Текст книги "Большая книга славянских мифов"

Проглоченные боги

Далеко на севере раскинулось сумрачное Навье царство. На высокой Черной горе стоит жилище Велеса и Нии. Засовом его ворот служит человеческая нога, запорами – руки, замком – зубастая пасть. Ограда жилища сложена из костей, а на них торчат черепа с пылающими глазницами.

Каждую ночь бог Велес, приняв облик свирепого волка, отправлялся на охоту. Однажды, перебегая дорогу светлому Солнцу, он похитил Хорса и сделал его своим конюхом в Нави.

Через какое-то время у Нии родился Мерот – мальчик с острыми звериными ушами. Будучи немым, но обладая тихим кротким нравом, он совсем не походил на своих брата и сестру – Зелу и Дирцею.

Мерот любил всходить на небо по невидимой лестнице с гуслями в виде золотой луны и, бродя среди созвездий, играть сладкозвучные песни. Музыка Мерота была так хороша, что когда сын Велеса восседал под луной, вокруг него собирались многочисленные звери и птицы – орлы, львы, грифоны, барсы, олени. Даже боги-всадники и герои, побеждающие чудовищ, останавливались перед ним в немом изумлении.

Затем Мерот отправлялся к конюшему отца, чтобы послушать о мудрых берегинях, могучих великанах Вертодубе и Вертогоре и прекрасной богине Деннице.

Когда Мероту исполнилось двенадцать лет, конюший (или то был сам бог Хорс) сказал ему:

– В скором времени у твоей матери родится дочь Порвата – страшная ведьма. Она проглотит всех богов и слуг в Нави. Иди к своему отцу и попроси у него самого лучшего коня, а затем скачи как можно быстрее на небо!

Не без робости вошел Мерот в зал, где восседал его грозный отец. Велес, завернувшись в медвежьи и змеиные шкуры, длинным посохом ворошил перед собой кости мертвецов, между которыми, переступая с лапы на лапу, важно ходили грачи – вещие птицы. Они ступали как можно осторожнее, чтобы не раздавить ползающих вокруг Велеса муравьев и черных карликов.

– Отец, я хочу, чтобы ты дал мне самого лучшего коня! – сказал Мерот.

Подняв глаза на сына, Велес отшвырнул посох в сторону. Тот упал на пол со страшным грохотом. Грачи с шумом разлетелись, а муравьи и черные карлики разбежались по углам.

– Наконец-то ты заговорил! – воскликнул владыка Нави и на радостях велел слугам исполнить просьбу сына, даже не спросив, куда тот собирается направиться.

Проехав долгий путь, на развилке дорог Мерот повстречал трех старух-сестер. Это были берегини – Доля, Недоля и Судьба, которые время от времени любили сесть где-нибудь со своим шитьем, чтобы испытать путника.

– Почтенные женщины, не найдется ли у вас местечка для бедного странника? – попросил их Мерот.

Но старухи только покачали головами.

– Увы, недолго нам осталось жить. После того как мы сломаем свою последнюю иглу, за нами придет смерть.

Пришлось Мероту ехать дальше. И вот, когда впереди показалась дубовая роща, он увидел великана Вертодуба, который со страшным треском выворачивал столетние деревья.

– Сын Йесы! – крикнул Мерот, – разреши мне поселиться вместе с тобой!

Остановился Вертодуб и, смахнув струившийся со лба пот, сказал:

– Я бы, конечно, рад был пустить тебя к себе, но видишь эти дубы? Как только я выкорчую последний, то умру.

Хлестнув коня, Мерот двинулся вперед. Уже на самом краю мира, там, где земля сходится с небом, Мерот увидел великана Вертогора, который огромным молотом дробил горы. Привстав на стременах, Мерот закричал что было сил:

– Брат Вертодуба! Не откажи путнику в гостеприимстве!

Вертогор показал своим молотом на высокую гору и сказал:

– Я бы с радостью разделил с тобой кров и пищу, но как только я раздроблю эту последнюю гору, мне придет конец.

Лишь к исходу третьего дня Мероту удалось добраться до неба. Там, среди синего поля, стоял четырехугольный хлев, от стен которого исходило необычайное сияние. Возле хлева возвышался круглый холм, а на нем пасся белый бык. Мерот, не раз слышавший от Хорса рассказы о небесном царстве, сразу догадался, что хлев – это корона Солнца, холм – его ложе, а бык – само светило.

