Электронная библиотека » Александр Крыласов » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 8 апреля 2014, 13:56


Автор книги: Александр Крыласов


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А где его войско?

– Штаб располагается в деревне Бершово, рядом с чеховской усадьбой.

– Понятно.

Сева знал эти заветные места. В прошлые золотые годы они неоднократно всей командой устраивали там маёвки. Значит, вот так. Сказка становится реальностью. Антип предводитель новой силы. Янис главный идеолог. Шура главный каратист. Сейчас и художники подтянутся. Будут рисовать наглядную агитацию, и тискать доярок. И мне туда нужно. Единственное безопасное для меня место.


В избе в красном углу стоял большой стол, уставленный тарелками со всякой снедью. Большая четверть, в которой обычно хранится самогон, до горлышка была заполнена молоком. К ней-то и тянул руку Антип, когда в избу вошёл Сева.

– А, Андреич, здорово.

– Здорово, Антип, ты я смотрю, круто поднялся по социальной лестнице.

– Растём потихоньку. Извини, рука жирная, да я и сам не худой, – хохотнул Антип, – прошу до нашего стола. Угощайся, чем Бог послал.

Сева не заставил просить себя дважды и стал вовсю уминать сельские деликатесы.

– А где Янис? – спросил с набитым ртом.

– Ты же знаешь. Это не Янис, это пенис. Шура как человек мужиков тренирует. А Янис взялся баб каратэ обучать. С сеновала не вылазит. Отощал как мартовский кот.

– А художники здесь?

– Художники на подходе. Будут наши джипы расписывать. Считается, что одна из причин поражения батьки Махно – экономия на росписи тачанок. А мы экономить не будем. Все машины серпами и косами распишем.

Антип пришёл в хорошее расположение духа, запел: «Ать, два, отлетела голова».

– Мыслю так. На капоте будет нарисован крестьянин с косой. И косит он не траву, а головы олигархов, заныкавших народное добро.

– Круто.

– Вообще-то я мечу в президенты, – Антип облизал деревянную ложку со сметаной, – а что? Народ меня любит. Янис будет у меня министр по идеологии. Шура министр по спорту. Ты по медицине. Идеи есть?

– Есть.

– Выкладывай.

– России нужна национальная идея. И я ей располагаю.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересованный Антип отправил в рот сразу три блина со сметаной.

– Национальная идея России – долголетие. У нас же одна из самых низких продолжительностей жизни в мире. Народ пил и курил, как с цепи сорвался. А мы выдвигаем и претворяем в жизнь идею долголетия. Это же Джакомо Казанова сказал: «Основная задача мужчины прожить как можно дольше». Чувствуешь смысл? Не женщин больше поиметь, не детей оставить, не миллионы заработать, не коммунизм построить. Нет. Прожить как можно дольше. Интересно?

– Интересно, – Верняк навернул пару ложек красной икры и задумался, что бы ещё съесть.

– Вот. И как раньше россияне бездумно губили своё здоровье, наперегонки стремясь на тот свет, сейчас начнут его беречь. Мы же нечего вполсилы делать не умеем. Пить так, пить, работать так, работать. А теперь все будут долголетить. А Шура с ушу и дыхательной гимнастикой будет новым гуру.

В этот момент в избу вошёл Янис, весь в соломенной трухе.

– О, Андреич. Ола, как говорят у нас в Тарагонне.

– Ола, Янис, ты я смотрю тоже гуру.

– Ну, сеновальный гуру, – нахмурился Антип, – из-за этого гуру в одной деревне нам чуть не наваляли. Он, видишь ли, бесконтактное каратэ показывал одной девке в стогу. Потом оказалось, что она не девка, а жена председателя колхоза, а бесконтактное каратэ незаметно перешло в контактное.

– Я же не виноват, что я мачо, – Янис почесал пузо и спросил, – а хамон у нас есть?

– Хамон, – передразнил его Антип, – сало жри. Ты не в Испании. И вообще, прекращай портить наших девок. Я из-за тебя популярность теряю.

– Ваших девок этим не испортишь. Наоборот…

Янис не успел досказать своей мысли. Дверь распахнулась, и в светёлку влетел огромный мужик с топором. Глаза, налитые кровью оглядели всех присутствующих и остановились на Янисе.

