленно вместе с потерпевшим выехал на место происшествия. Об отдыхе после дежурства пришлось на время забыть.

Баба Люся – под окнами её домика и разыгралась то ли трагедия, то ли комедия, а скорее всего и то и другое, заметила милицейский Уазик, накинула поношенное пальтишко, а также приберегаемую для особо торжественных случаев пуховую шаль, и буквально через минуту стояла около милиционеров.