Текст книги "Байки космических бродяг"

Космический сервис

– … Конечно, если вы решили меня разорить, то именно в этом духе и продолжайте! Вы на верном пути. Только не забывайте, что это не я плачу вам зарплату, а клиенты, – надрывался с самого утра начальник станции техобслуживания и ремонта малых космических аппаратов – тощий носатый кабр с планеты Скруд, похожий на суслика. – Слава о ваших кривых руках уже опережает ваши идиотские поступки…

Все это он старался тонко и дипломатично, как ему казалось, донести до своего подчиненного шрепа – огромного детины, взгляд которого безразлично блуждал по кабинету, безуспешно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь стоящее. Зеленого цвета лицо шрепа, как обычно, не выражало никаких эмоций.

Невзирая на старания кабра, получалось так, что его назидательно-оскорбительная речь сразу же выходила из-под контроля оратора, начиная безжалостно долбить мозг, как тот дятел дерево или как перфоратор стену. Упомянутый флегматичный шреп, действительно был толстокож в прямом и переносном смысле и напоминал ту самую непрошибаемую стену. Его предшественники, не обладавшие этой замечательной и просто таки необходимой при подобной работе степенью защиты, более трех месяцев не выдерживали. Работа начальник службы ремонта (кем шреп числился согласно штатного расписания) требовала помимо знаний, квалификации, умения управлять космическими челноками разных моделей, еще и повышенной стрессоустойчивости.

Шреп слушал начальника в пол уха, вальяжно развалившись в кресле и думая о чем-то своем. Свое, которое ожидало его в тумбочке родного кабинета и не булькало пока там лежало, разумеется, было ближе не только к его зеленому пупырчатому телу, но и к его внутренним органам. Злые, но объективные языки, поговаривали что кабр унаследовал бизнес от папаши, который в этом деле кое-что шурупил. А вот наследник оказался полный ноль не только в строении и конструктивных особенностях, но так же и в нюансах ремонта космических кораблей, а до кучи еще и в финансовых вопросах. Как это обычно бывает, свою некомпетентность он компенсировал продолжительными и частыми совещаниями. Иногда их число доходило до шести штук за день и занимало две трети рабочего времени. Что-что, а погундеть тот любил. В вопросах управления он руководствовался пресловутым принципом курятника: залезь повыше, клюнь ближнего, обгадь нижнего.

– … Вот пусть нам теперь твой подчиненный и объяснит из каких таких соображений он установил на корабль смараганину вместо левой откидной опоры, правую? – продолжал негодовать кабр. – И главное – сумел же, несмотря на то, что крепления гидроцилиндра с противоположной стороны расположены.

– А че там уметь? Пару витков разводным ключом и корпус разворачивается на сто восемьдесят градусов, а крепления автоматически оказываются там, где нужно, – ехидно оскалился шреп.

– Ага, только складываются опоры после вашего ремонта не зеркально, как им полагается, а в одну сторону. И теперь левая, которая на самом деле правая, нихрена не складывается, а упирается в днище.

– Да это фигня, шеф. Главное, что она откидывается при посадке, – оптимистично заметил шреп.

– А вот клиент почему-то не оценил ваше ноу-хау, как это ни странно.

– Да лох потому что. Нет чтоб спасибо сказать, так он еще и нажаловался. Дело в том, что у нас на складе оказались только правые. А смараганин этот очень спешил, вот и пришлось выкручиваться, проявлять смекалку и чудеса изобретательности. Но ты только посмотри до чего капризный клиент пошел.

– Я тебе больше скажу. Он не только нажаловался, а подал на нас иск в межпланетный суд за причиненное его кораблю уродство, граничащее с оскорблением и дискриминацией по отношению к его царственной персоне. Потребовал моральную компенсацию в размере твоей годовой зарплаты. А самое интересное в том, что он таки выиграл этот судебный процесс.