– Сука, – сдавленно прохрипел мужик, – молись, сука. Я тебя убивать буду.

Янис был, конечно, каратист, но против топора с голой пяткой выступать было как-то несолидно. Повисла тяжёлая пауза.

– А на каком языке ему молиться? – прозвучал спокойный голос Антипа.

– Об что? – мужик не понял вопроса, даже замотал головой.

– Я говорю, на каком языке ему молиться? На русском или испанском? Это очень важно перед смертью. Тут главное не ошибиться. Помолишься на испанском – и раз ты католик. Помолишься на русском – православный. Ну, рай ему так и так не светит. Но ад нужно выбирать не спеша. Так я понимаю. Убить ты его всегда успеешь. А сейчас садись, поговорим о делах наших грешных. Угощайся.

Антип щедрой рукой налил мужику двухлитровую кружку молока.

– Ну, за тебя. По полной, фраерок, по полной.

Мужик несколько раз пытался отставить кружку, но Антип ласково и твёрдо заставил его добить ёмкость.

– Так как мы будем его казнить? Предлагаю кастрировать. Андреич, ты как?

– Можно и кастрировать. Лично берусь провести операцию. Пять минут, и этот мачо уходит на заслуженный отдых.

– Ну, давай, мужик, ещё молока. За кастрацию испанского племенного бычка.

Опять мужику пришлось выпить внушительную кружку. Пот заструился по его лбу. Топор безвольно висел, почти касаясь, пола.

– Да ты топор-то отложи. Нам топор не нужен. Нам пила нужна. Да, Андреич.

– Нет, лучше лобзик. Мужик, у тебя есть лобзик?

– Нету, – на него было больно смотреть.

– Ну, вот видишь, нету, а чего ты тогда тут кипеж устроил? Ну, давай ещё молочка. На посошок.

Мужик с тоской посмотрел на свою паханскую кружку.

– Пей, не сквози, не каждый день испанцев в твоей деревне кастрируют. Выпил? Ну, иди. Э, топор-то оставь. Зачем тебе топор? Ты лучше лобзик купи.

Мужик, покачиваясь, вышел.

– Видел, – Антип с тоской махнул в сторону Яниса, – и так в каждом селе. Я завоёвываю популярность, он её губит. Я зарабатываю авторитет, он его рушит. Я обрабатываю крестьян, он обрабатывает крестьянок. Может его назад в Испанию депортировать?

– Я в Испанию не поеду. Мне и здесь хорошо. Дела нет настоящего, вот я и жеребячусь. А дайте мне настоящее дело, дайте шашку и пулемёт «Максим», дайте мне тачанку и пулемётчицу Анку – я такого натворю.

– Всё, что мог, ты уже натворил. А дать тебе пулемётчицу Анку ещё и не то натворишь. Менять надо главу по идеологии. Может Дусика из Москвы вызвать. Как думаете?

– А меня куда? – Янис деловито намазывал икру на каравай.

– Может, главным по демографическим проблемам?

– Это можно. И охрану побольше. Опасная должность.


Армия Антипа представляла собой внушительное зрелище. Она была полностью моторизованной. Условием вступления в мобильную часть войска служило средство передвижения. Десятки тысяч «жигулей», «москвичей», «газелей», «ЗИЛов» и прочей техники пылили по бескрайним дорогам России. Все стремились под знамёна Антипа. Его лозунги были просты и понятны:


Дотации сельскому хозяйству.

 
Городские наших бьют.
Мир народам.
Фабрики рабочим.
Деньги крестьянам.
 

Антип взбирался на полуторку и обращался к своему многотысячному воинству.

– Сельчане, – рыдающим голосом начинал он, – мне ли не знать все тяготы крестьянской жизни, всю беспросветность сельского труда. Бывало от зари до зари на пашне, так косой намашешься, что руки по локоть в крови.

Антип вздымал вверх свои мускулистые руки, как бы показывая, сколько километров пашни он прошёл, махая, косой. Мелкие несуразности в его пламенных речах с лихвой окупались напором и натиском. На обещания он также не скупился и постоянно наезжал на городских.