Сойдя с коня, Мерот приметил большой сад. Войдя в него через открытые настежь ворота, он увидел двух прекрасных дев. Денница и Вецера, одна в красном, другая в зеленом платье, собирали цветы и пели веселые песни.

Красота Мерота покорила сестер, и они уговорили юношу остаться на небе.

Прошло какое-то время. Каждый день Мерот отправлялся с Денницей и Вецерой в сад. Но чем веселее делались богини, тем грустнее было на сердце у Мерота.

Взирая с высоты на Навь, юноша видел изъеденные страшными зубами стены родного жилища. Слезы, подобные белым жемчужинам, текли по его щекам. Скатываясь по стебелькам трав, они превращались в белые колокольчики ландыша.

Как-то раз Денница спросила Мерота:

– Отчего ты печален? Может, ты недоволен нашим гостеприимством?

– О нет, что ты, госпожа! Здесь я нашел спасение, – ответил юноша. – Мои глаза красны от ветра, а не от слез.

Денница тотчас отправилась к Стрибу. Могучий бог, укутавшись в седую бороду, дремал в ветвях мирового ясеня.

– Мудрый старик! – закричала Денница, – вели своим внукам ветрам перестать шалить в солнцевом саду, не дуть в глаза нашему гостю!

– Кто там?! – проревел Стриб. Но, увидев стоящую внизу богиню, приветливо улыбнулся.

– А, это ты, дочь Световида и Дивии? Ну так я скажу тебе: мои внуки ветры здесь ни при чем. Мерот грустит оттого, что видит, какая беда стряслась с Навью.

На следующий день Мерот не выдержал и сказал Деннице, что хочет посмотреть родные места. Богиня сходила к своей сестре Вецере и взяла из ее шкатулки волшебные предметы: щетку, гребенку и три молодильных яблока. После этого Денница рассказала Мероту о том, как можно использовать эти вещи. Поблагодарив богиню, юноша отправился в путь.

Когда Мерот приехал к Вертогору, то увидел, что великан дробит молотом последнюю скалу. Мерот достал щетку и бросил ее в поле. Тотчас из земли поднялось множество высоких гор. Вертогор обрадовался и весело продолжил работу.

Следующим повстречался Вертодуб. Он выворачивал с корнем последнее дерево. Стоило только Мероту бросить гребенку, как откуда ни возьмись поднялись, зашумели густые дубовые леса. Вертодуб не стал стоять без дела, а с радостью взялся за работу.

Наконец Мерот добрался до трех старух-берегинь. Он дал им по яблоку, и они вмиг помолодели, сделавшись высокими стройными девушками. За это они подарили юноше платок, с помощью которого можно было сотворить позади себя целое озеро.

Но вот показались стены дворца. Когда Мерот въехал в ворота, навстречу ему вышла радостная Порвата. Показав на обглоданные стены, богиня пожаловалась:

– Брат, это все мыши. Они съели не только наших родителей, но и слуг. Я сама еле спаслась.

В ответ Мерот лишь грустно покачал головой.

– Поиграй пока на гуслях, – улыбнулась Порвата, – а я пойду приготовлю тебе ужин.

Опустившись на скамью, Мерот в глубокой задумчивости стал перебирать струны. Вдруг разверзся воздух, и перед ним явился бог правосудия Прове – мужчина с длинными ушами, в короне и в сапогах из бычьей кожи. В руках Прове держал знамя и раскаленный докрасна кусок железа.

– Я слышал, что после того как Подага изгнала тебя с земли, ты не можешь покинуть своего небесного жилища! – удивился Мерот.

Прове мрачно улыбнулся и сказал:

– Это так, но только за одним исключением. Даже владыка вселенной Световид не может запретить мне вмешиваться в дела богов, когда речь идет о предательстве кровных уз! Я пришел, чтобы рассказать о том, что твоя сестра Порвата сначала накормит тебя ужином, а потом проглотит!

Поблагодарив бога правосудия, Мерот выскочил из дворца, сел на коня и поскакал назад. А Прове, прежде чем исчезнуть, достал мышонка и, чтобы Порвата ни о чем не догадалась, заставил бегать его по струнам.

Наточив зубы, Порвата бросилась в комнату и увидела, что Мерота давно там нет. Разозлившись, она немедленно кинулась в погоню за братом.

Как ни быстр был конь Мерота, но скоро всадник услышал за спиной дикий скрежет и вой ветра. Обернувшись, он увидел Порвату, которая приняла облик уродливой великанши.