– Охринел он, что ли? И почему именно моей зарплаты, шеф?

– Ну, так в благодарность, видимо, за проявленную вашим коллективом изобретательность.

– Вот и делай после этого добро инопланетянам…

В этот момент в кабинет ворвалась разъяренная оливийка. Ее синее лицо, которое от злости приобрело черный оттенок, свидетельствовало о высшей степени недовольства. Найдя наконец то самое высокое начальство, которое сотрудники низших рангов от нее как могли ограждали, оливийка решила ни в чем себе не отказывать и громко заорала:

– Пусть ваш механик обратиться к оториноларингологу и проверит слух. Я полбака топлива сожгла, объясняя ему и наглядно показывая когда именно, как и где в корабле появляется стук, а он не слышит, урод. Где вы только таких недотеп берете?

– Может у вас очень тонкий, музыкальный слух, мадам? И от этого все ваши беды? – поинтересовался шреп монотонным голосом, не выражающим, как обычно, абсолютно никаких эмоций.

– Хамье, – несколько успокоившись, что наконец-то ей удалось выплеснуть на начальственные головы свое негодование, произнесла дама, повернулась и гордо удалилась с высоко поднятой головой. Выходя из кабинета, она на прощание задрала вверх две руки из четырех и оттопырила на каждой по среднему пальцу.

– А вы говорите – клиент. Сами видите какой он капризный и наглый пошел, – провожая взглядом оливийку, пробубнил шреп. – Пообщаешься целый день с такими, а к вечеру повеситься или напиться хочется. Идешь домой и думаешь, с чего же начать?

– Так понимаю, что ты всегда останавливаешься на втором варианте.

– Пока да, шеф. Но вот когда вы начнете выплачивать мою зарплату смараганину, то боюсь, что лишите меня такого выбора.

– Да, ладно. Думаешь я не знаю, что тебе клиенты благодарности в декалитрах заносят. Полагаю, что на этих самых благодарностях ты год безболезненно протянешь.

– Ваши бы слова, шеф, да Богу в уши. Не знаю, кто вам такое насвистел, но со всей ответственностью заявляю, что все это наглая ложь и подлая клевета.

– Ой ли?

– Да какие ребята? Кто их видел? Тем более, что вы сами себе противоречите.

– Это в чем же?

– То кричали что мы вас разоряем, то говорите, что клиенты нам за работу поощрения раздают. Вы уж определитесь.

– С вами определишься.

– Вот и я говорю, сколько клиентам добра не делай, а литрового пузыря от них не дождешься. Но если предположить, чисто гипотетически, что в ваших словах есть крупица правды, то эти же литры еще нужно чем-то и закусывать. Так как на счет моей зарплаты?

– Да мне пофиг из чьей зарплаты смараганину компенсацию выплачивать – твоей или твоих архаровцев. Вместе набочинили, вместе и разгребайте. Можешь даже урезать им надбавки и коэффициенты за проявленную инициативу, а с этих удержаний выплачивать компенсацию.

…А в это время, ничего не подозревающий, Ванька Кулибин самоотверженно вкалывал в ремонтной зоне. При помощи кувалды и воспоминаний о чьей-то матери он, сопя, насаживал тяжелую крышку люка аварийного выхода на только что приваренные к боковине (еще теплые) петли. Железяку сорвало когда инопланетный утырок, забыв от страха, что его корабль оснащен всевозможными мыслимыми и немыслимыми степенями защиты, нажал кнопку катапультирования. Иван, матеря на чем свет стоит инопланетян с их передовыми технологиями вкупе, отрихтовав помятую крышку, все же пришпандорил ее на место. Придирчиво осмотрев результат проделанной работы, Ванек остался доволен.