– А у городских-то и школа под боком, и универсам, – издевательским тоном заходился Верняк, – опять же и публичный дом, и библиотека. А нам, сельчанам, куда податься? Доколе? Спрошу я вас, дорогие братья и сестры, мы будем терпеть утеснения городских? Доколе гнуть выю в поле за какие-то гроши? Даёшь Москву! Даёшь Центробанк! Даёшь ГУМ и ЦУМ.

– Даёшь! – кричало войско.

Если кто сомневался, на помощь приходил Янис. Испанец сразу брал быка за рога.

– Видели, как в Испании в деревнях живут? Лучше, чем в городе. У них, что десять рук? Нет. У них дотации государства.

После этого крутили фильм про испанскую жизнь. Потом, правда, выяснилось, что фильм был итальянский, то есть про итальянскую жизнь, но Янис не растерялся и рассказал, что в Испании много диалектов. Есть кастильский, есть каталонский, есть итальянский. Есть даже русский диалект. Но тут бестактный Антип отдавил ему ногу. Янис тут же поправился, мол, это очень редкий диалект, но, учитывая сегодняшние тенденции, скоро он зазвучит по всей Иберии. Янис тоже имел заветный ключик к сердцам крестьян, а лучше крестьянок. Он приглашал всех к себе в Испанию. По его словам пол Тарагонны принадлежало лично ему, включая леса, поля и недра. Поэтому любой, а лучше любая, кто найдёт с Янисом общий язык, будут на его землях желанным гостем. От желающих не было отбоя. Янис начал заметно сдавать. Тогда хитроумный Антип выписал из Тарогонны его жену. Янис мигом присмирел, всё время, косясь в её сторону. Речи его сразу потеряли накал и цветистость. Теперь он уныло влезал на полуторку или скирду и мрачно произносил:

– Ну, что говорить. Испания она и есть Испания. Над всей Испанией безоблачное небо. Смотрим фильм.


Наконец, подъехали художники. Они внесли, свежую струю в сонное болото сельской жизни. Скоро все машины были разрисованы по самые колёса. Решено было даже воздвигнуть памятник: горожанин тащит в руках две полные сумки. Из них торчат коробки конфет, мобильники, плоды манго, омары, лангусты, рулоны туалетной бумаги, ноутбук, коробки с обувью, пакеты с одеждой. А напротив него стоит колхозник с косой и колхозница с серпом. И метят куда-то в область паха зажравшемуся буржую. Памятник был согласован и утверждён, но материал, из которого его должны были изготовить, находился под вопросом. Из камня трудоёмко. Из металла дорого. Из дерева недолговечно. Поэтому роль скульптур выполняли живые люди, попавшиеся на нюханье клея или лопанье мухоморов. Подлая человеческая натура давала себя знать и некоторые слабые люди, чтобы хоть как-то изменить сознание прибегали ко всякой гадости. Сева активно включился в процесс пресечения токсикомании и табакокурения на корню. С помощью компьютеров, привезённых художниками, были изготовлены программы антинаркотической и антитабачной направленности. Теперь вместо поникшего и задавленного бытом Яниса, вместе с Антипом и Шурой по сёлам мотался Сева, проповедуя здоровый образ жизни. Он залезал на какую-нибудь возвышенность и читал лекции, разъясняющие суть алкогольной проблемы. Смысл его речей заключался в том, что год быстро кончится, а проблема с алкоголем останется. В настоящее время тема его лекции устарела, но скоро она снова будет злободневной:


Когда-то на заре перестройки появилась статья Нины Андреевой «Не могу молчать». Вот и я хочу сказать: наболело. Ведётся активная алкогольная компания (это раньше были антиалкогольные компании). Если раньше народ хоть себе роздых давал, год, два передохнёт и опять в пьяное болото, то сейчас в две смены потребляет. Ну и мрёт рано. А как вы хотели? Без перерывов-то?