Достав платок, Мерот взмахнул им. Тотчас за его спиной возникло глубокое, подобное морю, озеро. Пока Порвата переплывала его, Мерот успел доскакать до Вертодуба. Догадавшись, что юноше грозит опасность, Вертодуб принялся валить деревья на дорогу. Пришлось Порвате прогрызаться через сплошной бурелом.

Тем временем Мерот добрался до Вертогора. Великан схватил самую высокую гору и поставил на нее другую.

Порвата с трудом перебралась через гору, но потом, в три прыжка, нагнала Мерота.

– Теперь ты не уйдешь от меня, брат!

Но тут Денница велела Геннилю отворить ворота солнцевого сада, и Мерот вскочил в него вместе с конем.

Оставшись на земле, Порвата завыла от злости и, прибегнув к колдовским заклинаниям, воззвала к богине мести и раздоров Подаге.

Потемнело небо, надвинулись на него со всех сторон тучи, загрохотало в недрах земли и, вся в черном, возникла богиня Подага. В ее руках были огромные весы.

– Денница! – воскликнула Подага жутким голосом, больше похожим на шум катящихся камней. – Пусть Мерот и Порвата сядут на весы. Тот, кто окажется легче, съест другого.

– Не слушай ее! – попыталась удержать юношу Денница. Но Мерот сказал:

– Не бойся, госпожа. Мне не страшно коварство Подаги.

Беззвучно опустилась огромная чаша, и юноша смело встал на нее. Тут, безобразно хохоча, Порвата ударила ногой по другой чаше, намереваясь сбросить брата на землю и проглотить его. Но от сильного толчка Мерота подбросило вверх так, что он сразу попал на небо.

Порвата не удержалась и рухнула на землю. Ее живот лопнул, как натянутая на обруч бубна старая кожа, и из него вышли Велес, Ния, их сыновья и дочери, а также конюший вместе со множеством слуг и служанок.

Великанша Синеглазка

Высоко, дальше неба, над которым взметнул свои могучие ветви мировой ясень, простиралось жилище богов – светлый Ирий. Дворец Сварога и Лады стоял прямо посреди чудесного острова, где царило вечное лето.

Когда Сварог закончил устройство Ирия, он сделал так, что до него могли добраться только души умерших людей и перелетные птицы. Сварог возвел вокруг острова высокие горы. На остров вела единственная узенькая тропинка, проходившая через крепко запертые ворота, перед которыми шумел и клокотал чудовищной силы водоворот.

Каждый день стараниями Прии, Спожины и Овсени в Ирийском саду созревали волшебные яблоки, благодаря которым боги сохраняли свою молодость и красоту.

Но однажды деревья в саду отчего-то перестали плодоносить. Одно за другим они засыхали и гибли, пока не осталась только одна яблоня. Теперь плодов на всех не хватало, и боги, даже те, что жили во мрачной Нави, начали потихоньку стареть.

А потом откуда ни возьмись прилетела огромная, излучающая страшный жар, птица и, схватив последнее яблоко, унесла его далеко на запад, в страну великанов.

Сварог уже не мог, как прежде, сковывать небесный свод железными обручами. Зашаталось основание Ирия, ослабли ветви мирового ясеня. Ночи стали светлее дня. Денница и Вецера сбились с ног, разыскивая упавшие на землю звезды. Тогда Перун и Ладон, старшие из сыновей Сварога, вызвались отправиться на поиски молодильных яблок.

Перун сел на коня и поскакал на закат солнца. На развилке трех дорог он увидел большой камень, на котором были выбиты следующие слова:

«Тот, кто поедет направо, потеряет своего коня, но спасется сам. Тот, кто поедет налево, погибнет, но спасет коня. Тот, кто поедет прямо, найдет себе жену».

Недолго думая, Перун поехал прямо. Через какое-то время показался дворец с золотой крышей. Навстречу Перуну вышла красивая девушка в каменной короне. Она велела своим слугам вынуть гостя из седла и отвести во дворец, чтобы накормить сытным ужином.

Однако Перун не знал, что это была дочь Нии и Световида – Климба, богиня ночных страхов и ужасных пророчеств. Стоило Перуну прилечь на мягкое ложе, как Климба повернула его, и Перун полетел в глубокую яму.

Тем временем боги продолжали стареть. Ладон отправился вслед за братом. С ним случилось то же, что и с Перуном. Когда Ладон падал на дно ямы, он услышал чей-то голос:

– Кто летит?