Он уже собирался рвануть на обед, как вдруг его светлую голову посетила неожиданная идея. «Пожалуй, этот инопланетный лох ничего и не заметит, – подумал мастер ПНВР (почти на все руки), – но вот от профессионального взгляда не укроется, что крышка слегка перекошена. Может, все же приварить ее к корпусу, чтоб красивше было? А по сварочному шву впендюрить красную полосу… или синюю…»

Орудие возмездия

Народу в баре было немного. Старый музыкальный автомат наигрывал унылую мелодию блюза, погружая присутствующих в атмосферу ностальгии и вызывая невольную, необъяснимую грусть. Звуки плачущего саксофона, проникающие в самую душу, задевали за живое, пробуждая припрятанные где-то глубоко, сокровенные воспоминания.

Посетители, сидящие за барной стойкой, потягивали коктейли из высоких бокалов, слушая музыку, размышляя о чем-то своем и лениво рассматривая витрину за спиной бармена. Те, кто расположился за столиками в зале, тихо о чем-то беседовали, разглядывая пейзаж космического порта за окнами, искажаемый тонированными стеклами. Здесь никто никуда не спешил. Казалось, что время если и не остановилось в этих стенах, то существенно замедлило привычный полет. Но это была лишь иллюзия, вызванная приглушенным освещением и тихой музыкой, завораживающей и уносящей за собой в неведомые дали, отвлекая от окружающей реальности.

На самом деле, за стенами царила привычная суматоха и суета вокзала, пусть и приукрашенная налетом космического антуража. Был самый обычный день, наполненный свойственной ему будничной суетой. Одни пассажиры заглядывали в бар, чтобы скоротать время до отлета или просто выпить на дорожку, другие, приземлившись, заходили сюда, чтобы отметить прибытие. Все было обыденно и рутинно, как и всегда.

Инопланетяне, оккупировавшие бар, отличались друг от друга не только оттенками кожи, отражающими всю гамму цветового спектра, но и своеобразной внешностью. Многие гуманоиды обладали гибридными телами полулюдей-полуживотных, а некоторых так и вовсе трудно было отождествить с какими-то земными прототипами.

За столиком в углу зала сидели два колоритных персонажа и, не привлекая к себе внимания, выпивали и о чем-то беседовали. Встречаться здесь в этот день стало для них традицией. Так случилось, что несколько лет назад, вернувшись на Землю, первым местом, куда они заглянули, чтобы отпраздновать благополучное возвращение, стал именно этот бар.

И хотя одеты друзья были в гражданку, по выправке в собеседниках легко угадывались бывшие вояки. Их осанка, взгляды, прически и прочие мелочи вроде татуировок на дельтовидной мышце плеча, сползающих на бицепс и выглядывающих из-под коротких рукавов рубахи у одного и футболки – у другого, однозначно указывали на то, что этим крепко сбитым ребятам пришлось немало повидать в жизни. Кареглазый улыбчивый брюнет по имени Фредерик Броуди был чуть ниже ростом и лет на пять моложе друга – Даниила Шевцова, которого он называл Даном. На вид Шевцову было лет сорок пять. Его русые волосы топорщились ежиком, а в серых, как пепел глазах безошибочно угадывались ум и житейская мудрость. Еще в них читалась какая-то бесприютная и щемящая тоска. Наверняка Дан и сам не смог бы уверенно ответить о чем он сожалеет больше: о погибших товарищах, которых они с Фредом поминали или о безвозвратно ушедших временах лихой молодости, опаленной вихрем космических сражений. Однополчане очередной раз наполнили рюмки и молча, не чокаясь, их опустошили.

– Частенько вспоминаю, Фред, как отчаянно ты дрался тогда на Шельфе Забвения с кригами, – угрюмо произнес Дан, скользя безразличным взглядом по посетителям бара, хмелея и погружаясь в воспоминания, – когда эти сволочи загнали нас в ловушку и шансов выжить практически не оставалось. Если бы вертушки тогда не подоспели и не прикрыли нас с воздуха, не сидели бы мы с тобой здесь сейчас.