И всё время звучит – эти наркологи деньги гребут лопатой. Три тысячи рублей – закодировать, тысяча рублей – раскодировать. Это же, какие огромадные деньги получаются. А водочные и пивоваренные компании деньги детским совочком огребают? Или всё-таки дивизией экскаваторов? А вы знаете, что если пациент получает в месяц 1000 долларов США и после лечения нарколога не пьёт год, то он должен наркологу треть от заработка. То есть 4000 долларов отдайте, будьте добры. Американские учёные подсчитали: треть заработанных денег на спиртное, прогулы, падших женщин, разбитые машины, залитые квартиры…, всё то, что в трезвом виде никогда бы не случилось. Лечение от алкоголизма и наркомании у нас и так самое дешёвое в мире. Многие из вас по четыре тысячи долларов своих близких лечат? А годовая ремиссия не такой уж редкий случай. Без осознания, что алкоголизм это такая же болезнь как сахарный диабет, как язвенная болезнь желудка все, так и будут топтаться на месте. Есть улучшения, есть обострения, есть ремиссии, есть рецидивы.

Какой-нибудь очередной дилетант скажет глупость и гордо так оглядывается: «Ну, как я сказал? Как врезал? А какие гарантии? А он точно не будет пить всю жизнь?»

– Эй, деятель, а вы точно знаете, что Аннушка не пролила уже масло на трамвайных путях? И никому в голову не придёт попросить в аптеке такую таблетку от головной боли, чтобы проглотил её, и на всю жизнь голова прошла. Если человек заболел сахарным диабетом, он будет жить с ним до гробовой доски. Язвенная болезнь периодически обостряется, а уж если ещё и пищу перчить, то расплата в виде резкой боли не замедлит явиться. При гипертонической болезни никому в голову не придёт пить по пятнадцать чашек крепкого кофе. И только к алкоголизму, тоже, между прочим, хроническому заболеванию отношение в нашей стране снисходительное. Простонародные нотки звучат даже в устах рафинированных эстеток – жён сильно пьющих творческих личностей. «Держался», «сорвался», «тяга». Через три минуты беседы понимаешь: в России страшен не алкоголизм, в России страшна анозогнозия (то есть непонимание сути заболевания, его причин и последствий). Мракобесие и непонимание элементарных вещей в отношении алкогольной и наркотической зависимости настолько укоренилось в широких слоях населения, что без предварительного определения понятий, мы будем говорить просто на разных языках. Хотите, я вам открою Америку?

Мы живём в мире расхожих штампов и древних мифов в отношении алкоголизма и наркомании.


Миф первый.


Алкогольная зависимость – фатальное, неизлечимое заболевание. Аминь. Ничего подобного. Статистика – вещь жёсткая. Люди пьют от двадцати до пятидесяти лет. То есть, как только кончается здоровье – кончаются и проблемы с алкоголем. Двадцать пять лет назад, когда я только начинал, я в это не верил. Теперь верю. Убедился, что испытанные бойцы, которые за один присест могли уговорить полтора литра водки, к пятидесяти годам подрастеряли своё богатырское здоровье. Сахарный диабет, инфаркт, инсульт, цирроз печени и др. – вот перечень болезней, который мешает наслаждаться выпитым. То есть единственное, чем отличается алкоголизм и наркомания от других болезней, это тем, что с каждым годом прогноз всё лучше. При других заболеваниях всё хуже, а здесь всё лучше. Наверняка, вы встречали очень и очень пьющих людей, которые под старость лет угомонились. Думаете, они от алкоголизма излечились? Нет, у них просто здоровье кончилось.


Миф второй.


Тяга. «У него такая тяга», – говорит расфуфыренная дама про своего мужа, раздувая щёки. И сразу хочется спросить: какая тяга? Как в печке? Или как в аэродинамической трубе? Или речь идёт о влечении к алкоголю? Так вот.

Никакого влечения к алкоголю нет! Сказки всё это. Заморочили вам голову пьющие товарищи, а вы уши развесили. Если говорить медицинским языком:

на первом месте по степени влечения идут наркотики;

на втором – табак;

на третьем – чай;

на четвёртом – кофе;

на пятом – алкоголь.