– Ладон. А кто сидит внизу?

– Перун.

Через какое-то время после отъезда братьев Радегаст пришел к Сварогу, когда тот совещался с другими богами о том, что делать дальше, и сказал:

– Отец, я хочу отправиться на поиски братьев.

Сварог велел Хорсу и Геннилю привести самого резвого скакуна из конюшен Солнца. Но Морана повелительным жестом остановила владыку неба.

– Этой ночью, – поведала богиня, – когда я варила различные зелья, ко мне явилась Кигала и заявила, что хочет отомстить Климбе, своей сестре, за то, что та похитила Перуна и Ладона. После этого Кигала передала мне волю самого Световида. Только Радегасту, моему супругу, будет под силу вернуть молодильные яблоки.

– Сестра, но что будет с Перуном и Ладоном? – нахмурились Летница и Дзидзелия. – Неужели Световид не желает их освобождения?

Лада грустно покачала головой.

– Я уже потеряла двоих сыновей, а теперь вот-вот потеряю третьего.

– Мы во всем должны подчиняться воле Световида, которому одному ведомо будущее, – сказала Морана.

Тут в собрании богов поднялся ужасный шум. Каждый хотел сказать, как следует истолковать слова Кигалы. Даже Сива и Сиве высунулись из окна своего жилища на высокой горе, прислушиваясь к спорам во дворце владыки неба. Однако стоило Сварогу ударить по железному престолу своим чудовищным молотом, как в собрании богов воцарилась тишина.

– Скажи мне, дочь, – спросил владыка неба Морану, – каким образом Радегаст сможет освободить Перуна и Ладона и добыть молодильные яблоки?

– Это можно будет сделать только с помощью особого коня.

Радегаст, славившийся своим пристрастием к волшебным скакунам, нетерпеливо поднялся с места.

– Где же мне найти его?

– В одной из пещер среди гор, окружающих Ирий, о, мой возлюбленный супруг, – ответила Морана. – Я сейчас же отведу тебя к тому месту.

Когда Радегаст отворил железную плиту в скале, из нее вырвался конь и тотчас вскочил передними ногами на его плечи. Однако Радегаст даже не шелохнулся. После этого он легко обуздал коня заговоренной уздечкой.

Не теряя времени, бог-всадник отправился в путь. Подъехав к камню с выбитыми на нем словами, он, подумав, направился налево.

К вечеру Радегаст добрался до обширного леса, посреди которого возвышался белоснежный дворец. Хозяйка этих мест, богиня Своба – высокая, красивая женщина с изумрудными, как молодая листва, глазами, ласково приняла путника. Она не только велела своим слугам хорошенько накормить и напоить Радегаста, но и подарила ему серебряный шлем редкостной работы, на котором была изображена охотничья птица с расправленными крыльями.

Узнав, куда направляется Радегаст, Своба воскликнула:

– Тебе нужна великанша Синеглазка!

– Значит, ты знаешь, как мне добраться до страны великанов? – обрадовался Радегаст.

Своба покачала головой и сказала:

– Нет, эти земли находятся слишком далеко от моего дворца. Возможно, Скатия, моя сестра, покажет тебе дорогу.

После этого она приказала слугам дать Радегасту самого быстрого коня.

Не успел Радегаст оглянуться, как очутился возле другого дворца – выше и больше первого. Скатия (такая же зеленоглазая, как Своба) оказалась не менее гостеприимной. От нее Радегаст получил в подарок щит с головой дикого черного быка и секиру. Однако и Скатия не знала, как найти Синеглазку. Пришлось Радегасту отправиться к третьей из сестер – Туа – она жила на самом краю мира.

Дворец Туа, покровительницы земледелия и рыболовства, стоял между полем и берегом моря. Его башни казались выше самых древних деревьев, а стены величественнее седых волн. Туа рассказала Радегасту, как добыть молодильные яблоки:

– Синеглазка живет на острове, окруженном крепостной стеной. Эта стена столь широка, что на ней свободно могут разъехаться два всадника. Ворота охраняют тридцать воинов. Чтобы попасть внутрь, тебе придется перескочить стену на коне. За ней ты увидишь сад, в котором растут деревья с молодильными яблоками. Синеглазка будет спать и ничего не заметит. Только смотри, не заходи к ней во дворец.

Туа велела слугам привести своего коня. Его подковы были из серебра, а на седле имелись изображения цветов, сосуда с плодами, колеса и рыбы – всего того, что дают земледелие и рыболовство.