– Это точно, командир, – согласился Фред, – но я привык следовать в жизни одному дурацкому правилу, которым и руководствовался в тот момент: не отступать и не сдаваться.

– Хороший девиз для выживания, – одобрительно кивнул Шевцов.

– Я вот, знаешь, иногда думаю, как в жизни все хитро перемешалось. То, что вчера считалось почетным, сегодня некоторые называют ошибкой и позором. И закрадывается мне в голову мыслишка, а в душу сомнение: а стоило ли в этом участвовать?

– Искать в космосе пригодные для жизни планеты?

– Не передергивай, Дан. Ты же прекрасно понял, о чем я. О том, какую цену пришлось за это заплатить. Вот и думаю теперь, а стоило ли оно того? Стоило ли рисковать жизнью и терять друзей? Не доходит до меня, зачем всякий раз нужно было устраивать показуху и лезть на рожон. Ведь отлично же знали, чем заканчиваются контакты с агрессивно настроенными аборигенами. Но всякий раз упорно наступали на те же грабли.

– Не бери в голову, дружище! Согласен, что далеко не везде инопланетяне нас встречали с распростертыми объятиями, но мы с тобой выполняли свой долг честно и до конца. И за чужие спины никогда не прятались. Так что стыдиться нам нечего и упрекнуть себя не в чем. Не наша вина в том, что многие ребята не дожили до этого дня, светлая им память.

– Это все так. Только обидно, Дан, что соотечественники, которые приходили туда после нас, с завидным постоянством предавали нашу работу. Да еще и цинично глумились над памятью о погибших.

– Это, брат, называется политикой, дипломатией и хрен его знает чем еще, – и, махнув рукой, добавил: – Бог им всем судья. Но мы-то с тобой и все те, кто остался на чужих планетах навсегда, сами выбрали этот путь.

– Согласен, Дан. Только когда мы его выбирали, то были юными максималистами, верившими, что честь и долг, о которых нам твердили, не пустые слова. А жизнь-сука все перевернула, расставив по своим местам. Опровергла радужные надежды. Доказала, что высокопарные словеса, ради которых многие поплатились жизнью, ой как далеки от реальности.

– Во-от. Ты правильно сказал про то, кем мы когда-то были – молодыми, наивными салагами. А космический флот воспитал и закалил нас, превратив в героев Галактики и бесстрашных бойцов – настоящих дьяволов войны.

– Каких там, к чертям собачим, «дьяволов войны».

– Отверженных, перемолотых жерновами жизни и выброшенных на свалку истории, на обочину этой самой жизни.

– Тогда уж скорее, обманутых ангелов присяги.

– Молодец, Фред. Красиво сказал. За это и выпьем, – наполнил рюмки Дан.

– Одно не дает мне покоя, командир, – опрокинув рюмку, продолжил Фред.

– Ну, поведай, что бередит твою мятежную душу?

– Да то, что уроды, убивавшие наших друзей, ходят теперь по нашей земле, как хозяева жизни. Открывают здесь свои фирмы, торгуют всяким инопланетным дерьмом и учат нас как надо жить. Мало того, мы еще должны на них батрачить. Ирония судьбы. Пока мы носились в космосе, рискуя жизнью и теряя друзей, в поисках колоний, инопланетяне превратили Землю в свою колонию. Не принимают ни мой разум, ни сердце такого положения вещей, Дан.

– И что ты предлагаешь? Не воевать же нам с ними еще и здесь.

– А по мне, так партизанская война была бы вполне уместной, – хищно оскалился Фред и вдруг что-то вспомнив, добавил, – хотел поблагодарить тебя за дельные советы. Даже и не знаю, срослось бы у меня что-то без них? Последняя экспедиция и впрямь оказалась непростой.

– О чем речь, старина, всегда рад тебе помочь, – заговорщицки подмигнул Дан и спросил. – Ну и как там нынче на Глюке?