Алкоголь на пятом месте, позади чая и кофе. Что, не верится? Тем не менее, это так. Заприте пациента в одноместной палате и не давайте ему две недели водки. И что? И ничего. Он про неё и не вспомнит. А не давайте ему две недели еды? А? На стенку полезет, бедняга. А вам срок дадут за измывательство над человечностью. Когда мне пациенты рассказывают, как они, находясь в ремиссии два года, каждый день отмечали крестиками дни в календаре, я смеюсь им в лицо. И предлагаю рассказывать эти байки родным и близким, а не ветерану наркологии. Если он продолжает настаивать, интересуюсь, когда он это делал: утром или вечером, и не пропустил ли, не дай Бог, одного дня? Вам ещё не смешно? Смех кончается, когда ему уже попал глоток спиртного.


Миф третий.


Алкогольная болезнь – распущенность, дурь, слабая воля. Надо взять себя в руки, сделать с утра зарядку и алкоголизм отступит. Опасное заблуждение. Нельзя смотреть на эту проблему как циклоп одним глазом. Наркология – это часть психиатрии. А психиатрия некомпетентности не любит. Ни один обыватель не отдифференцирует шизофрению от маниакально-депрессивного психоза. И даже связываться не будет. Зато каждый норовит безошибочно отличить бытовое пьянство от алкоголизма. И говорит громко, уверенно, без тени сомнения, а так как знаниями не обременён, то тычет пальцем в небо. Я с такими людьми никогда не спорю, я их просто спрашиваю, что такое палимпсест? Они не знают. Предлагаю для начала прочитать хотя бы один учебник. Они отказываются. Перевожу разговор на балет. Я в нём всё равно не разбираюсь. Вывод очевиден: пусть профессиональные психиатры-наркологи занимаются данной проблемой. А маги, чародеи, экстрасенсы, журналисты и пр. пусть отдохнут, поберегут силы для других великих дел.


Миф четвёртый.


Закуска и выпивка живут сами по себе. Ничего подобного. Вы обращали внимание, как в России пьют. Пьют всегда натощак. Мало того пьют очень быстро. Под это дело и поговорки заготовлены:

– Жрать – дело свинячье;

– Закуска градус крадёт;

– Между первой и второй перерывчик небольшой;

– Ты чего сюда жрать пришёл?

– Между третьей и четвёртой пуля не пролетит;

– Закусывают только буржуи недобитые;

– Восемь водки, два салата…

А между тем самый простой способ снять влечение к алкоголю плотно поесть. На сытый желудок уже и выпивка не лезет, и кайф не тот. Грамотная жена не ругается на собирающегося выпить муженька, не выливает водку в раковину. Она накормит его как удава, он сам пить не будет.


Миф пятый.


Пациенту, находящемуся в ремиссии строго настрого запрещены препараты на спирту, потому что, якобы, почувствовав вкус спиртного, он заведётся и уйдёт в многодневный запой. На самом деле здесь решающую роль играет не вкус спиртного, а то, что в организм попадает дешёвая энергия. И организм (не будь дурак) перестраивается на неё. Зачем из сосисок и котлет доставать четвёртую часть, когда практически чистая энергия поступает из горлышка. Я повторяюсь, но делаю это специально, чтобы вы всё лучше усвоили, дорогие мои.


Миф шестой.


Все люди с похмелья болеют одинаково. Ничего подобного. Средний представитель средней полосы 6–8 часов должен дождаться, когда ацетальдегид токсичный продукт полураспада спирта, полностью распадётся до углекислого газа и воды. У испанских басков и жителей Кавказа ацетальдегид распадается за сорок минут. То есть представители данной категории не знают, что такое дикое похмелье. У них так хорошо работают ферменты, расщепляющие алкоголь, что вопрос похмеляться или нет, перед ними не стоит. Наш же среднестатистический мужичок говорит так: да я бы не похмелялся, я же понимаю – на работу идти. А у меня жена, дети, но мне так плохо, так плохо, что просто необходимо 50 грамм для приведения себя в дееспособное состояние. «Ну, а похмелка – вторая пьянка». У чукчей, эвенков, эскимосов, кстати, ацетальдегид разваливается через шестнадцать суток. Законодательно запрещено продавать северным народам алкоголь. Потому что за «огненную воду» они всё отдадут. А количество ферментов напрямую зависит от времени употребления алкоголя данной национальностью. Испанцы и кавказцы употребляли вино ещё до нашей эры и в результате естественного отбора остались особи с хорошей ферментативной системой. В России водку трескают не так уж давно, раньше всё больше меды пили, а их много не выпьешь – слипнется. На севере вообще мухоморы лопали. Так, что к нынешнему спиртному изобилию мы пришли совершенно беззащитными. Вот говорят, что Россия спивается. Ничего подобного, идёт естественный отбор и через пятьсот лет и у нас будет достаточное количество ферментов, расщепляющих алкоголь. Да не бойтесь, мы что-нибудь раньше придумаем.