Конь богини быстрее ветра помчал Радегаста через мхи и болота. А когда перед всадником простирались широкие реки и большие озера, скакун Туа заметал их своим огромным хвостом.

В глухую полночь Радегаст добрался до крепостной стены, за которой жила Синеглазка. Испуская подобный грому храп, перед воротами спали тридцать воинов. Прижав ноги к бокам коня, Радегаст ударил его плетью. Конь одним махом перескочил через стену.

Как и предсказывала Туа, бог-всадник очутился в роскошном саду. Набрав молодильных яблок, он хотел повернуть назад, но тут им овладело сильное желание во что бы то ни стало увидеть владычицу острова.

Войдя во дворец, Радегаст остановился: прямо перед ним лежали двенадцать прекрасных дев – шесть с правой стороны, шесть с левой, а посередине, разметав сияющие золотом волосы, шумя, как речной порог, спала Синеглазка. Над девами висела клетка, в которой, склонив голову, дремала испускающая жар птица.

Радегаст захотел открыть клетку, но вовремя одумался. Потом он еще раз взглянул на Синеглазку и… не выдержал: наклонился к великанше, поцеловал в щеку и вышел в сад.

Когда Радегаст сел на коня, тот вдруг сказал человеческим голосом:

– Ты не послушался совета моей госпожи, и теперь я не смогу перескочить через стену.

Радегаст страшно рассердился.

– Что ты такое говоришь, мешок с сеном? Если мы здесь останемся, с нас обоих снимут головы!

Конь, собрав все силы, перескочил через стену, но задел ее одной подковой. В тот же миг на стене зазвенели тайные струны и страшно закричала в клетке испускающая жар птица.

Синеглазка проснулась и увидела, что в саду не хватает молодильных яблок. Разбудив двенадцать дев, она бросилась за похитителем в погоню.

Тем временем Радегаст, доехав до дворца Туа, нашел там уже оседланного своего скакуна.

Еще пыль не успела улечься на дороге, как во дворец Туа приехала Синеглазка со своими девами.

– Скажи, мимо твоего дворца не пробегал дикий зверь? – спросила великанша.

– Нет, – ответила Туа.

– Тогда, должно быть, проезжал прекрасный юноша на быстром коне?

– Я никого не видела, госпожа, – продолжила отпираться Туа. – Но пока ты будешь отдыхать, мои слуги приготовят только что выловленную из моря рыбу.

Не спеша поужинав, Синеглазка и ее девы отдохнули и снова отправились в погоню. А Радегаст доскакал до дворца Скатии.

Войдя во дворец, Синеглазка опять начала расспрашивать про бога-всадника. Скатия ответила, что никого не видела и предложила гостям испробовать бычьего мяса и вина.

Наконец Радегаст добрался до дворца Свобы. Там повторилась та же история, что во дворце средней из сестер-богинь. На этот раз великаншу и ее свиту ждал обжаренный над углями олень и полдюжина глухарей.

Теперь уже никто не мог остановить Синеглазку. Обернувшись, Радегаст увидел, что его нагоняет великанша.

– Остановись, вор! – грозно закричала Синеглазка. – Верни то, что украл!

– Что же, давай разъедемся на три конских скока, а потом померяемся силами, – предложил ей в ответ Радегаст.

Синеглазка согласилась. Вот они разъехались и, взяв палицы в руки, устремились навстречу друг другу.

От первого же удара их палицы погнулись. Тогда Радегаст и Синеглазка вынули копья и сошлись опять, но копья разлетелись в щепки.

После этого, сойдя с коней, они решили сразиться врукопашную. Радегаст и Синеглазка боролись с раннего утра до позднего вечера. Вдруг у Радегаста подвернулась нога, и он упал на землю. Синеглазка прижала его грудь коленом и вынула нож.

– Какой будет тебе прок в моей смерти? – прохрипел Радегаст.

Великанша посмотрела на поверженного врага и увидела, как тот красив. Тут ее сердце дрогнуло.

Не успела богиня ночи Нонцена вступить на небосвод в своем темно-синем одеянии, как Радегаст и Синеглазка проснулись в объятиях друг друга…

Еще немало дней и ночей провели бог-всадник и великанша в пирах и веселье. Наконец Синеглазка сказала:

– Я отлучусь на три года в свои владения. А ты поезжай к Сварогу в светлый Ирий. Только смотри, никуда не сворачивай по дороге.