– Все обстоит именно так, как ты и рассказывал, – улыбнулся Броуди. – Гейзеры выбрасывают галлюциногены и бьют повсеместно, как фонтаны в парке. А атмосфера насыщена такими примесями, что постоянно на «ха-ха» пробивает. Динозавров и птеродактилей тоже полным-полно. Живут себе и здравствуют, пожирая местную дрянь и друг дружку. Следуя твоему совету, я основательно запасся кислородом и дышал исключительно им. Но, откровенно говоря, попробовал пару раз вечерком глотнуть местной фигни. Скажу тебе, что наша травка в сравнении с ней – баловство и детские шалости.

– А я тебе что говорил?

– Ну, так интересно же было убедиться, – несколько смущенно признался Фред. – Но самое непредвиденное, Дан, случилось после того, как я доставил товар заказчику. Думаю, он и не предполагал, что все закончится именно так. А вот я, признаться, насмотревшись разных чудес на той планете, не исключал нечто подобное.

Сказав это, Броуди замолчал, решив, видимо, потянуть паузу и интригу заодно. Догадавшись о его намерении, Дан улыбнулся:

– Вот любишь ты, Фред, тянуть кота за одно место, – и, не скрывая нетерпения, добавил. – Давай уже ближе к телу. Что там случилось-то?

– Не стану томить тебя неведением и расскажу обо всем по порядку, – великодушно смилостивился интриган. – Заказал мне этот тип доставить ему с Глюка один цветок. Я, признаться, несколько удивился его флористическим пристрастиям, но виду подавать не стал. Мало ли что? Вдруг он решил оранжерею экзотических растений развести? У богатых ведь свои причуды. Тем более, что я уже привык ничему не удивляться, имея дела со всякими чокнутыми извращенцами и выполняя их изуверские желания. За работу платят хорошо, с учетом предполагаемых рисков, вот и приходится вписываться в разные авантюры. Не на пенсию же жить?

– Согласен. Пенсион нам государство отвалило «достойный». Я, признаться, до сих пор не врублюсь, Фред, с какого перепугу командование тогда расщедрилось и оставило тебе трофейный челнок префийцев, который ты с ребятами захватил в последнем бою.

– Да фиг его знает, брат? Наверное, зажали орден и решили откупиться как-то так – по-хитрому. Раз, мол, трофей твой, то так уж и быть, пользуйся – знай нашу доброту. Но я и не в обиде. Должен сказать, что челнок этот мне здорово пригодился. Даже и не знаю, как выжил бы без него на гражданке. Спился бы, наверное, как многие наши. А психанул я, когда префийцы-сволочи тебя подстрелили, не по-детски. Вот и крошил их с двойным остервенением – за себя и за тебя. Как твоя нога, кстати, не беспокоит?

– Зажило все, как на собаке. Я, откровенно говоря, уже и забыл о том ранении.

– Это отрадно. А вот у меня простреленная рука иногда на смену погоды ноет, зараза, – вздохнул Броуди и продолжил: – Так представляешь, Дан, цветок этот и впрямь оказался диковинным. Хочешь верь, хочешь – нет, а только, как оказалось, он способен был исполнять желания. Понимаю, что звучит это неправдоподобно и даже нелепо, но поверь на слово, что так оно и было на самом деле. Как это происходит, я не знаю. Возможно, он считывает, а затем материализует, каким-то непостижимым уму образом, импульсы мозга? Боюсь, что не смогу внятно и правильно объяснить, что и как там происходит.

– А я-то думал, что тебе заказали какой-то экзотический галлюциноген или наркотик доставить. Не знал, что там еще и такие цветы растут. Признаться, не ожидал, что ты туда попрешься после моих рассказов о тамошних страшилках. Хотя, кого я обманываю? – улыбнулся Дан. – После нашего отчета, планету эту объявили карантинной зоной и нормальные люди в здравом уме, что тебя совершенно не касается (не обижайся, шучу) в те места не совались уже лет двадцать. Но, как понимаю, контрабандистов это не остановило, и у них хватает наглости и отваги совершать вылазки на Глюк. Иначе откуда твой заказчик узнал об этом растении?