Миф седьмой.


Если человек бросит пить, то солнце начнёт всходить на западе и мир рухнет. Нет. Всё останется, как есть. Только у вас перестанут дрожать руки. Но запомните, если вы приехали со светлой кожей в Египет и решили весь первый день валяться на солнце – это ваше частное дело. Но потом всю неделю вы будете скрываться в номере, и натираться простоквашей. То, что вы сгорели, не зависит от вашей силы воли, а вызвано исключительно малым количеством пигмента меланина. А негр может находиться на солнце сколько угодно, потому что у него этого меланина завались. Никогда не видели, как лежит негр на пляже и загорает? Бывает. А вам с вашей бледной кожицей нужно пользоваться кремами лосьонами от солнца и предусмотрительно уползать под зонтик. То же самое и с алкоголем. Вбейте себе в голову, что у вас мало ферментов и вам предстоит тяжёлое похмелье – самому пить не захочется.


Сева всегда удивлялся россиянам. Они так часто трескали водку, что должны были знать об опьянении всё. Не тут-то было. Как раз этот вопрос остаётся для них белым пятном на карте мира, непознанными джунглями и неисхоженными пустынями. Каждый день они бодро процеживают воду через фильтр, чтобы она была чистой, но немногим пришла в голову мысль завести второй фильтр. Один для воды, другой для водки. Можно использовать активированный уголь, марганцовку и другие средства для очистки спиртного. Профессор Портнов, автор учебников по наркологии рассказывал, что до революции ямщик заруливал в трактир, выпивал целую четверть водки (а это два с лишним литра), потом запрягал лошадь и трогался в путь. И не потому, что ямщик был таким здоровым, а потому что водка была тройной очистки. А сейчас водочные короли на очистке экономят, по рассказам технологов деньги тратят исключительно на дизайн этикеток и бутылок, а водку разливают из одной цистерны. А потом все спрашивают: почему так много драк и чудиловок по пьяной лавочке. А потому что, это не опьянение, а отравление сивушными маслами плохо очищенного продукта. Хотя не будем винить только производителей «русского эроса». Потребители тоже хороши. Как-то раз к Севе приехал лечиться наш программист из штата Калифорния. В своё время он закончил Бауманский институт, где научился пить много, быстро и не закусывая. Завалив в тамошний бар после работы, и заказав стаканчик виски, бывший студент махнул его одним махом, чисто по-русски. Что такое стаканчик виски для местного ковбоя? Повод заказать ещё один стаканчик. А для испытанного бауманца? Предлог заказать целый пузырь. Под восхищённые взгляды малохольных ковбоев он за десять минут добил бутылку вискаря и заказал ещё поллитровку. Сердобольный бармен протянул неистовому русскому блюдце орешков. Наш человек после первой не закусывал… Очнулся он за рулём своей машины. Места были незнакомые и, увидев первого же прохожего, наш бауманец спросил, где же он находится? Абориген назвал незнакомый город, и программист хотел уже выйти из машины, чтобы дать в репу америкосу, вводящему в заблуждение благородных людей. Местный, однако, настаивал: это Финикс, штат Аризона. Наш человек занервничал и посмотрел по карте. Оказывается, он на автопилоте укатил в соседний штат и по идее мог передавить половину американского населения. В холодном поту развернул машину и поехал в родной штат Калифорния, поклявшись вслух, что если всё обойдётся, рвануть в Москву и закодироваться на пять лет.