Как только Радегаст доехал до камня с надписью, подумал: «Нехорошо, что я возвращаюсь один, в то время как мои братья остаются в плену Климбы».

Прискакав ко дворцу с золотой крышей, Радегаст спрыгнул с коня и ударил ногой в ворота. Навстречу ему выбежала колдунья в каменной короне:

– О, сын Сварога и Лады! Я давно тебя поджидаю.

Взяв гостя за руки, колдунья отвела его в покои, где уже был накрыт роскошный стол.

Накормив Радегаста, она сказала сладким голосом:

– А теперь я отведу тебя в опочивальню.

Но стоило только Климбе приблизиться к ложу, как Радегаст толкнул ее, ложе перевернулось, и Климба с ужасным криком полетела в яму.

После этого Радегаст вытащил братьев. Их лица успели почернеть, а на плечах проросла земля. Радегаст умыл Перуна и Ладона, и они опять стали прежними.

Когда братья выехали на край земли, на взморье, откуда начинался путь на небо, они решили ненадолго остановиться и отдохнуть. Радегаст, улегшись в траву, заснул глубоким сном.

Все это время Морана, помешивая кипящее в котле волшебное зелье, с неутихающей ревностью следила за любовными похождениями своего супруга.

Морана внушила братьям зависть к Радегасту. И вот Перуну и Ладону стало обидно, что они возвращаются в Ирий с пустыми руками. Недолго думая, они взяли молодильные яблоки, волшебного коня и ускакали вперед.

Проснувшись, Радегаст увидел, что остался один, а вокруг ревет страшная буря. Тут до его слуха донесся чей-то отчаянный клекот. Подойдя к корням старого дуба, он увидел выпавших из гнезда птенцов. Радегаст укрыл птенцов своим плащом, а сам спрятался под кроной дерева.

Наконец буря улеглась, и к дубу прилетела огромная птица. Узнав о том, что случилась, она обратилась к Радегасту:

– Скажи мне, сын Сварога, что тебе нужно? Золота или драгоценных камней?

Радегаст покачал головой.

– Отнеси меня на своих крыльях к отцу, в светлый Ирий.

– Высока обитель богов, не долететь мне туда без запасов, – ответила птица.

Тогда Радегаст отправился на взморье, настрелял гусей и лебедей и положил их в две корзины. Одну поставил птице на левое, другую – на правое плечо, сам сел на хребет.

Птица поднялась в небо, и Радегаст принялся ее кормить.

Когда они стали подлетать к Ирию, птица повернула голову за новым куском. Радегаст увидел, что скормил птице все мясо, но не растерялся и, отрезав от своих ног по куску, дал их проглотить.

Тут птица донесла его до Ирия.

– Хорошо ты меня кормил всю дорогу, но последние два куска оказались слаще всех, – сказала она.

Радегаст показал птице свои раны и та, изрыгнув куски мяса, велела приставить их на место. Стоило только Радегасту послушаться, как мясо чудесным образом приросло к костям.

Одевшись в лохмотья бродяги, Радегаст прокрался в покои отца и увидел братьев, которых славили боги. Ведь благодаря Перуну и Ладону они снова обрели молодость и красоту.

Тогда Радегаст спустился в глубокую пещеру и сел пировать с карликами.

В это же время в великанской стране Синеглазка родила двух сыновей. За несколько дней они выросли и стали взрослыми мужчинами.

Наконец, собрав дев и воинов, они вместе с матерью отправились в Ирий.

В скором времени войско великанов осадило обитель богов и стало угрожать убить Сварога и пленить его жену Ладу.

Тогда Сварог выслал Перуна. Увидев всадника на белом коне, юные великаны спросили свою мать:

– Кто это к нам едет?

– Ваш дядя.

– Что нам следует сделать с ним?

Усмехнулась Синеглазка.

– Угостите его хорошенько.

Не успел Перун подъехать, как великаны схватили его и принялись хлестать пониже спины. Бог-воин еле ноги унес.

То же самое повторилось и с Ладоном.

Тут братья признались Сварогу, что оставили Радегаста на взморье, потому что не хотели делиться с ним своей славой. Только Морана бровью не повела, ничем не выдав своего затаенного торжества. Ведь ей удалось проучить неверного супруга!

Вдруг затряслась земля от топота множества маленьких ног, и великаны увидели, что навстречу им идет войско карликов во главе с каким-то бродягой.

– Кто это? – спросили они свою мать.

Обрадовалась Синеглазка и закричала:

– Это ваш отец!