– Скорее всего, так оно и было, Дан. Ну а то, что случилось с моим работодателем, – продолжил Броуди, пропустив мимо ушей ехидные реплики товарища в свой адрес, – то тут одно из двух. Либо цветок оказался с изъяном, либо желание у него какое-то уж больно странное. Полагаю, что причина всё же в цветке. Ну, вот подсказывает мне интуиция, что в нём. А чутье меня, как ты помнишь, никогда не подводило. Что, если предположить, например, что цветы эти растут там двух видов, – изобразил гримасу мыслителя Фред. – Условно говоря, мужской и женской особи. И вот, женская материализует желания как-то навыворот. Пожелал, например, бессмертия, а вместо этого тут же умер.

– Про интуицию свою можешь мне не свистеть, не первый день знакомы. Расскажи лучше, как понял, что женская особь материализует желания, в отличие от мужской, наоборот? Видимо тоже чего-то там себе пожелал, барбос? Даже боюсь предположить, что именно это было и чем всё закончилось, – улыбнулся Дан.

– Об этом чуть погодя. Дай сперва закончу рассказ о том, что случилось с моим заказчиком.

– Валяй, – согласился Дан.

– Так вот, я стал свидетелем того, как здоровый, полный сил и энергии, в расцвете лет индивидуум, понюхав цветок, который я ему притащил, начал превращаться в нечто совершенно невообразимое. За несколько секунд перед моими глазами промчался процесс, отражающий эволюцию человечества, только в обратном порядке. Наблюдая за всеми этими преобразованиями, я уже представлял себе, как на пол шлёпнется какая-нибудь амеба, но просчитался. До амебы он не дотянул, остановившись на некой промежуточной стадии развития (или деградации, что звучит более уместно), перевоплотившись в мелкое животное, в точности такое же, как было у нашего сержанта Мангомери. Таким образом, я совершенно неожиданно обзавелся ещё и домашним питомцем.

– Признаюсь, повеселил ты меня своим рассказом. Я так понимаю, что твой заказчик замахнулся на мировое господство, никак не меньше. Сознавайся, Фреди, ты хорошо ухаживаешь за своим новым питомцем? Как-никак, а все же твой бывший работодатель! – рассмеялся Дан. – И это очень даже правильно, что ты держишь его при себе. Как сказал один мудрец: «Друзей нужно держать близко, а врагов – ещё ближе». Говорю это, поскольку полагаю, что после перевоплощения, твой бывший босс не питает к Фредерику Броуди пылких дружеских чувств. Я бы ещё посоветовал купить для него ошейник и посадить на цепь. В виде упреждающего удара и профилактической меры, так сказать. На всякий случай, Фреди. Ну, мало ли что ему взбредет в голову? А вдруг его генная память подскажет что-то коварное? Потому, как братья наши меньшие, которым мы, люди, надменно присвоили этот статус, подчас оказываются намного умнее нас. Достаточно вспомнить примеры эволюции именно «меньших братьев» на некоторых планетах, где они занимают верховенствующее положение в пищевой цепи. Что ты и сам не раз наблюдал в иных мирах.

– Согласен с тобой, Дан. Доводилось нам и ящериц, и осьминогов разумных встречать на далеких планетах, а теперь их и на Земле полно.

– Ну так вот, в виде иллюстрации, расскажу тебе одну забавную историю. Было это еще до нашего знакомства. Жил у меня пенор – лохматое такое, безобидное и похожее на кота существо, только еще и говорящее в придачу, вроде попугая. Подобрал я его то ли на Сигме 5, то ли на Веге 8, уже и не припомню. И вот однажды, наш старпом наступил ему нечаянно на хвост. Ты не представляешь себе, что ему на это сказало моё лохматое чудо, и как оно потом воплотило сказанное в жизнь. Не стану утомлять тебя подробностями и деталями коварной мести пенора, упомяну только, что старпому пришлось в скором времени покупать себе не только новые боты, но и тельник, поскольку бедняга так и не смог отстирать пятно на груди, которое появлялось там каждое утро.

Так что, ты прислушайся к дружескому совету и посади своего питомца на цепь, а то они сволочи всеядные, живучие и размножаются с космической скоростью. Загадят тебе весь корабль, не отмоешь потом, – улыбнулся Дан.

– Приятно слышать, что я тебя развлек и повеселил, – ответил Фред, улыбнувшись в ответ. – Вот ты поехидничал относительно того, что я – тупоголовый десантник, наверняка не смог загадать для себя ничего путного на Глюке. Но тут, дружище, вынужден тебя разочаровать. Я, конечно же, не такой остроумный как ты, но, как говорится, с кем поведешься…

Цветок этот – исполняющий желание, растет там в единственном варианте. Женскую особь придумал я сам. А затем создал её с помощью настоящего цветка специально для своего душки-заказчика на тот случай, если настоящий вдруг по дороге увянет или еще что с ним случится. Он, правда, перенёс перелет в микроклиматическом контейнере на удивление стойко, но я-то что, зря старался?

А понял я на что способно это чудо-растение, когда его разыскал. Следует заметить, что растет оно там на стенах отвесных скал. До первого я добрался без проблем. Сорвав и упаковав его в контейнер, поддерживающий микроклимат тамошних мест, я отправился за вторым. Но, как только до него докарабкался, был атакован стаей местных птеродактилей, которые и сшибли меня со скалы, решив видимо, что я хочу выкрасть их птенцов или кладку из гнезд. Один из летунов зацепил когтями и сдернул кислородную маску, разодрав мне физиономию. И я подумал в тот момент в сердцах: «Чтоб вы – твари летучие, окаменели». Цветок, который я не успел упаковать в контейнер, находился в это время у меня в руках. В процессе моего падения с кувырками и переворотами он оказался так близко к лицу, что я случайно ткнулся в него носом и вдохнул мерзкий аромат, после чего цветок увял. Но атакующие меня птеродактили тут же повалились вниз каменными изваяниями. Тогда-то я и сообразил, что к чему.

Не рассчитывая, что события на Глюке пойдут строго по намеченному плану и наилучшим для меня образом, я подстраховался, облачившись в комбинезон новейшей модели, оборудованный защитным полем. Это меня и спасло, поскольку он амортизировал удар при падении и я отделался лишь легкими ушибами.

Но на этом мои злоключения не закончились. Вероятно решив, что мне кирдык, к месту падения устремилось еще несколько шустрых птеродактилей, наблюдавших за воздушным поединком со скал и смекнув, что пришло самое время поживиться на халяву.

Пришлось позорно драпануть, отстреливаясь по пути отступления от преследовавших меня назойливых летунов. Оторвавшись и оказавшись в безопасности, я первым делом создал ещё несколько таких же цветов – исполняющих желания, воспользовавшись тем, который находился у меня в контейнере. Ну, а уж потом и всё остальное. Главное было, не перепутать контейнеры. Не мудрствуя лукаво и не изобретая велосипед, я так их и пометил простенько – буквами «М» и «Ж». Заказчику достался, разумеется, тот, что был помечен буквой «Ж». Не станешь же ты отрицать, что здорово получилось.

– С этим не поспоришь, – согласился Дан. – Понятно теперь откуда у тебя свежий шрам на щеке. А то я уж подумал, что подрался с кем-то из гуманоидов.

– Только не спрашивай меня, ради Бога, зачем я это сделал. Просто мой заказчик оказался гуранином. Я как увидел этого надменного двухметрового циклопа, так сразу вспомнил, Дан, всех наших ребят, которые полегли смертью храбрых на его родной планете. А дальше как-то всё само собой получилось. Ну, вот не смог я удержаться, командир, от соблазна «отблагодарить» хотя бы постфактум хоть одного из «гостеприимных» жителей планеты Гуран. Тем более, выяснив, на что способен цветок и зная надменность и амбиции гуран, решил, что несколько опрометчиво будет отдавать циклопу в руки такую вещицу.

А если честно, то «благодарность» моя была безгранична, и «отблагодарил» я не только его. Этот упырь приставил ко мне надсмотрщиками двух верзил (своих соотечественников), якобы для моей безопасности. А на самом деле, чтобы они прикончили меня, как только я добуду этот чертов цветок. Но, как сам понимаешь, все случилось намного раньше и совершенно иначе, поскольку не на того они нарвались. Короче говоря, пришлось мне прервать с ними дипломатические отношения и лишить неприкосновенности после прибытия на Глюк. Как-то не в кайф мне было таскать за собой этот балласт, догадываясь, зачем он нужен. Тем более, что случай урегулировать этот вопрос представился в первый же день. Гуране, проигнорировав мои предостережения, надышались местной дряни. Уж не знаю, какие они узрели видения, но к вечеру попытались меня шлепнуть. Вот тут-то я одним махом и решил сразу две проблемы, о чем совершенно не жалею.

– Это и понятно. Было бы о чем сожалеть, – одобрительно кивнул Дан. – Я вот чего понять не могу: нафига было тебя посылать на Глюк за этим цветком, если его вполне могли доставить телохранители твоего заказчика?

– Не все так просто, дружище. У гуран существует четкое деление по кастам – воины, земледельцы, слуги и так далее. Так вот гуранин-воин никогда не станет делать то, что не входит в его обязанности. Убить меня и отобрать мое имущество – это легко. А искать на Глюке тот цветок, это уж увольте. Тут нужен был наемник вроде меня.

– А своего слугу с эскортом охраны он послать не мог?

– Хрен его знает, Дан, что у него там в голове за мысли шебуршились? Может не доверял, может не был уверен, что тот справиться, это же тебе не опахалом махать, а может из каких других соображений решил предложить эту работу мне? Не знаю. Точно так же, как не смогу ответить на твой вопрос, чего там себе пожелал этот одноглазый выродок: вселенского господства, бессмертия или второй глаз, поскольку этого я тоже не уточнял. Но, как говорится, за что боролся…

Второй глаз, к слову, у него теперь имеется. А со своими советами, Дан, ты слегка опоздал. Я уже купил все, что нужно: и клетку, и цепь, и ошейник, и даже поводок для своего бывшего работодателя.

– А поводок-то нафиг? – не удержался Дан.

– Вывожу по вечерам этого крысёныша на прогулку, я ж не изверг. Пригрозил, что если будет гадить где ни попадя, усыплю паразита нафиг. Проникся, терпит до вечерней прогулки.

– Чего только в жизни не бывает, брат, – сказал Дан, дослушав рассказ товарища, и резюмировал. – На все время и случай. Считай, случай тебе представился, и ты свой шанс не упустил.

– А я вот думаю, – лукаво улыбаясь, сознался Фред, – что, возможно, еще его не реализовал.

– Ты это о чем?

– Ну, вот если бы, к примеру, понюхать такой цветок и пожелать, чтоб все инопланетяне ныне здравствующие на Земле, тоже в крыс превратились. Как думаешь, справились бы земляне с этим крысиным нашествием, не объявляя всеобщую мобилизацию?

– Так, ты – прохвост, целый букет этих цветов с Глюка приволок, – догадался Дан, а затем, спохватившись, добавил. – Но ты, брат, того – не горячись. На Земле ведь полно миролюбивых гуманоидов, для которых мы всегда были братьями.

– Только это меня и сдерживает, – вздохнул Фред.