А вот дяденька пришёл после сорокадневного запоя. Ликом чёрен и прекрасен. События развивались так: у них с женой намечалась серебряная свадьба, был составлен список дорогих гостей и под это дело закуплены продукты и два ящика водки. В последний момент список гостей вызвал непримиримые противоречия у супругов. Кого хотел видеть счастливый жених, на дух не переносила капризная невеста и наоборот. Серебряная свадьба разваливалась на глазах. Невеста хлестнула жениха кухонным полотенцем по бесстыжим зенкам и укатила на дачу. Оскорблённый в лучших чувствах жених воскликнул: «Ах, так»! И принялся уничтожать зелёного змия в количестве 40 литровых бутылок водки. Он закрыл все окна и двери, чтобы не выброситься с пятого этажа по причине «проклятых баб». Норма у него была литр водяры в день. За окном надрывалась 30-ти градусная июльская жара, а мужик сидел в семейных трусах на табурете, пил водку, потел и плакал. Ему до слез, было, себя жалко, но врождённая гордость не позволяла останавливаться на полпути. И только выпив все два ящика, он пошёл сдаваться врачам. С женой, кстати, они тут же помирились, а, сколько он оставил здоровья в своей душной квартире, знает только его лечащий врач да ЭКГ.


А вот история спецназовца. Его под конвоем привели жена и тёща, а он с порога устроил скандал, категорически отказываясь от лечения. Сева не настаивал, кабак – дело добровольное. Через три дня тот же пациент притащился на костылях и с жаром умолял «кодирнуть его на всю оставшуюся жизнь». События развивались так: выйдя от доктора, компания разделилась по интересам. Жена с тёщей поехали домой, а бывший десантник устремился к проверенным армейским дружкам, чтобы отметить счастливое избавление от трезвости. Друзей всего собралось четверо, в связи, с чем пришлось взять восемь бутылок водки. Не так уж много для молодых, растущих организмов. На закуску приготовили холостяцкий салатик (крабовые палочки с кукурузой из банки). Потом ещё сходили в магазин, конечно, за водкой. Неужели на еду тратиться? Потом ещё сходили за водкой, потом ещё… Спецназовец пришёл в себя на больничной койке с переломанными ногами. По крупицам, выуживая из памяти события вчерашнего вечера, он так и не смог вспомнить, чем закончилась попойка бравых ребят. Один из четвёрки хмельных мушкетёров всё-таки припомнил, что они решили прыгать в заданный квадрат. Квартира находилась на третьем этаже, а парашюты им были уже ни к чему. Трое получили переломы конечностей, а один и вовсе повредил позвоночник и мог остаться на всю жизнь в инвалидном кресле. Спецназовец был на грани нервного срыва, по сути, он был виноват во всём произошедшем. И только повторял: «если бы я тогда кодирнулся, если бы я…»


А вот жертва корпоративного отдыха. Дядечка собрался вместе со своей фирмой оттянуться на Мальорке. Пришёл и слёзно просил его раскодировать, не желая отрываться от коллектива. От резонных сомнений в возможности дозированного употребления отмахнулся, как от назойливой мухи. Хозяин – барин. Употреблять, как водится, начали ещё в самолёте, продолжили в номере, потом на пляже. Кстати, это был первый и последний день, когда он видел море. На следующий день его сосед проснулся оттого, что наш герой, пыхтя и отдуваясь, затащил в номер ящик рома из ближайшего супермаркета. Увы, на следующие две недели дядечка был потерян для общества. Он ни загорал и ни купался, ни участвовал в корпоративных посиделках и пляжном кобеляже, в общем, не занимался всякой ерундой. Он настойчиво и неуклонно уничтожал напиток пиратов, пел протяжные русские песни и обличал с балкона островные нравы. Сосед быстро смылся в другой номер, оставив баламута в гордом одиночестве. Прислуга также зря не мозолила глаза, справедливо опасаясь непредсказуемого русского. Через две недели отдыха в самолёт его заносили на одеяле, потому что там, на Мальорке, почему-то, не оказалось службы по выведению из запоев. Через неделю, выйдя из московской наркологической клиники, герой корпоративного отдыха узнал, что уволен из доблестных рядов родного холдинга, а всё его выходное пособие ушло на покрытие пьяных художеств.


А вот случай про губернатора. Губернатор одного нехилого округа настаивал на встрече в пять часов утра. Сева пытался его образумить, намекая, что и в восемь его никто не узнает. Государственный муж остался непреклонен, пришлось заночевать в кабинете. Губернатор со слезами на глазах стал живописать муки похмелья, терзающие его при решении государственных дел. Увы, губернаторы, оказывается, ничем не отличаются от простых смертных, и, отвечая на вопросы электората, ставя судьбоносные задачи перед областью и распекая нерадивых подчинённых, крупный чиновник мечтал только об одном – опохмелиться. Под любым предлогом выскакивал в закуток и прямо из горла глушил коллекционный коньяк. И так через каждые полчаса. А когда приехала иностранная делегация, и они устроили чинное чаепитие, блюдце так предательски задрожало в руках главы огромного округа, что он был вынужден поставить чашку на стол и сделать вид, что чай ему ни к чему. Губернатор, понимаешь, эка невидаль. У нас президент из самолёта выйти не мог, и то ничего.


А вот ещё из этой серии. Мужик работал у Горбачёва референтом и, если и запивал, то исключительно в отпуску и подальше от внимательных глаз. Сева ему неоднократно разъяснял суть алкогольной зависимости, и опасность попадания капли спиртного на язык, тот согласно кивал головой. И вот у референта назначена встреча с Президентом тогда ещё СССР. Мужик, конечно, волновался, переживал, ворочался с боку на бок и никак ни мог уснуть. Тогда исключительно, как успокаивающее и снотворное, он дёрнул 50 грамм коньячку, действительно легко заснул и прекрасно выспался. Но утром, по дороге в Кремль попросил водителя остановиться, чтобы взять в ларьке пивка. Водитель, зная прекрасно своего шефа, сделал разумное, встречное предложение: референт спокойно идёт на приём к главному лицу страны, делает все дела за пару часов, а на выходе его уже будет ждать ящик пива. Пусть тогда глубокоуважаемый референт хоть упьётся, и надо-то всего два часа потерпеть. Кремль – это, всё-таки серьёзно, запах пива учуют и будут большие неприятности, но референт не хотел ждать, он желал всего и сразу. После непродолжительной потасовки дяденька выскребся из машины и засосал вожделенное пиво, потом ещё одно. Встреча, естественно, сорвалась и карьера референта с тех пор стремительно покатилась по наклонной. Он сидел перед Севой и стучался головой о стол, удивляясь на своё дурацкое поведение. А что тут скажешь, те 50 грамм коньячка запустили пусковой механизм, имя которому запой.


В селе Бершово за два раза была проведена кодировка от табака и наркотиков. Отказ от курения и психотропных препаратов являлся обязательным условием вступления в Добровольческо – оздоровительную армию Антипа. Вместо набившего оскомину итальянского фильма были проведены две Программы, и наступил золотой век деревни. С утра всё войско выходило на зарядку. Смешно было смотреть, как мужики годами кроме как литрболом ничем не занимающиеся, прыгали через скакалку или упражнялись на турнике. Когда количество вновь прибывших превысило все разумные пределы, Антип издал указ о строительстве палаточной столицы и бесперебойных поставок продовольствия. Деревни и сёла, отрядившие своих лучших представителей в Бершово, с радостью взялись обеспечивать армию всем необходимым. Однако надо было на что-то решаться. Устойчивое равновесие крестьянского населения, приближающееся к миллиону, не могло продолжаться слишком долго. Антип настаивал на походе на Москву. Для этого был даже перекрашен в белый цвет мотоцикл «урал», на котором Верняк собирался въехать в столицу. Янис был самым ярым его сторонником, очевидно рассчитывая под предлогом военной опасности избавиться от жены и вернуться к холостяцкой вольнице. Художники, раздобревшие на парном молоке и доярках, категорически против. Сева и Дусик настаивали на переговорах. Дусик, владелец трёх телевизионных каналов, считал, что власть в стране осуществляется только с помощью телевидения. Кто владеет телеканалами, тот владеет ситуацией в стране. К своим трём спутниковым телеканалам он хотел присовокупить пару-тройку государственных, вещательных каналов. Ну, хотя бы один.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации